Старые недобрые времена 3

Глава 20 Мститель

Заведение на окраине Вашингтона, оформленное не без претензий на дешёвый шик, облюбовали мелкие оптовые торговцы, маклеры и разного рода дельцы, проворачивающие подчас несколько сомнительные сделки. Порой в эту тихую заводь заплывает и крупная рыба, но проявлять излишнее любопытство здесь не принято, бизнес любит тишину.

Зашедшего внутрь попаданца проводили внимательными взглядами, не слишком, впрочем, пристальными, и вернулись к своим разговорам.

— Зелёные спинки не принимаем, — предупредил его бармен, нервно протирая стакан, но разом подобрел, получив пятицентовую монету.

— Задрали эти… из казначейства, — бармен явно проглотил ругательства, явно не понимая пока, как вести себя с посетителем, — будто не на Союз работают, а на южан, право слово!

Георг, покивав, уселся у барной стойки, получив глинтвейн и предоставив в распоряжение бармена свободные уши. Благо, тот не стал задавать вопросы о том, что случилось с джентльменом и почему он в таком виде, ограничившись руганью Казначейства и экономической политики в целом, а чуть позже, разошедшись, весьма едко прошёлся и по Линкольну,.

Президент, к слову, не слишком популярен в народе, и это мягко говоря. Позже из него начнут лепить некое подобие святого, а так-то… И выборы были не без некоторых, мягко говоря, интересных шероховатостей, и политика устраивает далеко не всех граждан, да ещё и эта чёртова война!

Благо, иммигрантов хватает, и гражданство вместе с повесткой вполне рабочая схема. Но ведь призывают на войну и урождённых американцев, что никуда не годится! А воевать за интересы политиков из Вашингтона, или, что ещё хуже, негров⁈ Увольте, сэр… Отделился бы Юг, и чёрт с ним! Куда они денутся, сэр?

Слушая смесь кондового расизма и экономических рассуждений от эксперта по всему, Шмидт не спорил. Смысл? Да и некоторая толика истины в этих рассуждениях есть — не та, что касается чернокожих, разумеется, но вот по части экономики и политики бармен отчасти прав, и это — глас народа.

А вот насчёт изменений в финансовой системе… Хотя попаданец и понимает, что колесо истории не остановить, и некоторые исторические процессы неизбежны, как дождь, восторга от бумажных денег, введённых недавно Казначейством в оборот, он тоже не испытывает. Реальная стоимость бумажных денег в сравнению с нормальными монетами уже почти один к трём, и это ещё полбеды. Беда в том, что Казначейство норовит расплатиться за выполненные работы бумагой…

… а налоги принимает звонкой монетой.

Инфляция совершенно чудовищная, экономика трещит по швам, а некоторые решения правительства выглядят как минимум спорными, если не спекулятивными. Кто и как на этом греет руки и набивает карманы, он знает поимённо, притом, что характерно, даже не на поставках, а в основном на разнице в курсе бумажных и металлических денег, и разного рода махинациях того же рода.

Понятно, что у крупного бизнеса есть свои лазейки, взаимозачёты, коррупция и прочие составляющие американского бизнеса, но крутиться приходится, как хомяк в колесе! На состоянии экономики это отражается куда как скверно, и остаётся только надеяться, что запас прочности у Конфедерации окажется куда как ниже, чем у Союза.

Знание истории отчасти помогает и успокаивает, но всегда есть место случайностям, ведь он сам — одна большая случайность, и кажется, уже немного изменил ход войны, да и истории в целом. И кто поручится, что на стороне Конфедерации или, допустим, Британии, нет такого же Гостя из Будущего⁉

Слушая бармена вполуха и не забывая кивать, Георг мысленно прикидывал, что ему делать дальше. По всему выходит, что домой пока соваться не стоит, и не потому, что его там может встретить дуло револьвера или что-то такое.

" — Нужно, пожалуй, правильно разыграть карты, — размышлял он, — разом вскрыть этот гнойник"

Что делать после вскрытия, мысли есть, и местами такие… хирургические. Будет ли он привлекать суд и полицию, или методы будут не столь конвенционными, Георг и сам пока не знает. По ситуации.

— Найдётся бумага и чернила, мистер Браун? — поинтересовался он, перебив хозяина заведения.

— Конечно, мистер, — охотно ответил тот, явно проглотив «Шмидт». Ну, хочет клиент по каким-то причинам сохранять инкогнито, так и Бог с ним! Приличный человек, не какой-нибудь прощелыга! А излишнее любопытство, оно ни к чему.

Свернув письмо конвертом и запечатав его любезно предоставленным сургучом, Георг вручил его мальчишке, отирающемуся при заведении, судя по характерно оттопыренным ушам, близкого родственника хозяина. Коротко проинструктировав, парнишку, он переместился поближе к очагу, коротая ожидание с большой чашкой кофе и стопкой довольно-таки неплохого виски, время от времени поглядывая в сторону входа.

Заметив Майвезера, он встал, кинул газету на стойку и поспешил к другу.

— Все вопросы потом, — коротко сказал Шмидт, заметив, что Чарли аж распирает от любопытства, — сейчас в какой-нибудь отель средней руки, там и поговорим.

— Даже так? — вскинул брови Майвезер, просчитывая ситуацию, — Хм… может, в поместье Ларри? Ну, мой кузен, ты его знаешь, он юрист, лоббированием занимается, ты с ним, кажется, знаком. Я как раз у него остановился.

— Ларри? — чуть нахмурился Шмидт, не совсем понимая, какого из многочисленных кузенов имеет в виду его друг.

— Из вирджинской ветви, — уточнил Майвезер, — он как раз логистикой с нашей стороны будет заниматься, и он точно будет рад тебя видеть.

А… понял, — успокоился Георг, понявший наконец, о ком идёт речь, — поехали.

В экипаже он, поглядывая на затылок чернокожего кучера, вполголоса, очень ёмко, рассказал Чарли о своих приключениях.

— Вот это да… — протянул тот, выслушав историю и простецки сдвинув цилиндр на затылок, — как в авантюрном романе!

— Да уж, — с толикой сарказма отозвался попаданец, — «Жизнь и приключения Георга Шмидта», том двенадцатый.

Чарли хохотнул беззаботно, и чуть вздохнул — ему, в его размеренной жизни, явно не хватает приключений…

… хотя в армию, или куда бы то ни было ещё, где таких приключений будет с избытком, Майвезер тоже не рвётся.

Ларри Майвезер, действительно, встретил Шмидта очень приязненно, и, не задавая лишних вопросов, велел прислуге приготовить ванну и гостевые покои, заодно поделившись одеждой — благо, они примерно одинакового роста и схожей комплекции, разве что сюртук оказался тесноват в плечах и несколько свободен в талии.

После ванны Георг, вымывшийся и побритый, устроился напротив хозяина дома в кресле, с бокалом вина.

— Прошу прощения, господа, — чуть улыбнулся он, — сперва мне необходимо заняться делом, а уже потом я удовлетворю ваше любопытство.

— Конечно, Джордж! — эмоционально воскликнул Ларри, взмахивая рукой с сигарой, — Ты только скажи, что тебе нужно!

— Бумагу, чернила, и надёжного, но неприметного посыльного, — без раздумий ответил попаданец, и его требование было тотчас удовлетворено. Несколькими минутами позже, написав несколько записок и должным образом проинструктировав посыльного, Георг, потягивая вино, принялся отвечать на вопросы.

Нужно отдать должное обоим Майвезерам, они не очень-то наседали с деталями произошедшего, и вскоре разговор переключился на сотрудничество вообще и логистику в частности. Впрочем…

… Шмидт хорошо понимал, что подобная предупредительность и деликатность обернётся контрактом, который станет для него не столь выгодным, как он предполагал ранее. Это, впрочем, не слишком его пугает, поскольку в «пакет услуг» будет входить не только предупредительность, но и игра клана Майвезеров на его стороне, а это дорогого стоит.

— Слава Господу! — выдохнул Мюллер, завидев шефа, — Живы!

Меркель был не столь эмоциональным, но руку Георгу он пожал чересчур энергично.

— Господа, — кузены, так же поздоровавшись с гостями, встали с кресел, — оставляем вас одних. Бар и сигары в вашем полном распоряжении.

Не дожидаясь благодарностей, они вышли.

— Не откажусь, — пробормотал Мюллер, наливая себе виски подрагивающей рукой, — После вашего похищения такое поднялось!

— Да уж… — протянул Меркель, кривовато усмехнувшись, — пожар в борделе во время наводнения, особенно Штрассер отличился. Бегал, как петух с отрубленной головой, а потом внезапно уехал, сказав, что у него есть какие-то важные документы, которые он вскоре привезёт.

— Н-да? — нахмурился попаданец, для которого сошлись ещё несколько деталей в паззле, — ну-ка…

Немцы ёмко и очень образно поведали ему, что происходило после пропажи шефа. Слушая их, Георг кусал губы и иногда кивал.

— Складывается картинка, — сказал он наконец, после чего подробно рассказал о похищении, вскользь о побеге, и, главное — о том, что он ненароком услышал от похитителей.

— Вот же… — не найдя нужных слов, Мюллер выругался, — а я то думал, что он так суетится⁈

— Надо брать, — коротко сказал Меркель, сжимая стакан, — и…

Он не договорил, но в такой ситуации лишние слова не очень-то и нужны.

— Надо, — согласился Георг, — но сперва попробуем сыграть с ним… и с теми, кто стоит за ним.

— Я… — медленно начал он, — не вполне уверен, но мне кажется, что главный исполнитель — типичный наёмник, опытный и битый. Узнав, что я пропал, он или поймёт, что я сбежал, или решит, что заказчик решил начать свою игру. Соответственно, он или уедет куда подальше, к чему я склоняюсь, либо начнёт свою игру, пытаясь получить от заказчика свои деньги в полном объёме.

— На этом можно сыграть, — разом выдохнули мужчины, переглянувшись. За плечами у обоих — такой жизненный опыт, что предложение, высказанное шефом, их нисколько не удивило.

— В точку, господа, — подтвердил Георг, — не знаю пока, как… Письма, знаки, какие-то подозрительные прохожие рядом… здесь я не специалист. О моём… хм, воскрешении, знать пока никому не надо, ни к чему это.

— Хотя… — он чуть поколебался, вспомнив мисс Линдгрен, но отставил эту мысль не без некоторого сожаления. Девушка, конечно, сейчас переживает, но…

… но всё равно, хотя он и счёл это решение верным, что-то будто царапало его изнутри, какая-то неправильность.

— Нет, больше никто не должен знать, — повторил он.

— Обыграть ситуацию так, будто тот наёмник решил перехватить инициативу? — предложил Меркель.

— Да, пожалуй, — согласился Шмидт, — несколько дней у нас есть, и за это время нужно будет создать должную атмосферу.

— Я полагаю, не только для Штрассера, — высказался Мюллер, — не стоит зацикливаться на единственном подозреваемом, есть и другие кандидаты, хотя и не столь очевидные.

— Действуйте, — согласился Георг, и они погрузились в обсуждение деталей, где нашлось место и тонкой психологической игре, и примитивным провокациям, и последним достижениям науки.

Подъезжая к дому, Штрассер учуял запах дыма, и, насторожившись, наклонился вперёд, тронув за плечо кучера, попросив того прибавить ходу.

— Да чтоб тебя… — в сердцах произнёс он, сдерживая ругательства, — одно к одному всё! Сердце тревожно сжалось, а тут он увидел ещё и парней из службы безопасности, крутящихся возле дома…

— Готфрид! — кинулась к нему супруга, вцепившись в сапог, и не давая нормально слезть с пролётки, — Тут такое было!

— Слава Господу… — почти тут же опомнилась она, — все живы!

— Полыхнуло, — быстро заговорила она, вцепившись в локоть мужа, — а потом дым повалил, да такой густой и едкий, мы с девочками чуть не задохнулись! Слава Господу, успели выскочить, никто не пострадал!

Штрассер быстро оглядел подбежавших детей и облегчённо выдохнул: судя по всему, супруга несколько преувеличила проблему с детьми. Впрочем, дом действительно пострадал, от вида закопчённого фасада мужчина скривился, как от зубной боли. Недавно ведь расплатился, и на тебе…

— Слава Господу, соседи помогли, — продолжила супруга, в красках рассказывая, как они с детьми выскочили из дома, а потом она, опомнившись, хотела было зайти в кабинет мужа. вытащить бумаги…

— … я же знаю, Готфрид, как это важно для тебя! Ты же постоянно работаешь, всё какие-то изобретения, бумаги… на тебе всё держится!

Штрассер стиснул зубы, нервно глядя по сторонам. Действительно, он считал, что Шмидт обошёлся с ним крайне несправедливо, недооценивая его вклад, но говорить об этом сейчас, вслух…

— Мистер Штрассер, — обратился к нему крепкий парень из службы безопасности, — мы хотим задать ряд вопросов…

Мужчина нервно сглотнул…

… но впрочем, вопросы были, в общем, к месту — обычные расспросы о том, какие бумаги лежали у него в кабинете, что могло загореться, и не было ли вокруг него в последнее время незнакомых людей.

— Послушайте… — он с трудом вспомнил имя сотрудника, — Льюис. Давайте чуть позже, хорошо? Видите, мне сперва нужно успокоить супругу и детей, устроить их…

В голове — тысячи мыслей, которые нужно собрать в кучу, понять, как нужно отвечать, о чём говорить, а о чём молчать…

— Не волнуйтесь, мистер Штрассер, — приветливо улыбнулся ему Льюис, — мы уже вызвали вашей супруге и детям экипаж, сейчас их перевезут в отель — за счёт фирмы, разумеется, вы же ценный сотрудник!

— Понимаете… он доверительно взял инженера под локоть, — есть некоторые несостыковки…

Сердце Готфрида Штрассера предательски сжалось, а ноги разом ослабли.

— Видите ли… — Льюис явно не заметил момент слабости, а может быть, просто деликатно предпочёл не заметить, — нам нужно понять, какие именно документы хранились в вашем кабинете. Большую часть бумаг мы спасли, но вот что именно сгорело или пропало, нам непременно нужно прояснить. Вы же сами понимаете, мистер Штрассер, вы работаете с серьёзными чертежами, и не дай Бог, они попадут в руки конкурентов!

— Конкурентов? — тупо повторил инженер.

— Да-да! — энергично закивал сотрудник службы безопасности, — Видите ли, мистер Штрассер, ваши соседи, конечно, замечательные люди, они первыми пришли на помощь, спасая ваших близких и имущество.

— Но… — он сделал многозначительную паузу, — люди бывают разные! Всякое ведь может быть — может, кто ненароком прихватил бумаги… а может, и специально их взял, вы меня понимаете?

— О да, — выдавил мужчина, пытаясь вспомнить, хранил ли он дома что-то компрометирующее, и как, в случае чего, ему нужно вести себя, — понимаю.

— Тем более, — вкрадчиво продолжил Льюис, — если верить свидетелям, возле вашего дома незадолго до пожара крутился какой-то подозрительный мужчина. Это, конечно, то ещё… свидетели любят придумывать то, что было, и чего не было, да и времена сейчас такие, что разного рода авантюристы могут оказаться где угодно. Но вы же понимаете, мы не можем игнорировать это!

— Кстати… — он сменил тон на более деловой, — вы же не откажетесь припомнить, с кем имели дело в последнее время?

— Д-да, конечно, — выдавил из себя инженер, — всё, чем могу!

Льюис в нескольких словах описал подозрительного типа, и Штрассер сделал вид, что задумался, припоминая, но внутри аж заледенев.

— Не могу сказать, — неуверенно сказал он, и встряхнув головой, произнёс уже более решительно, — Нет, не могу! Уж простите, но это довольно расплывчатое определение, под него подходит едва ли не каждый третий. Как там… долговязый тип с нехорошим лицом, так? Сделать поправку на свидетеля, который, быть может, задним числом пытается вспомнить побольше демонических, так сказать, деталей, и получается почти безнадёжная картина.

— Понимаю, мистер Штрассер, — закивал безопасник, — и всё же попытайтесь припомнить. Не сейчас, понятное дело, а позже. Сперва с бумагами разберитесь, что там точно пропало, и что могло быть, включая, быть может, какие-то черновики. Вы ведь постоянно над важными проектами работаете, не так ли? Вы один из ведущих специалистов, а ваша супруга говорит, что ни один важный проект не проходил мимо вам, а многое, если не основное, создавалось вашими трудами.

— Ну, женщины всегда склонны преувеличивать достижения мужей, — нервно хохотнул Штрассер, — Но да, Льюис, я вас понял.

— Максимально подробно, мистер Штрассер, — с нажимом произнёс безопасник, — Опишите, по возможности, ваши действия по минутам — куда ездили, с кем были, кого видели… Может, какие-то подозрительные люди или необычные ситуации? Если уж…

Спохватившись, он закончил разговор и распрощался, а Штрассер, проводив мужчину глазами, понял, что пока похищение Шмидта по каким-то причинам скрывают…

… и никак не мог понять, к худу это, или к добру?