Старые недобрые времена 3

Глава 25 Рейдер. Начало

Войдя в холл City Bank of New York, Шмидт неторопливо огляделся, впитывая мельчайшие детали…

… и увиденное ему понравилось.

Переглянувшись с друзьями, он едва заметно улыбнулся и опустил веки. Никаких слов… и так ясно, что их действия привели к нужному результату. Нервозность…

Проблемы банка с наличностью стали очень и очень острыми, а всего-то — несколько слов там, несколько здесь… и аккуратная, точечная кампания в прессе. Паника им не нужна… но часть вкладчиков уже начала забирать наличные, пока — самые осторожные, умные, предусмотрительные.

— Джентльмены, — поприветствовал их подошедший молодой клерк, безукоризненно одетый, с манерами джентльмена из хорошей семьи, на вежливом лице которого лежали тени глубокой усталости, — мистер Тейлор ждёт вас. Прошу.

Ещё раз поклонившись, он пошёл вперёд, показывая дорогу. Шмидт коротко переглянулся с компаньонами — все ли увидели то, что увидел он? И судя по всему, да…

Дверь в приёмную предусмотрительно распахнулась перед ними, и секретарь, невысокий молодой мужчина с неуловимо плебейскими манерами, но умными глазами, встал, когда они вошли.

— Джентльмены, — едва заметно поклонился он, — мистер Мозес Тейлор примет вас через несколько минут. Присаживайтесь, прошу вас.

— Сигары? — предупредительно предложил секретарь, едва друзья расселись.

— Пожалуй, — согласился Майвезер, начав придирчиво выбирать из предложенного. Фиппс взял не глядя и тут же закурил, а остальные отказались.

— Недурно, — светски сказал Уинтроп, оглядывая кабинет взглядом пристрастного эстета, — чувствуется хороший вкус.

Приёмная и правда обставлена с большим вкусом, притом не с упором на роскошь, чем грешат многие многие богатые американцы, даже если они родились в семьях со «старыми» деньгами, а на классический в этом времени стиль, притом с этакой деловой ноткой.

Несколько минут они разговаривали о всяких пустяках — скачках, новых веяниях в музыке и искусстве, небрежно и просто связывая это между собой так, как умеют только люди Света. Вроде бы и разговор ни о чём, но во время него затрагиваются такие пласты смыслов, что если «переводить» это человеку со стороны, то для расшифровки понадобится в десятки раз больше времени, чем длятся эти небрежные разговоры.

— Джентльмены, прошу, — секретарь, получив сигнал, быстро встал из-за стола и распахнул перед гостями тяжёлые двери красного дерева, — мистер Тейлор ждёт вас.

Мозес Тейлор — крупный промышленник, торговец и весьма влиятельный финансист, не старый ещё мужчина с тяжёлым властным взглядом, медленно поднялся из-за стола и окинул вошедших взглядом, задержавшись, на долю мгновения, на Шмидте. С банкиром у попаданца отношения не то чтобы сложные, но и простыми их не назовёшь. Тейлор, пусть и не входит в число откровенных, а тем более, идейных противников Шмидта, обслуживает преимущественно тех, кого попаданец не считает ни друзьями, ни союзниками. Собственно, это одна из причин, почему Георг так легко, не задумываясь, решил провернуть это дело.

— Мистер Шмидт, — неторопливо произнёс банкир, — не ожидал увидеть вас в такой компании.

На лице мистера Тейлора промелькнула тень. Одно дело — Шмидт, едва ли не выскочка по меркам Старых семей, хотя и с состоянием, заслуживающим уважения. Но джентльмены из старых семей, пришедшие вместе с ним, кардинально меняют расклад, и банкир едва заметно «поплыл», пытаясь просчитать ситуацию в новом свете.

В совокупности, если говорить о состоянии не только присутствующих, но и их семей, капиталов здесь достаточно, чтобы купить Манхэттен. А уж влияние…

— Мистер Майвезер, мистер Фиппс… — банкир поздоровался со всеми, и, медленно усаживаясь на своё место, жестом предложил им присесть.

— Итак, — размеренно начал мистер Тейлор, заново собирая свои представления о предстоящем разговоре, — что привело вас в наш банк, джентльмены?

— Желание помочь, — едва заметно улыбнулся Шермерхорн.

— Совершенно верно, — подхватил Шмидт в том же стиле, — мы узнали, что у City Bank of New York есть проблемы с наличностью.

Он замолчал и улыбнулся — так, как улыбнулась бы голодная акула, сперва учуявшая кровь, а потом увидевшая раненного тюленя.

— Действительно? — приподнял бровь банкир, не выдавая эмоций… хотя на его лбу проступил пот. Последнее, впрочем, можно списать на душную жару, какая часто бывает в Нью-Йорке начала сентября.

— Да, — почти сочувственно кивнул Майвезер, — Знаете, все эти переоценённые векселя…

Он замолк, и продолжение повисло в воздухе.

— Но мы хотим помочь вам, мистер Тейлор, — мягко подхватил Шмидт, и глянул на Фиппса.

— Да, мы хотим помочь, — продолжил тот, — Вы же финансист, и сами понимаете, как нервно могут отреагировать вкладчики, узнав о проблемах.

Голос Фиппса почти сочувственный… и нет, это не издёвка, а вежливость и предложение мягкой капитуляции. А заодно, очень неявно, в мимике и интонации — понимание и даже сочувствие к человеку, равному по положению и происхождению, оказавшемуся в непростой ситуации.

— Мистер Тейлор, — Майвезер едва заметно подался вперёд, — с недавних пор я возглавляю фонд, занимающийся поддержкой науки и искусства, и вы знаете, каких трудов мне стоило, чтобы придержать публикацию некоторых исследований в области экономики?

Чарли покачал головой, всем своим видом показывая, как ему тяжело приходится с этими учёными… Всё-то им лишь бы исследовать и напечатать, и ну никакого понимания к проблемам солидных людей!

Шерменхорст на этот спич солидно кивнул и улыбнулся… ничуть не хуже, чем недавно Шмидт.

Майвезер тем временем назвал несколько имён, весьма и весьма значимых в научных и деловых кругах, и Тейлор, услышав их, на пару секунд замер, и кажется даже, перестал дышать.

— Проблемы? — банкир приподнял бровь, стараясь выглядеть невозмутимым, но получилось у него не слишком хорошо, — У нашего банка?

— Увы, — вздохнул Шмидт, — мы понимаем, что на фоне многих других банков и ситуации в экономике, City Bank of New York выглядит вполне… достойно.

Хорошо рассчитанная пауза больно ударила по самолюбию банкира, но он постарался не показать вида.

— Но это, увы, — продолжил Шмидт, — не совсем так, и мы все это знаем. Сомнительные векселя и долговые обязательства правительства, обеспеченные преимущественно не золотом, а лоббированием политиков в Вашингтоне, это довольно-таки сомнительные активы. В идеальных условиях это вполне оправдано, но…

Он вздохнул.

— … условия изменились.

— К тому же, — подхватил Шерменхорст, — некоторые активы можно назвать откровенно токсичными.

— DuPont, — мягко сказал Фиппс, — они сейчас в сложной ситуации, и… я бы даже сказал, что они заигрались.

— DuPont — важнейший поставщик пороха для Армии Союза, — надавил голосом Мозес Тейлор, — и боюсь, в Вашингтоне не поймут, если против них начнут играть на понижение, по крайней мере — сейчас.

— Боюсь, вы неверно информированы, — мягко парировал Шмидт, — Повторюсь, они заигрались! Если вы внимательно следите за ситуацией…

Он сделал паузу и Тейлор едва заметно прикрыл глаза.

— DuPont в настоящее время, снова повторюсь, заигрался, — продолжил Георг, — и дело не только в моём желании вывести на рынок динамит. В конце концов, меня вполне удовлетворяют поставки динамита горным кампаниям — это, быть может, и не такие масштабы, как у моих основных конкурентов в Армии, но это — серебро и золото, а не долговые обязательства и «зелёные спинки». А DuPont, между тем, пытаясь удержать рынок, пустился в вовсе уж рискованные авантюры, и я говорю не о рыночных спекуляциях и кредитах, но и о выдавливании конкурентов с рынка вовсе уж грязными методами.

— Да, мистер Тейлор, — почти сочувственно кивнул Уинтроп, — к сожалению, это так. Поджоги, похищения… и разумеется, у нас есть доказательства. К тому же, в последние месяцы они начали задерживать поставки, пытаясь выбить себе лучшие условия, и чтобы не быть голословными, вот здесь, в папке, мы собрали все доказательства.

Он передал папку банкиру, и Тейлор медленно подтянул её к себе, молча глядя на компаньонов.

— Так что… — вздохнул Шмидт, — в Вашингтоне, несмотря на ранее прочные позиции DuPont, ими очень недовольны, и полагаю, такой всеобъемлющей поддержки, как раньше, получить им уже не получить. В конце концов, лоббирование имеет свои пределы, и весьма значительная часть их сторонников в первую очередь патриоты страны, а не DuPont.

— К тому же, — подхватил подачу Уинтроп, — DuPont заложил свои акции не только в City Bank of New York, но и в ряде банков, аффилированных с британскими банками, да и в собственно британских. А эта информация, особенно сейчас, на фоне довольно-таки сложных отношений с британцами, не может не вызвать недовольство в Вашингтоне.

— Об этом я не знал, — медленно сказал Мозес Тейлор, и в его голосе Георг прочитал начало капитуляции, и дело теперь за малым — собственно торг…

Двери City Bank of New York закрылись за их спинами.

— В клуб? — поигрывая тростью, предложил Шерменхорст, внешне совершенно невозмутимый, если бы не лёгкое дрожание губ, желающих сложиться в ликующую улыбку.

— Пожалуй, — согласился Шмидт, чувствующий себя схожим образом.

— Да, надо поговорить, — устало сказал Фиппс, — обсудить стратегию.

— И шампанского, — подытожил Майвезер, выдыхая…

— Обязательно, — усмехнулся попаданец, чувствуя, как его отпускает напряжение. Нет, ещё ничего не кончено, но… к чёрту всё! Он хочет посидеть с друзьями, выпить шампанского… а о делах чуть позже.

В полумраке курительной комнаты пахнет сандаловым деревом, дорогим табаком и чуть-чуть — хорошим алкоголем, и эта атмосфера, пусть и не сразу, несколько расслабила их. Переговоры, пусть пока и предварительные, выдались очень непростыми.

Жонглирование цифрами и фактами, обмолвки…

… и шантаж. Совсем немного…

" — Скажи мне хоть кто лет десять назад, чем я буду заниматься, ни за что бы не поверил, — подумал попаданец, в душе которого тесно переплелись тоска по прошлому, которое когда-то было будущим, и довольство настоящим, — Ни за что! Об этом я даже не мечтал… да собственно, я мечтал совсем о другом! Проектирование домов, и может быть, в будущем — городов… А попав сюда, я хотел просто личной свободы и благополучия, и бежал, бежал… Вот и добежал, получается. Я уже не пешка на шахматной доске, а ещё чуть-чуть — и игрок. Я — и Большая Политика, кто бы мог подумать? А ведь история уже изменилась, и пусть пока не бесповоротно, но… ведь именно я её меняю, и очень надеюсь, к лучшему."

— Он заглотил наживку, — прервал Уитроп размышления попаданца.

— Да, — задумчиво кивнул Фиппс, — я сначала думал, он выстоит, но…

— Но… — вздохнул Майвезер, — именно что «Но!» Поручиться не могу, но кажется, самолюбие мистера Тейлора задета, и значит, нами придётся действовать с учётом этого фактора.

— Соглашусь, — протянул Шемернехорст, — это надо будет учесть, непременно. Впрочем, если всё пойдёт так, как мы задумали, это не будет иметь никакого значения!

— Соломинкой, сломавшей спину этому… хм, верблюду, стали британские связи DuPont, как мне кажется, — осторожно сказал Шмидт, — Мистер Тейлор очень плотно завязан на связях в с Вашингтоном, и открытая пороховая бочка с британским влиянием может очень плохо сказаться не только на банке, но и на его личных активах. Немного погодя ситуация может измениться, но может быть, сейчас нам стоит раскопать немного больше о связях Тейлора с Британией? Если он взбрыкнёт…

— Я возьмусь, — отозвался Уинтроп, сжимая губы. С Британией у Уинтропов с началом войны отношения стали несколько более личными, чем это принято в бизнесе. Впрочем… не они это начали. Деловые партнёры из лондонского Сити решили трактовать некоторые пункты несколько более вольно, нежели обычно принято, и семья Уинтропов потеряла до четверти своего состояния. Часть его, разумеется, можно будет потом вернуть… или как минимум, оспорить некоторые принятые решения. А может быть, и нет.

— Интересно, — задумчиво спросил Шерменхорст, — Понял ли Тейлор, что если мы решили не трогать банк, получив взамен активы DuPont, то это не значит, что мы не будем по той же схеме действовать с City Bank of New York?

— Полагаю, он всё прекрасно понимает, — ответил Шмидт после короткого размышления, — но надеется как на свои связи в Вашингтоне, так и на то, что мы не станем ломать финансовую систему банка, поскольку это может обрушить рынок.

— Может, — задумчиво констатировал Фиппс, — здесь слишком много факторов, и не все из них возможно просчитать. Я полагаю реальным забрать примерно четверть активов City Bank of New York, а большее — ситуативно. Хотя…

Он хмыкнул и задумался.

— Нет, не готов пока ответить, — с некоторым сожалением сообщил Гарольд, — нужно будет собрать кое-какие данные и посоветоваться с семьей.

— Полагаю, пара недель у нас есть, — чуть помедлив, ответил Шмидт, — если говорить об активах City Bank of New York, а вот с DuPont надо давить, не давать время опомнится и собрать наличные. Завтра с утра наши юристы встречаются с юристами City Bank of New York, и нам очень желательно, чтобы они подписали все документы в тот же день, крайний срок — послезавтра.

— Тянуть рискованно, — согласился Уинтроп, — у Тейлора весьма неплохие связи в деловых и политических кругах, нельзя давать ему время.

— Да, Чарли… — протянул Георг, — давай скоординируем действия по нужному освещению наших действий в прессе. На тебе академические круги, с экскурсом в историю, упор на действия Британии в периоды кризисов в нашей стране — прошлое, настоящее и будущее, последнее — в самых тёмных тонах.

— Это будет несложно, — уверенно отозвался Майвезер, — настроения среди профессуры весьма патриотические, и если даже они не слишком восторженно относятся к Союзу, пнуть британского Льва мало кто откажется.

— Я помогу, — отозвался Уинтроп, хищно усмехнувшись, — с живыми примерами…

— Отлично, — с облегчением отозвался Шмидт, понимая, что друг сейчас сказал от лица всей семьи Уинтропов.

— Я… — Шерменхорст чуть качнул бокал, — отправлюсь в Вашингтон, чтобы держать руку на пульсе и координировать действия лоббистов.

Шмидт едва заметно улыбнулся, чувствуя, как сваливается с плеч тяжёлая ноша. Это, опять-таки, обещание от лица семьи… а вернее — Клана. Большого, разветвлённого, старого, вросшего корнями в американскую политику так, что и не выкорчуешь! И пусть не все из Клана носят одну фамилию, но… а какая разница? Особенно если дело касается прибыли и влияния.

— Джентльмены, — подал голос Фиппс, — в свете нашего разговора с Мозесом Тейлором. Полагаю, ни у кого из нас нет сомнения, что он сдаст нам DuPont, но попытается отыграть своё чуть позже?

— Никаких иллюзий, — отозвался за всех Майвезер.

— В таком случае, — продолжил Фиппс, — полагаю, будет уместным предоставить ему некие слабые места для ответного удара.

— Очень здравая идея, — поднял бокал Шмидт, — я за! Пусть бьёт в пустоту и проваливается, тем хуже он будет выглядеть, и тем более оправданными будут после этого наши действия!

Проводив посетителей, Мозес Тейлор закрыл за ними дверь и медленно опустился в кресло, не в силах думать. Он не знал, что тишина может быть такой оглушительной… и что эту тишину не в силах нарушить даже уличный шум за окном.

Руки сжали подлокотники…

" — Вот так… — констатировал он, — играл с огнём, и доигрался, теперь в моём доме пожар."

Папка… они кинул на бумаги бессильный взгляд и выдохнул. Слишком много фактов и цифр, которые очень сложно толковать двояко. Нет, будь у него время…

… но времени нет.

Он сумел бы переиграть Шмидта, но в такой компании… нет, это невозможно, увы. Не сейчас.

Сейчас Тейлор мог только сожалеть, что взял акции DuPont. Это казалось выгодным и… политически правильным: поддержка одной из корпораций, которые необходимы Союзу. Политические выгоды, которые, как он ещё недавно думал, можно конвертировать в золото.

Но в свете предоставленных доказательств срыва поставок в армию непосредственно корпораций DuPont, желающей выбить себе более выгодные условия, это почти приговор. DuPont и без того раздражала очень многих в Вашингтоне, балансируя на грани, а сейчас, в свете предоставленных данных и…

— Динамит, чёрт бы побрал этого Шмидта, — выдохнул он, — как же не вовремя! Чёртов немец…

Он мог бы переиграть Шмидта, но… не с такой поддержкой. Фиппс. Уинтроп. Майвезер. Шерменхорн. Это не просто старые деньги, это — кланы, влияние, в том числе и политическое, и очень, очень значимое. Они владеют зданиями, газетами, университетами, заседают в Сенате и Конгрессе, работают в федеральных судах… а ещё они в родстве с половиной старой аристократии США.

Собравшись, он подтянул к себе бумаги и медленно прочитал их, пытаясь отыскать хоть какую-то ошибку, но… нет. Всё верно.

Выдохнув, Тейлор начал писать распоряжения. Первое — немедленно пересчитать все активы, убрать векселя DuPont в закрытую папку, подготовить отсчёт о реструктуризации залогов. Второе — отправить в Вашингтон доверенного человека, и…

… подготовить продажу залога DuPont третьей стороне, по возможности через подставного брокера, чтобы не подставить банк.

Ну и конечно же — юристы…

— Это только первый ход в партии, — сказал он, поставив подписи, — а следующий сделаю я!