Сорока и Чайник

Глава 32

Большой Зюйд ел жареную курицу. Прямо руками отламывал куски и запихивал себе в рот. По подбородку текли капли жира. Двое его подручных отворачивались и делали вид, что они не здесь. Большой Зюйд изменился последние дни. Вот сразу после драки в бане. Он и до этого был непростым человеком, но теперь стал просто невыносим. Заперся в запасном офисе и никуда не выходил. Потребовал, чтобы дверь заменили на стальную. Несколько человек постоянно теперь дежурили рядом. Кого-то он там увидел в бане и испугался. Так испугался, что превратил их запасное убежище в крепость. И только попробуй криво на него глянуть или спросить, кого он так боится. Размажет голову и не подумает.

— Что по Покрывашкину? — внезапно произнес Зюйд и вытер рот грязным платком.

— Глухо. Роем везде, где можно, но ничего, — произнес один из подельников. — У хаты его тихо, корешей у него не было. Сейчас правда стремаемся, на мясокомбинате Сивуху и пару человечков оставили, но от них пока молчок.

— Что по району? — перебил его Зюйд. — Где сбор?

— Так это, затаились все. В городе военное положение. Боятся беспорядков. Лавочники несколько дней магазины закрытыми держали, вот только начали потихоньку открываться. Вроде спокойно в городе, но на окраине подогнали пару полков черномундирников, на случай. Поэтому все и стремаются.

— И где сбор? — ещё раз недовольно спросил Зюйд.

— Кочегар с утра пошел. Нам сейчас не с руки высовываться, просто…

В стальную дверь офиса громко постучали. Все, кто находился в комнате, вздрогнули.

— Иди, посмотри, кто там, — сказал Зюйд и засунул руку под стол, где у него был револьвер.

— А чего я-то?

Зюйд молча уставился на него.

— Ладно-ладно, чего сразу, — подручный поднялся и вышел в коридор, взял в правую руку стальной прут, обернутый тряпками, а левой открыл щеколду.

— Кто там? — недовольно спросил он.

В темноте рядом с дверью стоял Сивуха. Выглядел он не очень, под глазами черные круги, смотрел в пол и мелко подрагивал.

— Сивуха, ты что ли?

— Пусти быстрее, — хрипло произнес он. — Сча расскажу.

Подельник сдвинул запор и начал открывать дверь. Резким ударом она распахнулась, откинув бандита. В коридор полез ужас. Десятки переплетенных металлических и человеческих конечностей, которые как знамя перед собой несли бледный труп Сивухи. Бандит от неожиданности закричал. Огромная шевелящаяся масса поглотила его и быстро двинулась дальше, разрывая обои, снося лампы и мебель. Зюйд в панике начал стрелять в клубок рук, ног и костей, но это даже на секунду не остановило продвижение ужаса. Второго подельника вздернуло к потолку и с хрустом разорвало на куски. Две длинных металлических лапы пригвоздили Большого Зюйда к стенке. Он заскулил.

Всё замерло. Кровь подельника стекала с лица Зюйда, он почувствовал вкус железа во рту. Его стало трясти. Конечности раздвинулись, и из них вышел тот, кого Зюйд видел последние дни в кошмарах.

— Здравствуй, Младший, — улыбнулся он и погладил свою лысую голову.

— Сволочь баронская, — произнес Зюйд.

— Вижу, узнал. Ответишь на парочку вопросов.

— Ничего не скажу. Все одно живым не отпустишь.

— Я-то? Отпущу конечно. К тебе претензий-то у меня нет. А вопрос у меня простой: что за дела у вас с Улицким?

— Иди на хрен.

— Клопик, дарю тебе один его палец. Забирай.

Несколько тонких лап двинулись к бандиту, вытянули и зафиксировали подрагивающую руку. Другой манипулятор, пару раз щелкнув клешней, аккуратно взял его за указательный палец.

— Стой, Сорока, стой! — заорал Зюйд.

— Клопик, обожди.

— Это Кудеяр! Это всё он с ним дела вёл! Мы ловили людей и отправляли Кудеяру в клуб его, де Бистен который. Он хорошо платил, без понятия, зачем ему люди. Всякое отребье, бездомные, беспризорники, пьянчужки, всех кого не хватятся. Нормальных и работяг мы не трогали. Сорока, обожди, не надо. Ничё такого не делали.

— А Улицкий чего?

— Так он и покрывал. У нас были пару раз проблемы, от Улицкого всё замяли сразу. Сорока, ты правда что ль живым отпустишь меня?

— Конечно, Младший. И даже больше, подарю тебе вечную жизнь. Приступай, Клопик.

Фёдор развернулся и пошел наружу. Глядеть на то, что творил с телами Клопик, совершенно не хотелось.

Кудеяр оказался слепленным из другого теста. Что сказать, старая гвардия. Пока Фёдор со своим многоногим «другом» разбирались с Зюйдом, Животное прекрасно справился и выяснил маршрут, которым Кудеяр каждую ночь уезжает из клуба. На выезде из города Клопик его и ждал. Шикарный паровой лимузин пыхтел по мощеной дороге. На выезде из города водитель удивился, откуда над дорогой появилась странная металлическая конструкция, прикрытая полотнами ткани. Какую-то арку над дорогой решили поставить в честь какого-нибудь «основания Конституционной Монархии»?

Когда паромобиль проезжал под конструкцией, оттуда спустились несколько массивных лап и ухватили машину, хватая с боков и за задний бампер. Словно выстрел грохнули пробитые шины. Двигатель заклинило, а водителя и самого Кудеяра аккуратно извлекли из покореженного паромобиля. Огромный монстр, сплетенный из частей других тел, отнес их в небольшой овражек рядом. Там их ждал Фёдор.

Кудеяр не дергался и держался с достоинством. Водитель всхлипывал от ужаса и не мог ничего сказать. Кровь из разбитого о рулевое колесо лица капала на рубашку. Кудеяр на вопросы не отвечал и только один раз сам спросил: «В курсе ли Фёдор, с кем он связался?» Фёдор заверил, что именно потому и связался. Неужели Кудеяр запамятовал его лицо? Кудеяр поджал губы и замолчал, только иногда издавал мучительные стоны. Через полчаса окровавленное тело перестало подавать признаки жизни. Так и молчал. Кремень.

— Н-да, незадача, — пробормотал Фёдор, поморщившись. Его, привычного к виду крови и мертвецов, всё равно слегка мутило. Очень уж Клопик был целеустремлен и делал свое кровавое дело с восторгом и фантазией.

— Это всё, Птичка? Отдашь красный опальчик? — изображал из себя змея-искусителя Клопик.

— Рано ещё, веселье только началось. Еще не всех моих «друзей» посетили.

— Прекрасно-распрекрасно. Вот этого второго я тоже забираю? — Клопик приподнял над землей водителя.

— Обожди. Ну что, сладкая наша плюшечка, — обратился к водиле Фёдор. — Теперь твоя очередь отвечать на вопросы. Хочешь так же, как твой начальник? Приступим?

Водитель потряс головой.

— Рассказывай, с кем и где встречался Кудеяр в ведомстве Улицкого.

— С его заместителем господин Кудеяр встречался, — затараторил водитель. — Заместитель у господина Улицкого есть, такой невысокий, с глазами бегающими. Кузьмин что ли. Или Кузнецов.

— Кузнецов? Гюнтер что ли?

— Да-да, точно. Он!

— А где встречались, расскажешь?

— Конечно! Только не погубите! Я просто водитель. Всё расскажу, только пощадите!

Клопика оставили в балке неподалеку. Пока не наступила ночь ему было лучше не высовываться. Клопик похихикал и всего за полминуты зарылся в землю, похлеще любого крота.

— Если Птичка-попрыгушка попадет в беду, — сказал тихий голос из-под земли, — Клопик опальчик из гробика заберет. Так что побереги головушку, Птичка.

Дом Гюнтера стоял на отшибе. Неплохой такой загородный домик. Приятно посмотреть. Вокруг забор и фруктовые деревья. И соседей рядом нет. Самое то встречаться по тайным делам.

— Подсади-ка, — сказал Фёдор Животному.

Автоматон подставил свои четыре руки в виде двух ступенек, по которым Фёдор легко перемахнул через забор, который жалобно заскрипел. Следом внутрь двора свалился Животное.

— Только аккуратнее, — попросил Фёдор. — Не буянь, давай я сначала поговорю.

Робот радостно гыкнул.

Сорока, не торопясь, подошел к двери дома. Попробовал ручку. Заперто. Негромко постучал. Спустя несколько мгновений дернулась занавеска и раздался топот убегающих ног.

— Дерьмо, — выругался Фёдор и с ноги вышиб закрытую дверь.

— Анечка! Враги! — закричал Гюнтер Кузнецов, подбегая к столу и открывая ящик стола. — Беги!

— Гюнтер! Кузнецов! Стой! Это Сорока! Из учебки! Мы не враги! Да успокойся ты!

Но его друг не слушал, он выхватил из стола револьвер и направил его на вошедших. Раздался грохот рядом с головой Фёдора, и тот мгновенно оглох. Гюнтера откинуло в угол комнаты.

— Блин! Животное, я же просил!

— Лучше если бы он тебя пристрелил? — удивился Животное, поводя дымящимся дулом револьвера.

— У, больно-то как, — Сорока, прикрывая ухо, пошел к Гюнтеру.

На Фёдора сбоку налетело жуткое черное создание, сплетенное из кучи хитиновых лап. Фёдора сбило с ног, около лица клацнули огромные жвала. Животное и тут не сплоховал. Он пинком сбил чудовище с человека и разрядил в монстра остаток барабана.

Фёдор поморщился, встал и подошел к Гюнтеру. Тот лежал на полу. На его белой рубашке расцветало красное пятно. Он судорожно вздыхал и хрипел:

— Враги! Анечка!

— Гюнтер, эй. Дружище, как же так? Эй.

Глаза бывшего друга сфокусировались на Фёдоре.

— Сорока, — прошептал он.

— Да, Сорока.

— Тут враги…

— Нет больше врагов, я всех прогнал.

— Прогнал? Спасибо… Федя…

Он попытался повернуть голову и тут же задергался:

— Враги!

— Спокойней. Смотри на меня. На меня смотри!

— Сорока, — Гюнтер снова попытался улыбнуться.

— Расскажи про Улицкого. Кто находится в соседнем с ним кабинете?

— Сорока, — улыбался Гюнтер, — там Матушка. Она знает. Она поможет. Мы излечим Империю… Слушай, так ты… так ты тоже знаешь Матушку, она касалась тебя.

Гюнтер попытался дотронуться до лица Фёдора.

— Я вижу, скоро ты переродишься, — его голос начал крепнуть. — Ты переродишься и станешь одним из избранных. Так?

— Вроде того.

— Сорока… Мы собираемся в особняке Улицкого. Мы там живем. Ты почему туда не приходил?

— Да всё времени не было, — ответил Фёдор, придерживая голову бывшего друга, чтобы тот смотрел ровно на него.

В соседней комнате раздалось несколько выстрелов. Гюнтер дернулся:

— Анечка! Там враги!

— Это не враги, Гюнтер, это мы прогоняем врагов.

— Спасибо, Сорока. Там Анечка. Я ведь теперь женат. Проверь, всё ли у неё в порядке?

— Хорошо.

— Помоги мне встать, Федь.

— Ты уверен?

Гюнтер попытался встать. Поднялся и тяжело оперся на стол. В процессе этого он отвернулся, и вдруг глаза его стали безумными и как будто неживыми. С криком «Враг!» он схватил длинный тонкий нож для бумаги и воткнул его в плечо Фёдору. Тот перехватил руку. Несколько секунд они боролись, но Фёдор был однозначно сильнее. Держа кулак Гюнтера в захвате, он выдернул нож из плеча и резко воткнул его в голову Гюнтера снизу. Тот вздрогнул и мешком свалился на пол.

Фёдор несколько мгновений смотрел на тело своего бывшего друга, потом отвернулся и пошёл в соседнюю комнату. Там в окружении нескольких трупов членистоногих чудовищ стоял Животное. Он с интересом рассматривал черные хитиновые лапы и фасетчатые глаза убитых.

— Есть идеи, кто это? — спросил робот.

— Подозреваю, что одного из них звали «Анечка».

— Наверное, вон то, в халатике, — робот потрогал ногой одного из монстров.

— Всё равно. Пошли отсюда.

— Ты всё узнал?

— Больше чем хотел.

Назад они добирались напрямки. Клопик их поднял к себе на загривок и рванул по полям к ближайшим улицам, где можно будет поймать извозчика. Животному было всё равно, а Фёдор старался не наступать и не сидеть на тех частях, которые были похожи на человеческие останки. Пахло машинным маслом и сырой землей, слава Хранителю, не трупами. А может Фёдор просто привык. Клопик прижимался к земле, поэтому двигались невысоко, на уровне пары человеческих ростов, и на удивление быстро и плавно. Пара десятков ног двигались каждая в своем ритме, но никакая из них не сталкивалась и не мешала другой.

— Клопик, — позвал Животное, — зачем нужны кусочки?

— Чтоб становиться больше, — сказали кусочки на спине, превратившись в подобие лица. — Больше-больше, а потом еще больше. Глупый вопрос железного рыбака.

Фёдор лишь покачал головой. Ему, если честно, было плевать, что и зачем нужно Клопику. Он прикрывался от холодного ветра и думал совсем о другом. Теперь он знает, где живет новая Оса. В особняке Улицкого. Фёдор придет туда и закончит начатое. Эта дрянь не должна существовать. Была бы его воля, он бы послал имперский флот на тот остров и расстреливал бы его до тех пор, пока там бы не осталась глубоководная впадина. Ведь Осы там как-то появились и живут. Что за извращенная шутка природы? Осы, которые откладывают личинки в людей, а тем еще и нравится. А ведь всё началось с обезьян, подумал Фёдор. Эти Осы паразитировали на обезьянах, было их немного и никому они не мешали. И тут появились люди. Странно, что раньше он об этом не думал. Постоянные ссоры Змея и Умника, глубокомысленные фразы Чайника, спящий гнев ЕГО. Всё это мельтешило и не давало сосредоточиться. Наверное.

— А черные опалы зачем? — продолжал допрос Животное.

— Глупенький железный рыбоубийца, ясно зачем.

— И зачем?

— Чтоб ручки и ножки Большого Тела слушались. В каждом опальчике живет маленький глупыщок. Берешь опальчик и ставишь к ножке, хоп, и глупыщок слушается тебя, а ножка глупышка. Удобно?

— Очень, — согласился робот.

Если во мне опал, то получается, что именно это и есть личинка. Именно их и нашел фон Браун. То есть ведь выходит, что все автоматоны вокруг носят другие осиные личинки? Опалы вставляют роботам и вынимают из зараженных? Сколько вокруг роботов? Сотни, тысячи или даже больше? Они работают на заводах, в полях, на паровозах и кораблях. А черные опалы продает Кронлайт. То есть получается, что там у них какие-то Осы откладывают личинки, их вынимают, как-нибудь, например, сушат или там жарят. И потом продают под видом мозгов для автоматонов. А люди при этом умирают? Это же огромная и очень денежная индустрия. И ведь тысячи опалов, сотни тысяч. Что там у них в Кронлайте вообще происходит? Хотя может человек не нужен и у ос как-то эти опалы просто так забирают? Доят, например. Фёдор попытался представить, и у него это не получилось.

И вот теперь наши. И среди них Улицкий. Они привезли Осу к нам в Лосбург. В мой родной город. И что сделали? Ведь не посадили её в какой-нибудь коровник или там осятник и давай опалами доить, нет. Она под себя подмяла верхушку страны, создала свою персональную церковь и теперь вот убила Государя Императора. Кто тут поступает лучше, Кронлайт, который, возможно, убивает десятки тысяч людей из-за огромных денег, или Улицкий, который подсаживает эту погань дворянам да священникам? Оба хуже.

— А зачем тогда красный опал? — продолжал допытываться Животное.

— Любопытный железный человечек, — ответил Клопик. — Любопытному человечку на базаре ножки переломали. Мой красный опальчик!

— Твой, не волнуйся. Просто ответь ему, — тихо сказал Фёдор, и Клопик его услышал:

— Красный камешек сидит долго-долго в голове. Три по пять и еще чуть-чуть зим. И тогда черненький глупыш превращается в красненького умныша. Клопик поставит себе умныша и сможет не только Большим Тельцем управлять. А Очень Большим! Очень-Очень-Очень Большим! А то бегают кусочки, бегают — и не хотят к Клопику. С красным опальчиком Клопик станет безбрежен. Как улица. Как город. И все кусочки будут моими! Как же Клопик счастлив!

Животное уставился на Фёдора и долго смотрел на него.

— Чего высматриваешь?

— Он забавный, — ответил робот и показал на Клопика.

— Очень.

— Ты умрешь?

— Умру, — спокойно ответил Фёдор. — Скоро уже.

Животное вздохнул, выпустил клуб дыма и отвернулся.

— Эй, Клопик, чего телепаемся как зимние мухи? Поддай парку и не лентяйничай.

Клопик противно захихикал и начал разгоняться ещё быстрее.