Сорока и Чайник

Глава 25

В общем бассейне Малахитового зала с достоинством плавали два пожилых господина.

— «На гусей похожи», — решил Змей.

— «С чего это вдруг?»

— «Такие же белые, пушистые и шею тянут».

В белом банном халате и черных кожаных перчатках Фёдор расположился в плетеном кресле в тени общего зала. Слегка прикрыл глаза и принялся ждать. В зубах у него была сигара, пепел от которой он стряхивал в большую хрустальную пепельницу, которая стояла на столике рядом. Через четверть часа из отдельных кабинетов вышли трое молодых людей. Они были слегка навеселе и громко смеялись. Два пожилых гуся гордо подплыли к лесенке и удалились к себе в кабинет. Фёдор спокойно смотрел, как теперь в бассейне плещутся трое «ребят Большого Зюйда». Он узнал одного из них. Это был тот самый Кочегар, с которым он разговаривал пару лет назад, когда впервые вернулся от ос. От этих воспоминаний в душе немного шевельнулся ОН. Но так, без особого рвения. Сон ЕГО всё еще был спокоен и крепок.

Через десяток минут два бандита поднялись из бассейна и ушли назад в кабинет, Кочегар же задержался. Когда он сделал еще один круг и стал подниматься по лесенке, то с удивлением увидел массивную фигуру Фёдора, что нависала над ним.

— Мужик, отойди с доро… — начал говорить он и тут же получил пяткой в лицо.

От неожиданности парень выпустил поручни и сверзился в воду. Фёдор прыгнул за ним, хватая его сзади за шею и удерживая под водой. К слову сказать, дергался паренёк крепко. Через полминуты Фёдор отпустил его шею и поднял голову противника над водой. Раздался кашель, всхлипы.

— Ты что бл… совсем охрене… да ты знаешь, кто… мхрпхрр… — гневная речь прервалась очередной порцией бульканья и рывков. — Стой, мужик, стой, подожди! — заверещал парень, когда Фёдор позволил его голове появиться над водой еще раз.

— Сегодня вы взяли девчонку в Купчинских карьерах. Где она? — прошептал ему в ухо Фёдор.

— Какую девчон…

Снова бульканье.

— Кудеяру! К Кудеяру в «Зверей» отправили. Сразу.

— Прямо в клуб?

— Да, прям сразу туда отвезли! Мужик, не надо…

— Расскажешь кому-нибудь, что сейчас случилось, тебя свои же и порешат, — сказал Сорока и сдавил ему шею локтем. Когда парень перестал дергаться, Фёдор вытащил его из бассейна и оттащил в кабинет. Потом закинул его на кровать и полил сверху водкой из графина, для запаха.

— «Он еще дышит», — кровожадно заметил Змей.

— Пусть дышит, — ответил Фёдор, потом спокойно оделся, взял Чайник и пошел к выходу.

Он почти вышел из Малахитового зала, когда мимо него прошли несколько завернутых в простыни, на манер италийских патрициев, мужчин. Фёдор слегка отвернулся и, глядя в пол, кивнул, пропуская их.

Сердце ёкнуло.

ОН заворочался.

Мимо него прошел сильно повзрослевший младший из братьев Зюйдов. Узнать его было непросто, но вполне можно. Та же наглая улыбка, те же злые глазки. Только вместо лихой чёлки сверкала нарастающая лысина. К тому же лишний пуд веса набрал. На лице Фёдора застыла гримаса, он собирался идти дальше, но ноги не слушались.

— «Это он!» — прорычал Змей.

— «Пусть идёт, — тихо сказал Умник. — После поквитаемся. Сейчас надо спасать племянницу».

— «Он убил Ингу!»

Жук в его голове начал царапаться во сне. ОН был готов. Его можно сейчас разбудить. Легко. Вспомни ее. Вспомни зеленое платье, вспомни запах пряностей, ее черные волосы. Сияющие после выступления глаза.

— «Он убил Ингу! Он виноват! Он виноват во всем! Во всем, что с нами произошло!»

— «А ты уверен?» — внезапно спросил Чайник.

— «В каком это смысле?» — возмутился Змей.

— «Ты видел девочку. Анафему,» — Чайник был абсолютно спокоен.

— И что? — прошептал Фёдор.

— «Такие же волосы. Такие же глаза. Ты ведь сразу это понял. Только не признавался. Она копия Инги. Именно поэтому ты ей и помогаешь».

— Нет… Нет.

— «Ну себе-то хоть не ври, — с грустью произнес Чайник. — Ты ведь так и не спросил, как зовут ее мать? Потому что ты знаешь ответ».

— «И пахнет она знакомо, — влез Змей. — Я сразу говорил».

— «Ой, заткнись», — не выдержал Умник.

— «Тихо, оба, — негромко сказал Чайник, и все сразу замолчали. — Уходи отсюда, Сорока. Найди девочку».

— «Это что же выходит? — задумался Умник. — Анафема может быть дочерью Инги и твоего братца? Чего-то мне эта мысль совсем не нравится».

— «А может это наша дочь?»

— «Наша, ага, тебя, меня, Феди и ЕГО. Пятеро папаш, если еще и Чайник считать».

— Она может быть нашей… в смысле моей дочерью? — прошептал Фёдор.

— «Ну теоретически… — начал считать Умник. — Ей шестнадцать. Плюс девять месяцев. Тебя пятнадцать лет не было плюс два года по помойкам тут прятался. Это в сумме семнадцать лет. На несколько месяцев не сходится. Это если ее мать, конечно, Инга. Наверное, всё-таки нет. Всё-таки племянница».

— «Сам ты племянница. Я чувствую, наша она. Но это не важно. Вот рядом стоит Младший. Тот самый Младший. Ты должен ему отомстить!» — категорично заявил Змей.

— «За что отомстить? Если Инга жива, то мстить за то, что ты изменил ей, переспал с девушкой босса, а потом его убил? Иди уже отсюда, — сказал Чайник. — На тебя начинают коситься. Еще не время».

— «Нет. Там Младший Зюйд. Убей эту сволочь! Плевать, может он и не виноват, просто врежь этой лысеющей падле!»

— «Сначала девчонка, остальное потом», — шептал Чайник.

— «Зюйд вот он, рядом!»

— «Уймитесь, а, — раздраженно произнес Умник. — Вы мне считать мешаете».

Фёдор простоял несколько мгновений, глядя в стену, потом посмотрел на Чайник и, не оборачиваясь, пошел к выходу из Малахитового зала. Вслед ему уставился Большой Зюйд. Чем-то ему этот хмырь не понравился. Но чем?

— Эй, мужик, постой-ка секунду!

Большой Зюйд подошел к незнакомцу и ухватил его за плечо. Далее Зюйд запомнил смутно. В него как будто выстрелили из пушки. Он отлетел на несколько шагов, проскользив на мокром полу. Двое ребят тут же кинулись к незнакомцу. Зюйд не заметил движений человека, но буквально спустя пару мгновений его бойцы заваливались на пол.

Два пылающих глаза уставились на него. Этот взгляд Зюйд почему-то помнил. Но откуда?

Он начал пятиться от незнакомца, который пошел в его сторону. Сзади хлопнула дверь. Незнакомец дернулся, быстро наклонился, махнул рукой, раздался звон, и кто-то сзади заскулил. С неожиданной для себя прытью Зюйд, теряя по дороге простыню, ломанулся в тот кабинет, где сейчас отдыхали остальные бойцы. Рядом со входом лежал один из них, с окровавленной головой и осколками хрустальной пепельницы вокруг.

Влетев в кабинет, Зюйд сразу кинулся к своим вещам. Взгляд. Где же он видел его?

— О! Большой Зи! — воскликнула одна из девиц, которая сидела за большим столом. — Пойдем к нам!

— Шеф! Пойдемте! — пьяно закричал один из бойцов.

Зюйд быстро перерыл вещи и нашел то, что искал. Револьвер. Он быстро взвел курок и направил его на входную дверь. Девушки испуганно заверещали, а пара бойцов, что еще оставались в трезвом уме, сразу поняли, что происходит что-то нехорошее, и кинулись к своему оружию. Они похватали револьверы, навели их на дверь и замерли.

Секунда проходила за секундой, но ничего более не происходило.

— Шеф, что там случилось?

— Тихо! — рыкнул Зюйд.

Мгновения мучительно тянулись дальше. Даже пищащие до этого девушки замолчали и старались даже не дышать.

— Шеф?

— Заткнулись!

— Но…

Дверь внезапно распахнулась, и внутрь ввалился один из бандитов, по лбу которого текла кровь.

— Дерьмо, — выругался Зюйд. — Болт, Клац, помогите ему. Куча, пойди проверь бассейн, есть там кто-то?

— А чего я?

— Быстро! — рыкнул Большой Зюйд.

Еле передвигая ноги и явно против воли, здоровый боксер подошел к двери, быстро выглянул наружу и тут же отпрыгнул. Потом еще раз выглянул и отпрянул назад.

— Чего ты дергаешься как кошак? Есть там кто?

— Не знаю, — пробасил здоровяк. — Вроде никого.

— Выгляни нормально и скажи, — раздраженно приказал Зюйд.

Боксер вздохнул и вышел наружу.

— Вроде никого! — крикнул он. — Угу, точно никого.

Зюйд, огляделся вокруг. Потом засунул пистолет назад в кобуру.

— Уходим. Быстро и через черный ход.

Спустя десяток минут Большой Зюйд запрыгнул в шикарную бордовую «Лагуну» с парой бойцов.

— В зал. Быстро, — прошипел он.

Машина сорвалась и, набирая скорость, устремилась вниз по улице.

— Шеф, все в порядке? Кто это был? Купчинские?

Большой Зюйд не отвечал, он неподвижно глядел перед собой. Он вспомнил, где видел этот взгляд. И это не могло быть правдой.

Фёдор сидел на козлах кэба и меланхолично разглядывал двух крепких парней в лакейских ливреях под вывеской «die Biestien». Предыдущий хозяин кэба был счастлив отдать свою повозку в аренду на полчасика. Правда Фёдору после того, как он вручил ассигнацию в двадцать рублей, пришлось пару раз хорошенько дать извозчику под дых для закрепления эффекта. А то брать деньги не хотел.

Остальные извозчики хотели возмутиться тем, что кто-то полез вперед, без очереди на богатых клиентов. Но после того, как посмотрели в глаза Фёдору и получили пару расквашенных носов — передумали и мирно уступили место. Теперь Сорока кутался в плащ, курил самокрутку и ожидал, пока кому-то из господ не осточертеет гостеприимный клуб «Звери».

Внутрь прошли пару священников в белых одеждах. Потом охранники в ливреях распахнули тяжелые дубовые двери перед важным господином во фраке и цилиндре, который вел под руку двух дам в вечерних платьях.

— «Какое милое место, — произнес Умник. — Чиновники, бандиты, богачи, аристократы, дорогие шлюхи, святоши. Плесень, что возомнила себя лучшими людьми только потому, что их какой-нибудь дедушка было удачливым убийцей и самый главный бандит наградил его титулом».

— «Попахивает анархизмом, — весело сказал Чайник. — Не ожидал от тебя».

— «А мне такое нравится, — возразил Змей. — Я бы с удовольствием там выпил бы, покушал и потанцевал».

— «А ничего, что это все оплачено тысячами часов труда, да и просто жизнями простых людей?» — зло спросил Умник.

— «Каких простых? Точно таких же. Дай тем „простым“ волю, они сами с удовольствием бы всех угнетали, кушали бы рябчиков, пили бы столетний коньяк и вон тех девиц бы за бока хватали».

— «Какой столетний коньяк, что ты несешь⁈ Через сто лет коньяк превратится…»

— «Тихо! — шикнул Чайник. — Гляди, наш клиент».

Из клуба вышел пузатый господин в лихо сдвинутом цилиндре. Он размахивал тростью и что-то радостно рассказывал очень худой спутнице с некрасивым скуластым лицом. До ушей Фёдора донеслось его разливистое уханье, заменяющее смех. Здоровяк в лакейской ливрее сделал шаг к дороге и поднял руку. Фёдор тихонько хлопнул по крупу лошади вожжами, но та не двинулась с места. Слуга раздраженно махнул рукой еще раз.

— Вот скотина, — прошептал Фёдор и стеганул лошадь посильнее. Та дернулась, пошла вбок, но, к счастью, выпрямилась и двинулась вперед.

Веселый господин и его угловатая спутница влезли в повозку, задорно крикнули «В номера!» и со смехом увалились на заднее, обитое кожей, сиденье. Ехать тут было недолго, поэтому Фёдор надеялся, что никаких эксцессов с лошадью не произойдет. Он провел повозку по проспекту, потом свернул на более тихую улицу и через несколько минут в совсем уж неприметный переулок.

— И вот я и говорю ему! Мой друг, но это же чистейшей воды моветон! — ухал толстый господин. — Как вам не стыдно делать такое, да еще и с этой… Эй, ямщик! Ты куда нас завез?

— Почти приехали, барин, — сказал Фёдор, сворачивая в небольшой, закрытый двор-колодец.

Кэб остановился, Сорока повернулся, изобразил свою самую искреннюю улыбку и весело произнес:

— Выходим, уважаемые. Приехали.

— Но… ты что такое несешь, идиот! — возмутился пассажир. — Я просил не сюда-а-а-а…

На подножку кэба взобрался Животное, оскалился и навел на них три револьвера. Выезд из двора перегородили два голема.

— Но простите, я не понимаю… — всё еще цеплялся за обычную жизнь толстый господин.

— Ы! — обрадовался Животное.

— Не волнуйтесь, уважаемый. Вашему здоровью, благополучию и даже деньгам ничего не угрожает. Просто хотел временно позаимствовать ваш великолепный сюртук, рубашку, галстук, перчатки и, конечно, брюки.

— И цилиндр, — вставил Животное.

— И цилиндр, — согласился Фёдор.

— И трость.

— Да, и трость. В общем, раздевайтесь.

— Но! — начала возмущаться дама, но Фёдор ее тут же остановил:

— К милой леди это, конечно же, не относится. Если милая леди будет неподвижно сидеть на своем месте и не доставлять проблем, то мы сделаем вид, что ее вообще не существует.

Женщина явно соображала лучше своего кавалера, поэтому замерла и больше не издавала ни звука. Мужик попытался возмутиться, получил в удар вполсилы по объемному животу. Это его не остановило, и он попытался стукнуть Фёдора в ответ, поймал несильный удар по уху, успокоился и приступил к раздеванию.

К сожалению, брюки Фёдору совершенно не подошли. Но в остальное он переоделся, свои старые вещи вернул погрустневшему господину, чтобы тот не замерз. Потом, к удивлению последнего, отдал ему его бумажник, часы и сильно побледневшую даму. Животное накинул на себя плащ извозчика, запрыгнул на козлы, пристроил рядом Чайник и лихо заставил лошадь развернуть повозку. Фёдор забрался на пассажирское сиденье, закинул в рот кусочек хуна, а потом помахал испуганной паре и сказал:

— Надеюсь, это милое приключение добавит перчинку в ваши воспоминания об этом вечере.

Големы развернулись и пошли вниз по улице. Животное выпустил облако дыма, гоготнул, шлепнул по крупу лошадь, отчего та слегка присела, стала перебирать копытами и поплелась вперед. Кэб повторял точно тот же маршрут, только в обратном порядке. Они ехали назад к «die Biestien». Вокруг повозки весело ползали золотые змейки.

Повозка остановилась напротив входа в клуб. Из нее, не торопясь, вышел Фёдор, небрежно отпустил извозчика и, опираясь на трость, пошел к лакеям.

— «И зачем эти все сложности? — ныл Змей. — Вломились бы, эти двух хмырей снесли бы, и всё».

— «А что если бы прибежали и другие бы охранники?» — спросил Умник.

— «Их бы тоже снесли».

— «А если бы они свистнули бы полицию?»

— «Ну…»

— «А если бы полиция бы позвала армию?»

— «Не, ну армию бы они бы точно не успели, мы бы сбежали».

— «С девчонкой на руках?»

— «Да ну тебя,» — ответил Змей и обиженно замолчал.

Фёдор остановился перед охранниками. Те были неподвижны и дверей не распахивали. Фёдор вздернул бровь. Через несколько мгновений молчания один из лакеев уважительно произнес:

— Извините, господин, это закрытый клуб. Только для приглашенных.

— Менья софут барон Тайвин фон Шлоссе, — с франкским акцентом сказал Фёдор. — Это сафеденье мне… хм-м… пософетовал мой гуттер фройнд барон Херман СорокА. Он скасал, что это лушший клаб в милом Лосбург. Он был прав?

Охранники переглянулись. Фёдор раздраженно посмотрел на золотой брегет. Вроде как он теряет время.

— Херман Сорока здесь? — недовольно изогнув губы произнес Фёдор. — Хотел бы фыразить моё неудофольствие.

— «Всё, слетел план, вали их!» — начал паниковать Змей.

— «Нет, просто уходи, проберемся сзади, через кухню какую-нибудь. Там безоружные повара».

— «У поваров ножи есть! Они не безоружные!» — возмутился Змей.

Фёдор изобразил на лице максимум презрения, глядел в глаза одному из охранников. Тот нервно оглянулся на напарника, потом кивнул ему, и они вместе распахнули дубовые двери:

— Добро пожаловать, господин фон Шлоссе, — негромко произнес один из них.

— Барон фон Шлоссе, — раздраженно поправил его Фёдор и прошел внутрь.

Не торопясь, он пошел по ковровой дорожке к главному залу. По пути взял с подноса у одного из официантов бокал с шампанским, скривился и поставил на место. Вслед ему глядели охранники у двери:

— Предупреди старшего смены, — сказал один другому, а когда тот ушел, вздохнул и снова уставился на улицу, ожидая следующих посетителей.