Последняя кровь

ГЛАВА 60

За Аделин пришли двое незнакомых охотников. Их шаги были грубыми и уверенными, а руки, словно тиски, врезающиеся в её кожу. Они выволокли её из камеры и потащили к храму. Она не сопротивлялась. Сил оставалось мало, и те нужно было беречь.

У массивных дверей храма Аделин замедлилась, в её движениях появилось колебание. Барьер. Она знала, что стоит переступить порог и её тело обрушится под его давлением. Но как они собираются провести её внутрь?

Заметив её заминку, один из охотников усмехнулся, глаза блеснули жестокой насмешкой.

– Думала, тебе удастся избежать этого? – прорычал он и резко рванул её вперёд.

Аделин ощутила удар сразу. Стоило лишь ступить внутрь и на плечи обрушилась тяжесть, словно сама гора рухнула сверху. Грудь сдавило так сильно, что она не могла вдохнуть, кости будто трещали, каждая клетка вопила от боли. Горячая влага хлынула из глаз, застилая мир алым туманом. Она зашипела, стиснув зубы, но охотники держали её крепко, не давая рухнуть на каменный пол.

Её поволокли вниз, по узким коридорам. Под храмом стены казались выстроенными не людьми, а самой тьмой. Влажный чёрный камень, своды, нависающие так низко, что дыхание эхом ударялось обратно. В нишах дрожали свечи, отбрасывая искажённые тени, похожие на вытянутые когти.

Наконец они вошли в капеллу. Пол был вымощен камнем, по которому тянулись трещины, словно от старых кровавых потоков. В центре – круг, а вокруг него двенадцать пьедесталов, каждый с высеченным гербом. Двенадцать родов.

– В центр её! – рявкнул Торн, его голос гулко отозвался под сводами.

Охотники дёрнули её к алтарю. Аделин почувствовала, что охотники на миг ослабили хватку и сразу воспользовалась. Цепи звякнули, острые звенья впились глубже, обожгли кожу, но она вложила в рывок все оставшиеся силы. Почти вывернулась из хватки и метнулась к кругу пьедесталов.

Дыхание сбивалось, зрение мутнело, но она отчаянно скользила глазами по выщербленным глифам. Орлы, змеи, мечи, солнца… стертые временем символы сливались в неразборчивую вязь. Она металась, чувствуя, что теряет секунды. Её сердце гремело в ушах так громко, что мир превращался в один сплошной гул.

«Левантер… где же… где?»

Сильные пальцы вцепились в её плечи так, что кости затрещали.

– Стоять! – рявкнул охотник, дёрнув её назад с такой силой, что дыхание сорвалось хрипом.

Аделин выгнулась, зашипела, но тело уже не слушалось. Второй ухватил за цепь, металл резанул кожу, оставляя новые кровавые борозды. Они поволокли её обратно к центру, и с каждым шагом отчаяние стягивало грудь железным обручем.

Сквозь рывки, скрежет железа, пульсирующую боль и кровь, застилавшую глаза, она успела сделать лишь одно. Прокусила ладонь и, рванувшись в сторону, мазнула кровью по ближайшему пьедесталу. На тёмном камне расплылось алое пятно.

И … ничего.

Мир остался прежним, только охотники засмеялись. Торн шагнул ближе и расхохотался громко, сдавленно, будто в его смехе плескалась ненависть.

– На что ты рассчитывала? – он ткнул сапогом в пьедестал, размазывая её кровь по камню.

Аделин стиснула зубы, не сводя взгляда с символа и всё еще цеплялась за него до боли в глазах.

Её бросили в центр. Железо загремело, смыкаясь кольцами вокруг рук и щиколоток. Каждое звено было как змея, холодная и злая, прижимающая её к камню.

И вдруг… Глифы на камне ожили.

Тяжесть, давившая с того момента, как она переступила порог, начала слабеть, словно плита, рухнувшая ей на плечи, чуть приподнялась. Воздух ворвался в лёгкие легче. Тело перестало ломать. Из глаз больше не текла горячая кровь, а мутный туман в голове начал рассеиваться. Барьер. Он падал.

Торн опустился рядом, грубо схватил её за подбородок, заставив поднять голову. Его пальцы врезались в кожу, а ногти оставили следы.

– Ты уверен, что всё получится? – спросил он, но говорил не с ней, а с Девалье, хотя смотрел прямо в её глаза.

– Попытка не пытка, – отозвался Девалье из–за её спины. Его голос был сух и деловит, а руки что–то делали за границей её поля зрения.

Торн наклонился ближе, его дыхание обдало её лицо. В его глазах плясало звериное наслаждение.

– Я буду разделывать тебя медленно, как свинью, – каждое слово было сладострастным и мучительным, он почти смаковал угрозу. – Сначала вырежу язык, потом глаза… а сердце оставлю на потом.

Аделин хотела отвернуться, но цепь не позволяла. Она смотрела на него снизу вверх, губы дрожали, но в глазах вспыхнул вызов.

– Попробуй, – раздался за спиной Торна низкий голос.