Последняя кровь

ГЛАВА 44

Всё эти брошенные в беспорядке куски, внезапно сошлось в единый рисунок. Пазл сложился, и каждая деталь вонзалась в неё острой, холодной болью, как если бы под рёбра вогнали клинок и медленно провернули.

Как она дошла обратно Аделин и не помнила. Но в дверях её комнаты уже стоял он.

– Где ты была?

Дамиан стоял в полумраке, у камина. Пламя высвечивало резкие линии его лица и превращало глаза в два жутких уголька.

– Я разве позволял тебе выходить?

Ярость вспыхнула мгновенно, как сухая трава от искры. Она подошла ближе, и ладонь сама взлетела. Пощёчина прозвучала неожиданно громко, и на его щеке проступило розовое пятно.

– А что? Боишься, что я испорчу твое драгоценное лицо Селестины? – выплюнула Аделин.

Он повернул голову медленно, с каким–то опасным спокойствием, словно сдерживая порыв схватить её прямо сейчас.

– Что ты сказала? – с рыком спросил Дамиан.

– Ты слышал. Я все знаю. Про тебя, про Селестину, про то, что укусы вызывают зависимость…

– Я даю тебе свою кровь, ты не зависима. Я бы не стал…

– Но ты стал заменять Селестину мной!

Дамиан резко шагнул вперёд. Она инстинктивно отступила, но он уже оказался вплотную.

– Не стал! – рявкнул он так, что дрогнули стёкла в окнах. – Не стал!

Глаза Аделин расширились. Сейчас мужчина перед ней напоминал того самого вампира, который на ее глазах сломал шею Торну, только теперь эта злость была направлена на нее.

– Я тебе больше не верю.

– Не веришь мне? – он подошёл ближе, так что тень от его фигуры поглотила её. – А кому ты веришь? Люсиану? Он натравил на тебя своих псов на первом патруле. Кто вытащил тебя оттуда? Я. Или Иссиль влезла? Ты видела её первый раз и сразу веришь на слово?

– Зачем ты играешь со мной? – она отступала, но он двигался за ней, как хищник, отрезая пути к отступлению. – Ты же сам рассказывал мне про Селестину, спрашивал, как бы я отнеслась к тому вампиру. Теперь понятно почему ты так ко мне относишься.

– Послушай… – его руки резко легли на её плечи. Пальцы вонзились в ткань платья, и Аделин почувствовала боль в ключицах.

– Не хочу! – она попыталась вырваться, но он дёрнул её на себя, и в этот момент в его глазах мелькнуло что–то хищное, от чего внутри похолодело. – Отпусти!

– Послушай меня! – он встряхнул её так, что голова дёрнулась назад, а мир на секунду поплыл. Его лицо оказалось совсем близко: скулы острые, губы сжаты, дыхание горячее и тяжёлое. – Я, действительно, удивился тому насколько вы похожи, но это только, если не смотреть на тебя постоянно. У Селестины никогда не было твоего взгляда колючки, от которого у меня все внутри кипит, у нее не было вот этой крохотной родинки под губой…

Он медленно наклонился и коснулся губами этой родинки. Аделин зажмурилась, чувствуя, как сердце рванулось к горлу.

Губы Дамиана дрогнули в кривой усмешке. Он достал из кармана сложенный листок.

– Помнишь? Ты посмеялась, что это любовное письмо.

Он рывком развернул её спиной к себе, прижал так, что её лопатки упёрлись в его грудь, и раскрыл письмо перед лицом.

– Смотри. Читай, – приказал он, сжимая её подбородок так, что скулы заныли.

– Мне больно… – едва слышно сказала Аделин.

– Читай, – в его голосе был низкий, опасный хрип, от которого по спине побежали мурашки.

Аделин уставилась в одну строчку, лишь бы не видеть остальное.

– Это последнее, что у меня осталось от неё, – сказал он тихо, но так, что эти слова прорезали воздух.

Он швырнул письмо в камин. Огонь жадно проглотил бумагу. Пламя на миг отразилось в его глазах, и он опустил голову к её шее, вдохнув. Клыки не коснулись кожи, но от близости его дыхания она почувствовала, как в животе сжался узел. Вторая рука скользнула к её талии, прижимая так, что стало трудно дышать.

– Отпусти, – прошептала она. – Мне больно.

– Нет, – Дамиан лишь сильнее прижал ее к себе.

Но все равно Аделин почувствовала, как напряжение в его теле уходит, возвращая Дамиана, к которому она уже даже привыкла. Она подняла руку и зарылась пальцами в его волосы. Знала, что не должна, но не отняла руку, даже когда поймала себя на этом движении.

– Глупая, – сказал он тихо.