Последняя кровь

ГЛАВА 26

Еще ни разу нерациональное стремление Дамиана следить за всеми передвижениями Аделин не были так кстати.

Он сорвал ссыкуна Торна с неё с такой силой, что тот отлетел в воздухе, ударившись о дерево и захрипев. Листва осыпалась на его голову, как смертный звон.

– Наставник Хельворт, это недоразумение… – сипло прошептал он, пытаясь подняться, подрагивая, как подстреленная тварь. – Я… я не хотел… она…

– Да ты что? – прошипел Дамиан. Голос был ниже, тише – опасный холод перед бурей. – А мне кажется, что хотел.

Он шагнул вперёд, и удар последовал почти одновременно. Торн повалился на землю, но Дамиан уже был на нём сверху. Руки действовали отдельно от мыслей, быстро, чётко, методично.

Тот закашлялся кровью, издавая жалкий сдавленный звук, но Дамиан лишь сильнее вдавил его лицо в землю.

– Смотри на меня, подонок, пока можешь, – прошипел он сквозь зубы, схватив Торна за волосы и оторвав его голову от земли. Кровь стекала по лицу Торна, смешиваясь с грязью.

Дамиан рывком поднялся, вцепившись в воротник Торна. Он дернул его за собой, будто тряпичную куклу, а его глаза светились холодным, убийственным спокойствие. Он тащил его волоком, легко, как будто тот ничего не весил, и швырнул на землю у ног Аделин. Торн заскулил, захрипел, пополз, но Дамиан опустил на него сапог, вдавив спину в землю.

– Смотри на неё, сучонок, – его голос был ровным, как у палача, объявляющего приговор. – Это последнее, что ты видишь в своей жалкой жизни.

Он присел на корточки, нависая над ним. Хватка у Дамиана была безошибочная. Пальцы сомкнулись на челюсти и затылке Торна, точно в нужных точках, не давая дернуться.

Резко и быстро его руки дёрнулись в разные стороны, и хруст позвонков прозвучал слишком сладко. Гулким эхом он отозвался внутри Дамиана, как удовлетворение инстинкта, которому слишком долго не давали воли.

***

Аделин с трудом поднялась, цепляясь за шершавую кору дерева. Колени подгибались, земля качалась под ногами, и каждый вдох будто жёг грудную клетку изнутри. Её глаза не отрывались от фигуры наставника, который только что хладнокровно, без колебаний, свернул шею Торну, студенту, сыну члена Совета.

– Кто ты? – прошептала она, и голос её звучал так тихо, будто и сама не хотела знать ответ. Она чувствовала, как сердце в груди стучит, отбивая неровный, отчаянный ритм.

– Ты и сама знаешь, – сказал он мягко, почти с лаской. Его голос был опасен, как шелест ядовитых трав, и чарующе притягателен.

Он отбросил безжизненное тело Торна прочь, как ненужную вещь, и пошёл к ней. Он не торопился, в каждом шаге была уверенность.

– Скажи, – голос стал хриплым.

Он подошёл почти вплотную, так близко, что она могла чувствовать, как от него пахнет кровью.

– Скажи, кто я.

Аделин сглотнула. Легкие отказывались наполняться воздухом.

– Давай, – прошептал он.

Её губы едва шевельнулись.

– Вампир… – выдохнула она, и это слово упало между ними, как камень в воду, разбивая всё, что казалось ей прежним миром.

– Молодец, – сказал он низко, с той же мрачной нежностью, от которой по её спине побежали мурашки. – Хочешь убить меня? Доставай нож, который прячешь в рукаве.

Как загипнотизированная, она медленно вытащила тонкое фамильное лезвие, украшенное старинной гравировкой. Тот самый нож, что тайком стащила из арсенала, единственное оружие, способное по–настоящему убить древнего вампира. Рука дрожала, но Дамиан аккуратно накрыл её своей.

– Вот сюда, – прошептал он и направил её дрожащую ладонь, чтобы кончик ножа лег точно в точку над сердцем. Его тело было так близко, что она чувствовала каждый его выдох, каждый изгиб его грудной клетки под тонкой тканью рубашки.

– Просто держи крепко, – сказал он, и с лёгким нажимом подался вперёд, позволяя лезвию коснуться кожи.

Её пальцы дрогнули.

Он смотрел ей в глаза так, что Аделин почувствовала, как его взгляд проникает прямо под кожу, расплавляя остатки воли и сомнений.

И в следующее мгновение его губы обрушились на её, словно в последний раз, с жадностью того, кто слишком долго ждал. Его рот смял её губы, разомкнул их, и он ворвался внутрь. Дыхание Аделин перехватило. Его язык нашёл её, и она сдалась, впуская его.

Руки Дамиана скользнули вверх, крепко, но бережно обхватывая её лицо. Его пальцы чуть зарылись в её волосы, прижимая к себе ближе. Её тело само потянулось вперёд, уткнувшись в его грудь. Нож давно выпал из ее рук.

– Ты вампир, – задыхаясь прошептала она. – Почему ты не похож на чудовище?

– Я вампир, – ответил он. – Но я не чудовище.

Он провёл тыльной стороной ладони по её щеке, чувствуя, как она дрожит. Его большой палец мягко смахнул одинокую слезу, скатившуюся по её лицу.

Он притянул её к себе сильнее, одной рукой обхватив за талию, другой за затылок, и впился в её губы с новой силой. Его губы были горячими, язык нашёл её снова, требовательно скользнув внутрь.

Её пальцы сжались в складках его рубашки, а ноги будто подогнулись, только его руки удерживали её. Его тело, твёрдое и крепкое, прижималось к ней так плотно, что она чувствовала каждую мышцу, каждый миллиметр напряжения в нём. Его пальцы скользнули по её спине, оглаживая изгибы.

Это было безумием, но где–то в животе у неё, в самой глубине, зародилось нечто горячее, опасное, но невероятно сладкое.