Попаданец с четырьмя колёсами

глава 3. вампир и единорог

Смеркалось… Я долго думал: ехать мне под фарами или же остановиться на ночёвку, где-нибудь на вершинке холма. И решил остановиться. А что? Куда спешить? Нет, если уж попал в иной мир, изволь получить все удовольствия, какие можно. А разве удовольствие — ехать ночью? А вдруг я что-нибудь интересное пропущу? Если бы ехал ночью — и фею Музыку не встретил бы. И колокольчиков не получил. А так — вот они, колышутся неспешно над приборной панелью, слегка позвякивая. И звук такой… хрустально-серебряный и малиново-золотой.

К тому же в прошлый мой взгляд с вершины холма мне показалось, что вдали виднеется что-то вроде деревеньки, или же небольшого городка. А туда лучше всего заезжать с утра… если вообще заезжать. Но я пока ещё ничего не решил. Тем более что утро вечера мудренее.

Короче, остановился я. Водички из речки попил — надо же восполнить потерю на испарение из радиатора. Ничего, хороша водичка, почти как дистиллированная. И рыбки плавают… Хотел я парочку отловить — пусть бы в радиаторе щекотались, а потом передумал: зачем живых существ в темноте держать? Пусть лучше плавают, где плавали. А я, если захочется, всегда могу выехать на бережок да полюбоваться, как они друг за другом в воде гоняются.

А ночевать на тот же пригорок взобрался, откуда деревеньку увидел. Наверху безопасней как-то. Да и освободить другим дорогу надо, по привычке: мало ли, вдруг кому-то ночью приспичит мчаться как угорелому. У нас-то есть любители ночных путешествий, почему бы и здесь им не быть? А мне лишние аварии ни к чему. Да и виднее с пригорка — мало ли кто захочет ко мне поближе подобраться. Зачем? Да просто так!

Начали зажигаться звёзды. Вот здорово! Заодно определюсь, что это за мир: параллелен Земле, или же вообще не имеющий к ней никакого отношения. Ну и что, что тут драконы водятся и феи? А может, и на Земле водились бы, если бы им в своё время обеспечили соответствующие условия. А может, они и водились, да как-то повывелись.

Небо постепенно превращалось из чисто голубого в тёмно-синее, а затем и в тёмно-фиолетовое. И на нём загорелось сразу два серпика молодой Луны… А, нет! Горели: один серпик молодой Луны и один серпик старой. А находились они в оппозиции друг к другу, то есть на противоположных сторонах небосвода — точь-в-точь как при оппозитном расположении цилиндров в двигателе «фольксвагена-жука». Мы с ним познакомились чисто случайно и ненадолго: он был проездом в нашем городе, и мы буквально перебросились всего несколькими фразами. Вот тогда я о такой штуке у него и узнал.

Поговаривали, правда, что японские «субару» сплошь оппозитными двигателями оборудованы, но разве ж к этим высокомерным красоткам подвалишь? Да и не бывает их в наших краях. А если бывают, то очень мало. Мне, например, ни разу не удалось повстречать их на своём пути.

Скажете, в мотоциклах «Днепр» и «Урал» такое же расположение цилиндров? Я об этих бесстыдниках и слушать ничего не хочу! Повыставляли свои цилиндры напоказ, смотреть противно! И что с того, что они в воздушных «рубашках» находятся? Всё же ж видно! Под рёбрами-то. Охлаждения рёбрами, какими ещё?

Ну, эти-то хоть четырёхтактные, хвала Конструктору, хоть бензин понапрасну в воздух не выбрасывают, как их двухтактные собратья. За мопеды и мокики я вообще молчу. Тем более что те кто-то байками начал называть. А велосипеды тогда кто? И, между прочим, байки — это разновидность пустой трепотни. Поэтому выводы делайте сами.

И вообще: на мой взгляд, воздушное охлаждение — это сплошная вульгарность! Ладно ещё «запорожец» — горбатый или «ушастый», за новомодный «Шанс» я уж и не говорю, он наш, водяного охлаждения. А у тех хоть всё скрыто под кузовом. Но мотоциклы… Противные создания. И лидер их, «харлей», ничем не лучше!

Тьфу! Да ну их! Лучше подумаю о чём-нибудь полезном или нейтральном — например, где я очутился?

Похоже на то, что это не параллельный мир, а совсем другая планета. Но интересно посмотреть на звёздное небо, какие тут ещё найдутся отличия от земного?

К моему удивлению, по мере потемнения небосвода, на нём загорались вполне себе известные мне по земному небу созвездия. Но не только они. Так, например, кроме Большой и Малой Медведиц, на небе обнаружилась ещё и Средняя Медведица. А Драконов так и вообще роилось не меньше десятка. А вот Водолеев я не нашёл ни одного.

С определением остальных созвездий возникли некоторые трудности. И не потому, что я подзапамятовал их конфигурацию и названия — нет, мой хозяин, даром что в органах работал, так ещё и астрономом-любителем числился. И не из последних.

Нет, совсем не поэтому. А просто потому, что едва небо окончательно потемнело, как часть звёзд время от времени стала закрываться явно летающими существами, а вернее, их крыльями.

Сначала они парили где-то в отдалении от меня, а потом стали приближаться всё ближе и ближе. И, в конце концов, огромные перепончатые крылья заслонили полнеба и стало понятно, что их обладатель — или обладательница — летит прямо на меня.

«Летучая мышь! Да какая здоровенная!» — подумал я.

Но это оказался вампир — два острых клыка блеснули в свете лун. Приземлился, сложил крылья и стал присматриваться ко мне, стоя на одном месте.

Я стукнул дверцей — может, отпугну?

Он заходил вокруг, постепенно сужая круги.

Я включил подфарники.

Он отскочил и заслонился рукой.

— Погасси ссвет! — прошипел он.

— Мне плохо видно, — пояснил я. Но подфарники выключил. Ладно, обойдусь светом звёзд и двух лун.

— Кто ты такой? — задал он вопрос. Хотел я на него ответить как в анекдоте «Я — «запорожец», маленькая машинка», но потом подумал, что он вряд ли знает и про «запорожец», и про машины вообще… Да и зачем врать?

— Я — Ноль-ноль-один, — сообщил я ему. Надо же и самому потихоньку привыкать к своему новому имени.

— Это хорошо! — обрадовался он. — А почему от тебя непонятно пахнет?

— Это ты свой нос спроси, — посоветовал я. — Я для себя вообще ничем не пахну, так что мне трудно судить, чем пахну для тебя.

Он ещё раз обошёл вокруг меня.

— Странно… — пробормотал он. — Вроде бы живое существо: тёплое, разговаривает. Но… не пойму!

И вдруг как бросится на моё левое переднее колесо!

— М-м-м! — пробурчал он сквозь резину. — Мягонькое, упругонькое… Наверное, шейка! Ну, чуть-чуть не в том месте, ну да ладно — есть уж очень хочется!

И он ещё глубже вонзил зубы в шину.

Не скажу, что это было больно — нет. Но неприятно — да. И больше неприятно из-за самой ситуации: невесть кто, не назвавшись, бросается на тебя и хочет лишить тебя одного из средств перемещения!

Но стряхнуть его с колеса я не успел, хотя колесо малость и приподнял. Сначала послышалось шипение — это он прогрыз шину и камеру, — а затем раздался громкий хлопок, и мне на лобовое стекло упали два больших перепончатых крыла.

Вампир лопнул.

«Ну, ничего себе! — подумал я. — Две с половиной атмосферы всего-навсего — и такой эффект». Да и двух с половиной там не будет, чисто две, скорее всего — давно я подкачивался.

А колесо, между тем, продолжало сдуваться: челюсти вампира завязли в резине, и голова осталась висеть на корде, тоже постепенно усыхая, будто сдуваясь.

«Вот гад! — подумал я. — И что мне теперь делать? Ночью, вдали от станций техобслуживания!»

Нет, запаска-то у меня имелась, как положено, и новёхонькая, но… кто её менять-то будет? Хозяина ведь нет. А без него я…

«А что, — вдруг подумалось мне, — неужели же мне слабо самому себе колесо заменить? Ну и что, что темно? Как ехать при неработающем двигателе, так у меня получается, а тут…»

И я решил попробовать. Первым делом откинул крышку багажника — ну, тут ничего сложного. Потом…

Потом начались чудеса. Едва я подумал, что нужно вытащить — ну, или выбросить — из багажника сумку с инструментами, чтобы отвинтить гайки, как гайки с переднего левого колеса сами собой стали отвинчиваться!

«Домкрат забыл, растяпа!» — обругал я сам себя. Но, оказалось, что сейчас могу свободно обходиться и без домкрата: я просто приподнял левое крыло, слегка дёрнулся вправо — и моё колесо легко слетело со шпилек и покатилось к багажнику. А ему навстречу уже катилась запаска! Ей тоже, чтобы выскочить, хватило лёгкого пинка. А стопор открутился сам.

Да и домкрат я не забыл вообще, а просто забыл использовать: он так и остался лежать на прежнем месте. А домкрат у меня «зиловский». Гидравлический! Ещё первый хозяин где-то раздобыл, после того, как мой родной не выдержал… кого это хозяин тогда домкратом ссужал? Уж не настоящий ли «ЗиЛ», в самом деле? А потому и решил с собой «зиловский» домкрат таскать, чтобы ничего подобного больше не повторилось.

Колёса мои при встрече немного теранулись боками, будто поприветствовали друг друга, и пробитое легко… нет, вру, не легко, а с заметным усилием вспрыгнуло сначала на задний бампер, а затем и в багажник. Но это, наверное, потому, что там бугорок небольшой на холме. А вот новёхонькая запаска меня удивила: она остановилась в положенном месте, малость подождала, пока я чуть приопущу тормозной барабан — и легко наделась на шпильки.

Гайки весёлыми лягушатами повскакивали с травы, попрыгали на свои законные места и с натягом навернулись до упора.

Ф-фух! — я облегчённо вздохнул. Законтрить бы их на всякий случай… Знаю, что по техпаспорту не положено, а не помешало бы. По здешним дорогам…

Однако работа на этом не закончилась. Мне предстояло ещё восстановить прогрызенное вампиром колесо. Хочу заметить, что голова его отвалилась от корда, едва колесо спрыгнуло на землю.

Аптечка шиноремонта у меня тоже лежала в багажнике. Ну вот такой запасливый да рачительный хозяин мне попался! Впрочем, и первый был не хуже.

И тут меня вновь накрыло: колесо-то надо разбортировать! Я вспомнил, как хозяин ругался, когда ему приходилось заниматься подобными делами.

Но у меня, как ни странно, всё пошло как по маслу: покрышка легко соскочила со своего места, колпачок камеры тоже свинтился сам… и вскоре камера распростёрлась в багажнике прокусами кверху.

Я обалдевал. Нет, всё понятно, что всё это — части меня. Наподобие рук и ног человеческих. И, значит, я могу свободно управляться ими точно так же, как люди своими руками и ногами. Если уж я еду сам по себе, без водителя и, самое главное, не включая двигатель! — почему бы и камеру самому себе не заклеить?

А как же быть с магией? Ведь что получается: выходит, я здесь стал магом? Но… дракончик-то сказал, что не чувствует от меня никакой магии. Как же быть? Как увязать столь чудовищную неувязку?

А, с другой стороны, какая, к чёрту, магия? Ну что магического в банальной замене колеса? Или в не менее банальном ремонте проколотой, а пусть даже и прокушенной вампиром, камеры? Ничего магического тут нет и быть не может! Рутина…

Пока я так думал, ремонтная аптечка жила своей жизнью: кусочек наждачки зачищал места прокусов, тюбик с клеем выдавливал нужное количество на зачищенные места…

Когда заплатки легли как положено, пришёл черёд и домкрата. А чем ещё я мог придавить заплатки к камере? Но и тут тоже — ничего магического. Пусть домкрат и шевелился сам по себе. Мне даже показалось, что он улавливает мои мысли…

В заботах и хлопотах прошла целая ночь. А когда небо на востоке заалело свежей зарёй, я отправился в путь. В неведомый пока что путь…

Крылья вампира я временно положил в багажник. Подцепил крышкой и положил. Мало ли… Вдруг пригодятся для чего-нибудь? Может, обменяю, на бензин. Это мне ещё от первого хозяина передалось: запасливость.

Люблю выезжать на рассвете! Дороги свободные, все, в основном, ещё спят. Едешь себе один по трассе, как будто бы на всём белом свете только ты один и есть…

М-да. Тут-то, в общем, так и получается: никого вокруг. Да и трассы никакой нет. Та же самая грунтовка под колёсами. Но зато какой рассвет!!! Небо — розовое! Река — розовая! Трава — и та розовая. А, это розы на обочине цветут… Ну, тоже неплохо.

Деревенька впереди — если это деревенька, конечно — никуда не делась. Во всяком случае, какие-то строения вдали по-прежнему виднелись. Ну и ладно. Надо же когда-нибудь и с людьми здешними познакомиться. Всё равно лучше вперёд ехать, не люблю возвращаться, тем более так скоро. Это с хозяином со старым приходилось мотаться на дачу да с дачи. А тут — простор! Езжай, куда захочется. Свобода!

— Куда я еду — не знаю, дорога сама меня приведёт куда-нибудь… — мурлыкал я себе под… ну, уж не знаю, куда и подо что, но мурлыкал. А что: настроение хорошее, почему бы и не помурлыкать? Главное — тут кошек нет, которые бы дорогу перебегали. А это — громаааднейший плюс! Не люблю их давить, но иногда… приходилось. И какого чёрта они под колёса бросались? Не иначе — самоубийцы.

Ехал я не то, чтобы быстро, но и не то, чтобы медленно. Во всяком случае, торопиться мне всё равно некуда, а вот насладиться придорожными пейзажами я успевал. Ну и, опять же, шум двигателя не мешает, лишь шуршание шин слышится. А сквозь него — топот какой-то. Кто бы это мог быть? Что нам зеркальце заднего вида показывает… вкупе с задним закалённым стеклом и с многочисленными фарами на багажнике?

Ого-го! Вот это да! Я бы даже сказал, иго-го! Потому что сзади меня нагонял… сначала я подумал, что конь. Потом — что лошадь. А оказалось, что меня обогнал самый настоящий единорог! Белый, до безумия. Или как правильней — белый, как горячка? Был бы я человеком, так бы и подумал. Что пришла она ко мне. Вернее, прискакала.

И, что характерно: единорог меня обогнал, чуть призадержался, и принялся скакать малость впереди во всём своём великолепии — с развевающейся гривой, с блеском алмазных копыт, и с сиянием единственного рога посредине широкого лба. И он ещё ко мне голову поворачивал, дабы я оценил всю его красоту. Позёр! Но красавец, нечего сказать.

Я, разумеется, ходу прибавлять не стал — так и продолжал ехать на своих шестидесяти. Пусть тут и не город, но мне почему-то быстрее не хотелось. Да и коника жалко, как-никак. Если бы я, конечно, все сто двадцать притопил — а сейчас я вполне себе такое мог позволить: вчера при соревновании с дракончиком я и паспортные сто шестьдесят выжимал, — то этот единорог скис бы обязательно.

Но жалко мне его стало — идёт-то как красиво! Весь белый, хвост и грива развеваются по ветру… Блеск! С ним разве что парусники по красоте сравниться могут. Но парусники-то я давно наблюдал, ещё со старым хозяином, и на море, а вот единорога вижу впервые.

Посигналил я ему фарами, да и стал притормаживать помаленьку. И он, гляжу, тоже аллюр свой убавил. Значит, пообщаться хочет. А я что, я не против. Для того и торможу.

Принимаю вправо, под его сторону, и останавливаюсь. Приветливо распахиваю дверцы… Вот чёрт, а ему-то это зачем? Привычка, блин!

Подскакал единорог поближе, тоже притормаживая. Наклонил голову, произнёс:

— Здравствуй, незнакомый друг!

О как! Сразу в друзья записал. Не то, что некоторые…

— Здравствуй и ты, чудо природы! — отвечаю. Надеюсь, я его таким обращением не оскорблю. Нет, ничего, не поморщился. Но я же и продолжаю: — Я восторгаюсь твоим аллюром! Ты летишь, а не бежишь! Мне очень-очень понравилось!

Вижу — морда довольная стала. Улыбается вроде бы как. И отвечает, велеречиво:

— Спасибо и тебе, неведомое существо, за добрые слова! Куда путь держишь?

— Да так, еду, куда фары глядят! А ты?

— А я держу путь на ежегодные состязания по конкуру в столицу великой Велектрианской империи, славный город Закотук.

О как! Это мне повезло — сразу столько информации получить. Может и мне, того, в этом самом ихнем конкурсе поучаствовать?

Я прямо так единорогу и сказал.

Но он замотал головой:

— Ничего не получится. Там нужно скакать так, чтобы порой все четыре копыта от земли отрывались. А ты, я посмотрю, вообще не любишь свои копыта от земли отрывать. Или я не прав?

— Прав-то ты прав… — побурчал я, — но…

И тут ко мне пришла замечательнейшая идея!

— Послушай… гм… как, ты говорил, тебя зовут-то?

— Да я вроде как пока ничего такого не говорил! — удивился он. — А зовут меня Игуагуар!

— А меня — Ноль-ноль-один! — отрекомендовался я, шаркнув левым колесом. Ты смотри, чем дальше, тем у меня лучше получается! Так, пожалуй, я скоро вообще начну своими колёсами как люди руками и ногами, пользоваться.

— Очень приятно! — поклонился единорог. Я тоже попытался изобразить некое подобие поклона. Как ни странно, это у меня получилось: колёса в стороны, капот вниз. Но не при аварии!

— Так вот… Игуагуар, — начал я. — А не смог бы ты поучить меня немножечко вашим аллюрам? А то я, конечно, кое-что видел, как ваша братия… ну, и не только ваша, скачет, но вот самому как-то не доводилось попробовать. А очень уж хочется!

В последнюю фразу я вложил столько экспрессии и восторга, сколько мог. Ну, чтобы уж сразить его наверняка и наповал.

Единорогу это понравилось. Вот нет у него эльфийского высокомерия, как ни крути! Хотя, опять же, я эльфов только по описаниям в фэнтези знаю. А они, может, тоже вполне приятные в общении существа.

Я, конечно, не стал уточнять, что лично я-то единорогов до него ни разу не видел, да и с обычными коняшками сталкиваться приходилось очень и очень редко. И сталкиваться, слава Конструктору, не в буквальном смысле.

Для чего мне понадобилось учиться скакать по-конски? Ну, или по-единорожьи? Да потому что подумал я, глядя на его скачку, что вот он за собой шлейфа пыли не оставляет. Я-то пока тоже — ну, пока дорога влажная. Да и то, вчера вон как сильно песок колёсами кидал, когда от дракончика пытался удрать. А случись в болотистое место попасть? Или на тот же пригорок взобраться. А умел бы я по-лошадиному перебирать копытами, глядишь, и полегче было бы. Да мало ли… Дополнительный навык никогда лишним не бывает. Тем более тут, в незнакомом месте. Пока мне, в общем, только хорошие существа встречались, пусть и трое всего, а вот что дальше будет — неизвестно.

— Ну, хорошо, — согласился единорог, тряхнув гривой, — но давай я стану учить тебя по пути, чтобы мы не теряли зря времени.

— Конечно-конечно! — согласился я, а сам подумал, что если бы удалось его поместить ко мне в салон, я бы домчал его до столицы раза в два быстрее, чем он сам доскачет туда.

— Тогда смотри, — и единорог пошёл по дороге шагом. — Этот аллюр называется шаг. Сначала вперёд идут левая передняя и правая задняя ноги, а потом наоборот — правая передняя и левая задняя.

— Понял, — я попробовал повторить. Как ни странно, у меня получилось. Не столь грациозно, как у единорога, но получилось!

— Если ускорить движение, — и единорог наглядно показал, как и насколько ускорить, — то это будет называться рысь.

— Ух, ты! — удивился я. — Прямо как зверя!

— М-да… — единорог поморщился. — Не упоминай ты эту драную кошку. У них привычка нехорошая — в лесу на спину неожиданно прыгать.

— Хорошо, не буду, — покладисто согласился я, сосредоточенно перебирая колёсами. Не запутаться бы! А зачем тогда они так свой аллюр назвали, если рысей не любят?

— Следующий, самый быстрый аллюр — галоп! — единорог ускорился ещё больше. Его передние и задние ноги стали работать попарно — как у воробьёв. Он то распластывался в воздухе в линию, то вновь собирался чуть ли не в одну точку.

У меня тоже получалось, хотя и не так впечатляюще. Ну, будем считать, что и это я освоил. А потом натренируюсь.

— Есть ещё один аллюр, называется иноходь… — нерешительно произнёс единорог, замедляя темп скачки и снова переходя сначала на рысь, а потом и на шаг, — но я им не умею ходить… — Он смутился.

— А как это, расскажи! — попросил я.

— Ну-у, это когда сначала обе левые ноги идут вперёд, и передняя и задняя, а затем обе правые.

Я попробовал — и у меня получилось!

Единорог завистливо фыркнул, но ничего не сказал.

Продолжили мы движение по-прежнему: я покатил на своих колёсах, а единорог поскакал рысью — несмотря на всю нелюбовь к этому зверю. Или ему казалось, будто он таким аллюром её топчет?

— А почему ты не скачешь по-нашему? — удивлённо спросил единорог. — Ты ведь уже научился!

— Устал, — коротко ответил я, но всё же пояснил: — Тяжело без привычки, амортизаторы болят. Завтра, может быть, начну скакать по-вашему, по-настоящему.

Ничего у меня, конечно, не болело, но другого оправдания я придумать не смог.

— Ну, завтра так завтра, — разочарованно протянул единорог.

— Кстати, ты не знаешь, что там впереди за деревня? — я постарался спросить как можно небрежней. — А то я, понимаешь, прибыл издалека, путешествую…

— Деревня? — единорог вытянул шею и вдруг испуганно ойкнул: — Ой, маг! Я туда не пойду!

И быстренько-быстренько, пригибаясь, скача чуть ли не по-пластунски, слинял куда-то вправо, где начиналась рощица тёмно-зелёных деревьев.

Маг? Любопытно. Но почему вдруг единорог так его испугался?