Попаданец с четырьмя колёсами

Глава 8. Коняшкины гуляшки

Я покатил по улице, но довольно скоро выбрался на выходящую из города дорогу — грунтовую, разумеется, но довольно-таки накатанную. Хорошо жить на окраине города — можно быстро выехать из него! Ну, если имеется хорошая дорога.

Настроение было преотличное! Хотелось не ехать, а скакать от радости. И я… поскакал. Отрываясь от земли всеми четырьмя колёсами, я прыгал словно молодой горный козлёнок, приземляясь тоже на все четыре колеса. Так что на тонком слое пыли, неизбежно со временем покрывающем все грунтовые дороги — если не дует ветер, разумеется — оставались счетверённые пузатенькие прямоугольнички: мои следы. Вот будет здешним следопытам головоломка: определить, кто или что могло оставить на дороге такие следы?

Три дня на телеге, три дня на телеге… Это ж сколько будет, километров триста? Да, наверное, чуть поменьше — они же тут не скачки устраивают, а просто едут. Если пеший дневной ход считается километров за пятьдесят, то на телеге… да, около ста в день сделать можно. Мне их три дня, по грунтовке… часов пять-шесть. К вечеру поспею. А может, заночую где-нибудь в дороге, полюбуюсь ещё разок на здешнее звёздное небо. Нравится оно мне почему-то. Может, потому, что «волжанку» ту вспоминаю, и длинную-длинную ночь рядом с ней…

Но остановку пришлось сделать гораздо раньше. Впрочем, «пришлось» — не совсем правильное слово. Просто я увидел замечательнейший зелёный лужок, и мне захотелось малость порезвиться на нём. Согласуясь с позывами обновлённой души.

Я съехал с дороги на травку и, не выдержав, провозгласил!

— Какая красота!

Сразу же из-под капота послышалось какое-то шебаршение, а за ним — тоненькое ржание:

— И-и-и! Хозяин, выпусти погулять!

Я опешил. Это ещё что такое? Что за звуки? Кто это там меня хозяином называет?

Я откинул капот. Как положено — от себя. И — обалдел: с тихим ржанием оттуда выскочил маленький коник — с прерыватель размером, не больше. И приземлился на решётке воздухозаборника, грациозно балансируя, чтобы не упасть. А на крышке воздушного фильтра, осторожно вытягивая шею и стараясь рассмотреть окружающее за пределами меня, стоял ещё один.

— Можно, мы немножко погуляем? — обратился ко мне первый, любуясь своим отражением в лобовом стекле. — Тут такая чудесная травка!

Я удивлённо, но и соглашаясь, мигнул фарами и колыхнул «дворниками», совершенно потеряв дар речи. И откуда только они взялись, эти лошики? От сырости завелись, что ли? Не надо было ту речку переезжать! Но гномы вроде бы и блок цилиндров разбирали. Не заметили коников, что ли? Или специально сами подселили?

— Братва, давай сюда, ко мне! Хозяин разрешил! — проржал коник.

И из блока цилиндров, один за другим, принялись выскакивать точно такие же лошадки! Я насчитал ровно шестьдесят четыре штуки — вместе с первыми двумя. И тут меня стукнуло — будто высоковольтным разрядом от свечи. Да это же мои лошадиные силы! Только маленькие они чего-то уж очень…

Лошадки разбрелись по лугу. С каким аппетитом они набросились на траву! Ну, ещё бы: столько времени не есть. И как только вытерпели-то?

Некоторые помчались к протекающему через луг микроскопическому ручейку — для таких малышей он в самый раз! И не утонут, и напьются.

Другие… принялись заниматься другими делами. Как оказалось, среди них были не только жеребчики, но и кобылки… И я подумал, что в положенный срок моя мощность значительно увеличится… поэтому не стал ничему препятствовать. Да и как бы я мог? Они же свои, как говорится, плоть от плоти… Вернее сплав от сплава. Ну, не знаю я в точности, как сказать! Мои они — и всё тут!

Однако они же меня почему-то хозяином зовут? А, ладно, потом разберёмся!

Нагулявшись, коняшки вернулись обратно ко мне и позапрыгивали под капот. Гм! А я так и не догадался хотя бы попробовать двинуться, пока они гуляли. А вдруг бы у меня что-то получилось? А почему нет? Ведь когда я еду, двигатель-то всё равно не работает! Тогда где эти коняшки обитают, как не в нём? Нет, а что не так: четыре цилиндра как четыре конюшни. Да ещё в картере поместится малая толика. Но… великоваты они для того, чтобы в цилиндрах обретаться. Тогда как же они внутри меня помещаются? Магия…

Вот и верь после этого магам! Тю! Кажется, накаркал!

По воздуху со стороны города ко мне кто-то летел. На метле. И в широкополой шляпе — остальное я не разглядел. У меня всё же нормальные стёкла, а не бинокуляры.

Когда маг приблизился, я понял, что первоначальная моя догадка верна: ко мне прибыл Памплисиодор, своею собственной персоной.

— Привет! — прокричал он ещё на подлёте.

— Привет, — отозвался я, заботливо захлопывая капот. Нечего ему знать тайну про коняшек! Увидеть он их наверняка не увидел, а значит… да ничего не значит! Не увидел — и всё!

— Ты куда собрался-то? — спросил Памплисиодор, опускаясь на землю и складывая метлу до размеров веника: у неё оказалась телескопическая рукоятка. Прогресс, однако! И кто бы до такого додумался? Неужели гномы?

— Да так, рядышком… — неопределённо заметил я. — Есть тут одно местечко, гномы посоветовали туда прогуляться…

— За земляным маслом поехал, что ли? — догадался Памплисиодор.

— Ну, если ты так настаиваешь… то да! А что, нельзя, что ли?

— Почему нельзя? — он пожал плечами. — Можно…

И помолчал — мгновение, не больше. А потом осторожно спросил:

— А можно, я с тобой?

— Это зачем? — покосился я на него. Для этого пришлось изогнуть всю левую сторону. Хорошо, что сейчас я… не вполне железный, что ли — вон как корпус может изгибаться. Как будто из резины он, похоже, стал.

— Да вот… хочу немножко попутешествовать.

— А как же твои зачёты да экзамены? Ты же вроде на полного мага сдавать собирался?

— Можно сказать, меня отправили в академический отпуск! — горько усмехнулся Памплисиодор. — Из-за того, что я не смог сразу распознать твою сущность.

— Ну, дают твои профессора! — поразился я. — Сами ничего понять не смогли, а на бедном студенте отыгрываются!

— На аспиранте, — поправил Памплисиодор, — я аспирант Магриниуса. Того, кто в халате со звёздами. Он — мой учитель.

— Я понял, — сурово ответил я. — Не дурак. Просто не знал, как его зовут. Он-то сам так и не представился до сих пор. Побрезговал, должно быть.

— Ну, что ты! — вступился за любимого учителя Памплисиодор. — Его настолько ошарашило твоё появление, что почти потерял дар речи. А вовсе не то, что ты думаешь!

— Да? — я недоверчиво покосился на него левой фарой. — Ну, ежели так, тогда ладно.

Мы оба дипломатично помолчали.

— А ты меня искал только для этого? — осведомился я. — И как вообще нашёл?

— Нет, не только! — к вопросу Памплисиодор, похоже, подготовился заранее. Мне даже показалось, что он нащупывает в своём одеянии карман со шпаргалкой. Но ничего, справился и так: — Поскольку я сейчас в академическом отпуске, как сказал, и из-за тебя, я и решил попутешествовать с тобой. А нашёл проще простого: по следу. До гномов дошёл, ну а там…

Да, про это я как-то забыл, всё на магию грешил. А тут-то других автомобильных следов, кроме моих, не имеется. И дождя давно не было. Вот Памплисиодор и догнал — в обоих смыслах: и мысль, и меня. Но меня догнать ему было труднее!

— Ладно, садись, — я открыл правую дверцу. — Или сначала метлу в багажник положишь? — Я откинул ещё и крышку багажника.

— Положу, — кивнул он. — Не вылетит?

— Обижа-а-аешь! — протянул я.

Он опустил метёлку в багажник — да, держать такую в руках не очень удобно, в ногах — тоже, а на заднее сиденье я бы ему и не позволил: ещё затяжки на чехлах сделает, или вообще прорвёт или протрёт ненароком. Вон как у неё прутья в разные стороны торчат!

Сев в кресло, он пристегнулся без напоминания. Это меня немного порадовало. Гнать-то я не собирался, а вот порядок должен быть. Да и привычка многое значит. гаишники, опять же… Ах, да, их же тут нет! Ну, и прекрасно!

— Ты там был? — спросил я, когда немного отъехал и набрал скорость. Ну, чтобы не ехать молча. Я, хоть и не таксист, но разговоры люблю. Всегда что-нибудь новенькое почерпнуть можно.

— Где? А-а, у собирателей земляного масла! Нет, не был, ни разу.

— Но хоть знаешь, где находится?

— Примерно знаю.

— Примерно… вот и гномы так же знают, примерно… А почему их называют собирателями? Оно что, масло, прямо на поверхность выходит?

— Не знаю, — помотал он головой. — Как-то не особо требовалось, вот и не спрашивал.

Ну, блин, учёные называются! Что не касается непосредственной сферы деятельности, того будто вовсе не существует. А как же тогда делаются открытия на стыках наук? — я, ещё при старом хозяине, когда радио включал, много чего нахватался-наслушался. И про науку, и про технику, и про вообще.

— А ты с собой поесть взял? — заботливо поинтересовался я. Надо же о чём-то спросить? Тем более что знаю я, как люди трепетно относятся к желудку — вон сколько всяких харчевен да трактиров вдоль всех трасс понастроили. Это машины, как они полагают, могут всякую дрянь есть, вот и разбавляют, уроды, горючее! Им бы пиво разбавить, а я посмотрел бы!

— Нет, — Памплисиодор снова помотал головой.

— А как же ты обойдёшься?

— Если встретятся по дороге деревни — перекушу в трактире.

— А если нет, то что — голодным останешься?

— Ну-у, придумаю что-нибудь.

— Наколдуешь?

— Можно и наколдовать, то есть намагичить, но это ерунда — так, только желудок обмануть. Намагиченная еда — как соска-пустышка: вроде во рту что-то есть, а толку чуть. Есть… другие возможности.

— Какие?

Памплисиодор замялся.

— Да ты не дрейфь! — подбодрил я его. — Я не маг, твои приёмы перенимать не буду. И не нужна мне ваша еда, от слова вообще!

— Ну… только для этого останавливаться надо будет, — предупредил он.

— Надо будет — остановимся! — успокоил я его. — Мне не в лом!

— Я могу… если уж очень будет нужно, подманить какого-нибудь зверя, или рыбу… Ну, а потом…

— Так это же здорово! А чего же ты стеснялся об этом сказать?

— Да… в общем, не очень в нашей среде подобное приветствуется, — сознался Памплисиодор.

— А-а, браконьерство? — догадался я.

— Что-то около. Недостойно, мол, мага, дар для удовлетворения низменных потребностей использовать.

— Во! А подыхать от голода, значит, можно?

— Да никто из магов никогда умереть от голода не может, — поморщился он. — Похудеть, да, можно, а умереть — нет. Можно брать чистую энергию из окружающего.

— Прану или ману? — решил уточнить я. Опять-таки для поддержки разговора.

— А ты откуда эти термины знаешь? — поразился Памплисиодор и подозрительно посмотрел на руль.

— Да так… слыхал кое-что когда-то, — небрежно ответил я, объезжая свежую кротовью кучку. — Так как?

— И прану и ману можем, — кивнул он. — И чистую магию тоже.

— Да, неплохо вы устроились, — вздохнул я. Хотя чего я огорчаюсь? Я здесь тоже неплохо устроился: бензин почти на нуле, а я еду. И, опять же, мотор не работает, а я еду. И не стучит нигде! Лафа!

Тут я вспомнил про коняшек. Так это из-за них я так себя веду? Или они только сегодня на свет белый выскочили, а до этого как? Где были и что делали? Или они там, во мне, остатками бензина и питаются?

Я прикинул пройденное, то бишь проеханное расстояние. Если бы бак был наполнен под завязку… да, вполне возможно, что хватило до недавнего пастбища.

Ну а, может, коняшки по ночам паслись, втайне от меня, пока я звёздное небо рассматривал? Таились, боялись? Да ну, ерунда, не может быть! Скорее им не очень часто надо питаться — скажем, один раз в два дня.

Но если из-за них мне придётся останавливаться на кормление… тогда это по времени выйдет подольше, чем если бы я заезжал на заправку! Даже с учётом очередей. Небольших. Не таких, как в девяностые годы. А когда коняшек станет ещё больше… Хм. Похоже, у меня образуется проблема.

— Чего замолчал? — спросил Памплисиодор. Ага, соскучился!

— Думаю, как дальше быть… — раздумчиво протянул я. — Куда пойти, куда податься…

— После того, как побываешь у добытчиков земляного масла? — уточнил Памплисиодор.

— Ага, — отозвался я, объезжая заросли невысоких кустов на повороте. — В том числе.

— Ну, я бы мог попутешествовать с тобой, — предложил он, скромно потупившись.

— Что ж, попутешествовать — это неплохо, — глубокомысленно заметил я. А и в самом деле, почему нет: он местный, подскажет — что, где и как. Правда, я и сам пока неплохо справляюсь. Ну, по крайней мере, будет с кем поговорить. Памплисиодор, похоже, думал точно так же, потому и сказал:

— Помогу тебе общаться в нашем мире. У нас же разные существа живут, не только люди.

— Знаю, — я кивнул зеркальцем заднего вида. — Я уже встречался с драконом (я не стал говорить «с дракончиком» для большей солидности), с единорогом и с феей Музыкой. А ещё…

— С единорогом? — вскричал Памплисиодор. — Где ты встречался с единорогом?

— …с тобой, с магами и с гномами, — договорил я, пока он пытался меня перебить. Но это же бесполезно!

— Где ты встречался с единорогом? — повторил Памплисиодор.

— А зачем тебе? — настороженно спросил я, вспоминая, как нервно отреагировал единорог при виде мага.

— Так ведь рог единорога — необходимейший компонент для магических снадобий!

— Скажи лучше — зелий, — буркнул я.

— Можно и так, — легко согласился Памплисиодор. — Так где, всё-таки?

— А-а… Далеко отсюда, в Вышнем Волочке, — процитировал я детскую книжку про Васю Куролесова — слышал когда-то по радио, вот в память и запало.

— Не знаю таких мест, — сокрушённо покрутил головой подмагстерье. — А много там единорогов?

— Видимо-невидимо! — я вновь пустил в ход известную по гномам присказку. С тем же обоснованием. И решил кое-что уточнить: — А как вы добываете рога единорога?

— Ну-у, по-разному, — уклончиво ответил маг — буду называть его так, время от времени, покороче. — Собираем, к примеру, сброшенные по весне. И другие варианты имеются…

— Понятно. Браконьерствуете, значит, — резюмировал я. — А ты знаешь, что они разумные?

— Кто? — недоумённо спросил Памплисиодор.

— Кто-кто… единороги!

— Не может быть!

— Ещё как может! Я с ним… с ними целыми часами трепался. Обо всём на свете.

— Как же так… — маг выглядел совсем сокрушённо. — Мне же говорили…

— А ты не всему верь, что тебе говорят, — внушительно произнёс я.

Маг замолчал, время от времени покручивая головой и порой даже вздыхая. Видно, проняло.

А я переключился на обзор окрестностей. В конце концов, путешествую я или где?