Обещанная демону, похищенная драконом

57

Он обхватил меня обеими руками, и это показалось таким добрым и милым жестом, что вся гамма неприятных эмоций разом сменилась на растерянность. Прежде Дамиан не обнимал меня так: порывисто, отчаянно, но при этом с бесконечной нежностью и трепетом.

Его губы коснулись моих волос, и он шумно втянул воздух, прижимая меня к себе.

Замерев, ждала, что он скажет. Ведь не может моя мечта сбыться наполовину? Он обнял меня, и теперь не хватало только трепетных слов… Хотя, сейчас, от этих прикосновений и частого дыхания мужчины было всё понятно и без слов.

Мы стояли в молчании, я вдыхала лёгкий аромат духов Дамиана и старалась ни о чём не думать, просто наслаждаясь моментом.

Не знаю, сколько прошло времени, но голос Дамиана разрушил странную атмосферу:

— Мне нужно разобраться кое с чем, — вздохнув, с сожалением сообщил он, и я отстранилась, чтобы посмотреть ему в лицо. Мужчина был напряжён, сосредоточен и расстроен: ему тоже не хотелось прерывать чудесные мгновения. — Велес отправился за цветами для Адель, но перед этим мы поговорили с Оливией и Кариной… — Он сделал паузу, словно раздумывая, стоит ли продолжать. И я, тоже не зная, стоит ли, молча ждала его решения. — Они ничего не делали с моим письмом…

— В смысле? — переспросила я. — Но оно было отравлено! — это, наверно, снова прозвучало, как оправдание, но в тот момент мне почему-то показалось, что Дамиан может заподозрить меня. Если эти две женщины не делали ничего с письмом, а Адель нашла я — то сам собой напрашивается нехороший вывод…

— Зачаровано, а не отравлено, — поправил Дамиан. — Велес определил заклинание, которое было использовано. И да, снять его можно только цветком, которые видят влюблённые… Кто-то хотел, чтобы я отправился за этими цветами, чтобы помочь тебе…

— Но… зачем? — шёпотом спросила я. — Это проверка?

— Думаю, что-то типа того, — пожал плечами Дамиан и тихо добавил: — Кто-то хочет, чтобы я признал свои чувства к тебе. И заодно доказал тебе, что они — не ширма…

Это, вроде как, не плохо. Звучит очень даже мило, но чутьё подсказывает, что намерения этого неизвестного были далеко не добрыми. А ещё я была так уверена, что это дело рук Оливии и Карины, что теперь совершенно не понимала, кто кроме них мог решить вмешаться в наши с Дамианом отношения?

— Но… кто мог это сделать? — спросила я, заглядывая в глаза мужчине и ища в них ответ. — Может, вам с Велесом соврали, и…

— Велесу они бы не стали врать, — уверенно ответил Дамиан. — Он слишком силён, слишком проницателен и слишком справедлив… Он бы заметил такую явную ложь. Оливия, её муж, Карина и ещё ряд подозреваемых, которых могли бы попросить это сделать, ничего не совершали. Более того, они не видели это письмо и не узнали бы о нём вовсе, не случись с Адель этой неприятности.

— Неприятности! — фыркнув, передразнила я, сочтя слово совершенно не подходящим к ситуации. — Чары на вечный сон, пока цветок не освободит её — это неприятность?

— Не более. — Твёрдо сказал Дамиан. — С ней всё будет в порядке. А вот у нас проблемы.

Прищурившись, коснулась пальцами его щеки и постаралась отвлечь, переманить внимание на незамысловатую ласку, чтобы увидеть в глазах больше, чем Дамиан готов рассказать.

— Давай больше без секретов, — попросила я, и совесть тут же напомнила, что стоит рассказать мужчине о Сильвере. Вот только момент не подходящий: и без моих признаний есть, над чем голову поломать. — Ты знаешь того, кто зачаровал письмо, да? — с надеждой спросила я, поскольку известный, пусть и страшный враг — это лучше, чем неизвестный.

Дамиан сглотнул, потёрся щекой о мою ладонь, царапая кожу лёгкой щетиной, а потом выдохнул:

— Это Айрик. Агата увлекалась травничеством, и потому Айрик любил использовать магию, снять которую помогали бы травы…

По выражению лица мужчины догадалась, что должна была сильно испугаться этого открытия, но на деле Айрик казался мне каким-то незадачливым тайным мстителем, и потому не внушал должного страха. Я лишь слышала о нём, но никогда не видела и не знала ничего, что могло бы напугать меня всерьёз.

— Твой враг мог убить меня, зачем ему зачаровывать письмо? — с сомнением спросила я, подозревая, что у Дамиана просто мания преследования, вот и чудится ему везде этот Айрик.

Дамиан перехватил мою руку, сжал в своей и, поднеся к губам, осторожно поцеловал, а потом обхватил обеими руками и, посмотрев мне в глаза, печально произнёс:

— Убить тебя сейчас — мало… Он хочет заставить меня признать…. принять любовь к тебе… Чтобы потом отнять, как я отнял у него Агату…

«Отнять» здесь, видимо, следовало понимать, как «убить»… И потому я вздрогнула, и Дамиан тут же притянул меня к себе и прижал к груди, в которой неспокойно стучало сердце.

— Мы с Велесом не допустим, чтобы он добрался до тебя, — прошептал он, щекоча дыханием моё ухо, и, видимо, остро ощущая, насколько он не готов потерять меня. Именно в этот момент я получила то, чего так долго ждала — искреннего сожаления и искреннего страха за меня. — Прости меня, — уткнувшись носом в мои волосы, прошептал он, и этот шёпот дрожью отозвался в моём теле.

Стало по-настоящему страшно: ведь если боится он, то и мне стоит… И одновременно с этим чувством страха во мне проснулась радость и уверенность. Иррациональные чувства, которым сейчас не должно было быть места, прорывались и отражалась на лице счастливой улыбкой, а Дамиан продолжал говорить:

— Эрика, что бы ни было, знай: я лгал тебе только потому, что боялся потерять… Велес после бала просил меня рассказать тебе всё, но момент был хуже некуда: знаю, Велес мастер производить впечатление, и он наверняка понравился тебя… Поэтому признаться во лжи после вашего знакомства и свидания в беседке было равно отказаться от своей любви и уступить Велесу… Я не глуп и не льщу себе, так что понимаю, что он по всему лучше меня…

Он замолк, ожидая моего комментария, и я не стала издеваться и молчать, потому что действительно твёрдо решила: больше никаких секретов!

— Мне не нужен Велес. Хотя, как друг, он, наверно, неподражаем, — при воспоминании о серебристом драконе улыбку было не скрыть. Да, он неподражаемый друг: честный, добрый, отзывчивый и умеющий оставаться собой.

Прижимаясь щекой к груди Дамиана, я не могла видеть его лицо, но отчётливо услышала вздох облегчения. Видимо, он действительно боялся Велеса, как конкурента, и теперь был рад услышать, что этот парень мне не нужен.

— То, что тебе не нужен он, не означает, что нужен я… — Продолжил он. — Сейчас мне ещё страшнее потерять тебя, но, думаю, ты должна сама решать, с кем тебе быть. Если ты захочешь, мы расторгнем сделку, и ты будешь свободна…

— А ты? — шёпотом спросила я, боясь своим вопросом спугнуть это откровение. И, конечно желая узнать: неужели он готов умереть, лишь бы даровать мне свободу выбора?

— А я сбегу, — ответил Дамиан, хмыкнув. — Это самый-самый последний вариант. Бросить всё, но сохранить жизнь. Будет непросто, но… Велес способен унести меня туда, где никто не достанет.

В первый миг этот вариант показался мне таким чудесным, что я хотела спросить, почему же только сейчас мне о нём говорят. Но, подумав, представила, каково это: оставить всё и начать жизнь заново… Наверно, подобное случилось со мной, но мне и оставлять-то нечего было.

— Мы сыграем свадьбу. — Твёрдо заявила я. — Ты можешь не лгать мне о любви — я всё равно хочу помочь тебе…

— Почему? — его голос стал хриплым, и я поняла, что он знает ответ.

— Потому что отдаться любимому мужчине и умереть, зная, что он воскресит — это лучше, чем… — я осеклась, понимая, что не готова обрушить информацию о демоне. Пришлось изворачиваться: — Лучше, чем потом вспоминать тебя и жалеть, что у нас так ничего и не было… — Уперлась ладонями в крепкую мужскую грудь и ощутила прикосновение пальцев на подбородке. Дамиан желал увидеть выражение моих глаз ничуть не меньше, чем я — его.

— Я люблю тебя, — выдохнул он, наклоняясь и соприкасаясь со мной носами. Видимо, смутившись, он всё же решил, что говорить подобное глядя в глаза — слишком сложно. Особенно, когда не веришь в то, что чувства взаимны.

— Я люблю тебя… — эхом отозвалась я, чувствуя ликование в своём сердце.

Дамиан всё же посмотрел на меня в упор, и глаза его лучились любовью, нежностью и счастьем. Я готова была стоять и смотреть в них ещё очень долго, и он, кажется, тоже.

Посмотрев на меня долгим взглядом, Дамиан припал губами к моим, принялся целовать жадно, страстно и самозабвенно, словно кроме нас и этого поцелуя больше не существовало ничего: ни врагов, ни проблем, ни недавних разногласий.

Уверенность мужчины передалась и мне, так что отречься от проблем и отдаться моменту получилось легко. Дамиан, как оказалось, мог заставить меня забыть обо всём одним лишь поцелуем, но мне уже хотелось большего. Знала, что нельзя, но всё же осторожно, словно боясь быть замеченной, забралась руками под рубашку мужчины, чтобы ощутить тепло и нежность его кожи, упругость крепких мышц и частое сердцебиение.

Поцелуй стал настойчивее, и я испугалась, что сейчас всё испорчу! Надо подождать до свадьбы, иначе весь наш план полетит в бездну.

Огромным усилием воли я всё же отстранилась, но, хоть у меня и получилось увеличить расстояние между нашими телами, поцелуй мы не прерывали ещё долго, стараясь продлить сладкие минуты.

И всё же пришлось оставить поцелуи на потом…

— Мне надо выяснить, где скрывается Айрик и кто помогает ему, — Дамиан посмотрел в даль, а потом огляделся по сторонам. — Если я верно понимаю его планы, то здесь, в этом саду, он не станет ничего делать.

— Почему? — спросила я удивлённо. — Ведь он зачаровал письмо — значит, у него есть доступ сюда!

— Возможно. А возможно, у него просто хорошие помощники. Но после ситуации с письмом мы с Велесом предприняли меры, чтобы ты была в безопасности от прихвостнейАйрика. — Дамиан провёл пальцами по моей щеке, с любовью глядя в глаза: — Айрик задумал уничтожить всё, что мне дорого. Он обещал сделать это, когда мы виделись в последний раз, и теперь он объявился, дождавшись удачного момента. Так что наша с ним встреча будет точно не здесь: этот особняк мне скорее противен, чем дорог. Айрик выберет более значимое для меня место… Или значимое для него…

— И что же это за места? — не то, чтобы я знала тут много мест, но хотелось выяснить, от чего стоит держаться подальше.

— Мой замок или замок Агаты. — Дамиан помолчал, глядя в сторону особняка, и, чуть позже, заметив моё волнение, всё же ободрил: — Велес наложил особые чары — здесь, в этом саду и в этом особняке ни Айрик, ни его сообщники больше не смогут творить свою магию. Она у Айрика весьма специфична, так что мы блокировали её.

— А его… сообщники… что, если они используют какую-то другую магию? — не нашла ничего утешительного в его словах я. Плохо, когда ничего не смыслишь в магии и не понимаешь, насколько хорошо или плохо я защищена.

— Он захочет сделать всё сам, поверь мне. — В голосе Дамиана чувствовалась стальная уверенность и решимость дать врагу отпор. — Я хорошо его знаю. Сейчас мне нужно разобраться со слугами и выяснить, кто из них может быть предателем. Если хочешь, пойдём со мной!

Как-то после признания в любви предложение отправиться на допрос слуг не показалось мне романтичным, и потому, рассудив, что раз в саду безопасно, решила остаться здесь.

— Знаешь, мне не очень хочется присутствовать… Может, встретимся позже, когда ты закончишь? — предложила я, мило улыбнувшись.

— Хорошо, — кивнул Дамиан. — Я найду тебя сразу, как освобожусь. Или раньше — если появится что-то интересное.

Расставаться, хоть и ненадолго, не хотелось. Но и слушать лепечущих оправдания незнакомых мне людей я не желала ещё сильнее. Настроение моё было приподнятым: Дамиан любил меня, а я любила его. Между нами оставалась только моя тайна… вернее, даже две тайны: демон и Сильвер. И мне нужно было срочно решить, как лучше рассказать обо всём Дамиану, причём решить это мне следовало самостоятельно, без помощи филина, который точно не одобрит принятого мной решения.

Кивнув, была вынуждена отпустить Дамиана, хоть сердце и предчувствовало неладное.