Обещанная демону, похищенная драконом

38

Этот сумасшедший день, наконец, подошёл к концу, и я могла остаться наедине со своими мыслями. Завтра казалось призрачным и нереальным, поскольку я совершенно не представляла, как смогу быть естественной на глазах у незнакомых мне людей, которые, очевидно, будут вести себя напыщенно и высокомерно. И наверняка им не понравлюсь я — иномирянка, ворвавшаяся в жизнь Дамиана и испортившая всем планы на этого дракона и его брак.

Возможно, меня даже захотят устранить…

В стекло постучали, и я только сейчас опомнилась, что не продумала, как Сильверу прийти ко мне. Не позаботилась оставить окно не запертым, а ведь собиралась это сделать! Игры в любовь здорово выбивали из колеи, и я потёрла виски пальцами, поднимаясь с постели и подходя к окну, за которым было темно настолько, что даже Сильвера, сидящего на карнизе, было не углядеть.

Присмотревшись, я всё же убедилась, что филин за окном существует.

Укоризненным огнём горели оранжевые глаза филина, но я слишком устала, чтобы вздрагивать отдо сих пор пугающего меня в темноте его взгляда. Лениво отворила одну створку, запуская птицу в комнату, а потом закрыла окно, чтобы не дуло.

Я так умаялась за этот день, что мысли мои не успевали формироваться, а вот филин был бодр и полон сил, так что соображал стремительно, жаждал общения и излучал негодование моей неподготовленностью к встрече друга.

Было заметно, что ему не терпится начать расспросы, но Сильвермолча посмотрел на мою руку, которой я закрывала окно на щеколду, отчего рукав сполз к локтю, обнажая запястье с браслетом, и выразительно хмыкнул.

Я насторожилась:

— Ты что-то знаешь об этом браслете? — спросила шёпотом, наклонившись к сидящему филину так близко, что моё дыхание отдавалось колыханием мелких перьев у его «ушей», которые на самом деле не были ушами, но это не мешало мне мысленно продолжать их так называть.

Филин поёжился, наигранно демонстрируя, что мой заговорческий тон и не соблюдение границ личного пространства его раздражают. Впрочем, как и моя неосведомлённость:

— Это в твоём стиле — нацепить, а потом только спрашивать, — неодобрительно пробубнил он. — А если б эта штука порабощала тебя или и вовсе подслушивала?

Тоже мне, формулировка! Как по мне, так, наоборот: подслушивала или и вовсе порабощала, поскольку быть порабощённой, как ни крути, намного неприятнее, чем подслушанной.

Вздохнув, я отодвинулась от Сильвера, так как поняла: браслет точно не подслушивает и не порабощает. А я действительно потеряла бдительность и веду себя крайне неосмотрительно.

— Так ты узнал что-то об этих браслетах? — поторопила я, предупреждая новую волну ехидства от моего пернатого друга.

Он хмыкнул, перелетев на спинку дивана:

— Да, об этом сложно не узнать — они есть почти у каждого, да и продают их везде, где только можно в этом городе. Но предпочтительнее плести самому, как я понял.

И он принялся чистить пёрышки. Я не стала запрещать — присутствие Сильвера здесь никого не удивит, как и следы этого присутствия. Но сама птица начинала раздражать.

— Хватит! — Шикнула на него я. — Скажи прямо — что он значит? — И сунула под клюв Сильверу своё запястье с браслетом.

— Что угодно. — Было мне коротким невнятным ответом.

— В смысле? — Я растеряннопереводила взгляд с занятого чисткой перьев Сильвера на браслет, и ничего не могла понять: — Как это?

— Это просто браслет. — Отвлёкшись, наконец, от своего занятия, пояснил Сильвер. — Ты носишь на левой руке свои браслеты, на правой — те, которые тебе подарили. Браслет с левой руки ты можешь подарить кому угодно, и его право принимать этот подарок или нет.

Такой ответ не прояснил для меня ровным счётом ничего, и потому я спросила, боясь показаться глупой:

— Но что это значит? Что значит такой подарок?

— Говорю же: что угодно. — Устало повторил филин. — Ты вкладываешь в браслет некий смысл, но он известен только тебе одной. Если тот, кому ты даришь, доверяет тебе или любит тебя, он примет и наденет его без всяких вопросов, потому что знает, что в него не вложено зло. Если даёт враг — стоит задуматься: то ли это путь к примирению, то ли ты будешь потешать его, нося браслет, в который вложены злые мысли. — Сильвер заметил, что я глубоко задумалась над его словами, и издал звук наподобие кашля, привлекая моё внимание. Но я не поддалась. Пыталась вспомнить, как смотрел на меня Дамиан и что говорил, когда давал браслет. Стало ясно, что он не надел мне его на руку сам, потому что это лишило бы смысла всё действо. Но о чём он думал? Какие мысли мог вложить в это украшение? Сильвер всё же прервал мои мысли: — Не надо так задумываться над этим, Эрика. Просто традиция. Довольно милая, кстати. Хочешь, украду для тебя пару браслетов на левую руку? Подаришь какому-нибудь симпатичному парню, чтоб Дамиан ревновал…

Я покосилась на него и ничего не ответила. Мои мысли витали в воспоминаниях. Дамиан сказал, даруя мне эту безделушку: «Ничего, поверь мне. Этот браслет — просто…. Он просто так. Правда.»

— Вот скотина! — нахмурившись, я отвернулась от Сильвера.

— Кто? Я? — Поразился несправедливым обвинениям филин.

— Да нет, конечно! — отмахнулась я и пояснила сразу, потому что не хотела быть похожей на своего пернатого друга, который ни на один вопрос не может нормально дать ответ, не поглумившись: — Дамиан! Он подарил мне этот браслет пустым! Ничего не вложив в него, чисто так, для отвода глаз. Чтобы другие люди замечали его и думали, что он что-то значит… Пустой, понимаешь? После всего, что произошло, он не мог хоть что-то хорошее или тёплое в него вложить! Не высоких чувств я жду, но хоть что-то хорошее мог бы!

Филин посмотрел на меня лукаво и спросил:

— Почему ты так думаешь? — Мы уставились друг на друга, и филин уточнил: — Почему ты думаешь, что он ничего хорошего не вложил в этот браслет?

Вопрос был с намёком на то, что мне стоит подумать над ответом, но я ответила сразу:

— Он сам сказал. — Пожала плечами и посмотрела на изумрудные нити браслета.

— И ты всегда веришь тому, что тебе говорят? — насмешливо поинтересовался Сильвер. — С таким подходом мы долго не протянем. Всё надо подвергать сомнению, Эрика, только так можно выжить в чужом мире, куда нас притащил неизвестный мужик. — Я посмотрела на него пристально, надеясь увидеть, наконец, что он тоже подозревает Дамиана в чём-то, но тут филин продолжил: — Уверен, он не подарил пустой браслет. Просто не стал перегружать тебя лишней информацией. Он хотел, чтобы ты приняла подарок, а не зависла на полдня, раздумывая, стоит или нет надевать его.

Мой дорогой друг, как всегда, умел подобрать слова так, что его хотелось ударить. Я насупилась и подошла к кровати, присаживаясь на край и теребя браслет.

Ладно, потом выясню, что вложил в него Дамиан. Стоит ли тратить время с Сильвером на подобные размышления? Нам есть, о чём поговорить!

Постаралась вспомнить, что, помимо браслета, было в списке вопросов, которые надо задать Сильверу и которые сейчас было самое время озвучить.

Он чистил перья, и в свете ночного светила сверкнула заплатка на клюве, мигом напоминая мне о важном: я знаю об этой птице ужасно мало!

Улеглась на кровать и накрылась одеялом, делая вид, что собираюсь спать. Нужно было задать вопрос между делом: так, чтобы не показалось, что ответ очень волнует меня.

Филин игнорировал меня, продолжая приводить себя в порядок, и я следила за ним краем глаза.

— Сильвер, — зевнув, позвала его я, когда поняла, что сам он диалог не продолжит или продолжит, когда я действительно буду уже в полусне. — Расскажи о себе…

Сильвер замер от подобного предложения и некоторое время вообще не шевелился, хоть голова его и застыла в неудобном и странном на вид положении. Рассказать о себе — это нормальная просьба для друзей, но я никогда не просила его об этом, а сам он не особенно откровенничал.

Игнорируя меня, филин продолжил стоять, замерев, а потом резко дёрнулся, выпрямился и сбросил из клюва вниз что-то, мне незаметное.

— Думал, не поймаю. Достал уже! — пожаловался он на невидимого паразита, а потом переспросил у меня: — Чего ты там говорила? Не расслышал, прости. Увлёкся. Думал, ты уснула уже.

Я нервно сглотнула и снова безмятежно попросила:

— Расскажи о себе…

— Что именно рассказать тебе, Эрика? — филина не удивила моя просьба, и это удивило меня.

Он поинтересовался спокойно и быстро, без тени раздумий и сомнений.

— Ну… — изобразила замешательство, но решила не ходить вокруг да около:- Например, про твой клюв. Что с ним? Мне всегда было интересно, но я боялась, что это слишком личное…

Филин вперил свой пристальный взгляд на меня и насмешливо поинтересовался:

— А теперь не боишься?

Наверно, я испытывала к филину сейчас то же, что Дамиан ко мне. Нет, не в смысле влечения, а в смысле: мы столько всего преодолели за последние дни, что надёжней такого друга и представить себе было бы сложно.

— Ну, теперь не боюсь, — призналась я сонным голосом и принялась говорить занудно и медленно, словно в полудрёме: — Потому что мы пережили вместе достаточно, чтобы я могла спросить о чём угодно. Ты был со мной, когда нас чуть не убили отшельники, помогал советами, поддерживал в замке Дамиана, потом пытался помочь при пожаре, и даже не противился приехать сюда в коробке… Конечно, теперь я могу спросить тебя, о чём угодно!

Сильвер смущённо отвернулся и привычно усмехнулся:

— То есть, чтобы задавать некоторые вопросы, необходимо вместе чуть не погибнуть и оказаться в ином мире? Что ж… — Он посмотрел на меня, но я сделала вид, что общаюсь с ним, не открывая глаз. — Хоть ты и можешь теперь спрашивать, о чём угодно, я не на всё смогу ответить.

— Почему? — лениво спросила я, хотя этот вопрос хотелось буквально выкрикнуть.

— Я просто не помню многого… — пожаловался Сильвер. — Эта заплатка появилась на моём клюве не просто так. Очевидно, под ней серьёзное повреждение. Возможно, от сильного удара мой клюв был проломлен. И от этого же удара пострадала моя память… Я помню себя так, словно весь мир, а вместе с ним и я, был создан несколько лет назад. Таким, как есть. С моей заплаткой и с чистой памятью… Я впервые помню себя в тёмном лесу… Дверь в потайной ход, что ведёт в архив, была плохо закрыта, и я заметил его после полночи блужданий. И вот я оказался в архиве… Там было прекрасно — всегда темно. И днём, и ночью там никто не появлялся и не включал свет… пока не заявилась ты… Впрочем, я рад дружбе с тобой! — тепло закончил он.

Я смущённо улыбнулась в ответ, и мы немного помолчали.

Так как не было получено никакой удивительной информации, меня по-настоящему начало клонить в сон, и, возможно, я даже ненадолго уснула, но неглубоко провалилась в мир сновидений, и меня оттуда легко выдернули.

— Скажи, Эрика… — медленно начал филин. — Это ведь Дамиан расспрашивал про меня?

У меня в груди похолодело. Только не хватало поссориться с Сильвером! Нужно было сразу говорить, что это интересовался мужчина… Но выдавать Дамиана не хотелось, и пришлось ответить вопросом на вопрос:

— С чего ты взял?

— Ну, за время нашего общения у тебя ни разу не вызывала вопросов моя заплатка… — Логичный ответ не оставлял мне шанса наплести что-то про внезапное любопытство, охватившее меня в новом мире. — Он спрашивал про меня, да?

Отпираться было глупо, и я выдохнула:

— Да. Спрашивал. Но я задала тебе этот вопрос не для того, чтобы потом пересказать ответ ему. Я просто поняла, что и правда не знаю о тебе ничего…

— Как видишь, и сам я не много о себе знаю… — Ровным голосом ответил Сильвер, показывая, что вовсе и не подозревал меня ни в чём нехорошем. — Кстати, как продвигается соблазнение Дамиана? Он расхаживает по улицам, и я прямо ощущаю его неудовлетворённость. Приставал к тебе?

— Да, — нехотя признала я, хоть и не было желания обсуждать с птицей свою личную жизнь. Это было даже как-то противно и противоестественно, ведь Сильвер в некотором роде мужчина…

— Молодец! — похвалил меня филин. — Будь уверена, до свадьбы он не возьмёт тебя.

Я хмыкнула, приподнимаясь на локте:

— Откуда такая уверенность?

— Вижу его насквозь, — отшутился филин. — А если серьёзно, то это просто логично. Насколько мне известно, первый раз для девушки не всегда приятен, и переспать с тобой сейчас было бы стратегической ошибкой. Например, он бы стал тебе противен после этого — запросто! Мы пока мало наблюдали за ним, и не знаем всех его… пристрастий. Знаешь ли, интимная жизнь — это порой тёмная сторона человека, о которой так просто не догадаешься. Возможно, он любит получать наслаждение так, как тебе не понравится… Или, наоборот, не сможет угадать, что нравится тебе, и ты останешься недовольна… Взять тебя сейчас — огромный риск сорвать сделку. Нет, он не допустит такой ошибки. И нам надо на этом сыграть!

Я упала на подушки и вздохнула:

— Ну что ты опять придумал?

— Иди к нему! — выдал глупейшее предложение Сильвер.

— Он сказал, нам лучше не ночевать вместе… — попыталась объяснить я, но птица перебила меня, сверкнув глазами как-то азартно:

— Да, он верно сказал! Ему — лучше! Но не тебе! Страсть, похоть, желание обладать красивой девушкой, сделать её своей…

— Сильвер, — оборвала я его, поморщившись. — Не увлекайся, слушать противно! К чему ты клонил?

— К тому, что всё это делает его слабым перед тобой. Податливым, не бдительным, ослеплённым только этими желаниями. Ты должна воспользоваться тем, что он попался на крючок и не дать ему соскочить! Если этой ночью рядом с ним не будет тебя, то может оказаться кто-то другой… другая…

Я нервно сглотнула, не желая даже думать о том, что Дамиан такой.

— Нет! По легенде, он без ума от меня! Он дорожит легендой и не станет приводить к себе девицу, с которой его могут застать…

— В особняке полно потайных ходов, я лично отыскал три, по которым лет сто никто не пробирался. наверняка Дамиан знает о них, так что найдёт и как провести кого-то в свои покои, и как удовлетворить свои потребности в каком-нибудь тайном помещении. Если это случится — ты потеряешь власть над ним! Этого нельзя допустить! К моменту свадьбы он должен желать тебя так сильно, чтобы это стало смыслом его жизни. И тогда никто, даже появление демона и твоё признание о проклятии не отвернут его от тебя, понимаешь?

Конечно, он был прав. И, конечно, мне нужно было бы послушаться его совета. Но он пока не узнал главного:

— Я люблю его, — выпалила я.

— Чушь! — фыркнул филин.

— Нет, это правда! — я села на кровати, и у меня сползла лямка ночнушки с плеча, обнажая левую грудь. Я не смутилась, но раздражённо поправила лямку и принялась горячо защищать свою позицию: — Я люблю его, пойми! Он смелый, нежный, добрый и сильный! Он спас меня, он ни разу не воспользовался ситуацией в своих целях, хотя я была перед ним и голой, и напичканной зельем отшельников, и он мог сделать со мной, что угодно… Он благородный…

— Просто он первый мужчина, с которым ты так близко общалась, — вздохнул филин, посмотрев на меня, как на неразумного ребёнка. — Они все такие с женщинами, которых хотят влюбить в себя. Дамиан не глуп: он видит, что при всей своей смелости и красоте актриса ты никудышная. Он избрал единственно верный для себя способ: заставить тебя влюбиться по-настоящему. Чтобы ты не играла свою роль, и тогда никто не заметит фальши. Он не союзник тебе, Эрика. У вас разные цели. И ты не любишь его, не обманывай себя! Лёгкая влюблённость тебе не повредит, но и увлекаться не стоит. Тут тонкая грань…

Да уж, тонкая… Такая тонкая, что я уже вообще не понимаю, чего филин от меня хочет.

Я вспомнила, что Дамиан и правда говорил, что благодарен мне, даже если чувства — моё слабое место, и я не смогу хорошо сыграть… Сильвер прав! Дамиан просто понял, что я не справлюсь, но переигрывать времени нет, и потому на роль невесты остаюсь я. И единственный способ сделать всё натурально — заставить меня полюбить… Сказать шёпотом на ухо ласковые слова, попытаться соблазнить, но изобразить целомудренность и благородство…

Слёзы потекли из глаз от обиды и разочарования. Дамиан — не я. Это я так мало, с кем общалась, что полюбила его за пару дней, но он — не такой. У него было много женщин, наверно, и каждую он заставлял полюбить его…

Мягкие перья коснулись моих щёк, смахивая слезинки.

— Не плачь, Эрика! Пока он хочет тебя — он твой! Иди к нему и не дай забыть, насколько ты привлекательна и влюблена в него! Убийственное сочетание!

Сильвер сидел передо мной и был уверен в нашей победе. Его крылья мягко смахивали мои последние слезинки, а я уже продумывала, под каким предлогом заявлюсь к Дамиану.