Мое тело – тюрьма

Глава 14 Новый год

С двадцать третьего декабря началась зачётная неделя, последний зачёт им поставили тридцатого, и в какой-то момент, примерно в среду, Кира очнулась от новой перезагрузки, организованной Гримом почти сразу после конкурса «мисс и мистер Политех». Кира не знала, что именно он сделал, но её подселенец был доволен, особенно тем, что у него хватило маны на чего-то там особенное.

Впрочем, попробовать на себе новый «эффект» Кира смогла буквально сразу, «перемотав» прошедшие как в тумане дни. Было даже жутковато от этого проживания на автопилоте, так как в этот раз при перезагрузке сознание Киры было погружено глубже в Грима для обмена данными. При этом Грим сказал, что многие земляне именно так и живут и поэтому спят, что так это всё и выглядит изнутри и со стороны. Вроде человек ест, пьёт, разговаривает, дышит, ходит, учится, сдаёт зачёты, а внутри он спит — не включён в происходящее.

Оказалось, мама после конкурса в четверг осталась до субботы. В пятницу Люда решила съездить домой, так что мама в четверг уехала к тёте Альбине, а в пятницу ночевала в общаге.

Киру же почему-то все пытались утешить насчёт пролёта в Политеховском конкурсе, но ей было всё равно. И в режиме полуавтомата, и так.

А вот мама в пятницу рассказала новость, которой не хотела делиться раньше, чтобы не расстраивать перед конкурсом.

— Ты помнишь Рому, он ещё с Юликом очень дружил? — спросила мама.

Кира кивнула. Рому она очень хорошо знала. Они вместе ездили в районные математические лагеря ещё в восьмом и девятом классе, виделись в гостях у Юлика — её троюродного брата, вместе гуляли. В девятом классе Кира даже немного была влюблена в Рому, тот был хорошим парнем, весёлым, разговорчивым, умным и очень симпатичным. В лагере он встречался с другой девочкой, и Кира не мешала, да и потом поняла, что это была просто симпатия и немного собственнических чувств, так как Рому она знала давно… Получается, что с шестого класса: Юлик познакомил их на одной из олимпиад, в которой они все участвовали, это было в их школе в самом дальнем из районов их города, а потом брат с Ромой провожали Киру до дома пешком за пять остановок, что довольно-таки далеко по меркам их городка. Впрочем, и остановки эти были не совсем такие, как в большом городе, что на каждом повороте и перекрёстке, а примерно по километру каждая. Виделись они чаще всего на олимпиадах, на дне рождения Юлика и в математических лагерях: всё же жили они очень далеко.

— Да, конечно я его знаю, — ответила Кира. — А что с ним?

— Он умер…

— Умер? — переспросила Кира и выслушала развёрнутые пояснения и сплетни, которые ходят по их городку.

Рома умер, не дожив до двадцати лет, при каких-то непонятных загадочных обстоятельствах, о которых ходило куча слухов. У Ромы была девушка и вроде бы они жили с ней на то ли съёмной, то ли какой-то бабушкиной квартире. А вечером пятнадцатого декабря Рома «вышел» с незастеклённого балкона пятого этажа и разбился насмерть. Это случилось около одиннадцати вечера. И ничего не понятно, мол, девушка ничего не видела, то ли спала, то ли выходила, то ли поссорилась, то ли столкнула, то ли довела, то ли изменила, то ли что. Девушке Ромы Кира серьёзно сочувствовала: мало потери любимого человека, так ещё люди что-то выдумывают и в чём-то подозревают. Но никаких записок Рома не оставил и в то, что это было самоубийство, никто не верит.

Юлик буквально в трауре. Рома остался его единственным другом. И теперь его нет.

Кира помнила историю про трёх парней: Юлика, Рому и Олега, — которые были влюблены в одну девушку, свою одноклассницу Вику. С ней Кира тоже была знакома: они ездили вместе в математический лагерь в девятом классе. Тогда Юлик в тот лагерь не поехал, а его друзья Рома и Олег там были. И Кира воочию наблюдала за манипуляциями Вики, которая держала парней «на поводке», чтобы те за ней бегали, дарили подарки, помогали что-то решить. И ладно было бы у этой Вики что-то кроме самомнения и прыщей по всему лицу…

В лагере Вика закрутила роман с одним мальчиком, заставляя ревновать Олега и Рому, бегать за ней. Кира даже приворот заподозрила, слишком уж было похоже: Вика разве что ноги об парней не вытирала, а те всё ей в рот смотрели. Так что Кира на всякий случай Роме, с которым больше общалась, сделала самую простую энергетическую очистку, пока рисовала ему ручкой «татуировку». Просто представила, что вокруг Ромы купол света, который «пережигает» всякие посторонние нити и включения. Чем ближе находишься, тем легче это представить, — этому Киру научили ещё те экстрасенсы, которые у них пытались выгнать сущностей из квартиры.

В любом случае, Рома «как по волшебству» сразу переключился на другую девочку. Хотя Вика считала, что это он ей назло, чтобы и она поревновала.

По возвращении из лагеря Кира ходила в гости к Юлику, чтобы показать фотографии из лагеря, и сделала «пережигание» и брату.

Потом его мама всё радовалась и её маме рассказывала, что Кира просто волшебница: сказала буквально пару слов про эту Вику, на которой свет клином сошёлся, и у Юлика как глаза открылись на неё и её манипуляции.

Когда Митя, Артём, Антон с Вадимом все начали с ней дружить и «повлюблялись» — Кира вспомнила про эту Вику, боялась оказаться в подобной ситуации и стать такой же мерзкой.

К тому же, хотя троюродный брат был одновременно и разговорчив, но говорил о чём угодно, кроме своих каких-то чувств и личной жизни, по косвенным данным получалось, что Вика настроила Олега против Юлика и Ромы и они перестали общаться и дружить. И что-то там до такой степени было всё сложно, что в десятом классе Юлик бросил школу, то есть не стал доучиваться, поступил в колледж на кого-то типа маркетолога или менеджера и уехал жить вместе с сестрой Наташей и её мужем Серёжей, о которых Кира как-то рассказывала Маше.

И, охватив всю эту ситуацию, Кира внезапно оказалась в… будущем.

И от этого будущего по спине пробежали мурашки.

Она увидела плачущую тётю Надю, плачущую Наташу, плачущую маму, многих людей, знакомых и родственников, вздыхающих соболезнования и всякие «жить и жить», «такой молодой был».

С колотящимся сердцем Кира прошла из коридора в комнату и увидела… открытый гроб.

Мёртвые люди очень сильно отличаются от живых, но троюродного брата, с которым они были одногодками и часто общались сначала на семейных посиделках, а потом и сами по себе, Кира узнала сразу. Золотисто-соломенные волосы поблекли до тускло-русых, но в целом… Юлику часто говорили, что он похож на молодого Баскова: похожая челюсть с широкими скулами, светлые волосы, черты лица…

— Что случилось? Что с ним случилось? Когда⁈ — Кира кинулась к маме, буквально вытрясая ответ, потому что чувствовала, как утекает отпущенное на это видение время.

— Никто не знает… Вроде бы ушёл гулять в Новогоднюю ночь, Наташа с Серёжей ушли в гости к друзьям, а Юлик остался один. Сказал, что посмотрит телевизор. А когда они вернулись… Его не было. Через несколько дней нашли замёрзшего без шапки. Может, гулял и кто-то напал. Может, плохо стало, — никто не знает. Вскрытие показало остановку сердца и переохлаждение.

— Как же так⁈ Наташа, ты же психфак закончила! — чуть не взвыла Кира, оборачиваясь к троюродной сестре. — Как ты не увидела, насколько он переживает из-за смерти Ромы⁈ Почему оставила его одного?

— Он… Замкнулся, да, но не так и сильно. Мне показалось, что они давно не общались и Юлик нашёл новых друзей на учёбе… Он сам настаивал, чтобы мы с Серёжей развеялись и ради него торчать дома нет смысла… Что он и так… — Наташа запнулась. — Что он и так нас напрягает, что живёт с нами, вроде как стесняет… У нас всё-таки однокомнатная квартира…

Кира, вздрогнув, очнулась в общежитии. И тут же вспомнила один из разговоров с тётей Надей на последней семейной сходке в августе. О том, что у Наташи с Серёжей всё ещё нет детей, хотя они поженились чуть ли не семь лет назад. «А как они появятся, если с ними взрослый парень живёт и не просто в соседней комнате, а рядом на кресле спит» — звучала и такая фраза.

Юлика тогда не было, но они с мамой часто общались, так что тётя Надя могла и как-то проговориться или даже подвести сына к мысли об этом. В итоге наложилось и одиночество, и покинутость, и ненужность и «лишность»… И Юлик вышел «проветриться»…

А потом. Может, он и хотел вернуться, но в новогоднюю ночь часто меняется погода и становится значительно холодней. Магазины закрыты, подъезды закрыты, погреться негде. Попросить помощи… не у кого — по мнению большинства парней. Возможно, Юлик и не планировал умирать, но… Так вышло. Просто так вышло. А он в какой-то момент поддался или сдался и решил, что это судьба…

— Грим, это же правда? Я увидела будущее?

— Скорее, это была слишком высокая вероятность. Обычно, чтобы предотвратить нечто подобное, надо чем-то пожертвовать.

— Чем-то пожертвовать? Как вышло с Владом?

— Не настолько экстремальные жертвы… — ответил Грим. — Тогда ты была в шаге от случившегося. Сейчас у тебя есть некоторый временной промежуток для манёвра. Подобные жертвы обусловлены отказом от определённой версии событий в пользу другой в том числе.

— Если я откажусь от праздника с семьёй, это будет считаться за жертву? — спросила Кира.

— Вполне.

— Ясно.

Умыв уже чуть подсохшие слёзы Кира села писать письмо.

'Братик, привет! Спаси меня от одиночества, пожалуйста!!! Я тут так закрутилась с зачётами, что совершенно забыла купить билет домой. Тридцатого у меня последний зачёт, а билетов нет ни на тридцатое, ни на тридцать первое! Зато на первое сколько хочешь.

Я думала пойти к тёте Альбине, но ей там за шестьдесят, припрутся внуки, дети (ну, это по факту мои двоюродные братья, но им же по сорок лет уже!), сидеть там, скучать, есть салаты… Я конечно поем, но давай ты за мной придёшь в районе семи хотя бы!!! Спасёшь от салатов и переедания, а то тётя не понимает слова «нет» и то, что я не резиновая! Я была у них на одном празднике, я знаю.

Ты говорил, что ты живёшь как-то недалеко от десятого микрорайона, так что на всякий случай позвони из автомата, чтобы я вышла или готова была, и мы идём к тебе.

И я согласна просто на телик и твою компанию без заморочек. Даже готовить не обязательно, если что. Или я сама что-нибудь приготовлю на скорую руку. Или обойдёмся сухариками и какими-нибудь чипсами. Короче! Всё решено! Встречаем новый 2003 вместе! Очень жду твоего положительного ответа!'

Кира написала адрес тети Альбины, её номер телефона, а ещё нарисовала где расположен дом относительно остановок, крупного магазина и мини-рынка, чтобы Юлик сориентировался.

Для порядка в пятницу Кира съездила до автовокзала, спросила насчёт билетов, ей ответили, что их нет, и она со спокойной совестью купила билет на десять утра первого числа. Юлик успел написать ей, что согласен. При отсутствии телефонов письма были единственным их способом общения, но зато в пределах города почта работала всего один день. То есть, отправив письмо в среду, в пятницу Кира уже получила ответ — и то только потому, что Юлику потребовалось время, чтобы подумать и написать.

Тёте Альбине Кира позвонила с вахты, сообщила, что приедет в гости, но до Нового года не останется.

— Хорошо, а то мы… Как в девять ложились так и ложимся, Новый год или нет, — ответила тётя. — А так в четыре за стол садимся. Приходи к четырём.

— Ладно, приду.

— О… Ты останешься на Новый год?.. — растерянно протянул Кирилл, узнав про купленный на первое января билет. — Прости, но… Я не смогу остаться с тобой. У нас… в общем, мы семьёй отмечаем…

— Я не планировала отмечать с тобой, расслабься, — хмыкнула Кира. — У меня в принципе нет привычек планировать что-то за других, особенно против их воли и желания.

— А с кем планировала? В общаге вроде вообще никого не остаётся…

— С родственниками, — расплывчато ответила Кира.

— А… Понятно. Удивительно, что ты забыла про билет, жалко. А может, дополнительно рейсы дадут?

— Не хочу уже дёргаться, — пожала плечами Кира. — Я уже маме написала и с родственниками договорилась. Уеду первого, ничего страшного, салаты мы ещё до третьего минимум доедаем вместе со всеми гостями.

— Понятно… Тогда увидимся на сессии. И… прости, — Кирилл протянул большую шоколадку, — на Новый год… в общем не особо с деньгами на существенный подарок, просто мама норковую шубу захотела, она мне с лета про неё говорила… и в общем, на эту шубу все деньги ушли.

— Что? Какие ещё деньги? — удивилась Кира.

— А… я не говорил… — смутился Кирилл. — Я же официально трудоустроен у нефтяников. Им нужны спортсмены, чтобы принимать участие во всяких состязаниях между подразделениями из разных городов. У них постоянные сборы и зимой и летом. Но выступающий за команду должен у них официально работать. Так что мне даже зарплату на сберкнижку перечисляют.

Кира скептически посмотрела на Кирилла, который ходил в одних джинсах и трёх футболках, которые раздают на соревнованиях — потому что на всех были всякие надписи про соревнования и «Россия». На зиму у него была дублёнка, которую он носил с восьмого класса, кепка примерно с тех же времён. Про джинсы он как-то обмолвился, что мама покупает ему их раз в год на день рождения. Только лыжи хорошие и вроде как дорогие.

— Так… и что происходит с твоей зарплатой? — уже догадываясь, что услышит, спросила Кира.

— Ну… Мама себе всякое покупает, Ольге одежду. Ей то куртку надо, то брюки, то костюм. А с осени я копил на норковую шубу маме.

— О… — потеряла дар речи Кира. Ну да, маме и Оле деньги нужней на шмотки. А то, что, по идее, за пять лет учёбы можно накопить на хотя бы первый взнос на квартиру — это, видимо, никого не интересует. А тут ещё и девушка у Кирилла образовалась — то-то мама переполошилась — вдруг научит Кирилла, что деньги можно и на себя и неё тратить. А если с его зарплатой можно купить норковую шубу за пару месяцев, то вполне реально…

Кира вздохнула и одёрнула себя: деньги ей не принадлежат в любом случае, не ей ими распоряжаться. С экономикой, в которой случился экономический кризис в 1998 году, возможно, и не стоит копить деньги, а прям «сразу тратить», но можно же обменивать их на доллары и копить долларами на квартиру или более серьёзную покупку. Кирилл говорил, что в его семье не было машины. Да и так в квартире было довольно убито и можно было ремонт сделать.

Она снова себя одёрнула: всё равно начала придумывать, на что Кириллу лучше потратить. Хотя и обидно немного: маме на все деньги шубу, а она и шоколадкой обойдётся. Да и сразу вспомнилось, что на вешалке в прихожей, когда она была в гостях у Кирилла один-единственный раз, висело штук пять разных весенних курток маленького размера. Кира ещё мимолётно удивилась и подумала, что у них в гостях кто-то есть. Но, видимо, это всё были Ольгины куртки. На каждый день недели.

Кира помотала головой, но обида уже за Кирилла не уходила. Фиг с ней, она вроде как им всем вообще никто — просто девушка, с которой уже год встречаются, но своему сыну можно было бы купить и настоящую хорошую футболку или джемпер, чтобы ходить на учёбу. А то получается, что им норковые шубы, а Кириллу «и так сойдёт», ходит же в чём-то.

— Всё понятно, — вздохнула Кира, уже просчитывая, что с привычками залезать в карман к сыну надо будет что-то делать. Потому что просто так такие «удобные» привычки не искореняются. А «добрый и щедрый» Кирилл считает, что всё нормально и всё так и должно быть.