Мое тело – тюрьма

Глава 7 Утро в чужой квартире

Спальные места после окончания затянувшейся до двух ночи вечеринки распределял хозяин квартиры. И каким-то «непостижимым образом» Кира оказалась с его другом Максом, так и продолжившим её «пасти», и ещё одной парой, девушкой из другого контакта и самим хозяином квартиры, на одном расправленном в гостиной диване. Там же на полу устроился Комсорг, который отвёл друга в сторону и сделал Максу внушение «не приставать к Кирочке», — это она услышала благодаря развитому слуху. Впрочем, Кира всегда ставила себя так, что парни перед ней робели и не позволяли себе лишнего, и её это полностью устраивало. Не хватало ещё отбиваться от приставаний среди ночи. Вечеринка вымотала морально, но в то же время Кира полностью переключилась с несправедливо выставленной отметки на болтовню и психологические игры и действительно наслаждалась этими мгновениями жизни.

— Ты словно инопланетянка. Я ещё никогда таких девушек, как ты, не встречал, — шёпотом поделился с ней Макс, когда все улеглись.

— Может, я на самом деле с другой планеты? — тихо хмыкнула она. Если учесть Грима, это не такая и неправда, в принципе. — Мы ничего не знаем об окружающих нас людях… Только представь, сотни световых лет отсюда, и мы танцуем на кольцах Сатурна. И вся галактика наблюдает за этим танцем…

— На кольцах Сатурна? — переспросил Макс.

— Ага… Там красиво, — перед глазами поплыли яркие цветные пятна, и она сжала руку Макса. — Разве ты не видишь, как танцует вместе с нами Вселенная? Раз-два-три, раз-два-три, я всегда хотела станцевать там вальс…

Через миг она вместе с каким-то перепуганным, но ставшим более чётким Максом очутилась там, где представила Кира. Огромная красно-жёлтая полосатая планета зависла на полнеба, а её кольца превратились в цветной и идеально гладкий танцпол, на котором они и стояли.

— Ч-что это? — на лице Макса было написано изумление. Парень, одетый в блестящий искрящийся смокинг и белоснежную рубашку, словно какой-то эстрадный исполнитель, крутил головой, оглядываясь.

— Разве ты не видишь? Это просто сон, — улыбнулась Кира, мысленно пригрозив Гриму кулаком и делая реверанс, приподняв полупрозрачные юбки пышного платья старинного кроя. — Так мы будем танцевать?

— Д-да… — взял себя в руки Макс, за что заслужил от Киры несколько мысленных баллов за то, что не растерялся от такого «явления инопланетного чуда». Грим, кажется, тоже решил развлечься. Но… почему бы и нет. Всё лучше страданий и случайных смертей.

Утром Кира проснулась от того, что кто-то егозит рядом, и по звукам и пыхтению поняла, что парочка, с которой они с Максом разделили «ложе», решила предаться разврату. Выждав, пока секс-возня закончится, и радуясь про себя, что просто не может покраснеть из-за типа кожи, Кира встала и направилась в туалет и ванную, чтобы спокойно умыться, а не стоять в очереди после пробуждения всей честной компании, вповалку занявшей все горизонтальные поверхности, в том числе и пол.

Правило «кто первый встал, того и тапки» действовало в общежитии неукоснительно, и она всегда поднималась рано, чтобы никто не мешал с наслаждением предаваться утренним процедурам. К тому же до её девятого этажа, когда половина общаги поднимается к первой паре и начинает «начищать бивни», вода уже не доходила из-за слабого напора.

Отыскав в залежах вещей свою сумку, Кира извлекла расчёску и зубную щётку, которые постоянно там «жили» из-за ночёвок у тёти. Накраситься перед вечеринкой она даже не подумала, и поэтому, взглянув на спящих девушек, похожих на панд из-за размазавшейся и осыпавшейся туши, только поздравила себя с дальновидностью. Ночёвки и косметика несовместимы. К тому же, Кира не могла выдержать накрашенной дольше пары часов: потом глаза начинали чесаться и слезиться.

— У тебя с собой есть зубная щётка? — в приоткрытых дверях ванной появился Макс.

— Угу, — прополоскала Кира зубы, нисколько не стесняясь парня, заставшего её в «интимный момент». Жизнь в общаге в блоке с семью парнями кого угодно отучит от ложной скромности.

Кира умылась, снова сполоснула рот и аккуратно пошлёпала ладошками по лицу, чтобы быстрей высохло, окончательно проснуться и убрать лёгкий отёк, вызванный поздним отходом ко сну. К тому же чужими полотенцами можно вытирать руки, но точно не лицо.

Макс так и стоял на пороге ванной и смотрел на неё.

— Всё своё ношу с собой, — улыбнулась Кира, споласкивая зубную щётку. — Даже ложку чайную, вдруг придётся, например, есть йогурт или чай будет нечем помешать в гостях, — тихо засмеялась она, глядя на вытянувшееся от удивления лицо Макса.

— Серьёзно? — переспросил парень.

— Показать тебе чайную ложечку? — ехидно хмыкнула Кира, приподнимая бровь. — Я действительно жутко предусмотрительна и рациональна.

Макс помотал головой и отвёл взгляд.

— Тебя Петя разбудил, да? Они там это того, — парень слегка покраснел. — Извини…

— Ты-то что извиняешься? — удивилась Кира, уступая ванную.

Она убрала обратно в сумку зубную щётку. На кухонном столе нашлись остатки кексов и всякие печенюшки, и Кира деловито поставила чайник. Если будешь ждать, пока тебя покормят, можно и голодной остаться. Тем более, им предоставили квартиру, но точно не обслуживание. Народ только-только начал потихоньку просыпаться, и в единственный санузел в квартире собралась живая и весело переговаривающаяся очередь.

Кира тщательно помыла большую кружку и налила себе чай, прополоскав кипятком оставшуюся в чайничке заварку. Крепкий чай она не пила, так что ждать не пришлось. Остатки заварки сразу выкинула, нашла открытую пачку и заварила чай для тех, кто подойдёт позже.

Макс присел за кухонный стол напротив неё, как раз когда она закончила.

— О, ты уже чай заварила, какая хозяйственная, — преувеличенно бодро сказал Макс и не дожидаясь, пока заварка подойдёт, тоже налил себе чай, попросту вылив в кружку большую часть воды из чайничка.

Кира решила, что делать замечание взрослому парню, которого она больше и не увидит, как-то глупо, и промолчала, вяло размышляя, помнит ли Макс свой «сон». Впрочем, тот не оставил ей места для интриги или сомнений.

— Ты вчера так интересно рассказывала про звёзды, что мне приснился странный сон, как будто наяву.

— Правда? — вежливо улыбнулась Кира. — Что же там было, в том сне?

— Мы были в космосе… Как будто… — Макса прервал появившийся на кухне Петя, хозяин квартиры.

— Ох, Макс, блин, — пихнул друга Петя. — Ну, блин, ты даёшь, я думал, у тебя всё на мази, а вы болтали о всякой хрени, я слушал, слушал, а потом, блин, вырубился.

Кира снова порадовалась, что физически не может покраснеть, выдавая реакцию на грубые слова парня, принявшего её за какую-то дешёвку, которая может переспать с первым встречным. Впрочем, её тяжёлый взгляд, посланный Петру, заставил того осечься.

— Ну, это… Ты извини, Кира, я что-то не то сморозил, — залепетал тот.

Кира знала о «тяжести» своего взгляда, как-то ей даже говорили, что от злости её глаза темнеют и зрачки заполняют всю радужку, и даже то, что «когда так смотришь, трудно дышать». Впрочем, случилось подобное лишь однажды, и Кира старалась держать себя в руках. С другой стороны, её мало кто мог разозлить, потому что её мало что злило. Пожалуй, единственные «больные» для неё предметы обсуждения были тема её ума и сомнения в его наличии и тема секса, причём не сама по себе, а именно любые намёки на секс с ней.

— Знаешь, Пётр, — с ехидной улыбкой процедила она. — Я просто не понимаю, как можно в живого человека писькой тыкать.

В кухню в этот момент вошла девушка, с которой с утреца пару минут пыхтел Пётр и, одарив их уничижительным взглядом и насмешливым хмыком, Кира вернулась к своему чаю. Петра и его «первую встречную» из другого «Контакта» словно сдуло с кухни.

— А ты злая, — шумно выдохнул Макс, словно всё это время задерживал дыхание.

— Да уж точно не добрая, — легко согласилась Кира. Возможно, Макс ожидал, что она будет спорить, так как тот растерянно повторил.

— «Точно не добрая»?

— Я вообще не понимаю, что такое в общественном понимании «быть добрым», — хмыкнула Кира. — Вот эта девушка добрая? Всех ублажать — это, по-твоему, синоним доброты? — склонив голову, поинтересовалась она. — Мне правда это интересно.

— Э… Ну нет, наверное… — пробормотал Макс, спрятав взгляд. — Никогда про такое не задумывался…

— Я никому не даю списывать в группе, а другие девочки дают, — продолжила Кира, выделяя слово «дают». — По мнению большинства, я злая, а они добрые. Но их «доброта» приводит к тому, что без них — уже никуда, они привязывают к себе, делают себя необходимыми. Я, если ко мне обратиться, просто объясняю решение, чтобы человек мог сам делать и решать в дальнейшем, не жалко ни времени, ни усилий. Мне совершенно не нужны раболепствующие индивидуумы, которые каждый день ноют «дай списать» или говорят, что я сегодня прекрасно выгляжу, чтобы я побыла доброй для них и сегодня. По-моему, это так лицемерно: выпрашивать эту «доброту» и называть это «добротой».

— Какое интересное мнение, — хмыкнул Макс, криво улыбнувшись.

— По-настоящему добрый человек должен быть безжалостным, — пожала плечами Кира. — А я просто не добрая.

На кухню зашёл Лёшка, прервав разговор.

— Кира, ну что? Едем? Я же обещал тебя проводить. Да и наши уже собираются.

— Ага, конечно, едем, — она улыбнулась Лёшке, быстро вылила недопитый чай из чашки в раковину и сполоснула посуду, стараясь не смотреть на Макса. Ей не хотелось как-то обнадёживать парня, которому она явно понравилась: Кира очень не любила давать ложные надежды, всё-таки она считала себя не злой, и чужие — даже мимолётные — страдания по её вине вызывали дискомфорт.

Макс порывался тоже её проводить, но один взгляд Киры на Лёшку, и тот твёрдо сказал Максу, что Кира это его забота и они поедут своей семьёй.

На гитаре играли вечером все, кому не лень, и теперь они ехали частью своей «семьи» в городском полупустом автобусе и пели песни. Большинства из них Кира не знала, так как в компании её родителей песни под гитару пели в основном бардовские, которые хорошо петь на берегу реки у костра, остановившись на привал после тяжёлого дня сплава: водным туризмом семья Киры занималась с её двенадцати лет, избороздив байдарками все окрестные реки.

— Что это за песни? Чьи они? — спросила она Лёшку в перерыв, когда они прощались с очередным товарищем, выходящим из автобуса.

— «Чайфы» в основном, — улыбнулся тот. — Ещё «Кино». А ты разве их не слышала? По радио постоянно гоняют…

— М… Нет. Там, откуда я приехала, нет радио. В смысле, оно есть, но по нему только время сверять и погоду с утра слушать, — покачала головой Кира. Почти сразу после переезда в большой город её поразили куча радиостанций, на которых играло множество песен, говорили интересные вещи и звонили в эфир. Но таких песен она не слышала. — А так я на кассетах «Арию» слушала. Их песни почти все знаю наизусть, особенно баллады из альбома «Две тысячи и одна ночь». Он классный.

— О, знакомая тема, — кивнул Лёшка и заиграл «Беспечного ангела», а остальные подхватили.

— Кстати, Грим, а почему Макс не забыл о твоём «рождественском чуде»? — когда она добралась до общежития и засела за подготовку к очередному экзамену, поинтересовалась Кира у своего волшебника-инопланетянина.

— Наверное, потому, что он не захотел забывать. Люди сами выбирают, что им помнить, кажется, это у вас называется «свобода воли».

— Как всё запущено…