Мое тело – тюрьма

Глава 4 Новая соседка

В пятницу вечером кто-то зашуршал в замке, подёргал двери, потом выругался в коридоре, и Кира поняла, что пришла вовсе не Таша. Вдобавок прозвучал бубнящий мужской голос.

— Вытащи ключ, я открою, — через дверь попросила Кира.

С непривычки ключом было практически не воспользоваться, потому что его надо было не проворачивать в замке, а, чуть сдвинув, зацепить специальную скобку, наполовину вытащить и только тогда повернуть, чтобы открылся «заводской хэнд мэйд дяди Володи».

За дверью снова чертыхнулись, и торчащую железяку с насечками с трудом, но вытащили. Дай таким ключи, так замок скорее сломают…

Кира открыла, размышляя о том, почему в комнату, где кто-то живёт, прежде, чем ломиться с ключом, сначала не постучались? Для неё это осталось загадкой. Ну правда, а вдруг она голая, с парнем или там подмывается, трусы стирает? Мало ли, чем можно в комнате заниматься. Мелькнул неутешительный вывод, что, похоже, у будущей соседки в принципе отсутствует какой-то такт и способность к эмпатии.

За дверью стояла девушка чуть пониже Киры. На миг показалось, что она какая-то грязная и чумазая, но, кажется, так просто легли тени от лампочки в коридоре.

Кира посторонилась, и девушка вошла, оставляя следы грязной обуви до самого ковра. Следом за ней вошёл, видимо, отец. Тот, впрочем, просто оставил сумку и ушёл: не поздоровавшись и не попрощавшись.

— Сними обувь, я, вообще-то, тут полы только-только помыла, — попросила Кира, даже удивившись, откуда эта свинка явилась: возле общаг всё было закатано в асфальт и даже после дождя было относительно чисто из-за песчаных почв, которые сразу впитывали лишнюю влагу.

— Ой, а я думала, в общаге все просто в обуви ходят, — сказала соседка, прошлёпав обратно. — А тут так… как дома почти.

— Интересное мнение о месте, где ты собралась жить пять лет, — хмыкнула Кира, наблюдая, как девушка снимает верхнюю одежду и обувь. У неё было крашеное в сероватый блонд каре, с наполовину отросшими корнями. Свои волосы — тёмно-русые, жирные, словно она неделю не мылась. Угреватая кожа, замазанная чем-то вроде тонального крема или пудры, тяжёлый подбородок. Светло-голубые глубоко посаженные глаза накрашены со слипшимися «паучками» коротких ресниц, тонкие выщипанные брови на пару волосинок. И взгляд какой-то пустой… с отсутствием каких-либо мыслей. Фигура — удивительно плоская. Почти полное отсутствие груди Кира ещё наблюдала у девчонок, а почти полное отсутствие задницы видела впервые.

Кира напряглась. Предчувствия её не обманули.

Люда — так звали её соседку, — оказалась ещё хуже, чем могла себе представить Кира.

Соседка не ведала о том, что такое личные границы, чужие вещи, чужая еда, что если живёшь с кем-то в комнате и этот кто-то спит в десять вечера, то, возвращаясь от своих однокурсников в двенадцать, свет в комнате включать не стоит. Люда заваливалась спать днём и гуляла по общаге до двух ночи, а потом ещё приводила подружку, с которой болтала полночи во весь голос и «делала уроки». Кира не высыпалась, потому что её всегда, каждую ночь, будили.

За первые же выходные Люда умудрилась сломать магнитофон Киры и конечно же не призналась, вроде как «просто перестало работать», хотя Кира несколько раз просила не трогать её магнитофон, а привезти свой, если Люде хочется слушать музыку на всю громкость и изо всей силы тыкать по кнопкам, перематывая песни по пятьдесят раз. Слушала Люда «Мумий Тролля», бросая как попало чужие кассеты, и если «Владивосток 2000» Кире ещё нравился, то от остальных «кошачьих концертов» её начало подташнивать на двадцатой минуте.

При этом Люда не прибиралась, а только везде разбрасывала свои вещи, расчёску, зубную щётку, кассеты, носки, трусы и лифчики. И считала, что «это же общага, в которой всё можно и делаешь, что хочешь».

Таша приезжала ночевать дважды в неделю и считала, что Кира преувеличивает, а «Люда просто мелкая, почувствовала свободу без пап и мам и, может, перебесится». Впрочем, Таша, если оставалась подольше, тоже всё разбрасывала и убирала только когда уезжала, а если и ела что-то, то хотя бы с разрешения.

— Я тебя хотел кое с кем познакомить, — сказал Кирилл, когда они ехали с танцев в четверг, а Кира в который раз размышляла, как ей справиться с неуправляемой соседкой. Люда оказалась какой-то совсем непробиваемой и то ли реально туповатой, то ли очень искусно притворяющейся тупой. Прямо свой личный Влад Боярский женского пола в соседях — а она ещё по его поводу наседала иногда на Кирилла. Теперь вот получила «ответ вселенной с подобным опытом». Не применять же «магию»: это всё равно что расписаться в собственном бессилии, а она на психологию два года ходила, полный курс НЛП закончила и вся из себя умная и опытная. Да и что это будет за «магия»? Не вредить же: это самой аукнется. И Люда вроде как не совсем пропащая, что пьёт, курит и гуляет — вроде училась, старалась, на лекции ходила, курсовые какие-то делала. И не вредила нарочно… А просто была вот такой сама по себе.

— Кира, слышишь?

— Что? С кем познакомить? — отвлеклась от раздумий она.

— С моими друзьями. Они тоже в моём автотранспортном техникуме учились, но на год младше, поступили в этом году. Тоже спортсмены.

— Ну, давай познакомимся. На каком этаже они живут?

— На шестом в другом крыле, в сушилке.

— Вдвоём? — уточнила Кира, и Кирилл кивнул.

Из положительных моментов с новыми соседями: в блок хотя и заселили первокурсников, Кира сразу их «построила» на предмет хождения по блоку полуголыми, включения музыки или шума после десяти. А в соседнюю, к Саше, заехал его младший брат Никита, который договорился, что за десять рублей с каждого человека из блока в неделю будет делать за всех уборку. Киру, да и всех остальных такой расклад вполне устроил. Хотя бы в блоке было чисто и относительно спокойно.

— Может, твою Люду с каким-нибудь парнем познакомить?.. — спросил Кирилл.

— Чтобы она по ночам не только подружку приводила, но ещё и парня себе под стать? — хмыкнула Кира. — И они совокуплялись у меня на соседней койке, потому что «ну это же общага и тут все так делают»?

Из-за соседки Кирилл перестал у неё ночевать; у него соседи уезжали только по выходным. В прошлый выходной Кирилл остался и Кира даже ночевать ушла к нему: чтобы хоть выспаться с такой «совой», которая ни с кем вокруг не считается и не замечает.

Кирилл переложил свою постель на кровать Влада, чтобы им было удобней спать, и их обычные обжимания переросли в первую настоящую близость. Кира не ждала ничего особенного: она много читала о том, насколько сложно женщине достичь оргазма во время секса, особенно первого, что в первый раз бывает всё быстро для мужчины, даже как-то внутренне подготовилась сказать что-то вроде слов утешения типа «не переживай». И… всё оказалось совсем не так. Кирилл не зря занимался спортом и в том числе участвовал на лыжных марафонах, где бегали по пятьдесят километров. Он уже доводил её до оргазма, но в этот раз всё было иначе. Как-то ярче, сильнее и цветней в плане маны. Не было ни боли, ни крови, одно удовольствие. В общем, Кире понравилось.

После того, как всё случилось для неё, Кирилл закончил в руку, и Кира окончательно успокоилась. Ей бы не хотелось случайно забеременеть. Хотя Грим и сказал ей, что пока он находится внутри её, то забеременеть и родить его «сосуд» не сможет, но внутренне Кира оставляла крошечный шанс на просчёты «высшего разума» — ведь один раз, с Владом Шеметом, Грим уже ошибся.

— Я домой поеду на выходные, — словно вторил её мыслям Кирилл. — Но если хочешь, я ключ тебе от нашей комнаты дам, если что, так уйдёшь к нам спать.

— Я в эти выходные пойду на «Контакт», — покачала головой Кира. — Я виделась с Дашей, спрашивала, что и как, она сказала, что будет в том же детском садике у дома моей тёти, что и был один тренинг, ты ещё как-то меня туда провожал. Поедем с Наташей, твоей сестрой двоюродной, туда завтра. Переночую у тёти. Тоже высплюсь.

— Понятно, а мы сразу после пары на электричку успеваем, так что заходить в общагу не будем, сбежим с середины последней пары.

— Ладно, — кивнула Кира. — Мне интересно познакомиться с твоими друзьями. Хотя ты, кажется, так любого знакомого называешь, с кем два раза руку пожал.

— Нет, это друзья ближе, чем парни, с которыми я живу, — подумав, ответил Кирилл. — Мы гораздо больше с ними общались, и Сашка… ну, он умный, закончил на отлично техникум. И Стас тоже вроде отличник. И они легкоатлеты. Сашка на длинные дистанции, а Стас на короткие. Мы с ними и на сборах вместе были, и в соревнованиях участвовали, и в лагеря летние ездили.

— То есть они отличники-спортсмены? И они моего возраста получаются? Хм, тогда точно интересно, — улыбнулась Кира.

Дверь открыл улыбчивый круглолицый парень, подстриженный «под горшок», он здоровался с Кириллом и не сводил восхищённого взгляда от Киры и с видимым удовольствием с ней познакомился, а когда они прошли и Кира увидела «Сашку», то чуть не вздрогнула: пусть и не в точности, но Саша походил на Грима.

Тонкие черты лица, точёный подбородок и скулы, о которые можно порезаться, чёрные волосы, красивые ровные брови, подчёркивающие огромные глаза с длиннющими густыми ресницами, только карие, а не синие, как у Грима, ровные белые зубы.

Сашка был худощав, ростом с Кирилла и имел сухое жилистое тело словно перевитое мышцами, скрытое только совсем короткими какими-то явно спортивными шортам и майкой. Пальцы и кисти рук у Саши тоже были очень изящными, музыкальными.

С парнями они весело проболтали за чайком, и Кира пригласила их на следующей неделе к себе в гости.

«Контакт», который проводила Даша, одновременно и не особо отличался от того, что когда-то проходила Кира почти три года назад, и отличался кардинально. Кира старалась не задумываться, как влияет на неё всё ускоряющийся ментальный возраст. Даже спрашивать Грима о нём после цифры сорок перестала, просто ходила по снам, научившись при переходе «забывать», что видела, как если бы всё происходило в настоящем сне. Запоминала лишь что-то совсем необычное.

«Дверей» только стало гораздо больше. Так что она явно уже охватывала не только студенческие общаги. А ещё Кира теперь могла по цвету и виду двери понять, что за ней ожидать: скучную обыденность, какой-то ужастик с кошмарами, нечто с эротическим содержанием или красивые чудеса, хотя последнее встречалось крайне редко и, наверное, только в снах детей. Однажды Кира нашла такой яркий сон и всю ночь летала с каким-то мальчиком наперегонки. У неё были огромные ангельские крылья и они просто летали и смеялись. А весь следующий день у неё тянуло спину и болели совершенно странные мышцы, о существовании которых Кира не подозревала.

Но по большей части она жила и вроде бы ничем особо не отличалась от обычных студентов. Разве что более дисциплинирована, прагматична и умна, но это было и до вселения Грима. Кира старалась быть лёгкой и не грузиться. Для этого она ещё с лета окружила себя бабочками: это известный символ лёгкости, воздушности и беззаботности. Носила подвески с бабочками, сережки в форме бабочек, купила несколько вещей с бабочками. Также она купила целую пачку термонаклеек в форме бабочек шириной примерно с ладонь и наклеила и летом подшила их на голубые расклешённые от бедра джинсы сплошным бабочковым потоком.

На учёбу она нашла на рынке крепкий пакет с бабочками и ходила с ним.

И всё же «возраст» давал о себе знать, особенно когда она познакомилась с совсем новыми людьми на Контакте и с высоким совпадением предугадала поведение и реакции на то или иное задание. Но больше всего Кира ждала третий день, в конце которого должен был состоятся финальный тренинг с игрушкой.

Даша попросила каждого из них принести любимую игрушку. У Киры с собой был фотоаппарат, но и до этого, собираясь на Контакт и размышляя, что же взять с собой, она поняла, что брать реальную игрушку, как она делала на первом Контакте, совершенно не тянет. Так она решила, что её любимой игрушкой будет фотоаппарат, и представила её.

Изначально Даша не хотела проводить «Игрушку» с Кирой по причине того, что она знает основной «секрет» этого упражнения. Но когда народ из Контакта рассказал про свои игрушки, то потребовали, чтобы и Кира рассказала, так как в принципе ей заинтересовались что парни, что девчонки. И Даша разрешила рассказать.

Кира сказала ей, что расскажет всё, как будто не знает «секрета». И начала слушать саму себя.

— Меня зовут Фо, — представилась её игрушка. — Я появилась у Киры в декабре позапрошлого года, когда Кира подарила меня сама себе. Я очень полезная и нужная, я сохраняю радостные и позитивные моменты. Так Кира может помнить, что с ней происходит.

— Фо, что ты любишь делать больше всего? — спросила Даша.

— Я люблю наблюдать. Я всегда наблюдаю в поиске лучшего кадра, чтобы запечатать его в себе, — ответила Фо.

— Но ведь жизнь такая длинная, а кадров ограниченное количество, — с умным видом поддержала разговор другая игрушка, от лица которых Даша разрешила всем участвовать в представлении и задавать вопросы.

— Какой ты глупый, — фыркнула Фо. — Плёнку всегда можно сменить. Если она закончится, плёнку просто меняют на новую. Я сменила сотни плёнок. И сменю ещё не одну сотню.

— А скажи, Фо, — Даша тоже говорила от лица мягкой игрушки, которую держала на коленях. — Тебя не смущает, что ты как-то используешь часть себя, а потом выкидываешь и берёшь новое?

— Ну, видимо, я слишком сложно устроена, что другие игрушки не понимают элементарных вещей. Если у игрушки внутри батарейка, чтоб она двигалась или разговаривала, то разве ж батарейка это часть игрушки? Нет, это заменяемый элемент. Кончится батарейка, её заменят новой. Плёнка не часть меня. Она мне, естественно нужна для того, чтобы я выполняла свою функцию, но это заменяемый элемент, чтобы я могла работать и делать новые кадры. Плёнки потом проявляют, и Кира их тоже хранит, но они уже перестают быть мной.

— Значит, ты любишь наблюдать? А что ты можешь рассказать о других? — спросила её какая-то игрушка.

— Я всё могу рассказать о других, — фыркнула Фо. — Но держу эту информацию при себе.

— А почему? — спросила игрушка Наташи.

— Потому что меня никто не спрашивает. И это не моё дело, — хмыкнула Фо.

— Ну, тогда я спрошу про себя, — щёлкнула на коленях зажигалка Юры. — Что ты можешь рассказать про меня?

— Ты вспыльчивый во всех смыслах, — ответила Фо. — Имеешь явное сродство с огнём, так что твой хозяин, скорее всего, родился летом и по знаку зодиака Лев. Ты любишь смотреть на огонь и чувствовать свою причастность к нему и иногда хочешь что-то поджечь. Не сигарету. Что-то побольше. Твой хозяин не курит, но любит твою гравировку и вес, любит хвастаться тобой и понтоваться твоей ценностью и уникальностью, не выпускает из рук, потому что считает талисманом, приносящим удачу. Но стоит случиться неудаче, тебя швыряют изо всех сил, и однажды даже твой металлический корпус не выдержит…

— Думаю, достаточно, Фо, — перебила Даша.

— Достаточно так достаточно.

— Значит, ты ведёшь наблюдения и запечатлеваешь их? — спросила Даша.

— Я запечатлеваю только положительные моменты. В этом весь смысл, — ответила Фо.

— Ты не хочешь помнить плохие моменты?

— Нет, а зачем? — удивилась Фо. — Мне и в голову не придет сделать снимки, например, на похоронах. Разве что просто групповое фото родственников, но точно не репортажное.

— Но ведь жизнь состоит из разных событий, — возразила Даша.

— А помнить я хочу лишь хорошие. Плохие и так не забудутся. Я хочу поддержать Киру напоминаниями о хорошем, — ответила Фо.

— Потому что Кире плохо? — уточнила Даша.

— Нет, Кире не плохо, с чего вообще такие выводы? — фыркнула Фо. — Просто чтоб не забыла, как много хорошего было.

— Она что, такая забывчивая? — спросил зажигалка Юры.

— У Киры хорошая память, но всё со временем может забыться, — ушла от прямого ответа Фо. — Я же могу остановить время и вернуть в него Киру при необходимости.

— И всё же интересный выбор сделала твоя хозяйка: механизм в качестве любимой игрушки… — покачала головой Даша. — Ведь раньше у неё была другая любимая игрушка…

— Это было сто лет назад! — фыркнула Фо. — Жизнь усложняется и игрушки — тоже. Теперь любимая игрушка я.

— И всё же странно, что свою любовь Кира отдала именно тебе…

— Вы не принимаете выбор Киры? — спросила Фо. — Почему она должна любить что-то… нормальное по вашему мнению? Она любит меня. Я красивая, внимательная, полезная, современная. Чем я хуже той же зажигалки?

— Конечно ничем. Кира может выбрать любую вещь на своё усмотрение, — кивнула Даша, — просто меня удивил её выбор, учитывая прошлое.

— Люди меняются, — пожала плечами Фо.

— Обычно не так быстро и не так сильно, — негромко пробормотала Даша, но Кира услышала. — Хорошо. Закончим на этом. И начнём подводить итоги. Возможно, вы уже догадались, о чём был этот тренинг.

— Нет, о чём? — спросила Наташа.

— Ваша игрушка — это вы сами, — пояснила Даша. — Выбор игрушки, её функции, ваш рассказ от её имени — это ваш рассказ о себе, ваши внутренние ассоциации с собой. Вашим местом в жизни, как вы видите себя с другими людьми. Теперь нам предстоит вспомнить, кто что рассказывал, и обсудить то, что мы услышали. Начнём с тех, кто представлялся первым.

— Интересный всё-таки тренинг с этой игрушкой, — сказала Наташа, с которой Кира ехала обратно на Комплекс.

Она принесла с собой обычную мягкую игрушку. Её игрушка была очень мохнатой и милой, и Наташе сказали, что у неё есть желание всем нравиться, чтобы её не обижали. Она уклоняется от конфликтов и ожидает, что кто-то за неё их решит. Инфантильность и использование внешности и женственности. В принципе — ничего нового про Наташу Кира не узнала.

А вот про неё Даша сказала, что она выбирает себе позицию наблюдателя по жизни. Не желает влезать во всё и самой в чём-то активно участвовать. А инициатива оставлять в памяти лишь позитивные моменты была расценена как ещё одно нежелание конфликтов и активного в них участия, чтобы не испортить позитивный кадр. Мол, жизнь не пастораль. Кира даже не знала, так ли это, но обещала подумать. Может быть, кадрирование положительных моментов — это влияние техник НЛП, которые она изучала? Чтобы всегда быть внутри позитива?

А возможно, это и было её действительностью, ведь Даша не знала, что при активном «влезании», особенно с негативом… Кира могла не учесть и не проконтролировать происходящее из-за неё, и тогда… Могло случиться всё что угодно. И так ли ей нужно, чтобы всё это происходило? Чтобы что?

Кира вошла в блок и замерла, пронзённая предчувствиями. Хотя, может, это были и не предчувствия, а музыка «Мумий Троллей», от которой дрожала дверь. Кира глубоко вдохнула, подошла к двери и бесшумно открыла замок. Впрочем, даже если бы она брякала, никто бы её не услышал.

В комнате было человек двенадцать народу. Парни и несколько девчонок. Они сидели за столом, лежали на кроватях, лузгали семечки и плевали прямо на пол, все были в тапках. В кухонном углу была гора грязной посуды. Всей их посуды. Кто-то смотрел фотоальбом Киры, а также папку с её рисунками. Орала музыка, которая внезапно оборвалась на середине песни.

— Ой, кажись плёнка порвалась… — сказал кто-то в тишине, а потом Кира вышла из-за шкафа и молча оглядела компанию.

— Все кроме Люды — пошли вон, — тихо сказала Кира, и народ вымело из комнаты. Кира не шевелилась, и её осторожно обходили по стеночкам.

Что ж… Похоже, что наступил открытый конфликт.

От Автора: Для тех, кому интересно побольше узнать про себя и поговорить со своим подсознанием, упражнение с игрушкой весьма действенно. Вы можете записать своё интервью с игрушкой на телефон для личного пользования и самостоятельно (или с кем-то) его послушать/посмотреть и проанализировать.

Вам нужно лишь выбрать дорогую или памятную вам вещь/игрушку/предмет, включить запись и рассказать от имени игрушки её историю. Как она появилась? Почему она любимая игрушка своего хозяина? Как игрушка живёт? Что любит делать? В чем её предназначение и тд — свои вопросы вы можете записать списком, как подсказку и просто ответить на них, не задумываясь и полностью погрузившись в игрушку.