Мое тело – тюрьма

Глава 8 То, что нужно

Дискотека на «Фабрике…» могла посоревноваться с тем походом в ночной клуб «Болид» перед сессией в прошлом учебном году. Во-первых, была только классная ритмичная музыка, во-вторых, устраивали невероятно крутые «баттлы» — и индивидуальные, и командные, — в-третьих, всё это проходило в «детское» время с двух часов дня, и Кира, натанцевавшись до упада, успела доехать к тёте до восьми вечера: они с дядей работали на заводе, поэтому всегда ложились спать в девять и просыпались ровно в шесть утра. Оказалось, что у них с ночёвкой гостили внуки — двоюродные племянники Киры — Ваня и Лиза восьми и пяти лет.

В воскресенье все встали рано: тётя уже в семь начала пылесосить и делать уборку, на чистоте у неё был «пунктик». Хотя скорей даже «пунктище», потому что тётя могла начинать что-то протирать ещё до того, как упало, а тарелки мыла — не успевала Кира доесть и положить ложку. Дядя тоже был «выдрессирован»: переодевался на пороге, кушал только на кухне, унитаз за собой мыл или это сразу делала тётя, потому что всё время забегала проверять после посещения туалета изменения.

Несмотря на внуков, во всей квартире не имелось ни малейшей игрушки или хотя бы какой-то настольной игры. Видимо, потому, что это создавало «бардак» и мусор. На взгляд Киры дети буквально «отбывали» обязательное посещение: чаще всего просто пялились в маленький телевизор в спальне в канал с мультфильмами. Киру это удивляло, но у каждого своя жизнь и свои выборы в ней. Ей было странно, что дети, раз такая ситуация, не приносят с собой хотя бы по одной игрушке, но не вмешивалась и советов не раздавала.

Когда она умылась, почистила зубы, вставила линзы и пришла на крохотную кухню, тётя и дядя уже позавтракали, а Ваня с Лизой сидели за столом над овсянкой и капризничали, отказываясь её есть.

Кира молча положила себе остатки овсянки и начала крошить туда банан: связку она купила в магазинчике на мини-рынке, когда шла в гости.

— А что ты делаешь, Кира? — спросила племяшка.

— Кашу с бананом, очень вкусно, — ответила Кира. — Тоже хотите? Могу покрошить…

— Да! Да! — пододвинули к ней свои тарелки мелкие.

Каша была слегка пресновата: тётя придерживалась «здорового питания», в своём понимании, — поэтому Кира чуть подсолила и подсластила кашу, чтобы та приобрела вкус, положила по кусочку масла, а затем накрошила бананы. Дети слопали всё за обе щёки.

— Я теперь всегда буду кашу с бананом, — заявил Ваня бабушке, которая пришла проконтролировать завтрак и забрать посуду, чтобы помыть.

— Так правда вкусно и полезно, — кивнула Кира. — Бананы легко усваиваются и помогают пищеварению.

Тётя признавала только яблоки, но, увидев результат, покивала.

— Кира, поиграй с нами, пожалуйста, — попросил Ваня.

— Пожалуйста, пожалуйста! — попросила Лиза.

За неимением ничего игры приходилось придумывать на ходу.

Кира села в кресло:

— Поиграем «в зоопарк». Я иду по зоопарку и вижу… Обезьян! — она посмотрела на племянников, которые слушали открыв рот. — Обезьяны — это вы!

Дети радостно заверещали и начали изображать сценки «из жизни макак».

— Я иду дальше и вижу… диких свиней.

Лиза радостно захрюкала и почему-то ткнулась в Ваню, который, не выходя из роли, дико завизжал. В комнату забежала тётя.

— Я думала, Володя опять своё «в мире животных» включил, — понаблюдала за игрой она.

В общагу Кира ехала уже около девяти вечера, задержавшись у тёти, так как за детьми после пяти приехал двоюродный брат с женой и они немного посидели и пообщались. Через две остановки после главного корпуса в почти пустой автобус ввалилась настоящая толпа студентов.

— О, привет, Кира! Ты чего, тоже из дома? А сумка где? — спросил Кирилл, который заметил её и протаранил толпу, чтобы приблизиться.

— Привет. Я в гостях у тёти была. А… это что, все из вашего города, что ли?

— Да, мы все с электрички, — пояснил такую кучу народа Кирилл. — Из нашего города она в семь вечера выходит, а сюда на железнодорожный вокзал прибывает в полдевятого, мы быстро на троллейбус, четыре остановки и уже здесь. И на сорок первый. Он как раз по времени удобно идёт.

— О, так вот почему вы так часто домой уезжаете, — кивнула Кира. — У меня, если считать за дорогу ещё и проезд до автовокзала, с учётом заранее купленного билета, получается часов шесть. А если билета нет, то надо минимум за час приехать до рейса, и то это если рано получается и не праздники никакие. А сколько на электричку билет до вас стоит?

— По студенческому двадцать семь рублей, а без него — пятьдесят четыре.

— Ого! — Кира не удержалась от восклицания. — Совсем копейки… У меня почти в восемь раз дороже.

— Ну, у нас на автобус тоже сто рублей стоит, — кивнул Кирилл, — но студенты мало кто так ездит. Электричкой гораздо дешевле. Правда, народу много и давка, особенно осенью, всякие дачники ещё по воскресеньям возвращаются, но зимой стало посвободней: одни студенты едут.

— Пока не забыла, у Таши в понедельник день рождения, она хочет тебя с Мишей и Владами пригласить, отметить. Просто чай, тортик, бутерброды и немного конкурсов. У нас пары с восьми, так что где-то с пяти-полшестого, чтобы повеселиться и лечь спать вовремя, — сказала Кира.

— Влад вроде заболел, в пятницу плохо себя чувствовал, я не видел его ни в электричке, ни на остановке, — задумался Кирилл, — а Владик приедет только завтра поздно, он мне звонил на домашний, ему там какую-то справку надо сделать или вроде того.

— Ну тогда ты и Миша?

— Да, мы будем, я с Мишей ехал в электричке. А что нам Таше подарить? — деловито уточнил Кирилл.

— Не знаю, — пожала плечами Кира. — Сходите в магазин большой через лесок наискосок, там всякая всячина продаётся, купите… что-нибудь и открытку.

— Ладно, — кивнул Кирилл.

Парни вручили Таше подарочную упаковку, сделанную уже явно к Новому году: мыло, шампунь и гель для душа, — но соседка была довольна, что в общаге будет «всё своё и отдельно». Кира подарила Таше фотоальбом в твёрдом переплёте, на четыре фото на развороте.

Они с приодевшимися парнями перекусили, попили чай с тортом, а после Кира устроила конкурсы. Сначала «для настроения» был конкурс «Хохолок»: каждый получил горсть мелких резиночек и заколочек и должен был «красиво заплести» соседа слева. Парни неожиданно проявили креативность, да и сами были обладателями удобных волос средней длины, так что для фото все были «очень красивыми и модными», Кира с Ташей после нескольких кадров расплелись, а Кирилл и Миша так и остались со своими «хохолками-косичками», каждый раз вызывая улыбки.

— А теперь мы сыграем в «Камасутру»! — объявила Кира, увидев смущение у обоих парней. — Тут на самом деле ничего сложного. Таша, Кирилл, выходите, проще показать на примере. Вот, у меня две кучки бумажек, тяните, каждый из своей.

— «Ладонь», — прочитала Таша.

— «Спина», — вторил ей Кирилл.

— Значит, ты, Таша, кладёшь свою ладонь на спину Кирилла. Берите следующие бумажки, но не размыкайтесь.

— «Нога».

— «Ладонь».

— Теперь Кирилл должен положить свою ладонь на ногу Таши… Берите следующую пару.

Кириллу и Таше выпали «спина» и «нога», и они даже смогли извернуться, чтобы это проделать. Миша уже начал ржать. Кира приготовила фотоаппарат для «финального» кадра.

— А у тебя там много этих бумажек? — натужно спросил Кирилл, выглядывая из-под руки Таши.

— Всего по восемь частей тела, обычно больше не получается, — усмехнулась Кира.

— Давай нам следующую!

Но на «колене» и «лбу» они посыпались.

— Теперь мы с Мишей, — предложила Кира. — На, Таша, сфоткаешь нас.

В «Камасутру» сыграли все со всеми. Кира с Ташей выиграли — смогли выполнить все восемь пар. Но потом Кирилл потребовал ещё разок попробовать с Кирой, так как им в первый заход сразу выпал неудачный расклад «спина — спина», «лоб — колено», и в итоге со второго раза они тоже смогли выполнить все пары.

За старания в награду за конкурсы Кира раздавала сосательные конфетки «мини». Потом они поиграли в карты в «девятку», делая коны этими конфетами. Так вышло, что неприлично везло Таше и она заполучила весь «сладкий куш». Кира попросила парней сфоткаться, целуя с двух сторон в щёки Ташу, которая держала перед собой выигранные конфеты.

После они ещё раз попили чай, смели остатки торта и бутерброды и разошлись по комнатам.

— Я так много смеялась, у меня даже щёки болят, — сказала Таша перед сном. — Я уже так хочу увидеть фотографии! И за альбом спасибо! У меня благодаря тебе уже столько фоток прикольных есть, а складывать их уже было некуда. Завтра как их разложу…

— Мне осталось пять-шесть кадров «добить», — сонно пробормотала Кира, — там ещё будут кадры с учёбы, которые моя мама сделала. Ты там точно должна быть вроде как.

— Да, я с Ассой попросила нас сфоткать.

— Ага… Спокойной ночи, с днём рождения…

— Господи, я так устала, — прошептала Катюша, когда они наконец сели в автобус.

— Угу, — только и смогла выдавить из себя Кира.

В клубе практической психологии они играли в «Концлагерь», и это была действительно сложная и поистине «трудная» игра. Они всем составом отыгрывали заключённых, пытаясь сбежать из «Концлагеря» и действовать максимально сообща. Это было невероятно трудным: выматывающим как физически, так и морально. В игре множество условий, от которых кружилась голова, и они раз за разом «прокалывались», их «ловили», «наказывали» и надежда на то, что они вообще справятся и пройдут «игру», рушилась с каждой минутой.

Им нужно «перелезть» через «колючую проволоку», которая была специальной тесьмой с колокольчиками, и всё это делать в абсолютной тишине, пытаться договориться, определить очерёдность и не вызвать «сирену». А если их «ловили», то одного забирали «в карцер» — Даша чаще всего выбирала одного из парней, на которых была вся надежда по части физической подготовки, и запрещала ему помогать, пока все не окажутся в «тюрьме» снова. И да, всем остальным, кто уже перелез, требовалось перебраться обратно теми же «путями» — через верёвку. Новая попытка «побега» могла быть предпринята лишь при условии, что все «сбежавшие» вернулись.

Киру несколько раз переносили через «колючую проволоку», и с каждым их «проколом» эту верёвку натягивали всё выше и выше. Начали они с уровня пояса, а закончили, когда Кира могла пройти под их «тюремным забором», не пригибаясь.

Кира и сама «принимала» парней, помогая перелезть им… Мышцы нещадно болели, и она уже предвкушала, как ей будет несладко на завтрашних танцах. Почти на исходе времени на «побег», когда все они уставшие и изнурённые просто сидели, не шевелясь, Кира поймала чувство «паутинки» и попыталась «поделиться им» со всеми. И внезапно народ воодушевился, они начали действовать как единый организм, почти беззвучно и осторожно, стараясь не потревожить сидящую к ним спиной Дашу, «освободили» сначала одного парня, потом другого, затем пошли девчонки, и последним с помощью стула и какого-то невероятного кульбита из «зоны» выскочил Лёшка.

Они все — и парни, и девчонки — просто плакали от облегчения и счастья, что всё закончилось. Даже обсуждение прошло скомкано и коротко, так как они потратили на «побег» почти всё время занятия, и в автобусе они с Катюшей по итогу прижались друг к другу и попросту заснули от усталости, чуть не проспав общаги — ладно какие-то парни их разбудили.

— Слушай, Кира, а помнишь, ты летом делала мне боди-арт? — в среду, сразу после учёбы в комнату зашёл Коля Любимых.

— Да, помню… — ответила Кира. — Это? Я же делала тебе фотографию в сентябре… — и протянула маленький альбом, в который складывала такие фотографии отдельно.

С Колей Любимых они вместе ездили летом на пляж, Кира рассказала про своё увлечение боди-артом, и одногруппник попросил его раскрасить. Плёнку в тридцать шесть кадров она добила в последний день отъезда на каникулы, так что напечатала фото лишь в начале учебного года.

Летом удалось прилично пополнить альбом боди-арта, так как «фотосессии» у неё были чуть ли не каждый день с девчонками-одноклассницами и подружками. Не так давно Кире даже пришло письмо от одноклассницы Оксаны, той самой с «лифчиком», которая вместе с восторженным письмом о том, как круто в общаге встретили её фотографии боди-арта, а её парень понял, что она «отпад», отправила фотку их ответного «общажного боди-арта». Вроде как боди-арт-фото произвели настоящий фурор, а девчонки-соседки-подружки вдохновились и решили тоже «замутить» нечто похожее.

— Ну… У меня просто то фото забрали, — вздохнул Коля. — Ты можешь мне ещё напечатать? Штук… восемь. Или девять. Десять. Да, давай десять.

— Ого! Зачем тебе так много? Хотя дело твоё, конечно, — хмыкнула Кира. — Ну ладно, но тогда деньги сразу, а то мне ещё кучу всего самой печатать, а уже конец месяца…

— Да я просто… подарить хотел одним, другим… — ответил Коля и достал из кармана пятьдесят рублей.

— Сейчас, сдачу найду… — пошла к сумочке Кира, чтобы взять из кошелька пять рублей.

— Не, не надо, — улыбнулся Коля. — Ладно, пока, спасибо!

Буквально через несколько минут к ней после Коли зашли Кирилл с Мишей, которые тоже вернулись с учёбы, и увидели оставленный на столе альбом для боди-арта.

— Ого! Это чего такое? Кру-уто! — воскликнул Миша.

— Класс! — Кирилл как раз долистал до фотографии Коли, который напрягал разрисованные чёрной краской мышцы. — Ого! Мощно! А можно так же?

— Ну… — Кира пожала плечами, — мне всё равно надо «добить» плёнку с дня рождения, можно и боди-артом. Давайте… Раздевайтесь.

— Что, прямо сейчас, что ли? — вытаращился Миша, открыв рот.

— Мне через пару часов нужно ехать в город на танцы, так что или сейчас, или… непонятно, когда у меня время появится.

— Я готов! — тут же стащил футболку Кирилл.

— Я сейчас, — ответила Кира, доставая краски, банку для воды и кисти. — Ложись на кровать.

— Что, ты так прямо сразу будешь? — спросил Миша.

— Криво тоже могу, — фыркнула Кира. — Ты чего ожидал? Предварительного эскиза и согласованного проекта с подписью декана, что ли?

— Не, ну просто я же не знаю, как это всё… — пробормотал Миша.

— Ну смотри тогда, — ухмыльнулась Кира, сразу представляя, что сделает, и выбирая растительную линию. Если Колю хотелось разрисовать ломаными чёрными линиями, то Кирилл виделся цветным и ярким. Фактура у парня была хорошей, не зря занимался спортом, да и загар ещё не сошёл.

— Ну как? — нетерпеливо спросил Миша. — Как ощущения?

— Очень приятно… — пробормотал Кирилл.

— Да? Обычно всем щекотно… — ответила Кира, увлечённая рисунком. — Ты мурашками покрылся. Холодно?

— Нет, — хрипло ответили ей.

Кира быстро провела линии основы и занялась раскрашиванием.

— Ты так быстро рисуешь… — снова подал голос Миша. — Прикольно выходит… Кирюха, ты там уснул, что ли?

— Нет, просто кайфую, — ответил Кирилл, который лежал с закрытыми глазами, и Кира засмеялась.

Кира успела разрисовать обоих парней, сфоткать их и уехать на танцы с расчётом заскочить в салон печати в главном корпусе и отдать там плёнку на проявку.

— После занятия не расходитесь, — предупредил их Владислав Игоревич на танцах. — У нас в декабре отчётный концерт, с вас снимут мерки, чтобы пошить костюмы для вашего выступления. У нас своя портниха, так что надо будет ещё денег сдать по пятьдесят рублей на ткань к следующему занятию или сейчас, если есть с собой. Мы собираем сценический гардероб, и все группы, можно сказать, один раз скидываются на костюмы. Их мы оставляем в гардеробе, но зато потом, если вы будете участвовать в постановках, то будете брать костюмы из сценического гардероба.

Кира только хмыкнула: она как раз перед танцами сняла денег.

Портниха задержала их почти на час, и в итоге Кира приехала домой почти в десять вечера, ужасно уставшая и голодная. Но кушать на ночь суп…

Стоило зайти в комнату и снять верхнюю одежду, как в двери постучались.

На пороге стоял Кирилл.

— Я тут… вот, просто подумал, может, ты хочешь… — и протянул ей крупную грушу «конференц», которые продавались только в большом магазине через лес. — Я помыл уже.

— О, спасибо! — Кира чуть не со слезами впилась в сочный плод. — То, что нужно!