Мое тело – тюрьма

Глава 5 Снаружи и внутри

— Все разбираем листочки, подписываем на обороте и рисуем в центре листочка квадрат, — попросил их Пётр Алексеевич на очередной лекции по психологии.

Кира выполнила задание, отрисовав в середине выданного листочка в клеточку квадрат два на два сантиметра.

— Все выполнили? А теперь с использованием этого квадрата рисуем слона, — продолжил Пётр Алексеевич.

Домнин рядом заворчал и запыхтел, что он совсем не художник. Кира заметила, что Пётр Алексеевич, который ходил между рядов, наблюдая за выполнением, задания, замер за её плечом и хмыкнул, пробурчав под нос что-то вроде «потрясающе». Она оторвала взгляд от своего рисунка, в котором схематично посреди пальм, реки и солнца Африки стоял её слон с попоной из изначального квадрата и радостно брызгал фонтанчики водичкой из хобота и вопросительно посмотрела на молодого преподавателя.

— Кира, вы знаете этот тест? — негромко спросил Пётр Алексеевич.

— Нет. А что?

— Н-нет, ничего… Просто редко подобное вижу. Все закончили? — громко спросил преподаватель.

Народ согласно загудел.

— А теперь обмениваетесь своим листочком с соседом и проводите анализ исходя из расшифровки теста. Минимум четыре предложения.

— А какая расшифровка теста? — не утерпел Домнин, рассматривая рисунок Киры.

— В данном случае квадрат — это рамки общества, общественного мнения. То, как расположен слон относительно квадрата, это влияние общественного мнения, общественных рамок на личность. Слон же — это ваша личность. Исходя из прорисовки слона, сколько у него ног, насколько от твёрдо стоит на этих ногах, какое у него настроение, как поднят или опущен хобот, сколько места он занимает на всём листке, есть ли ещё предметы сверх требуемого, такая личность у вашего соседа. Вам предстоит всё это проанализировать и описать. Листочки сдаём через двадцать минут, время пошло.

Кира посмотрела на бедного несчастного Лёшиного слона, буквально втиснутого в квадратик три на три сантиметра и, вздохнув, перевернула листок.

— Кира, пойдём живее в столовку! — позвал Лёша Домнин. — Давай, как раз сейчас откроется, хорошо, что нас отпустили пораньше. Я жрать так хочу!

— Ладно, пойдём, — согласилась Кира. — И «есть».

— Чего?

— Если ты хочешь «жрать», то жрёшь, если хочешь есть, то ешь. Просто подумай о том, как это звучит, — о том, что Домнин был полноват и вызывал нездоровые ассоциации, когда говорил «жрать», или о том, что если говоришь «жрать», то не оттопыривай мизинчик, Кира тактично промолчала.

Был вторник, пары до трёх часов, тем более, что и дома она всё подъела. Можно и пообедать, чтобы потом руки не тряслись от голода и не хотелось закусить чем попало.

Седьмое ноября было праздничным днём, он выпал на среду, так что они просто не учились один день в середине недели. Зато завтра, в этот праздник, с утра к ней должна была приехать мама и остаться до выходных.

Столовая на факультете работала с одиннадцати, но открывалась даже чуть раньше. Там уже стояла толпа парней.

— Блин, не успели… Очередь! — вздохнул Домнин, вставая в конец.

— Кира, привет, — помахал кто-то из середины толпы, и она узнала Кирилла. — Иди сюда! Мы тебе заняли!

— Иди… — страдальчески сказал Домнин.

Кира пожала плечами и прошла в расступившуюся толпу, увидев и всех остальных соседей.

— Смешно сказать, но одетым тебя почти и не узнать, — тихонько прошептала она Кириллу почти на ухо, забавляясь чужим смущением. Рядом кто-то закашлялся.

Соседи часто рассекали по блоку в одних шортах и, заметив в очередной раз этот «беспредел», Кира притормозила Мишу и попросила их не выходить в таком виде в блок, пригрозив, что «иначе тоже будет выходить без футболки». Миша угрозой впечатлился и вот уже пару недель парни из «трёшки» соблюдали минимальные приличия.

— У первокурсников что, есть пары на факультете? Или вы на физкультуру пришли? — спросила Кира.

— У нас спецпредмет здесь в лабораториях, — ответил ей Владик. — Тут прикольная столовка, почти в два раз дешевле, чем в корпусе «Г», и вкуснее гораздо.

— Ну да, — согласилась Кира.

В этом учебном году она почти всегда ела дома, плотно завтракая с утра и успевая обратно к обеду. И если и ела что-то, то в корпусе «В». Но с этой недели произошли изменения в расписании: им было неудобно дважды ходить из корпуса в корпус — еле успевали за двадцатиминутную переменку, — и Домнин, объединившись со старостой первой группы Мариной, уговорил замдекана перетасовать им лекции иначе. Теперь с корпуса «В» и практикумов день начинался, а потом они шли до факультета на лекции и уже оставались там до конца. А то утром многие лекции просыпали, особенно у тех преподавателей, которые не отмечали посещаемость. А на практикумы попробуй не приди. Преподаватель по высшей математике у них сменился и был очень строгим. Гораздо строже, чем Владимир Викторович. Да и лекции, так как они начали изучать математические основы общей теории относительности, стала вести женщина.

В факультетской столовой Кира была в прошлом году всего пару раз и почти забыла, что там очень скромное меню. На написанной от руки бумажке у окошка раздачи значился всего один вид супа — гороховый, два вида гарнира: пюре и рис, салат только из капусты и либо котлеты, либо гуляш, из выпечки: булочки-косички, пирожки с капустой и пирожки с мясом. И если судить по вкусным запахам и тому, что в столовой было жарковато, всё это готовили прямо здесь и сейчас.

Изучив цены, Кира отметила, что правда получалось очень дёшево. Её обычный обед из котлеты, капустного салата и компота должен обойтись в двадцать два рубля. Если взять ещё булочку-косичку в сладкой глазури, то выйдет тридцать рублей. Такие булочки Кира очень любила, но в других столовых они стоили пятнадцать-восемнадцать рублей, практически половину стоимости всего обеда. А здесь всего восемь. Можно было и побаловать себя.

— Я слышал, что у нас дешевле, потому что часть оплачивает деканат, ну, лично декан, — сказал какой-то парень, стоящий рядом с ними. — Декан же владеет всеми теми магазинами и киосками возле общаги и у жилого комплекса. Вот и как бы частично оплачивает эту столовку. И они тут сами всё готовят, а те, в корпусах, они там почти сами не готовят, им привозят, выпечку-то точно.

— Декан платит зарплату поварам, — сказал Владик, — а мы покупаем типа по стоимости продуктов. У меня отец тоже столовую держит, у него примерно такие же цены, если зарплату не учитывать.

Кира всё же взяла к своему обычному заказу и булочку-косичку. Кирилл увидел, что его друзья заняли три места из четырёх за столом, и чуть растерянно посмотрел на Киру.

— Садись со своими, — сказала она, — я с нашим старостой сяду, место займу, а то как он недовольно пыхтит, что я ушла, отсюда слышу.

Кирилл обернулся на Лёшу, который как раз делал заказ и набирал кучу еды и булок на поднос, и кивнул.

— Ещё увидимся.

— Уф, — Домнин сел напротив и сразу выпил один из трёх своих компотов. — Жарко…

— Признайся, что ты заморочился с нашим расписанием только ради этой столовой, — хихикнула Кира, разглядывая кучу еды старосты.

— Э… Как ты узнала? — вытянулось лицо Домнина.

Кира чуть не поперхнулась капустой, которую успела положить в рот, потому что… Серьёзно? Она же пошутила! Хотя и как будто снова коснулась той «паутины», сказав, не особо задумываясь. Развивать тему они не стали, принявшись насыщаться. Домнин уже привык, что она не отвечает и не разговаривает, когда ест.

— Кто тебе достался? — спросил Домнин, когда Кира съела салат и котлету и подвинула к себе компот с ещё тёплой булочкой. — На задании от нашего психолога? Снова дурацкое какое-то, написать свои впечатления от человека. Мне Женя Ощепков достался, я почти с ним не общаюсь. Я про него ничего и не знаю.

— Ну вот и напишешь, свои впечатления, что думаешь. Заодно и обратишь на него внимание, — пожала плечами Кира.

— Скажи, кто у тебя? — потребовал Домнин.

— Серёжа Пятилетов, — ответила Кира и принялась за булочку.

— Ну он хотя бы из общаги… — пробубнил Домнин так, как будто это автоматически означало близкое знакомство. Серёжа жил где-то на шестом этаже… или на седьмом, но точно не выше восьмого. Это всё, что знала о нём Кира.

Практическое задание для будущего зачёта от лектора по психологии, который был молодым и креативным, развлекал их всякими тестами с познанием себя и всем прочим, походило на работу в клубе у Даши, только в письменном виде и не менее чем в одну страницу текста и двадцати предложений.

— И всего неделю дал, — продолжил негодовать Домнин.

— Ну… познакомься с Женей поближе, — предложила Кира, закончив с вкусной и нежной булочкой, и передразнила: — Вы же оба городские.

В клубе практической психологии, как ни странно, перед основной «игрой» была предварительная «каруселька» с заданием, похожим на то, что им дали на психологии: рассказать впечатления от внешнего вида человека.

— Мне совсем не нравится, как ты одета, — заявил Кире Симба, когда подошла его очередь. — Этот бесформенный свитер… Короче, он ужасен.

— Н-но… холодно же! — заморгала от неожиданности Кира. Свитер ей очень нравился, он был мохеровым, с широким горлом, до середины бедра и красивого малиново-сиреневого цвета с абстрактным рисунком. Ей его связала бабушка. И да, ехать в автобусе без отопления сорок минут в этом свитере было вполне комфортно.

— Он тебя уродует, — категорично заявил парень. — К тому же, ты в шерстяных гетрах или как это называется, так даже моя бабушка не ходит. И ты совсем не красишься, выглядишь блёкло.

На улице с начала ноября ударил приличный мороз, и Кира так замёрзла, когда возвращалась с пар, что решила хорошо утеплиться.

Возвращаясь домой с Катюшей, они обсуждали занятие.

— Мне Симба тоже сказал, что я не крашусь и что мне надо замазывать мои прыщи на лице, — сказала Катюша, когда Кира поделилась своей «обратной связью». — И да, я слишком серенькая, хотя мне даже косметика в этом не особо поможет.

— Ну… если насчёт прыщей, то у той же Олечки они пудрой замазаны — и мне кажется, что так ещё хуже. В смысле, я думаю, что кожа не дышит и там глубже всё происходит, — сказала Кира. — А вообще, у меня была знакомая девочка, у неё были похожие проблемы, и она лечилась с помощью Дарсонваля.

— Это что? — заинтересовалась Катюша.

— Такой аппарат. Там стеклянная трубка и что-то вроде электрофореза, его прописывают против головных болей часто, я в Старой Роси была, мне его прописывали массаж головы делать, эта штука в виде гребёнки бывает и просто как палка, я половину времени по волосам, половину по лицу, для профилактики, так сказать. Это и просто так для кожи полезно, маленький ток совершенно точно стимулирует кровообращение, ну и против прыщей и глубоких угрей помогает. В профкоме раздают иногда путёвки в наш профилакторий, мне староста говорил, он туда ходил, может, попробуешь получить и на такой аппарат попроситься?

— Можно… — задумалась Катюша. — Ну, видишь, и от Симбы польза: если бы не он, мы бы об этом разговор не завели и ты бы мне не сказала, потому что вежливая слишком.

— Возможно, — хмыкнула Кира.

— Сейчас я дико завидую твоему свитеру и гетрам, — Катюша прижалась ближе. — Боже, ну чего так холодно-то? А Симба… Может, он просто привык к городским девочкам, которые делают вечерний макияж в школу?

Кире вспомнилась Ассоль, которая всегда была с «боевой раскраской» и ходила на высоких каблуках в мини-юбках. И новенькая, которая у них появилась в этом году — Маша, которая даже клеила ресницы и ходила как раз с «вечерним макияжем», упомянутым Катюшей.

— Тот мальчик в чём-то и прав, — сказала приехавшая на следующий день мама, выслушав «последние новости». — Ты этот свитер с десятого класса носишь. Он уже не такой красивый, как был. У него шерсть уже чуть свалялась и растянулся он немного. Давай поедем на рынок и посмотрим что-то и тёплое, и красивое. У тебя давно никаких обновок не было, а тут всё равно выбор намного больше и я чуть денег скопила. И сапоги тебе надо зимние купить, и куртку. Я, собственно, в основном по этой причине приехала.

— Ты так много скопила? — удивилась Кира.

— Нет, на куртку и сапоги папа денег дал, — засмеялась мама. — Давай, приоденем тебя, нечего городским нос задирать.

На рынке им повезло: сразу нашлась осенне-зимняя куртка нужного размера, из рыже-коричневой кожи, прикрывающая попу и на меху. Они оказались первыми покупателями, которым по рыночной традиции «надо давать хорошую скидку», так что к куртке мама купила Кире ещё и тёплую вязаную шапочку в цвет: бело-коричневую. Сапоги тоже нашлись почти сразу.

— Они такие удобные и красивые, но каблук, точней, платформа… — засомневалась Кира, вспомнив о Кеше.

— У парней на зимней обуви тоже подошва потолще, так что ничего страшного, — ответила мама, — тебе очень идёт.

— Ещё скидку сделаем, так как последняя пара осталась, — заверила их продавщица. — Берите-берите, модель правда очень удобная и ходовая.

На «сэкономленные» они взяли тёплые чёрные джинсы «с начёсом», а потом «пошли тратить накопленное»: купили серо-голубой костюм из длинной юбки почти в пол и облегающего верха. Такую ткань Кира никогда не видела, она была похожа на мелкий каракуль, и даже примерив костюм на морозе: в павильонах отопления не было, а раздеться пришлось почти догола, — Кира ощутила, как сразу становится тепло.

— Очень красиво, — похвалила мама. — И мёрзнуть не будешь, и стильно смотрится.

В итоге на костюм им тоже сделали скидку. Оказалось, что он был на кого-то худого и «слишком высокого» и его не могли продать с прошлого года. Но даже с учётом этого денег они потратили почти в два раза больше того, сколько Кира отдала за оформление работ. Ей невольно вспомнилась Васина «куртка».

— Я… может, надо было… Знаешь, тётя всё время говорит мне, что надо во время учёбы ещё и работать, — сказала Кира маме, когда они ехали обратно на Комплекс. — А я больше двух с половиной тысяч отдала на выставку. Это целая твоя зарплата…

— И правильно сделала, даже не вздумай из-за этого переживать, — успокоила её мама. — Твоя задача и твоя «работа» — хорошо учиться, получить достойное образование. Ещё наработаешься потом. А у Альбины два сына, которые работали сторожами в детском саду: спали там да друзей водили и девчонок. А тебе где работать? Кем? Официанткой? Сторожем тебя точно не возьмут. Так что не бери в голову.

— У нас новенькая в группе — Маша, она говорила, что официанткой работает, — вспомнила Кира. — Правда, мы её крайне редко видим на учёбе, они закрываются то ли в четыре ночи, то ли в пять или как-то «до последнего клиента» вроде. Приезжает в лучшем случае к третьей паре. Вчера вот была. В час уже приехала.

— Ну, такими темпами её запросто отчислят, — сказала мама.

— Да, кажется, Таша рассказывала, что Маша с лета начала «подрабатывать» и пока работает, вроде деньги неплохие получает. Но у нас на многих парах посещаемость отмечают, вроде девочки её вписывают, но…

— Для студентов, которые дома живут на всём готовом и тратят зарплату только на себя, конечно так и будет, — сказала мама. — Завтра, надеюсь, она к последней паре придёт, я хотела вас на учёбе пофоткать. Сегодня вечером поеду ночевать к Альбине, а в пятницу…

— В пятницу Таша домой поедет, я уже спрашивала. В пятницу ещё танцы, можно там пофоткать, как мы занимаемся, надеюсь, разрешат.

— С парнем-то своим ты встречаешься завтра? — спросила мама.

— Нет, Кеша сказал, что у них что-то перенесли по учёбе и они на праздники и выходные поедут с родителями и братом в гости к родственникам, — ответила Кира. — Не то чтобы я хотела вас познакомить… Ну, может, немного.

— Зато с соседями познакомимся, ты про них много весёлого писала, — похихикала мама.

Кира согласно кивнула: после того тортика Кирилл, бывало, приносил ей то яблоки с огорода — она, правда, такие не ела, как и яблоки в принципе, — то вишнёвое варенье. Вишни у них вымерзали, поэтому такого варенья Кира ещё никогда не ела, оно оказалось очень уж сладким и с горьковатым послевкусием. Но когда разводишь водой — вкусно.

В общем, конец недели должен был получиться очень хорошим.