Мое тело – тюрьма

Глава 15 Подарок

— О-о-о! Можно? Кира, можно посмотреть? — прыгала возле Киры сестрёнка. — Она такая классная! Как назвала?

— Ей надо немного капусты дать, — сказала Кира, осторожно погладив по зелёно-коричневому панцирю сухопутную черепашку размером с ладонь. — Надеюсь, я её не заморозила… Она какая-то слишком прохладная.

— Вот! — через секунду прискакала Нюха, протягивая здоровенный капустный лист. — Я её покормлю?

— Давай. Продавец сказал, что она сама от большого листа откусывает.

Кира села рядом с сестрой на пол, а на диване разместила черепашку.

— Имя ещё не придумала… Посмотрим на неё, может, что-то в голову придёт по ходу жизни.

— Откуда она у тебя? — спросила сестрёнка.

— Мой парень подарил, — хихикнув, улыбнулась Кира, рассматривая, как черепашка смешно вытягивает шею, открывает крошечный ротик-клювик с розовым язычком, отщипывает капусту и глотает.

Билет она поменяла. Как оказалось, если сдать за несколько дней, то не возвращают только кассовый сбор, это если в тот же день сдавать, то можно до пятидесяти процентов потерять — чем ближе к времени рейса, тем больше. Кире даже показалось, что её билет достался сразу стоявшей за ними с Кириллом девушке, которая выглядела запыхавшейся и растерянной. Явно первокурсница, которая не подумала, что перед Новым годом стоит озаботиться билетами очень заранее. А билет в тот же день стоил чуть дешевле, потому что не брали этот самый кассовый сбор за бронь. Так что как раз на всё хватило и не пришлось доплачивать.

До рейса оставалось ещё два часа, и Кира сдала свою сумку в камеру хранения на вокзале, убедившись, что их перерывы в работе не совпадут со временем посадки. Сдать на два часа стоило четырнадцать рублей — лучше, чем таскать с собой сумку и быть «привязанными» к ней.

Рынок был через дорогу от автовокзала, так что они с Кириллом решили там погулять, посмотреть, что продают.

— У меня сестра очень хочет хомячка на день рождения, у неё как раз в конце сессии, я хотела посмотреть, почём они вообще продаются. У нас всякую живность привозят только в день города на ярмарку, а тут, говорят, в павильоне каком-то весь год продают, — сказала Кира.

— Я, кажется, знаю, где это, — кивнул Кирилл, — хватайся крепче, скользко.

Они спустились в переход и прошли на сторону рынка. В павильоне с животными был почти целый зоопарк: морские свинки, хомячки, даже тушканчики, целый ряд аквариумных рыбок, котята, щенки, попугайчики, канарейки, черепашки — водоплавающие и сухопутные.

— Ого! Сколько всего! — Кира только и делала, что крутила головой, рассматривая то одних, то других питомцев. — У нас в детстве был аквариум сначала на сорок литров, а потом даже на восемьдесят, большой такой, кубический, но в городе достать можно было только гуппёшек и меченосцев, и то меченосцы обычно красные, а мама откуда-то выменяла чёрных, а ещё какую-то большую рыбку, кажется, гуами или как-то так, она в итоге всех и сожрала. Ой, смотри, крапчатые сомики, они у нас тоже были, мне они очень нравились, могла за ними часами наблюдать, и такие вот улитки с красивой спиралькой были, но их тоже рыбки сожрали, видимо, вкусные…

Они миновали ряды аквариумов и дошли до хомячков.

— У нас ещё хомяк был, пару лет назад, ангорский, серенький такой, мохнатый, мама его купила на ярмарке как раз, — на Киру навалились воспоминания. — Представляешь, день города в июле, температура за тридцать градусов, а их привезли тоже на машине. Мы когда его купили, он уже был как тряпочка от жары, думали, помер, пока донесли. Что делать? Мама его взяла и в холодильник поставила, чтобы отошёл. Нюха, это сестра моя, открывает через десять минут дверцу, а хомяк там уже знаешь, как в фильме «Ирония судьбы» под ёлкой пляшет, руки под мышки сунув. Он у нас долго прожил, кажется, года четыре. Мы ему потом целую полку шкафа освободили. А! Этот шкаф у меня в общаге стоит как раз. Может, замечал, что у него покусанная направляющая, где стекло.

Кирилл кивнул.

— Ну, потому что этот хомяк там жил, прямо за стеклом, у него там нора была, место кормёжки и туалет отдельный, они, оказывается, очень чистоплотные, если у них места много, то они писают строго в лоток. Это я в журнале «Друг» как-то вычитала и мы маму упросили разрешить хомяку жить вольготно, а то он здоровый. Из трёхлитровой банки без труда сбегал, подпрыгнет, схватиться одним пальцем, подтянется — и уже снаружи. Приходилось его под крышкой с дырками держать. Но, думаю, такая жизнь хомяков угнетает. В относительной свободе он реально гораздо дольше всех наших хомяков прожил. Вот, и сестра такого же хомяка хочет. Ангорского… Ой, а это у вас что, мышата, что ли? Какие-то странные… — спросила Кира мужчину, который продавал разных грызунов.

— Нет, девушка, это джунгарики, джунгарские хомячки, они карликовые. Ну, в смысле, поменьше обычных.

— А ангорские у вас есть?

— Есть, но сегодня их уже раскупили, будут попозже. Джунгарики по восемьдесят рублей, ангорские по сто.

После они подошли к черепашкам, Кире было интересно, сколько они стоят, потому что у Кати Голевой был аквариум с двумя водоплавающими красноухими черепашками. Правда, сначала они были маленькими и миленькими, размером со спичечный коробок, а к лету черепахи вымахали чуть не с тарелку размером и в аквариуме только лежали: плавать не могли. Женщина, которая их продавала, тоже начала заливать, что эти черепахи не растут и вот такими же и останутся. И стоили… штучка триста рублей.

Кира рассказала Кириллу «про свою знакомую», которой тоже пообещали, что черепахи не вырастут.

— Девушка, если вам нужна черепашка, берите сухопутную, — привлёк их внимание другой продавец. — Вот они точно растут крайне медленно и могут очень долго прожить.

— Но… — моргнула Кира, — я даже не представляю, как за таким животным ухаживать.

— Уход за черепашкой минимален, — пояснил продавец, — кормите капустой, морковкой, зеленью летом, иногда можно сполоснуть её в тёплой воде, вот и всё. Ест немного, какает редко, идеальный питомец. И всего за четыреста рублей. Вам скидку сделаю — за триста пятьдесят продам. Берите!

— Спасибо, — улыбнулась Кира и хотела уже пойти, как её остановил Кирилл.

— Я… Можно, я сделаю тебе подарок на Новый год? Хочешь черепашку?

— Но… — Кира чуть смутилась, так как со своим подарком Кириллу она немного схитрила. Альбом ей подарили на открытии выставки от выставочного зала, и тот вообще-то был «девчачьей» расцветки: розовый корешок и с фотографией лилий. Был бы на триста фотографий, то есть по шесть фоток на развороте, а не на четыре, Кира оставила бы себе, а так… Да и на НЛП пришлось деньги потратить, плюс в воскресенье, чтобы уже не возвращаться к родственникам, сходить на обед в столовую, куда все пошли, а там тарелка супа стоила сорок рублей. В общем, цены в два раза больше, чем в главном корпусе. Так что на Кирилла осталось меньше ста рублей, и Кира заказала на них фотки и купила наклейки с сердечками большими и маленькими, чтобы почти сплошняком обклеить альбом и было непонятно, какой он сверху. Получилось красиво, но…

— Я думал, что ещё успею до твоего отъезда, — сказал Кирилл, по-своему расценивая её заминку. — Да и ерунду не хотелось дарить. А то, что на самом деле понравится. Так хочешь черепашку?

Кира посмотрела на коробку, где копошились три черепахи размером с ладонь, одна из них как будто вытянула голову, посмотрела на неё. «Улыбнулась» было бы громко сказано, но ротик приоткрыла как-то смешно.

— Да, я хочу черепашку, — кивнула Кира.

Её парень достаточно взрослый человек, чтобы распоряжаться финансами по своему усмотрению и знать, хватит у него денег на такой дорогой подарок или нет, если хочет подарить — пусть дарит.

— Вы обещали скидку, — напомнила она продавцу, которому Кирилл протянул четыреста рублей сотенными. Подарок-подарком, но зачем тратить лишнее? Да и ей показалось, что при ней Кирилл не попросит сам. — И ещё, как её довезти? Мне на автобус, а на улице холодно…

Черепаху Кира назвала Шуршуллой, коротко Шуршей. По домашнему линолеуму та смешно шкрябалась. На время предновогодней суеты черепашка была отдана на поруки сестре.

— Возможно, Альбина не имела в виду ничего такого, она просто такая… Невнимательная, — когда Кира рассказала ситуацию у тёти, вздохнула мама, но было видно, что ей неприятно. — Ты физически не можешь их «объесть». И это кроме того, что твой отец каждый месяц ездит к ним и привозит сумками заготовки, мясо, грибы, ягоды и ещё покупает дорогого коньяка Володе на несколько тысяч и всяких карбонатов и салями, которых мы сами не пробовали. Всё хочет богатым показаться, щедрым. Я ему много раз говорила, что это только зависть порождает у его родственников и они считают, что мы как сыр в масле катаемся и сами-то в три раза больше едим. А не то, что он всё им отвозит, а я экономлю на чём могу.

— Что, как в том анекдоте про слепую девочку? — усмехнулась Кира.

— Каком анекдоте? Я что-то забыла…

— Ну этом, про то, что слепая девочка всё считала, что родители, раз она не видит, больше неё едят и что-то вкусное. И они наварили огромный таз пельменей, положили ей на огромную тарелку, чтоб даже до края не достать. Она села за стол, щупала, щупала, и говорит: «Ого! Представляю, сколько вы тогда себе пельменей сварили».

Мама засмеялась.

— Да-а… Точно, как в этом анекдоте всё. Альбина сама настаивала, чтобы ты к ним каждую неделю ходила, а то и чаще, что за тобой приглядывать надо, а то вдруг… загуляешь, — мама закатила глаза, фыркнув. — Но, если так, то, может, это уже неактуально и они наигрались в добрых родственников, которые приютили голодранку с деревни. Они же так про всех думают. Прости, не хотела гадостей говорить, вырвалось. В общем, если не будешь приезжать, они разобидятся. Так что приезжать придётся, но можешь это делать не так часто.

— И с ночёвкой не оставаться, — кивнула Кира. — Ну или… Могу им звонить, спрашивать, можно ли к ним приехать. Может, они планы какие-то из-за меня рушат. Я несколько раз приезжала и ждала под дверями по часу и больше, если тётя в магазин после работы пошла или вроде того.

— Ну вот, ты умница, сама всё понимаешь, — погладила её по спине мама. — Родственников не выбирают, приходится с ними как-то мириться и жить, находить компромиссы.

— Кстати, я ни разу у них никаких салями и карбонатов не поела, — засмеялась Кира. — в основном кормят супом, который «всё равно выбрасывать».

— Ну так зачем тебе? — фыркнула мама, и тоже засмеялась. — Им нужней, а ты и дома поешь. Ой, пусть их. Бог судья. Каждый меряет людей по себе.

— Ага «карта не равна карте». В общем, слушай, что я узнала на НЛП…

Новогодние праздники пролетели очень быстро. Кира успела сходить в школу искусств, похвастать выставкой, а ещё пару раз встретиться с Андреем, с ним они сходили на финал городских интеллектуальных игр во «Дворец пионеров». Играли они вне зачёта, но обыграли всех.

На Новый год у них собралось больше двадцати человек: кроме них — ещё три семьи друзей родителей, среди которых была и семья Мошиных. Кира составила программу вечера с различными конкурсами, и время с девяти до двенадцати пролетело совершенно незаметно. Они пели, танцевали, разыгрывали сценки и все много смеялись. В перерывах между конкурсами дядя Вася пел под гитару. Две тысячи второй год они встретили просто здорово. А после двенадцати пошли гулять на городскую площадь к ёлке. Потом большая часть гостей вернулась и ещё осталась у них ночевать на полу, чтобы утром доесть всё, что осталось на столе.

Кира уехала в общежитие в пятницу, четвёртого января, потому что ещё в прошлом году выяснилось, что учиться дома не получается совсем, всё отвлекает. Сестра хочет пообщаться, что-то рассказать, показать компьютерную игрушку. Маме надо помочь на кухне и тоже хочется поболтать. Плюс гости, Андрей…

В автобусе рядом сидела девушка, и Кира попробовала дышать так же, выполнив подстройку, сидели-то они обе в любом случае, и внезапно девушка сама что-то сказала, а Кира ответила. Они легко разговорились и проболтали всю дорогу.

Эльмира Михайловна упоминала, что перерывы в месяц требуются для того, чтобы потренироваться и как-то уложить в голове всё, что узнал на тренинге.

На экзамене по высшей математике в итоге получился какой-то «полуавтомат», потому что лектор засчитала ей контрольную за решение задачи и попросила ответить лишь на один теоретический вопрос из билета на выбор. А послушав только самое начало, остановила и поставила в зачётку «отлично».

Под дверью, когда Кира вышла с экзамена, несмотря на то, что Домнина не было, ей вдруг начали жать руку, попросив «передать удачу».

— Стой, — попросила Кира Колю Шлыкова, который тоже пожал ей руку и от этого перед глазами вдруг вспыхнуло темнотой неудачи. — Почитай вопросы ещё раз, ладно? Не спеши на экзамен.

— Я тут с одной темой не могу разобраться, — почесал затылок Коля. — Может, ты можешь посмотреть и помочь мне?

— Давай… посмотрим, — кивнула Кира. — Что за тема?

— Что? Правда поможешь? — удивился Шлыков. — Ты… раньше ты не хотела помогать.

— Раньше? — склонила голову Кира. — Ты имеешь в виду тогда, когда ты подошёл и потребовал сделать за тебя лабораторную по химии?

— Э… Наверное.

— Есть такая восточная мудрость, Коля, — усмехнулась Кира. — Дай человеку рыбу, и он будет сыт один день, научи его ловить рыбу — и он будет сыт всю жизнь. Показывай, что ты там не понял.

В общаге после экзамена к ней пришла Таня Мошина со своей соседкой Верой и попросили погадать.

— Рождество же, а ты говорила, что можно до Крещения гадать на магическом круге. Помнишь, когда ты в одиннадцатом училась, мы с парнями гадали на блюдечке. Вера вот не верит, что оно само двигалось, — сказала Таня, бросая взгляды на Кирилла и Владика, которые готовились к своему экзамену у Киры, так как в их «трёшке» было слишком шумно такой толпой.

— Что, блюдечко само двигается? — фыркнул Владик. — Да ладно?

— Гадают только после захода солнца, — пожала плечами Кира и обратилась к Тане. — У вас как с экзаменами?

— Сегодня был и ещё неделя подготовки к следующему. Я тут подумала, в смысле, вспомнила, что мне тогда дух сказал, что поступлю и вообще всякое… сбылось. Может, билет подскажет, какой учить.

— Ого! Давайте его вызывать тогда! — Владик, который только что не верил ни в каких «духов», явно заинтересовался, чем вызвал смех всех присутствующих.

— Хм-м… — задумалась Кира. — Ну, в принципе, блюдечко у меня есть небольшое, лёгкое, оно подойдёт, свечи — тоже есть, маркер синий, но надо бумагу гладкую, чтобы круг нарисовать. Я тогда два календаря склеивала и с изнанки использовала, но гладкий ватман А-второго формата тоже подойдёт.

— О, у нас есть ватман! — подскочил Владик. — Щас принесу. Рисуй свой круг. А то экзамены у нас уже завтра.

— Ой, а кто это у тебя? — Таня заметила Шуршу, которая грелась на животе у Кирилла. В общаге было не слишком-то тепло, поэтому Кира боялась, что черепашка на полу замёрзнет, да и страшно, что кто-то наступит не глядя и раздавит. Так что черепашка стала «кроватной» — обитала на кровати, медленно переползая туда-обратно, а если находила «тело», то пыталась забраться или прижималась в поисках тепла.

— Мой питомец, её зовут Шурша или Шуршулла.

— Такая хорошенькая… и дорогая, наверное? — спросила Таня.

— Не дороже денег, — ответил ей Кирилл, утыкаясь обратно в лекции Киры, которые принёс с собой, чтобы подготовиться.

— Ладно, девочки, давайте до вечера, — дипломатично попросила Кира. — Приходите в восемь. Часик-другой до сна уделим духам. Я всё нарисую и подготовлю к этому времени.