Мое тело – тюрьма

Глава 28 День города

Маша оказалась настоящей малюткой — ещё меньше Таши. Впрочем, Влад тоже ростом не отличался и был на пару сантиметров ниже Киры, зато выше Маши почти на голову. Симпатичная, говорливая, улыбчивая девушка сразу понравилась Кире. Как оказалось, Маша до девятого класса училась в лицее, потом два года — на бухгалтера, закончила техникум на одни пятёрки и могла тоже поступать учиться дальше: в ВУЗы отличников учёбы брали с одним экзаменом, но так как они с Владом почти жили вместе практически с того самого девятого класса, то «решили», что Владу высшее образование нужней, а Маша пошла работать бухгалтером, чтобы обеспечивать его студенчество. Кира была несколько в шоке от такого расклада. Особенно её удивляло то, что Влад особо не блистал ни знаниями, ни умом, а по Маше сразу было видно, что умненькая и могла далеко пойти и выучиться, но её «Влад не отпустил».

В глазах Маши светилась настоящая любовь, так что Кира придержала при себе мысли о том, что парень неплохо устроился: сначала приглядел совсем юную девчонку с четырнадцати лет, отпугивал всех поклонников — долго вроде как за ней ухаживал, потом и на учёбу не отпустил, и ревнует к каждому столбу. Конечно, пусть работает с пенсионерами, нечего на других парней смотреть, вдруг кого-то лучше найдёт.

— Но ведь ревнует, значит, любит, — бесхитростно сказала Маша, когда Кира заметила, что ревность это не совсем про любовь.

— Если бы Кирилл меня только попытался ревновать, я бы сразу с ним порвала, — ответила Кира. — Ревность — это эгоизм. Желание закабалить партнёра, заякорить только на себе. А мне нужна свобода самовыражения, творчества, друзья в конце концов. Не сошёлся весь свет только на одном человеке, да и невозможно это — жить только кем-то одним. Как говорится «при растворении в партнёре личность выпадает в осадок».

— Ну… Даже не знаю… — отвела взгляд Маша. — Что вот твой Кирилл прямо совсем-совсем не ревнует? Ты красивая. И стильная… И вообще.

— Нет, не ревнует. Потому что доверяет, — ответила Кира. — И уважает моё мнение и мои желания. А то, что не ревнует, это точно. Недавно вот на свидание с парнем одним ходила… Потом вместе с Кириллом поприкалывались. И это не один раз такое было.

— Что? Ты на свидание ходила с другим парнем? — вытаращилась на неё Маша. — Это как так?

— У меня подруга в соседней общаге живёт. Я к ней часто в гости по выходным или вечерам хожу. У них сеть межобщажная. Если посмотришь в окно, то, вон, видишь, куча проводов между окнами? В общем, у кого компьютеры есть, тот в сети и друг с другом может общаться. Ну я и хожу к подруге, тоже общаюсь. По никам уже много кого знаю. Иногда интересные люди попадаются всякие. Кто-то прогуляться зовёт, чтоб в реале поболтать. Иногда ж непонятно, с кем говоришь, легко напороться на подставу. Ну бывает, что какие-то парни прикалываются и изображают из себя девчонку. Девочек в этих общагах совсем мало. Потому что специальности через одну «слишком заумные». Ну, у нас на факультете по идее «женское царство» только у экологов, ну это специальность «охрана окружающей среды», а в других группах, типа нашей, там по шесть-семь-восемь девчонок. У Кирилла в группе на «автохозяйстве» всего две девочки, а Миша, который с ними живёт, учится на «дорожных машинах» — и у них вообще ни одной девочки нет. У меня подруга Оксана на «мостах» учится, там их тоже три девчонки поступило и одну уже отчислили. Короче, Политех по большей части — мужское царство, но девчонок ценят и уважают.

— О… как интересно, у нас на бухгалтеров одни девчонки учились и парней совсем не было, — Маша слушала чуть не открыв рот. — И чего с этой сетью?

— Просто, так как я редко бываю в сети, только когда в гости прихожу, раза два в неделю, то меня часто за подставу принимают. Ну и зовут гулять, чтобы увидеть воочию. Я, в принципе, хожу — так, ноги размять, с новыми людьми познакомиться, чего бы и нет? — сказала Кира. — У них ещё в сети много всяких фильмов и мультфильмов. Так что пару раз ходила на общие просмотры к одному своему «другану по переписке».

— Ого, это целая жизнь какая-то своя, — впечатлилась Маша.

— Ну да, те две общаги напротив нашей «девятки» рядом, так что сеть у них общая, а до нас вроде как слишком много кабеля надо, да и компы особо для учёбы не требуются, то есть некого подключать как бы.

— И что там про свидание? — поёрзала Маша.

— Ну, Кирилл же уезжает домой на целых три дня, мне скучно. Если планов нет, чаще всего хожу и общаюсь по сети. Недавно один парень позвал меня погулять и давай хвост передо мной распускать. Рассказывать, что он крутой спортсмен. И на лыжах катается. А я в теме немного, нахваталась от Кирилла, мы вместе всякие чемпионаты по биатлону смотрели, да так он рассказывал. В общем, стала у этого парня подробней спрашивать, мол, и что, и какие у тебя лыжи. А сама знаю, что хорошие лыжи «Фишера», «Россильолы», «Матчусы» ещё вроде «Атомики», вот у Кирилла «Фишера» как раз. Парень гордо говорит что у него лыжи «Россия», я у него спросила, «а они вообще пластиковые?». Он: «да, конечно пластиковые!» Мол, «я вообще четвёртое место на них занял». И я так «в смысле четвёртое?». Ну, потому что четвёртое место, вообще-то, Кирилл занял. Мы с ним вместе результаты смотрели. У него время двадцать девять минут с чем-то. И я подумала «ну, может, я что-то путаю, может, у Кирилла пятое место или ещё какое» и спросила у своего спутника, «а результат-то у тебя какой?» и он гордо так: «сорок две минуты». И я уточняю, «а ты четвёртое место-то где именно занял? Потому что я с Автодора и знаю человека, который тоже четвёртое место занял с результатом двадцать девять минут семнадцать секунд. Но только по всем факультетам». Ну и он смутился, расстроился и говорит, что четвёртое место по своему факультету. А он на электротехе учится. А они в общей таблице факультетов по лыжным гонкам на последнем месте.

Маша уже начала хихикать от пересказа этого разговора в «лицах», а под конец не сдержала смеха.

— Короче, выяснилось, что участников пять человек от их факультета было, — развела руками Кира. — Всё как в том анекдоте про соревнования.

— Что за анекдот? — спросила Маша.

— Ну, он старый, советских времён. Что устроили между генеральным секретарём СССР и президентом США соревнования. Ну и победил президент США. И газеты в США написали «Наш президент пришёл первым, а генсек СССР — последним». А газеты в СССР написали «Наш генсек занял почётное второе место, а президент США пришёл предпоследним».

Маша засмеялась.

— Не знаю, зачем он вообще решил меня впечатлить именно своими спортивными достижениями, — пожала плечами Кира. — Может, реально больше было совсем нечем. Ну и вот скажи мне, Маша, нормальный человек будет к кому-то подобному ревновать?

— Ну нет, — помотала головой Маша.

— Вот и Кирилл, когда я ему всё это рассказывала, ржал как не в себя и просил повторить, — усмехнулась Кира.

С Машей Кира проболтала весь вечер, и спать они легли в начале первого ночи, а утром со своими парнями отправились на день города.

Всё на самом деле было очень здорово и интересно. Длиннющими колоннами на центральной городской площади стояли палатки со всевозможными товарами, начиная от поделок мастеров местных и приезжих и заканчивая шашлыками, пирожками, булочками, флагами большими и малыми и всякими светящимися рогами, масками и различными смешными украшениями.

«Фабрика Танца» тоже участвовала в параде, Кира ходила на репетиции, но из-за приглашения Кирилла в итоге решила не заморачиваться. Там и так было больше ста человек. А Владислав Игоревич ещё в прошлом году сказал на её извинения, что специально делается расчёт на то, что кто-то не сможет или у кого-то не получится. Так что даже не переживать.

Кира выбрала себе красные поролоновые косички, а Кириллу подарила широкий жёлтый галстук с яркими горошинами. Маше Влад купил рожки на пружинках с пучками «дождика» на концах.

Они весь день гуляли. Посмотрели на парад. Заглянули на «Фабрику Танца», и Кира их сфотографировала. Побывали на набережной, увидели несколько концертов на четырёх сценах на разных концах площади. А вечером, когда стемнело, запустили салют, который громыхал почти полчаса. Как сказал Кирилл, среди предприятий города есть пороховой завод, который также выпускает и различные фейерверки. Те действительно были очень красивыми, расцвечивая небо разными красками и фигурами.

— Я впервые в жизни вижу настоящий салют своими глазами, — сказала Кира. — На Новый год мы гулять не ходим, да и у нас в лучшем случае запускают три выстрела. Ну и по телевизору это совсем не то. Плюс я и видеть-то стала относительно недавно.

— Да, я тоже первый раз вижу такой крутой салют, — согласилась Маша. — А триста лет городу будет только через двадцать лет. Это нам, получается, будет почти сорок. Совсем старыми будем.

— Да… Тридцать девять, — согласился с ней Влад.

Кира вспомнила о своём обещании Гриму насчёт ментального возраста, чтобы его заключение завершилось, и промолчала. Непонятно, сколько ей будет через двадцать земных лет.

На последнюю ступень НЛП Эльмира Михайловна пригласила ещё одного Мастера НЛП из соседнего города, в котором был региональный центр НЛП: именно они выдавали сертификаты об окончании курса. Станислав Игоревич — высокий мужчина лет тридцати пяти с приятным глубоким голосом — по очереди подходил ко всем тройкам во время «практик», слушал и смотрел, что и как они делают.

— Станислав Игоревич, я хотела вам кое-что показать, — подозвала его в перерыв Эльмира Михайловна, которой Кира как раз отдавала последние схемы с шестой ступени.

— Что тут у вас?

— Вот, это придумала Кира. Блок-схемы для тренинга для лучшего запоминания и визуализации.

Кира заметила, что у Станислава Игоревича чуть глаза на лоб не полезли от удивления.

— Оч-чаровательно, — пробормотал тот. — Так, слушайте, а ведь правда всё понятно! Они очень читабельны. Неужели это вы до такого додумались?..

На Киру обрушились комплименты, а потом Станислав Игоревич ещё расспрашивал, что да как, почему так. Схемы ему очень понравились. Даже начал вести торг с Эльмирой Михайловной, чтобы их где-то в своём центре использовать.

— Кира, идёшь в столовую? — спросил Ёжик в воскресенье перед последним «испытанием». Им пообещали что-то вроде экзамена.

— Да.

Так как уже наступил июнь, детский садик, в котором ранее проходили тренинги, закрылся на ремонт, так что на последнюю ступень их пригласили в большой бизнес-центр недалеко от железнодорожного вокзала, как раз в конце улицы Ленина, где Эльмира Михайловна арендовала конференц-зал и ещё одну комнату рядом. На первом этаже там же имелась недорогая столовая, которая работала и по выходным, а в соседних зданиях были и всякие блинные, пончиковые и даже «Чикен», где можно было купить картошку фри и молочный коктейль, которые Кире больше всего нравились из фастфуда.

— Может, в блинную? — предложил Ёжик, когда они спустились.

— А там… только блины или что? — спросила Кира.

— О, ты ещё не была? — оживился Ёжик. — Пойдём! Я угощаю!

— Ну раз угощаешь… — хихикнула Кира, — то пойдём.

Оказалось, что в блинной подавали блины с разными начинками: сладкими, мясными, рыбными, были даже блины с икрой. Меню оказалось чем-то похожим на то, что в «Чикене»: табло с ценами и списком, что входит в ту или иную начинку для блина. Из напитков были соки, чаи и газировка.

Вариантов начинок оказалась масса, и Кира всю очередь изучала состав блюд. Жарили блины прямо сразу на огромной плитке или какой-то сковородке, но совсем без бортов — такого чуда Кира ещё не видела. Повар наливал жидкое тесто в серединку, а потом прокручивал его деревянным приспособлением, распределяя по этой «блиннице». Жарил с одной стороны, переворачивал, добавлял нужную начинку, потом складывал в хитрый конвертик и передавал на кассу. Всё это было так здорово и ловко, что Кира только диву давалась.

— Ну что, ты выбрала? — спросил Ёжик, когда подошла их очередь.

— Мне… я не знаю, хотела с вишней, так вроде обед, сладким только аппетит перебьёшь, я голодная. И мясной хочется попробовать… Но думаю, что два не съем. Так что, наверное, с курицей и фасолью буду. И чай чёрный с лимоном, — определилась она.

— Девушка, нам с курицей и фасолью… Кира, а с чем тебе? Со сметаной? Есть ещё сырный соус…

— Правда? Наверное, с соусом, — ответила Кира.

— Тогда ещё соус, блин с ветчиной и помидорами, блин с мясом и капустой, да, со сметаной, блин с вишней, да, с посыпкой, и блин с бананом и шоколадом. Два чёрных чая, один с лимоном.

— Ты точно это съешь? — засомневалась Кира. Ёжик был худым и невысоким, а порции, насколько она могла судить, были вполне большими и один блин, особенно с начинкой, должен был вполне насытить.

— Можно же не доедать, — пожал плечами Ёжик. — И с вишней — тебе.

И Кира только рот открыла от такого «откровения». Не доедать! Это как? Это так можно?

Они заняли столик у окна. Ёжик сходил налил чай из автомата с водой: им выдали только кружки и чайные пакетики.

— Знаешь, я просто выросла в таком месте… У нас не принято не доедать. Наоборот, надо всё доесть… И я всегда из соображений… Короче, я всегда знаю, сколько точно съем и не объемся. И никогда не начинаю, ну потому что другой может надкусанное не захотеть… — сбивчиво объяснила Кира. — Для меня это очень странно. У нас не сказать, что совсем голод был, но… Были трудные времена, когда питались одной картошкой и консервами. Поэтому мы как-то без остатков стараемся. Я из любых остатков могу ещё десять блюд приготовить.

— Правда? — удивился Ёжик. — Типа вообще ничего не выбрасываешь?

— Ну, что-то вроде такого. И чётко умею распределить порции, к примеру, если готовлю на праздник или просто так. Вроде как две картошки на человека, плюс то, сё. Нет, мы специально готовим на несколько порций больше, на добавку или вдруг гость, но… В общем, ты прямо тут какую-то для меня крамолу задвинул.

— Времена уже другие, — пожал плечами Ёжик. — Можно себе позволить и чисто попробовать.

— Я попробую, — усмехнулась Кира, надрезая горячий блин с курицей и фасолью. Сбоку на тарелке лежал её соус с сыром и майонезом.

Было очень вкусно. Фасоль мягкая и крупная, нежная тушёная курица и жареный лук с помидоркой и морковкой. Кира не заметила, как всё умяла. Ёжик пододвинул к ней снежно-белый блинчик, щедро обсыпанный сахарной пудрой.

— Ох, как вкусно! — попробовала Кира.

Вишня оказалась какой-то будто консервированной, так как выглядела тёмной и бесформенной от того, что были извлечены косточки, но совсем не сладкой, хотя и с насыщенным ягодным вкусом, так что с пудрой оказалось в самый раз: кислинка присутствовала, но приятная.

— Кстати, я всё хотел спросить тебя, сколько тебе лет, — прервал её кулинарные открытия Ёжик. — Всё никак не пойму.

— Не поймёшь? В смысле? — удивилась Кира. — Мне девятнадцать пару месяцев назад исполнилось.

— Что? Девятнадцать? Всего? — воскликнул Ёжик. — Я думал, тебе минимум сорок! Что мы ровесники.

Кира чуть не прыснула чаем, который хлебнула.

— Сорок? Ну спасибо!

— Ну вот я и думал, что ты очень-очень-очень хорошо выглядишь для своего возраста. В смысле, для сорока. Потому что по твоим… размышлениям, как ты говоришь, о чём ты говоришь, ты очень взрослая.

— Не поверишь, Ёжик, но я занимаюсь танцами с четырнадцатилетними девочками — и они тоже думают, что я их ровесница, — засмеялась Кира. — Недавно вот на день рождения к одной подружке по танцам ходила. Ей, правда, тринадцать только исполнилось.

— То есть ты как-то реально мимикрируешь, что находишься на одном уровне с любым собеседником? И у тебя что-то вроде врождённого НЛП?

— Не знаю… — ответила Кира. — Но с любыми детьми я тоже хорошо нахожу общий язык и меня сразу принимают за свою, даже воспитанные перестают «выкать» и зовут просто по имени. Но не сказать, что я для этого совсем ничего не делала. Всё требует внимания и понимания. Но с теми же детьми я… не знаю, не считаю себя лучше, потому что больше прожила или вроде того. Насколько я заметила, многие проблемы в общении с детьми потому, что их не считают личностями. А когда она появляется? В восемнадцать, что ли?

— Можно посмотреть твою руку?

— Увлекаешься хиромантией или хирологией? — поинтересовалась Кира.

— Да, я тут недавно пошёл на курсы к одному астрологу-экстрасенсу, — кивнул Ёжик. — У тебя очень необычная рука.

— Что? Восемь пальцев, что ли? — засмеялась Кира.

— Нет, очень много браслетов счастья и ещё есть кольца ведьмы. Вот тут… да на каждом пальце вообще.

— Не могу носить кольца, — призналась Кира. — Пальцы сразу опухают. Один раз мама подарила очень красивое колечко. Серебряное, с сердечком, изящное очень и милое. Я надевала его на пару часов в день, только в школу, а потом забыла снять и на ночь оставила… В общем, мне пришлось его прямо на себе распилить.

— Через руки энергетика проходит, — авторитетно заявил Ёжик. — И у тебя она очень сильная.

— Я знаю, — кивнула Кира. — Так что осторожней там, могу и током ударить. Я серьёзно, всё время наэлектризовываюсь и всех статическим электричеством шибаю, и это без грамма синтетики или шерстяных носков. А уж в них-то и если по паласу, то вообще красота… Сестра со своим мелким другом меня даже прозвали «Мегавольт», это такой герой из «Утиных историй». Правда, их я специально.

Кира протянула руку и коснулась средним пальцем самого кончика торчащего уха Ёжика.

— Ай! Правда… больно так!

— Примерно так всё и происходит в этой жизни, — засмеялась Кира.

Предположения Ёжика про её сорок лет одновременно и насмешили, и вызвали некоторую тревогу: неужели её ментальный возраст и правда постепенно набирает обороты? Она всё чаще бывала в чужих снах. И сны становились всё плотней и как будто более реальными. Сменялись реже. И она могла находиться в одном сне дольше, даже изучить «локацию» тогда, когда сон у человека прерывался. Однажды даже упала с такой штуки, которая оказалась чем-то вроде летающего в облаках куска крыши. Грим нехотя, но всё же признал, что всё идёт к тому, чтобы попадать не просто в сны, но подключаться к чему-то вроде параллельных миров и проживать там отрезки времени, чтобы получался опыт и увеличивался счётчик ментального возраста.