Кабальеро плаща и гитары. Том 3, 4, 5

Глава 6. Лёгкие пути? Не слышали!

Глава 6. Лёгкие пути? Не слышали!

Наутро мы с Ханом, у которого я так и заночевал в его холостяцкой берлоге (съёмной комнате в общаге), подъехали к школе пораньше, и семи не было. Там нас уже ждали.

Первой нам помахала Оливия, машина которой была припаркована недалеко от въезда на парковку школы. Нежно-салатовый «Конкистадор» купольного класса, роскошный для своего типа. Машина для тонких ценителей комфорта, не каждый поймёт, ибо в основном купольный класс ассоциируется с нищебродством и гастербайтерами. Такую ни с чем не спутать и издалека видно. Мы остановились рядом, вылезли из своей машины. В смысле из машины Хана, тоже купольной, но именно что «нищебродской», и Хан этим совершенно не парился.

- Привет! – вяло выдавил я из себя, превозмогая звон в ушах.

- Смотрю, дома не ночевал? – усмехнулась эта стервочка. Во новости разносятся! Я скривился.

- Было дело.

- Моей второй шанс дать не задумывался? – сузились её ехидные глазки.

- Лив, отвали! – Башка у меня после вчерашней пьянки на двоих с Амирханом слегка гудела, и отвечать на её подначки не хотелось.

Картинный тяжёлый вздох, и она посторонилась от люка машины. Который тут же открылся, и из него выскочила знакомая мордаха одной очень интересной сеньориты:

- Хуа-а-а-ан!

Прыгнув на шею, она меня чуть не свалила. Но я не был в обиде – давно её не видел, успел соскучиться. По таким, как она, трудно не соскучиться.

- Всё, всё! Задушишь! – через силу отцепил от себя и поставил на место. И решил из вежливости представить её по всем правилам этикета:

- Марифе, это Амирхан. Хан, это Мария Фернанда.

- Очень приятно! – Паршивка сделала книксен.

- Взаимно. – Хан скупо кивнул головой. Я предупредил его, чтобы сегодня НИЧЕМУ не удивлялся.

- С Оливией вы, к сожалению, знакомы.

- Сожалению? – Глазки тёмненькой снова сузились, теперь грозно – вот-вот молнии метать начнёт.

- Лив, ты же знаешь, я люблю тебя, ты женщина моей мечты. Не цепляйся!

- Щас ревновать начну! – показно выдала Мария Фернанда, сложив руки перед грудью.

- Маленькая ещё ревновать, - поддел я. - Вот третий размер лифчика наденешь…

Оливия рассмеялась.

- Замётано. Как надену – сразу будешь моим! Поймала на слове! – засияла эта мелкая дрянь.

- К вечеру чтоб эту ловильщицу вернул! – предупредила Оливия, душа смех, и погрозила мне кулаком. – И так еле убедила, что достаточно надёжная, чтобы можно было отпустить её со мной. Если что случится, больше лафы не будет.

После чего быстро запрыгнула в машину и резво стартанула. Она куда-то спешила, возможно на собственную пьянку. У девочки в кои то веки выходной, надо же пользоваться!

- Трахаться поехала, - со знанием дела прокомментировала Марифе. Стоящий рядом Хан от этих слов закашлялся.

- Всё ты знаешь! – улыбнулся я. - Инсайд?

- Сам ты инсайд! Что я, не знаю, как бабы себя ведут, когда трахаться ездят? Я что, первый день живу? Вон, разве что руки не тряслись! – Она явно приласкала Оливию про себя – по лицу видно.

- Психолог! – уважительно кивнул я на неё Амирхану. Тот кивнул в ответ и решил не нарушать своего молчания. Ничему не удивляться!

Игорёк стоял у ступенек школы. Подошёл, с видом эдакого кабальеро протянул мне руку, после чего, словно гепард в прыжке, набросился на Марию Фернанду. Та одновременно бросилась на него, радостно визжа.

Пару минут мы молча следили за их обнимашками, и когда молодёжь наговорилась «за душу», я вернул их на грешную землю:

- Народ, облобызались, теперь пойдёмте на инструктаж. Буду говорить, зачем вас сегодня собрал.

- Это с нами! Будут помогать репетировать, - бросил я охраннику. Тот кивнул в ответ и не стал подходить, несмотря на то, что у всех нас, даже у «стерильной», только из пропускного пункта корпуса, Марифе, при прохождении рамки зазвенело. Меня здесь знали и не парились – не им чета за своего держат.

В нашем малом зале уже ждал Фудзи. Пунктуальный сукин сын! Посадив молодёжь на втором ряду, я встал перед первым и кратко изложил суть проблемы.

- То есть, наша работа может не понадобиться, - изрёк Игорёк после того, как я закончил.

- Да, - не стал отрицать я. – Вероятность этого существует. Но она минимальна.

- Почему минимальна? – заинтересовался Наото.

- Потому, что нас по любому будут валить.

- Хуан, ну я же объяснил тебе! – произнёс со сцены Хан, он тоже слушал меня, но за спиной. – Люди просто кушать хотят. Лавандосы им надо. НИКТО из наших ещё не утвердил НИ ОДНОЙ песни без мзды. Это нормально. Просто надо намекнуть, как именно и сколько им перепадёт. А завтра они соберутся у себя в офисе и подпишут протокол. Они всегда так делают.

- Подпишут задним числом? Сегодняшним? – уточнил Хорхе.

- Да, в этом бизнесе дела только так делаются.

- А тарифы какие? – загорелись огнём интереса глаза Марифе. Халявные деньги, что может быть интереснее для бывшей воровки?

- Разные, - отвёл в сторону глаза Наото. – «Алым парусам» намекнули о символической сумме. Кто мы такие были! Шелуха! Так, для приличия отстегнули, сколько все вроде нас башляют. Это раз всего и было-то, и то к стенке припёрли. Стуканул кто-то из «Мередиана». Когда у дяди Карена пели, всё нормально было, не замечали нас.

- То есть, чем раскрученнее группа, тем выше ценник, - сделал вывод по его словам я.

- А с вас сколько «снимут»? – спросил Хорхе.

- Да если б мы знали! – усмехнулся Хан. – Тут ведь такое дело… С одной стороны мы никто. Ни радио, ни сольных концертов. Так, три песенки на одном, и то залётные там были. Гавана не считается, это точки самовыражения, а не полноценные концерты, и иного пришить сложно будет даже им. А с другой стороны о нас вся Альфа только и говорит. Я имею в виду выходцев из нашего сектора, я там вращаюсь, настроения знаю. Плюс знакомые Хуана. Связи.

- Да плевать им на связи! – со знанием дела произнёс Хорхе. – Платить должны ВСЕ. Таков порядок.

- У Хуана ОСОБЫЕ связи! – назидательно произнёс Наото.

Но я был с ним не согласен. Коррумпированная машина на то и коррумпированная, что платить должны даже родственники бога. И с нас будут драть, даже если я притащу сюда одну из принцесс. Даже если приведу в зал главу отдела по борьбе с экономическими преступлениями департамента безопасности. Машина.

- Нас будут валить не ради денег, - покачал я головой. – Нас будут валить наоборот, потому, что у меня связи, - а это я Фудзи. – Связи здесь минус. И раз есть связи, гешефт потребуют ой какой некислый. И именно потому вы здесь – платить мы не собираемся! – с гордостью произнёс я.

Мария Фернанда победно улыбнулась. Карен же за плечом трагически вздохнул. Наото проявил выдержку. А вот Хорхе было плевать, это не его война. Он так просто интересовался, вдруг пригодится?

За неделю до этого

- Нет, этого нельзя избежать, - выдавливал из себя Карен, запрокинув голову, глядя в потолок. Он принёс нам эту «благую» весть, и теперь, как вестник, пытался настроить на рабочий лад. – Если мы их пошлём, нам просто запретят выступать. Где бы то ни было, даже в Гаване. Это будет конец.

- Полный конец! – поддакнул севший за ударные Хан, подтвердив слова нажатием на педаль тарелки. Дзы-ы-ынь! – подтвердила та.

- Тут такая фишка, Ванюш, - продолжал Карен, - что можно годами выступать и не попадаться им на глаза. Но если тебя заметили и вызвали – всё, ничего не сделаешь. Ибо если они настрочат на тебя, что запрещают, а ты выступишь, и найдётся свидетельства, то это будет уже уголовка. Привлекут нас, как миленьких.

- На первый раз штрафом отделаемся, но запись в досье будет, - ухмыльнулся Хан и снова пробил тарелку. Но потом… - Нажал другую педаль. «Бо-о-о-ом!» - без слов, одними эмоциями пояснила за него «бочка».

- Реальный срок, - перевёл «специально для некоторых тупых» Фудзи. – Я на самом деле удивлён, что так долго нас не трогали. После того концерта должны были сразу к ногтю взять.

- Связи, - обтекаемо ответил я. – Боялись сразу. Смотрели, что там и как будет. С принцессами, а они обе засветились рядом со мной, в том числе на том концерте, никто дел иметь не хочет.

- Так захотели же! – воскликнул Хан.

- Так когда-то всё равно надо же! – парировал я. - Да и не особо я этот месяц их светил.

Из моей груди вырвался обречённый вздох. Тут проблем куча, выше крыши купола просто, а ещё ЭТИ. Как всё не вовремя! Задал другой уточняющий вопрос:

- А как же те парни из «пятёрки», что смотрели на нас на концертах?

- Так они за конкретный концерт отвечали, - пояснил Фудзи. – И только за него. На собственно нас им плевать.

- Вань, ты, похоже, не до конца понимаешь, - взял слово Хан. – «Пятёрка» - ловит противников власти. Радикалов, экстремистов, провокаторов. Им плевать на цензуру, а на комитет по цензуре вообще клали, если в текстах проверяемых нет призыва к массовому насилию. Это уловные «сапоги», погоны, со своими узкими задачами. А вот сам комитет по цензуре – это та ещё сволота!

- Они гражданские, Вань, - перебил Карен. – ГРАЖДАНСКОЕ ведомство при департаменте культуры. Те вояки на концертах отвечают только за себя, а эти просматривают группу и либо одобряют её творчество в целом, вообще. Допускают до концертов и массовых площадок, либо запрещают. Если вояки смотрели только песни, которые будут на концерте, то эта падаль смотрит ВСЁ, что ты им предоставишь, а предоставлять лучше как можно больше. И каждую из вещей они должны рассмотреть и утвердить. Те, которые не утверждают, к исполнению в точках массового скопления людей запрещены. Слить в сети их можно, но исполнять прилюдно… - Грустный вздох.

- А если я новую песню напишу? – не понял я. – Как с нею быть, если она не в списках?

- Тогда беги снова к ним. По проторенной дорожке, - усмехнулся Хан. – Ты уже будешь знать, сколько заносить. Если не будешь спешить, и тебя с новым материалом поймают… При условии, что не было до этого запрещённого контента, «простят». С отступными естественно, поверх обычной таксы. Но не критично. Плюс, сама такса вырастет безбожно, особенно если песня популярна.

- А если был запрещённый контент?

- Там варианты, - Хан сделал жест рукой, именуемый в народе «волна». – Но тебе они в любом случае не понравятся. Даже если пропустят и не накажут не понравятся.

- Ты не думай, - усмехнулся Фудзи, - там не такие и звери. Если тебя одобрили первый раз, второй и далее смотрят сквозь пальцы. Могут текстовку просто подмахнуть, и все дела. Они ж тоже люди, а таксу все знают. Не бюрократия там страшна.

- А то, что ПЕРВЫЙ раз могут испортить всю карьеру, - закончил Карен. – Первый просмотр – самый важный, Вань. Мы знали, что он будет, сеньоры и господа, - оглядел он глазами всех присутствующих, - так что готовимся.

- Пако, мне нужна помощь, - сразу взял я быка за рога, когда партнёр внял моей просьбе и лично подъехал в школу для разговора. Мы сидели в буфете, я взял по случаю коньячку (а он тут сказочно недёшев). Партнёр усилия оценил – он имел представление о моём материальном положении, и что оно совершенно не зависит от благосклонности лично ко мне некоторых членов королевской семьи.

- Слушаю?

- Пришёл вызов из комитета по цензуре. Через три дня смотр, предоставить материалы. Я в панике.

- Почему? – нахмурил он лоб.

- Потому. Нас не трогали, наблюдали. Но теперь убедились, что мои связи меня не поддерживают. Может в чём-то другом поддерживают, но не в творчестве. А значит нас будут валить. Уж пятое управление точно, тот концерт не простят до конца жизни. Это оплеуха, пощёчина, а гэбня такое никогда не прощает.

- Хуан-Хуан! – покачал головой Пако и вздохнул. – Как же ты собрался революцию устраивать, и не озаботился связями с цензорами?

Я пожал плечами.

- Да я не в теме просто был. И сейчас всё ещё не в теме, хотя ребята и объясняли. Просветишь, что это за эпидерсия такая, с подводными капнями – буду рад.

- Попил это, если честно. – Пако брезгливо скривился. – Стайка шакалов, считающих себя богоизбранными. Все, даже гранды им отстёгивают. Кроме разве САМЫХ маститых. Но и те по привычке подкидывают - знаешь, ведь песню-то можно в итоге одобрить, но вот с рассмотрением месяцами тянуть. А это концерты, гастроли; срывы и неустойки. Это деньги. А тут заносишь, одобряют, и можно по градам и весям в тур. Придираются обычно к разным фрикам, к тем, кто жёстко против власти агитирует, да ваших, с Обратной Стороны внимательно фильтруют. Ты кстати без связей не пройдёшь сто процентов, я просто думал, что они у тебя есть.

- Есть. – Я не стал спорить. – Но я НЕ ХОЧУ никого ни о чём просить! Понимаешь? Сам хочу! Это МОЙ проект! Веласкесы запихнули меня сюда, в школу, чтобы были точки пересечения с их старшей дочуркой, но, мама мия, «Крылья ветра» мой и только мой проект, никто из них не имеет к нему никакого отношения! Если я не смогу САМ его раскрутить, чего ж я тогда стою?

- Тогда доставай тузы из рукавов, - одними глазами усмехнулся партнёр. – Сколько их у тебя? Тридцать шесть? Пятьдесят четыре?

Я понимающе улыбнулся.

- Это и хочу сделать. Но нужно время на подготовку. А потому и нужна твоя помощь.

Во- первых, что за люди туда, в эту комиссию, входят?

Во-вторых, есть ли у тебя возможность узнать заранее, кто это будет? К кому мы попадём?

Ну и в-третьих, есть ли возможность убедить их провести выездное заседание «смотрин», скажем, в нашей школе?

И в-главных, не через три дня, а через неделю. Плюс-минус пару дней, не меньше чем через пять.

Пако посидел, задумавшись. В итоге потряс головой и начал с конца:

- Связи есть. Перенести – не проблема, если обосновать. Например, ногу кто-то из вас сломал. Шучу, но «обоснуй» сам придумаешь, и документально подтвердишь.

Смотрины в школу перенести без проблем, они часто здесь заседают. Обычно в этот день у них поток, по пять-шесть исполнителей смотрят. Но в вашем случае, думаю, приедут персонально к вам и только вам.

- Почему?

- Почему?.. – По лбу Пако пробежала морщинка. Я не понимал очевидные для него вещи, такие надо понять, как правильно объяснить. – Вот смотри, приехали они, им надо слушать пять-семь команд. У каждого по двадцать-тридцать песен. Тексты они читают заранее, само собой, но надо ж и что-то послушать? Вот и смотрят то, что вызывает какие-то вопросы. Две-три песни с каждого. И следующего. И следующего.

- А если кто проблемный? – нахмурился я.

- Проблемный? ЗДЕСЬ? – Я его удивил. Ну да, школа Бернард Ромеро. Пошлятины и скользких тем тут в принципе быть не может, всё «кошерное». Умные люди потому что всех курируют, не первый год в бизнесе. Плюс личные связи в комитете оных продюсеров, не надо их недооценивать.

- А вас если будут топить, то слушать попросят чуть ли не весь репертуар, - продолжал Пако. - Взвоете. Кстати, я предупредил – ты услышал, готовьтесь. Не до других им будет.

- А точно уверен, что приедут? – сомневался я.

- Ну, обычно когда приезжают, их тут вкусно кормят и поят, - пояснил Пако. - Так что да, клюнуть должны. Но «поляна» с вас, это не обсуждается. Не вскладчину, придётся всё самим накрывать – это накладно, но надо.

- Не вопрос, - махнул я рукой. Угу, будет сеньорам «поляна». И какава с кофем будут.

- Комиссия состоит из пяти человек, - продолжил он. - мы их ещё называем «директория». Был в истории какой-то пример, какой-то корпорацией правили сразу пятеро равных директоров, чтоб типа не могло быть одинакового количества голосов по спорным вопросам. Не мы придумали, их так и до нас называли.

- Угу, - снова кивнул я, решив не просвещать партнёра насчёт термидорианской эпохи в частности и Великой Французской революции вообще. Не его ума этот вопрос.

- Один из комиссии – филолог, - перешёл к самому главному партнёр. - Для проверки на матерщину, тонкие и не очень намёки, на разную нецензурщину, фразеологические обороты и так далее. Далее человек от «пятёрки». Да, Хуан, всего один, но он имеет право «вето», если персонально ему что-то не понравится. Он занимается безопасностью государства, ему до мелких заморочек комиссии… - Жест «так-сяк». По нему ничего не скажу, сам думай. Но для НАШИХ ребят он обычно не так опасен, как третий.

- Представитель гвардии?

- Да.

Я был удивлён. И как я раньше не уделил внимания этому вопросу? Времени не было? Да. Но как-то же мог пару часов выделить!

- Почему гвардия? – Кажется, я произнёс это вслух.

- А как же, - усмехнулся Пако. - Это ж подсудное дело, уголовка. Инспектор от управления гвардии следит за вашей творческой биографией, не исполняли ли где чего не того. К нему стекается вся информация от «стукачей», которые вас пасут, которых везде немеряно. Он же проверят и ваши личные биографии, но это так, к слову. Там у вас всё в порядке.

Далее - специалист по музыке, из собственно департамента культуры. Эдакий музыкальный аналитик.

- Типа фильтруют не только тексты но и музыку?

- Типа того. На самом деле роль кивалы. Что решит комиссия, то и подкидывает.

И, собственно, главный цербер. Инспектор комиссии. Он или она возглавляют оную комиссию, и фактически единолично принимают решение.

- Единолично? – не понял я.

Кивок.

- Ну да. Если у гвардейца есть вопросы – ты решаешь вначале их. Не решив их тебя просто никто смотреть не будет – они и без тебя занятые люди. Если «банит» филолог – то же самое. Тихушник или допускает или нет, тоже без третьего варианта. И вот если по всем их критериям ты проходишь, включается в работу цербер. Она – главный враг. Придирается к чему угодно, и доказывай, что не парагваец.

- Она?

- Там во всём отделе всего два мужика, и ни мне, ни моим знакомым они не попадались, - улыбнулся Пако. – Остальные – неудовлетворённые стервы, жаждущие за счёт тебя самоутвердиться. Даже если в итоге всё утвердят, кровушки попьют хотя бы для приличия. Без нервотрёпки в моей карьере ни разу никого из новичков не пропускали.

- То есть, война будет вестись в основном с нею, - сделал вывод я.

- Без учёта гэбэшника, да. И её придирка может быть абсолютно к чему угодно, никакой логики. И при этом в её власти росчерком пера закрыть твою карьеру – особо не понаглеешь. Продюсера, чтоб договаривался за вас, у вас ведь нет? – снова усмехнулся он одними глазами.

- ПОКА – нет, - обречённо кивнул я.

- А к старику что не подойдёшь? Вы же ЕГО проект? Не забыл? Он защитит.

- Пако, давай так, если смогу отстоять группу – подойду, - страдальчески скривился я. - Нет… Грош мне цена, и выпендриваться нечего.

- Ох, Хуан, не ищешь же ты лёгких путей! – покачал он головой.

- Лёгкие пути? Не слышал! – улыбнулся я.

- Я не обещаю, что смогу узнать кто, - резко посерьёзнел он. – Хотя попробую. Знаешь, из принципа хочу посмотреть, как выкрутишься, а ты везучий сукин сын.

- Личные связи? – улыбнулся я.

Донжуанистая улыбка в ответ. Я понимающе кивнул.

- Буду должен.

- Смотри, сможешь ли расплатиться?

- Пако, ты меня знаешь. Я не убегаю от долгов, - сверкнул я глазами.

- Только потому и впрягаюсь! – жизнеутверждающе улыбнулся он. Махом допил коньяк и поднялся. - Ладно, поехал я, попытаю счастья. Если не смогу узнать – не обессудь.