Кабальеро плаща и гитары. Том 3, 4, 5

Глава 35. Так будет честно

Глава 35. Так будет честно

Изабелла спустилась часам к десяти, когда мы с Мариной уже завтракали. Я успел принять душ, взбодриться и даже выпить чашечку эспрессо натощак (за что получил мокрым полотенцем по голове: «Нельзя кофе натощак пить! Ты что, подождать бутербродов не можешь?») Сама она встала раньше, и, начиная от кухни, по всему первому этажу в результате её бурной деятельности распространялся обалденный запах рагу-по-гватемальски. Острое и пряное, после него хотелось съесть тарелку и вилку. Ну, или саму Марину. Возможно аромат дошёл и до второго этажа, вот наша спящая красавица на огонёк и спустилась.

- Ой, вы уже при параде! – Это она на наш внешний вид. И если на мне был «рабочий» костюм оперативника безопасности (я готовился убегать и как обычно перекусывал на ходу, лишь сняв на время трапезы пиджак с пистолетом), то Санчес предстала городу и миру в довольно скромном синем халатике, в котором приятные для глаз формы лишь угадывались. Что её вид не портило, но назвать его «при параде» как-то… Излишне.

- Бэль, не пей кофе натощак! – бросила Санчес высочеству, когда та, с заспанным выражением лица, повторила мой трюк и первым делом направилась к стойке с кофемашинами.

- Угу, - буркнула та, даже не подумав изменить траекторию движения. Налила, как и я, ядрёный эспрессо, отпила глоток. Облегчённо выдохнула. Поставила чашку, запрыгнула попой на кухонный стол прям рядом с машиной. – Ну, доброе всем утро. Что, завтракаете, а меня не зовёте?

- Я только-только дожарила! – отрезала Марина – в интонации ни намёка на извиняющийся тон. – Так что ты вовремя, теперь можно не тащиться наверх и не поднимать такую соню.

Бэль отставила недопитую чашку, спрыгнула и подсела к нам на второе кресло (я сидел на диване, а Марина разместилась на первом из вдух имеющихся на кухне кресел). Столик, на котором перекусывали, был низкий, по формату журнального (на таком интереснее заниматься любовью), но большой и прочный. Марина поставила по центру сковородку, нам раздала тарелки. Рядом поставила поднос с булочками, не просто горячими, а парящими – только из духовки, и положила чуть менее свежие (домовой ночью приготовил) кукурузные лепёшки – к мясу.

- Булочки – к чаю. Лепёшка – к рагу, - прокомментировала наша хозяюшка и села на своё место, принявшись накладывать из сковородки в свою тарелку. Изабелла последовала её примеру, а затем и я. Слуг у нас нет, и Марина не служанка – это она дала понять первым делом. Да, готовит. Потому, что умеет, а мы «всякую дрянь жрём». А ещё любит это дело, почему бы и нет? Но дальше - каждый сам за себя.

- Что вчера было? – произнёс я, начиная утренний церемониал, который, так уж вышло, случайно зародившись, стал нашим спутником на долгие годы. Утрешнее семейное рабочее совещание и планировка наступившего дня. В этом производственном совещании менялись лица, кто-то приходил, кто-то уходил, кто-то вновь возвращался, но оно так и осталось с нами навечно. А началось с банального случая после незапланированного перепиха, на который мы затащили Марину (вообще-то девчонки затащили меня, но т-с-с-с, не при Бэль).

- Выступал твой друг по имени Марат, - начала отчитываться Марина, а со стороны это выглядело именно отчётом. – Передача шла на испанском, было довольно интересно. Основная мысль – гражданским не стоит лезть в их разборки. Это вопрос, касающийся только настоящих идейных мужчин. То бишь националистов. Как их, так и латинских. На мой взгляд был неубедителен, но эмоционален и понятен примитивному зрителю. Я бы интервью засчитала.

Я кивнул – очередную передачу Лоран по техническим причинам пропустил, хотя сам же ей сосватал Марата, как гостя. Ладно, днём посмотрю, если время выкрою.

- Ещё вся планета увидела, какие трусы носит эта твоя дикторша. И неоднократно, - продолжала Санчес с язвой в голосе. – Красивые. Розовые. Считаю это плюсом, дополнительное ненавязчивое привлечение внимания. Хотя в целом держалась в рамках, ничего лишнего для образа серьезной сеньоры себе не позволяла. Что также плюс, зритель не любит, когда ему что-то подсовывают, а она выглядела естественной.

- Она не дикторша, а ведущая. А так вообще журналистка, - поправил я, но поправка была проигнорирована.

- Кстати, Марат много раз повторил, что не является лидером русских националистов. А где тогда лидер? Кажется его зовут Мартынов. Да? – нахмурила она лобик.

Я кивнул.

- В больнице Мартынов. Имитирует сердечную недостаточность, или ещё какого хрена. Потерял нити контроля над вверенным контингентом и не знает, как в свете происходящих баталий это отразится на отношении к нему со стороны спонсоров. Я бы на его месте с планеты улетел, но он не успел. Просчитался. А сейчас если улетит «с больным сердцем» ему никто не поверит. Вот и прячется в госпитале. Бельчонок, у тебя что интересного? – продолжил я расспросю

Бэль картинно безразлично пожала плечами. На Санчес в момент её отчёта смотрела, как кобра на суслика, и теперь не знала, психануть окончательно или вступить в неравную борьбу. А борьба неравная, ибо она НИКОГДА до появления Марины в нашем доме не заморачивалась такими вещами, как то, чем я занимаюсь. Нет, знала, я ей рассказывал, и периодически пытала подробности. Но УЧАСТВОВАТЬ в них, как Марина… Помогать мне… Таких мыслей у неё не было. И если как соперницу и партнёра по постели она её принять была морально готова, не ей, члену семейки Веласкес о моногамии говорить, то реальной конкуренции за статус жены, спутницы жизни (а не согревательницы постели) ей вдруг стало нужно бороться. И скидок на этом поле ей никто не даст. Такие перспективки огрели её высочество сильнее любого холодного душа, и с каждым появлением у нас Санчес она ходила сама не своя.

- Мне особо некогда вникать было, я вчера в Аврору летала, - произнесла белокурая бестия. - Но даже до меня дошли слухи об искромётной речи твоего старого друга сеньора Домингеса. Который де Арагуайя. Сенатор от Санта-Розы. Такую речь обличительную произнёс, что Сенат единогласно утвердил рассмотрение дела о преступном бездействии моей матери в вопросах национальной безопасности.

- Вот как? – Бельчонок удивила – этого я пока не знал. – Прям всё так сурово?

- Да. – Кивок. – Разгром полнейший. Какие все плохие, и русские, и мама. В топку нас всех. Конечно ничего эдакого не будет – кто ж ему и его кодле позволит. Но было неприятно слушать такое в трансляции на всю страну. Прав не тот, кто прав, а кто громче кричит.

- Посмотрю на досуге, - кивнул я, оставляя на памяти мысленную зарубку. Допрыгается сеньор. Сам того не ведая.

- У самого как дела? – участливо посмотрела на меня бельчонок. – Как прошло? Судя по тому, что я не слышала об этой вечеринке ничего, то там было скучно. Никто ни с кем не подрался, никто никого не убил. И даже не наоскорблял никто никого, не вызвал на дуэль. Хуан, как ты мог так опошлить вечеринку! – Её глаза засмеялись. У Марины вслед за ней тоже.

- Девчонки, это не наша вечеринка, - устало покачал я головой. - Там всё англосаксонское, пронизано их духом и менталитетом. Запахом их тёрок и подковёрной борьбы друг с другом. Ввязываться в междусобойные разборки канадской элиты? – Я скривился. – У нас и свой серпентарий на уровне. Не хочу. Единственное стоящее упоминания – это четверо топеров из «One». Пытались пообщаться под видом «левых», но я их срисовал. Я весь управленческий состав этой компании вызубрил, у меня не спрячешься. – Я непроизвольно улыбнулся. - Подкатывали, разговоры ни о чём, но с подачи мистера Смита всё же пару раз получилось перевести стрелки, как бы в шутку, на мои взаимоотношения с «различными принцессами и девушками из самого могущественного круга».

- И что? – Бэль напряглась, её вилка замерла.

- Расслабься, их только Ритка интересовала, - успокоил я. - На вас, остальных, плевать. Намёк был на то, что можно стать отличным консортом, и вертеть через Ритку самой могущественной энергетической корпорацией человечества. А они могут в этом помочь, предоставят ресурсы, которых пока у меня для этого дела нет. И всё на уровне не намёков даже, а намёков на намёки. Так что, бельчонок, одна ты, слепая, не видишь, что я Маргошей манипулирую, кручу и верчу по своему усмотрению, пользуясь её неопытностью. Ищешь в наших отношениях романтику, понимаешь. – Я поддел с умыслом, так как пара очень ярких и бессмысленных сцен ревности в недавнее время сильно задели.

- Ф-р-р-р! – Принцесска наморщила носик, но в дискуссию ввязываться не стала.

- Ещё что? – А это Марина нам «сменила пластинку».

Я пожал плечами.

- Да всё отлично в общем. Королевы на мероприятии не было, а значит не было прорвы охраны, проще атмосфера. Одни канадцы друг с другом. Толкали речи, праздновали, втихую друг другу язвили, о чём-то кто-то с кем-то договаривался… Скукота. Мы свою программу отыграли и спели. Без огонька, без особого восторга публики, но в целом, считаю, неплохо. С послом так и не познакомился – не снизошёл мистер, но несколько связей на будущее завёл. Вдруг пригодится. Блин, девчонки, тут на Венере такое творится, а я разным гринго песенки пою! Ну, дон Бернардо!.. – я тяжело вздохнул.

- Привыкай, - равнодушным голосом подбодрила Бэль. Правильно, для членов королевской семьи такие обязанности и такие мероприятия – норма. Они, можно сказать, их жизнь. Пожалуй, не так это и легко, быть принцессой – пересмотрю свой взгляд на работу Бэль.

Изабелла покончила с рагу, придвинула к себе чай (с моей подачи мы по утрам пьём чай. Настоящий, с Земли, хотя Санчес пока не может оценить его качество). Потянулась к булочке, откусила.

-Ум-м-м-м-м! – замычала она и закачала головой. – Марин, вот знаешь, когда мы ложимся в постель – я тебя ненавижу. Страшно ненавижу! Когда ты первая – готова тебя убить. А когда ты первая кончаешь, даю себе слово с утра выгнать тебя ко всем дьяволам! Но утром, когда спускаюсь и ем твои булочки… Да и вообще стряпню… - Бэль улыбнулась. – Я тебя прощаю. Каждый раз. Так и быть, и сегодня тоже. Можешь ещё приехать.

Санчес улыбнулась в ответ.

- На этой неделе не получится, сложные занятия, тяжёлая клиника. В субботу попробую вырваться.

…Не, а что, я приветствую искренность. Пусть говорят друг о друге гадости, пусть говорят и правду друг о друге, кто что думает. Только вслух, в лицо. Тогда и обидно не так, и узы крепче. А они обе поняли, что фиг от меня обе куда денутся. И плевать, поодиночке я их буду… Встречаться с ними, или разом. Пусть лучше так, но привыкают не ненавидеть друг друга.

- Ладно, я побежала. Посуду сами уберёте. – Марина вскочила, развернулась и словно порыв ветра улетела наверх – переодеваться.

Когда она скрылась на втором этаже, я поставил свою чашку (тоже уже приступил к чаю), откинулся на спинку дивана, сложив руки не груди. Довольно бельчонку улыбнулся.

- Ты молодец.

Та смутилась.

- Почему? В чём это выражается?

- В том, что пытаешься учиться. Не вышвыриваешь её, не запрещаешь приходить, не пытаешься подставить, или просто показать, что ты «сверху», элементарно заткнув, когда она умничает. Она ведь замолчит, если зыркнешь. Искренне считает, что наш брак фикция, и она и рядом с тобой по значимости не стоит.

Но ты учишься. Смотришь, пыхтишь, терпишь, что она… Выше в некоторых вопросах, и учишься.

Бэль засопела, даже немного покраснела. Хотела сказать что-то колкое и едкое, но передумала. Затем выдала вердикт:

- У меня не было хорошего примера семейной жизни, Хуан. Мама с папой разбежались, когда была маленькая. Папа, конечно, у нас часто ночевал, да постоянно практически, но он… Был папой. Просто папой. Таких нежных и трогательных отношений у них с мамой, как у родителей Санчес, не было. Да, Хуан, я учусь, и мне не стыдно. Лучше научиться у Марины, у той, кто знает, как надо, чем допустить потом развод и разбегание из-за ерунды.

- Умничка! – Я поднялся, подошёл к ней и чмокнул в губки. – Хвалю.

- Чем сам сегодня займёшься? – перевела она стрелки.

Я пожал плечами, вылезая из-за стола и надевая пиджак. Игольник перецепил в наплечку, предохранитель… Батарейка… Всё в норме. Отлично.

- Съезжу в Берлогу, а там решу. Надо про сенатора и про заседание подробно узнать. Заодно понять, что делать дальше. Надо злить сеньоров, наступать им на хвост, а мы пока их всего лишь легонько разгорячили. Будем думать на какую мозоль далее наступать. А ты?

Она скривилаьсь – перспективы радужными не представляла.

- Поеду к отцу, узнаю, что он для меня придумал. Пока вроде тишина, но ты же его знаешь, это ненадолго.

- В городе не появляйся! – отрезал я, почувствовав, как в голосе плещется беспокойство. – Вообще. Мало ли что. Даже с ангелами можно тебе большое дерьмецо устроить.

В ответ кивок – приняла. Не согласилась, имеет своё мнение, но послушается.

– Марин, солнце, подкинешь меня? – обернулся я к лестнице, ибо услышал, как открывается дверь наверху лестницы. По ступенькам к нам спускалась уже переодетая в скромное синее платьице одна симпатичная студентка медакадемии.

- А ты сегодня без опергруппы? – усмехнулась студентка.

- Как это без опергруппы! – праведно возмутился я. - А меня что, любящая жена не может до работы подвезти на своей крутой тачке? При чём здесь опергруппа?

Бэль на такую реплику фыркнула, но я привык к её постоянной ревности.

- Поехали. Пока, Бельчонок! – Марина подошла к высочеству, чмокнула её в губки, взяла меня под руку и потащила к выходу.

* * *

- Потому, ваше величество, я хоть и признаю, что данный поступок моим подчинённым был совершён, и подчинённый должен быть наказан, но прошу о снисхождении. Терроризм это слишком серьёзная зараза, чтобы относиться к нему спустя рукава и недооценивать. Слава богу, прошлое десятилетие мы прожили без него, и по общему мнению всех служащих моего ведомства, лучше и дальше жить, не зная, что это такое.

Королева откинулась на спинку кресла. Окинула взглядом собравшихся в её кабинете членов Совета Безопасности. Это такой совещательных орган для всех силовиков планеты, на котором решаются профильные вопросы, которые затем всеми службами и ведомствами исполняются, взяв под козырёк. Официально такой структуры нет, нет и его членов, нет аппарата этого органа и никто, соответственно, не получает в нём жалование. Однако на практике это очень эффективный метод координирования силовых служб, которым не стоит пренебрегать из-за формальностей.

Перед нею сидели, для проформы уткнувшись в столешницы с виноватым видом, все главы силовых министерств. Юстиция, безопасность, армия, флот. Представители императорской гвардии, сразу пяти её управлений. Глава управления гвардии столичного округа, глава отряда специальной полиции оного же. А также командующий силами обеспечения законности Автономных Территорий, то бишь глава национальной гвардии, и несколько его подчинённых. Королева не знала, как поступить в этой ситуации, ибо любое её решение имело последствия – не одно, так другое. Сцилла и Харибда. И кто бы подсказал что хуже!

- Сеньор Сантос, я понимаю ваши треволнения. И взрывы в центре столицы могут свести с ума кого угодно, - произнесла она. - И даже одобряю расторопность вашей службы, которая была готова открыть терроризму широкомасштабную войну. Но поймите и вы меня правильно, у вас нет НИКАКИХ доказательств, что эти события связаны!

- Ваше величество! – поднял руку глава нацгвардии. – Ваше величество, я позволю себе заступиться за сеньора Сантоса. Моя агентура среди националистов Обратной Стороны сообщала, что у них была информация, что им ничего во время этой акции не будет. Это показания не одного-двоих человек, а десятков. Мы плотно работаем с этим контингентом, они, действительно, шли и ничего не боялись. Мои агенты не знали почему, что должно случиться, но что эти события связаны – это однозначный факт.

Королева издала тяжёлый стон.

- Господи, ну что вы упёрлись с этим терроризмом! Что вы упёрлись с этим национализмом и националистами! Сеньоры, у меня такое чувство, что мы говорим на разных языках!

Сеньор Сантос, я ВЕРЮ, что эти события связаны! Просто верю! Что кто-то действительно в нужный момент взорвал в нужном месте бомбу без тяжёлых последствий, чтобы отвлечь силы правопорядка от разборок. Верю и в то, что организаторы этих событий – одни и те же лица. И я также боюсь заразы терроризма, как и вы. Но у меня совсем иные вопросы. Как вы собрались это доказывать населению? Прессе?

- Пресса не проблема, ваше величество, - смотря в стол, произнёс глава третьего, информационного управления ИГ. – Если есть желание подать информацию – она будет подана правильно.

- Вот то-то и оно, что мне не повезло работать с идиотами!

Королева психанула, встала и прошлась по кабинету, пылая праведным гневом.

Сеньоров понять было можно. Венера никогда не была спокойной планетой, и это слабо сказано. И то, что последние десять лет в Альфе не взрывались бомбы, по провинциям не выступали разного рода повстанцы, непонятно чего требующие, что сеньоры аристократы не готовили (открыто) очередной переворот, а военные не «быковали» - это просто чудо! Имени которому она не знала. И возвращаться назад, минимум в эпоху начала её правления, никто не хотел, и она сама в первую очередь. Хуан, ведая или не ведая, запустил одну из главных фобий сеньоров силовиков, за что она потом спросит с Серхио, Алисы, а заодно и с Сирены. И с точки зрения сеньоров ничего экстраординарного они не сделали – просто перебросили в город людей со снаряжением, чтобы в корне задавить выступления тех, кто играет грязно, надеясь поймать их на плохих делишках в процессе. Тех, кто взрывает бомбы, надо наказывать превентивно, это для всех аксиома. Иначе дурной пример заразителен, и если спустить ситуацию на тормозах, кто знает, что будет завтра.

…Но и ввод спецподразделений в столицу без её ведома – тоже прецедент. Она может ругать сеньоров, и тогда получится, что поддерживает грязные методы, и вскоре эти методы на вооружение возьмёт кто-то из её противников. Может похвалить – но тогда завтра и правда получит переворот с вводом в город неподконтрольных ей сил. Дилемка та ещё!

- Сеньоры! – приняла она решение и встала с противоположного, пустующего конца стола – было лень возвращаться садиться в кресло. – Сеньоры, я всё понимаю. Это опасно, чертовски опасно! И мы не должны допустить что-либо подобное. И сеньор Рамос чертовски прав – мы «скормим» демосу любую «правильную» версию событий. Но это не отменяет факта вашего непрофессионализма!

- Сеньор Сантос, вы слышали такое выражение: «стрелять из пушек по воробьям»?

Глава управления гвардии округа покачал головой. Кресло под ним после недавних событий и так шаталось, а тут ещё и этот косяк… О не знал, в каком статусе сегодня выйдет из этого кабинета. И как версия – мог даже в наручниках, если уж совсем не сложатся звёзды.

- Это одна из фраз Серхио, - пояснила королева. - Воробьи – это такие маленькие русские птички, чуть больше колибри. И стрелять по ним из пушки это… Сами понимаете, что это малорезультативно. А вы, сеньоры, именно этим и занялись – развернули пушку в сторону стайки мелких пташек и со смаком из неё выстрелили. Результат ожидаемый – сели в лужу, так как птички улетели, а выстрел громкий, был сделан на всю страну.

Вы идиоты, сеньоры! – подытожила она и почувствовала, как слова наливаются злостью. – Я снова повторюсь, сеньор Сантос, я ВЕРЮ, что эти события связаны. И вам, сеньоры, верю – ваша агентура не вызывает у меня сомнений. Но! Какого чёрта вы используете для столь серьёзных решений в качестве основания ВЕРУ, мать вашу? Дайте мне хоть один ФАКТ, хоть одну УЛИКУ, что это те выродки – и я вручу вам орден!

Нет же, вы как идиоты ломанулись на амбразуры не имея в качестве доказательств ни-че-го! Да, мы можем втереть очки быдлу, было бы желание, сеньор Рамос. Но к чёрту, разве это умалит ваш собственный непрофессионализм? Ваш общий, коллективный, сеньоры силовики? Демос «съест» любую версию, но вы при этом останетесь теми же идиотами, какими были! Вот что скверно!

Почувствовав, что немного успокоилась, выговорилась, она облегчённо выдохнула, прошествовала назад и села на своё место.

- Кто ещё что скажет?

Тишина.

- Значит так, с этой минуты я запрещаю ЛЮБОЕ перемещение каких бы то ни было сил в столицу без моего личного особого разрешения. Для непонятливых, именно личного, в обход любых протоколов и процедур. Хотите хардкор – докажите мне, что для этого есть основание.

Что касается работы по террористам – продолжайте работу, разрешаю использовать весь имеющийся арсенал средств, но с оговоркой, что террористы и шкодящие сейчас националисты – это разные лица и разные организации, пока вы не докажете обратного. И второго провала, сеньоры, я не прощу – мигом в народное хозяйство без пенсиона! Пока не будет реальных доказательств – никакой самодеятельности!

Внимательно обвела всех глазами. В принципе, решение, которое устраивало всех. Все остались целы, на местах, никому не «прилетело», но и за войска в город можно ближайшее время не волноваться.

- Теперь по националистам, - завершила заседание она. - У меня сложилось впечатление, сеньоры, что среди вас есть некто, кто хочет просто напросто «утопить» протесты. Размазать их по бетонопластику. Причём топить хочет только одну сторону конфликта. – Она вновь подняла тяжёлый взгляд на сеньоров из столичного округа. Те покрылись холодным потом. – Мне неизвестна причина этого, более того, возможно я не права и мне это только кажется. Но до всех присутствующих довожу до сведения свою личную позицию.

Я – глава многонационального государства! – повысила она голос. - МНОГОнационального! Те, кого вы пытаетесь преследовать – русские националисты, то есть считающие свой народ «лучше» других. Как, в каких пределах и областях – мне не важно. Но те, с кем они так нагло и развязано сражаются – националисты местные, латинские. Считающие уже свой народ лучше, «единственно достойным». Чего достойным, как – мне тоже не интересно. При этом и те и другие являются моими подданными, я несу ответственность ЗА ВСЕХ, сеньоры, а не только за какую-либо сторону выборочно. И до тех пор, пока эти люди разбираются друг с другом и не трогают обычных моих подданных, мне всё равно, кто из них прав. Пусть бьются, сколько считают нужным. Вам понятна логика?

Все находящиеся в кабинете главы государства дружно закивали.

- У наших местных националистов всегда была хорошая и очень богатая «крыша». Настолько хорошая и настолько богатая, что они срывали и мне, и моей матери принятие важных законопроектов по интеграции секторов. Как недавно выяснилось, у Обратной Стороны, оказывается, тоже могут быть спонсоры. А значит это не дело гвардии, встревать в вопрос «чьи спонсоры круче». Понимаете, сеньоры? Я не хочу читать сводки похоронок своих сотрудников, ставших жертвой этой чужой войны. Повторюсь, до тех пор, пока сеньоры и господа не трогают обывателей, мне вся эта возня не интересна!

- Довольно широкое понимание термина «национальная безопасность» - произнесла вслух единственная на этом совещании, кому за эти слова ничего не будет.

- Лисёнок, это не наше дерьмо, - покачала королева головой. - И мне действительно всё равно, кто из них «правее». Без веских причин я запрещаю во всё это ввязываться, как бы ни смотрелось погано со стороны. Иначе будет считаться, что мы приняли чью-то сторону, а мне важны избиратели как с одной, так и с другой территории, без различия на происхождение.

Королева мысленно выдохнула. Она сделала для Хуана всё, что смогла, одновременно вроде как удержав ситуацию. Дала время, подставившись с невмешательством (хотя что хвостом вилять, она хотела, чтобы латинских наци кто-то очень сильно побил, ей есть за что их нелюбить). Но если этот паршивец не справится и подставится под информационный удар…

- То есть беспорядки и дальше будут… Некрасить наш город. – А это снова сеньор Сантос, глава столичной гвардии. – Ваше величество, это… Очень тяжело, работать в зоне боевых действий, пытаясь локализовать их, и одновременно потворствуя распространению оных действий.

- У вас достаточно высокая квалификация чтобы держать ситуацию под контролем? – в лоб спросила королева.

Сеньор, почувствовав, что боги всё же на его стороне и дают второй шанс, непроизвольно вытянулся в струнку:

- Так точно ваше величество!

- Тогда какие вопросы?

- Нет вопросов, ваше величество! – Сегодня его пронесло, его оставили. Правда «повесив» на него же невмешательство гвардии в разборки наци, что тождественно разборкам между кланами. Но с другой стороны это просто отлично – он более вне игры кланов, и может открыто сослаться на личный приказ её величества, если начнут доставать. А жизнь не такая и плохая штука!

* * *

- …Они демоны! Демоны! – верещал с трибуны сеньор да Арагуайя. – Дьяволы! Порождение нечистой силы! Адские дети, жаждущие нашей крови и гибели! Гибели нас, как нации – просто в силу своей природы и коварной византийской мести! Они нападают на наших детей, калечат, убивают, и всё это подаётся под видом…

Тычок пальцем на следующую закладку – по эпитетам сеньор мастер, но они лишь фон к основному блюду.

- …А что в это время делает её величество? Ни-че-го! Спокойно взирает на беспорядки в городе, потакая их организаторам, привлекая к оным беспорядкам новые и новые полчища нечистой силы с Той Стороны! Все поезда в Альфу из Сектора переполнены – это сюда едут бить наших детей новые полчища этих упырей! С подачи нашего дражайшего и любимого величества!

Я настаиваю на том, чтобы мы, минуя все препоны и волокиты, проголосовали за оперативное рассмотрение дела о вотуме недоверия её величеству. Ибо монархи, которые любят и ценят свой народ, так не поступают, а зачем нам, венерианам, монарх, который плевать хочет на интересы своего народа и на его безопасность? Мы должны разобраться, сеньоры, и если определим вину…

- Лихо берёт, - прокомментировала Паула, грызя соломинку от коктейля. Она похоже опять ночевала здесь, правда спала, препараты не принимала. Вид у её высочества был сильно неважный и усталый. Оно и понятно, она работала пока некие штрудели, «приняв стратегическое решение» вновь не срулили в сторону, поехав петь песенки неблагодарным гринго.

- Он громко кричит, и его слышат, - произнёс Лёха, тоже обитающийся последнее время тут – на всякий. Сейчас на улицах бои, но это не наша война. Однако мы эту войну начали и несём за неё ответственность. И в случае чего должны вмешаться, сохранив жизни парням с Той Стороны, которые теперь и наш актив тоже.

«Спартанцы» после эпического противостояния слиняли. Солянка из ангелов, золотых скорпионов и дворцовых стражей взяла на прицел нацгад… То есть нацгвардейцев, и Фрейя бескомпромиссно выдернула всех глав, руководящих операцией, ни много ни мало надев на них наручники. При всех подчинённых. Сеньоров тут же увезли во дворец на разбирательство, а национальной гвардии приказали разоружаться. Что та со скрипом, но сделала (не привыкли парни, что ими в принципе кто-то командует, но понимали, что тут Альфа, а не Самара). После чего личный состав задействованных подразделений в броне, но без оружия, куда-то увезли. Оказалось, в один из ведомственных санаториев, до окончания разборок. Я же, решив все организационные вопросы, подъехал к Мышонку и около часа утешал её, тиская в машине. С открытыми люками. Когда надо, Фрейя умеет играть на зрителя. Потом, когда люки закрыли, мы с нею целовались, но дальше этого не зашло – нам обоим было не до нежностей.

Пока я демонстрировал, что я не при делах, «я принцесску утешаю», ребята «проводили» нациков, действительно ушедших с площади по своим штаб-квартирам, а точнее по своим фанатским кабакам, и под командованием пришедшей в себя Паулы начали атаку. Одновременно не получилось, но связи и координации между подразделениями противника не было («крыше» было не до координации мяса), и ни на второй по времени, ни на третьей точке проблем не возникло, нас нигде не ждали.

Наши ребята были в броне, но винтовки по умолчанию переведены в режим капсул со снотворным. Мы вырубали самых активных, дерзких и тех, кто мог оказать серьёзное сопротивление, затем отряды усиления из бойцов Марата отделывали тех, кто остался, как бог черепаху. Для атаки союзники взяли любое оружие, которое можно использовать как оружие – биты, трубы, самодельные дубины, кастеты… У ультрас свои арсеналы, не буду их перечислять. Наши «ламеллярные доспехи» пока лежат, ждут своего часа.

Потом они рискнули атаковать четвёртый и пятый кабак, но «жёлтых» там оказалось не много – возможно сработали кураторы, а возможно просто не дошли парни до этих мест, ибо у их команд были матчи, а после матча фанаты обычно разбредаются кто куда, далеко не только «на базу». Результат атаки двух последних клубов был ерундовым, так, побили всего пятерых на два заведения, да троих спать уложили, но зато мы достигли пикового психологического накала. Атаковали все пять фанатских клубов Примеры Альфы в один вечер, у них дома, на их территориях, причём в тот день, когда противник сам собирал все пять крыльев в одну кучу для того, чтобы навалять нам. Эпичненько.

Сценарий был везде один. Наши парни усыпляли особо ретивых, остальных клали мордой в пол. Затем парни Марата сканировали сеньоров, и «жёлтым» привычно что-то с хрустом ломали. Любое сопротивление пресекалось, а там, где ситуация выходила из под контроля, вновь работали иглы со снотворным.

Женщин и девушек не трогали, хотя и в клубах они были, и из досье дель Сарто определённое количество в рядах «жёлтых» их присутствует. И это страшно – в случае беспорядков в городе девушек недооценят и подпустят близко, и они могут натворить дел. Но пока мы не могли себе позволить их трогать, информационный фон мгновенно повернётся к нам задом.

Что там с разборками на верхнем этаже не знаю, но все пять акций нам сошли с рук. Гвардам было лень ввязываться в наши увлекательные игры друг с другом, ибо над ними дамокловым мечом повисла злая королева с дочей, и у многих в этой конторе зашатались не только кресла, но и погоны.

На следующий день в городе начался прогнозируемый и тщательно нами запланированный ад. А именно наглые атаки всех мест скопления всех пяти организаций ультрас организованными колоннами парней с Обратной Стороны. Ультрас (не только «жёлтые») даже помогали нам, сами сходились в одном месте «начистить рыло этим тварям», так что было весело. Но итог почти везде был один – либо патовая ничья, либо бегство местных. Парни Марата тем временем всё прибывали и прибывали в город, их тут было уже более тысячи двести человек, нам находилось кем заменить условно выбывших. Кажется, я переоценил численность основных составов организации националистов Обратной Стороны – это подгребали друзья, знакомые и знакомые знакомых членов организации, но в принципе какая разница? Главное – задача выполнена. А то, что ребята, которых прессуют на Обратной Стороне нацгварды, не давая вздохнуть воздуха, увидели вдруг, что можно подраться с давним врагом не где-то, а в его логове, всё бросили, взяли отпуска, отгулы и приехали – проблема пятого управления. Нельзя сидеть на штыках, они забыли об этом. С них бутылка, что им напомнили.

- Этого мало, - сказал я следующим вечером Марату. – Пока мы – маргиналы. Надо выходить на планетарный уровень.

- Это как? – не понял тот, и я бы удивился, если бы понял. Не его это поле - политика. Он из тех, кому руками помахать. Толковый командир, но ротного, максимум батальонного уровня. Полком таким командовать уже нельзя.

- Будем из тебя звезду инфополя делать, - похлопал я его по плечу. - Что там с Мартыном?

- Не отвечает. – Марат пожал плечами. – Испугался, сука. Симулирует по здоровью.

- Ну, пусть себе симулирует. – Я коварно улыбнулся. – Меньше мешать будет. – И набрал номер, из тех, что не записывают. – Инесс, разговор есть. Хочешь подлить масла в огонь своего рейтинга?

- Добрый день! В эфире снова я, Инесс Лоран со своей авторской программой «Понимание». Именно сегодня хочу сделать акцент на названии своей программы. Ибо мы, венериане, должны научиться понимать друг друга, неважно на какой стороне, в каком секторе родились. И поскольку официальные СМИ придерживаются лишь одной линии – тотальной пропаганды, написанной в своё время, после войны, под диктовку нашими националистами, я хочу представить другую, противоположную точку зрения. Просто потому, что война закончилась полвека назад, и уже давно пора нашим народам начать разговаривать. Ибо без разговоров не возникнет понимания, а без понимания не исчезнет неприязнь и ненависть. А пока между нами неприязнь и ненависть, мы не станем единым монолитом – народом Венеры.

Итак, сегодня у нас в гостях неоднозначный человек, один из лидеров националистов Обратной Стороны, Марат Сайфулин. Марат, добрый день.

Крупный план нашего главного на сей день партнёра.

- Добрый день, Инесс. – Марат чувствовал себя в студии скованно, но отвечал уверенно. Голос его был уверенный. Хотя по виду – не привык он к таким съёмкам и жизненным поворотам. – Я не лидер националистов, и даже не один из. Я просто командир одного из крыльев.

- Уже то, что ты признаёшься в этом перед миллионами зрителей, не боясь преследования, наверное, чудо.

- Да, конечно, - Марат кивнул. – К сожалению, за такое признание, только признание, даже без применения фактов, на Нашей Стороне меня будут бить и пытать, а после «пришьют» статью о межнациональной розни. Тогда как ваши националисты спокойно маршируют по городу, организуют пикеты Сената, правительства и Золотого Дворца. И их при этом считают героями. Да, я рискую, но мне надоело молчать и прятаться. Всем нам надоело. Потому я здесь, с открытым лицом – смотрите, вот он я, кровавый и кровожадный монстр, желающий всем вам гибели.

- А ты желаешь гибели? – Инесс усмехнулась и сощурилась.

- Скажем так, я недолюбливаю тех сволочей при оружии, которые тиранят нас там, дома. Но даже им я не желаю гибели. Аллах учит добру и справедливости, гибели не заслужили даже они. Хотя дать им по хлебалу – это я не против.

Это я его накрутил. Весь вечер мозг выносил, как надо говорить, какую линию выдерживать.

- То есть ты отчего-то не монстр, какого расписывают наши СМИ, говоря о вас, русских националистах? – играла глазами Инесс.

- Вы разочарованы? – парировал он.

- Я – нет. – Покачивание головой. – Но многие на Этой Стороне не поверят, подумают, что говорю кощунственные вещи и это постановка. К сожалению. Потому мы пригласили тебя в студию – чтобы быть убедительнее.

Пауза и смена темы.

- Марат, расскажи нам подробнее, пожалуйста, кто такие националисты и почему в данный момент весь город охвачен столкновениями вас друг с другом? В чём отличие между вами, в чём корень противостояния?

- Ну… - Марат задумался и чуть не сбился – всё же нервничал. – Ну, скажем так, они, ваши националисты, считают, что они… Как бы это лучше выразиться… Правильные люди. Полноценные. То есть они лучше, умнее, сильнее и более высоко организованные, чем мы. Что эволюция на нас остановилась, а они шагнули дальше. И что история их народа богаче, чем нашего. Они во всём лучше. И так далее. Мы же для них – как собачки, обезьянки и прочие животные. Которые как бы уже не животные, но ещё и не люди. Это их искренняя жизненная позиция, они на самом деле так думают. Просто потому, что их деды выиграли войну у наших дедов, и раз так – они сильнее, умнее и далее по списку.

Мы же так не считаем. Они не умнее, не сильнее, не лучше и тем более не организованнее. И история Латинской Америки куда короче и скуднее нашей. Но главное, наши деды проиграли войну по вполне объективным причинам – наше государство оказалось слабее именно в этой точке мира, чем ваше. Но это означает только то, что оно оказалось слабее в этой точке мира, и сила и развитость народа ту не при чём. Это и есть главное и в общем единственное между нами отличие, из-за которого мы бьём друг другу морды.

- То есть отличие в том, что вы пытаетесь доказать, что вы не шимпанзе и не собачки?

- В общем да. А в частности – кому понравится, что его считают неполноценным какие-то уроды? Да, мы готовы бить их, но только потому, что они уже бьют нас. Если кто-то не заметил за эти пятьдесят лет, то все пятьдесят лет мы только защищаемся…

Интересная получилась передача. Интервью шло минут сорок. Марат не удержался и наговорил местами глупостей, но в целом это не изменило картину. Ибо на эфир изначально приглашался не интеллектуал, а боец, а кто поверит бойцу, если тот начнёт нести высокоинтеллектуальную чушь с высокопарными рассуждениями? Я вот не поверю. А Марату верю. Именно потому, что он не эксперт, и говорил вещи, называя своими именами. Идея с интервью себя оправдала. Теперь бы проработать анонимное интервью с бойцом «Цитадели»… Ладно, это оставим на завтра, когда беспорядки стихнут.

- Ну как? – спросила Паула, следящая за моей реакцией.

- В целом неплохо, - довольно закивал я.

В этот момент раздался писк в ухе. Дима.

- Да, Дим? – активировал линию я.

- Сделал. Лови. Подтёр все шумы, какие смог. Круче – только запись в студии. Хотя бы только в репетиционной. Напрягай своего Жан-Поля, подъеду.

- Некогда, Дим. Извини если что.

- Да не за что. Обращайся.

Я скинул присланный им файл на приёмник сервака «Берлоги» и вышел в операторскую, где за обстановкой в городе следили Дэн и Слон.

- Парни, принёс, - произнёс я.

Слон обернулся:

- Хорошо, давай. Я уже обтесал начерно.

- Только что скинул в фильтр приёмника.

Он сверился с терминалом.

- А, ага. Щас скомпоную и запущу заценить.

Я сел в свободное кресло третьего пилота. Паула сзади устроилась на диване. Слон что-то сделал, прогнал инфу у себя в наушниках, улыбнулся и сделал вывод со всех двенадцати мониторов своего терминала, включив в комнате стереозвук.

- …Они демоны! Демоны! – заверещал на нас крупным планом, брызгая слюнями, сеньор де Арагуайя. – Дьяволы! Порождение нечистой силы! Адские дети, жаждущие нашей крови и гибели!

Затем кадры одного из столкновений вчерашнего или позавчерашнего дня, где парни, «забив» более за ненадобностью на какую бы то ни было футбольную фанатскую форму, «в своём», в имперках, метелили разноцветных ряженых ультрас Парнаса. Вот только часть этих ультрас несли флаги старой империи или были одеты в её цвета. С соответствующими зигами и выкриками. В этот момент пошли первые аккорды присланной Димой песни.

Вот колонны сошлись, началась собственно драка, почти сразу перешедшая границы собственно драки, превратившись в бойню. В которой вдруг, непривычно, местные начали наголову проигрывать – их били играючи, без жалости, и при этом без особых физических приспособлений. Пошёл и текст. М-да, скрипов много, но лучше записи у меня нет. Только эта, из Гаваны, где мы исполняли песню один единственный раз. Зрителей не тысячи, пара сотен, и это видно, ну да плевать.

Бери свою метлу, полетели на шабаш, Возьми с собой апокалипсис – символ наш:Сегодня настает Вальпургиева ночь.Сегодня каждой твари будет не в мочь,Сегодня слуги дьявола хоронят свою дочь.Сегодня настает Вальпургиева ночь.

Сего-о-одня настает Вальпургиева ночь!

Снова кадры боя. Но не этого, а одного из архивных – где парней в имперках забивают, втаптывая в грязь, молодчики в средней броне национальной гвардии. Без жалости, без такого атавизма, как желание нанести поменьше увечий. Кровь льётся рекой – разбитые головы и даже трупы. И датировка, какой это год. Не так и давно, лет десять назад. Архангельск.

Новая запись, уже Самара. А вот и Вознесенск. И везде одно и то же. И мощная текстовка под кадры:

Преданы анафеме с тобою мы давно, Наше имя в черный список занесено.Сегодня настает Вальпургиева ночь.Мы с ведьмами в ромашку поиграем в эту ночь,Мы изнасилуем похороненную дочь.Сегодня настает Вальпургиева ночь.Сего-о-одня настает Вальпургиева ночь!

А теперь марши-шествия местных ультрас. Естественно, Альфа. Многосотенная если не многотысячная толпа. Цвета Старой Империи. Факелы в руках, дымно чадащие - самоделы. Вскинутые руки. Вдоль движения колонны гвардейцы в оцеплении – типа почётный эскорт. Стоят, никого не трогают – на кой они там нужны?

А вот записи с акций протеста. Вот это, точно знаю, столкновения у Сената, когда ещё королева Катарина хотела продавить закон об интеграции, а местная нечисть организовала многотысячный митинг, перешедший в погромы. Полгорода тогда оцепили, силовиков с половины планеты перекинули – несколько тысяч превратилось в несколько сот тысяч сочувствующих. От закона тогда вынужденно отказались, что сейчас стране аукается. А следующая запись – площадь Независимости, у Золотого дворца. Это уже при нашей королеве – она тоже что-то такое хотела замутить интеграционное в начале правления. Новые шествия, сжигание русских имперок, летящие в специальную полицию камни и «молотовы». Масштабы поменьше, чем при её матери, но и в тот раз закон не приняли, напугав юную королеву.

И пусть на нас не сердится папаша Люцифер, Мы перед ним чисты, без всяких афер.Сегодня настает Вальпургиева ночь.Ведь утром, на рассвете, мы подожмем хвосты,А в полдень инквизиторы нас кинут на костры.Сегодня настает Вальпургиева ночь.Сего-о-одня настает Вальпургиева ночь!

Возвращение к первому видео. Где парни в имперках крушат черепа местных. Где ряды реальной нечисти дрогнули, и сами «железные бойцы, приводившие в трепет Сенат и королеву» спасаются бегством.

А затем ещё одна запись. И ещё одна. Кратко, сжато, но везде с одним результатом – окровавленные латинские наци бегут. А их догоняют и добивают, стараясь не убить. Наверняка вчера и сегодня были инциденты, окончившиеся не так удачно для наших, но Слон именно что сделал подборку. Молодец, уважуха, правильно техзадание понял!

И, наконец, после последних аккордов вновь харя сеньора Домингеса:

- Демоны! Они демоны! Русские демоны!..

И плавно на экране появляюсь я. Фон, что это «Берлога», мы затемнили, видно только вашего покорного слугу, одетого в типовой костюм без опознавательных знаков.

- Что ж, с почином вас, господа нечистая сила! – И приветственный жест.

- Мда! – первым выдавил Лёха, который и так как бы знал, что происходило, и чем мы занимаемся. Но результат его впечатлил. – Хорошо получилось.

- А по мне - не очень, - покачала головой Паула. – Это повтор. Как с марсианами.

- Критикуешь – предлагай, - улыбнулся ей я.

- Да нет, ничего, запускайте. – Это она Дэну и Солёному. – В целом мне нравится. Просто ждала новых ходов. Принципиально новых.

- Зачем, если ещё старые до конца не отработаны? – возразил я.

Логично, она не нашла что сказать и только тяжело вздохнула.

- Пускай, говорю же. Но не забывай, что в информационной войне не стоит слишком часто повторяться. Каждый раз эффект будет ниже и ниже.

- Вас понял, перехожу на приём! – отдал ей честь.

- Вань, значит Домингес? – задал мне самый сложный и неприятный вопрос Лёха. Сволочь, не мог промолчать ещё немного?! Я скривился как от зубной боли. Кивнул на дверь.

- Пошли в командирскую, обсудим. – Из груди вырвался обречённый вздох.

* * *

- Даже не пытайся, не отговоришь! – воздел Лёха руку в останавливающем жесте, когда дверь за мной закрылась. – Вань, знаю, что ты против, но тебе надо это принять.

- К чёрту! – воскликнул я. – У меня хоть право высказаться есть?

- Высказаться – есть. Но решать, извини, не тебе. Уже не тебе! – отрезал он.

- Сука. Вот так перевороты и делаются, - поворчал я.

- А как ты хотел! – Капуста усмехнулся. – Человек та ещё тварина. Ему дали свободу воли, свободу выбора, и он применяет её напропалую, даже там, где ему не выгодно. Нет, Вань, ты нас создал – я не спорю, базаров ноль. Но сейчас настал момент, когда должен отпустить нас в плавание. Не всех, но тех, кто должен.

- Должен?

- Брат! – Лёха схватил меня за плечи и потряс. А комплекции он был больше моей, тот ещё качок. – Брат, ты первый сказал, что тебе нужен пассионарио. И что ты им быть не можешь – не поверят тебе. Я нашёл этого сукиного сына, и этот сукин сын – я! И теперь ты не можешь включить реверс – не по пацански это. Понимаешь?

А если считаешь, что давишь… Вань, скажи честно, ты меня уже достаточно знаешь. Я из тех, кому можно засрать мозг и кем можно тайно манипулировать?

Глаза Лёхи горели фанатичным огнём, и я понял, что проиграл, даже не ввязываясь в битву. Чел всё для себя решил. Осталось лишь издать обречённый вздох.

- Лёх, тобой можно манипулировать, не бери на себя слишком много. Но я, какой облом, этого делать даже не пытался. Вот какая засада блин. Точно решил?

- Да.

- Разговор бессмысленен?

- Да. – Уверенный кивок.

- Хорошо, убедил. Не буду отговаривать. Но и ты не просто так меня вытащил. Есть конкретика?

Снова кивок. Лёха присел на диван, я же развернул кресло Паулы, которое на ножках, и сел напротив.

- Конечно. Всю ночь с Ктулху искали способы, мониторили невесть что. И намониторили.

Короче, послезавтра в городском совете столичного округа будет заседание комиссии местной торговой палаты. Есть такая программа, касается помощи малому бизнесу Альфы. И местные замутили комиссию, что-то вроде «парламентские инициативы в поддержку ля-ля, ля-ля». А Альфа у нас больше чем просто столица, больше, чем просто регион. Там будут перцы из департамента экономики королевства, департамента финансов, местные департаменты, разные авторитетные коммерсы, и не только местные. И пара сенаторов. Включая нашего де Арагуайя. На самом деле у сенатора таких мероприятий море, где нужно с умным видом посидеть и сказать пару слов прессе, не ударив палец о палец, но на этом ожидается с докладом, причём с разгромным, твоя подружка инфанта. Сечёшь?

Я аж присвистнул от такой наглости.

- Хочешь пройти сквозь охрану здания и подобраться на расстояние вытянутой руки благодаря ангелам?

- Вань, ну а как иначе? Кто мы, чтобы «ломать» периметры настоящих охранников настоящих «взрослых» мероприятий? – развёл Лёха руками. – А они ничего, нормальные тёлки. Договоримся. Мы – шантропа, маргиналы, Вань, пусть даже шантропа с оружием. А там по-взрослому всё.

- А если Фрейя или Лив будут против?

Лёха лишь скривился, выражением лица показывая всю мою умственную неполноценность.

- Вань, а джага-джага тебе на что? Да с твоим обаянием?

Как они мне дороги! Но в данном случае Лёха прав. Джагу-джагу использовать стоит.

- Хорошо, прошёл охрану, подобрался, - продолжил я после перманентного офигивания. - Перед камерами, перед всей страной. А сможешь одним ударом отправить в нокаут?

- Обижаешь! – Лёха довольно запыхтел. – И знаешь, Вань, я подумал, всё-таки буду не просто бить. Всё-таки я этой падле расфигачу кадык. Пусть знает, как гадости говорить. Он достаточно дерьма из своего рта излил, пускай помолчит теперь месяцок-другой.

- Суровый ты тип! – Я усмехнулся. – Но тогда и сидеть тебе придётся по жёсткому сценарию.

- Да к чёрту, я и не собирался работать по мягкому! – вспылил он. - И сказал уже, это моё собственное решение, не бери на себя слишком много.

- Не беру. Жалею, что язык мой – главный враг мой, - честно признался я.

- А, ну, то бывает! – покровительственно усмехнулся Лёха и подался вперёд. – Вань, заканчиваем пляски с нациками. Давай к основному плану. Миттельшпиль затянулся, а тебе ещё эндшпиль тащить. В одиночку.

Мой палец послушно активировал визор. Записная книжка, код Марата.

- Марат-джан, Ваня. Да, важное. Короче, не буду сотрясать воздух, сразу к главному. Сворачивайтесь. Везде, по всем фронтам. Готовьтесь к следующей фазе.

Тишина. Марат не сразу понял, о чём я.

- Говорю, сворачивай ребят и вези обратно, в Самару, - повторился я. - Всех ребят. Всех-всех!

- Что случилось? – Голос союзника наполнился тревогой. – Что-то ведь случилось, Вань, да?

- Не совсем, но скоро случится. – Я нахмурился. - Следующий ход сеньоров – подставить вас. Чтобы накаченные парни в русских имперках нагло избили кого-нибудь из местных. Желательно бабушек и девушек с котиками на руках. И гварды начнут прессовать вас по самому жёсткому сценарию по всему городу. Марат, я сказал – ты услышал. Ты мне не подчиняешься, да, но прошу внимательно прислушаться, лишнего говорить не буду.

- Всё так серьёзно? – запыхтел на том конце союзник. – Блин, а мы только по сути начали, во вкус вошли… И народ ещё не весь подтянулся…

- Марат, у тебя достаточно квалификации поездить всем по ушам и разрулить. И поясни, это не последняя акция. Скоро они понадобятся в Альфе, причём все сразу.

- Понял, разрулю! – Марат мысленно взял под козырёк. – Вы что-то своё хотите замутить, а мы помешаем, да? Высокий фоновый шум создаём?

- А инсайд про подставу тебя уже не особо беспокоит? – вспылил я.

- Нашёл инсайд! Мы ж не дураки, и без тебя этого давно ждём. – Усмешка. – Понял, Вань. Работаю.

Мать его гении одни вокруг! Я про себя выругался, нажимая выбор другого контакта.

- Жан-Поль, это Шимановский. Да не вздыхай ты так, на сей раз ничего запредельного. Нужен совсем рядовой фильм, абсолютно не о боях, бойнях, и не поверишь, совсем-совсем без кровяки. Я бы его автобиографичным назвал. Причём в удобное тебе время, а не мне.

Выслушал его ответ после паузы, понадобившейся чуваку для обалдения. Обычно наши беседы проходили в другом ключе.

- Вечером? Замечательно. Тогда давай не будем ломать традицию, подгребай в ангар в Северном Боливаресе.

Разорвал соединение. Ещё раз посмотрел на Лёху. Убедился, что он не передумал и выбрал одну из линий в «горячем», корпусном списке.

- Лив, это Ангелито. Нужна помощь. Можешь ты, можешь Жанку прислать…

* * *

- Всё настроено, всё работает, - отчитался латинофранцуз, закончив колдовать над своими приблудами, надев наушники и нависнув над пультом. – Делаем тестовый дубль?

- А эхо и фон не будут заметны? – поинтересовался Капуста, оглядывая пустой и тёмный ангар – мы выключили всё освещение за пределами софитов Жан-Поля.

- Нет. – Оператор покачал головой. – Над эхом я поколдовал – да, будет понятно, что мы в пустом помещении, но не более. А цвет сзади будет чёрным. Есть прога специальная затемняющая.

- А-а-а, - махнул он головой. – Тогда ладно, я готов.

- Ставь тут. – Лёха поставил куда указано переносной офисный стул на ножках, сел. Сложил руки на подлокотниках.

- Пробный дубль или сразу начисто? – повторился Жан-Поль.

- Но ведь потом можно будет переснять? – А это я.

- Вань, к чёрту, - осадил Лёха. – Я не буду сто раз выдумывать и импровизировать. Говорить буду как есть, одним дублем, или вообще не стоит браться.

Жан-Поль обернулся в мою сторону и пожал плечами: «Не я тут решаю, парни, сами разбирайтесь».

- Хорошо, - дал я добро. – Как подготовишься – командуй.

Лёха вздохнул, посидел с закрытыми глазами (в глаза бил нещадно яркий свет), затем кивнул и открыл их.

- Готов.

- Пять, - начал отсчёт оператор, - четыре, три, два, один… Мотор!

- Всем привет! – оскалился Лёха. – Меня зовут Капустин Алексей, позывной Капуста. … года рождения, армейский контракт проходил в…

Несколько коротких, но ёмких уточняющих фраз, дабы подчеркнуть реалистичность, что он настоящий и живой.

- …И по возвращении с Земли входил в одну из групп наёмников, занимающихся короткими разовыми контрактами.

Но затем мне предложили стать участником проекта, известного сейчас под названием «Цитадель». На тот момент ребята только стартовали и обрисовали цели и задачи, которые преследуют. Внимательно всё взвесив, оценив перспективы «на воле», я согласился. После чего участвовал в нескольких силовых акциях этой структуры.

Я не могу говорить об этих акциях, не могу говорить о структуре организации и о людях, которые за этим стоят – это не мои тайны. А о том, кто конечный бенефициар – вообще могу только догадываться. Но что можно говорить – скажу. Я вступил в эту организацию в том числе потому, что она пытается донести до жителей латинского сектора, а особенно до местных фашистов и разных ультрас, что они очень сильно ошибаются, считая нас, выходцев из Сектора, слабыми или неполноценными. Они привыкли смотреть на Сектор как завоеватели, с позиции силы, и вдруг неожиданно поняли, что на их силу может найтись другая сила, и они на самом деле обычные рядовые оккупанты, а не просветители и хозяева. Мы не забитые слуги, не домашний безмолвный скот, а, оказывается, имеем свои права и интересы. И готовы за них драться. И даже можем побеждать – ибо ничем их не хуже. Это вишенка на торте, благодаря которой лично я купился на предложение.

Однако сегодня, в день этой записи, я принял окончательное решение уйти из этой организации. Уйти не потому, что она какая-то плохая, кровавая, ущербная, или тут держат силой. Нет. Просто я окончательно осознал, что у медали всегда две стороны. И если первая сторона «Цитадели» сияет и блещет, привлекая идеей, что за себя и свой народ можно-таки постоять, то вот изнанка покрыта серым налётом безысходности, которую, кажется, до сих пор не осознали даже организаторы предприятия.

И имя ей – НЕНАВИСТЬ. – Лёха сверкнул глазами и подался вперёд.

- «Цитадель» ничему не учит нас, жителей Сектора, - продолжил он тоном Цицерона перед Сенатом и Народом Рима. - Ничему не учит и простых латинос, не подверженных гнили их фашизма. Наоборот, она вбивает между нами клинья, окончательно ссоря нас, как два близких народа. Близких уже потому, что только мы и они смогли выжить на этой суровой адской грёбанной планете!

Что показывает «Цитадель» рядовому обывателю? Что он – бесправное быдло, не способное защитить себя. Да-да, несмотря на кажущийся ореол и посыл, на самом деле парни говорят именно это. Мы – быдло, которое полвека стояло в латинском стойле, лишь жалко трепыхаясь. И только когда пришли они, крутые парни с большими пушками, в отношении к нам латинос начало что-то меняться. Понимаете ловушку? «Без больших пушек ты никто и ничего не добьёшься!» – воскликнул Лёха, вытаращил глаза и затрясся от напряжения. – И это неправильно!

Отпустило, откинулся назад.

– И это неправильно, ибо порождает ненависть и разобщает; прививает комплекс неполноценности почище латинской официальной пропаганды.

Может быть парни делают великое дело, - скривился он, признавая, что «всё сложно». - Я действительно так считаю, ибо то, что творят они, до них на планете не делал никто. Были попытки создать вооружённое сопротивление в секторе сразу после оккупации, но они закончились вместе с жизнями последних тогдашних повстанцев. Затем была тишина во много десятилетий. И вот сейчас о нас впервые говорят, нас впервые слышат, и это достижение.

Вот только это Пиррова победа, сеньоры! – снова эмоционально воскликнул он, взмахивая руками. - Потому, что мы с вами, простые жители Сектора, так и останемся быдлом, не способным на защиту своих прав и свобод! Без их пушек мы такое же ничто, какое были десятилетия, и исчезни завтра эти люди… Получим ненависть латинос, на которую нам просто нечем будет ответить. Хомячки не отвечают на ненависть и упрёки. Когда завтра парни из «Цитадели» уйдут со сцены, отыграв свою роль, станет гораздо хуже, чем было.

А потому я решил уйти от них. Уйти добровольно. Сложив оружие, убрав свою Большую Пушку. И теперь, нее имея в руках ничего, чего нет у других жителей сектора, попытаюсь доказать всем, что насилие – не наш метод.

- Насилие – зло, от которого только хуже! – искромётно засияли его глаза, а у меня по спине промаршировали мурашки. - Мы должны быть способны ставить перед собой задачи и добиваться их без насилия! Без крови и смертей! Если будем едины, если будем бесстрашны и целеустремленны – у нас должно получиться! У нас самих, без каких-либо наёмных «робингудов».

- Не знаю, получится у меня или нет, - пошёл Лёха на завершение монолога, снова расслабленно откидываясь на спинку, - но я хочу попытаться открыть дверь там, где другие выносят стены из крупнокалиберной гауссовки. Она есть, эта дверь – её не может не быть. Я верю, что она есть. Я верю, что если каждый из нас подымится и скажет своё слово, мы сможем отстоять свою свободу и право жить так, как хочется, безо всякого оружия. Прав я или нет – рассудит время, но я искренне попытаюсь.

Почему сенатор Домингес де Арагуайя? – Лёха пакостно улыбнулся. – Потому, что он сам напросился. Он один из многих, не единственный, но он вчера совершил поступок, ставший последней каплей, которая привела меня к такому решению. Спасибо тебе, сеньор сенатор!

Спасибо и вам, кто меня слышит! - расслабленно посмотрел он прямо в глазок камеры. – Да пребудет с нами бог!

Взмах – камеру остановили.

Жан-Поль сидел в обалдении. Рядом молчал и я. А Лёха и не мог ничего сказать – его накрыл отходняк, не до того было.

- Афигеть! – Жан-Поль выразился покруче, но общий смысл его слов передавался этой фразой. – Хуан, ты в своём репертуаре. «Кровяки не будет…» - передразнил он.

- Где ты видишь кровяку? – окинул я взглядом ангар.

- Да мать его!.. – Латинофранцуз снова эмоционально выразился. – Меня хоть не грохнут?

- Тебя-то за что? – непонимающе нахмурился я.

- За то, что много знаю. – Он искренне переживал об этом.

- Жан-Поль, не бери на себя слишком много. Кому ты нужен? – успокоил я.

* * *

Весь остаток дня и следующий день мы пахали, как проклятые.

У Лёхи был такой же разговор, как со мной, только с Паулой. Потом они собирались с парнями. Вначале с ближним кругом – кто перешёл ко мне от Этьена, потом Лёха «базарил» с остальными, в несколько заходов. Я не лез – он боевой командир, а не я. Пусть сам наставления даёт. Паула вздыхала, качала головой… И загоняла себя работой, разве что стимуляторы не принимала.

Лив приехала лично. Долго обсуждали, ругались.

- Хуан, зачем ты меня так подставляешь? Что я тебе плохого сделала?

- Лицо разбила, - начал вспоминать я. – Дважды. И вообще была той ещё сукой.

- Я серьёзно! – Она мученически вздохнула. – Самое хреновое это то, что нельзя Фрейю в курс ввести. Это, поверь, самая задница.

- Она всё испортит, - покачал я головой. – Иногда её нужно использовать втёмную.

- Ладно, фиг с тобой золотая рыбка. Сделаем… - сдалась чёрненькая.

И вот он, этот долгожданный день.

Городской совет округа «Альфа-Аделина», фактически парламент Альфы. Пятидесятимиллионного города, не считая туристов на ста двадцати миллионной планете. Охрана здания… Как у здания парламента провинции, круче только у Золотого дворца, Сената да правительственных ведомств. Самим нам сюда лезть не стоит – это точно. Но с другой стороны, сенатор Домингес де Арагуайя чрезвычайно подвижный человек: работает в комитете экономического развития, заседает в пяти профильных комитетах за пределами Сената, является членом трёх межведомственных комиссий. Плюс работа на родную провинцию. Его есть хватает мест, где его можно поймать перед камерами. И поймали бы, подождав с месячишко. Но раз «прилетело» - надо работать. Такая лафа, как разгромное обличительное выступление инфанты, нечасто случается. Ох и убьёт же она меня потом за срыв шоу!..

В общем, запасшись воздушной кукурузой, я сидел в первом зрительском ряду, в «Берлоге», перед монитором одного из резервных терминалов. Смотрел, как Паула командует операцией. Расстановкой участвующих. Координацией с ангелами. Лёхе выправили пропуск, журналистский, и нет, не через Инесс. «Левый», но пропикать должен. Инесс нечего лишний раз подставлять, и так слишком заметна наша связь. Хотя в последний момент не удержался и передал ей сообщение по резервной линии, куда смотреть. Но в списке аккредитованных на мероприятиежурнашлюх её благоразумно не было.

Что сказать по поводу хода самой операции? Можно много чего. Как ребята кропотливо готовились. Как организовывали проход Алексея к месту рандеву. Как девочки-ангелы под предлогом безопасности высочества оттеснили местную охрану, «не заметив» некоторых журналистов неподалёку. Нескольких чтобы «палева» не было; кроме Лёхи оставили ещё несколько человек. Но всего этого описывать не буду, ибо скучно и рутинно, хотя именно это и есть девяносто процентов трудозатрат.

На заседании вначале выступали некие перцы, я даже не пытался вникать, кто. Обсуждали насущные вопросы, которые были и будут насущными всегда – как власти столицы не дают развиваться малому бизнесу. Учитывая, что среди выступавших не было не то, что представителей малого, но и средним бизнесом их назвать можно только с натягом, для знающих это смотрелось весело. Спорили сеньоры о каких-то высоких материях – налогообложении, льготах, квотах, отсрочках по арендным платежам для какой-то особой категории. Знаете, никогда не смотрел такие вещи, да и сейчас не собирался врубаться в детали, но на самом деле люди относились к проблеме очень серьёзно, вокруг так и летали эмоции, летели брызги слюны и замаскированные оскорбления.

Потом появилась ОНА, сияющая ореолом правдоруба принцесса на белом коне. Выступила с обличительным докладом, где «выводила на чистую воду» бездействие муниципалитетов округа по проблеме. С живыми примерами. В кавычках пишу потому, что материал нельзя назвать революционным – что в этом сегменте управления на планете бардак было известно не вчера и не позавчера. И я бы сказал, а когда там не было бардака? Крупняк всегда может отстоять свои интересы. Средний бизнес может попытаться защититься, объединившись, или же проинвестировав своё личное относительное спокойствие. А вот мелочь грабили и обирали все кому не лень всегда, во все века.

Фрейе похлопали. Сидели сеньоры со смурными лицами, но хлопали. Порыв у девчонки был боевой, пока она ещё была настроена на реформы, на наведение порядка в этой сфере, на что уже порядком подзабила её мать. После чего она удалилась, и слово предоставили «ответчику», то бишь представителю Сената. Ну, дескать, парировать обвинения, почему допустили и не принимают нужных законов.

Сенатор Домингес оправдываться собрался «по бумажке», активировав в руках виртуальную планшетку. Подошёл к трибуне, поздоровался. После чего справа от него началось движение, и стоящий невдалеке «журналист» со славянской мордой за несколько секунд пересёк линию ангельской охраны, подошёл к сеньору.

- Сеньор Домингес де Арагуайя?

Микрофоны снимали звук с порядочного объёма пространства, и Лёху было хорошо слышно, пусть и чуть тише, чем сенатора.

- Да, молодой человек. Что случилось? – повернулся к нему сенатор.

- Случилось то, сеньор сенатор, - с каменным лицом пёр Лёха, - что вы многократно нарушили закон о межнациональной розни, оскорбив народ Обратной Стороны в грубой форме. И до сих пор не понесли за это никакой ответственности, даже общественного порицания.

В зале, где, естественно, был фоновый шум (в таких местах всегда есть фоновый шум), воцарилась тишина. Ангелы стояли равнодушно, напряглась лишь местная охрана, но к сожалению она была далеко – за условной кулисой, и тройка парней в чёрных костюмах сделали лишь первые шаги в сторону докладчика и Алексея, не понимая, надо спешить или всё так и должно быть. А ещё там были ангелы, как бы тоже охрана, но как бы и не охрана одновременно.

- Кто вы такой, сеньор? – Сенатор был раздражён – его отвлекали перед важным делом – подтирания за самой дочерью королевы. Ему нужно было выправить ситуацию, дабы все нападки слились в канализацию, никого не зацепив, как стекает по обтекателю летательного аппарата встречный поток воздуха, не причинив тому ущерба. А тут какие-то хмыри мешают. И охраны почему-то рядом нет...

- Сеньор, я, Капустин Алексей Михайлович, - зло и эмоционально продолжал Лёха, - обвиняю вас в неоднократном целенаправленном злонамеренном нецензурном оскорблении моего народа. В разжигании межнациональной вражды и розни. И уходе за свои слова от ответственности, также многократном, при помощи служебного положения и связей.

- Да что вы себе позволяя…!

- Сеньор Домингес де Арагуайя! – пытался переорать его Лёха и у него получалось. – Вы многократно нарушили законы венерианского королевства и ушли от ответственности! Но я заявляю, что нельзя уходить от ответственности вечно! Рано или поздно каждый должен отвечать за свои поступки и за свои слова!

- Охрана, уберите этого сумасшедш…

Лёха сделал всего один подшаг. И один удар. Молниеносный, да ещё левой. Зовя охрану, сеньор сенатор отвернулся от него, и Лёхе пришлось рядить боковым. Но я напрасно сомневался в навыках наёмника – хруст гортани был слышан даже здесь.

- Так будет честно! – только и произнёс он после действа.

Только тут охрана, прошедшая к моменту удара всего лишь две трети пути, припустила, и через пару секунд навалилась на стоящего улыбающегося, и не думающего убегать Лёху. Скрутила, опустила лицом в пол… А кто-то подскочил к сенатору, начав оказывать первую помощь. Ангелы продолжали стоять как ни в чём не былвало, и их никто не сможет за это в чём-либо обвинить: они охраняют свой нулевой объект, до разных сенаторов девочкам нет дела. Вот если бы у Алексея было оружие…

В зале заседаний начался шум, гам, гвалт, и в поднявшемся хаосе я смог услышать голос пришедшего-таки в себя председательствующего сеньора, главы департамента экономики столицы:

- Сеньоры! Заседание временно переносится! Повторяю, заседание временно переносится до выяснения…

Отключил звук, откинулся на спинку кресла – до этого в напряжении непроизвольно подался вперёд. Покрутился. Встал, вышел в главный зал, с первыми тремя терминалами. Парни работали - уже обрезали и склеивали картинки с сегодняшнего видео и предыдущих, заранее подготовленных. Я не мешал – они свою работу знают. Уже знают. Поначалу сложно было, опыта мало – они до меня больше по чистым взломам работали. Но ничего, научились. Теперь фильмы собирают и эффекты добавляют за мгновения. Паула развернула своё кресло, посмотрела на меня.

- Хуан, что будет дальше?

- Дальше – не знаю. – Я пожал плечами. – Очень многое будет зависеть не от нас. Но Домингес получил по заслугам, и так, действительно, будет честно.