Кабальеро плаща и гитары. Том 3, 4, 5

Глава 42. Параллельные планы

Глава 42. Параллельные планы

- Хуан, просыпайся!

Интонация взволнованная. Что-то не так.

- Хуа-ан!

Я открыла глаза. Марина. Ах да, я же вчера решил поехать к ней. И проспал… Оглянулся по сторонам… У неё на кухне на диване. Капец!

- Да? Слушаю?

- Две новости. С какой начать?

- Даже не говоришь, с плохой или хорошей? – У меня не было сил даже усмехнуться.

- А откуда я знаю, какая из них какая? – искренне недоумевая, развела она руками. Логично.

- Тогда давай с… Со второй, - понимая абсурдность, схохмил я и приподнялся, пытаясь разогнать по телу адреналин и проснуться.

- Изабелла сюда едет, - рубанула благоверная с плеча. - Позвонила, спросила у меня ли ты и бросила трубку. Я решила, что лучше тебе её встретить не спросонья, а морально подготовленным. Я правильно подумала?

Заботливая моя! И это я без иронии. Люблю свою Пантеру.

- А первая новость тогда какая?

- Мерседес позвонила и пригрозила тебе всеми карами небесными, если я тебя сейчас не разбужу, и ты не объяснишь ей, какого хрена хочешь устроить. Я не в курсе, помочь ей не смогла, но она была о-ч-чень злой! – Марина, грозно сощурившись, сострадальчески вздохнула. - Кстати, кофе уже готов. И тосты к нему.

- Я умываться и сразу убегу! – поднялся я и оглянулся в поисках штанов. – Кофе - если только на бегу – пока одеваюсь.

- Что так? – улыбнулась она.

- Мерседес меня будет убивать, надо встретить кару подготовленным.

И убежал в ванную. Она смотрела вслед и улыбалась: «Ага-ага, как же. В основном Мерседес».

Кофе действительно выпил на ходу и уже выходил из квартиры, когда снизу позвонила Тереза:

- Хуан, гости. Встречай.

- Милая, как они десантируются, заводи машину и уезжай куда-нибудь. На пару кварталов. Подберёте меня в городе.

- Ты в своём у…

- Я сказал - ты услышала! Ничего со мной не будет.

Рассоединившись, вошёл в лифт и выбрал парковку. Это на уровень ниже входа. Должен успеть проскочить.

Проскочил – сюда никто из девочек спускаться не стал, дружно поехали наверх. Ну да, принцесса, но не королева же чтоб весь-весь дом под контроль брать. Пересел в лифт парковочного этажа и спустился на один из уровней, минус третий. По которому прошёл до следующего, соседнего подъезда, подумал… И снова пошёл дальше – все подъезды выходят в один двор, где девочки Мэри, которые наверняка меня уже активно высматривают. Прошёл до конца выездного тоннеля и по серпантину поднялся наверх. И оказался сразу на улице – шлюз выезда был открыт, а шлагбаум тут только для машин, не для пешеходов.

Через четверть часа ходьбы по прямой, как стрела, улице, сел в подъехавший к обочине «Мустанг» девчонок.

- И к чему такие сложности? – улыбалась младшенькая. Остальные тоже весело скалились, но посчитали тактичным отвернуть мордашки в стороны.

- Не готов к разговору с нею, - мысленно скривившись, буркнул я. - У меня сегодня будет большое дело, и личное может отвлекать. Потом побесюсь, выслушаю её раскаяния и встречные упрёки, попсихую, побью посуду… Но всё после.

- Всё же решился, да? – Грустная понимающая улыбка.

- Да. Ты сейчас поедешь к нашим, обсудите, где и как это произойдёт. Когда вас сменят. Ничего, что отсыпной украду?

- Я в машине выспалась. – Тереза пожала плечами. – А дома скучно. А ты наш брат, один из нас, не забыл? – Упрёк во взгляде.

- Тогда поможешь ребятам, если найдут тебе дело. Но сама никуда первая не лезь. Вы – резерв. Пусть Кассандра отдувается – ей сам бог велел.

Я раскрыл записную книжку и проверил дела на эту неделю. Иногда записываю, что нужно сделать. Наконец, выбрал то, что должно подойти:

- Зай, вот контакт. Они сдают коммерческую недвижимость не самого плохого, но и не представительского класса. После записи передачи поеду туда посмотреть площадь, как директор «Нормандии», для будущего клуба. Езжай пораньше, договорись о встрече и выбери позицию в округе. Ну, ты поняла, какую. Если такая есть, подряжай Паулу и ребят, пусть готовятся. Если нет – будем искать ещё места, озадачь взломщиков. Я буду на записи передачи, помочь не смогу, но доверяю вашему профессионализму.

- Принято, мон женераль! – отсалютовала паршивка. Она хотела казаться весёлой, улыбалась, но внутри ей было не по себе.

- Хуан, - вдруг произнесла она, на несколько секунд замерев, - оператор. Мэри вызывает тебя, говорит, ты не отвечаешь по прямой линии.

- Скажи, я занят. И добавь, что к самой Мэри претензий нет.

Я сел на спинку, отвалил голову и попытался унять головную боль. Мне сейчас об истории баять, надо как минимум собраться, а детоксин принимать не хочется. Ну его нафиг!

* * *

- Это профессор Касильяс. Ваш оппонент.

Седовласый мужичок лет пятидесяти со знакомым профилем при виде меня плотоядно улыбнулся. Я же подобрал челюсть и мысленно собрался.

- Сеньор Сальвадор, это нечестно.

- Что так? – выдал белозубую улыбку ведущий. Вживую он оказался гигантского роста, выше меня, хотя по картинке в экране так бы не сказал.

- Этот человек… - Я даже не знал, как лаконично наезд сформулировать. – Это опытнейший историк, учёный с именем. Медийная фигура, символ ультрас Этой Стороны. И я, ни разу не историк, выскочка, всего лишь создающий свой сайт.

Лопес-Сальвадор понимающе усмехнулся, скривился, задумался. Повернулся ко мне, и тихо произнёс:

- Хуан, мы не ширпотреб канал. Мы – аналитика. Серьёзная. Профессор Андреас Касильяс, действительно, флаг, хоругвь националистов имперского сектора. Но ты – хоругвь русского! На этой планете просто нет точки зрения более уверенной и более диаметрально противоположной. Я имею в виду именно точку зрения, а не альтернативную историю и псевдоисторические секты.

- Но…

- А то, что неопытный… - Он снова скривился, дескать, ему неприятно от такой ситуации, но обстоятельства выше него. – Не скромничай, у вас сайт на ОЧЕНЬ хорошем уровне. Отличнейшая взвешенная подача. Мы тебя не с бухты-барахты, не по велению правой пятки пригласили. Мы давно за вами следим и анализируем, что вы творите. Это своего рода шедевр.

Я понял, что аргументы бесполезны, я попал.

Ах да, я же не написал этого. Андреас Касильяс – это профессор-везунчик, от дебатов с которым мы отказались в пользу гортани сеньора Домингеса де Арагуайя. Он был третьим, после сеньора сенатора и бывшего генерал-губернатора русского сектора, среди кандидатов на показательное аутодафе для Капусты.

«Держись, брат» - попытался поддержать меня внутренний голос, и на сей раз в нём не было ни капли иронии.

Вторым ударом стал отказ Фудзи. Наото подъехал через полчаса после меня, и, узнав, с кем предстоит воевать, включил заднюю:

- Хуан, это самоубийство!

- Наото, друг, кто если не ты? Я один не смогу.

Он подумал и покачал головой.

- У меня идея получше. Установи со мной связь, я буду висеть в базе и подсказывать по фактическому материалу в реальном времени. Зато ты, если останешься один и будешь знать, что костылей нет, справишься лучше. Ты в одиночку всегда лучше работаешь.

Убедил, чертяка. Впрочем, не факт, что я бы на его месте поступил иначе.

Мы сидели в ярко освещённой софитами студии, за пределом камеры представляющей собой обшарпанный сарай с потрескавшейся штукатуркой и паутиной в углу, на двух разведённых на десять метров друг напротив друга диванах. Ведущий будет стоять и ходить между нами, если что, у него тут и кафедра есть. В данный момент он давал последние инструкции.

- Очень прошу, сеньоры, никаких оскорблений, перехода на личности. Никаких оскорблений мировоззрения или философии оппонента. Даже если человек не прав, это его право - ошибаться. И тем более, сеньор Шимановский, никакого рукоприкладства.

- Понятно, сеньор Сальвадор.

- Хорошо. Уважайте точку зрения оппонента, даже если она противна вашему мировоззрению, это обязательное условие для нашего канала.

Касильяс довольно лыбился. Не скалился во весь рот, видя хомячка для избиения, сдерживался, но его распирало от веселья.

- Готовы? – Мы оба уверенно кивнули. – Начали.

Приветственное слово. Говорил Сальвадор спокойно, размеренно. Уверенно. Жестикулировал руками, но производил впечатление незыблемости, а не импульсивности, присущей тем, кто «разговаривает руками». Это понравилось.

Представил нас. Вначале меня, точно охарактеризовав как непрофессионала и неспециалиста, блогера и музыканта с определённой радикальной точкой зрения. Затем профессора, перечислив все его регалии и научные звания. Наконец, дал слово мне:

- Хуан, ты и твоя группа взялись за ответственное дело, которое ожидаемо получило резонанс в исторической и околоисторической среде. Что подвигло на это?

- Ложь, сеньор Сальвадор, - честно ответил я. - Дичайшая ложь относительно истории России и русского сектора. Которая как бы не скрывается, но бездоказательно обрушивается лавиной фейков и подтасовок на неокрепшие умы тех, кто историю изучает не профессионально, а в рамках образовательных программ. Власти пытаются стереть непонятную им часть менталитета жителей Сектора. Разочаровать их в собственной истории. Чтобы можно было лепить из них что вздумается.

- А разве в вашей истории осталось что-то, что можно опошлить? – подал голос Касильяс.

- Аргументы, сеньор! – вспылил я и почувствовал, что теряю контроль. И над собой, и над беседой. Плохо, очень плохо. Эта мразь не простит, не даст ни единого шанса, если оступлюсь. Наверное, зря я приехал.

- Аргументы? – Усмешка. – Да вся ваша история – сплошное недоразумение! Она и начинается как-то резко, вдруг. С определённого века. Упоминанием о том, что вы, САМИ, призвали себе в правители иностранцев с Севера. Что было до – туман войны. Что было на этой территории на тот момент – туман войны. Как будто там не было ничего, и вдруг р-раз! И пришлые викинги построили вашу «передовую» цивилизацию.

Я снова почувствовал злость. Но не ту, что сводит с ума и заставляет делать ошибки, а лёгкую, спортивную, заставляющую атлетов «через немогу» двигаться к финишу.

…И я запел соловьём.

И про природные условия, которые приговор для населяющих тамошнюю территорию народов. И про степняков. И про дикую, дичайшую, не поддающуюся осознанию даже спустя века работорговлю. Существовавшую ВЕКАМИ, до конца восемнадцатого века. Обогатившую всех вокруг: кто ходил в походы за живым товаром, кто его перепродавал и транспортировал, кто покупал. Всех, кроме собственно ТОВАРА, людей, которые веками не могли нормально собраться, чтобы дать отпор и построить что-то действительно интересное на своей земле. Какое на фиг государство можно было построить в таких условиях?!

- Но ведь построили! – отрезал я, свернул глазами и выдал плотоядную улыбку. – Неплохую цивилизацию.

- Человеконенавистническую, - парировал профессор. – Рабскую. В которой вы остались рабами, только теперь уже своего государства.

- Нет, сеньор. Просто суровую, - пытался парировать я, активизируя все доступные актёрские способности. Это – игра. Театр. Мне должны ВЕРИТЬ, в этом смысл. Информация сама по себе ничего не стоит, нужно заставить оппонента и зрителя её скушать. А сделать это можно только подачей, игрой – иного мне пока не доступно. - В которой каждый человек – винтик, иначе было просто не выжить. Цивилизацию, имеющую гораздо меньше ресурсов, чем соседи, но раз за разом отбивающую все нападения и расширяющуюся во все стороны: на юг, запад и особенно на восток.

- Знаете, - усмехнулся я, - вы предъявляете такие претензии, как будто вы не историк, а политик-чепушило, - перешёл я, наконец, в атаку, ибо в одной только обороне войны не выигрываются. И информационные в том числе. – Я – всего лишь школьник. Школьник, сеньор, я даже не студент! – это я на камеру. – Но даже я могу предположить, что территория, её голый размер без привязки к условиям, играет роль только тогда, когда у тебя есть гидропоника и ядерный реактор. Только тогда ты сможешь прокормить столько людей, сколько хочешь, и твоя мощь ограничится лишь их расселением по земле, которую они, имея еду, будут копать и осваивать.

В условиях же, когда всё твоё достояние зависит от количества урожая, фиг ты создашь сильное войско! Фиг ты начнёшь экспансию! В Древнем Китае, например, крестьянин отдавал государству шесть седьмых урожая. Шесть долей из семи, сеньоры! – А это снова на зрителя. – В Средневековой России же прибавка, которую можно было взять, составляла процентов пятнадцать. Количество собранного не всегда было даже в два раза больше посаженного, а что-то нужно посадить вновь, и что-то оставить крестьянину чтобы не отбросил коньки.

Да, винтики, сеньор. Россия всегда была машиной с винтиками. Суровой и беспощадной к любому винтику, возомнившему что-то о себе не то. И она всегда разваливалась, впадала в кризисы, когда количество таких винтиков, забывших, кто они, переваливало за красную черту.

- Это когда же? – уточнил ведущий.

- Например, так любимая нами Великая Октябрьская революция. Элита России тогда забыла, что они винтики. И система сгладила этот недостаток, просто напросто убрав элиту, в смысле прежнюю элиту, как класс. Новая элита же за два десятка лет вывела страну в сверхдержавы, снова вернув страну в режим винтиков и жёсткого регулирования – вот что значит эффективность управления.

- И сколько крови стоил этот вывод в сверхдержавы? – профессор сбился, впервые за вечер. Я импровизировал и говорил… Не совсем стандартные вещи, не обсуждаемые в научных диспутах. Обсуждаемые не с того конца, не с той стороны, так сказать.

- Вы неправильно формулируете приоритеты, - усмехнулся я. – Речь о существовании державы. Не просто страны, а целой культуры, цивилизации. А единственным критерием цивилизации является её эффективность. Не благо тех, кто её населяет. Не их счастье, не их свобода. А только выживаемость, устойчивость. Если цивилизация успешна, прогрессирует, расширяется – значит, кровь репрессированных оправдана. Если нет… Цивилизация исчезает. Многие цивилизации так исчезли. Но эта – пока что не собирается.

- Вы предпочитаете жить в военно-деспотической тиранической стране или в стране, где человек что-то значит?

Кажется, я нащупал слабое место сеньора. Он «общечеловек». А значит в принципе не способен парировать мои аргументы.

- Сеньор, есть цивилизации «я» и цивилизации «мы». Европейская, североамериканская и частично наша, латиноамериканская, это цивилизации «я». Где человек выживет в любом случае, и на пути к выживанию у него встают лишь… Другие человеки. В цивилизации «мы» выжить можно лишь вместе, сообща. Другие человеки тебе не конкуренты, а помощники, которые когда надо подставят плечо, помогут тебе пережить зиму, набег работорговцев, нашествие завоевателей. Да, тебе придётся делиться с обществом в ответ, своими свободами, имуществом, укладом. Ты не можешь быть так же свободен, как в цивилизации «я». Но если не будет этого механизма контроля, механизма несвободы и подавления, ты сдохнешь зимой от голода или окажешься на невольничьем рынке. Да, сеньор, если бы я жил в тех условиях, без гидропоники и атомного реактора, без тракторов и химических удобрений, я бы предпочёл деспотичную тиранию и бесправие. Ибо иначе работал бы на плантациях Средиземноморья с ошейником на любимой части тела, - прикоснулся я к горлу. – Говорю же, вы неправильно ставите приоритеты. Тирания не следствие чьей-то злой воли, а СПОСОБ ВЫЖИТЬ.

- Хорошо, перефразирую. Сейчас, на Венере, где есть гидропоника и ядерные реакторы, вы готовы жить в тоталитарном деспотическом обществе, где люди – винтики? – оскалился он, считая, что загоняет меня в ловушку.

- Новгородская республика, - парировал я. – Независимое государство с республиканской формой правления. Типичное европейское государство того времени, могущее дать по щам сильным королевствам и орденам того времени. Никакой тирании! Хороший пример того, что когда ресурсов хватает, мы можем создать гораздо более лояльное и человеколюбивое государство? Не нужно подстраивать реальность под домыслы, сеньор, и натягивать сову на глобус. Здесь вам не там.

А вот у вас хочу спросить. Скажите, сеньор Касильяс. Латинская Америка, от Техаса до Аргентины, имеет плодороднейшие земли, на которых можно собирать от двух до четырёх урожаев в год. Скажите, какую форму правления предпочитали наши предки?

- А я отвечу, - не дал я сказать раскрывшему рот профессору. - Они предпочитали создавать авторитарные режимы местечковых тиранов и военные хунты.

- Сеньор Шима…

- Подождите, сеньор! – я завёлся и не хотел передавать слово – мой звёздный час. - Я больше скажу. Точнее спрошу. Скажите, на момент войн де Сан-Мартина и Боливара, на момент освобождения от колониального гнёта, какие великие благополучные державы смогли создать наши предки, живя на благословенных богатейших во всех смыслах землях?

- Никаких! – отрезал я, зло сверкая глазами. - Они предпочли местечковый мусор, не сохранив даже Великую Колумбию. А история Ла-Платы – это же смех один! Который сквозь густые жирные слёзы.

Латинская Америка стала вначале колонией Англии, неофициальной, но вполне чёткой, а затем Северной Америки. А после ненадолго – Китая. И лишь чудом смогла выбиться в люди. Ещё будут человеконенавистнические претензии к славянской цивилизации, построившей великое мощное государство, первым вышедшее в космос?

* * *

Читая эти строки, вы думаете, что я крут, заткнул за пояс целого профессора?

Как бы не так! Я выжил. Просто выжил. Не утонул в поносимом им дерьме. И вот это – настоящее чудо.

Что стоят мои наивные детсадовские давно обсосанные в научном мире аргументы рядом с опытом мастодонта вроде него? Думаю, ответ очевиден. Я нападал, конечно же, не сидел в окопах, ибо это была единственная выигрышная тактика, но профессор всячески отбивал атаки, одну за одной, и задавал скользкие вопросы уже мне.

Мне даже не надо было их полностью раскрывать, я не успевал развернуть мысль, а он давил снова и снова, новыми мыслями и аргументами, и единственным способом защиты раз за разом становился перевод стрелок, то есть собственная атака. Мне наш бой напомнил тактику перестрелки ствольной артиллерии. От снарядов нет защиты, их нельзя перехватить, но можно вовремя отбуксировать гаубицы на новое место и дать залп. Противник же тоже не стоит на месте и перемещает, давая залпы, свои гаубицы.

В общем, я не помню, как пролетели эти два часа. Но после того, как Сальвадор остановил передачу и поблагодарил нас обоих за участие, ощутил себя вспотевшим, невероятно усталым и разбитым. Капец, а у меня сегодня ещё напряжённый денёк ожидается!

- Хуан, куришь? – вытащил ведущий пачку, кивнув на дверь. Прошло минут пять, а я продолжал сидеть на диване в центре студии, в которой погасли осветители и работали техники. Профессор также свалил, и уходил с гордой надменной улыбкой, дескать, я крут, раздавил сосунка.

- Пытаюсь бросить, - честно признался я. – Но нервотрёпка вокруг такая, что не очень получается.

- Тогда продлим агонию? – усмехнулся он.

А курилка тут ничего. И диваны мягкие. Мы сели напротив друг друга, задымили. Он собирался с мыслями, я его не торопил. Мне некуда было спешить – девчонки к следующему акту пьесы подготовятся сами, на обрывающую все линии Бэль было фиолетово, Фудзи, так и не сумевший мне сегодня помочь, быстро свалил, и кроме звонка от королевы ничего не могло вывести меня из состояния созерцательного равновесия. Наконец, сеньор родил:

- Ты молодец. Справился.

Я кисло скривился.

- Вы сделали всё, чтобы это не случилось. Спасибо за подставу, сеньор!

- Хуан, я слышу в твоём голосе обиду! – задорно улыбнулся он. Я предпочёл не отвечать. – Хуан, ты не прав. У тебя вышло весьма достойно. Настолько, что я хотел бы попросить тебя продолжить эту баталию. Как насчёт ровно через неделю здесь же?

- Стать посмешищем планеты и позорищем Сектора ещё раз? – Кажется меня всё же пробило на эмоции, и эмоции эти были неположительные.

- Ты неверно оцениваешь ситуацию, - посерьёзнел Лопес-Сальвадор. – Ты судишь со своей мальчишеской колокольни, у которой два критерия. Или ты на коне и нагнул всех, или кто-то нагнул тебя. А это в корне неправильный подход.

- А какой правильный? – усмехнулся я.

- Есть такая штука, психология. – Он сделал паузу, неспешно затянувшись. – И она говорит, что человек слышит только то мнение, которое разделяет. Слышал про такое?

Я пожал плечами. Пусть сеньор поизгаляется. Конечно, слышал, но интересна его интерпретация.

- Если человеку произнести подряд пять разных мнений, он вынесет из беседы только то, что интересно и понятно ему, которое он разделяет. И этим все массмедиа отлично пользуются.

Да, ты неопытен. Юн. Да, тебе кажется, что произошло избиение младенца. Но посмотри иначе: у тебя огромная аудитория. Огромная, не кривись, ваш сайт посещают миллионы. Сотни тысяч в день даже в самые слабые, рядовые дни. У меня связи в «пятёрке», я наверняка знаю. И эти люди будут слышать ТЕБЯ, твою интерпретацию. Понимаешь?

- Продолжайте. – Я подался вперёд, он меня заинтересовал.

- Этот клоун, а профессор, прости господи, клоун, хоть и очень умный, будет говорить тебе заумные и логично звучащие правильные вещи. Но СЛЫШАТЬ аудитория будет тебя. Вот какая штука. И там, где ты сядешь в лужу из-за молодости и неопытности, ТВОЯ аудитория сама поднимет голову, нароет кучу фактов и теорий и сама ответит профессору, развернув на планете мощную дискуссию. Которая будет идти уже не только на этой площадке, а на многих других параллельно. Но обсуждать будут ВАШ спор с профессором. Твой и его.

- Во как! – Сальвадор меня удивил.

- А ты думал! – Собеседник покровительственно усмехнулся.

- Пригласив его и натравив на такого беззащитного юного меня, - продолжил я, - вы поднимаете на планете срач. А срач рождает хайп. Который вы, ваша программа и ваш канал, ловите. Что ж, уважаю специалистов! – отсалютовал ему сигаретой.

Сальвадор покачал головой.

- Снова не верно. Верно, но немного не так. «Срач» - это баталии, холивар в комментах на вашем сайте. Или каком-либо другом. Вы же с профом можете поднять дискуссию всепланетного масштаба.

- Мегасрач. Всепланетный.

Он улыбнулся.

- Ну, пусть будет так. Всепланетный мегасрач. А значит и хайп будет не простым, а мега, всепланетным. И ты получишь не просто площадку, а трибуну. Политическую трибуну. То есть в теории, если сумеешь воспользоваться плодами труда своего, ты получаешь не меньше, чем я и мой канал. Так что тебе ли брюзжать, как всё плохо?

- Но сначала надо задавить профессора. Или просто выжить. А я мог и не… Того. – Я провёл себе ладонью по горлу. – Не круто ли для первого раза?

Он беззаботно пожал плечами.

- Хуан, создав свой сайт, а на нём историческую площадку, ты САМ полез на планетарный уровень. Так что извини, но я всего лишь позвал тебя на передачу, предоставив возможность продемонстрировать, оправданы ли твои запросы. Ты бы сегодня или обосрался, и понял, что тебе здесь не место, или как в итоге вышло, справился бы, и тогда перед тобой открыты все двери. Ты справился – и я приглашаю тебя к себе на обсуждение ещё и ещё. Сколько потребуется.

- Пока хайп.

Кивок.

- Но то, что я сегодня выдержал… Завтра может так не получиться. – Я снова откинулся на спинку дивана и задумался. Сигарета догорела, выкинул её в автоматическую урну. Курить больше не тянуло.

- Он фанатик, Хуан, - улыбнулась эта скотина. А он скотина, хоть и положительный персонаж в моей сказке. – У него глаза горят фанатичным блеском. А значит слаб. Фанатизм это всегда слабость.

- Но он умный фанатик! – парировал я. – Такого хрен завалишь.

- А я говорил, что жизнь усеяна лепестками роз? – Сеньор усмехнулся и картинно выкинул свой бычок. – Нет, я лишь говорю, что чем более яркий ты будешь раздувать пожар спора, чем дольше сможешь держаться под накатом его аргументов, не скатываясь к мордобою, тем серьёзнее профессору «прилетит»… Отовсюду вокруг. Тем большее и большее сопротивление он будет встречать на каждом шагу, совсем даже не от тебя. И, возможно, однажды вся планета поймёт то же, что знаем насчёт него мы с тобой.

- Что он – клоун и фанатик, - завершил я мысль и усмехнулся. – Очень умный клоун-фанатик. И это тоже мегахайп, который вы поймаете.

- Что ж, Хуан, жду через неделю здесь же? – улыбнулся ведущий.

- Если меня к тому моменту не грохнут – приду, - Я протянул и пожал ему руку. – Только тему согласуем, чтобы всё подряд не лопатить.

- Логично. А давай так и продолжим, с древних времён и средневековья. Готовься, с профессором я сам поговорю.

* * *

Фрейя – хорошая скрипачка. Играет так, что хочется плакать.

Это была «Мелодия столетий», Вивальди. Запись с одного из концертов, где она выступала под именем… Паулы Веласкес. Не смейтесь, ей тогда было семнадцать, и та, которая взяла это имя позже, ещё на Венеру не прилетела. В видео она была в гриме, на себя не похожа, и если честно, формы тела у высочества тогда были иные. Более тощая была, чем сейчас. Но в данный момент я просто слушал, без картинки, и улетал.

Тир-рир-та-та-там, тир-рир-та-та-та-там… Тир-рир-та-та-там… Вместе с нею я летал. И плакал. И одновременно хотел… Жить. Хотел бороться, рвать и метать, ибо жизнь того стоит. Наверное, правильную вещь выбрал для самонастроя перед боем, а то, что я задумал – бой, пусть мне и не придётся жать гашетку.

Напротив сидели девчонки, и на них лица не было – мягко сказано. Особенно была бледная смуглая от природы Кассандра. Но помочь им я не мог, они отказались слушать музыку перед боем (им реально гашетку жать, понимаю).

- Этьен, мои условия. - Сидящий в освинцованной комнате «Престидижитатора собранный съёжившийся наёмник задумчиво кивнул. - Стрелять будет твой человек.

- Они не мои, - покачал собеседник головой. – Они из другого отряда.

- Но поручителем за них будешь ты! – отрезал я. - Перед операцией добровольно приезжаешь к нам, мы… Ничего тебе не делаем, но ты всё время находишься рядом с девочками.

- И если что-то пойдёт не так… - он провёл себе ребром ладони по горлу.

- Ты уже не мальчик и всё понимаешь. – Я развёл руками. - Мои меня не поймут, если я этого шага не сделаю.

- Хуан, они – ДРУГОЙ отряд! – повысил Этьен голос. - Им плевать по большому счёту, грохните ли вы меня. Захотят «кинуть» - «кинут».

- Этьен, вопрос не в них, а в тебе. – Я бросил в рот вкусную виноградинку, а у Мадлен фрукты высокого качества, хороший поставщик. – Если ты им доверяешь – придёшь. Если нет – тогда нам тем более нет смысла связываться. Если ты доверяешь им, а они «кинут»… Я доверюсь тебе, и меня грохнут, но извини, и тебе после этого не жить. Потому и говорю, решение о доверии принимать тебе.

- Понял, - продолжай, - поёжившись, кивнул он.

- Мы выберем место. Сообщим о нём часа за два-три, как получится. Сильно заранее нельзя, при импровизации будет меньше шансов на сбой. Твои мальчики занимают место…

- Они не мои! – Этьен запыхтел.

- Если приедешь – ТВОИ! – отрезал я, сверкая глазами. – Для всех.

Итак, ТВОЙ снайпер занимает место. Я в окружении девчонок буду идти мимо. Девчонки на несколько секунд меня откроют, дадут «окно». Как бы невзначай – для людей, кто будет «ловить» запись на той стороне объектива, всё должно выглядеть естественно.

В этот момент ТВОЙ снайпер открывает огонь. Целится будет как положено, не в метре от меня; промазывает лишь частично. Мне нужна МАКСИМАЛЬНО достоверная картинка для дальнейшего использования записи. Никакой халтуры.

- Но и риск попасть… Не специально, случайно… - потянул наёмник.

- А ты думал жизнь простая штука? – усмехнулся я. – Этьен, не бзди, меня тоже кончат, и на несколько секунд раньше тебя, если снайпер промахнётся и попадёт.

- Ну ты и отморозок! – вздохнул Этьен и покачал головой.

- Учителя хорошие, - не стал я развивать дискуссию. – Итак, снайпер стреляет. Предположим, всё у него получилось, промахивается. Не выключая запись с винтовки, этот тип валит прочь, и попадает в руки моих девчонок.

- ТВОИХ? – уточнил он.

- Да, моих, - я уверенно кивнул. – После чего они его увозят в неизвестном направлении, а ты говоришь имя заказчика. Так мы спасём парню жизнь – если его первыми схватят люди Гарсия, она вначале его выпотрошит, и только потом соизволит выслушать меня со своим скромным оправдательным лепетом, дескать, всё было под контролем. А так я отдам ей его только когда она остынет и будет адекватно воспринимать реальность.

- Мудро, - уважительно кивнул собеседник.

- Очень. Напарники снайпера тем временем обеспечивают безопасность передачи своего стрелка моим девочкам. Извини, но у меня слишком мало людей, и если его будут страстно желать грохнуть другие люди заказчика, а что-то подсказывает, и такое возможно, могут не справиться.

- Я тоже думал о таком варианте, но мне кажется, он маловероятен, - покачал головой наёмник.

- Но тем не менее, мы должны перестраховаться от всего, от любых факторов, - парировал я, и он согласился.

- Итог. «Коготь дракона» совершает покушение. Запись этого в прямой трансляции идёт заказчику и является моим собственным обвинительным доказательством после того, как начнётся движуха с Железной Сеньорой во главе. Я честно выживаю потому, что у меня хорошая охрана, и к наёмникам не может быть претензий – аванс остаётся у их отряда. Снайпера увезут с Венеры года на три, он вернётся, когда всё будет закончено, и это дело никого не будет интересовать. С меня транспортировка его тушки мимо таможенного и пограничного контроля здесь, в венерианской сфере ПКО. А вот что будет далее – не знаю. – Я развёл руками. – Будем снова импровизировать.

- Знаешь, а это хороший план, - похвалил вдруг Этьен. – Простой, без переусложнений, выполнимый. Несколько моментов скользких есть, но в целом да, я согласен. – Он протянул руку. – Когда начинаем?

Тир-рир-та-та-там, тир-рир-та-та-та-там… Кстати, Фрейя тут играет на скрипке Страдивари. Угу, одной из шестнадцати, сохранившихся на данный момент, о которых достоверно известно. Их семейка тогда в Австралии, во время Филиппинской войны, хорошо прибарахлилась. Кажется, скрипка принадлежала лорду Сиднею, одному из столпов королевской власти от «белой» диаспоры, который решал, как живёт этот небольшой, но сказочно богатый континент. И несмотря на то, что он был частным лицом, а не ведущим с Империей войну государством, Хуан Четвёртый решил трактовать термин «военный трофей» как хочется ему, а не как хочется кому бы то ни было. Во всём мире начался вой, что это некрасиво, у частных лиц скрипки забирать, ЛАИ не ведёт войн с «физиками». Но в этом мире прав тот, у кого больше дубина, а после оккупации Мексики, Техаса, Филиппин и Восточной Австралии, не считая будущих владений в Африке, Хуан Четвёртый оказался более правым, чем весь остальной мир вместе взятый. Там не только моё колечко Бэль и эта скрипка были экспроприированы, оттуда, из Австралии, много чего Хуаном Великим было утащено… А затем мудро переправлено на Венеру, любимой дочери в приданное, его потомком, последним Веласкесом на троне.

Я уже говорил как-то, что корпус представляет из себя слишком много помещений, закрытых от всех, даже от рядовых ангелов. Сектор наказующих, например, невероятно огромен, при том, что численность сотрудников там совсем невелика. Возможно, там хранится какая-то часть натыренных сокровищ Веласкесов, которые ещё «выстрелят» со временем. А возможно там что-то другое, на случай войны или государственного переворота. Ладно, даст бог – узнаю.

Тир-рир-ту-ту-ту-ту-туру… Тир-рир-ту-ту-ту-ту-туру…

- Это безумие! Я против! – скрестила руки на груди Мерседес.

- А я спрашивал, за ты или против? – картинно нахмурился я.

- Я! Не собираюсь! Тобой! Рисковать! – заорала она мне в лицо, не сдерживаясь. Все, кто находился на совещании в этот момент, поспешили отвернуться. – Хватит, у меня и так никого не осталось! Ты и Гортензия! И я не собираюсь сокращать количество близких людей в два раза!

Я сидел, смотрел на неё. Просто смотрел. Она начала ёжиться, ёрзать в кресле, и наконец изрекла:

- Перерыв пятнадцать минут! – Встала, поправила юбку и вышла.

Вернулась успокоившаяся. Села. Тяжело вздохнула и обратилась, смотря мне в глаза:

- Точно всё решил?

Я кивнул.

- Ты ж меня знаешь.

- Когда?

- На днях.

Она отрешенно покачала головой.

- Я за то, чтобы уведомить Гарсия. Или Сирену. Просто уведомить. – Снова сложила на груди руки.

- Они не дадут своевольничать, - парировал я. - «Коготь» через час в полном составе окажется в подвалах дворца. А нам нужен этот выстрел, чтобы прижать заказчика. И это просто здорово, что он заказал прямую трансляцию, чтобы контролировать исполнение.

- Кстати, судя по твоему лицу, ты уже знаешь, кто этот таинственный скверный тип? – напряжённо сузились её глаза.

- Учитывая его непрофессионализм – догадываюсь. Потому и говорю, что Макс должен быть с ребятами во всеоружии. – Я осмотрел присутствующих командиров групп. - Мы должны взять заказчика в течение часа. Распределим все наши группы по Альфе, какая окажется ближе – такая и работает. Причём жестко, надо будет валить охрану – могут стрелять даже на поражение. После такого выстрела, что бы мы ни сделали, в ближайшие сутки у нас индульгенция на любые грехи, если они связаны с покушением. А если будем тормозить, нас опередят. Узнав о неудаче и аресте снайпера, более серьёзные заказчики, которые этим юродивым манипулируют, могут попытаться убрать его самого раньше нас. Чтоб скрыть следы.

- М-да. – Паула отрешённо покачала головой. – Снайпера, взявшего на тебя заказ, пытаешься спасти, выдернув из петли и его и всю их банду. Заказавшего тебя поддонка пытаешься спасти ещё сильнее, хотя уж этот-то пулю точно заслужил. И для этого подставляешься под снаряд рельсовки, как последний лузер. Может я не того себе мужчину выбрала?

- Уже выбрала, - заметила Мия, а сегодня на обсуждении мы собрали всех, кто «в теме». – И менять поздно.

- Да ладно, неплохой он парень! - «подбодрил её и Макс. – Мы, мужчины, все такие. С приветом. Вряд ли лучше найдёшь.

- То-то и оно, что лучше фиг найдёшь… - Паула запыхтела, но предпочла не развивать скользкую дискуссию.. – Может Гюльзар будет стрелять? Под видом наёмника?

- А если она засветится? – нахмурился я. - А если наёмников также будут пасти, и увидят, что там что-то не то с личным составом? Что какая-то баба с винтовкой вместо брутального muchacho?

- Зато она гарантированно промахнётся. И ты гарантированно будешь жить, - не сдавалась камаррада.

- Нет! - отрезал я. – Стреляет их человек.

- Хуан, поддержу, - подала голос виновница. – Это хорошее решение. Подумай.

- Они не идиоты, - парировал я. – Скорее всего, их будет кто-то пасти, восемь к десяти. И я даже на сорок процентов уверен, что парней попытаются убрать после акции, как бы она ни закончилась. И именно эта задача, безопасность «Когтей», снайпера и наших девочек, которые будут его «брать», ложится на тебя, Света, - перевёл я внимательный взгляд на марсианку.

- Почему на меня? – нахмурилась та. Не ожидала услышать свою роль в таком контексте.

- Ты чувствуешь обстановку. Чувствуешь, где что, где какая позиция и откуда может быть угроза. Возьмёшь Марту, Терезу, кто будет рядом, и обеспечиваешь безопасность актёров. Ничего не знаю, но наши девочки со снайпером должны уйти. На остальных «коготков» мне плевать, завалят их – пусть их отряд потом сам с обидчиками разбирается.

- М-да, любишь ты интриги закручивать, - потянула марсианка.

- Это не я, это другие закручивают, - усмехнулся я. – Я наоборот, раскручиваю. И предпринимаю меры, чтобы не отхватить.

- Ну, а с нас обеспечение, - подвёл черту совещанию Солёный. – Как обычно.

- Не как обычно! – сверкнула глазами наша рыжая командир. – Лучше! В два, в три раза лучше! Всех убью и закопаю, если не справитесь! А потом откопаю и надругаюсь!

- Есть, сеньора командир! – приложил руку к пустой голове взломщик.

- Дай руки? – попросил я. Патрисия открыла глаза, посмотрела на меня. Поняла, что хочу сказать. Обреченно вздохнула, подалась ко мне и дала ладони.

Я взял их, Несильно сжал. И начал комплекс упражнений, погружающих в то благословенное состояние, которое нельзя описать словами. Эйфория? Нет. Всемогущество? Нет. Кайф, радость? Нет. Но, чёрт возьми, это совершенно сногсшибательное состояние, когда тебе кажется, что всё по плечу!

Патрисия не была моей наставницей, ей до такого слияния, к каким я привык, не хватало сил и опыта. Но и её способности позволили нам войти в резонанс. Я чувствовал её эмоции, страх и неуверенность. Чувствовал нежелание потерять себя. А ещё понял, почему она так боится. Милан. Она пришла туда в крови, чужой крови, и была похожа на зверёныша. Она не помнит, как добралась до города, её воспоминания начинаются в полицейском участке, где она раз за разом повторяет, что идёт в венерианское консульство. Этому её научили отец и мать – идти туда, если что-то случится. Потом был приезд кого-то из консульства, а через время она попала туда, на территорию Венеры… Но так и не смогла вспомнить, что было между полицейским участком и бегством за Периметр поселения после смерти брата. Как добиралась от предгорий до большого города, идя по территории вражеской диаспоры? Кого при этом убила, перегрызя горло? Нет, не знала. И не хотела вспоминать.

Надо будет заняться ею… Потом. Чуть позже, как выдастся минутка. Жаль, что я не понял её страхов раньше, отпустив дела на самотёк. Не посчитал достаточно важными. Ничего, мы с нею преодолеем и этот рубеж. Её семью и брата уже не вернёшь, но мы сделаем то, что можем сделать для её душевного спокойствия – вернёмся и отомстим. Как – не знаю, потом придумаем. И я как-то ей уже обещал это.

Слияние помогло: разорвав контакт, Патрисия посмотрела на меня гораздо более уверенно. Немного помолчала и вымолвила:

- Хуан, спасибо. Я справлюсь.

- Я не сомневаюсь в тебе.

- И ещё… Паула… Не одна она выбрала себе мужчину. – Патрисия бросилась ко мне в объятия, вжавшись всем телом. Она не пыталась поцеловать меня, просто обнимала… Но это были более чем красноречивые объятия.

Так, а вот это уже серьёзно. И с этим тоже нужно что-то делать….

…И тоже после. Не сейчас. Боги, дайте мне времени и возможности! Дайте мне сил, чтобы на всё хватило, на все поставленные планы!

Мия и Гюльзар смотрели на нас широко раскрытыми глазами, и как минимум у Гюльзар в глазах было непонимание, как такое могло произойти. Но говорить ничего не стали. Мы – семья. Все мы. Дети единорога. А значит решим любые вопросы, что бы там за бортом «Мустанга» нас ни ждало.

- Соберись, - сказал я. – Почти приехали.

Кассандра подалась назад, пересела на своё место, взяла в руки винтовку. Оружие это сила, контакт с ним расслабляет и приводит любые хаотично метущиеся мысли в кучу. Собралась. Успокоилась. И когда Роза из кабины сообщила, что приехали, после остановки машины начала бодро, с воодушевлением командовать:

- Роза, Мия, левый борт. Гюльзар, правый. Выходим.

Мы не знали, где снайпер. Мы не знали, где лёжка и когда будет выстрел. Кассандра шла рядом, погружённая в себя, точнее в собственные способности, которые я помог активировать ей в машине. Девочки образовали полукольцо, надёжно закрывая со всех сторон. Света передала, что Этьен с ними, приехал, а значит, операция начнётся в любой момент.

- Добрый день, сеньор Шимановский, - произнёс стоящий на крыльце менеджер, с которым Тереза от моего имени сегодня созванивалась. – Мы вас ждём. – Мы пожали друг другу руки.

- Вы так уверенно произнесли моё имя? – улыбнулся я. – Для латинос это сложно.

- Внешне я в мать, - улыбнулся он. – Она – «имперка». Меня же зовут Ян. Ян Тадеуш, если вам о чём-то это говорит.

- Что ж, приступим? – улыбнулся в ответ я, указывая на вход в типовой коммерческий ангар для сдачи под непроизводственные помещения. Приветствие окончено.

Мы шли по огромному помещению, в котором в зависимости от желания заказчика можно установить переборки – внутренние стены, крепления для которых можно было видеть практически везде. То есть можно замутить на этой площади практически любое заведение… Кроме общепита – для того существуют особые требования, санитария, все дела. Правда переборки за свой счёт, но только установка – сами конструкции в наличии у арендодателя, и когда мы съедем, вновь уйдут ему на склад.

- Вот-вот. Получается, сеньора Манзони не хочет, чтобы отец касался этого бизнеса, - продолжал распинаться я относительно деталей проекта. - Мы не входим в их клан. Но если что, конечно же, весь юридический отдел её отца встанет на защиту дочери.

- Помилуйте, сеньор Шимановский! Мы серьёзная организация и не имеем цели как либо «кидать» клиентов, - почти обижено произнёс Ян Тадеуш.

- И вы также понимаете, что средневековые доспехи это по сути… Оружие, - бил я прямой наводкой, проверяя сеньора на вшивость. – Профессиональное холодное оружие. Которое будет хранится тут горами.

- Думаю, в случае своевременно оплаты аренды, этот вопрос всегда можно будет урегулировать, - намекающее улыбнулся он.

Я подленько усмехнулся.

- Нет, сеньор, вы меня не поняли. Мне не надо будет его УРЕГУЛИРОВАТЬ потом, когда возникнет необходимость. Мне надо иметь для сеньориты точный ответ сразу. Да- значит да. Нет – значит нет. В конце концов, вы мало чем рискуете. Это не контрабанда. Это не оружие для одной из банд какой-либо местной фавелы, которым с удовольствием заинтересуется антитеррор. Это ни в коем случае не наркотики и не запрещённая химия. Это просто… Средневековые доспехи. – Я картинно развёл руками. «Да, не простые, но реально не оружие, сеньор». - Из плюсов – здесь реально будет исторический клуб, а значит слава об этом месте останется даже в случае, если мы съедем. Более того, клуб, ориентированный на самую-самую обеспеченную категорию пользователей, а именно на детей аристократии. А дети аристо – это дети аристо, что будет происходить здесь – должно остаться здесь. Поэтому я и озвучиваю такие условия. Никаких «договориться» по факту. Ответ сразу.

- Я не уполномочен решать ТАКИЕ вопросы, - побледнел сеньор, таки поняв расклады. Я, конечно, нагнетал, Ритка запросто может забросить проект, если из него выйду я. Но предварительное согласие с сеньоров лучше иметь, тогда если она останется, ей и её новому генеральному будет проще. Да и использовать это место в качестве одного из временных складов и точек сбора на завершающую фазу всё же выгодно. – Дайте время… Скажем, один-два дня, для решения вопроса с собственником. Я понимаю риски, но понимаю и выгоды. Я просто не могу принимать такие решения сам.

- Конечно, сеньор. – Мы остановились, я ещё раз окинул ангар опытным взглядом. – Мне у вас нравится. И район хороший. Думайте.

- Конечно, сеньор, - раболепно склонил он голову.

- Проводите к выходу?

И говоря о чём-то незначительном, мы пошли назад. Девчонки шли в отдалении.

Выход. Крыльцо. Перед нами дорога назад, к машине. Судя по лицам девчонок, что-то изменилось. Мне не сообщили что, и это правильно - я должен быть естественным, расслабленным. И я пытался им быть, несмотря на то, что сердце учащённо забилось.

- Да, конечно, сеньор, всего хорошего. – Мы с Яном Тадеушем снова пожали друг другу руки, и я в сопровождении свиты двинулся назад, к стоянке перед зданием. Тут, конечно, есть и парковка (для будущих клиентов/посетителей), но для особых гостей действует небольшая стоянка, а я сегодня статусный гость, представитель одной из десяти самых влиятельных семей планеты. Я через силу улыбнулся – решил, что на прощание таки организую Ритке бизнес. Пусть развлекается, когда срулю, закончив противостояние с нациками. И в момент, когда я это подумал, Кассандра прыгнула.

Фонтан бетонного крошева ударил в лицо. Снаряд снайперки, пролетев над моей головой всего-ничего (это мы потом определили, по стереомоделированию ситуации, когда разбирали случившееся в деталях), выбил из стены мимо которой шли фонтан каменных брызг, которые и ударили мне в лицо, слегка рассеча кожу.

Кассандра прыгнула, валя меня, и выстрел был с ПОПРАВКОЙ на её прыжок.

Стрелок был с хорошей мозговой раскачкой!

И, мать его, реально мог меня убить! Как специально, если бы захотел, так и случайно, если бы ему совсем чуть-чуть не повезло. Профессиональный сукин сын! Я всегда идеализировал ангелов, как лучших; так вот, ответственно заявляю, на планете хватает специалистов НЕ-ангелов, которые совсем не хуже них.

Затем меня потащили, Роза и Кассандра. Мия побежала сзади. Гюльзар осталась на месте, разряжая куда-то, скорее всего «в молоко», боеприпасы из своей винтовки, прикрывая нас. По оперативной линии начался ад – сразу несколько голосов начали что-то кричать, вопить и требовать.

Наш «Мустанг». Запрыгнули. Дали по газам. И только тут я прислушался к оперативной линии – девочки «ловили» снайпера.

- Фу-ух! – Меня начало отпускать. Сильнейшее напряжение последней недели, особенно гнетущее последние сутки, наконец, начало спадать. Появилась апатия и…

- Роза, посмотри в баре, там должна быть заначка, - предположил я, не зная наверняка, а только догадываясь.

Сестрёнка слазила в бар и действительно, вытащила плоскую бутылку с мутным коричневым содержимым.

- Коньяк, - задумчиво прочитала она надпись. – «Девчонки, Хуан, у вас всё получится. 15».

- Тереза с девочками постарались, - улыбнулась Кассандра. – Ох, Хуан, сукин сын, как же мы боялись остаться без тебя! – Она снова ко мне приникла.

- Надо бы Гюльзар подобрать. – Роза повернулась ко мне. – Кстати, а куда мы едем?

- Мия, пока прямо! – активировала Кассандра взводную линию. – Вернёмся за Гюльзар, когда Лана даст отмашку – Это Розе.

- Есть, - прозвучал голосок второй Сестрёнки, прыгнувшей при нашем поспешном отступлении «за баранку», в кабину.

- Пока прямо, - с улыбкой повторил я. – Потом вернёмся, затем посмотрю в глаза Этьену. А потом… - Хитро улыбнулся. – А потом, девочки, будет сюрприз. Но у вас снова билеты в партере, вы не пожалеете, что приняли меня во взвод.

- А мы когда-то жалели? – развела руками Роза.

* * *

Вернулись через полчаса.

Я перемудрил с безопасностью, «коготков» никто не попытался ликвидировать, нам никто не пытался помешать, хотя интуиция моя кричала, что за наёмниками всё же пассивно наблюдали. Кто-то пожелавший остаться незамеченным, а посему обнаружить его не получится. Но с другой стороны и у неизвестных инструментарий так себе, и наши пляски с бубном наверняка воспринялись как пляски с бубном по факту. На нашей стороне играла слава корпуса; на профессионализм ангелов можно много чего свалить, чем я и собирался воспользоваться.

Девочки Марты «взяли» снайпера. Его дружки предпочли «не вступать в бой» и «благоразумно свалили». Теперь весь отряд будет усердно пытаться залечь на дно… Насколько им позволит сеньора Гарсия, а её прогнозировать сложно. Светлячок организовывала прикрытие, оперируя девочками Терезы… А больше ангелов у меня и нет. МОИХ ангелов.

А потому с Этьеном был… Макс. И одно из его звеньев. Конечно, в момент выстрела тут лично присутствовала Света, но после промаха, разумеется, сочла, что наёмник оправдал доверие, и оставила его на Макса с братвой.

Командный «Либертадор». В сопровождении Кассандры я влез внутрь; салон, освобождая нам место, покинул личный состав звена, оставив внутри только своего командира. Мы сели напротив парней. Молча просверлили с Этьеном друг друга глазами.

- Поздравляю! – первым нарушил молчание, разряжая обстановку, наёмник, протягивая мне руку.

- Я тебя тоже, - пожал я её. Мы как бы… В одной лодке были.

- Хуан, я не самоубийца «кидать» тебя, - искренне признался союзник – его искренность я почувствовал. – И не из-за твоих девочек и связей. Просто… Просто с тобой можно делать дела, - сформулировал он то, что сам понимал только интуитивно. – Ты надёжный. А надёжных мало.

- Это радует. Макс, всё нормально? – перевёл я взгляд на свою… Правую руку. Ставшую таковой по рекомендации Лёхи.

- А то! – хмыкнул марсианин, что-то изучающий в схемах и картах на активированных голограммах. – Командир тебя искала.

Я начал переключать на себя визоры панели управления. Карты города, схемы расположения групп и перемещения искомого объекта. Когда вник в подробности, вызвал первую линию.

- Огонёк – Ангелито. Как обстановка в городе?

- Ангелито, всё под контролем, - ответил приятный знакомый и что говорить довольный голос. - Объект находится на территории одного из гаражных кооперативов, где у него совершенно точно нет собственности. И откуда он, если ты окажешься прав, в ближайшее время попытается по-тихому свалить.

Я про себя усмехнулся. Свалить… Да, обязан. Конечно, он ламмер в вопросах смертоубийства, и вряд ли в курсе, что мы взяли его промахнувшегося снайпера, но исчезнуть с глаз публики перед покушением, и появиться сразу после попытки оного – моветон. Надо с часок выждать. Я бы выждал. А часок на исходе. К тому же он теоретически не должен знать наверняка, что «коготки» его вычислили, должен чувствовать себя в безопасности. Раздражён, но в безопасности – самое то состояние делать ошибки. С наёмниками он связывался, естественно, не сам - через слугу. Подставное, хоть и доверенное лицо. Наивный, методы Конан Дойля при технологиях двадцать пятого века! Боже мой, неужели такой начитавшийся книжек наивняк ещё не вымер? Да «коготки» в первый же день, с помощью банальных слежек из открытых источников, то есть через камеры слежения гвардии и коммерсов, выяснили кто финальный заказчик! Подставное лицо даже не пыталось сбросить хвосты в тёмной зоне, видимо не имея о них никакого понятия, и встретилось со своим хозяином, перед которым прилежно отчиталось. Фенита. Кстати, простые наёмники ТОЖЕ могут подключаться к камерам силовиков, это звоночек, о котором я не знал. На который надо обратить особое внимание.

- Ты уже приготовил захват, но не уточняешь у меня имя, - почти обижено произнёс Этьен.

- Если сумеешь меня удивить, макнёшь в то, что я ошибся – с меня коньяк, - улыбнулся я, мысленно вспоминая бутылку Терезы. Если и правда ошибся – отдать не зазорно. И коньяк хороший, статусный.

- Идёт. Говорить? Или скажешь ты, а я лишь подтвержу? – заулыбался наёмник.

- Давай так, он выедет из кооператива, в том муравейнике лабиринтов мы его брать не хотим, и перед самой атакой ты скажешь. А после я или даю команду «фас», или отменяю операцию и мы срываемся в поисках настоящего нанимателя.

- Идёт! – повеселел он.

Минут через двадцать взломщики сообщили, что по галереям кооператива едет кортеж из двух машин. Двух – это нормально, одна для сеньора, одна для охраны. Их клан в табели о рангах то ли двенадцатый, то ли тринадцатый, то ли постоянно меняет эти две строчки – для среднего сына наследника главы больше и не требуется. Спасибо и это дали – могли одного дядьку после контракта приставить, и крутись. Но машина с двумя-тремя охранниками – это проблема, и мы подобрались, приготовившись к её решению. И когда кортеж подъехал к шлюзу, я вопросительно посмотрел на Этьена.

- Васкес. Хорхе Васкес. Второй сын Рикардо Васкеса, наследника главы клана, его фактического управляющего, - произнёс тот.

Тангетка. И, не скрывая самодовольства, я развеял висящий над местом операции туман войны:

- Всем – Ангелито, продолжаем операцию. Клиент тот, что нам нужен.

- Всем – Огонёк, подтверждаю, продолжать операцию, - подтвердила мой приказ Паула. – Группа «альфа», сместитесь на сорок метров ниже по тоннелю. Повторяю, группа «альфа»…

Паула удивлена не была. Как и я. Но Этьен всё же слишком сильно допускал, что я могу ошибиться.

- Сукин сын! – заулыбался он. – Но как?

- А больше некому. – Я развёл руками. – Те, кто серьёзно хочет меня грохнуть, имеют под рукой своих собственных спецов. И раз я жив – значит моя смерть им пока не нужна как таковая. Те, кто хочет, но не имеет спецов – скрипит зубами, но без резких движений. Ибо чревато. Тот же Домингес де Арагуайя – ссыкло каких поискать… Пардон, «прагматичный сукин сын». Он, конечно, будет искать способы отомстить, но нанимать отморозков для этого слишком стрёмно, кишка тонка. И только этот мальчик достаточно юн, чтобы совершить сумасшествие, мстя за поруганную честь и красоту своей уже жены. Кстати, неприятный я им сделаю подарок к окончанию медового месяца, я такой.

- Что, вот совсем больше никто? – про себя смеялся Этьен.

- Дураков хватает. – Я пожал плечами, дескать, всего учесть невозможно. – Но из тех, кто мог совершить глупость целенаправленно, я вспомнил только его.

- Ты сам резал лицо его девочке. Не коробит, что теперь придётся его убивать? – поддел наёмник, цепляя за живое. Но я уже оброс эмоциональной бронёй и больше не введусь на такие подначки.

- Я та ещё скотина, Этьен. И ни разу не положительный герой этой сказки. – Я задумчиво и очень грустно улыбнулся, мысленно вспоминая мальчика, учившегося в школе генерала Хуареса, главной задачей которого было не попасть под раздачу банде местных сынков-отморозков. - И именно после той девочки понял, что назад дороги больше нет. Я не идеалист-праведник с чистыми руками, вершащий подвиги во имя всего хорошего, а грязный коновал, кровавый мясник, разгребающий местное дерьмо. И, разумеется, последняя сволочь. Ладно, давай посмотрим, как ребята работают.

Затем мы смотрели захват юного сеньора Васкеса. Недавно ставшего мужем сеньориты, которой мои девочки резали лицо для давления на сеньора де Арагуайя. Самого юного сеньора тогда просто напросто вырубили, чтоб не мешал. Выстрелы из ракетниц под днища, выстрел деструктора по головной машине, отсечка от второй, выстрелы по второй, но без деструктора. Штурм, отстрел люков при помощи миниядерных зарядов. Выстрелы капсулами со снотворным в шатающихся охранников, сумевших вылезти из перевернувшейся набок первой машины. А вот выстрел из рельсовки в шлем фрику из второй, неприятно и очень опасно по отношению к нам держащего игольник. Тип был без брони, просто откуда-то взял и нацепил шлем с целеуказателем. Идиот, не понтовался бы – выжил бы! Операция вдруг стала грязной; труп есть труп, меняет всё, как бы ювелирно мы до этого ни сработали. Но с другой стороны, я ни о чём не переживал, не хандрил и не занимался самобичеванием. Если бы не Братство и не связи в нём Этьена, человек, которого они охраняют, убил бы меня. А сам вот этот нынешний труп мог играючи завалить любого из моих парней возле этих треклятых гаражей, и в нашем отряде были бы похороны. А мои парни мне ближе тех, кого я не знаю. Разумеется, я сволочь, и не скрываю.

Да, с какой-то стороны в глазах Васкеса я чудовище и заслужил смерть, я сам бы на его месте поступил также. В смысле хоть как-то, пусть даже глупо, но попытался достать обидчика своей супруги…

…Но я не на его месте, а на своём. И у меня своя война. И я очень хочу жить. И мои ребята, сделавшие Васкесу «коробочку», тоже. Вот и вся математика.

- Огонёк – «Альфе», клиент наш. Повторяю, Огонёк – Альфе, всё окончено, клиент наш. Потерь нет. Со стороны противника один «двухсотый», - отчитались ребята с места.

- Поняла, «Альфа». Эвакуируйтесь согласно плана.

- Ну, я пойду? – указал Этьен на люк. – Раз всё закончено, и моя миссия выполнена…

- Да, конечно. Подбросить куда?

- Да нет, я на метро, - отмахнулся он.

Этьен вылез наружу. Когда люк за ним встал на место, я запустил программу сканирования жучков – с него станется протащить троянского коня. Но нет, горела красная лампочка. Это, конечно, не сто процентов, можно для уверенности включить и ЭМИ-пушку… Но тогда на операции нужно ставить крест – часть оборудования машины сгорит несмотря на то, что будет выключено.

- Даниель – Ангелито, - я перешёл на четвёртую линию и вызвал взломщика, на котором висела подготовка к третьей части сегодняшнего Марлезонского балета. – Отчет о готовности?

- Хуан, - произнёс парень после непродолжительного молчания, - можно я тебя попрошу об одной вещи? Только ты не ругайся.

- Валяй. – Сейчас нас слышали только взломщики, Паула и Макс, как командир группы, выделенной для главного задания.

- Может ты передумаешь? Откажешься?

- Чем вызван твой демотивационный демарш? – нахмурился я.

- Я боюсь, Хуан. Сильно боюсь. Я и в тюрьму-то назад не хочу, а тут до тюрьмы, по ходу, не доеду. Ты может и выкрутишься, сошлют тебя куда-нибудь астероиды считать, а мы…

- А ну не дрейфить! – рыкнул я. В душе начала подниматься злая волна. Но задавить в этом случае напором, наверное, контрпродуктивно. И я попытался увещевать. – Даниель, СЕГОДНЯ, после всего, что тут случилось, нам сойдёт с рук ВСЁ. Даже если я «ошибся», мне простят, как человеку, получившему нервный срыв.

- Но «закладка» в дом основателей…

- Предложим им сказать нам «спасибо», что «слили» такой замечательный козырь. Для торговли хороший аргумент. Во всяком случае, мы сделаемся посмешищами, сдающими секреты Веласкесов, наших хозяев, им, врагам. А таких парней надо ценить и любить – вдруг ещё какие секреты вскроют?

Даниель молчал.

- И вообще, парни, я ВСЁ, что вы видели сегодня, организовал именно для этого. Мне нафиг не сдался Васкес, как вы поняли, я его вычислил и без откровений наёмника. Разработали бы его, прижали – куда б он делся. И с наёмниками бы договорились. Слили бы их Гарсия, чтоб не мараться. Но мне нужен именно этот взлом! Мне нужен именно этот штурм! Ради него я вчера двинул по хлебальнику человеку, которого бить было нельзя при всём желании – из-за статусных потерь. Я поставил себя ниже какого-то грёбанного младшего Батисты чтобы иметь повод прогуляться к ним в дом, а ты кайф ломаешь! Потому Дэн, повторяю, какие результаты?

Взломщик тяжело выдохнул и начал отсчёт:

- Мы запускали тест системы четырежды, начиная с девяти тридцати шести утра. Первый и второй разы по четыре и шесть десятых секунды. В полдень включили на три с половиной секунды. И на одну и две десятые час назад.

- Так мало?

- Чувак, окстись, это дофигищща! – воскликнул он. - Мы и так знаешь, как рисковали? Просто нужно было точно убедиться.

- И что?

- Вроде всё работает, - обтекаемо ответил он. - Должно получиться. Но точно покажет только практика, мы не боги.

- А вы те ещё оптимисты, - покачал головой Макс. – Вообще-то нам там работать. Если эта фигня не пашет, нас там накроют, и тю-тю. Лет на нанадцать.

- Макс, у меня нет для тебя другого ответа! – зло отрезал Даниель. – Все вопросы к командору, он у нас самый умный.

- Макс, всё будет. Я буду с вами, в самом центре, - произнёс я, отключив связь. - И если что, вас вытащат вместе со мной. Или вместе с вами сгнию, плевать на связи с принцессами. Чтоб вам обидно не было.

- Ага, в основном, как же… - буркнул марсианин, но всё же активировал свою линию. – Внимание, группам «Сигма», «Эпсилон» и «Омикрон» - Гладиатору. По коням. Повторяю, «Дельта», «Эпсилон», «Омикрон», по машинам, начинаем третью фазу!

- Хуан, мальчики, удачи! – произнесла по общей Паула.

* * *

Гарсия пыталась перехватить девчонок, но они ехали за нами в своём «Мустанге», и совершенно честно сообщили ей, что не могут на меня воздействовать, так как находятся не рядом. Хорошо, что я просчитал этот шаг (хотя он как бы на ладони). Грозила им расстрелом и всемирным потопом за оставление нулевого объекта. Девчонки не велись, ибо я тот ещё сухофрукт, захочу и пошлю их, и ничего они не сделают. И офицеры это знают. К тому же я наоборот, защищён очень хорошо – с тремя-то боевыми группами. Но наконец, когда Кассандра наорала на меня, я сдался и активировал соединение (мы уже подъехали почти что к дому Батисты, уже было можно).

- Ты что творишь, сукин сын? – сходу взяла командный тон сеньора. – Где шляешься? Почему оставил девочек? Бегом ноги в руки и во дворец!

- А я могу вставить хоть слово? – попробовал перебить я.

- Нет! Всё бросать и во дворец, я сказала, это приказ!

Я взял и картинно разъединился.

Новая красная линия, активация, и сходу ор и мат. Я даже говорить ничего не стал, сразу сбросил. И с минуту не брал продолжившую мигать линию.

- Я к тебе сама сейчас приеду и на ноль помножу! – рыкнула она, но уже тише, без всепоглощающего напора. – Что за цирк, Хуан?

- Цирк? – Я усмехнулся. – Где? Какой?

- Ты! Посмел! Меня! Сбрасывать! – Распяла бы меня.

- А, так вы на меня орёте, - как ни в чём не бывало включил я дурака. – Смысл разговаривать с человеком, когда он в неадеквате? Вот успокоитесь, тогда всё и обсудим.

Она натужно запыхтела, но понимая, что я забавляюсь, предпочла больше не срываться.

- Нахал.

Помолчала, и добавила в голос злости:

- Я в адеквате. Не ору. И приказываю тебе, ноги в руки и марш на базу! Со всеми снайперами и покушениями я разберусь сама, без твоих соплей! И армию свою распускай. На пару дней она тебе без надобности.

- Сеньора, не хочу вас разочаровывать, но у меня другие планы. Параллельные вашим.

Она чуть не поперхнулась.

- Что значит «другие планы»?

- Я сам провожу расследование своего покушения, у меня уже есть подозреваемые, и я намерен добиться их наказания, прямо здесь и сейчас, сегодня, а не «продавать» это дело её величеству, которое сольёт все козыри, ничего не получив взамен. Как в прошлый раз.

- Да ты… - У неё не хватило слов от возмущения. - Так, Хуан, твою мать! Слушай меня внимательно! ОСТАВАЙСЯ НА МЕСТЕ ГДЕ БЫ ТЫ НИ БЫЛ! Я сейчас приеду надрать тебе уши, а после поговорим, у кого какие планы и кто какие сливает козыри! Всё понятно?

- Никак нет, сеньора. Повторяю, у меня свои планы.

Она снова помолчала, приходя в себя. Ей в принципе на голову холодную воду льют редко, а тут я целый бочонок, да ледяной. Рискнула говорить спокойно:

- Хуан, в семье Веласкес я провожу расследование подобных инцидентов. Решения же по результатам принимает королева и только королева. Мне грустно видеть, как тебе рвёт крышу от злости после того раза, но это факт, и смирись. Этот мир управляет нами, а не наоборот. Останавливай машину, жди, я скоро буду, и не вынуждай меня принимать жёсткие меры.

- У меня…

- Да насрать мне на твои параллельные планы! – снова не сдержалась и рыкнула она. – Выполнять приказ, я сказала!

Я рассоединился. Разговор окончен. Мы как раз подъехали к воротам сеньора Батисты.

- Стоять у шлюза, ждать, - бросил я, вылез из люка и прошествовал к пешеходному входу

Звонок. Через пару секунд голос охранника:

- Кто?

- Сеньор Хуан Шимановский. К сеньору Валерио Батисте с деловым визитом.

- Жди.

Я обернулся, осматривая окрестности. Начал насвистывать весёлую песенку. Ждать пришлось минуты полторы – что очень быстро по моему мнению. Видимо сеньор находился в кабинете, и моим визитом заинтересовался.

- Сеньор Шимановский, - моё имя выговорили без запинки, - назовите цель визита?

- Сеньор, только что в городе на меня было совершено покушение, - произнёс я. - В меня стрелял снайпер. Я хотел бы обсудить этот вопрос с сеньором Батистой.

Ответил мне уже не охранник, видимо сам хозяин переключил на себя управление.

- Я здесь при чём, юный сеньорито (z)?

- Я хотел бы обсудить, сеньор, вы вообще нормальный, заказывать меня снайперу по результатам ссоры двух подростков, меня и своего внука Горацио? Да, я начистил ему лицевую панель, и не только, но это не повод нанимать снайпера!

- ПОШЁЛ ВОН, БОЛЬНОЙ УБЛЮДОК! – завизжал сеньор на том конце, и возмущался искренне. – Убирайся к чёрту! Слышать не хочу этот бред!

Рассоединение. Я не гордый, снова нажал на звонок. Ответил охранник.

- Сеньор Шимановский, вам отказано в аудиенции. Прошу убрать от дома машины, пока мы не связались с гвардией.

Я улыбнулся – сработало. Всё как по нотам.

- Да, конечно, сеньор. Сейчас уедем.

Медленно развернулся, прошествовал к «Либертадору». Когда люк закрылся, принялся лихорадочно облачаться в лёгкий скаф, протягиваемый по частям парнями Макса.

- Шестая линия, - попросил их включить связь. И когда было сделано, произнёс:

- Патрисия, солнце, мы начинаем. Ваш приказ – стоять тут, до последнего. В дом не входить ЧТО БЫ НИ СЛУЧИЛОСЬ. На Веласкесов не должна упасть даже тень, а вы – люди Веласкесов.

- Поняла, - протянула Кассандра, тяжело вздохнув.

- Пятая линия. Всем – Командору. Начинаем по сигналу Гладиатора. Как поняли?

- Командор - «Сигме», поняли нормально.

- Командор – «Омикрону», поняли нормально.

- Командор - Гладиатору, поняли нормально, - произнёс улыбающийся Макс, сидящий напротив.

- Ну вот и славненько, - выдал я вердикт, закончив со скафом. Осталось забрало, опущу когда начнём. - Четвёртая линия. Дэн, мы готовы.

- Понял. – В голосе взломщика послышался страх, но он его пересилил. – Начинаем запуск предварительных процедур. – Пауза, с минуту. И наконец:

- Подготовка к активации завершена, проблем в системе не обнаружено. Всем приготовиться, начинаю обратный отсчёт.

- Есть обратный отсчёт, - а это Макс. Всё же он тут главный, а не я. Даже Паула молчит – с места виднее.

- Десять. Девять…

- …Три… Два… Один… Пошёл!

Тяжёлые шлюзовые створки дома-поместья клана Батиста, наших почти монополистов на редкозёмы, без которых не может обойтись ни одна промышленность в любой из стран мира, их неприступной крепости на окраине Альфы, начали подниматься. Одновременно раздались в стороны створки пешеходного входа.

- Мы в системе! Всё работает! – отчаянный, но очень довольный вопль Дэна. – Все створки подняты, двери открыты! Парни, две минуты до перезапуска! Быстрее!

- Всем – Гладиатору! Начали! Пошли, пошли, сукины дети!..

Штурм дома-крепости. Я уже начал привыкать к ним. Первый мы брали с боями, поливая огнём каждую пядь внутреннего пространства. Правда там, в доме, было полно вооружённой охраны, в отличие от здесь, где на весь дом, как оказалось, было всего пятеро крепких парней с игольниками. Но и мы были экипированы не на открытый бой по правилам войны.

Мы рванули внутрь. Занашей машиной следом помчался «Омикрон». «Сигма» десантировалась, и, сминая любое сопротивление, каковое могло быть, бросилась в пешеходный шлюз. Не встретив сопротивления (охранника там не было, он говорил со мной дистанционно) взяли его под контроль, после чего атаковали диспетчерскую охраны шлюзов, которая располагалась на территории, ближе к переходу для транспорта. Оба охранника входа были там, успели даже достать оружие, но иглы со снотворным оказались быстрее.

Поскольку ими заниматься должна была «Сигма», мы с «Омикроном» десантировались в центре недостаточно широкого двора (нет, места там было много, но даже у камаррадо Пепе Толстой Бочки двор был больше) и веером рассыпались во все стороны, беря всё вокруг под контроль, стараясь успеть пробиться к серверной, о месте нахождения которой имели представление, но не стопроцентное. Я бежал следом за парнями, стараясь не попасть под ноги. Несколько раз попадались слуги, которых мы не столько били, сколько пинали лицом в землю и бежали дальше. Несколько женщин и два мужчины в униформе, сопротивление не оказывали – думаю, просто слишком сильно были изумлены. А вот это кто-то из семьи. А, какая разница:

- Лежать! Лежать, мразь! На землю! Руки за голову! – Я дал волшебный пендаль мужику в стильном домашнем халате, роняя его, добавляя в нагрузку прикладом по лопаткам. Парни побежали далее. В дверях с другой стороны зоны показалась девушка в форме прислуги.

- А ты куда? На пол! Особое приглашение?

Легла. Куда указал, не торгуясь.

- Вы за это ответите! – проблеял сеньор. За что получил моим сапогом по рёбрам, после чего взвыл и решил не перечить.

- Чисто, дальше! – появился один из бойцов Макса, Исмаил, проверявший тупиковую ветвь коридоров.

- Забери этого. Я дальше.

- Встать! А ну пошёл! – пинками поднял боец лежащего. Девочку оставили на месте без изменений – какой с неё противник?

Я бежал далее, когда, наконец, мои стянутые в тугую пружину нервы услышали то, что давно ждал, отсутствия чего так боялся.

- Всем – Даниелю! Система деактивирована! Повторяю, парни, система безопасности дома деактивирована, дом под нашим контролем!

- Хуан, Макс, поздравляю! – А это Паула.

- Командор, ты тут нужен, - а это голос Макса. – Тут, по ходу, всё семейство, и бузят. Не люблю бить женщин.

- Иду. А вы где?

- Да чтоб я знал…

(z) Сеньорито - изначально мужской аналог слова «сеньорита», обращение к молодому, неженатому мужчине. На Венере, как в некоторых странах ЛА, слово имеет негативный окрас: произнося его люди намекают на женственность, манерность говорящего