Кабальеро плаща и гитары. Том 3, 4, 5

Глава 29. Как вершится история

Глава 29. Как вершится история

Как-как она вершится? Да предельно просто! В приватных разговорах одних людей с другими.

Демонстрации, митинги, революции? Вооружённые восстания? Выступления пассионарных камрадов с высоких трибун? Сколачивание политических коалиций? Экономический захват чего бы то ни было? Массовые народные движения?

Туфта.

Собрались несколько человек, посидели, «перетёрли», и через время началась война. Одна страна «вдруг» напала на другую. И самый смак – когда выгоду от этого получила третья. Или правитель некой земли шёл-шёл, споткнулся и упал. И ноготок сломал. Со смертельным исходом. Чистая случайность. И вот уже в правительстве совсем другие люди, а новый правитель под диктовку тех нескольких творит новую историю той земли.

Какой пример ни возьми, если копнуть, придёшь именно к такому результату.

А иногда вообще трешак, от которого поседеют от гнева патлы историков, разрабатывающих теории всего и вся – когда о судьбах наций и континентов договариваются В ПОСТЕЛИ!!! Да, и такое бывало. Первым из тех, о ком я знаю, был Наполеон – консультировался с Жозефиной между трах-тибидохами, что лучше сделать с Испанией, как поступить с австрийцами, идти ли на нехорошую Россию войной, или хлопотно это, проще закрыть глаза и натравить на неё Швецию (с полной поддержкой этой войны другого «союзника» - Англии)? Хотя нет, вроде Цезарь тоже с Клеопатрой перлы выдавали, что хоть падай. Ай, далеко полез – Птолемеи и Селевкиды вообще жён соправительницами делали, и это «ж-ж-ж» было неспроста!

И это только то, что на виду и историками не оспаривается. А в реальности таких судьбоносных переговоров тет-а-тет, или группой лиц в малом составе, проводится на порядки больше известных случаев.

- Ванюша, мы в «Фантазиях», подъезжай, - произнёс голос.

- Блин, Лёха, восемь утра! – глянул я на браслет – опять забыл снять. Уже из-за своих трах-тибидохов, надо было вчера активно успокоить невестушку после импровизации с Марго. Ибо она заранее не знала что я там удумал.

- Так самое время! – улыбнулся на том конце мой зам по стратегии и тактике. - Рабочее утро.

- Кстати, а ты когда приехал? – «озарило» меня, что они с командой наглухо застряли в Мирном – нацгвардия, полиция и даже ДБ там свирепствует.

- Два часа назад. Подъезжай, жду.

Рассоединился. А я выматерился.

- Кто? – Кажется, я это сделал вслух.

- Алексей. Дёргает меня в «Престидижитатора».

- Я хочу с тобой.

- Бельчонок, нет. – Я наклонился и чмокнул её в носик. – Ты же умница, всё у меня понимаешь.

- Поймёшь тут, когда тебе четыре подруги независимо друг от друга скидывают записи с камер, как ты таскаешь Манзони на руках, и как она из твоей машины вылезает вся довольная с лифчиком в руках. Кстати, зачем он ей?

- Тебе не понять. – Я откинул одеяло и восторженно оглядел собственное богатство – грудь у Бэль была размера, который называется «самое то». Отнюдь не маленькая, но и не футбольные шары Паулы, которые, конечно, большие, и ты в них нефигово так утопаешь… Но так призывно колыхаться, как эти, они просто технически не способны. С сожалением встал, побежал умываться.

- И домового включи, чтоб позавтракать что-нибудь сообразил! – догнал голос в спину. На который я лишь ухмыльнулся.

Когда вылез из душа, она уже была внизу. Оделся, спустился. Ой как откровенно, хоть бы халатик нацепила!

- Он опять сделал кукурузную кашу! – Бельчонок кисло скривилась. – К шести утра. Зачем ты на так рано выставил? Куда убегать собрался? – Я пожал плечами – сегодня, вот Лёха позвонил. А мог кто-то ещё. Часа на два раньше. Голодным уходить? - Кстати, ещё горячая. Будешь?

- А есть выбор? – Я не сводил с её тела глаз. На ней была фирменная ночная, в которой кажется, что лучше б уж разделась, чем так одеваться. Мстит, зараза. С другой стороны, я после этой ночи ещё долго только смотреть смогу. Выпотрошила всего. Мстила за Ритку.

- Что за подруги? – присел я на диван с тарелкой в руке. Она разместилась в кресле напротив, закинув ногу за ногу.

- А зачем тебе? – коварная улыбка. – Найдёшь их и покараешь, что клинья между нами вбивают?

- Нет, просто интересно, кто именно ко мне из твоего окружения неравнодушен. Откуда ждать в случае малейшей промашки удара.

- Неважно. – Она абстрактно махнула рукой. - Пусть это будет для тебя тайной, загадкой. А вот что действительно интересно – пятым был мой бывший.

- Тот самый? – Я сжал тарелку так, что часть каши чуть не вылилось через край. Плохо, ни к чёрту самоконтроль. Бэль при виде такой реакции довольно улыбнулась – возликовала внутри. Мстя засчитана.

- Зачем ты про него говоришь? – хмыкнул я. – Хочешь, чтобы он стал твоим мёртвым бывшим? Это не очень хорошо. Убийство аристократа мне не простят, а потому и говорю, что это не очень хорошо. Ты желаешь мне зла.

- Нет, наоборот, хочу, чтобы ты был готов, что он ещё что-то выкинет, и не убивал его. – Кажется, она это произнесла вполне серьёзно. Вот оно как. Любимая женщина и невеста такие обо мне мысли думает, да ещё и интриги крутит. Ай да репутация у меня!

- Ладно, не буду, - махнул я рукой и принялся за еду.

- Сегодня к этой паршивке поедешь? Вчерашней?

Пожал плечами.

- Если позвонит. Если договорилась. Но трахать её не буду, пусть твои подруги и не надеются.

- Хуан, я ЗНАЮ, что ты не делал этого! – зло воскликнула вдруг она. - Но как мне смотреть в глаза им? Друзьям? Кого они видят во мне? Дешевку, которая не может добиться от парня, причём парня сильно из низов, банальной преданности? С моими внешними данными и статусом принцессы? Кто я теперь для них? Об меня только ленивый теперь ноги не вытрет!

- Кстати, это может помешать! – воскликнул я и чуть не подскочил с дивана. – Бельчонок, ты чудо! Мне могут не поверить, что я с Риткой серьёзно, и у нас всё сорвётся! Смотри, у меня есть ты, с данными и статусом, а ещё все «точно знают», что я трахаю дочку и племянницу императора Себастьяна. Это не говоря о Сильвии и Фрейе, но там скорее они охотницы, народ это должен понимать. Но Рита… - покачал головой. – После вас… Только закулиса под видом «большой любови»!

- Я ему об одном, а он всё о делах! – А вот Бэль подскочила, топнула ногой, поставила тарелку и зашагала взад-вперёд по кухне.

- Сядь! – бросил я. Вроде не повелительно, но как-то жёстко. Она не стала спорить, вернулась. – Бельчонок, я люблю тебя. МНЕ больше ничего не важно. Остальное суета. Если для тебя важна суета – разберись с этим. Надо помочь, подыграть – подыграю. Хорошо?

- Сволочь! Какая же ты сволочь! – искренне заломала она руки.

- Я тоже тебя люблю. – Я доел и поставил тарелку. – А теперь подойди. Не бойся, просто подойди, вот сюда встань.

Она заинтересованно хмыкнула. Подошла. Встала.

- А теперь бей мне сюда, - показал я себе под глаз. – Со всей дури бей, как только можешь. Твоя задача – поставить мне как можно более суровый фингал. Справишься?

Она усмехнулась – эта моя мысль её позабавила. Сильно позабавила, учитывая искорки в уголках глаз.

- Давай! Вложи всю злость и обиду на меня, что я такой беспонтовый, - продолжал раззадоривать я. - Не разделяю твоих ценностей! А значит заслужил, и плевать, что Риту не спал.

- Уговорил!

Хлёцк! – Я не понял, как, не успел заметить и что-то осознать, но голова моя отлетела на подушку дивана. Лицо же не сразу, не одномоментно, но начало наливаться болью.

- Спасибо, пупсик, что дал разрядиться! – Бэль была сама любезность. Кошмарная такая улыбочка ядовитой змеи. – Знаешь, а это успокаивает! Наверное, буду и дальше такие приёмы релаксации практиковать.

Как же она мне дорога!

* * *

По дороге хотелось материться.

Но я не матерился. Поглаживал синяк, ругался про себя, но не матерно. С пониманием – она права. Она чувствует, переживает, её бьют через край эмоции, а я, бесчувственный чурбан, только о своём – о делах. И что дела – юбки, мне неважно, но ей-то важно! Мог бы и снизойти, объяснить! А я!.. В общем, сам себя наказал, и это всё же наказание, пускай мне сей синяк зачтётся в работе.

- Ух ты! Кто это тебя так? – спросил Лёха, когда местные куколки проводили к парням. Парням потому, что их было двое – Лёха и Макс. Значит не одного меня Капуста из постели выдернул. Хотя фиг знает, когда этот камрад Макс встаёт, может ему и несложно было.

- Любимая, - признался я. Фингал наливался лиловым, но пока ещё не вошёл в фазу максимальной цветности. Хотя глаз уже чуток подзаплыл. Марта любезно предложила укол, оказывается они всегда с собой возят: «Ну, мы же знаем с кем ты живёшь…» Козы драные! Но отказался – картинка для подруг Бэль и собственных недругов важнее. Раз я популярен, надо соответствовать.

- И за что? – хохотнул Макс.

- За дело, - махнул я рукой – и тему закрыли. Личное – это личное. У всех оно есть и никого не касается.

- Ладно, рассказывай, - выдохнул я, когда освинцованная дверь встала в пазы и под потолком появился специальный сигнал зелёной лампочки. – Как прошло? Где и как прятались? И что так долго?

- Прошло отлично, - размеренно кивнул Лёха. - Твоя куколка, которая наш шеф, не подкачала. Уважуха императору Себастьяну – гром-сеньориту вырастил!

- Да уж, он старался! – буркнул я, вспоминая её злоключения. Благодаря которым она много вынесла для себя, стала умнее, опытнее, и, что говорить, стала той, кто есть. Без постоянного ледяного душа со стороны родственничков и южноамериканской аристократии принцесса Мерседес бы не смогла стать Паулой. Лёха прав, как ни крути.

- Уйти – ушли, - продолжил он. - Считаю, чудом, но ушли. Они не думали, что мы будем настолько наглыми, конкретно нас это спасло. Но парням Этьена повезло меньше. А ветераны туда и ехали, точно зная, что загребут.

- Эт да! – довольно потянул я. Хорошо всё-таки вышло.

- Как где прятались – не буду утомлять. Вырвались – и вырвались. Есть новости поинтереснее.

Я махнул головой – давай новости.

- Сразу после атаки, через день, в городе появились люди хефе Конрада Буффало. Что за тема не знаю, но мне кажется, будет «отжимать» «левый» алмазный бизнес. Так что можешь не заниматься самобичеваниями, сеньор хефе хорошо поимел с помощи тебе. Не считай это благотворительностью с его стороны.

Я усмехнулся – на это и рассчитывал. Не будет человек его уровня сливать инфу тому, кто ранее его расстраивал и огорчал, без планов по дальнейшей выгоде. Что ж, знакомо и закономерно, на случай будущих переговоров учту.

- Падре города пока жив, но только пока не собрался «сходняк» команданте, которые в бизнесе участвуют. После чего он будет не нужен – на него спишут все грехи.

- Тоже закономерно, - подтвердил я, что и тут так и рассчитывал.

- Но дела криминала меня не слишком возбуждают, - нахмурился Лёха. – Я больше следил за реакцией на вас. На тебя.

- И? – А вот тут я подобрался – люблю информацию из первых рук.

- Не знаю за весь Сектор, - покачал он головой, - но в Мирном никто не верит в твою непричастность, что совпадение такое, что ты трезвонишь о деле на всю планету, двадцать миллионов подтверждённых пользователей, это шестая часть общего её населения со стариками и детьми, и тут же – кровавая развязка. Особенно после твоих кадров с концерта. Я не спрашивал, но мне кажется, ваши старые записи эту неделю должны сильно «подняться в цене» по просмотрам.

- Поднялись, - подтвердил я. – В разы. Там уже много-много миллионов каждая, не считая запросов с Земли.

- Вот видишь. Тебя на Той Стороне считают эдаким… Мессией. И именно об этом я хотел с тобой поговорить.

Лёха замолчал, а Макс насупился, уткнув глаза в пол. Ой, чую, не понравится мне этот разговор.

- Короче, времени у меня там до чёрта было – посидеть, подумать. И я подумал. Командор, ты можешь меня побить, но скажу, как есть. Ни хрена ты не мессия!

Он ждал от меня какой-то реакции, но я сидел с самым невозмутимым видом.

- Ты знаешь кто? Ты – фюрер! (z) – воскликнул Лёха. - Диктатор, который суровыми методами может навести порядок… Или хотя бы будет искренне пытаться, в отличие от. Но только не тот, на кого будут молиться миллионы, кого превозносить, именем кого называть детей. Наоборот, твоим именем детей будут пугать. Что не помешает установиться порядку в стране, но вопреки, а не благодаря. Может ты и артист, но роль пассионарного лидера – не для тебя. Вань.

- Продолжай, - произнёс я, видя, что он ждёт от меня реакции.

- Я решил, что смогу. Что готов.

Я так и думал, что он это скажет. Понял, когда прозвучали первые аккорды его речи. Но, блин, он нужен мне! Я не хочу его терять! Да, кому-то надо стать Пассионарио с большой буквы, чтобы утащить людей за собой, в сторону от ложной идеологии «Цитадели». Но не Лёха же!

- Почему ты так решил? – Я понял, что цепляюсь. Придираюсь. Что он действительно сможет – бойцы, например, ему верят безоговорочно. Он тот ещё лидер; без него мне пришлось бы ой как трудно. Но хоть что-то я сказать обязан!

- Потому что. – Лёха издал тяжёлый вздох. – Ванюш, кореш мой дорогой, слушай сюда. – Его глаза остерегающе сверкнули. – Я помню наш разговор, и я всё решил. Я готов. Я – рискну, и рискну – я!

- Да почему ты?! – не выдержал и с отчаянием завопил я.

- А кто ещё? – Он покровительственно улыбнулся. – А больше, Ванюша, и некому. Понимаешь?

Я молчал.

- Макс – не потянет. – Марсианин при этих словах покачал головой, не поднимая оную. – Тимур – не наш. Не пойдут за ним. Да и он хорош как организатор, а нужен именно Лидер! Тот, кто ведёт, а не посылает! Понимаешь или нет?

Я молчал.

- Нету у нас выбора, командор! Нету!

Я снова покачал головой, словно отгоняя наваждение. Не помогло, как всё было, так и осталось.

- Лёх, я тебя услышал. Давай сейчас возьмём паузу. Один фиг, быстро такие дела не делаются, нам нужна подготовка. Я обмозгую и… Смирюсь.

Алексей облегчённо выдохнул.

- Хорошо, Вань. Я бы удивился, отреагируй ты иначе. Но я был бы сказочно удивлён, если бы ты о таком варианте не думал.

- Лёх, думал, - признался я. – Но гоню его прочь ссаными тряпками. Молчи, знаю, что зря… Но ты нужен и тут! – воскликнул я. Благо мы в изолированном помещении. – Ты нужен своему народу не только в тюрьме, здесь ты нужен не меньше!

К тому же мы уже выясняли, это будет скорее всего реальный срок. Минимум «полторашка», максимум «трёшка», как адвокаты выкрутят.

- Я готов, - уверенно склонил голову Лёха.

- И штамп о «сидении» пятном на всю жизнь останется.

- Некоторые поступки красят человека, - улыбнулся он. – Даже если это клеймо «сидельца». Кстати, у твоей матери условный срок, но она же никак на это не реагирует.

- То условный, за одно. А тут… Тебе вплоть до терроризма пришить попытаются.

- Пусть пытаются.

- Ладно. Вместо себя Макса оставишь?

Лёха кивнул.

- Да, мы уже покалякали на кое-какие темы. Он справится.

- Я не ты, - подал голос марсианин. Марсианин Макс наш, из Сектора, русский. За ним пойдут и наши, и собственно марсианские марсиане – хорошая кандидатура. Да и парень способный.

- Все, кто не я – не я! – вновь философски загнул Лёха. – Справитесь.

- Макс, раз ты здесь, есть результат? – решил я сменить тему. Я ещё «догоню» мысль об уходе Лёхи. Минимум на полтора года. И подготовим его уход мы ой как помпезно, гадом буду! Но сейчас у нас есть работа, и её надо «работать».

- Вот. – Макс вытащил из кармана и активировал через капсулу-транслятор голограмму… Доспеха. Доведённого до ума, а не вчерашний набросок «на коленке» Внешне отличия если и были, то на мой неискушённый взгляд незаметные. – Всю ночь работали. В четыре утра закончили, распечатали на принтере, к шести, все детали. Стыкуются! – Макс был горд, что получилось. И хоть его участие было номинальным – он не технарь, он просто консультировал по поводу эксплуатации, как должно работать и будет ли эффективно то или иное решение, но всё же участвовал. – И собираются-разбираются неплохо, и вообще. – Он помялся – не умел красиво говорить. – В общем, работать будет и мне понравилось. Только надо собрать всё из композитов и титана, принтер не подойдёт.

Разумеется, принтер – это принтер. Печать прототипов. Напечатанные пластины доспеха расколются при первом же контакте с дубинами гвардии. Потому Манзони и только Манзони – надо будет самому её набрать, если не выйдет до обеда на связь.

- Хорошо. Есть более пятидесяти процентов вероятности, что на этой недели снаряга будет. Но пока это не точно. – Я протянул руку, он отдал мне капсулу. – Тут всё?

- Да, все технические заморочки. Чертежи, эскизы – высший разряд. Я нифига в них не понимаю, мне так сказали.

- Ну и не надо понимать. Я тоже не бог. Есть люди, в чьей это епархии – пусть занимаются.

- Да, это… А тут – просто доспех. Глянь. – Он протянул другую капсулу. – Тут он не один, восемь разных. С печатью вряд ли получится – колечек много, но мало ли…

- Передам. – А вот это царский подарок. Чертежи настоящих средневековых доспехов. Реконструкция, конечно, но для любителей с деньгами помахать мечом - самое то. Как таких облизывают в исторических клубах – вчера своими глазами видел. Таким гостям клубов пофигу, «бургундец» на тебе, хоуберк, бригантина или «доска». Блин, я пока готовился и сам кое-что выучил!

- Это не их разработка, - продолжал хмуриться Макс. - Скачано. Но работа серьёзная – парни знали, где качать.

- И наверное не бесплатная? – понял подтекст я.

- Для тебя – бесплатно, - утвердил он. - А парни обещали за них хорошему человеку услугу. К которой ты не имеешь отношения – сами справятся. Шеф в курсе.

- Мордобой районного значения? – Я усмехнулся. Макс скривился.

- Типа. Не вникай, я тоже не вникал. Свои тёрки.

Понятно.

- Что ж, тогда я поехал дальше. Парни! – Оглядел обоих. - Берём паузу для осмысления! – Это Лёхе. – Макс, удачи! – Марсианину хлопнул по руке.

- Договорились, - понимающе, одними глазами улыбнулся Лёха.

* * *

- Дон Бернардо, у нас же такими вопросами занимается Карен. Он же лидер группы.

- Лидер? Хмм… - Старик про себя усмехнулся. По-доброму, но усмехнулся. – Хуан, мне нравится, что ты не пытаешься принизить парней, хотя тем, что происходит с группой, она обязана только тебе. Но всё же со мной можешь быть откровенен, я всё-таки ваш продюсер.

- Всё-таки продюсер? – сощурился я.

- Не ёрничай. Да, вы в данный момент в сольном полёте, и мне самому хочется посмотреть, чего добьётесь без явной поддержки. Но я всегда приду вам на помощь, если потребуется. Как уже пришёл, послав Пако к цензорам. И поверь, дал ему хорошие козыри. И в случае чего он был бы не последней инстанцией переговоров. Но у тебя, видите-ли, была своя игра, и Пако не стал её портить. Я делегировал ему любые полномочия, и он решил, что так будет лучше.

- Спасибо, дон Бернардо, - вырвалось у меня. Запоздалое признание заслуг старика, запоздалая благодарность… Но старик же старался! И действительно бы прикрыл. Подключил бы связи вплоть до крестницы. Но с таким мной, а почему бы и не запастись воздушной кукурузой и не понаблюдать, что будет?

- Всё нормально. Сам молодым был, - вздохнул он. - И между прочим, в твоём возрасте, ну, чуток постарше тебя, умудрился жениться на королеве! Молодой, неопытной, но уже королеве! Так что я тот ещё тип, и лучше всех тебя понимаю. Успехов в твоей войне!

- Спасибо, дон Бернардо! – повторился я.

- А теперь подъезжай в Школу, Карен уже здесь – репетируют. Как раз вместе и зайдёте. Сеньор пресс-атташе будет с минуты на минуту, я его пока кофе угощу. И да, Хуан, ты знаешь английский. А Карен нет. Так что сам понимаешь…

- Смена маршрута? – устало улыбнулась Марта.

- Угу. В Школу давай, - кивнул я. - Старик организует мне встречу с пресс-атташе посольства Канады.

- Этим-то вы куда упали?! – У Снежки отвисла челюсть.

Да если б я сам знал!

Пресс-атташе описывать не хочу. Скользкий тип, как и все англосаксы. Звали его мистер Смит (дежа вю, но это совсем другой мистер Смит, и звали его Джейсон, а не Адам). Глазки бегающие, взгляд проницательный. Ну, истинный работник дипломатического ведомства – чего его описывать-то? Мне же с ним детей было не крестить, потому я, извинившись за неприглядный вид (фингал расцветал и наливался всей доступной палитрой красок), сразу вывел разговор на тему, что, собственно, ему надо.

- Через две недели день Независимости, - произнёс сеньор и криво улыбнулся – для него это был не сакральный день, а просто галочка «праздник» в настенном календаре. – В этот день несколько веков назад произошло подписания акта провозглашения Канады республикой. Возможно вы, сеньоры, на Венере далеки от праздников моей страны, хоть мы и являемся давними партнёрами, но для канадцев это большое событие. Важный день.

- И-и-и? – потянул я. Не люблю словоблудие, а пока сеньор ходил около.

- Господин посол хочет пригласить вашу группу играть на вечере-праздновании сего события, - выдал сеньор с ухмылкой, как будто переводит мне на счёт, в качестве благотворительности, несколько ярдов их долларов. Что составляет несколько миллионов империалов, деньги немалые. - Торжества будут проходить в Малом и Банкетном зале Итальянского дворца. Вначале будет исполнение гимна, торжественное поздравление господина посла, потом – вручения наград отличившимся членам дипкорпуса и гражданам Канады, находящихся на Венере, имеющих заслуги перед республикой. А после - вручение наград местным, венерианам, за вклад в развитие дружбы и сотрудничества между нашими странами.

- И много таких? Ну, кому награды вручать? – прикинулся я валенком. Не нравился мне этот тип, а значит включаем второй сценарий. - Из местных. Ваших-то понятно, что не много, вас всего немного на планете. Нет-нет, не подумайте, что это бестактность с моей стороны! – воздел я руки в защитном жесте, когда и мистер Смит, и старик одновременно нахмурились. - Я с целью, сколько это по времени, а также чтобы не натворить бед. Там всем будет не до нас, чтобы мы не учудили что-то, за что нашему правительству будет потом стыдно.

Морщины обоих представителей старшего поколения разгладились.

- Не так много, юный сеньор, - покачал головой атташе. Говорили мы всё же на испанском, так как Карен, четвёртый участник переговоров, языка англосаксов не знал. – Примерно полчаса. Рассчитывайте минут на сорок, так как вовремя такие мероприятия никогда не начинаются и не заканчиваются. Кстати, одна из самых важных наград будет вручена её величеству, вашей королеве. Будет ли она лично присутствовать, или пришлёт представителя – этого пока не скажу. Не владею информацией.

«Угу, но чтобы вы, сосунки, знали и не дёргались».

- Значит наша задача – развлечение гостей во время последующего банкета… - потянул я, пытаясь читать мистера, ловя себя на том, что способности сбоят. Скользкий – да, но я это и на глаз мог определить. А вот серьёзно прощупать его я не мог. Тёртый калач этот атташе.

«Других туда не берут» - в конец испортил настроение мой внутренний я.

- Да. Программа у нас распланирована, - снова кивнул сеньор, - но один из участников уведомил, что не сможет присутствовать. И мы решили не просто заменить участника, а с пользой для нашей общей миссии, я имею в виду дипломатическую миссию Канады на Венере, развитие двусторонних отношений.

Я в силу своих обязанностей мониторю информационное пространство Венеры, и был очарован песней, которую вы исполнили недавно на радио в Самаре. – Мистер соизволил-таки улыбнуться, причём, о чудо, искренне.

- «Дети времени», - произнёс Карен, и это были его единственные слова на переговорах.

- Да, мистер КАрен. – Сеньор Смит сделал ударение на первое «а», а я точно знаю, КАрен – это у них женское имя. Теперь главное не ляпнуть это Карену, который Канаду и канадцев, и их культурные особенности не изучал – нафиг они ему сдались.

- Также мне понравилось ваше выступление там же, в Итальянском, чуть больше полгода назад, - продолжал мистер Смит. – После этого я промониторил некоторые ваши записи с уличных концертов, остался доволен и рекомендовал вас господину послу.

«Угу, в основном всё так и было», - с сарказмом произнёс мой внутренний я. – «Группа королевского племянника, набирающая обороты темпами реактивного гиперкатера. Это нельзя не использовать, особенно если на вечере будет сама королева».

- Мы согласны, - поторопился произнести я ключевую фразу, чтобы выглядеть не прожжёными барыгами, а юнцами. Юнцам по жизни проще. – Программу нужно утверждать? Вы будете человеком, который даст итоговое добро?

- Ну, я бы не сказал, что слово «утверждать» надо использовать в том виде, какой вкладываете вы. – Мистер расплылся в самодовольной улыбке. - Но вы будете гвоздём программы, а в Канаде о вас не знают. И господин посол вас не знает. А потому всё же давайте пройдём этот этап как джентльмены - вышлите мне песни, которые хотите исполнять, а я дам добро, или попрошу что-либо заменить, ели это не будет подходить под наш менталитет. Всё-таки вы поёте песни прошлого, и времена с момента написания песен сильно изменились. – Извиняющаяся улыбка. Хорошо обошёл неприятную тему мистер. Нам цензоры вполне серьёзно, без оглядок на «фас» сверху, зарубили несколько песен, вписывающихся в наши местные непростые конфликты, будто вчера написаны. На злобу дня. Где гарантия, что какой-нибудь «революцией в раю» не отдавим мозоль канадской элите, совершенно глупо, по банальному незнанию тамошних процессов?

- Договорились. Через неделю мы предоставим материал. Вас устроит через неделю?

- Господа, по вашей готовности! – улыбнулся мистер. – Хоть завтра.

- А что с возможными репетициями? – А это снова Карен, как завершающий аккорд переговоров.

С репетициями будет плохо, это ж не полноценный концерт. И залы арендуют банкетные. Но настроить оборудование нам полчаса-час дадут. Утром. И то хлеб. В конце концов, они берут не новичков, а сыгранные и в определённых кругах известные группы. Мы будем третьими из трёх, первые два номера – канадские звездульки на гастролях. Нормально в общем, живём. По оплате не обсуждали, над этим пусть дон Бернардо работает, раз вызвался. Старикан нас не обидит, а если и обидит – мы ему должны как земля колхозу, спишем сей концерт на «помощь хорошему человеку».

Озадачив Карена… Не столько подбором материала – всё давно подобрано, отобрано и даже сыграно, сколько донести эту новость до ребят, я остался в кабинете старика на дополнительную чашечку кофе.

- Хуан, ты понимаешь, насколько это важно? – в лоб спросил хозяин, развалившись в кресле, потягивая из чашки ядрёный эспрессо. Куда ему такой в его возрасте!

Я сидел и невозмутимо попивал свой кофе, что принесла одна из его помощниц. Они, помощницы, как бы и не секретарши, но и секретарши тоже, и кофе носят.

- Конечно, - кивнул я, включая голову в режим полёта мысли – дипломатия на сегодня окончена. - Канадские атомщики из «One», они до сих пор на планете и зуб даю, будут одними из получателей наград на вечере, проводят разведку потенциальных владений. Канадские машиностроители тоже рыщут по Венере, разыскивая под каждым камнем тех из местных кланов, кого можно заинтересовать чем-то, чтобы они не свалили в Европу, когда мы там победим. Канадские яйцеголовые тоже рыщут по планете, пытаются купить нужные им технологии, чтобы лучше пережить надвигающийся кризис – а противостояние ЮАИ и Венеры это для них как ни крути кризис. И всё это подаётся под соусом дружбы с Венерой, ибо англосаксы ещё не решились на окончательный с нами разрыв. Скажем так, не поимели ещё всей выгоды от сотрудничества с нами, и потеряют разрывом больше, чем приобретут.

- Хуан!!! – прикрикнул старик. – Это не нашего ума дело, чего кто рыщет и как считает! – Он наиграно сдвинул брови, но мой полёт фантазии оценил положительно. - И кстати, канадцы всегда были вёрткими, скользкими и ненадёжными. Ничего в мире за десятилетия не изменилось. Просто в моё время они думали, что мы уйдём на землю Империи – мы как раз поставили там во главе свою императрицу.

- Стабильность! – усмехнулся я и поставил чашку с недопитым «эспрессо» на стол. Ну нафиг, мне мотор ещё дорог. – И мы, наша группа, будем вишенкой на торте. Чтоб королева растаяла.

- Не без этого, - согласился старик, но при этом слишком серьёзно хмурился. - Но тут есть и своя игра. Ты пока ещё нерукопожат, радиостиральная машина сеньора Манчини пока ещё не пропуск вас в большой мир. А тебя уже приглашают на мероприятие высочайшего, международного уровня! – ткнул он пальцем в потолок. - И кем бы ты ни стал в дальнейшем, ты навсегда это запомнишь.

- Или они мне это в любой момент припомнят, - обломал настрой старика я.

- Хуан! – снова вспылил тот, но вновь быстро опал. - За что ж ты так людей не любишь?

- Немного историю этой страны знаю. – Я устало усмехнулся – историю последних двух столетий я учил без прикрас. И Канады тоже – они моследние полста лет были нашими главными союзниками на Земле. - Ладно, дон Бернардо, давайте дальше, - махнул рукой.

- А ничего дальше. – Он пожал плечами. - Тебя принимают на международном уровне, на торжествах в посольстве другого государства. Ты ходишь на частные вечеринки знати. Ты общаешься с большим количеством власть предержащих и заводишь связи… Вдобавок к тем, которыми козырял на радио. Канадцы сим шагом делают из тебя фигуру вне зависимости от настроя наших медиа. И фигура эта связана с Веласкесами, твоими спонсорами, а возможно и в будущем родственниками.

- И более того, моя группа возглавляет, или хотя бы участвует во фронде против интересов венерианской оппозиции, - продолжил я. - Оппозиционных олигархических кланов. Которые как бы поддерживаются ЮАИ, с которыми как бы собираются дружить и сами канадцы.

- Ну? – предвкушающе сиял старик. Я не разочаровал его.

- Император Себастьян через них щёлкает наших сеньоров-оппозиционеров по носу. Дескать, я могу и на другую лошадку поставить. «А ещё этот сеньор спит с моей дочерью и племянницей, пусть хоть обеих заберёт – мне не жалко, и понимает, что Фрейя будет не самой сильной правительницей, уважаемые. И будет более мною контролируем». Дон Бернардо, однозначно иду! – загорелись мои глаза. – Движуха такого уровня, что я…

- СТОЯТЬ! – рыкнул старик, хотя я и так сидел. – Хуан, ты ПОНИМАЕШЬ какая на тебя ложится ответственность? – подался он вперёд, и в глазах его заплескалось просто море огня. Он боялся. Что не справлюсь. Что пойму что-то неправильно. Но всё равно шёл на этот шаг, рисковал.

Я закачал головой.

- Да, дон Бернардо. А потому буду на этот вечер паинька. Никаких акций, ни силовых, ни информационных. Только знакомства, контакты и музыка. Если в одной из моих партий начался миттельшпиль, то тут даже дебютом не пахнет. Так, расстановка фигур, и та пробная.

- Вот-вот. А теперь иди. – Он указал рукой на дверь. – И думай. Это полезно в столь юном возрасте.

* * *

- Наконец! Я уже устал ждать! – ответил я соизволившей-таки позвонить Маргарите.

- Пупсик, ты не даёшь девушке возможности подумать?

- …Да нет, просто скучал сильно, - включил я заднюю. – Что, уже нельзя и поскучать?

- Да? – Наигранное удивление. – Тогда приезжай. Ко мне домой. Отец и Адриано на работе, маман скоро уедет в салон. Где спальня знаешь, бывал.

Рассоединилась. Как я её люблю! Но девочка что-то задумала, по голосу видно.

Я как раз маялся, не зная, чем именно заняться и перебирал в машине бумаги. Донесения, рапорты, планы, сценарии, досье – чем богата наша контора. Особенно вчитывался в досье союзников, пришедших от Мартынова. Там те ещё калачи и фрукты. Но придётся раскрываться и доверяться, иначе никак. Были мысли и по поводу дня Независимости, но тут всё упирается в два фактора. Что решила Марго, а она слава богу что-то решила, и что начнёт петь, когда начнёт петь, наша Чёрная Розочка, которую мы по классическим законам жанра умыкнули из под носа расслабившихся после уничтожения «Южного Креста» спонсоров. Умыкнули, пока основная наша боевая группа была в Мирном, когда такого нападения от нас никто не ждал. И вроде Макс справился. В отличие от девчонок – пока Розочка отмалчивается. Пожалуй, после дома Манзони съезжу в Берлогу, проверю, что там и как.

- Привет, любовь моя! – воскликнул я, когда служанка, встретившая у шлюза, завела, проведя через памятный сад, в главную гостиную. Сад был не таким, как я его помню – убранным, скромным, просто тихое место для расслабона. А вот здесь я в первый раз – шикарно живут сеньоры олигархи! Марго встречала меня, стоя на ступеньках лестницы, ведущей на второй этаж – демонстрируя этим, что выше меня. Да ладно-ладно, я не гордый. Величественно спустилась, протянула ручку для поцелуя. Я неспешно поцеловал оную, разглядывая её через прищур. Паршивка улыбалась, и не только из-за фингала – так и есть, что-то задумала. Чего не было в моих планах. Плохого ждать или очень плохого? Честно, я заволновался.

Внизу, почти под лестницей, сидел сеньор в возрасте в деловом костюме и всячески пытался показать, что его нет. А в углу остановилась служанка, ожидая указаний.

- Ох Хуан, я сейчас растаю! – заалели щёки «моей любови». Хорошо быть потомственной аристократкой, такие вещи на автоматизме. – Рита, три кофе, пожалуйста, и мои любимые пирожные.

«Та самая Рита» - отметил я. Что ж, хотя бы красивая и не старая. Ничего потерпит сеньорита, когда буду её также называть. А я буду, если она меня обломает.

- А это что? – кивок на лицо. Аристократизм, но не спросить не смогла.

- Пострадал за любовь! – почти честно ответил я, вкладывая в голос пафос.

- Изабелла что ли? – Глупенькое хихикание. – Эта да, эта может. Хуан, пошли что ли? – Марго потянула за собой.

Мы присели за журнальный столик к томящемуся сеньору. Вокруг столика были расставлены три кресла – то есть больше гостей не будет.

- Хуан, знакомься, это сеньор… - Рита нас с другим гостем друг другу представила. – Он – мой юрист.

- Прошу уточнить! – поднял я палец вверх, ТВОЙ юрист?

Марго смутилась, но совсем чуть-чуть.

- Вообще он работает на нашу компанию. Но отец разрешил ему обслуживать также и меня и мои интересы. Так что он работает в том числе и на меня.

Сеньор при этих словах улыбнулся. Я понял, он знает всё, что произойдёт сегодня. А я – ничего. Но то, что юрист смотрел без высокомерия, говорило, что серьёзных неприятностей можно ждать, Ритка согласилась. В целом. Без уточнению нюансов – о них как раз и будем разговаривать. Но в нюансах самые черти и водятся.

Марго развалилась в кресле, закинув ногу за ногу. Повёрнута она была больше в мою сторону, и засвет предназначался именно мне.

- Хуан, я долго вчера думала. Ходила под впечатлением. Знаешь, мне понравилось. Это так… - Она нахмурилась, подыскивая слова. – Это так брутально, бить кого-то в настоящей кольчуге, с настоящим щитом, с настоящим мечом! Адриано вчера лютовал, и я поняла почему – он ХОЧЕТ заниматься подобным. Но у него нет и вряд ли когда-то появится на это время. Я же, - картинный вздох, - наоборот, не знаю, куда его деть.

- Учиться не пробовала? – поддел я.

- Сеньорита Манзони на домашнем обучении, и прошла уже два курса университета. Прошу прощения, что влезаю, - перебил юрист, - просто я также курирую и вопрос её взаимоотношений с учебными заведениями.

- Понятно, - кивнул я и махнул рукой: «Разрешаю, продолжай».

- В общем, вечером я поговорила с отцом, - нахмурилась, но предпочла мой выпад не заметить Марго, - он поддержал эту идею, и даже разрешил использовать мощности компании для производства того, что понадобится в первую очередь.

Понимая, что это концерт, и что он близится к развязке, я затаил дыхание. И не зря – иначе бы поперхнулся.

- В общем, сегодня с утра мы открыли на меня юрлицо, - произнесла она. – Компания «Нормандия». Я думала стать индивидуальной предпринимательницей, но они с отцом, - кивок на сеньора юриста, - убедили, что лучше сразу организовывать компанию. Потом будет легче. В общем, вот. – Передо мной на столик легла папка с документами, которую Рита всё это время держала в руках.

Я взял её, раскрыл и начал вчитываться. Паулу бы сюда – она в юридических вопросах куда лучше подкована. Я делаю на этой стезе только первые шаги.

- Сеньоры, кофе и бисквиты. – Служанка подошла незаметно и поставила перед нами угощение.

Хорошо, что к бисквитам прилагалась ложечка – я смог читать, попивая кофе и заедая пирожным, не боясь запачкать листы. А они стоили того, чтобы их прочитать.

- Маргарита Манзони, единственный учредитель, хм-м-м… Устав… Номер налогоплательщика. Регистрационный номер… А код деятельности это что? В смысле, что означает – не встречал такой.

- Это развлекательные услуги, сеньор, - пояснил юрист. – По сути мы собираемся развлекать богатых деток из обеспеченных семей.

- Хорошо, я понимаю, - я ни хрена не понимал, - но почему сеньорита Манзони ЕДИНСТВЕННЫЙ учредитель? А как же двадцать процентов главе клана?

- Компания «Нормандия» - личный проект сеньориты и не будет входить в клан Манзони, - снова пояснил очевидное для себя, но неочевидное для меня сеньор. – Сеньор Умберто не сможет влиять на дела компании. Но есть и обратная зависимость – в случае проблем, помогать он также не будет.

- Я подумала, что лучше попробовать самой, - пояснила Маргарита. – За папочкиным плечом нетрудно стать известной и преуспевающей. А я хочу сама. Или получится, или прогорю. Знаешь, самой интересно себя испытать!

А эти слова были искренними. Она что, НА САМОМ ДЕЛЕ попытается влезть в бизнес?

Моя задница начала чесаться, предчувствуя неприятности. Ибо я как-то буду тесно с этим бизнесом связан, и сам на это напрашиваюсь, хотя пока не знаю, как. Догадываюсь, но не знаю.

- А почему «Нормандия»?

- Ну, я хотела «Принцесса Нормандии», но отец отговорил. Сказал, не звучит. Дескать, если изначально много на себя брать, давая такое помпезное название, можно отвратить деловую удачу. Она испугается. Да и для компании, а не игрового ника, название и вправду… Не очень, - наморщила она носик. – Но в клубе я буду «Принцессой Нормандии».

- В клубе… - потянул я.

- Клуб мы можем назвать как угодно, название юрлица ни к чему не обязывает, - снова начал разжёвывать очевидное сеньор, - но лично мне нравится по названию фирмы. Хорошо звучит: «Клуб военно-исторического фехтования «Нормандия»! В такой я бы отдал своего сына. Да и дочь бы отдал, не побоялся. Это не какой-то «Дырявый шлем»

- «Дырявый бацинет», - поправил я. Так назывался наш вчерашний клуб.

- Главное в искусстве продать – товарный вид и название, - улыбнулся на мою поправку сеньор.

- А знаете, я с вами соглашусь, - не стал я вступать в полемику. А зачем, не мои же деньги куда-то вбухивают. – «Нормандия» - значит «Нормандия». Клуб – так клуб.

- Ну, вот и хорошо, милый! – аж подскочила в кресле Маргарита. – Тогда подпиши это, раз согласен.

Сеньор юрист протянул мне другую, красную папочку. Я открыл, вчитался…

- ...Решением единственного учредителя назначить на должность генерального директора Хуана Шимановского, номер налогоплательщика…

Я сидел с отвиснутой челюстью. Марго торжествовала. Сеньор делал вид, что он – робот при исполнении. Наконец Марго не выдержала:

- Ну что же ты, милый! Предложил – берись. Не берёшься – не предлагай. Взялся – отвечай. Мне кажется, всё верно.

- Верно, - отстранённо подтвердил я.

- Так что, любимый, теперь ты будешь работать на меня. – Очаровательная улыбка, от которой хочется уложиться штабелем у ног. – Мы с тобой такой клуб отгрохаем!..

- Сеньор, разрешите заметить, - взял слово юрист, - сеньорита Манзони вложила в проект СВОИ деньги. Личные. Вы не будете иметь отношение к клану Манзони. И сеньор Умберто не будет иметь над вами никакой власти.

Хорошая поправка. Ух, хитрюги! Ай да малышка, уважаю! Надеюсь Адриано не хуже неё, иначе я пожалею о своём выборе и ставке на этого сукиного сына.

- Это трудовой договор? – поднял я глаза.

- Да, - подтвердил сеньор… Наш с Марго юрист. – Стандартный, типовой. Никаких подводных камней и мелких шрифтов. Сеньорите Манзони это не интересно.

- Конечно, милый. Зачем нам по отношению друг к другу какие-то зарытые камни? Ты же любишь меня, пупсик, правда?

Я потрогал фингал и послал ей воздушный поцелуй.

- Правда, милый, кое-какие заказы я сделаю сама, - оговорилась она. - Ну, по реквизиту… Или как это называется? Доспехи, булавы, шлемы… Короче, по железу.

- Если клуб развлекательный – то да, тогда реквизит, - подтвердил я.

- Славненько! Так вот, отец сделает мне часть реквизита для открытия по себестоимости. Это беру на себя, семейные связи, к тебе это не имеет отношения и твоего достоинства не роняет. Видишь, как я здорово придумала? – засияла она.

- Марго, ты чудо! – Поднял я глаза в сторону угла, куда ушла служанка. – А можно ещё бисквитов?

- Рита! – закричало сидящее передо мной невинное нежное беззащитное создание, от которого невозможно будет спастись, если перейти ей дорогу. Наверное, стоит умерить стратегические аппетиты в её сторону, пока не попал.

* * *

- Ниночка, звезда очей моих!.. – произнёс я, подойдя к столику, за которым меня уже ждала прекрасная сеньорита. Сидела ко мне боком и я оценил длину её юбки и стройность ножек. Скажем так, даже на самой вольной в мире планете, такой как Венера, она может похвастаться в чемпионы по короткости. Лишь бы заигрывать не начала.

Нет, судя по лицу, не будет. Чмокнув тыльную сторону её ладошки, уселся напротив. Девица выглядела максимально собрано и… Немножко устало.

- Чем обязан столь неожиданному вызову? – бегло спросил я, усаживаясь поудобнее и подзывая официанта.

Её пальчик коснулся уха, и перед губами замерцала голограмма, препятствующая чтению по губам. – Кофе! С каким-нибудь вкусным пирожным.

- У нас богатый выбор пирожных. Ванильное, шоколадное, клубничное?

- Два шоколадных. И американо. И сразу счёт.

- Сию минуту, сеньор.

Парнишка удалился.

- Ничего, что мы так… На людях? – махнул я пальцами вокруг и тоже активировал перед лицом голограмму.

- После того, что ты устроил на концерте? – она картинно нахмурилась. – Думаю, если мы сегодня поженимся – это никого не покоробит.

- Так всё серьёзно?

- А то. Кстати, можешь поздравить меня с повышением. Теперь я занимаю должность Якова Моисеевича.

- Это такой пухленький крепыш-коротышка с залысиной, походкой заправского пенсионера и взглядом наёмного убийцы? О, быстро вы! – А это я подошедшему официанту.

- Стараемся, сеньор!

Парнишка ушёл.

- Кстати, сам он как? В смысле раздали слонов или кнутов?

- Ну… Можно сказать что слонов. После отпуска он займёт в управлении, в Белгороде, пост куратора этого направления. А через пару лет скорее всего возглавит собственно управление. Меня же назначили на его место, и я не понимаю, как с этим быть. У меня недостаёт опыта.

- Похвально, что ты признаёшь это. Что можешь признавать такие вещи. Не всем дано. – Попробовал пирожное. Вкусно! – Но он, получается, по сути не изменил свой статус. Просто «рулить» будет с Марса, оставив тебя в роли куколки на побегушках.

- Можно сказать и так, - кивнула собеседница. – Но теперь многие вещи, которые были у него на контроле, приходится разгребать мне. И изюминка в том, что он принимал решения, руководствуясь высокой политикой. Я же в настолько высокие кабинеты вхождения не имею и иногда просто не знаю, что делать.

- Сочувствую. – Ну вот, о погоде в Рио поговорили, приступим к собственно разговору?

Верно, она брошенный мною глазами намёк поняла.

- Хуан, специалист, которого ты просил у Якова Моисеевича, уже на орбите. Завтра спустится. Куда ему лететь? Размещение ваше или «светить» его причастность к нам? И что по оплате?

-Я чуть не поперхнулся, пытаясь вспомнить, что за специалиста просил у коротышки. И когда вспомнил, таки поперхнулся.

- Не откусывай большие куски, - понимающе сощурилась эта киса. – Подавишься.

- Давай с последнего. По оплате. Мы не оговаривали этот вопрос.

- Странно. – Она задумалась о чём-то своём, но в итоге пожала плечами. – Его услуги стоят вот такую сумму. – Она начертила вилкой на салфетке цифру с шестью нулями. Некисло. По сравнению со стоимостью миномётов, в разы поболее. Но я почему-то не испугался. Специалист уникальный – все специалисты в этой области уникальны, и работают как правило на структуры, подобные Ниночкиной. Или на службе у ОЧЕНЬ богатых и влиятельных кланов, или даже союзов кланов. Раскошелится сеньор Серхио, никуда не денется.

- Он действительно стоит своих денег? – только и мог спросить я.

- А ты считаешь, что Яков Моисеевич мог предложить ТЕБЕ другого? – сверкнула она глазами. Затем тяжело вздохнула и продолжила немного не тем, что я ждал:

- Хуан, ты водишь личную дружбу с нашим президентом. Яков Моисеевич тоже к тебе неровно дышал. Местами отзывался о тебе очень нецензурно, но дышал неровно. Пойми меня правильно, они с Александром Юрьевичем, скорее всего, хотели тебе этого человека просто дать. На время. Но сейчас все счета посольства по нашей линии подписываю я, и мне не хочется слать отдельную депешу на Марс по данному пустяку. Да, это хороший специалист, с послужным списком достойным уважения, но это к сожалению засекреченная информация. Наш бывший сотрудник. Кадрового специалиста тебе не даст никто, так что это единственно возможный вариант. Потому всё же прошу войти в положение и найти данную сумму.

- Это за всю работу? Или за месяц? Или как?

Она снова пожала плечами.

- Судя по тому, что я знаю и вижу, тебе нет надобности держать такого в штате. Месяц-два подготовки, и он сделает тебе всё, что захочешь. После чего раскланяется и займётся своими делами, ты – своими. Нет, это за всю работу.

- Невзирая на сложность.

- Хуан, ТАКАЯ работа бывает не сложной?

Логично.

- По времени сориентируетесь вместе с ним, я не уполномочена вести такие переговоры за него.

- Хорошо, - кивнул я, - я согласен. ПлачУ из своего кармана напрямую. Светить по вашему ведомству не надо, сами встретим и поселим в защищённом месте. Охрана тоже наша. Я правильно предвосхитил твои вопросы?

Ниночка стрельнула глазами. Стервочка.

- И Хуан, ты отвечаешь за него головой! – на всякий случай остерегла она. – Перед Александром Юрьевичем лично!

- Договорились! Я пойду? – придвинул я к себе небольшую синеюю папочку, которую она потихоньку ппереместила на центр стола.

- Конечно, сладенький. – И снова это разящий наповал выстрел!

«Шимановский, это профессионально или нет, спать с марсианскими шпионками?» - задал мучающий вопрос мой внутренний друг. – «Это ведь можно списать на статью «работа», никто не пикнет, но это профессионально или нет?»

«Изыди, Сатана!» - зло рявкнул я на него. Но с Ниночкой мы, пожалуй, сработаемся. Всё ж лучше, чем злобный карлик-пенсионер. По крайней мере в общении.

* * *

- Афигеть! – выдал я вердикт, узрев, как из нескольких толстых пластин, в общем не особо удобных, но по крайней мере компактных, за две секунды рождается «ламеллярный доспех». – Вот это вы тему бомбанули! Уважуха, чуваки!

- Эй, командор! – наигранно воскликнул сидящий за терминалом дежурного и внимательно следящий за моей реакцией Дэн. – Командор, плагиат! Это наш слэнг!

- Даниель, я сколько с вами работаю? – парировал я. - Вот и нахватался. Ну вааще блин!

- А я о чём! – усмехнулся Макс. – Тяжеловатый будет. За пятьдесят кило. Но пацаны сказали, из стали такой все двести будет весить. И помощнее получится – сталь не такая прочная.

- Макс, средневековый доспех примерно так и весил, - ответил я ему. – Реальный рыцарь, выходя на бой, именно столько носил на себе, если не хотел быть убитым глупо и бездарно, не выполнив рыцарского долга.

- А с ним - умно и дарно, выполнив долг, расквасившись, съедучи с коня под копыта от такой тяжести, - съехидничал он.

- Именно что! В корень зришь. А ещё у них не было экзоскелетов с сервоприводами. Ладно, запакуй этот образец как был, схожу кое кому покажу. Чика, составишь компанию? – А это я бледной и пасмурной от новостей Пауле. И главная новость – что надо отправить кого-то в Дельту. И абы кого не пошлёшь – скорее всего придётся «линять» ей самой.

С продолжающей быть немногословной Паулой, поднялись на третий этаж этого же дома, не так давно в срочном порядке переделанном под казематы. Ну, не весь этаж, одна из двух квартир, но всё же четыре комнаты заброшенного строения пришлось в порядок привести, не считая кухни и прочей инфраструктуры. При нашем появлении девочки, которые должны были запрыгать от радости, поотворачивали мордашки и сделали вид, что их тут не было.

- Привет всем! – попытался я искромётной улыбкой развеять скопившиеся грозовые тучи. – А чего такие смурные?

- Хуан, иди на #%&! – коротко обрисовала ситуацию Васильева.

- Хуан, у нас ещё не готово, - более мягко поддержала её Роза. – И если честно, я не знаю, когда будет готово. Я бы сказала, что пас, что сдаюсь и сруливаю назад, на базу, да кто меня будет спрашивать.

- Чика, ты что скажешь? – Это я Кассандре, оставленной тут за старшую.

- Скажу, Чико, что тут жопа, - честно ответила итальянка. – Мия права, меняй нас. Мы не справились. И она не справилась, оттого и бесится, - кивок на марсианскую спутницу, с которой они провели здесь последние трое суток.

- М-да, - констатировал я. – Пошли.

Кассандра провела меня в соседнюю комнату, оборудованную в собственно камеру. Больших запорных дверей с решетками тут, конечно, не было. Их заменяли бдящие по очереди девочки. Сейчас, вот, была смена Розы и Маркизы. Которые увидев нас всполошились, засияли радостными улыбками… Тут же погасшими, как только взгляд их упал на тушу охраняемого.

- Понимаю, - не стал раздражать я их. – Выйдите. Все выйдите… Паулита, кроме тебя, - остановил уже развернувшуюся красноволосую. - И Розита, зая, развяжи его.

- Совсем?

- Совсем, - кивнул я и сел на освободившийся складной стул – из мебели тут был минимум, из запасов Берлоги, но им и нам хватит.

Дель Сарто, освобождённый от пут, сел. Пронзил меня злыми глазками. В ответ на этот взгляд я лишь спокойно улыбнулся. Он представлял из себя жалкое зрелище: мятый, битый, с перебинтованными руками – девочки что-то всё же ему отрезали. Судя по тому, что ноги тоже перебинтованы, ходить он сам вряд ли ближайшее время сможет – пытка проникновением лезвия в мягкую часть ноги к нему применена была. Чуваку сейчас адски больно. Но мне не было его жаль. А ещё я дико уважал его – он выстоял под прессингом озлобленной Васильевой, которой я разрешил отчикать сеньору небольшие не жизненно важные кусочки тела. А Васильева последнее время сама себе пытается доказать, что та ещё стерва. И он не сломался! И кровоточащая чёрная роза на предплечье говорила о том, что сей знак не колется абы кому. Этот человек был идейной сволочью, работающей не за деньги (деньги тоже важны, но не они им двигают); он искренне ненавидел Сектор, его жителей, Марс и выходцев с него. Мы для него неполноценные, обезьянки. Только он, представитель высшей расы, может «рулить» этой планетой и считаться человеком как таковым. Но за свои идеалы сеньор был готов идти на Голгофу что твой Иисус!

Таких нельзя сломать физически. Я зря позвал Васильеву. Не её это епархия. Тут могу сделать что-то только я, или не сможет никто. Ничего личного, просто только я владею информацией, как «ломать» силовиков, спасибо майору Мурсии, охотнику за мамонтами и оперативнику департамента тётушки Алисы.

…Чёрт возьми, что могу только я не значит, что я смогу! Да, я купил эти долбанные продукты так как догадывался, чем пахнет, но, блин же, я ни черта не уверен в своих силах! Не уверен, что получится!

…А значит правило первое – твоей неуверенности оппонент не должен видеть ни в коем случае. Итак, начнём?

- Ну и? – первым не выдержал дель Сарто. – Что малыш хочет сказать? Что-то придумает ещё, или обратится к специалистам?

Я выдержал паузу и покровительственно улыбнулся.

- Извини, Мартин. Это мой косяк, моя ошибка. Я не знал, что ты за фрукт и пошёл по самому лёгкому пути. – Издал картинный грудной вздох. – Но буду откровенен, за этим решением стояло общение с твоими коллегами. Которые вполне себе велись на подобные воздействия, - кивок на его забинтованные руки. Сколько там пальцев не хватает?

- Извиняешься? – Ухмылка. – Так низко пал? А может ещё и отпустишь? И компенсацию выплатишь?

- Компенсация обсуждаема, - не стал спорить я. – Отпустить? Скорее всего да, отпущу. Как только получу всю требуемую информацию. Более того, отвезу тебя в клинику хорошей пластики, а после мои ребята доставят тебя до стартовой лапуты – чтоб в дороге чего не приключилось. И будешь ты после этого жителем Бразилии Педро Гомесом, экс-венерианским криминальным доном в бегах – там таких с удовольствием привечают. А дальше живи и не отсвечивай – всё в твоих руках.

Он лишь хмыкнул на эти слова.

- На, держи. – Я встал и поставил перед ним пакет с едой. – По дороге купил. Когда понял, что девочки ничего не добьются, что ты не из ЭТИХ.

- ЭТИХ? – вопросительно переспросил он.

- Ну да. Которые «поют», как только им причинишь боль, чуть-чуть превосходящую стандартный болевой порог. Скольких пальчиков не досчитался?

- Трёх. С-сучки! – Мартин грязно выругался.

- Ну, будим считать это моей инвестицией в начало нашего разговора. – Я плотоядно оскалился. Не на того напал – извиняться ему ещё! – Кажется, в наше прошлое с тобой общение ты недооценил меня и недооценил вес моих слов. Это мой тебе намёк, всё, что я говорю – важно. Не лепет несовершеннолетнего ребёнка.

- Да уж! – С этим высказыванием было трудно не согласиться.

- Мартин, что ты знаешь по проекту «Гвадалахара»? – в упор спросил я.

Знаете, аж зло взяло от досады. Он даже не попытался сделать вид, что я говорю что-то интересное и стоящее. Вот же mierda, придётся с азов начинать – чтоб проявить интерес и обосновать.

- Давай я тебе с предысторией расскажу. – Мартин не стал ломаться и вытащил бинтованными руками из пакета свежий ещё тёплый мясной бурито. – Паулита, помоги. ПОМОГИ, Я СКАЗАЛ! – рявкнул я, чика ойкнула и присела к пленнику, разворачивая и вкладывая в его покалеченную руку это чудо мексиканского фаст-фуда. Мартин на это отреагировал довольной ухмылкой: «Умеешь ты, сукин сын, баб строить!»

- Знаешь, Мартин, это началось за четверть века до начала восстания за Независимость, - продолжил я. - Началось далеко отсюда, в столичном имперском Каракасе. Дело в том, что после смерти Хуана Четвёртого местные кланы нанесли по его наследникам мощный удар, ограничив императорскую власть. Страна потеряла раж в развитии и экспансии, его кровавые репрессии всем надоели, а «белое воинство» прочно растворилось в среде военных и аристократии и не было столь монолитным, как при великом императоре. И монархов на троне это очень печалило. Вот только вопрос, а что императоры могли сделать в ответ?

Пауза.

- А ничего. Они постепенно превращались в марионеток в руках кланов. Любые их траты были под контролем парламента, а в парламенте заседали представители сеньоров донов. У них была власть что-то сделать, но не было возможности её использовать. Не было на это денег. – Я развёл руками: «Жизнь есть жизнь».

- Тогда император Антонио Второй придумал проект, как раздобыть эти деньги. Не смотри на меня так, это информация не для всех, под грифом, но не настолько уж сверхсекретная, а ты на мой взгляд всё равно не сможешь дать ей опасный ход. Покойники же не могут вещать и прорицать, да? – переспросил я у Паулы.

Мартин сглотнул большой ком, и это не бурито. Кстати, как-то жадно он на еду набросился – девчонки его три дня не кормили что ли? Скорее да, чем нет.

- План был таков. Он отправляет на Венеру свою дочь Алисию Мануэлу. Та при поддержке лояльных «своих» кланов, кто в курсе, а также при поддержке некоторых сотрудников силовых служб, тоже кто в теме, организовывает переворот и объявляет в своей колонии независимость. Имперский десант, высланный поставить её к ноге, погибает в адских условиях местной атмосферы под залпами пушек с местных откуда-то взявшихся вооружённых лапут. Но имперский флот расхреначивает в ответ с орбиты пару-тройку «независимых» городов. Те спасаются под землёй, но на поверхности всё будет отутюжено. После чего принимается компромиссное решение – Венера становится коронной территорией южноамериканского императора. Той, к которой парламент и доны не имеют отношения.

Я вздохнул и подался вперёд. Мартин слушал внимательно, даже есть перестал – история его заинтересовала. Вот сначала бы так.

- Дорогой мой Мартин, наша Независимость была срежиссирована за четверть века до оной! Понимаешь? Имперскими кланами! Но случилась накладка – императора почему-то… Сковырнули. Скопытнули. Не дожил, не успел. Но на Венере уже вовсю работали как его дочь, так и её кураторы – Иоахим Сантана, держатель «общака» проекта, и наследник оружейного клана Феррейра, который должен был вооружить юную монархиню и её вотчину. Не у русских же им оружие закупать. В деле участвовал также известный магнат Батиста, его условие – контроль над редкозёмами. ВСЕМИ редкозёмами Венеры! – сделал я ударение. – Тот, кто контролирует редкие земли – контролирует электронику. Кто контролирует электронику – правит миром. Также отметилась семья Абанкуэйро. И Ареола. Да-да, они реально основатели, стояли за независимостью и над нею. Но их цель была – опираясь на местные активы, нагнуть кланы ТАМ, на Земле. Но что им делать теперь? – Я развёл руками. – Проект запущен. Не останавливать же?

И тут появляется на сцене ряд новых действующих лиц. Пытаются влезть в проект с тем же самым результатом, но уже с их участием, и, как можешь догадаться, с новым императором. Алисия Мануэла выторговывает право остаться полноценной монархиней, без коронного договора с империей, и ей это разрешают.

Далее происходит то, что мы все учили на уроках истории. Венера приобретает независимость. В крови купается и имперский экспедиционный корпус, и наши города… Но как-то не очень впечатляют масштабы купания. Общие потери не дотягивают и до сотни тысяч убитых, хотя порушено за время войны много чего. Но если взглянуть правде в глаза и на карту, венериане успевали эвакуировать женщин и детей из ВСЕХ мест бомбёжек. Русские открыли свой сектор для беженцев, коими стало половина населения нашего сектора. Что-то не вяжется у меня с кровавым подчинением зарвавшейся колонии.

…Ну, а то, что отстраивать потом заново многое пришлось – то да, не отнимешь. Пришлось.

Так Аделина Первая стала королевой. Но реальная власть осталась в руках пяти главных «инвесторов» проекта, пяти кланов основателей во главе со «смотрящим» - герцогом Сантана. Да-да, Сантана с первого дня были главными на Венере. Королеве же дали её корпус телохранителей и посадили подписывать составленные ими указы – и вся её функция.

- …После этого, Мартин, прошло около двадцати лет. – Я закончил вводную часть и облегчённо выдохнул. Кстати и Паула пусть знает – ей полезно. Вон какими глазищами смотрит. – Но потом её первое величество… Умерла. Не сама, помогли, но я, если честно, даже не знаю кто. Или мне не все данные показали, или архивисты дворца и сами не знают. Ибо очередь из желающих была очень длинная. И на трон восходит её боевая дочурка Джинни, которой во всём помогает ещё более боевая Фло. Флора Веласкес, именем которой названы стадионы и научные центры.

Девочки воспитывались в суровое время, во время реальной войны, и были в моральном плане способны идти куда дальше, чем их мудрая матушка, предпочитавшая не влезать в то, что сложно для её ума, и тем более её трусливая бабушка. Они попытались ударить… Да что я вру, не попытались, а ударили по пятёрке основателей-держателей акций Венеры, опираясь на сословие военных – после обретения независимости и создания армии Веласкесы успешно смогли таковое слепить на коленке. И на народ, который помнил бомбёжки и за какой конец держать оружие. Дедушка Сантана метался туда-сюда, с Земли на Венеру, пытаясь и девочек образумить, и инвесторов на Земле успокоить. Ибо через Венеру отмывались слишком большие деньги, без них могла пасть сама Империя, превратившись… Либо в Республику, либо в конгломерат мелких воюющих друг с другом территорий. Там всё было плохо.

- Не смог? – А это Мартин. Доел первый бурито, Паула сама подошла и развернула ему второй.

- Не-а, - покачал я головой. – Девочки были уж больно упёртые.

Тогда имперцы создают их клонов-двойников. Но не обычных, а биороботов. Ну, значит, чтоб контролировать было легче. Подробности не знаю, там какая-то хрень с биоэлектроникой, их и роботами назвать нельзя, и людьми. Самое паскудное, при последующем перевороте в Империи технология была от греха уничтожена, со всей документацией и опытной станцией, а заодно с персоналом, и восстановить по данным Agencia Intelligencia имперцы её не смогли… Да и не пытались в общем – дешевле живых вырастить. Но вот облом, во время переворота и попытки подмены здесь, на Венере, во дворце, произошла мясорубка. Корпус телохранителей полёг почти в полном составе, но «вытащил» настоящих королев. Там от крови всё несколько недель убирали – всё очень серьёзно было, просто в народ данные не пошли. Королева Джинни самолично пристрелила своего двойника... И ОЧЕНЬ на имперцев обиделась. Ты знаешь историю, что там было дальше?

- Вторая имперская война, - произнесла вместо нацика Паула. Я кивнул.

- Угу. А вот это была уже настоящая война. С катастрофами на поверхности. С добиванием колонн беженцев. С разрушением инфраструктур городов, обречённых на вымирание. И с таким же кровавым тотальным уничтожением всего имперского на поверхности и орбите. Вот та война стоила нам миллионы жизней, и была на самом деле войной за Независимость.

После чего, - я картинно вздохнул, - когда мы победили, Империя впала в бесконечную череду мелкопоместных мятежей и марионеточных переворотов, коий прервала опять же наша королева, но уже Катарина, отправившая туда своего любовника, и, скорее всего, моего деда, восстанавливать «конституционную и историческую справедливость».

Здесь же, на второй планете от солнца, её бабка Верджиния во-первых грохнула единственного конкурента – сестру Флору, подставив под бомбёжку, во-вторых загнала в стойло всех сеньоров «основателей», став на самом деле полноправной королевой. После чего закоролевала по полной.

Сеньоры обиделись, и то, что она через время отошла в мир иной, скорее всего их рук дело. Но время было упущено. И её дочь Оливия это продемонстрировала, продолжив линию матери, а не бабки, то есть первым делом, взойдя на трон, начав репрессии. Интересная история, Мартин?

- Продолжай, - кивнул нацик, беря в обхват стакан-«неразливайку» с почти остывшим, но свежим кофе. Паула вновь помогла ему.

- Тогда, в правление Оливии Веласкес, был создан этот проект, «Гвадалахара». Суть его проста. Когда-то давно в Испании произошла революция, в стране установилась Республика, и либеральные личности, то бишь отстаивающие свободу, пришли к власти и стали унижать консервативных личностей. Всё бы ничего, но либеральные ходили с голой задницей, а консервативные владели землями, заводами, газетами и пароходами. И им эти обиды ой как не понравилось. А когда таким людям что-то не нравится, они обычно устраивают военный переворот.

Фашисты, социалисты, анархисты – опущу сейчас, кто дрался против кого, условно это были либеральные, то есть «свободные», и консервативные, то бишь «олигархические» силы.

Консервативные начали быстро брать верх, и захватили две пятых страны. Не самые развитые её части, но им хорошо помогала заграница. Республике же почти никто не помогал, и там было сложно навести порядок – её захлёстывали внутренние противоречия. Консервативные дошли до Мадрида, трижды пытались взять его, но получили по зубам. Но самая драматичная битва той войны была за Гвадалахару – небольшой город к югу от Мадрида, это не про Мексиканскую, не мегаполис современности.

Месилово вышло знатное, и «свободные» отбросили «консервативных». Но это была последняя их победа. Дальше «консервативные» откусывали лоскуток за лоскуток территории «свободных», и в конце концов маршем без сопротивления вошли в Барселону – оплот «свободных». Вошли потому, что «свободные» из-за тёрок изнутри сами съели свою Республику. Уничтожили изнутри.

Вот и сеньоры основатели при королеве Оливии подумали-подумали, и решили создать свою «Гвадалахару». После которой Веласкесы будут терять лоскуток за лоскутком своей власти, и, несмотря на мощь и отбитые атаки Мадрида, окончится всё «Барселоной». Понял Мартин, что хочу тебе сказать?

Нацик пожал плечами.

- Проект «Гвадалахара» перешёл в финальную стадию. Они готовились долго, и на данный момент загнали королеву в цугцванг. Что бы она ни делала – будет хуже. Вот она и сидит на попе ровно.

Вы же… - Я противно оскалился, словно злой гений из дешёвого фильма, - Вы же, нацики, должны внести окончательный разлад в «Испанскую Республику», то бишь окончательно расколоть общество Венеры. Который, раскол, повесят на Веласкесов, дескать, не справляются с поставленной задачей, зачем нам такая монархия? Вы, мой дорогой Мартин, станете мясом для тарана Веласкесов.

Не знаю, может ты считаешь, что вам реально дадут порулить страной, но тогда ты конченый идиот. Эти люди полстолетия готовили переворот, страдали от недоверия королевы Оливии, от репрессий её дочери Катарины, которая открыто продалась военным, благодаря чему избежала своей «Гвадалахары». Вы нужны им только чтобы сокрушить монархию. Сразу после этого вас отправят в утиль истории, и поверь, это будет показательно и очень кроваво. Новому режиму нужно будет покрасоваться перед электоратом, какие они хорошие, смогли защитить планету от разгула бандитизма и нацизма.

- Это будет власть олигархии, дель Сарто! – повысил я голос. – ИХ власть! Вы к демонам им не нужны со своими идеалами и расовыми теориями! Понимаешь?

- Всё сказал? – зло оскалился тип.

- Не-а. – Я покачал головой. – Ты знаешь кто я?

Кивок

- Сукин сын.

- Вот и замечательно, что знаешь. А кто на сто процентов финансирует «Цитадель»?

Тишина.

- Веласкесы, мой друг. Только поэтому нам сходят с рук все те непотребства, что мы вытворяем. Ты ж не думаешь, что мы реально настолько круты, что нас невозможно вычислить и обезвредить?

- Суки! – Тип сжал кулаки.

- Нет, не суки, – покачал я головой. – Ты идиот, Мартин. Ибо просто не можешь поверить в то, что другие люди не идиоты.

Я помолчал. Думая, как же до этого типа достучаться? Ну, не Цицерон я, не Цицерон!

- Веласкесы, Мартин, не самые мудрые на этом свете, - зашёл с другой стороны. - Скорее ближе к концу списка. Но у них есть замечательное чувство, доставшееся от дедушки Дарвина. Самосохранение. Ты ж не думал, что они будут сидеть и смотреть, как их готовят на заклание?

А ещё я не зря тебе сказал про цугцванг. Королева ничего не может сделать САМА. Но кто сказал, что ответку невозможно провернуть на том же поле, на котором работают твои спонсоры Абанкуэйро?

Всё-таки дёрнулся от имени. Совсем-совсем чуть-чуть, обычный человек бы и не заметил… Значит всё-таки сеньор Сэмюэль. Жаль.

- Мы – ответка Веласкесов, - торжественно продолжил я. - Которые беспомощны и зажаты в угол. Даю тебе несколько попыток на фантазию, ЧТО мы можем сделать, чтобы выбить козыри «гвадалахарцев»?

Тишина. Чел задумался, это уже хорошо.

- Перевожу. Насколько далеко нам позволят зайти? И ни слова про права, законы и порядок. Это война, Мартин, и мы на фронте. Просто скажи, как думаешь, на что Веласкесы готовы пойти, чтобы вытащить из петли свои задницы?

Снова нет ответа.

- Ты – идейный нацик у которого зассаны глаза теорией расового превосходства. – Я противно скривился. – Знаешь, я, пожалуй, даже готов обсудить с тобой эту теорию… За кружечкой хорошего местного пива в кабаке. Но это – теория. Бредни идеалистов. А миром, мой дорогой, правят закоренелые прагматики.

А потому я, латинос, - я зло сверкнул глазами, - буду убивать вас сотнями! А если повезёт – тысячами! Не потому, что против национализма или фашизма, нет! Потому, что я – Веласкес и хочу жить! А это, - кивок на Паулу, - имперская принцесса Мерседес Мария Амеда, тоже Веласкес. Никакой русской крови, чистая латинос. – Он не был удивлён титулом. Знал. - И она тоже будет убивать вас сотнями. Никакой расовой теории, никаких бредней – только хардкор! Ибо нефиг.

- Вот смотри, - решил развить я успех, глядя, как его разум трогают сомнения. Я сумел-таки достучаться. Удивить. Тем, что воюю не на его поле, совсем за другие идеалы. Его священная война за правильность расы для меня полная фигня – как с таим неправильным мной воевать? Даже учитывая скепсис к моему погружению в историю я его задел. – Смотри, - я достал капсулу с голографическим проектором, подключился к ней и нашёл в памяти навигатора записи с испытаний миномётов. Ретранслировал их, без звука, на середину комнаты. Запись была довольно скомкана, изображение «тряслось», но всё же можно было чётко опознать в конструкции средневековое артиллерийское орудие убийства. А когда я на записи подошёл к загону с битыми окровавленными хрюшками…

Я минут пять искал и настраивал картинку, но оно того стоило – «клиента» повело.

- Видишь, Мартин, я не вру тебе, - закрепил я успех доброжелательным тоном. - Ни в чём. И если говорю, что убивать буду сотнями – то и правда буду убивать сотнями.

- Козлы! – заревел он, и если бы были силы двигать ногами, напрыгнул бы на меня. Но дёрнувшись, взвыл от боли, а бинты на ногах начали окрашиваться красным. Да что Васильева с ним делала-то?

- Почему козлы? Я ж говорю, прагматики! – парировал я и отключил запись. – Смотри, а это прототип нашего доспеха, в котором наши ребята будут и#ашить твоих коллег по идее национального превосходства, то бишь мясо «Гвадалахары» во время уличных столкновений. Это печать на принтере, оригиналы уже заказаны на заводе. Оригиналы будут из титана и его сплавов. Гляди-ка, р-раз! – Я раскрыл «трансформер» в прочный, хоть и хлипкий на вид ростовой щит. – ЗдОрово, правда? А вот это сам доспех. Р-раз! Вот и грудь защищена, и спина, и правая рука. Левая будет с щитом, но там тоже защита предусмотрена. А главное, всё очень легкое для ношения и можно спрятать под одежду. Или пронести в охраняемую зону под видом спортивного инвентаря, собрать и надеть перед непосредственным боевым контактом.

- Думай, Мартин, - закончил я демонстрацию, разобрав доспех. – Я – Веласкес. А значит жутко сентиментален. И если скажу отпустить – тебя выпустят с планеты. Я такой. Плюс пластика за наш счёт. Живи себе в Аргентине или Уругвае, лелей идеи расового превосходства на территории императора Себастьяна. Но чтобы отпустить тебя, мне надо быть уверенным в твоей ценности.

Дель Сарто смотрел волком. Но я его не торопил – чуваку надо догнать то, что я сказал и продемонстрировал.

- А чтобы тебе размышлялось легче, чтобы голова гадостями не была забита, это тебе от меня презент. Так сказать от нашего столика вашему. – Я мерзопакостно улыбнулся, вскрыл заготовленный ещё в машине шприц, вскрыл капсулу из чемоданчика, переданного Сиреной. Набрал огненного яда. Пустую капсулу сунул в карман.

- Девочки! - По крику вбежали все – и Мия, и Роза, и Васильева, и Маркиза с Кассандрой. – Держите.

Когда сеньор был зафиксирован, спокойно, без особого труда сделал ему укол в бицепс, целя по тому месту, из которого капает кровь чёрной розы. – Задача следующая. Двое – в непосредственном контакте. Сеньор мой гость, его не бить, не насиловать, ничего ему больше не отрезать. Те, кто находится в контакте – внимательно следить за его здоровьем. Некоторые испытуемые под действием сего препарата кончали самоубийством, разбивая голову о стену. Следите!

- Будем!

- Есть!

- Так точно!.. – ответил хор девчонок. Самого сеньора уже бросило в жар – а что дальше будет!

- Заеду завтра и послезавтра. Если сеньор решит не ехать в Бразилию - спокойно утилизируем его в рабочем порядке. Но пока – он мой гость! – повысил я голос, скорее для сеньора.

- Есть!

- Есть!

- Есть!..

Мартин слышал последние слова. Хорошо услышал, до того, как провалиться в безумие боли. Ну-ну, мой ход сделан, его очередь.

- Хуан, про «Гвадалахару» - это правда? – задала вопрос Паула, когда мы спускались.

- Конечно! – честно ответил я. – Там был корпус из «отпускников» итальянской регулярной армии. А Пиноккио в той войне хотели присоединить Испанию к Италии, сделать своей колонией. Испанцы дрались остервенело, как львы.

- Да нет, я про проект наших кланов! – зло одёрнула она. – Не надо меня бесить, я и так на взводе! – затопала она ногами

Я обернулся, поднялся на ступеньку выше неё и смачно поцеловал. И лишь когда она оттаяла, нежно прошептал на ушко:

- То, что я это только что придумал, совсем не значит, что доны не организовали что-то на самом деле. Я просто этот план красиво окрестил, вот и всё.

Коснулся пальцем кончика её носа, улыбнулся и побрёл вниз, в собственно «Берлогу».

(z) Фюрер – дословно вождь. Ввиду давности лет, а также благодаря тому, что в мире за полтысячелетия произошло ещё немало войн, сопоставимых и даже превышающих ВВ2 по масштабам и числу жертв, это слово потеряло современную негативную остроту. Но осталось в русскоязычном народном фольклоре, обозначая сурового вождя тоталитарного государства, не имеющего предубеждений против того, чтобы массово лить кровь своих граждан ради государственных интересов.