Кабальеро плаща и гитары. Том 3, 4, 5

Глава 19. Принцип талиона

Сергей Кусков

КАБАЛЬЕРО ПЛАЩА И ГИТАРЫ

ТОМ IV

(Золотая планета-18)

За 7 месяцев до описываемых событий, Золотой дворец, корпус королевских телохранителей

- Вот и стал таракан победителем. И лесов, и полей повелителем. Принесите-ка мне звери ваших детушек я сегодня их за ужином скушаю!

Малышня сидела и ловила каждое слово, открыв рот. Сегодня малышня не вся, только диаспора, Обратная Сторона. Вообще в зале почти все - Обратная Сторона, и говорю я по-русски. Я закрываю свои косяки, исправляю ошибки, и так попало, что удар нанёс по самым маленьким выходцам из русского сектора.

Наверное сам дундук, как сказала Жанка. Не подумал. Но с другой стороны, мать его, откуда я мог знать, что простой старый мультфильм из прошлого окажет на них действие ВОТ ТАК? Слёзы, рыдания, одна девочка перед разводом сегодня так заистерила, что её отправили в карцер номер десять. Пожалели, совсем без карцера было нельзя. При том, что на дворе осень, Сьерра-дель-Мьедо они прошли чёрти когда. Уже освоились, обвыклись, основные их рога уже обломаны. Соблюдают распорядок и не тырят булочки из столовки. И тут на тебе! Всех послала и рыдала, как малолетка!

Нет, ну они для нас и так малолетки, но тут под малолеткой я имею в виду девять-двенадцать, максимум тринадцать. Ибо если до тринадцати ещё можно понять рефлексию – ребёнок есть ребёнок, многое воспринимает через призму чувств, то после – уже нет. Чувства к четырнадцати, несмотря на жизнь на улице или в приюте, пока ещё окончательно не огрубели и не стёрлись. Но после этого возраста приютские, бродяжки, воровки и попрошайки, и другие асоциальные представители низа общества Венеры, закаляются достаточно, чтобы смеяться с того, с чего плакали бы лет пять назад навзрыд. В моём понимании, ибо я знаком с пятью десятками им подобных – в этом году приём расширенный.

Но нет, вышло как даже не думал, не то что планировал. Плакали. Из двух десятков представительниц Обратной Стороны в текущем потоке (включая «зелень», а от них вообще не ожидал) четверо просто ходили грустные, но после отошли, трое плакали в каюте, затаившись от всех (слова Катарины, которая провела расследование), а трое… Рыдали. Две – в кубрике, напарницы их отхаживали, а одна – в своей оранжерее, спрятавшись так, чтобы ей помочь не смогли. Та, что в оранжерее, к утру не успокоилась и сорвалась перед разводом.

- У неё были родители, - сказала Жанка, прижав меня за плечи к стенке и сверкая глазами. – Погибли. В космосе. Летели с Земли, с отдыха. Она их ждала, не верила, что умерли. Потом приют. Потом… - Тяжёлый вздох. – В общем, она там никому не давалась, и не дала себя удочерить одной семье, тоже из Сектора. Одна пара хотела забрать её, они отдалённо когда-то пересекались с её родителями, но этот ёжик не дался – скучал по маме. А тут твой слоник…

- Мамонтёнок, - поправил я.

- Мамонтёнок, - согласилась Жанка. После чего отпустила, махнула рукой и пошла дальше по своим делам.

После разговора с нею я завалился в кубрик, нашёл свободное помещение и двадцать раз подряд по кругу гонял песенку лохматого слоника на льдине:

Пусть мама услышит!

Пусть мама придё-от!

Пусть мама меня непременно найдё-от!

Ведь так не бывает на свете

Чтоб были потеряны дети…

…Ведь так не должно быть на свете

Чтоб были потеряны де-ети!..

Когда палец наконец остановился на иконке «стоп» виртуального меню, обнаружил в помещении Катюшу.

- Осознаёшь, да? В смысле мониторишь проблему, чтобы осознать? – усмехнулась она, но не зло, а с сочувствием. Это она то с сочувствием?

- Мишель после развода собрала всех офицеров, кто на базе, - продолжила она видя моё молчание. - Устроила всем разнос, плохо работаем с личным составом. Мне – особый. Когда я попросила разъяснить за что именно, снова наорала, но уже персонально на меня, но так конкретизировать не смогла.

- Мне теперь нельзя будет на базу мультики и детские книжки проносить? – грустно усмехнулся я.

- В том то и дело, что она не может это запретить, - скривилась Катюша. - Ты социализируешь этими историями девочек. Вытягиваешь их уровень. Больше того, приобщаешь к своей культуре и наших, латинских девочек, они с удовольствием тебя слушают. И это замечательно. Просто… Ну, вот бывают просто накладки, и никто их просчитать не может. И Мишель не может. И я не могла. Может быть ты смог бы, если бы был старше и опытнее… А может и нет – что говорить в условном наклонении. Начальству положено орать, когда накладки, она и орала. Так что вины тебе никто не предъявляет, но и ответственности за расхлёбывание с тебя никто не снимает. Решать вопрос будешь ты и только ты, и чем быстрее, тем лучше.

- Кто б сомневался! – Я снова усмехнулся.

- Смотрю, самого проняло? – кивнула она вначале на экран с замершим слоником на почти растаявшей льдине, потом на меня. Я в ответ лишь пожал плечами. – Знаешь, наверное это хорошо, что проняло. Значит не чёрствый ты. А занятия на контроль… Да и чёрт с ним, самоконтролем! – выдала она вердикт и поднялась. – Ладно, думай, время до вечера. Вечером соберёшь всех своих русскоязычных козявок на плановую сказку и будешь перезасирать мозги чем-то другим, а я походатайствую, чтобы кое-кому на это время срок в карцере скосили. Чтоб завтра у всех мысли были о другом. О чём… Не мне тебя учить, придумаешь.

- Рад стараться, сеньора майор! – Я даже не подумал вытягиваться в струнку.

- Вольно. – Вышла.

Говорить ей, что рос хоть и с мамой, но без отца… А зачем? Она – офицер. Взрослая, чёрствая. Это я, романтичная натура… Пока ещё романтичная. Деток жалко. Ничего, это не надолго, совсем скоро остатки романтики выветрятся из меня, забуду как их звали. А потому совсем не стесняюсь выбитых мультиком слёз. Возможно это последние подобные слёзы в моей жизни.

- Сегодня я почитаю вам… - начал я, - Да-да, не расскажу, не покажу, а почитаю. Читать буду свою собственную книжку, которая досталась мне от мамы, а той – от её мамы. – Небольшая пауза, чтоб проняло. - А той – от родителей, переселенцев на Венеру с Земли, взявших эту книгу с собой.

Девочки закивали. Заценили. Раритет, мать его – это круто. Это то, что передаётся в семьях из поколение в поколение и стоит немалых денег. Особенно в нашу высокотехнологичную эру, когда любую книгу можно скачать в аудиоформате и тупо поставить ребёнку слушать. Или просто скачать и прочитать. И даже заказать в печати, и тебе сделают под заказ – красивую, цветную, с яркими картинками, как дети и любят. Но – не такую, какие передаются через поколения, внедряя в детях мысли о преемственности и наследственности, гордости за семью. Что мы здесь не просто так, на этом свете и на этом шарике.

- Почему я решил почитать, и почему именно эту? – начал пояснять я. – Ну, эту потому, что яркая. Буду показывать вам картинки – Кивок за спину, на уже активный вихрь визора во всю стену. - Запоминающаяся. А ещё у неё очень лёгкий текст. Вот на самом деле лёгкий, я некоторые стихи наизусть помню, хотя мне читала их мама много-много лет назад. А во-вторых, за простотой, которую преподносят детям, тут прячутся серьёзные вещи и серьёзные проблемы.

- Как обычно, - хмыкнула и улыбнулась одна из взрослой части аудитории, а аудитория у меня куда больше одной малышни и «зелени». Просто мелочь сидит в одном секторе, так повелось, а старшие – в другом.

- Как обычно, - не стал спорить я. – Дети должны задумываться о серьёзных вещах. Но вот как рассказать им о них, чтобы они поняли? Взрослые вещи детским умом?

Именно этим мы сегодня и займёмся. Я буду читать вам «простые» детские сказки, а вы – говорить мне о том, что за идеи и проблемы в них сокрыты. Напоминаю, говорить можно только с разрешения, кричать с места нельзя. Кто хочет сказать слово – поднимаем руку. Кого мои правила не устраивают – пошли нахрен из аудитории, справимся без вас!

Последние аргументы тут не зря, и я не напрасно говоря их сощурился и добавил в голос злости. Были прецеденты, когда из моих педагогических шоу некоторые делали восточный базар. Пришлось ужесточать правила и вводить драконовские меры контроля. Но ничего, теперь на моих сказках всегда порядок, и я пришёл к мысли, что это правильно.

Присутствующие закивали – с правилами все уже знакомы. Начинаем.

- Итак, Корней Чуковский. «Тараканище».

Пауза. Обвести всех финальным взором. Аудитория окончательно смолкла, и:

- Ехали медведи на велосипеде, - проткнул я пальцем иконку активации на свисающем вдоль левой щеки вихре визора. Стена сзади показала отсканированный час назад в «ученической» рисунок. Симпатичные смешные животные ехали друг за другом на различных разновидностях транспорта, включающих даже воздушный шарик с гелием. - …Зайчики в трамвайчике, жаба на метле…

- …Нет, я всё-таки настаиваю, что таракан – это захвативший власть авантюрист, - культурно отстаивала своё мнение одна из девочек Жанки, а некультурно я не позволяю отстаивать (кто пытается переорать других – на выход, написал выше). - Воробей – также авантюрист. То есть речь идёт о частой сменяемости власти и её общей неустойчивости при тотальной пассивности населения, то есть других зверей. Пассивности и страхе. Народ боится власти как таковой, потому не протестует, когда её захватывают случайные «тараканы».

- Клара? – передал я слово оппонентке, девочке Белоснежки, мы часто общаемся.

- Я согласна насчёт авантюрности проходимца, захватившего власть, - закивала гномик. - Но мне всё же кажется, что вопрос не в тотальном страхе перед властью, а только перед конкретным «тараканом». Тот, кто захватил власть страхом, будет сметён первой же волной против себя. Даже если это будет маленький и слабый условный «воробей». Когда слоны, бегемоты и крокодилы, на которых власть как бы должна опираться, этого диктатора тупо не защитят, так как сами боятся.

- То есть, «таракан», придя в к власти на страхе, должен был сколотить себе команду из других проходимцев, но с клыками и зубами, которые были бы в этой власти заинтересованы, и им всем вместе было бы плевать на условных «воробьёв» и перемены? – навёл подтекст на вопрос я.

- Получается, да, - вздохнула Клара, пытаясь не потерять собственную мысль.

- Нина? – передал я слово робко поднявшей руку одной из «зелёных». Малыши в наших дискуссиях в всегда основном молчали, ибо у них мало жизненного опыта, хотя начинал я дискуссии с опроса мнения как раз их. Всегда. И когда кто-нибудь из них что-нибудь внятное блеял, считал задачу выполненной и передавал слово «зелени», а затем и старшим, и только тут начинались профессиональные версии и прения. Так было на всех моих сказках, и во время прений мелочь училась, внимая с разинутыми ртами. А тут одна из них захотела что-то сказать – это же здорово! Перетопчутся старшие!

- Если таракана ненавидели все-все-все, его бы не спасли и крокодилы вокруг, - заявила Нина. - В смысле носороги. Ну… Телохранители. Заинтересованные.

- Та-ак, - довольно закивал я. – Продолжай.

Девочка пожала плечами.

- Да я вроде уже сказала. Таракана ненавидели слишком многие. Его бы всё равно «клюнули», каких бы бегемотов и носорогов он себе ни нанял в охрану. Нельзя приходить к власти на ненависти. Я думаю, сказка об этом.

Народ загалдел, закивал, обсуждая. Но вслух никто не кричал, не перебивал, потому я лишь задумчиво закивал, обсасывая услышанное сегодня со всех сторон. Не только от Нины, но от всех девчонок, кто выступал со своим видением. Хорошо, что я выношу сказки на всеобщее обсуждение. Подчас камаррады приходят к таким выводам, о каких я не думал даже приблизительно.

Вот и с «Тараканищем» всё прошло выше всяческой похвалы. Многие идеи надо будет самому себе на заметку взять, я ж теперь вроде как рвущийся к власти карьерист, так ведь?

- Сам что скажешь? – А это Жанка, молчавшая до этого и анализировавшая всё, что слышала, в уголке, в стороне от всех, на правах условно самой здесь главной.

- Знаете, я даже не знаю, как сказать свои мысли, - засмущался я. Я и засмущался – уже нонсенс.

- Ну Хуан!.. – загалдели девчонки.

- Зачем тогда нас собирал?

И в таком духе.

Покачав для солидности головой, я снова осмотрел аудиторию.

- Понимаете девочки, я вообще не лез в вопрос захвата власти. Я изначально рассматривал условного «таракана» как некую абстрактную проблему, которую все боятся. С которой просто боятся связываться. Не про власть, а вообще.

Ну вот что далеко ходить. Давайте возьмём самый что ни на есть актуал, который касается нас всех. Проблема русского сектора.

Аудитория загалдела, но уже через несколько секунд стихла. Народ замер, перейдя во внимание. Я бросил взгляд на Жанку – она убрала глазки в пол и тоже слушала… Сжав кулаки.

- Есть такая проблема – Обратная Сторона, и её все боятся. Под «все» я имею в виду венерианские власти. Это правительство огромной страны! Может не по количеству населения, но по геополитической мощи – им в миренет равных. Лучшая армия. Самый сильный флот. Наполненный реальными деньгами бюджет. Технологии полного цикла по всем направлениям, фактически автаркия. Стабильно положительный, причём очень сильно положительный торговый баланс. Мощнейшее государство ойкумены, кто бы что ни говорил! Слоны, бегемоты, носороги, крокодилы… Киты… Кто там ещё был в сказке? Подходит?

Уверенные кивки аудитории.

- И все эти слоны и бегемоты боятся… Нескольких миллионов безоружных людей.

Тишина. Пока тишина. Можно продолжать.

- С одной стороны слоны и носороги боятся решить проблемы Сектора, предоставив ему все «ништяки», которые он хочет. Вроде свободы, равноправия, автономии и всё такое. С другой - не могут задавить силой и выселить всех там живущих к чёртовой матери на историческую Родину предков, как вышвырнули несостоявшихся сограждан с Востока за двадцать лет до этого. Слоны и носороги ничего не делают, ни в ту сторону, ни в ту, а лишь дрожат под кусточками. Забились в канавы с крапивой, это такая сорная трава, я узнавал, которая содержит муравьиную кислоту, и когда к ней прикасаешься, место прикосновения сильно печёт от химического ожога. Но там, в крапиве, им безопаснее, не надо решать «страшную» проблему.

- Как и любой житель Сектора, хоть родился и вырос в Альфе, интересуюсь вопросом, и скажу честно, не слышал ни одного проекта власти, как решить нашу проблему. Знаете, когда люди хотят что-то сделать, они придумывают проекты. Проекты могут не оправдаться и провалиться, могут привести к убыткам, потерям, волнениям, а могут наоборот, получиться и решить часть вопросов – проекты бывают разные. Но они должны быть! Сами проекты! А их вот уже два десятилетия как нет, если не больше. Власть не не может, она именно не хочет ничего решать!

А почему?

А потому, что привыкли, что Там, в этой проблеме, живёт большой и страшный усатый Тараканище до небес ростом, который всех сожрёт! Они боятся не проблемы, не её решения, они боятся этого абстрактного страха перед самой проблемой!

Тогда как решение, наверняка, если задаться вопросом, найдётся, и пожив в корпусе бок о бок со всеми вами, с представительницами обоих секторов, видя ваше сплочённое боевое братство… НАШЕ сплочённое боевое братство, - поправился я, - считаю, решение должно быть очень простым. Простым и эффективным. Как этот воробей – прилетел нежданно-негаданно ниоткуда, как из под земли выскочил, как случайно рождённый проект, которым наконец-таки задались, и разрубил хвост проблемы.

Тишина. Молчание. Понимание. Я стараюсь говорить просто, чтобы бывшие дети улич «догнали» идеи. Иногда повторяюсь, иногда акцентирую некоторые высказывания тональностью, но только потому, что иначе могут не схватить. Но сейчас «зашло» всем.

- И таких страхов перед проблемами в мире очень много, - продолжил я, расширив ареал темы. - Я привёл вам только один, который больше всего просился на язык. Но куда ни копни, если есть где-то проблема и страх перед нею, значит, если не бояться и поступить иррационально, как никто не привык поступать, ты найдёшь, как решить вопрос просто и быстро. Главное, считаю, сбиться с привычного алгоритма решения проблем и посмотреть на вопрос иначе, без зашоренности и страхов. И самая большая сложность – перебороть этот самый страх. Огромный, всепоглощающий, иррациональный. Если ты его переборешь, то даже если ты – маленькая птичка, решишь вопрос с «тараканищем», который не по плечу могущественному, но предвзятому слону. Ты просто его склюёшь!

Тараканище размером с гору только в твоих фантазиях. Взявшись за проблему без страха, ты увидишь, что он, оказывается, насекомое. Вот что я увидел в этой сказке, девочки. Есть вопросы, дополнения, замечания? Кто что хочет спросить, обсудить?

Снова поднялся гвалт, но тут вскинула руку Клара, глаза её загорелись любопытным огнём.

- Да, Хуан! У меня вопрос. Ну, когда станешь кем-то, ты будешь решать проблему Обратной Стороны? Как тот воробей? Ты боишься этого тараканища?

Из груди вырвался вымученный вздох. Вот заразы, на что меня подписывают! А ведь вопрос-то просчитывался! Особенно когда я целенаправленно поднял тему Сектора.

- Буду, девочки. Обещаю. Ибо если не я – то кто же? Я – дитя двух культур, я считаю, что обязан помирить наши народы. Но вот когда я начну и как это будет происходить – не скажу, рано пока даже мечтать, не то, что думать. Это будет очень нескоро. Но те из вас, кто захочет помочь – добро пожаловать на борт, поработаем вместе! – Я искромётно улыбнулся.

Галдёж и гам. Базар. Но – одобрительный. Я сегодня успокоил девочек и поднялся среди своих, условно русских, на ступеньку выше, чем был до этого.

…Но и отвертеться от них, когда начну, после открытого приглашения не получится. Многие из них к тому времени станут уважаемыми людьми, инспекторами служб, обзаведутся связями и влиянием… Но приглашение не забудут. Даже те, кто просто уйдёт на гражданку к мужу и детям не забудут. И, наверное, это хорошо.

- Прошу тишину! – поднял руку я, и гам в аудитории затих. – Тишина, пожалуйста. Переходим к следующей сказке. Она немного о другом, не о ненависти и страхе. А о сострадании и альтруизме.

Снова обвёл всех глазами. Девочки предвкушающе замолчали, приготовившись к следующей истории. Я ткнул пальцем сквози визор, запустив следующую картинку – седого усатого врача в белом халате с огромным красным крестом на шапке, вокруг которого скопилось энное количество различных зверушек, кто на костылях, кто с перебинтованным носом, кто – лапой.

- Следующая сказка называется «Доктор Айболит». – Вздох, и начали. – Добрый доктор Айболит, он под деревом сидит…

Я оказался сильно неправ. «Выстрелило» гораздо раньше планируемого. Мне надо решать вопрос сейчас, когда я ещё не стал не то, что кем-то; я не стал вообще никем. Даже королевским племянником меня ещё не признали (а статус жениха среднего высочества сам по себе сомнителен, не учитывая, что я уже и так женат).

Я не стратег, не могу планировать на годы и парсеки вперёд. Я не аналитик и не обладаю базой данных государственного аппарата, как королева, Лиса Алиса или сеньор Серхио. Но в отличие от всех, кто «рулит» государственной машиной, знаю, как решать проблему. Не как решИть, а как решАть. Но и это уже немало, они не знают даже этого.

Первое, главное и единственное в этом вопросе – побороть страх. Ну и работать не по устоявшейся десятилетиями схеме, сбившись с алгоритма, но тут я как раз таки в тему – в силу возраста и неопытности понятия не имею, как работает по проблеме государство. Однако, заболтался я. Моё время взлетать и клевать. И время не ждёт.

ЧАСТЬ IV. ВОРОБЕЙ

Глава 1. Принцип талиона

Апрель 2449г, Венера, Альфа. Посольство Марсианской республики

Невысокий плотный человек был зол, ужасно зол! Он не был так зол в тот день, когда латинские ультрас напали и убили болельщиков «Энергии», хотя подводные камни и откуда ветер дует знал с самого начала. Он не был так зол в тот день, когда узнал, что Алекс, его старый друг, с которым вместе тянули срочку, после продолжительного отсутствия, во время которого его почти что похоронили, продался венерианским амигосам. Да что там говорить, так зол он не был даже в тот грёбанный день, когда на Марсе второй раз за два года произошёл переворот! Который его тогдашнее руководство проморгало несмотря на то, что все приготовления были на виду! Руководство искало соломинку, ползая вокруг бревна. И в итоге планета получила многолетнюю гражданскую войну с полным истощением всех сторон, закономерно став чужой колонией.

Только что он прослушал запись с Марса, от того самого продавшегося старого друга. Этот сукин сын хоть по сути и стал предателем своего народа, но всего лишь выбрал меньшее из трёх зол, отдав предпочтение стороне, менее всего заинтересованной в ликвидации и реколонизации их Родины. Ибо Марс в любом случае не остался бы независимым: русские, наученные горьким опытом измены, переформатировали бы политическое устройство республики, в имперском проекте он вымер бы физически, и лишь Венера исповедовала принцип «собака на сене», Марс не сдался ей ни с какой стороны. Угадал как будет лучше, Эфиоп долбанный! И вот сегодня старый друг снова уговаривал его не пороть горячку, не торопиться, и, боже упаси, ничего не делать без его любимой и обожаемой королевы Леи. Сукин сын!

Глава венерианского филиала УВР Марса до боли сжал побелевшие кулаки, до хруста в суставах, после чего вслух грязно выругался, что позволял себе делать очень редко.

…Трахнул бы Алекс эту суку, что ли? Её, вон, кто только не трахал - километровый список. Не ломается бабёнка. Правда постель с нею скорее фетиш, не даёт соискателям выгод, скорее наоборот, эта бабища сама начинает дёргать глупцов за ниточки. Но если б он её трахнул, можно было хотя бы понять причину такого слепого обожания! Здоровый сильный удовлетворённый мужик, имеющий гораздо больше, чем мог достичь в жизни в теории… Прячущийся за юбку какой-то местной королевы?..

- Яков Моисеевич, - раздался под потолком голосок Ниночки, его сексапильной секретарши. Крашенной куколки-блондиночки, но в отличие от остальных куколок, имеющей острые и очень быстро работающие мозги. Женщины, которой он более чем доверял. – Яков Моисеевич, группа вернулась. Багаж – один чемодан с ручкой и две сумки навалом.

Человек смог взять себя в руки и успокоиться. В кабинете хоть башкой о стену бейся, но перед подчинёнными должен стоять уверенный в себе и знающий что делает человек. Это аксиома. Нажал на кнопку селектора.

- Понял, спасибо. В багажный отсек их. Скоро подойду.

Отключился, откинул голову назад, на подголовник кресла. Надо успокоиться, надо!

- Дормидонтыч! – произнёс он вслух, активируя домового искина своего кабинета, - начать запись.

- К началу записи готов, Яков Моисеевич, - ответил бархатным баритоном местный компьютер. – Пять. Четыре. Три. Два. Один... Запись!

- Саша! – громко произнёс хозяин кабинета, зло зыркая глазами в то место на противоположной стене, где располагался записывающий узел. – Саша, слушай меня внимательно! Ты сто тридцать три раза прав – так делать нельзя, чревато. Да, политические осложнения. Да, эта драная чёрная кошка нам хоть и простит, но запомнит. Навсегда запомнит.

Вот только к хренам собачьим! – закричал он, почувствовав, как из груди идёт рык. – Иногда… Не всегда, никак нет, но иногда бывают такие случаи, когда надо засунуть всю эту политику дятлам в жопу и поступить ПРАВИЛЬНО, как поступают мужчины! – вскричал он. - И за это ничего не будет! До – будет. После – будет. А вот в этот конкретный момент – хрен, а не что-то будет! Потому, что мужчины поступают ПРАВИЛЬНО!

Мы должны показать силу. Мы должны показать, что не стоит о нас вытирать ноги так явно. Мы прощали это твоей кошке Лее, но ИМ прощать не будем от слова «никогда»! И только после этого с нами начнут считаться.

Нет, Саша, никаких «тихих» операций, - отрезал он, приняв решение. - Никаких похищений ответственных лиц. Даже с последующими показательными казнями. Мальчишка глуп, взбалмошен, по-юношески наивен, но он сто раз прав – наш космолёт к тому моменту просто улетит. Через месяц, два или год мы не докажем никого и ничему. Бояться нас должны здесь и сейчас, а не послезавтра из-за угла.

Только принцип талиона! – зло сверкнул он камере глазами. - Зуб за зуб! Глаз за глаз! Смерть за смерть! Они покрошили наших парней, как скот – и мы должны покрошить как скот их. Всех их, дабы было неповадно впредь!

Он встал, засунул руки в карманы, и, не останавливая запись, прошёлся по кабинету.

- Значит, делаем так. Я говорю, а ты слушаешь – ибо я всё равно сделаю, как сказал, до афелия Седны мне твои «запрещаю». И можешь хоть под арест посадить – всё равно сделаю, под арестом. Через пару часов ты высылаешь мне приказ, запрет на любые активные действия. Высылаешь так, чтобы наши венерианские друзья о тексте приказа узнали. Как, через кого – мальчик большой, найдёшь способ. Приказываешь начать широкомасштабное расследование и подготовку к ответным акциям со стороны специальных групп УВР на Венере. И я начинаю твой приказ выполнять.

Когда же я его не выполню, а это произойдёт очень скоро, ты меня отстранишь, арестуешь, отзовёшь на Марс для расследования, пожуришь, помурыжишь под домашним арестом и оставишь консультантом в главном управлении. Венера, конечно, место ответственное, но засиделся я тут, хватку теряю. У УВР куда больше работы, чем амигосов ублажать.

Всё, возражений не принимаю. Жду приказа и начинаю работать. Конец записи, - повернулся он к собственному столу и вытер со лба пот. Только что он дал согласие на конец своей карьеры. Если что-то пойдёт не так, не факт, что у Саши получится его вытащить и оставить в управлении даже простым клерком.

Хозяин кабинета потянулся к стопке папок с распечатками, лежащих на столе, и с силой, в порыве ярости, швырнул их на пол. По пути задел поднос с настольным графином, и по полу рассыпались осколки самого графина и стаканов, обильно смоченные остававшейся на тот момент на дне жидкостью.

Странно, но после этого полегчало.

- Ниночка, - активировал он селектор, - пришли уборщицу, надо прибрать. – После чего развернулся и направился на выход, прочь. Надо развеяться и прийти в себя, а то так и с ума можно сойти от злобы и бессилия.

Спуск в «багажный отсек» посольства не занял много времени, а потому он не торопился, по дороге размышляя. Итак, захват удался. Его бойцы - не какая-то шантропа Шимановского, и даже не рядовые охранники объектов местных корпораций на удалённых территориях. Специалисты своего дела. Сработали почти чисто, или совсем чисто, раз у настолько охраняемого объекта среди охранников всего два трупа. Трупы забрали с собой, потом где-нибудь выкинут, как можно дальше от посольства. Этот же человек посольство не покинет никогда. Только в качестве пепла. То есть он по определению покойник, пускай в данный момент пока ещё жив.

«Южный крест»… Эту организацию его орлы целенаправленно не разрабатывали, но на примете держали, всё же наёмники на планете сила, пусть и весьма специфическая. А потому поднять информацию, кто является в «Южном кресте» первым лицом, кто вторым, а кто третьим и далее, труда не составило. И сегодня его личные орлы, спецназ управления, взяли третье по значимости лицо компании, занимавшее неприметную должность старшего психолога. Как бы ни о чём должность. Вот только в отличие от простого психолога, занимающегося по назначению, работой с личным составом, не осуществлял приём рефлексирующих от нюансов работы наёмников, а подбирал кадры для планируемых руководством операций. То есть именно он решал в компании, кого куда отправить: вот сюда, на тупую безынициативную охрану завода – тихонь после контракта; сюда – ликвидаторов-головорезов, не задающих вопросы; сюда – спецподразделение с высокой моральной мотивацией, способное принимать решение, как выкрутиться с минимальными издержками не подставляя компанию. А человек, выполняющий такую работу, не мог не знать, что за заказ получен от местной олигархии. Как он может не знать об этом, если именно ему положено подобрать для реализации равнодушных головорезов, которым плевать на личности убиваемых и их национальную принадлежность?

Два десантника рязанского полка, прибывшего сюда по ротации месяц назад, при его приближении вытянулись, отдали честь.

- Вольно! – произнёс человек, хотя был в гражданском, да и вообще не мог отдавать приказы военным, ибо официальная его должность так же не была обременена погонами. Но никого из сотрудников сие не смущало, и отношение к нему было таким, какое нужно, а не какое должно быть. – Там? – указал он на дверь. Кивок одного из десантников.

Человек вошёл. И оказался в одном из уютных изоляторов посольства – они все тут уютные, с диваном, столиком и санузлом с душевой кабиной. В точно таком же изоляторе юный сеньор Шимановский в прошлом году нагло квасил с юным господином Копыловым в ночь перед его казнью, ведя задушевные беседы. Беседы молодых людей человек после прослушал, не нашёл в них ничего важного (хотя разговор, бесспорно, вышел интересный) и приказал не трогать Оксану Копылову, сестру казнённого, дав ей возможность передать Хуану чёртовы записи повстанцев. Его чуйка говорила, что сеньор Шимановский при своих талантах сможет превратить эти ничего не значащие плёнки о быте осаждённого города в то ещё дерьмище, но как себя ни накручивал, прицепиться ни к чему не смог. А действовать на опережение без повода ему банально не позволяла профессиональная гордость. Пусть его, придумает – флаг в руки, тогда и будут действовать.

Старший психолог «Южного Креста» валялся на полу, связанный. Рядом с ним сидел боец из группы захвата в маске с винтовкой, а чуть сзади стоял и ожидал команды начать работать штатный палач местного филиала УВР, также занимающий в посольстве невоенную должность третьего помощника четвёртого атташе по пятым вопросам.

- Здравствуйте-здравствуйте, сеньор! – плотоядно усмехнулся вошедший. Глаза его загорелись огнём любопытства. Присел на корточки перед связанным. – Не надо, не приветствуйте, я слишком для этого скромный, - «разрешил» он.

Никакой реакции. Похоже, юридическому покойнику напрочь отбили при похищении мозги, он не понимал где находится и кто перед ним. Ну, форма у парней из группы захвата отсутствовала, это да, но габариты… Марсиане на Венере и Земле считаются гигантами. Растут при одной трети «жэ», при том, что далеко не все утруждаются носить утяжелители так, как положено делать согласно инструкции жизнеобеспечения номер один. Многие потом за это платят страшную цену, если оказываются в зоне более высокой гравитации, но факт – постоянно носят не все.

- Развяжи,- попросил он специалиста по допросам, кивая но рот покойника. Тот быстро исполнил требуемое.

- Кто вы? Где я? – тут же «зачирикал» покойник. – Кто вы такие и что себе позволяете? – Храбрясь, он перешёл на повышенный тон, поднявшись на октаву. – Вы представляете кто я и что вам будет за похищение человека? – Видимо мозги его заработали, и добавил. – Подданного её королевского величества!

- Знаешь, я решил спуститься и посмотреть на тебя, Рамирес, - просто и честно, улыбаясь улыбкой змеи перед броском, произнёс человечек. – Было любопытно. Сейчас тебя будут пытать, и ты расскажешь всё, что знаешь. А что не знаешь – придумаешь и выложишь свои мысли и подозрения по косвенным фактам. И не дай тебе господь говорить неправду! Но перед этим я захотел посмотреть в твои поганые глаза. Скажи, ты и правду не понимал, что за убийство двадцати двух марсиан вам не «прилетит» от нас ответка?

Покойник, было напрягшийся, неожиданно расслабился. И парировал его улыбку своей. Значит так и есть, местные кланы. «Крыша», выше которой на Венере не существует. Оттого и так спокоен утырок – кто такие УВР далёкого Марса здесь, на планете, принадлежащей им?

Человек получил ответы. А потому дальнейшее пребывание здесь стало бессмысленным. Старшего психолога будут пытать, он в ответ всё-всё расскажет… Завтра или послезавтра. УВР не чурается архаичных методов допроса и с удовольствием использует старое доброе физическое воздействие, лишь совмещая его с химией и мозгодробительством. Но это будет потом и лишь подтвердит его догадки, легитимизирует его действия задним числом. Сейчас же пора делать те самые позже оправдаемые действия, а не терять время на бессмысленное общение с тем, кого нет.

- Начинайте. Работайте в полную силу, но не торопитесь, - кивнул он специалисту заплечных дел. - Пусть гнида почувствует всю прелесть своей работёнки, и что напрасно он так слепо верил во всемогущество покровителей. Покровители далеко и высоко, а он – вот он, - человечек усмехнулся и поддел покойника носком ботинка.

- Вы не можете! Вы не имеете права! Вам это так не оставят! – завопило связанное тело, но главе венерианского филиала управления внешней разведки Марса было на его крики плевать.

- Сейчас придут мои помощники и начнём, - кивнул в ответ штатный палач и указал на бойца спецназа, которого сменят амбалы на службе «пятого помощника четвёртого атташе». Оставлять условных покойников в камере с кем бы то ни было один на один строжайше запрещено инструкцией, а работать в присутствии боевика, а не подручного заплечных дел… Тоже нельзя.

- Хорошо. Жду результатов. – Человек обернулся и вышел, вновь отсалютовав десантникам на часах «вольно».

Поднялся на надземные этажи, к себе в кабинет. Какое-то время молчал, смотря перед собой, думая о чём-то высоком и сложном. После чего включил селектор:

- Ниночка, войди.

Секретарша была… Выше всяких похвал. Куколка лет тридцати с длинными одетыми в чулки ногами, развевающимися волнистыми волосами, со слегка смуглой белой кожей и идеально лежащим макияжем. Смущало лишь то, что блондинкой была крашеной. Но и без этого впечатление производила сногсшибательное. Особенно Якову Моисеевичу нравились её два упругих полушария в низком декольте, колыхающиеся при каждом шаге. Он был бы не прочь подержаться за них хотя бы в качестве ознакомления, но к сожалению, есть вещи выше его. Это непрофессионально. Её томный «рабочий» взгляд на него не действовал, причём, похоже, на него одного на всей планете, да ещё на Алекса. Но всё равно юбка выше колена с виднеющимися при ходьбе подвязками сбивала с прицела любую витавшую в голове мысль, а длинные ресницы, которыми она хлопала, как настоящая «тум-тум-войдите»… В общем, он бы и сам запал на такую, если бы не знал, что за волчица перед ним. Они с Алексом, где-то нашедшим девчонку и приславшим сюда для стажировки и набора опыта, называли Ниночку не иначе, как «главное оружие массового поражения Марса на Венере», и называли заслуженно – пока куколка справлялась со всеми, даже очень сложными заданиями. Кстати, имя это тоже не настоящее, рабочий псевдоним, настоящее под грифом «секретно», и он специально им не интересовался.

- Яков Моисеевич? – присела перед ним девушка, скрещивая ноги, делая мимолётный засвет ткани трусиков. Кружева, как он и думал.

- Нинусик, слушай задачу… - Человечек задумался, забарабанил пальцами по столешнице. – …В общем, нам нужно усилить обороноспособность посольства. Обоснуй такой – в городе проводятся нападения на марсиан силами вооружённых националистов. Мало ли какая моча кому придёт в голову? Запроси венерианские власти о возможности срочной переброски в посольство из расположения нашей военной части трёх боевых мехов. Но не атмосферного класса, а, скажем, марсианского. Венерианские слишком большие, и не отвечают требуемым задачам.

- Угу. – Девушка прилежно записала за шефом на переносном виртуальном терминале. – Думаете, что если попросим три, дадут хотя бы одного?

- Рассчитываю на два, - улыбнулся человек. – Пожалуйста, будь добра, посверкай ножками где надо. И брось намёк, что мы знаем, что за терактом после игры «Монтерея» стоит «Южный крест», и хотят они или нет, будем готовить им ответку.

- Намекнуть, - прилежно закивала Ниночка.

- Ну, они же не дураки и не поверят, если мы скажем, что будем свято соблюдать венерианские законы. – Хозяин кабинета ехидно улыбнулся. – А так мы не отказываемся от сотрудничества, заранее ставим их в известность, но и просим в ответ понимания. Что делать это будем вне зависимости от их точки зрения. Баш на баш. И раз такая свистопляска, в посольстве должно находиться хотя бы два меха, дабы у будущих покойников не возникло искушение сюда наведаться, осложнив самой венерианской стороне её международное положение.

- Звучит логично. Поняла. Выторгую. – Новый кивок девушки. – Когда роботы должны быть в посольстве?

- Никогда. – Человек победно улыбнулся. – При утверждении маршрута провоза засри им уши возможностью нападения. Боевая техника Альянса, особые договора, гражданские власти не имеют права, всё такое. Альфа очень криминальный город, а мехи без операторов беззащитны. Мы ни с кем не будем координировать маршрут движения, будем ехать там, где хотим, а с них в сопровождение отряд специальной полиции любого состава и любой численности. Дальнейшее, думаю, справишься, ты умница.

- Да, но так никто не делает. – Девушка нахмурилась, глубоко задумалась. – И раньше не делал. Во всяком случае, в общеизвестной истории.

- Значит, мы будем первыми! – Настроение Якова Моисеевича начало улучшаться, он засиял в улыбке.

- Вас поняла, - больше не задала ни одного уточняющего вопроса Ниночка. – Когда требуется… Везти роботов?

- Послезавтра. У нас всего день на подготовку и утрясение формальностей.

Очередной кивок.

- Будет сделано. Могу идти?

- Да. Но вначале пришли ко мне курьера и организуй ему сопровождение из наших. Минимум взвод десанта с оружием.

- Минимум? – нахмурилась куколка.

- И взвод для подстраховки, - хмурясь, выдавил хозяин кабинета.

Новый кивок.

- Адрес назначения? Местные преступные фавелы?

Ниночка знала о грузовиках с оружием в Боливаресе.

- Нет, - покачал мужчина головой. - База наших сил к северо-востоку от города. Адресат – лично генерал Мухабаев. Но то, что ему будет отдан важный приказ, должна понять каждая местная собака. Обеспечь соответствующие понты и помпезность. А «слив» нужной части информации он организует сам, есть каналы.

- Будет исполнено. – Девушка деактивировала терминал, поднялась, эротично поправила юбку, проведя ладонями по упругой попке, и медленно, покачивая бёдрами, вышла. На хозяина кабинета подобные концерты хоть и не действуют, но ему было приятно иметь под началом такие кадры.

- Дормидонтыч, - снова произнёс хозяин кабинета для искина, - отправка предыдущей записи. Абонент: «Стрелок». Гриф: «Особой важности». Отправку осуществить через сто двадцать первый канал. Выполнять.

- Сделано, - отчитался Дормидонтыч через несколько секунд, после кодировки и физической отправке межпланетного сообщения. – Что-нибудь ещё?

- Да, новая запись. – Хозяин кабинета тяжело вздохнул. И когда домовой отсчитал положенный счёт, произнёс:

- Ильхам, это Яша. Мороз и солнце, день чудесный, у нас тут намечаются сложности в раскрытии одного очень важного дела. Ну ты слышал наверное, убийство наших болельщиков. СтрЕлки показываютт на очень нехороших людей, но главное, что у этих людей много почти легального оружия. Мы не можем действовать без оглядки на тылы; за нами посольство, невооружённый персонал, и всего полроты десантников без тяжёлого оружия.

Я сделал запрос на усиление посольства тремя мехами марсианского атмосферного класса, венерианские атмосферники слишком тяжёлые и неповоротливые. Подготовь три машины из резерва для транспортировки на послезавтра, вместе с операторами, группами обслуживания и полным боекомплектом. А также перебрось-ка вместе с роботами и роту своих орлов на усиление. Конец записи.

- Запись завершена, - отчитался искин.

- Закапсулируй на носитель. Гриф – «секретно». Срочность – «молния».

- Готово, - отчитался домовой.

- Вторая запись. Готов? – «Мороз и солнце». Глупо, конечно, слишком явно, но на безрыбье сойдёт. Сообщение для «слива» местным через шпиков в штабе. Ильхам тоже большой мальчик, справится.

- …Запись пошла! – начал вторую запись искин после отсчёта.

- Президента Марсианской Республики Ноговицына Александра Юрьевича. Командующему отдельным венерианским корпусом генерал-майору Мусабаеву. Приказ. В связи с внеплановыми учениями приказываю ввести во всех вверенных подразделениях боевую готовность номер два. Приказ актуален с момента получения до особого распоряжения об отмене данного приказа. Подпись: специальный представитель президента Марсианской Республики Шильберг Яков Моисеевич. Мой личный код.

- Конец записи! – зло оборвал он. – Закапсулировать. Гриф: «Совершенно секретно». Срочность – «Молния».

Запись не для слива, но есть большая вероятность, что перехватят. На то и расчёт Курьера, как сделать, чтоб перехватили, проинструктирует лично.

- Новая запись! – тут же продолжил он, и, дождавшись обратного отсчёта, стараясь быть предельно искренним, произнёс для стенки-абонента:

- Ильхам, это Яша. Это не шутки. Никаких учений, прямая угроза боевого контакта с венерианскими силами. Давай усиление по полной, ребят по базам, спецназ в ружьё, готовность-один до особого распоряжения. К чёрту переподготовку, не до войны сейчас! Спецназ могу запросить в любую секунду, готовность – с момента получения этой капсулы. Конец записи.

- Закапсулировать! – прокричал он – нервы начали сбоить. – Гриф: «Особой важности». Срочность: «Молния».

- Готово, - отчитался искин. В его приёмном окне лежали три пронумерованные информационные капсулы с его личным кодом-подписью, который невозможно подделать. Можно, но на это уйдёт времени больше, чем сгенерируется новый согласно ротации информационной защиты.

Хозяин кабинета откинул голову на подголовник кресла. Он ненавидел Шимановского. В своё время отдал приказ охранять его, создав отдельную опергруппу, только из-за прямого приказа Саши – доверял интуиции этого сукиного сына. У человека, сумевшего сесть в президентское кресло, интуиция чего-то да стоит. Считал сего импульсивного юношу хоть и не лишённым талантов, но клиническим идиотом, не способным мыслить алгоритмически, видеть причины и следствия там, где ими тянет за миллионы световых лет. Шимановский не бездарность, ни в коем случае, и уважения достоин! Но только как клоун, артист, музыкант, певец с невероятным самомнением и ещё более невероятной переоценкой собственной значимости – для творческих людей таковая нормальна. Но только не человек, которого бы он уважал в качестве топ-менеджера любого государства, на которого рискнул бы сделать собственную ставку.

Но он сто тысяч раз прав! Из них, марсиан, сделали рабов, быдлоскот без прав, который должен лишь работать на благо «избранной расы». Даже русских Обратной Стороны как бы ни притесняли, хоть как-то уважают и считают за расово неправильных, но ЛЮДЕЙ. Их – не считают. И, мать его, действительно никто никогда не станет вести переговоры ни с Марсом, ни с УВР, если они не заставят силой считаться с собой и своими интересами!

Шимановский – артист. И здесь, на своём поприще мальчишка просто не может ошибаться – собственная артистическая чуйка не может подвести талантище такого класса, как не подводит своя, политическая, его друга Сашу. Им нужно сделать это грёбанное шоу! С размахом на весь Альянс, на весь мир! А кто лучше придумает… Не организует, но хотя бы придумает сценарий подобного шоу, как не артист его уровня?

Это шоу станет его последней операцией. Яков Моисеевич отдавал себе в этом отчёт: того, что он устроит, отправив три капсулы с приказами, не прощают. Возможно, последняя вообще в карьере, ибо недоброжелателей дома, на Марсе, у него слишком много. Но чёрт возьми, он должен сделать это! Не так, он ХОЧЕТ сделать это, даже зная, что это последнее, что он сделает, будучи марсианским разведчиком!

Он устал быть неприметным. Устал утираться и смотреть в пол там, где хотелось посмотреть в глаза и дать в морду. Он хочет шоу, он хочет хоть раз поработать на публику, как работает Шимановский. И сегодня, наконец, впервые за годы работы на управление, он счастлив. Счастлив, даже зная о последствиях. И именно это его сегодня так сильно, вест день, злило.

Но больше злиться не стоит – бессмысленно. Маховик запущен. Сообщение по секретному каналу Саше отправлено. Приказы своим в течение дня розданы - генерал свою порцию получит максимум через час, и это последний шаг в подготовке шоу. Далее, и это уже согласовано с «Цитаделью», завтра в полдень люди Хуана оставят в условленном месте четыре фургона с оружием, которое он сам подогнал мальчишке полгода назад. Оружие это нигде не учтено, не подконтрольно местным властям, а потому им можно вооружить неограниченное количество бойцов для работы в городе без опасности быть раскрытыми как своими, так и местными. Оружие мальчишке он не вернёт, но судя по реакции, Хуан не особо этим опечалился.

- Яков Моисеевич, вызывали? – вошёл в кабинет курьер – проверенный временем человек, офицер управления в летах, всё ещё выполняющий ответственные поручения. Его охрана, пара десантников из дежурной группы, осталась ждать за пределами кабинета, а группу сопровождения собирает Ниночка, которая, естественно, только числится его секретаршей, как и все эти «вторые исполняющие обязанностей третьих атташе по четвёртым вопросам»

- Да, дорогой. Присаживайся, - махнул человек вошедшему на кресло перед собой.