Хозяйка медовых угодий

Глава 36.

Солнце клонилось к закату, окрашивая небо в оттенки ржавчины и золота, когда мы с Линой и Ксавье почти добрались до к пасеки. Луг шуршал под ногами, как старый пергамент, а ветер нёс пыль, которая оседала на одежде и волосах. Лина шла впереди. Она уже успела позабыть о неприятном инциденте на рынке и теперь, казалось, её больше ничто не волновало — она была всем довольна и абсолютно счастлива. Лина болтала без умолку, а мне оставалось лишь мягко улыбаться ей, хотя на душе у меня было совсем неспокойно.

Ксавье шёл рядом. Он выглядел, в общем-то, как всегда, может, лишь слегка более угрюмым. Но я уже не сомневалась — он что-то скрывает. И дело было не только в том, как легко ему далась ложь о семенах (он врал во спасение, и за это я была ему благодарна), однако напряжение, исходившее от него, и излишняя молчаливость говорили громче любых слов. Он что-то таил, и это грызло меня, как червь в яблоке.

Мы шли молча, только Лина щебетала, собирая по пути сухие стебли для будущих корзин. Я косилась на Ксавье, пытаясь поймать его взгляд, но он так ни разу не встретился со мной глазами. Воздух был густым от запаха пыли и хвои, и я чувствовала, как пот стекает по спине под платьем. Наконец, когда Лина убежала вперёд, чтобы проверить, не взошли ли новые ростки на грядке, я не выдержала.

— Ксавье, — начала тихо, стараясь говорить без всяких обвинений, — тебя долго не было… А потом появился так внезапно… Где ты был?

Он не замедлил шаг, но я заметила, как его челюсть напряглась. Тёмные глаза скользнули по мне, но тут же вернулись к тропинке.

— В лесу, — ответил он коротко, как всегда. — Охотился.

Я нахмурилась, чувствуя, как раздражение нарастает.

— Охотился? — переспросила я ускоряя шаг, чтобы идти вровень с лесничим. — И та увлёкся охотой, что не приходил почти неделю?

Он остановился так резко, что я чуть не налетела на него. Его лицо было близко, слишком близко, и я увидела в его глазах вспышку — то ли гнева, то ли усталости.

— Мариса, — сказал он, понизив голос, чтобы Лина не услышала. — Не все вопросы требуют ответов. Иногда лучше не знать.

Я хотела вспылить, сказать, что устала от тайн, от его молчаливости, но Лина уже звала нас, махая рукой. Я заставила себя проглотить слова, которые так и скребли мне горло.

— Ладно, — пробормотала, отводя взгляд. — Охотился, значит, охотился.

Мы продолжили путь, но напряжение висело между нами тяжёлым туманом. Пока что мы замяли разговор, но знала: сомненья никуда не денутся. Они будет грызть меня, покуда я не выясню правду.

Мы добрались до пасеки. Лина тут же бросилась к ульям, а я занялась ужином — разожгла очаг и принялась готовить похлёбку. Когда блюдл закипело, я разлила её по мискам и вручила каждому свою порцию. Лина ела жадно, попутно болтая обо всём, что приходило ей на ум. Мы же с Ксавье всё больше молчали. И это было нехорошее молчание, тягостное.

Когда ужин закончился, и Лина, утомлённая днём, начала клевать носом, я уложила на кровать. Она быстро уснула. Я подошла к лесничему, который тем временем помогал прибираться после нашего ужина.

— Ксавье, — сказала я тихо. — Останься у нас на ночь. Переспишь здесь, как в прошлый раз. Нам с Линой спокойнее, когда ты рядом.

Он поднял голову, его глаза встретились с моими, и на миг мне показалось, что он откажется. Но потом кивнул, словно решившись на что-то.

— Хорошо, — ответил он просто. — Честно говоря, устал. Так что с радостью лягу прямо здесь.

Я постелила ему шкуру в углу, как раньше, и легла рядом с Линой, но сон не шёл. Я ворочалась, вслушиваясь в дыхание Ксавье — он уже уснул или ему тоже не спится? Я пригляделась к тому углу, где он лежал. В течение несколько секунд наблюдала — Ксавье ни разу не пошевелился…

Его дорожная сумка лежала у стены — она притягивала мой взгляд, как магнит. Я знала, что не должна так поступать, но любопытство — или страх — было сильнее. Когда луна поднялась высоко, и дыхание Ксавье стало глубоким, я тихо встала, подхватила сумку и выскользнула наружу.

Ночь была холодной, звёзды мерцали, как осколки льда. Я разожгла костёр у хижины. Пламя разгорелось, отбрасывая дрожащий свет. А руки мои дрожали ещё сильнее, когда я открывала сумку. Внутри были мелочи: огниво, нож, кусок хлеба, но глубже — свёрток пергаментов. Я развернула один при свете огня, и сердце замерло.

Внизу на доуцменте зияла, словно чёрная метка, печать барона — красный воск с гербом, львиная морда в короне. Я едва не уронила бумагу в костёр и ничего толком не успела прочесть, когда услышала шаги за спиной.

— Что ты делаешь? — голос Ксавье был как гром в тишине.

Я вскочила на ноги, испуганная, но вместе с тем злая, как тысяча чертей. Лесничий стоял в дверях хижины, глаза горели яростью, лицо искажено.

— Мариса… Ты… ты залезла в мою сумку? — прорычал он, подходя ближе. — Как ты посмела?

Я почувствовала, как гнев вскипает в ответ. Страх совсем ушёл, сменившись чистой яростью.

— Посмела? — закричала я. — И это ты мне говоришь? Обманщик!!!

— Что?! — возмутился Ксавье.

— То! — перебила я, с ненавистью потрясая свитком. — Откуда это у тебя?! На охоте нашёл?!

— Не твоё дело!

— Нет моё! — я вспомнила наконец, что кругом ночь, что Лина спит, что совсем нехорошо будить её и тревожить нашей ссорой, потому сделала голос тише, но не менее яростным. — Это же документы барона! Значит, вот как он узнал, что мы с Линой здесь. Ты шпионишь за нами, да? Значит, всё это время ты просто притворился?!

Слёзы жгли глаза, но я не отступала. Ксавье схватил сумку, его кулаки сжались.

— Дура! — рявкнул он. — Ты ничего не знаешь! Лазишь в чужие вещи, как воровка!

— Воровка? — я шагнула ближе, толкая его в грудь. — И это говорит мне человек, лгущий на каждом шагу?!

Лесничий схватил меня за запястья, его хватка была железной. Его лицо было близко, дыхание горячим.

— Да, я был у барона! — выкрикнул он, и его голос сломался. — Но не чтобы вас подставить. Я искал доказательства.

— Какие доказательства?! — выпалила я зло.

— О воде, — ответил Ксавье удивительно спокойной. — Давно подозреваю — барон перекрывает источники, сливает воду в соседнее герцогство за взятки. Засуха не просто так, Мариса! Он губит земли, чтобы скупить их дёшево, а потом продать подороже. Я хотел найти документы, чтобы разоблачить его.

Я замерла, его слова эхом отдавались в голове. Он отпустил мои руки, отступив, и его плечи опустились, будто от усталости.

— Почему? — прошептала я, чувствуя, как истерика уходит, сменяясь шоком. — Почему ты раньше не ничего не говорил?

— Потому что должен разобраться во всём сам и не вмешивать тебя и Лину. У вас своих бед хватает.

— Возможно, но… — я уже прекратила злиться, но ещё не до конца понимая, насколько поверила в то, что он сказал мне. — Почему тебя это заботит? Зачем ты так рискуешь? Ради чего?

Ксавье посмотрел на меня, его глаза потемнели, полные боли.

— Потому что кто-то должен наказывать зло, — ответил он тихо. — Если не я, то кто? Барон сломал слишком много жизней.

Костёр потрескивал между нами, отбрасывая тени на наши лица. Тишина повисла, тяжёлая, но уже не враждебная. Я не знала, во что теперь верить, но на самом деле приняла решение было принято мной, легко и почти сразу — я верила Ксавье, потому что так мне подсказало сердце.

—————————————

Дорогие читатели!

У меня для вас есть и другие книги, которые наверняка вам придутся по вкусу. Приходите почитать мою невероятную историю о попаданке в Империи Драконов

“Соленья и варенья от попаданки, или новая жизнь бабы Зины”

В прошлой жизни не сложилось у меня ни с мужем, ни с детьми. Зато воспитала не одно поколение детишек и закатала целый батальон солений.

И вот, надо же, попала! Да ещё в Драконью империю, и муж у меня теперь имеется, тоже дракон.

Что значит неугодная жена? Я что ли?

Решил меня загубить? Я ему покажу Кузькину мать! Всей Драконьей Империи раздам на орехи и… по банке варенья.

Я вам не тут, я женщина с опытом, могу и контрабандой заняться, и контрабандистом тоже... если симпатичный...

https:// /shrt/dTgZ

—————————————

ПРИЯТНОГО ВАМ ЧТЕНИЯ!