Хозяйка медовых угодий

Глава 14.

После еды мы сидели у костра, пока солнце не поднялось выше, согревая луг. Я чувствовала, как силы возвращаются, хотя тело всё ещё ныло. Лина, наоборот, оживилась, её щёки порозовели, и она начала задавать вопросы о пчёлах, цветах и мёде. Я рассказывала всё, что знала из своей прошлой жизни, смешивая это с обрывочными воспоминаниями Марисы.

Когда солнце стало припекать, я поняла, что пора приниматься за работу. Лина всё ещё была полна энергии, и я решила, что мы начнём с уборки в хижине, а потом займёмся землёй.

— Пойдём, милая, — сказала я, вставая. — Сначала приведём дом в порядок, а возьмёмся за грядки.

Лина вскочила, готовая помогать. Мы вернулись в хижину, и я снова поморщилась от запаха сырости и плесени. Я взяла наш импровизированный веник из веток и начала подметать остатки мусора, а Лина собирала листья и мелкие обломки.

— Надо заделать щели в стенах, — пробормотала я, осматривая брёвна. — Иначе зимой мы замёрзнем.

Лина кивнула. Я нашла несколько кусков сухой глины у печи и смешала их с водой из ведра, добавив немного соломы, чтобы получилась липкая и достаточно прочная при высыхании масса. Это была примитивная замазка, но я вспомнила, как Антон когда-то чинил сарай на даче, смешивая глину с песком и мелкими камушками. Я решила, что солома тоже сгодиться для такого случая. Показала Лине, как размазывать глину по щелям, и она с энтузиазмом взялась за дело, нанося смесь пальцами.

— Как будто лепим пироги! — хихикнула она, и я улыбнулась, несмотря на усталость.

Печь, однако, была проблемой посерьёзнее. Я присела рядом, осматривая её. Попробовала вытащить один кирпич, но он раскрошился в руках, подняв облако сажи. Печь нужно было перекладывать заново, но без новых кирпичей, глины и инструментов это было невозможно. Я вздохнула, понимая, что пока придётся готовить на костре, а печь оставить до лучших времён.

— Лина, как успехи? — поинтересовалась я, подходя к малышке.

— Отлично! — бодро сообщила она. — Это проще простого!

— Ты просто умница. Давай я тебе помогу. Вдвоём быстрее будет.

И мы вместе взялись замазывать щели. Несмотря на все старания Лины, получалось у неё не очень аккуратно, но я, конечно, не думала ругаться. Просто слегка подправила там, где ещё оставались зазоры. Таким образом мы прошлись по всему периметру хижины. Там, где щель обнаруживалась высоко, иногда под самым потолком, я вставала на лавку, чтобы дотянуться, а Лина подавала мне глиняную смесь.

Закончив со шпатлёвкой, я окинула взглядом получившийся результат:

— Кажется, хорошо вышло, да?

— Ага, — согласилась Лина. — Теперь не будет дуть!

— Да, теперь нам нестрашны никакие сквозняки.

Я обняла Лину за плечи и улыбнулась, хотя одновременно снова подумала о разваленной печи, без которой заморозки пережить будет сложно. Но это ещё могло обождать.

— Надо заняться землёй, — решила я, — чтобы посадить семена.

Мы вышли на луг. Я взяла мешочек с семенами и остановилась у того самого участка под дубами, который заприметила раньше. Земля была твёрдой, как камень, с глубокими трещинами, но я знала, что клевер и горчица могут прижиться даже здесь, если подготовить почву.

— Чтобы земля ожила, её надо разрыхлить, — объяснила я Лине, взяв палку, которую использовала для копания пастернака. — И добавить что-то, чтобы она стала питательной. Компост, например.

— А что такое компост? — спросила Лина, глядя, как я втыкаю палку в землю.

— Это когда собираешь листья, траву, остатки еды, и они перегнивают, становясь пищей для земли, — ответила я. — У нас пока нет компоста, но мы можем использовать сухую траву и золу от костра.

Я показала Лине, как собирать сухую траву с луга, и мы сложили её в кучу рядом с участком. Затем я взяла горсть золы от костра, рассыпала её по земле и начала рыхлить почву палкой. Это было тяжело — палка гнулась, земля сопротивлялась, но я упрямо продолжала. Лина копировала меня, тыкая в землю другой палкой, и, хотя её усилия были слабыми, её энтузиазм придавал мне сил.

— А что ещё надо? — спросила она, вытирая пот со лба.

— Вода, — ответила я. — Без неё ничего не вырастет. И ещё… надо убрать камни и корни, чтобы семенам было легче прорасти.

Мы с Линой принялись вытаскивать мелкие камни и сухие корни, складывая их в кучу. Я вспомнила, как читала о восстановлении почвы: кроме полива и компоста, можно добавлять древесную золу для щелочности и улучшения структуры. Зола у нас была, но я также решила поискать в лесу перегной — опавшие листья и хвою, которые могли бы стать основой для компоста. Это займёт время, но без питательной почвы клевер и горчица не дадут хорошего урожая.

К полудню участок размером с небольшую грядку был разрыхлён. Я высыпала семена клевера и горчицы на ладонь, показав Лине, как их сеять: не слишком густо, чтобы растения не мешали друг другу. Мы с ней, присев на корточки, начали вдавливать семена в землю, прикрывая их тонким слоем почвы. Лина работала с такой серьёзностью, будто от этого зависела её жизнь, и я не могла не улыбнуться.

— Молодец, — похвалила я, когда мы закончили. — Теперь надо полить.

Я взяла ведро, но поняла, что воды почти не осталось — мы использовали её для похлёбки и замазки. Придётся идти к ручью. Я посмотрела на Лину, которая устало вытирала руки о платье.

— Пойдём вместе? — предложила я. — Заодно покажу тебе ручей.

Мы взяли ведро и корзину, на случай, если найдём ещё что-то съедобное, и направились в лес. Путь был уже знакомым, а с Линой рядом я чувствовала себя спокойнее. Она семенила, держась за мою руку, и болтала о пчёлах, цветах и том, как хочет попробовать мёд.

У ручья мы наполнили ведро, и я снова ощутила, как тяжело его тащить. Лина попыталась помочь, но её маленькие руки не справлялись, и вода расплескалась. Я вздохнула, вспоминая слова Ксавье о канаве. Он был прав — таскать воду вёдрами слишком тяжело, особенно если поливать грядки каждый день. Нужно было придумать, как провести воду к пасеке.

— Лина, — сказала я, когда мы вернулись и полили грядку, — лесничий говорил, что можно выкопать канаву от ручья. Тогда вода сама потечёт к нам.

— Канаву? — переспросила она, глядя на меня с любопытством. — А как?

— Надо копать узкую траншею от ручья к грядке, с небольшим уклоном, чтобы вода текла вниз, — объяснила я, вспоминая, как Антон однажды делал дренаж на даче. — Но это сложно. Нужна лопата, а у нас только палки. Кроме того, вода может впитываться частично в землю ещё до того, как доберётся до нашего поля.

Лина задумалась, а потом указала на кучу камней, которые мы вытащили из земли.

— А если камни сложить, как стенки? Чтобы вода не растекалась?

Я замерла, поражённая её идеей. Это было не идеальное решение, но могло сработать. Если выкопать траншею и выложить её края камнями, вода будет течь направленно, а не впитываться в землю.

— Умница, — сказала я, обнимая её. — Попробуем завтра. А пока будем носить воду вёдрами.

Мы вернулись в хижину, когда солнце уже клонилось к закату. Уборка, готовка и работа на грядке вымотали нас, но я чувствовала удовлетворение. Мы сделали первый шаг. Я посмотрела на Лину, которая зевала, сидя на лавке.

— Пойдём спать, милая, — сказала я, расстилая шаль. — Завтра продолжим.

Она кивнула, укладываясь рядом, и я обняла девочку, чувствуя, как её тепло прогоняет мои сомнения.