Грехи Матери

Глава 30

Что можно сказать о полазийской пустыне? Она очень большая. В ней много песка и почти ничего больше. Дни здесь жаркие, как в кузнице, и изнуряют до невозможности. Ночи здесь холодные, как на дальнем севере, где никогда не светит солнце и все покрыто льдом. Пустыня — место крайностей, где выживают только самые выносливые и только глупцы отваживаются ее посетить.

Мы скользили всего в нескольких дюжинах футов от поверхности. Дюны вздымались и опадали, словно застывшие во времени бежевые волны. Мерцание от жары превращало все в иллюзию. Мне показалось, что я увидела одинокую фигуру, одетую в черное, которая с трудом пробиралась вверх по склону движущейся горы песка. Я подняла руку, чтобы указать на нее, уверенная, что мы наконец-то нашли мою заблудшую дочь. Но это был всего лишь обман зрения. Только что это была фигура в черном, а в следующее мгновение это была ониксовая змея, которая спрятала голову в песок и извивалась, пока полностью не исчезла из виду.

Мы летели всю ночь. Мы с Имико прижались друг к другу, чтобы согреться, накинув на плечи одеяло. Она вся дрожала. Без моего Источника пиромантии я, вероятно, была холоднее всех и высасывала из нее тепло. Но я решила не глотать свои Источники, пока они мне не понадобятся. Я не могла допустить риск отторжения именно тогда, когда мы должны были остановить Сирилет. Той ночью флаер звучал странно, пропеллеры шумели громче обычного, но, возможно, мне это просто показалось. На нас светили лу́ны. Ну, на нас светила Лурса. Она полностью доминировала, ее красная туша полностью заслоняла Локара. Еще два дня, и она начнет тускнеть. Тогда Локар восстанет и проглотит свою возлюбленную. Они кружились в вечном танце, стирая друг друга в пыль, время от времени орошая нас своими смертельными слезами.

На следующий день я проснулась, когда солнце начало вырываться из-за горизонта, его ослепительные лучи словно поджигали песок. Кенто стояла надо мной, сурово глядя ледяными глазами. «Приготовься, Эска». Она указала на переднюю часть корабля, и я проследила за ее жестом, чувствуя, как колотится мое сердце. Огромный шрам был там, впереди, возвышаясь над горизонтом. И сквозь него смотрел глаз. Смотрел на меня.

Размер этой штуки действительно трудно представить. Мы были еще далеко от нее. Оазиса, расположенного в сердце пустыни, прямо под разломом, еще не было видно. Несмотря на это, разлом поглотил небо над нами. Ро'шан — это гора, перевернутая вверх тормашками и летящая по небу. Она огромна, просто чудовищна, а на ее вершине расположен самый величественный город в мире, а также лес, озеро и даже сельскохозяйственные угодья. Ро'шан — не просто город и не просто гора, это целая нация. И все-таки Ро'шан крошечный по сравнению с великим разломом над полазийской пустыней. Существо, которое смотрит сквозь эту трещину, то, кого наши боги называют Богом, было достаточно велико, чтобы не попасть в наш мир, если только Сирилет не расширит разлом еще больше. По сравнению с ним мы меньше муравьев. Нет. По сравнению с ним мы меньше пылинок.

Я и Имико стояли на носу, Кенто позади нас, и мы с удивлением смотрели вверх. Глаз не был земным. Да, глаз, несомненно, но он кипел огнем и замерзал до хрустальных осколков, и его цвета переплетались в головокружительный калейдоскоп, поглощавший разум. Он был создан из цвета и чего-то за пределами цвета. Толстые дымные щупальца проникали сквозь трещину в наш мир, хватая, разрывая края, пытаясь открыть разлом еще больше. Они могли существовать в нашем мире всего несколько мгновений, прежде чем сгореть дотла. Но существо, похоже, не хотело, чтобы их было больше.

Сирилет нигде не было видно.

Именно тогда флаер решил, что с него хватит. Главный пропеллер остановился, из механизма повалил темный дым, запах горящего масла и дерева стал таким сильным, что у меня заслезились глаза. Мгновение спустя мы рухнули с неба.

У меня не было времени проглотить свои Источники, и мой желудок уже рвался ко рту, когда мы падали. От нечего делать я схватилась за поручни корабля и смотрела, как песок несется мне навстречу. Имико схватила меня, вцепившись в мою культю. Кенто рванулась вперед, прижалась к нам сзади и обняла нас обеих. За мгновение до того, как мы упали на песок, вокруг нас возник пузырь туманной кинетической энергии. Это был не мой щит.

Корабль ударился о песок. Он разлетелся на части, дерево и металл раскалывались, трещали и летели, отскакивая от кинетического щита. Шипение, рев и треск. Песок взметнулся вокруг нас в воздух, разбрызгиваясь по щиту. Мы прокатились сквозь все это, подвешенные в кинетическом пузыре.

Когда последние обломки упали на раскаленный песок, щит исчез во вспышке энергии. Мы все трое повалились на песок, хватая ртом воздух. Кенто первой вскочила на ноги. Она повернулась и осмотрела обломки, затем подбежала к наполовину похороненному корпусу. Пилот, Джед. Она откопала его из песка и прижалась ухом к его рту. Даже с расстояния в десять шагов я могла видеть кровь, текущую из его головы, и деревянный обломок, застрявший в его груди. Он был мертв. Он также сидел на обломке поручней примерно в дюжине шагов. Его призрак, уже восставший, смутный и неопределенный, сбитый с толку своим новым полусуществованием. Не мой. Я не поднимала его. Мне это показалось странным.

Имико застонала рядом со мной и подняла руку, чтобы защитить лицо от летящего песка. Ветер был неприятно теплым, он поднимал крупные песчинки и бросал их в нас. Поверь мне, если у тебя когда-нибудь будет возможность прогуляться по пустыне, не делай этого. Имико неуверенно поднялась на ноги, пошатнулась, затем встряхнулась и неторопливо подошла, чтобы помочь Кенто. Даже моя младшая сестра, при всей ее грации и проворных ногах, изо всех сил пыталась найти надежную опору в песке. Я наблюдала, как они откапывали пилота, а затем обошли обломки, чтобы собрать все, что возможно. В итоге у нас оказалось три полных бурдюка с водой и сумка с вяленым мясом. Мне показалось, что этого было немного. Вероятно, недостаточно для того расстояния, которое нам предстояло преодолеть.

Я посмотрела на огромный шрам над нами и обнаружила, что глаз смотрит на меня сверху вниз.

Кенто произнесла несколько слов для пилота, что-то вроде молитвы. Он выглядел таким юным, на подбородке почти не было волос. Его призрак наблюдал за происходящим неподалеку, небесно-голубой и все еще пытающийся заговорить. Призракам требуется время, чтобы осознать, что они больше не имеют права голоса в этом мире. Я спросила себя, что произойдет с его телом. Поглотят ли его крутые дюны? Или ветер и песок сорвут плоть с его костей и оставят скелет белеть на безжалостном солнце? Или, может быть, придет какой-нибудь зверь-падальщик, найдет его и полакомится его мясом. Я не знаю. Но, по крайней мере однажды, он спас нам жизнь, так что он оставил о себе хорошую память. Несмотря на это, мы оставили там и его тело, и его призрак.

Я сидела на песке у подножия дюны среди обломков нашего флаера и наблюдала, как Кенто собирала все, что могла, и готовила нас к новому уходу. Она раздобыла где-то черную ткань и научила Имико, как обернуть ее вокруг головы, чтобы были видны только глаза. Затем она подошла ко мне с таким же куском ткани.

— Ты — Хранитель Источников, — сказала я, когда моя дочь опустилась передо мной на колени.

Кенто на мгновение замолчала, стиснув зубы. Затем она наклонилась вперед и начала обматывать тканью мою голову. Я ей позволила. «Я никогда не пыталась скрыть то, что..... Скрыть от тебя, Эска, кто я такая». Кенто закончила с тканью. Было тепло, но в пустыне важно сохранять тепло, так же, как и влагу. Она подхватила меня под руку и рывком поставила на ноги. Я позволила ей сделать и это, хотя, учитывая, какой сильной она была, сомневаюсь, что смогла бы остановить ее, даже если бы захотела.

— Мы должны двигаться. Я не знаю, как далеко мы от оазиса, но чем дольше мы будем здесь ждать, тем меньше шансов, что у нас хватит воды. — Она перекинула рюкзак через плечо и начала взбираться на дюну. Огромное око смотрело на нас сверху вниз.

— Ты — Хранитель Источников, — повторила я, на этот раз громче. Не желая отпускать это. Она не лгала, это правда. Она никогда не говорила мне, что она не Хранитель Источников. Очень странно с ее стороны. Мезула тоже не лгала, но, скорее, говорила полуправду, двусмысленности и недомолвки. Для меня это не должно было стать сюрпризом. Если тебя вырастила женщина, которая никогда не говорит всей правды, ты учишься что-то скрывать. Мы все многому учимся у своих родителей, особенно тому, чему не должны учиться.

Кенто остановилась на полпути к вершине дюны. Она повернулась и посмотрела на меня сверху вниз, у нее были такие же ярко-голубые глаза, как у меня, и такая же смуглая кожа, как у Изена. Затем она покачала головой и отвернулась, уже начиная заворачивать вокруг головы собственную шаль.

— Я Аспект, Эска.

Я с трудом взобралась на дюну вслед за ней, Имико — за мной. Кенто задала изнурительный темп. Мы часами брели под палящим солнцем вверх и вниз по бесконечным песчаным холмам, которые колыхались под ногами и выглядели точно так же, как и предыдущие. Горячий ветер хлестал нас, рвал одежду, забрасывал колючими песчинками. И все же мы с трудом поспевали за Кенто. Я думаю, она специально установила такой темп, зная, что мне будет трудно за ней угнаться. К этому времени моя дочь уже достаточно хорошо знала меня и понимала, что у меня возникнут вопросы, но трудно задавать их, когда тебе трудно дышать. Тупая гребаная пустыня, ее жара и песок. Вскоре Имико оказалась рядом со мной, и мы продолжали тяжело шагать в тишине. Ну, почти в тишине, если не считать дыхания и случайных проклятий, которые я бормотала себе под нос всякий раз, когда песок смещался и я чуть не падала. Имико всегда была рядом, чтобы поддержать меня. Я думаю, ей тоже было нелегко, судя по тишине. С другой стороны, возможно, она все еще боролась с собственными демонами.

Кенто чуть ли не летела впереди, ее тень скользила по дюнам. В какой-то момент я поняла, что она погружена в раздумья. Трудно оставаться злым, особенно когда ты в напряжении. Пока мы брели по песку, а глаз смотрел на меня сверху вниз, безжалостный, как солнце, горизонт мерцал и двигался. Мой гнев утих, и я с новой ясностью увидела спину своей дочери. Я знала, что она погружена в раздумья, потому что, ну, как часто я делала то же самое? Некоторым людям нравится думать, что размышлять — это значит сидеть в темном углу, сливаясь с тенями, но это полная чушь. Лучший способ размышлять — ставить ноги на одну линию и идти до тех пор, пока подошвы не покроются волдырями, бедра не начнут гореть и пот не потечет рекой по лицу.

Солнце уже опускалось за горизонт, когда Кенто, наконец, сбавила скорость настолько, что мы с Имико смогли ее догнать. Температура уже снижалась, и, несмотря на изнуряющую жару, которая, казалось, стояла всего несколько мгновений назад, меня знобило. Мы шли уже несколько часов, может быть, больше, возможно целый день, но огромный глаз не казался ни больше, ни меньше. Он по-прежнему возвышался в небе над нами и перед нами, хотя в тот момент его взгляд был направлен не на меня. Я почувствовала странную легкость от этого отсутствия внимания, как будто тяжесть его взгляда была камнем на моей шее, вгоняющим мои ноги в песок.

— Спрашивай, — наконец сказала Кенто. — Хотя, Эска, тебе не понравится ответ.

Раньше меня это никогда не останавливало. Всегда были вопросы, ответы на которые причиняли боль мне или другим. К сожалению, я очень любопытная, и, когда передо мной встает загадка, я, как и Сирилет, должна ее разгадать. Я должна знать правду. Я никогда не умела оставлять все как есть. Это все равно, что обнаружить на своей коже заусенец и почесать его, даже если после этого останется кровоточащая рана.

Мы взобрались на вершину движущейся дюны и начали скользящий спуск к подножию.

— Хранители Источников встречаются редко. Они являются потомками Аспектов, — сказала я. — Когда родословные двух Аспектов пересекаются, дети становятся Хранителями Источников. Чтобы иметь такую родословную, нужны оба родителя. — Я взглянула на Кенто, но она смотрела прямо перед собой, наблюдая, как песок оседает под каждым шагом. — Изен не был Хранителем. Твой отец мог быть потомком Аспекта, но шансы на это невелики. Ты не была Хранителем Источников, Кенто. Но ты им стала.

Кенто что-то проворчала в подтверждение, но ничего не сказала.

— Что это значит? — спросила Имико. Я изо всех сил старалась не отставать от Кенто, теперь ее продвижение замедлилось, но Имико все равно отставала на несколько шагов.

— Это не просто название, так? — спросила я. — Ты действительно являешься Аспектом Мезулы.

— Да, — сказала Кенто, когда она достигла подножия дюны. Она остановилась, сняла с плеча бурдюк с водой, сделала пару глотков, затем подняла лицо к темнеющему небу.

— Каким образом? — спросила я.

Кенто вздохнула.

— Мезула — богиня, Эска.

Я усмехнулась и потянула за шаль, внезапно почувствовав, что мне отчаянно хочется вдохнуть воздух, не просачивающийся сквозь грубую ткань, и вдохнула холодный воздух.

— Она Ранд.

— Ранд — богини, — сказала Кенто. — Они создали нас. Моя мать в буквальном смысле определила ход жизни на Оваэрисе. Всей жизни. Если ты хочешь спорить о теологии, Эскара, ты проиграешь.

Я поворчала, но не смогла оспорить этот факт.

— Почему? — спросила Имико. — Почему она сделала тебя Аспектом?

Я знала почему. Мезула ненавидела меня. Я убила одну из ее дочерей, а другая жила отшельницей, потому что решила помочь мне победить Железный легион. Мезула сказала, что я убила Коби так же, как убила Сильву, но это было неправдой. Коби нашла меня в лаборатории принца Лорана и пришла туда, чтобы отмстить за убийство своей сестры. Вместо этого я убедила ее помочь мне, освободить меня и сражаться против Железного легиона. Мы сражались и победили, но цена была высока. Джозеф пропитался дикой магией Источников, и Коби потеряла свое очарование. Так это называла Сильва, подарок Коби от матери, — способностью выглядеть так, как она хотела. Быть кем угодно, только не самой собой. За всю свою жизнь только Сильва когда-либо видела настоящее лицо Коби, до этого момента. Когда ее очарование исчезло, я тоже ее увидела. Раньше Коби могла выглядеть, как угодно, и бывала красивой и сногсшибательной женщиной, мужчиной или еще кем-то, по своему выбору. Без очарования она была... простой. Не красивой и не уродливой, не пугающей и не гротескной. Она была незаметной. Коби это не понравилось. Это было хуже смерти, это было позорно. Для нее, пожалуй, не было травмы страшнее.

Коби не вернулась в Ро'шан, к своей матери. Она не умерла, но, я думаю, она не может смириться с тем, кем стала. Я нашла ее через несколько лет после того, как мы вместе победили принца Лорана. По крайней мере, я услышала о ней. Она сбежала в горную цепь Киней на западе Иши и теперь живет там отшельницей. В историях рассказывается о дикой женщине в горах, которая выслеживает тех, кто достаточно глуп, чтобы сойти с обозначенных троп. Она охотится за ними, ловит их, меняет их лица, надевает их вместо своего собственного. Это может быть дерьмом. Я знаю гораздо лучше, чем большинство, что слухи часто оказываются дерьмом. Возможно, в этих тоже нет ни малейшей доли правды. И все же... Я в это верю.

Конечно, Мезула воспользовалась возможностью отомстить мне, настроив против меня одну из моих дочерей. Превратив ее во что-то другое, в часть самой Мезулы.

Кенто открыла глаза, еще раз вздохнула и начала подниматься по склону дюны. Вокруг нее посыпался песок, и мне пришлось пробиваться сквозь него, чтобы не отстать.

— Мезула сделала это, чтобы спасти меня от тебя, Эска. Чтобы спасти мою жизнь от твоего наследства.

О да, без сомнения, она возложила вину за это и на меня тоже.

— Какого наследства? — с горечью спросила я. — Похоже, я собираю их, как жук навоз. — Скатывая его во все более крупные шары, но независимо от того, насколько большим могло стать это наследство, никогда нельзя было забыть, что все они были ничем иным, как дерьмом.

Кенто взглянула на меня, ее глаза были твердыми и хрупкими, как лед.

— Твоей хрономантии.

— Блядь! — Не самый красноречивый ответ, но правда поразила меня так же сильно, как Хардт, когда он тренировался, будучи в гневе. Там, в Яме, Джозеф нашел нас, когда мы пытались сбежать, и убил Изена. Он собирался убить и Хардта, а затем затащить меня обратно в нашу тюрьму. Я проглотила Источник хрономантии и страдала из-за отторжения. Это была азартная игра, и на кону была моя жизнь. — Я даже не знала, что беременна, когда это делала.

— Не думаю, что магию заботит, знаешь ты или нет.

Имико взобралась на дюну и встала между нами.

— Эй, девочки, я не Хранитель Источников и не понимаю.

— Я проглотила Источник хрономантии, чтобы выбраться из Ямы, — объяснила я. — Это состарило меня тогда, и с тех пор я старею быстрее, чем большинство людей. В то время я была беременна Кенто.

— Хрономантия подействовала не только на тебя, Эска, — сказала Кенто. — Мезула отдала меня на воспитание в семью пахтов. Но через две недели после того, как ты отказалась от меня, они вернули меня ей. Они мало что знали о землянах, но понимали, что что-то не так. Я росла неправильно. В одних местах слишком быстро, в других — слишком медленно. И я не переставала плакать. Мезула говорит, что это было из-за того, что я постоянно страдала.

— Я не знала, — сказала я.

— Конечно, ты не знала, — рявкнула Кенто, в которой закипел гнев. — Ты знала меня всего три дня, прежде чем решила от меня избавиться.

Я открыла рот, чтобы возразить, но что я могла сказать? На самом деле, я приняла решение отказаться от тебя примерно за месяц до твоего рождения. Да, я была уверена, что это поможет.

— Я не виню тебя за магию Источников, Эскара, — продолжила Кенто. — Ты не знала, я это понимаю. — Она снова посмотрела на меня, и я поняла, что не могу выдержать этот взгляд. В нем было слишком много всего. Слишком много боли, горя, надежды, ненависти и любви... просто слишком много. — Не думаю, что я даже виню тебя за то, что ты меня отдала. Я понимаю причины, по которым ты это сделала. Но я не прощу тебя за это. Не думаю, что смогу.

Клянусь всеми гребаными богами, Слезами Лурсы, великим сраным глазом Создателя и всеми остальными вещами, которыми стоит клясться, я хотела только обнять свою дочь и унять ее боль. Я хотела только быть рядом с ней в этот гребаный раз. Один раз за целую жизнь разлуки. Я попыталась. Мы все еще поднимались по дюне, но я, пошатываясь, направилась к ней. Кенто смерила меня злобным взглядом, отшатнулась и предупреждающе подняла руку. Я хотела быть рядом с ней, но дело было не в том, чего хотела я. Дело было в том, что было нужно Кенто, а она во мне совершенно точно не нуждалась. Никогда.

— Мезула не смогла избавить меня от хрономантии, — продолжила Кенто. — Поэтому она переделала меня в того, кто может ее контролировать. Она сделала меня частью себя.

— Она превратила тебя в Аспекта.

— Моя мать спасла мне жизнь, Эскара. — Кенто взобралась на вершину дюны и остановилась, вглядываясь вдаль.

— Превратив тебя в рабыню, — прошипела я. Я не могла остановиться. Сильва умерла... Я убила Сильву, потому что мать отправила ее умирать в До'шан. Сильва сама сказала, что у нее не было выбора, кроме как подчиниться. И теперь... Теперь Мезула сделала то же самое с Кенто. Насколько на самом деле у Кенто была свобода воли? Охотилась ли она на собственную сестру по собственному выбору? Или Мезула просто дергала за ниточки, чтобы извращенно отомстить мне? Я уже говорила это раньше, но стоит повторить: я ненавижу богов, наших богов. Всех гребаных богов. И Мезулу я ненавижу больше всех.

— Что она дала тебе? — спросила я, поднявшись на вершину дюны рядом с Кенто. — Какую часть себя она тебе навязала? Я знаю все об аспектах. Что...

Взгляд, который на меня бросила Кенто, был таким злобным, что заставил меня замолчать. «Ты ничего не знаешь об Аспектах. А теперь заткнись и двигайся дальше. Мы почти на месте». Она начала спускаться по склону, и песок осыпался вокруг нее.

Я чуть было не последовала за ней, преследуя и выкрикивая вопросы. Но что-то меня остановило. Возможно, я могу назвать это мудростью. Хотелось бы верить, что я поняла — кое-что надо оставить в покое. Иногда надо оставить в покое людей. Во время ссоры атмосфера между двумя людьми может накалиться настолько, что не останется места для размышлений. Но на самом деле это полная тачка дерьма аббанов, так? Это урок, который я всегда старалась усвоить. Нет, правда в том, что Кенто меня пугала. Не только из-за ее слов и не только из-за темноты, скрывающейся за ее взглядом. Я была в ужасе как от того, что она говорила, так и от того, чего она не говорила. Я хотела знать правду, всю правду до конца, но то, что это могло означать, было страхом, с которым даже Сссеракису никогда бы не удалось справиться. Чем была Кенто? Кем она была? Насколько она была похожа на ту маленькую девочку, которую я родила? Изменила ли Мезула ее так же, как Создатель, очевидно, изменил Сирилет?

— Она права, — сказала Имико. Она проскользнула рядом со мной по песку так же бесшумно, как и в толпе. Она указала рукой. — Там что-то есть на горизонте. Возможно, это оазис. — У нее был озабоченный взгляд, но я не думаю, что это было из-за меня или Кенто. Имико посмотрела на горизонт и, я думаю, увидела Сирилет. Она поняла, что нам, возможно, придется сделать, чтобы остановить мою младшую дочь.