Грехи Матери

Глава 10

Можно смотреть на своего ребенка как с безграничной любовью, так и с необъяснимым страхом перед тем, что ты создала. Сирилет никогда не была нормальной девочкой. Нормальная — это еще одно ужасное слово, которое имеет очень мало смысла. Что такое нормальный? Отсутствие отклонений от нормы? Отклонение от ожиданий? Уникальный? Я всегда ценила уникальность как в себе, так и в других. И вот, когда стало ясно, что Сирилет уникальна, я была горда. Моя дочь была чем-то особенным в этом мире. Она была сильна духом и волей, не говоря уже о способностях к магии Источников, и обладала страстью к учебе. Она также была расчетлива, чего я никогда не замечала у детей.

Я тренировала своих детей вместе. Несколько часов в день, свободных от тяжелой работы по управлению королевством, были идеальным временем, которое я посвящала Трис, Ви и, конечно, Сирилет. Она была моложе их на пять лет и к тому же намного меньше ростом. Сирилет по-своему подходила к любой ситуации, проблеме, головоломке, чем я не могла не восхищаться.

Часто я знакомила всех троих детей со способом использования Источников, который они никогда раньше не видели и о котором даже не задумывались. Мы разделяли несколько установок, одной из которых была кинемантия. Прежде всего я научила их делать кинетическое оружие. Я начала с того, которое считала менее опасным. Щиты были, пожалуй, самыми простыми, без рабочих частей, подвижных элементов и острых краев. Я совершенно случайно открыла технику создания кинетического оружия, и Тамура сыграл свою роль, помогая мне в ее разработке. Просто удивительно, сколько всего можно сделать с помощью кинемантии, как только поймешь эту технику. Источникоклинки всегда были моими любимыми, учитывая мою любовь к колющим предметам, но практически любой инструмент можно изготовить с помощью кинемантии, если разобраться в его устройстве. Щиты, мечи, молотки, плоскогубцы, ложки, тележки и даже печи, хотя огонь нужно было добывать отдельно.

Трис и Ви взялись за дело с обычным для них безграничным энтузиазмом. Это было чудесно видеть. Всякий раз, когда они с Ви сталкивались с новой задачей, именно Трис с головой уходил в нее, показывая дорогу. Предлагал свои советы и пытался заставить других использовать его методы. Ви, с другой стороны, была более склонна следовать тому, что ей говорили, и делать то, что ей говорили, в надежде понравиться другим. Часто я думаю, что ей было бы легче и быстрее учиться, если бы она просто решала проблемы по-своему, а не пыталась подражать брату. Она также редко замолкала больше чем на минуту, что, вероятно, немного замедляло ее работу.

Дети снова и снова пытались сформировать базовую фигуру при помощи магии Источника, а затем наполнить ее своей энергией. Снова и снова они терпели неудачу, часто сбивая себя и друг друга с ног во время тренировки. Тренировочный зал наполнился смехом. Им было по одиннадцать лет, а Сирилет — всего шесть.

В течение нескольких часов Трис и Ви пытались разобраться в технике, которую я использовала. Я давала им советы и позволяла экспериментировать. Сирилет наблюдала. У нее был свой Источник. Она могла бы присоединиться к нам, поиграть с другими детьми и попытаться научиться. Вместо этого она просто наблюдала, очаровательно нахмурив лоб.

В конце концов, я опустилась на колени перед Сирилет и спросила ее, не хочет ли она попробовать. Я подумала, что она не хотела этого делать, возможно, из-за боязни потерпеть неудачу или причинить себе вред. Я приняла ее задумчивость за робость. Я не могла ошибиться больше. Сирилет была какой угодно, но робкой она не была никогда.

Она посмотрела на меня с любопытством в своих темных глазах и просто сказала, что не знает, как это делается. Я еще раз объяснила технику, специально для нее. Я не думала, что она простушка, но она была молода. Я сама не знала этой техники, пока мне не исполнилось восемнадцать в теле двадцативосьмилетней. Возраст долгое время был для меня непостоянной шкалой благодаря чертовой хрономантии.

Сирилет терпеливо выслушала мои объяснения и кивнула. Затем вернулась к наблюдению за тем, как Трис и Ви играют с техникой. Сама она не пыталась это сделать. Ни в тот раз, ни в последующие три. Я начала задумываться о своей дочери. Она была так непреклонна, когда сказала, что хочет научиться работать с Источниками. Она сама тайно экспериментировала с ними. Но я пыталась научить ее, а она отказалась пытаться.

Я подумала, что, возможно, учу слишком быстро. Трис и Ви использовали кинемантию уже два года, они знали все основы. Итак, пока они тренировались, все еще пытаясь сформировать кинетическое оружие, я отвела Сирилет в сторону и показала ей самые основные приемы техники кинемантии.

Выпустить заряд кинетической энергии просто — нужно вытянуть ее из Источника и отпустить. Сирилет смотрела, как я это делаю, все с тем же хмурым видом. Потом я сказала ей попробовать. Она посмотрела на меня и просто и ясно сказала, что она не глупая. Затем она отвернулась от меня и вернулась к наблюдению за Трисом и Ви.

На пятом занятии Трис удалось создать кинетический щит и удерживать его в течение десяти секунд, прежде чем он лопнул. Я подумала, что это впечатляет. Требуется время и тренировка, чтобы развить силу, необходимую для удержания кинетического оружия, даже такого простого, как щит. Трис был молод, и у него было много лет для тренировок, но это было многообещающе. На самом деле, более чем многообещающе. Это было потрясающе. Он быстро овладел сложной техникой, на освоение которой у меня, взрослого человека, ушли месяцы. Я поставила перед ним задачу создать такой же щит и удерживать его как можно дольше, а также помогла Ви с некоторыми советами. В тот раз ей это не удалось, но неудача не сломила ее духа, и она воспользовалась нашими частными встречами как возможностью рассказать мне о чудесной маленькой ящерице, которую она нашла ползающей по камню за пределами дворца.

Ви не была медлительной или ленивой, но и не обладала таким природным талантом, как Трис. Несмотря на это, на нашей следующей тренировке она создала свой собственный щит и удерживала его дольше десяти секунд. Я не уверена, как долго она могла бы удерживать этот первый щит, так как я была немного взволнована ее успехом и заключила Ви в крепкие объятия, заставив ее захихикать и схлопнуть щит.

Пока мои приемные дети отрабатывали новую технику, я снова обратил свое внимание на Сирилет. Я обнаружила, что она держит в руках источникоклинок. Ну, не настоящий источникоклинок. У него не было лезвия, поэтому он больше походил на источникопалку. В любом случае, это было более совершенное оружие, чем щит. И у нее не было проблем с тем, чтобы сохранять источникопалку какое-то время, размахивая ею без каких-либо усилий.

Именно тогда я поняла, насколько моя дочь отличается от других детей. Она не практиковалась, терпеливо перенося неудачи. Она наблюдала, размышляла, училась. И когда она была уверена в том, как что-то делается, она это делала. Она была расчетливой и рассудительной, всегда понимала, что к чему, прежде чем что-то предпринять. Так что, можешь себе представить, что, когда она начала создавать шрамы в нашем мире, это было не случайно. У Сирилет была причина, даже если ни я, ни Имико ее не понимали.

В тот первый день я позволила Имико руководить собой, а сама погрузилась в свое горе. Возможно, ты помнишь, что я никогда особенно хорошо не справлялась с горем. В отличие от Хардта, я никогда не могла легко смириться с потерей. Я либо барахтаюсь в нем, либо убегаю от него, но я была не в той форме, чтобы бегать, поэтому какое-то время просто барахталась. Возможно, ты также помнишь, что я всегда ненавидела тех, кто барахтается. Что ж, еще одна причина ненавидеть себя.

Мы брели в приятной тишине. Эта тишина, наверное, была самой приятной вещью, которая когда-либо существовала между мной и Имико.

На второй день после выхода из Райсома мы вышли на хорошо проторенную дорогу. Извилистая грунтовая дорога, лишенная зелени, среди моря колышущейся травы, скрытых скал и пасущихся животных. Иша когда-то была единой империей, и управлялась она жестко. С тех пор как я разрушила эту империю, она стала более мирной, хотя и находилась в состоянии постоянного беспорядка. Разрозненные провинции постоянно ссорились из-за земли, прав или ресурсов, но здесь, в пространстве между цивилизациями, царил мир, которого никто не мог обрести раньше.

Я процарапала себе выход из своего горя, споткнулась об него, поджала хвост и убежала от него. Я не могла с ним справиться, барахтаться в нем было бесполезно, поэтому я оставила его позади и занялась более важными вещами. Мы направлялись на север. Я еще не знала, почему, но Имико всегда была взбалмошной девчонкой, которая металась из стороны в сторону, пытаясь избежать своего прошлого. Я могу убегать от своего горя, но я всегда встречала своих демонов лицом к лицу. Но не все любили хорошую драку так сильно, как я. Мы гнались за Сирилет. Теперь, когда мне больше нечего было делать и негде было быть, найти ее внезапно показалось важным. Кроме того, если Сирилет так забавлялась со шрамами, на это должна была быть причина. Ничего хорошего не было в том, чтобы ковырять дыры в мире. Было и еще кое-что. Я хотела увидеть ее снова. Я хотела увидеть свою маленькую девочку и ту женщину, которой она стала. Прошло семь лет с тех пор, как я видела ее в последний раз, и я лучше, чем кто-либо другой, знала, как много может измениться за семь лет.

Мы неторопливо шли. Ну, Имико неторопливо шла. Я почти поспевала за ее более широкими и легкими шагами. «Мне нужно, чтобы ты подтолкнула меня», — сказал я.

— Хорошо. — Рука Имико рванулась ко мне и сильно меня толкнула. Я споткнулась, запуталась в собственных ногах и рухнула на пыльную дорогу.

— Что за хрень? — крикнула я, лежа в пыли.

— Ты велела мне подтолкнуть тебя, — усмехнулась Имико. Затем она протянула руку, чтобы помочь мне подняться. Мои старые кости ныли, и я не слишком горжусь тем, что взяла ее за руку. Вот тебе хороший жизненный урок. Если тебе не везет и кто-то предлагает тебе помощь, прими ее. Особенно если это враг. Это подходящий момент, чтобы пырнуть его ножом.

— Я не имела в виду... — Я остановилась и отряхнула пыль с ног. — На самом деле, продолжай в том же духе. Неожиданное нападение из ниоткуда может помочь. Но, я имела в виду, не иди медленно из-за меня. Я стала мягкотелой.

— И морщинистой, — с усмешкой добавила Имико. — Как виноград, который выдерживают на солнце, пока не осыплется кожица, потом еще немного, пока не покроется пушистой плесенью, и еще немного, пока не начнет пахнуть старой обувью.

Я впилась в нее взглядом, и дала молнии в моих глазах сделать свое дело. Никто никогда не мог долго выдерживать мой взгляд, особенно когда в глазах бушевал дугошторм.

— О, не пытайся внушать мне страх своими глазами, Эска. — Имико усмехнулась. — Я провела последние десять лет, растя твою дочь. Ты помнишь, как она любит разглядывать предметы, пытаясь понять, как они работают. Ты думаешь, что твои глаза нервируют? У Сири все еще хуже.

Я согласилась с этим утверждением. Когда Сирилет была маленькой, я думала, что ее взгляд, наполненный темным светом, прекрасен. Я часами смотрела в ее глаза, наблюдая за игрой света по краям радужной оболочки, такого яркого, что при правильном взгляде он почти ослеплял. Но чем старше она становилась, тем больше этот взгляд становился каким-то другим. По-прежнему красивый, но в каком-то пугающем смысле. Как цунами, когда оно красиво, прежде чем утопить тебя. Или лунный дождь, огненный след, когда падают камни, а потом он настигает тебя, и ты превращаешься в кашу.

Я снова двинулась в путь. К нам направлялся караван из трех фургонов, каждый из которых тащила гигантская человекоподобная фигура, шаг за шагом продвигавшаяся вперед. Големы. Когда я училась в Академии магии, големомантия была школой магии, секреты которой полазийцы ревностно охраняли. После падения Террелана торговля в Ише развернулась как никогда раньше. И все же, чтобы позволить себе трех големов, требовался богатый торговец. Но цена того стоила. Они почти не нуждались в отдыхе, были сильны, как аббаны, и только глупый бандит мог попытаться ограбить караван, защищаемый даже одним големом. Я видела, как они превращали людей в кровавые лепешки.

— Я серьезно, Имико, — сказала я. — Не сбавляй шаг только потому, что я старая и медлительная. Я потеряла слишком большую часть своей физической формы, и, если мы собираемся бежать за Сирилет, мне нужно быть быстрее. Интересно, смогу ли я вспомнить, как драться. Иштар говорила, что драться — это почти как трахаться. Влажно, шумно, все заканчивается слишком быстро, и ты никогда не забудешь эти движения.

Мы прошли мимо каравана, и погонщик первого фургона дружелюбно помахал нам рукой. До того момента, пока он не увидел мои глаза. Затем он вздрогнул и пробормотал проклятие — я думаю, это было как-то связано с обвисшей задницей Локара — и рявкнул приказ своим големам. Все трое перестали тянуть лямки и выстроились передо мной в угрожающую шеренгу. Это могло бы быть скорее защитой, но, честно говоря, когда к тебе приближается существо ростом в двенадцать футов, сделанное из камня, трудно не воспринять это как агрессию. Тем более, когда трое из них начинают гнать тебя назад.

— Не подходи, Королева-труп! — крикнул погонщик первого фургона. — Я не позволю тебе забрать моих мальчиков.

Это было одним из худших последствий истории с Королевой-трупом. Вполне справедливо, что весь континент Иша решил объединиться в своей ненависти и страхе передо мной. У меня нет проблем с тем, что я — земное страшилище. Я также признаю, что падение Терреланской империи и разрушение ее столицы, Джанторроу, лежат на моей совести. Возможно, я и не собиралась разрушать город, и мне, конечно, жаль, что в этом хаосе погибло так много людей — это тяжкое бремя, от которого я никогда не избавлюсь, — но я не могу отрицать, что стала его причиной. В то время я не совсем трезво мыслила. И я только что пережила несколько месяцев ежедневных пыток со стороны императора, после чего он обломал мою руку по локоть. Я, конечно, не могу спорить с тем, что меня называют матерью зомби, хотя это не совсем приятное прозвище, учитывая, что у меня есть настоящие дети, которые не были зомби. Что касается безмозглых душ, которые существуют только для того, чтобы уничтожать живых... Да. Да, я их создала. И снова я возлагаю, по крайней мере, часть вины на императора Террелана за то, что он свел меня с ума пытками. Я хочу сказать, что существует великое множество злодеяний, которые могут быть по праву возложены на меня. Однако, честно говоря, я понятия не имею, откуда взялся миф о краже детей землян. Этот миф должен был относиться к этому злобному ублюдку, Железному легиону. Вместо этого его помнят, как героя, в то время как меня поносят, несмотря на то что я его остановила. Жизнь и в лучшие-то времена несправедлива.

— Мне не нужны твои мальчики. — Я слегка наклонилась в сторону, чтобы заглянуть за спину одного из големов, и заметила одного из мальчиков погонщика. Это был взрослый мужчина с окладистой бородой, некогда сломанным носом и отвисшей челюстью.

— Я сказал, не подходи! — прокричал погонщик из-за големов. Все трое в унисон сделали еще один шаг вперед, их гигантские шаги сотрясли землю и примяли траву.

— Ты можешь что-нибудь сделать? — спросила Имико. Она стояла позади меня. Пряталась за моей спиной, на самом деле.

Я пожала плечами. «Я, наверное, могла бы покрасить их кулаки в красный цвет». Я не слишком хорошо знакома со големомантией, но я знала, что големы, как правило, обладают странной устойчивостью к магии Источников. Я могла бы отколоть куски от них несколькими кинетическими ударами, но если бы я попыталась использовать свою врожденную геомантию, чтобы причинить им вред, то не получила бы ничего, кроме головной боли.

Главный погонщик крикнул что-то еще, но я уже не слушала. Големы выполняли его приказы без колебаний и вопросов. Он пока не отдавал им приказа атаковать, и я очень сомневалась, что он собирается это делать. Правда в том, что, если кто-то собирается ударить тебя, он вряд ли скажет тебе об этом первым. Скорее всего он, вероятно, ищет причину избежать насилия. Следует признать, что мы не говорили здесь о кулачной драке, но настроения проявляются практически на всех уровнях конфликта. Часто лучший способ разрядить ситуацию — просто уйти. Что я и сделала. Пусть дурак-погонщик одержит свою маленькую победу.

— Давай, — крикнул погонщик. — Отваливай.

Пусть он расскажет всем своим друзьям, что спугнул Королеву-труп. Вряд ли кто-нибудь из них ему поверит. Без сомнения, это была фантастическая история, рассказанная за парой стаканов.

— Ты сделал это, па. Она убегает! — крикнул один из мальчиков погонщика.

Да, из этого выйдет неплохая история. Как он встретил Королеву-труп на дороге, с горящими глазами и одной рукой, потрепанную старую леди. Никто ему не поверит.

Я вернулась на дорогу, караван остались позади, а Имико шла рядом, все еще оглядываясь через плечо на големов, которые с важным видом возвращались к своим фургонам.

Этот дурак будет кричать о том, как он отпугнул страшилище своими големами, вероятно, представив это как какую-то эпическую битву. Даже если его поддержат сыновья, никто не воспримет это всерьез. Конечно.

С другой стороны, он был на дороге, ведущей в Нью-Пикарр. Они знали, что я была поблизости. Возможно, люди поверят этому глупцу. Без сомнения, маршал уже вернулся, чтобы рассказать историю о том, как он изгнал Королеву-труп из Райсома. А всего через несколько дней в город приезжает тупой, как скала, торговец и рассказывает всем, кто готов слушать, как он победил Королеву-труп на дороге и заставил ее бежать.

Я остановилась. На самом деле я этого не хотела, но мои ноги отказались двигаться. Это мое оправдание, и я буду его придерживаться. Я приросла к месту, слушая, как погонщик и его сыновья поздравляют друг друга, как будто они выиграли битву, а не заставили пожилую женщину сойти с дороги. Я почувствовала, как големы медленно продвигаются вперед, возвращаясь на свои места и поднимая свою ношу, вибрация от их шагов отдавалась в земле и во мне. Моя врожденная геомантия подсказывала, где они находятся, как они двигаются.

Возможно, люди поверят погонщику и его рассказам. Еще один удар по репутации Королевы-трупа. Мое отсутствие только усилило легенду, но мое появление могло вскоре подорвать эту репутацию. Как скоро люди перестанут бояться меня за то, кем я стала? Сколько времени пройдет, прежде чем я стану посмешищем, а не страшилищем?

О, я встретил Королеву-труп на дороге. Показал ей палец и отправил восвояси. Она выглядела как нищенка, которая, если дать ей монетку, попросит другую.

Неужели на этом закончится моя репутация? Я перестану быть темной королевой, которой все боялись, и стану поучительной историей о нищенке, которую накормили на обочине дороги?

К черту все это!

Я прошла через всю боль и потрясения своей жизни не для того, чтобы меня забыли. Стать предметом шуток в тавернах, а не именем, которого следует опасаться. Пусть мое тело стало хрупким, размякшим и старым. Но я все еще была самой собой. И ни один захолустный торговец, у которого зубов больше, чем мозгов, не смог бы взять надо мной верх.

Я должна отметить, что, вполне возможно, я заболела источникобезумием, в легкой форме. Такое может случиться. Я уже давно не глотала Источники и отвыкла от ощущения силы, которое они дают. Я была не первым Хранителем Источников, который воздерживался в течение длительного периода времени только для того, чтобы обнаружить, что считает себя своего рода богом, когда, наконец, снова проглотит Источник.

Да, я обвиняю в том, что случилось, источникобезумие. Это немного более простительно, чем Эска разозлилась из-за того, что какой-то старый придурок-торговец проявил к ней неуважение. На самом деле все дело в точке зрения, и, что ж, это мое мнение. Так что, к черту все это. Источникобезумие.

Источник оказался у меня во рту, прежде чем я это осознала, и я проглотила его прежде, чем Имико успела испустить вздох, который она приготовила для этого момента. Я уже говорила, что моя врожденная геомантия слаба, и это правда. Однако я знаю о магии Источников больше, чем большинство. Я также знаю, что объединение источников — хороший способ увеличить силу в геометрической прогрессии. Помня об этом, я проглотила свой Источник кинемантии и нацелилась на караван. Я позволила ублюдкам почувствовать ярость Королевы-трупа.

Я топнула ногой по земле и послала импульс кинетической геомантии, прокатившийся по утрамбованной дороге. Земля под одним из големов раскололась, образовав трещину, достаточную для того, чтобы эта проклятая тварь погрузилась в нее по шею. Крики начались, когда я заставила каменную глыбу подняться и опрокинуть самый задний фургон, разбросав по дороге и погонщика, и груз желтых и зеленых фруктов.

Ведущий погонщик, очевидно, хорошо понимал, что происходит, и приказал двум своим големам атаковать меня. Умный ход. Если хотя бы один из них подойдет достаточно близко, чтобы схватить меня, мне конец. Конечно, всего этого бы не произошло, будь моя воля.

Наконец, у Имико вырвался вздох, и это был резкий вздох, направленный с безошибочной точностью. Я оглянулась через плечо и увидела, что она качает головой. Ну и черт с ней! Я не собиралась извиняться за то, что преподаю урок уважения какому-то тупому торговцу-хулигану.

Каменные големы двигались медленно, но как только они начинали, то обладали силой стремительной лавины. Первый уже почти достиг скорости, на которой он сметал все на своем пути, когда я оторвала от земли камень размером с фургон и швырнула его в эту чертову тварь. Камень с грохотом столкнулся с каменным големом, а голем с таким же грохотом ударился о землю, резко затормозив и взорвав землю. Для верности я опустила землю под ним на полдюжины футов.

С меня лил пот, когда я шагнула вперед, чтобы встретиться с последним големом. Я не привыкла черпать столько энергии из Источника. Не привыкла комбинировать Источники, чтобы сделать их сильнее. Не привыкла к тому напряжению, которое это давало моему телу. Мои конечности болели, особенно культя, а разум был затуманен то ли от ярости, то ли от напряжения. Возможно, и от того, и от другого. Однако оставался еще один голем, и мне нужно было устроить представление. Погонщики наблюдали за мной, кричали, жаждали моей крови.

Последний голем был в дюжине шагов от меня, он бежал вперед, широко расставив руки, чтобы схватить и раздавить меня. Я задействовала свой Источник кинемантии, смешала его с мощью дугошторма внутри и метнула в него заряд чистой кинетической энергии. Сила удара отбросила меня назад, ноги заскользили по грязи. Фиолетовая дымка, пронизанная молниями, сорвалась с моей вытянутой руки и ударила каменного голема прямо в грудь со звуком землетрясения. Голем пошатнулся от удара, его инерция замедлилась. Осколки разлетелись по траве на обочине дороги, когда он опустился на одно колено.

Но он еще не закончил, как и я.

Я метнула в него еще один заряд. И еще, и еще. Каждый из них был достаточно мощным, чтобы сровнять с землей дом, и сопровождался вспышками молний. Кинемантия имеет множество применений, некоторые из которых деликатны и требуют точности. Но иногда хочется просто ударить по большому камню с такой силой, чтобы он разлетелся вдребезги. Я оторвала ему левую руку, затем правую. Мой последний заряд расколол его и проделал в груди дыру, в которую мог бы пролезть взрослый человек. Тварь рухнула, магия покинула ее, камень упал и снова стал мертвым. Это заставило тупого чертова торговца и его мальчиков замолчать. Все насмешки и оскорбления прекратились. Даже издалека я могла видеть широко раскрытые глаза и отвисшие челюсти. Пошли они к черту, к черту их насмешки и к черту их необъяснимую ненависть к пожилой женщине, которая просто хотела пройти мимо незамеченной.

Я могла бы уничтожить других их големов, а также их фургоны. Я мог бы разрушить всю их жизнь, но я этого не сделала. Моя точка зрения была высказана. Я превратила историю о том, как они нашли на дороге нищую Королеву-труп и спугнули ее, в историю о том, как Королева-труп появилась снова, устроила им засаду на дороге со штормом в глазах и магией на кончиках пальцев. Покончив с этим, я повернулась и пошла прочь. Я по-прежнему понятия не имела, как добраться до Ланфолла, но слоняться вокруг места преступления вряд ли помогло бы.

— Могу ли я ожидать, что это повторится? — спросила Имико, с легкостью приноравливаясь к моему шагу. Я немного вспотела и изо всех сил старалась не сбавлять темпа. Усталость наваливалась быстро. У меня болели ноги, бедро ныло так, что, казалось, я могу упасть на землю, и я не могла отдышаться.

— Ожидать, что люди узнают меня? Или что я преподам урок тупым засранцам?

Имико в отчаянии провела рукой по лицу:

— И то, и другое.

— Ну, я бы сказала, что люди узнают меня, куда бы мы ни пошли, — сказала я. — Все дело в глазах. В основном. Возможно, я могла бы надеть одну из этих невыносимо широких шляп, чтобы скрыть свое лицо.

Имико захлопала в ладоши:

— Замечательная идея, Эска. Может, ты могла бы при этом вести себя тихо. Позволь мне говорить, чтобы у нас было поменьше неприятностей. Как ты думаешь, ты справишься с этим?

Я взглянула на нее. Имико посмотрела в ответ. Тогда мы обменялись смешками, хотя, возможно, они были немного более горькими, чем я помню. Мы обе знали, что я не могу быть тихой и сдержанной, так же как она не могла быть злой и полубезумной.

— А что насчет засранцев? — спросила Имико, когда смех перешел в ужасное неловкое молчание. Ну, ты знаешь, такое бывает. Как будто кто-то слишком сильно смеялся и обделался, и это больше не было смешно, и никто не хотел об этом говорить.

— Это начал тот идиот, погонщик фургона, — угрюмо сказала я.

— Ммм. — Имико пнула камешек с дорожки. — И ты не могла не закончить. — Она вздохнула. — Почему ты ушла, Эска? Сначала я подумала, что ты устала от всего этого. От того, что была Королевой-трупом. Но, что ж, тебе, очевидно, это все еще нравится. Только не пытайся сказать мне, что тебе не понравилось крушить того голема. Так почему же ты ушла? Почему ты сбежала и оставила меня с целым королевством, которым нужно было управлять, и ребенком, которого нужно было растить?

Я не ответила ей. Я не хотела лгать и была уверена, как Слезы Лурсы, что не смогу сказать ей правду.