Грехи Матери

Глава 25

Для кого-то эта лестница была бы пугающей перспективой, но я однажды поднялась по цепи на Ро'шан, и несколько ступенек, вбитых в дерево, были мне по силам. Хотя это было довольно утомительно, и к тому времени, как я добралась до вершины, я обнаружила, что тяжело дышу. И под вершиной я подразумеваю первую и самую низкую платформу города таренов. Она простиралась оттуда, пересекая лес и достигая сотни других деревьев, а может, и больше. Большинство платформ располагались выше, и между ними были перекинуты прочные деревянные мосты. У некоторых деревьев было несколько платформ на разной высоте, между которыми в ствол было вбито больше деревянных ступенек.

Я называю их платформами, и может показаться, что это маленькие предметы, но нет. Это были значительные сооружения, которые простирались между деревьями, временами почти полностью закрывая вид на то, что находилось внизу. Это был не просто домик на дереве, в котором могли играть дети. Под кронами деревьев был выстроен настоящий город, в котором жили десятки тысяч таренов, а, может быть, и больше.

Повсюду мы видели таренов, несущихся на четвереньках по своим делам. Возможно, им бы не понравилось выражение на четвереньках, но, на мой взгляд, именно так это и выглядело. Они, конечно, могли ходить прямо, как земляне, но могли и бегать на четвереньках, как звери, и тогда они двигались значительно быстрее и устойчивее. Я видела, как на спинах переносили товары, как из открытого здания поднимался дым, а внутри горел огонь в кузнице. Звук, доносившийся из соседнего чудовища, напомнил мне таверну, и там за столиком сидели два пожилых тарена с седеющей шерстью и отсутствующими зубами и играли в какую-то игру с резными деревянными фигурками. Они делали ставки перед каждым ходом, меняя фигурки местами по неизвестной мне схеме. Мне ужасно хотелось подойти поближе и провести некоторое время, наблюдая, изучая правила, может быть, даже попробовать свои силы в этом деле. Я люблю хорошую игру, особенно когда играют на что-нибудь существенное.

На верхней ступеньке лестницы нас ждал особенно маленький тарен в зеленой одежде. Он был на добрую ладонь ниже большинства представителей своего вида, с которыми я сталкивалась, и улыбнулся, увидев нас. Я говорю улыбнулся, потому что, уверена, это было очень похоже на то, что мы, земляне, называем улыбкой. Я считаю, что для лица тарена неестественно улыбаться. Помни, у них нет глаз, поэтому им вообще не нужно общаться с помощью мимики. Этот маленький тарен, вероятно, пытался успокоить посетителей приветливой улыбкой, но, на взгляд землян, это выглядело так, будто он угрожающе оскалил зубы, показывая: Вот мое гребаное оружие, оно острее вашего. Ранд, возможно, и создали нас всех, но они не сделали нас похожими друг на друга.

— Есть камень? Проходить. — И это было все, что мы услышали. Даже не Добро пожаловать в наш чудесный город. Честно говоря, тарены не очень-то любят посетителей. Я всегда думала, что терреланцы ксенофобы, но тарены еще хуже. Они позволили существовать портовому городу Каратаан только потому, что он служил их целям, но, несмотря на его близость, мы не видели ни других землян, ни пахтов, ни гарнов на верхушках этих деревьев. От моего внимания не ускользнуло, что я не видела, чтобы кто-нибудь из тех, кто входил с камнями, снова уходил. Дети землян растут на рассказах о том, как пахты брали их в рабство, а тарены готовили их и ели. В мое время такие истории часто рассказывали детям, чтобы они вели себя прилично. Очевидно, их заменили истории обо мне.

Наш путь по городу был отмечен. Никакие глаза, конечно, не повернулись к нам, но я могла сказать, что нас замечали: уши дергались, когда мы проходили мимо. Тишина, воцарившаяся у ранее оживленного входа в магазин, — такой же верный признак, как и настороженные взгляды, поверь мне.

Кенто поддерживала Имико, пока та поднималась по лестнице, но теперь, когда мы были в городе и опора стала немного более устойчивой, Имико оттолкнула руку моей дочери и пошла одна. Она двигалась не совсем уверенно, но и не выглядела так, будто в любой момент могла перевалиться через край. Я сочла это хорошим знаком. Возможно, подъем немного ее отрезвил. Я не могла отделаться от ощущения, что мы окружены врагами, и мне не хотелось сражаться как с Имико, так и с целым городом слепых, кусачих плюшевых мишек. Было бы несправедливо говорить, что я проявляю какую-то орранскую ксенофобию. Тарены — такие же плюшевые мишки, как пахты — кошки, и им не нравится, когда их так называют, так же как нам, землянам, не нравится, когда нас называют кротами. Хотя многие из них называют нас так наедине. Кроты. Мы не кроты, но, признаю, Про́клятые действительно имеют некоторое сходство, и все мы, земляне, произошли от Про́клятых, так что это сравнение столь же справедливо, сколь и оскорбительно.

Маленький тарен провел нас через три отдельные платформы, заполненные другими таренами, занятыми своими повседневными делами, затем еще по одной лестнице на более высокую платформу. На этой платформе было меньше народу, и на ней располагалось величественное здание, прилепившееся к стволу дерева и имевшее неуловимый официальный вид. Тарен провел нас в комнату ожидания со скамейками вдоль всех стен и столом, уставленным чашками и кувшинами с водой. Затем тарен приказал нам подождать и убежал гораздо быстрее, чем пришел.

Мы подождали. Потом подождали еще немного. Имико спала, уронив голову на плечо Кенто, приоткрыв рот и пуская слюни. Пьяных мало волнует, где они спят и на ком. Я знаю. Во время моей бурной молодости я иногда просыпалась в случайных придорожных кустах или за столиком в таверне, где сидели незнакомые мне люди. Тогда все это казалось немного неловким, но терпимым. Сейчас я ненавижу саму мысль о том, что могу вот так потерять контроль. Я все еще люблю выпить, но не настолько, чтобы лишиться чувств.

В конце концов, в приемную из глубины здания вразвалочку вышел пожилой тарен. Он сжимал в одной руке маленькую деревянную трость и шел так, как будто при каждом шаге у него болела нога. Войдя в комнату, он принюхался и остановился.

— Вы не из Каратаана.

Я бросила взгляд на Кенто, и она поймала его, уже осторожно встряхивая Имико, чтобы разбудить.

— Мы из Ро'шана.

Последовало многозначительное молчание. «Ранд здесь не рады», — в конце концов сказал тарен. Мне показалось, что я увидела, как его когти слегка сжали трость.

— Да, я знаю, — сказала Кенто, вставая, оставляя Имико постепенно возвращаться в состояние бодрствования. — И моя мама не хочет нарушать равновесие. — Эти слова прозвучали так похоже на слова Сильвы, такие же дипломатичные и рассудительные, но в голосе Кенто чувствовалась напряженность, которой у Сильвы никогда не было. Это делало слова ложью и обнажало скрытое за ними неприкрытое нетерпение. — В качестве извинения за вторжение, я дарю вам эти камни. — Кенто протянула два камня, которые она приобрела у мура.

Тарен снова принюхался, затем дважды постучал тростью по полу. Двое других таренов быстро вбежали в комнату и, выхватив камни у Кенто, снова исчезли. У меня возникло отчетливое ощущение, что мы балансируем на лезвии бритвы. Тарены не боялись Ранд, и я не совсем уверена, что они ее уважали. Тогда мне пришло в голову, что, возможно, я знаю причину, по которой они скупали весь камень с наших лун. Тот металл, который они могли добывать из руды, был проклятием наших богов. Что может быть лучше для того, чтобы защитить себя?

— Мы ищем кое-кого, — быстро продолжила Кенто. — Сирилет Хелсене.

И снова небольшая пауза перед ответом. Это выдало тарена.

— Не здесь.

— Но она здесь была, — вмешалась я прежде, чем тарен успел закончить разговор.

Коготь царапнул по деревянному набалдашнику трости.

— Да, — наконец сказал тарен. — Твоя дочь приходить кое-что приобрести. После того, как она уходить, мы находить, что она кое-что украсть.

— Откуда ты знаешь, что она моя дочь?

Тарен усмехнулся. Странно, что, несмотря на то, насколько разными мы можем быть, у всех народов Оваэриса есть общие черты характера.

— Тот же запах. Проходи. Покажу вам. — Тарен повернулся к задней части здания, но остановился перед дверным проемом. — Знай. Уже пострадать от кражи. Не больше. Аспект умирать легко, как землянин. — Я взглянула на Кенто, и она пожала плечами. Имико застонала, с трудом поднялась на ноги и первой последовала за тареном.

— Что Сири украла? — спросила Имико. Единственным ответом, который она получила, был еще один двойной удар тростью по полу.

Внутри зданий не было света. Откуда ему там было быть? Даже в самые солнечные дни свет, проникающий в чащу леса, считается в лучшем случае пасмурным. Мало что из него проникало в здание, и, признаюсь, я с трудом видела дальше, чем на несколько футов вперед, пока нас вели по извилистым коридорам. О, как же я скучала по тому странному темному зрению, которое Сссеракис дарил мне, когда мы были вместе. Когда тарен привел нас к лестнице, вырубленной прямо в стволе дерева, я отказалась идти вслепую. Я достаточно долго провела в темноте глубоко под землей и не собиралась страдать, оказавшись в ловушке темноты на высоте сотен футов над землей. Я воспользовалась своим Источником пиромантии и создала огненный шар в своей руке.

Тарен остановился, поставив когтистую лапу на первую ступеньку. Он принюхался. «Пиромант, — прорычал он. — Дерево кругом».

— Которое горит, да, я хорошо знаю, — сказала я. — Но особенность пиромантии в том, что я могу тушить пламя. Ваши деревья в безопасности от моего огня.

Тарен хмыкнул, пару раз постучал тростью по ступенькам и продолжил взбираться на дерево в тишине, нарушаемой лишь мерцанием моего пламени и шарканьем наших ботинок. Казалось, мы поднимались по этим ступеням целую вечность, и стены были так близко, что воспоминания о Яме набросились на меня, как голодные волки. Приг гнался за мной по винтовой лестнице, точно такой же, как эта, требуя моей крови, решив убить меня за рану, которую я ему нанесла. Я почувствовала отголосок той паники, мое дыхание участилось, шрам на щеке болел так, как не болел уже много лет. Я попыталась отогнать это воспоминание, но оно не выходило у меня из головы, напоминая о том, какой чертовски глупой я была и как близко подошла к смерти.

Мы вышли из винтовой лестницы в хорошо освещенный зал. В деревянной крыше тут и там были прорезаны отверстия, и лучи солнце светили сквозь них, так что виднелась пыль, парящая в воздухе.

— Библиотека Всего, — сказал тарен, направившись к большим двустворчатым дверям. Говорили, что в библиотеке таренов, хранились экземпляры всех когда-либо написанных книг. Однако я не понимаю ее предназначения. Таренам нравилось изображать себя хранителями нашего мира, сохраняющими историю везде, где они только могли, но как слепые существа могли использовать книги?

Кенто последовала за тареном первая.

— Я не думала, что вы позволяете посторонним посещать библиотеку, — сказала она. — Вы много раз отказывали моей матери в просьбах.

Я увидела с полдюжины таренов в мантиях, которые сновали туда-сюда, одни несли книги, другие — щетки. Некоторые из них мыли полы и стены, в то время как другие сидели в укромных уголках, склонившись над письменными столами, и яростно строчили перьями по страницам.

— Какой цели все это служит? — спросила я.

Тарен, который вел нас, фыркнул, но не повернулся и не остановился, направляясь к дверям.

— Легко разрушать, Королева-трупов, да? Труднее сохранять. Ты идешь низко, мы высоко.

Замечательно, моя репутация предшествовала мне и была полным дерьмом. Ну, в основном дерьмом. Я была известна тем, что разрушала. Но слухи никогда не говорили о том, что я люблю книги и библиотеки. В Йенхельме у меня была неплохая коллекция, большая библиотека с сотнями книг. Ну, я полагаю, теперь это библиотека Сирилет. У меня было только то, что я носила с собой.

— Я имела в виду, зачем книги, если вы не умеете читать?

— Невежда! — огрызнулся тарен. — Дочь приходить учиться, не оскорблять.

Я закатила глаза, уверенная, что тарен не увидит этого жеста.

— Ты также сказал, что она у тебя украла.

На мгновение воцарилось молчание. «Да». О, я что-то упустила. Или, точнее, этот тарен что-то скрывал.

Таран остановился перед двойными дверями и дважды постучал по ним тростью. Мгновение спустя двери разошлись в стороны. Я уставилась на открывшееся передо мной зрелище и почувствовала, как у меня отвисла челюсть. Истории, которые я слышала о библиотеке, не передавали ее величия. Большинство библиотек, которые я видела, выстроены в одну прямую линию — вдоль стен тянутся книжные полки. Библиотека Всего — это извилистый лабиринт, протянувшийся между дюжиной разных деревьев. Он состоит из нескольких уровней — я видел пять из них — с лестницами, ведущими вверх и вниз через равные промежутки. Книжные полки расположены вокруг стволов деревьев. Тысячи, а может, и десятки тысяч книг теснятся вокруг каждого ствола, их корешки обращены наружу. Тарены были повсюду, все в мантиях разных цветов, они суетились, убирая или перекладывая книги, или унося их в ниши для чтения, или что они там с ними делали.

Масштаб этой библиотеки меня поразил. Объем знаний, которые содержались на страницах. Не все из этого правда. Ложь могла быть так же легко помещена на страницу, как и правда, но из лжи можно извлечь знания, если воспринимать ее такой, какая она есть. По экземпляру каждой когда-либо написанной книги. Я считала это глупой фантазией, но, глядя на полки сейчас, я подумала: а что, если это правда? Это место было настоящим сокровищем. Человек мог бы провести здесь всю свою жизнь, может быть, сотню жизней, и так и не прочитать и десятой части собранных книг.

— Эскара. — Кенто вывела меня из оцепенения нежным прикосновением к моей руке. Я несколько раз моргнула, прежде чем пришла в себя, и увидела, что моя дочь улыбается и качает головой, глядя на меня.

— Нет огонь, — сказал тарен. У меня возникло ощущение, что это не в первый раз.

Я, не задавая вопросов, погасила пламя. Мне оно было не нужно, библиотека была хорошо освещена, как будто тарены ожидали, что свет понадобится другим. Возможно, сами книги чувствовали себя лучше, когда сверху лился солнечный свет, не знаю.

Тарен зашагал внутрь, постукивая тростью по полу при каждом шаге. Кенто повела меня в библиотеку, все еще держа за руку, как дряхлую старуху. По-видимому, сколько бы мне ни было лет, одной капли благоговейного трепета достаточно, чтобы лишить меня чувств. Имико споткнулась, запуталась в собственных ногах и зацепилась за ближайшую книжную полку. Три тарена зашипели на нее, и она поплелась дальше, сонно моргая. Трое таренов стали возвращать на место полку, которую потревожила Имико.

— Не трогать, — сказал ведущий нас тарен. Он трижды постучал тростью по полу.

— Что Сирилет собиралась здесь приобрести? — спросила Кенто. Конечно, торговец в ней помнил эту деталь, в то время как Имико заботило только то, что Сирилет украла. Лично я просто хотел знать, куда делась моя своенравная дочь.

— Знать лунная руда, — сказал тарен, пока они шли. — Слезы Локара и Лурсы падать здесь чаще. За камни платить высокая цена. Уникальные свойства камней?

— Она сводит на нет магию Источников, — невнятно пробормотала Имико.

— Грубо и ошибочно, — сказал тарен. Я бы разозлилась на это замечание, но Имико только скорчила рожицу и продолжила идти. — Поглощать магию Источников. Рассеивать как безвредную. Если правильно подготовить, можно сфокусировать магию Источника. Два из многих свойств.

— Оружие десяти, — сказала я, внезапно обретя уверенность. — Вы пытаетесь понять, как воссоздать его.

Тарен остановился, вынудив нас остановиться вместе с ним. Он слегка повернулся ко мне. Если бы у него были глаза, он бы посмотрел на меня через плечо.

— Один из возможный вариант, да. Идея начинает здесь. Металл поглотить магию, Источники бесполезны. Подготовить правильно, сфокусировать на Источниках. Новая мощь. Разрушительная мощь.

Я вспомнила Разрушитель, огромный молот, который, предположительно, мог разбить что угодно. Это была единственная известная нам вещь, способная уничтожить Источник. Я также вспомнила, как Железный легион изготовил наручник из этой руды и надел его мне на запястье. Это отрезало меня от моей силы, заглушив дугошторм, заткнув рот Сссеракису и заблокировав доступ к моим Источникам. Этот наручник, врезавшийся в мою кожу, поглощал каждую частицу магии, которую я пыталась призвать прежде, чем я успевала ее схватить. Но сейчас, когда я подумала об этом, я поняла, что Железный легион использовал собственную магию Источников, чтобы изменять форму металла по своему усмотрению. Черт бы побрал этого ублюдка, но даже сейчас, спустя два десятилетия после его смерти, после того как я, блядь, убила его, я вижу, что все еще не могу с ним сравниться.

Я снова погрузилась в свои мысли. Я могла видеть, как Кенто и тарен разговаривают, но я следовала собственным путем. Я всегда полагала, что Железный легион узнал от Джинна о том, как пользоваться магией Источников. Он провел некоторое время с Аэролисом на До'шане, и они заключили сделку, о тонкостях которой я так никогда и не узнала. Но Джинны не знали, как обращаться с металлом, которым пронизаны луны. Если бы они знали, он бы никогда не сделал их пленниками. Это означало, что либо Железный легион сам догадался об этом, либо его научил кто-то другой.

Именно из-за Оружия десяти, по словам тарена, им пришла в голову идея подготавливать руду различными способами, чтобы придать ей те свойства, которыми они хвастались. Но в конце орранско-терреланской войны император Арас Террелан похвастался, что собрал все десять видов оружия. Он подарил их по одному своим самым могущественным воинам, Рыцарям десяти. Я видела только три из них.

— Железный легион, — сказала я, почти ошеломленная, когда последние кусочки головоломки встали на свои места в моем сознании. Тарен прервал разговор с Кенто, и я увидела, как когтистые пальцы заскребли по дереву трости. Точно, он встречался с этим человеком. Только те, кто был знаком с принцем Лораном Тоу Орраном, так реагировали на его имя. — Он был одним из Рыцарей десяти. Император Террелана подарил ему одно из видов Оружия десяти, и он передал его вам. Взамен вы научили его, как манипулировать рудой с помощью магии Источника. То, чего даже Джинны никогда не умели.

Кенто уставилась на меня неверящим взглядом. Имико застонала:

— Неужели мы никогда не сможем сбежать от этого ублюдка?

— И это то, что украла Сирилет, — продолжила я. — Какое-то оружие, которое вам дал Железный легион. — Наконец-то я это поняла.

Гордость — это как смотреть ночью на огонь. В темноте так уютно, но ты не видишь ничего, кроме пламени.

— Наблюдательная, — сказал тарен и, резко повернувшись, пошел дальше, дважды постучав тростью по полу. Мы прошли мимо одного из стволов дерева, служившего книжной полкой. Я взглянула на книги и увидела, что надписи на корешках сделаны на незнакомом мне языке. Ряд выпуклых точек и тире. Я была уверена, что это какой-то код.

Кенто пристроилась рядом со мной.

— Как ты это вычислила, Эска?

Я улыбнулась своей дочери и почувствовала тепло в груди, когда она улыбнулась в ответ.

— Все кусочки мозаики были на месте и только ждали, что их сложат вместе. Когда живешь с Тамурой так долго, как я, то учишься решать головоломки в процессе разговора.

— Чертовски верно, — угрюмо произнесла Имико позади нас.

— Я пропустила мимо ушей то, о чем говорил наш проводник, — призналась я, побуждая Кенто объяснить. Как ни странно, я была счастлива, когда она это сделала.

— Они обнаружили, что в сплаве с другими металлами руда обладает рядом свойств, — сказала Кенто. — Например, ее можно использовать для поглощения магии Источников, но также можно использовать и для ее направления, что позволяет даже неподготовленным Хранителям Источников выполнять сложные работы. При правильном приготовлении и проникновении в кожу ее можно использовать для предотвращения отторжения Источника. В достаточном количестве ее можно использовать как для отталкивания, так и для привлечения других частиц руды. — Я засмеялась, когда поняла, что скрывается за Каратааном. Мне показалось немного странным, что во время ливня причал был усыпан лунными камнями, а лес казался нетронутым. Но, конечно, так и было задумано. Каратаан был самым популярным местом в мире для лунных дождей, потому что у таренов было достаточно правильно подготовленной руды, чтобы привлечь их. Камни, отколовшиеся от лун, падали на Каратаан, если могли, притягиваемые хранящейся здесь рудой. В то же время они использовали руду для отталкивания руды, поэтому камни падали вокруг их города на деревьях, но не прямо в него. Чертовски изобретательно. Это даже объясняло сложность транспортировки руды. Из-за ее врожденных свойств перемещение было затруднено, поскольку ты не можешь использовать для этого портал. Попытка переместить руду через портал нарушала работу Источника, и портал вел в никуда.

— Что купила Сирилет? — спросила я.

— Руду, приготовленную таким образом, чтобы избежать отторжения, — сказала Кенто. — Но она что-то украла и сбежала, прежде чем кто-либо понял, что произошло. Наш гид говорит, что за ней послали корабль с аэромантами на борту, которые должны были ускорить его плавание, но он не вернулся.

— Это, — сказал тарен. Он остановился перед большой деревянной витриной с открытой крышкой. Внутри ничего не было, но витрина была достаточно большой, чтобы служить гробом для человека моего роста. Тарен указал на пустую витрину. Я видела еще несколько таких же, разбросанных по библиотеке, но была слишком отвлечена, чтобы подумать о том, что в них может быть.

— У меня мурашки по коже, — сказала Имико, обхватив себя руками. — Ты чувствуешь это, Эска?

Я чувствовала. Острая щекотка на моей коже. «Здесь какая-то магия Источника, — сказала я. — Ловушка». Я просверлила тарена яростным взглядом.

— Нет ловушка, — сказал тарен. Он протянул руку и постучал когтем по пустоте. Крышка витрины была невидимой.

— Магия? — спросила Кенто. Она шагнула вперед и приложила руку к невидимой поверхности.

— Кинемантия, — сказал тарен.

Этого приглашения мне было достаточно. Я шагнула вперед и положила руку на невидимую крышку. Это было похоже на прикосновение к твердому камню, только он не был ни теплым, ни холодным, и от прикосновения по коже побежали мурашки, словно пальцы нежно прошлись по моей ладони. Она была отделена и от Источника, и от Хранителя Источников. Отдельно стоящий, невидимый кинетический щит.

— И ты почувствовала это даже оттуда? — спросила Кенто у Имико. — Ты тоже Хранитель Источников, тетя?

— Я? — Имико так энергично замотала головой, что чуть не упала. Она еще не совсем протрезвела. — Нет. Я просто это чувствую. — Еще одно, что я никогда до конца не понимала. Я чувствую магические обереги и ловушки в виде покалывания на коже. Имико тоже может, но она не Хранитель Источников. В то же время я знала множество Хранителей Источников, которые не могли чувствовать обереги. Это странное ощущение, которое, кажется, совершенно не связано с любой настройкой.

Я провела рукой по невидимому барьеру, исследуя его форму, углы и поверхности. Он казался цельным, не было прохода внутрь, и, когда я его толкнула, он не поддался. Как и большинство кинетических барьеров, он просто поглощал и рассеивал любую физическую силу.

— Как Сири справилась с этим? — спросила Имико.

Последовала небольшая пауза. «Не знаю», — ответил тарен. Он несколько раз постучал тростью по полу.

— Эска? — спросила Имико.

Я ошеломленно покачала головой.

— Я даже не знаю, как это делается, не говоря уже о том, как это сломать.

— Видишь, не сломано, — сказал тарен.

Отдельно стоящий кинетический барьер, отделенный от Источника и Хранителя Источников, невидимый, в отличие от фиолетового мерцания. Я не думала, что такое возможно. Я не могла понять, как таренам это удалось.

— Ты можешь научить меня, как его делать? — спросила я.

— Нет, — ответил тарен.

— Эска, — повторила Имико, все еще невнятно, но более настойчиво, чем раньше.

Я чуть было не набросилась на маленького тарена и не потребовала научить меня, потому что это принесло бы столько пользы. Возможности, которые это открывало, были потрясающими. Невидимые барьеры были лишь самым очевидным применением. Я могла бы создать совершенно невидимый кинжал, который могла бы метать и который невозможно было бы заблокировать. При создании более сложных конструкций необходимость в ресурсах осталась бы в прошлом. Ножи, которые не разваливались, когда я их отпускала. Стулья, в которых не было необходимости использовать дерево или камень. Небьющиеся двери и окна. Безграничное море возможностей.

— Как долго продержится этот барьер? — спросила я. — Разрушается ли он со временем? Он полностью отделен от Хранителя Источников, который его создал, или тому нужно оставаться поблизости?

Тарен не ответил ни на один из моих вопросов.

— Не знаю, как твоя дочь сломать барьер и украсть посох.

— Посох? — спросила Кенто, возвращаясь к тому, что действительно имело значение. Но я все равно хотела знать все о кинетическом барьере. — Один из Оружия десяти?

Тарен схватил трость и трижды стукнул ею об пол.

— Да, — произнес он сквозь стиснутые челюсти. — Принц называть посох Всплеск. Металл, металлические лозы по всей длине. Набалдашник в форме коготь, там Источник аугомантия.

— Эска, — снова позвала Имико. Она, прищурившись, вглядывалась в полумрак библиотеки. — Что-то не так. — Я проигнорировала ее, предположив, что она, вероятно, достигла той стадии трезвости, когда человек чувствует себя плохо. Она действительно выглядела больной.

Я мало что знала об аугомантии. Сама по себе она считалась в основном бессмысленной настройкой, не имеющей практического применения, но в то же время была одной из самых распространенных. Аугомантия — это такая магия, которая увеличивает возможности ранее существовавших материалов. Аугомант может создавать зачарованные предметы, такие как магически стойкая броня, если он также владеет ингомантией. Он может создавать магические ловушки, такие как стена пламени, которая срабатывает при определенных внешних факторах, если он также владеет пиромантией.

— А что может делать посох? — спросила я. Каждое из Оружия десяти обладало особыми свойствами. Разрушитель мог разбить все, во что попадал. Никогде мог проходить сквозь металл, как будто его там и не было. Отливом назывался лук, стрелы которого могли вызывать монстров там, куда попадали. Я видела его однажды. Единственная стрела, пущенная с борта корабля, упала в воду между четырьмя другими судами. Чудовище, вызванное ею из глубины, в считанные мгновения утащило все четыре корабля на дно. Но я никогда раньше не слышала о посохе Всплеск.

Прежде чем ответить, тарен снова постучал тростью по деревянному настилу. На мгновение мне показалось, что я почувствовала, покалывание в затылке. Возникло и тут же исчезло. Я увидела, как Имико заерзала, чувствуя себя неуютно, но списала это на ее расцветающее похмелье.

— Усилитель, — сказал тарен. — Усиливать магия Источник.

Еще одна головоломка, в которой, как мне казалось, я еще не разобралась до конца. Зачем Сирилет понадобился посох, который бы усиливал ее магию? Какое отношение это имеет к появлению шрамов в мире? И как все это связано с огромным глазом над полазийской пустыней, с существом, живущим в пространстве между порталами? Порталомантия не входила в число настроек Сирилет. Я знала это, потому что сама проверяла ее. Это чертовски невыносимо — видеть головоломку и не быть достаточно умным, чтобы ее решить. Ирония, но Сирилет всегда разбиралась в головоломках лучше меня. Я не сомневалась, что она бы уже нашла разгадку, но, с другой стороны, это была ее головоломка.

Тарен снова постучал тростью по полу. Звук эхом разнесся по библиотеке. Кенто нахмурилась, глядя на меня. Она одними губами произнесла какое-то слово, но не вслух. Слишком поздно. В тот день мы угодили прямо в чертову петлю, и мы осознали, что это ловушка, только тогда, когда она захлопнулась вокруг нас.