Грехи Матери

Глава 29

Флаер — неослабевающий продукт изобретательности механика и магии Источников, сплавленных воедино. Он нес нас над волнами гораздо быстрее, чем обычный корабль пересекает море. Мы увидели несколько судов, прокладывающих себе путь через бескрайний океан. Я спросила себя, не находится ли Сирилет на борту одного из них, но проверить это было невозможно. Мы решили, что лучше всего будет как можно быстрее долететь до Полазии, а оттуда — к великому разлому в пустыне. Моя дочь пыталась разорвать реальность, чтобы впустить потустороннего Струпа в наш мир, и для этого ей нужно было находиться рядом с великим разломом. По крайней мере, мы на это надеялись. Мы просто должны были добраться туда первыми и остановить ее, прежде чем она устроит Второй катаклизм и уничтожит мир. Звучит просто, когда я так говорю.

Имико проспала целый день, и, как ни странно, в основном спокойно. Я подумала, что, возможно, ей нужно было поспорить со мной. Возможно, она повернула за угол и встала на дорогу исцеления. Какой дурой я была. Когда, наконец, она проснулась и вышла на палубу флаера, она была трезвой и, казалось, снова стала прежней. Она улыбалась и проворно скакала по палубе, глядя на океан внизу и время от времени отпуская непристойные комментарии. Слезы Лурсы, но было приятно снова видеть ее такой. Но, конечно, те, кто испытывает глубочайшее отчаяние, часто лучше всех умеют его скрывать. До тех пор, пока не перестают.

Мы с Кенто говорили, и я не могу объяснить, насколько счастливой это меня сделало. Такая простая вещь — моя дочь разговаривает со мной. Она не называла меня мамой. Для нее я по-прежнему оставалась Эской, Эскарой, если она хотела донести до меня суть дела. Тогда я поняла, что для Кенто я всегда буду Эской. Что бы я ни думала по этому поводу, матерью Кенто была Мезула. Ее вырастила Ранд, а не я. По крайней мере, я могла сказать, что мой старый враг хорошо воспитала мою дочь.

Кенто была сильной женщиной, как телом, так и умом. Умная и проницательная, с заразительным смехом и любовью к стихам. Это было неожиданно. Я застала ее смотрящей за горизонт с записной книжкой в руках, страницы которой трепетали на ветру. На мгновение это напомнило мне о Сильве. Та тоже была дочерью Ранд и всегда носила с собой записную книжку. Но, в то время как записная книжка Сильвы была заполнена благодарностями, которые она оказывала, записная книжка Кенто была заполнена ее размышлениями. Она не любила рифму и, вместо нее, использовала контраст, чтобы сделать очевидное неясным.

Я спросила Кенто о ее собственном ребенке, и моя старшая дочь прониклась ко мне теплотой и с радостью рассказала мне все о маленькой девочке. Эсем было всего три года, и она была достаточно любопытна, чтобы задавать вопросы обо всем. Очевидно, она доводила своего отца, Самира, до безумия своими вопросами, а Кенто — до отчаяния своим бесстрашием. Кенто с радостью рассказала мне о том, как однажды маленькой Эсем стало скучно, пока Кенто беседовала со своей матерью. Эсем забралась Мезуле на хвост и начала карабкаться по ней, как я лазила по деревьям в Кешине. Вместо того чтобы рассердиться, Мезула взяла маленькую Эсем на руки и перекидывала ее с руки на руку, пока они с Кенто разговаривали. Какой замечательной женщиной она вырастет, если могла использовать богиню как лазалку, без последствий.

Конечно, это при условии, что мы проживем достаточно долго, чтобы Эсем повзрослела. Над нами всегда висело это мрачное облако. Интересно, знала ли Сирилет об Эсем? Если бы ей удалось разорвать разлом до конца, она бы пожертвовала собственной племянницей. Скорее всего, нет. До меня дошло, что Сирилет, вероятно, даже не знала, что у нее есть сестра. Сирилет знала только те истории, которые мы ей рассказывали, и я думала, что ее сестра умерла задолго до ее рождения.

Я подумала, что, возможно, именно так мы сможем остановить Сирилет. Не силой, а показав ей то, что она будет уничтожать. Кенто может стать нашим величайшим оружием против Сирилет. Сестра, о существовании которой она и не подозревала. Семья, не пострадавшая от моего развращающего прикосновения.

Мы поняли, что приближаемся к Полазии, когда Имико закричала с носа флаера. Она сидела на поручнях, глядя вниз на море, и издала радостный вопль.

Кенто передала управление флаером своему пилоту Джеду, а мы присоединились к Имико. Внизу, слишком легко рассекая волны, виднелась дюжина угловатых фигур.

— Это то, о чем я думаю? — спросила Имико.

Кенто кивнула.

— Демонокорабли, — сказала она. — Это весь флот королевы. Куда они направляются?

Действительно, куда? Это меня обеспокоило. Мы с королевой Полазии все еще не были в хороших отношениях после всей этой истории с принцем. Не с тем, который развлекал Сирилет. До меня дошло, что я никогда не рассказывала тебе о другом; ну, в любом случае, сейчас это не важно.

Ладно, я вижу, тебе не терпится узнать, так что я просто расскажу тебе, вкратце.

Через несколько лет после рождения Сирилет я отправилась в Полазию с дипломатической миссией. Йенхельм был еще молод, и я надеялась заключить союз и торговые сделки, которые позволили бы моему молодому королевству заявить о себе. Ну, Имико надеялась добиться этого через меня. На самом деле, ей следовало быть умнее и послать кого-нибудь другого. Может быть, Тамуру, или Хардта, или даже бешеного гребаного кота. Никогда не было ничего хорошего в том, чтобы приказывать мне вести себя хорошо. Но она изложила свои доводы, это прозвучало разумно, и я согласилась.

Королева Полазии была рада принять меня, и я подумала, что добилась успеха. К сожалению, у моей коллеги на уме было нечто иное, чем торговля. А именно, женитьба. Не с ней, конечно; у нее и так был целый гарем привлекательных мужчин и женщин, готовых услужить ей в любой момент. Нет, она хотела, чтобы я вышла замуж за ее старшего сына.

Ну, я не собиралась выходить замуж. Честно говоря, зачем мне был нужен муж? У меня уже было трое детей, и я не хотела четвертого, да и не нуждалась в нем. Как бы то ни было, принц был очень симпатичным. Обычно требуется нечто большее, чтобы вскружить мне голову, но я вспомнила рассказы Иштар о том, чему учат полазийских мужчин. И я решила попробовать принца. Это все равно что покататься на птице трей, прежде чем решиться на ее покупку. Признаюсь, это был очень хороший вечер. Но я решила не покупать птицу. Каким бы приятным он ни был в постели, его язык явно не был приспособлен для разговоров, и я знала, что он быстро мне надоест.

Откуда мне было знать, что трахать мужчину-полазийца до свадьбы — преступление? Именно об этом Имико следовало сказать мне перед тем, как послать. Оказалось, что после того, как я добилась своего, полазийское общество сочло принца запятнанным. Это означало, что королева получит только треть приданого, которое я должна была бы за него заплатить. И я не собиралась выплачивать его в любом случае. Честно говоря, я не согласна с самой идеей. Слишком похоже на покупку человека, и мне никогда не нравилось рабство.

Как бы то ни было, королева разозлилась, а я облажалась. Я понятия не имела, как исправить ситуацию, кроме как купить кровавого принца — я оставила его немного окровавленным, — но я никого не собиралась покупать. Кроме того, я не думала, что моя обычная тактика уничтожать все, что попадается на глаза, поможет. Поэтому я сбежала. Или, можно сказать, уплыла. Королева в ярости послала за мной свой флагманский корабль. Чудовище, по-видимому, было самым большим из когда-либо построенных демонокораблей.

Я уже рассказывала о демонокораблях. Они уникальны для Полазии, потому что никто другой не обладает навыками их создания. Кроме того, никто другой не настолько испорчен, чтобы пытаться сделать эту гребаную штуку. Я должна подчеркнуть, что они не живые, хотя и производят впечатление живых. Они представляют собой чудовищную комбинацию големомантии и некромантии, созданную путем натягивания кожи еще живого землянина на дерево и придания ему автономности. Это означает, что эти злобные ублюдки, создавая демонокорабли, живьем сдирают с человека кожу, чтобы скормить ее отвратительной твари. Ну, не одного человека. Думаю, чтобы покрыть корпус корабля, нужны сотни. Даже Сссеракис считал их отвратительными мерзостями. Ты понимаешь, что облажался, когда лорд Севоари, древний ужас, буквальное живое воплощение страха, считает тебя чудовищем из-за того, что ты создал.

Демонокорабли состоят из глаз, ртов и цепких конечностей, которые высовываются из корпусов и цепляются за мир, словно пытаясь утащить с собой в ад всех и вся. Их слышно за много миль, потому что они не перестают кричать. Они разрывают на части корабли, команду и все остальное, что попадается им под руку.

Так что, не ошибись, когда я говорю тебе, что королева послала за мной свой флагманский корабль... эта сука была в бешенстве! Корабли моего эскорта разлетелись на щепки в бурной истерике с криками, ломающимся деревом и водой, которая превратилась в кроваво-розовую пену. А потом я его убила. И, черт меня побери, это было убийство. Я ударила в него молнией невероятной силы — она могла бы превратить в стекло половину пустыни.

Вот и все. Вот почему королева Полазии ненавидит меня. Я запятнала честь ее сына и потопила ее флагманский корабль. Судя по всему, она затаила обиду так же счастливо, как и я. Вот почему я никогда больше не была в Полазии. Вот почему я стараюсь по возможности не плавать на кораблях. Меня мучает страх, что она пронюхает об этом и пришлет другой демонокорабль, чтобы завершить начатое.

— Она отправила их на войну? — спросила Имико, когда мы втроем сгрудились на носу, наблюдая за демонокораблями. — С такой высоты они казались почти мирными, но я слышала крики. — Слезы Лурсы, неужели Полазия объявила войну?

— Кому? — спросила я. Что касается землян, то ни у одного народа на Оваэрисе не было такой большой армии, как у Полазии. Мысль о том, что они могли объявить кому-то войну, приводила в ужас.

— Демонокорабли — это скорее средство устрашения, — сказала Кенто. — Они не очень хорошо подходят для высадки войск, но отлично подходят для морского патрулирования. Ни один пират никогда не будет пойман в водах Полазии, потому что они знают, что им никогда не уйти.

— И, если тебя поймают, ты умрешь, будучи съеденным демонокораблем, — добавила я. — Это не самый приятный способ уйти.

Мы наблюдали за ними, пока они не превратились в пятнышки на горизонте позади нас, хотя мой разум все еще обманывал меня и заставлял думать, что я слышу их крики, даже после того, как я их больше не видела. Мы могли сколько угодно размышлять об их цели, но у нас не было доказательств для того или иного вывода. И все же это было странно.

Прошло полдня, прежде чем мы увидели побережье Полазии. Полазия огромна. Хотя большинство ее городов и людей сосредоточены на побережье, бо́льшая часть ее территории представляет собой огромную пустыню, которая простирается так далеко, что многие поэты описывали ее как бесконечную. Это полная чушь. Она не бесконечная, она просто чертовски большая. И, как я теперь знаю, она была создана Ранд и Джиннами в результате того же взрыва, который разорвал небо. Насколько я знала, в пустыне был только один крупный город, Дхарна, расположенный на западной границе, как раз перед тем, как земля поднимается в скалистые горы, с другой стороны которых находится страна пахтов, Итексия. Я никогда не видела Дхарну, но мне говорили, что она величественная, с великолепной архитектурой. Луковичные башни и покатые крыши, широкие улицы и множество навесов. Действительно, все истории, которые я слышала о Дхарне, были посвящены навесам, как будто это была самая интересная вещь, когда-либо придуманная. Я думаю, это тактика, которую используют барды. Утоми аудиторию рассказами о навесах, дренаже и прочей архитектурной ерунде, а затем порази их небольшим количеством действия, чтобы история казалась более захватывающей, чем она есть на самом деле. Одно я знаю точно: Дхарна — это город, который не смог бы существовать, если бы не усердная работа гидромантов, выжимающих влагу из воздуха. Но, если повезет, нам не придется посещать этот город в пустыне.

Наша цель находилась прямо посреди пустыни, где из разлома на нас смотрело великое око. Сама я там никогда не была. Мне не нужно было идти туда, глаз находил меня всякий раз, когда я открывала портал, но я знала, что в сердце пустыни есть странный оазис. Место, где течет красная вода и растут фиолетовые деревья. Странное место, которого избегали все, кроме сумасшедших. Ну, наверное, и безумных торговых караванов, совершающих путешествие между Дхархной и Ирадом.

Кенто перекинулась парой слов с Джедом, и флаер повернул на север, полетев ниже, вдоль береговой линии. Кенто сказала нам, что у нас заканчиваются припасы и мы собираемся посетить столицу Полазии, Ирад. Я была там дважды, в том числе один раз с Имико, когда еще работала на Ранд. Там я узнала, что Железный легион все еще жив, и встретила Иштар, мою старую наставницу по фехтованию. Затем еще раз, когда... Что ж, я только что рассказала тебе эту историю и о том, как все плохо закончилось. Я попыталась объяснить своей дочери, что посещение Ирада — плохая идея, но она просто велела мне надеть шаль и заявила, что меня никто не узнает. Если бы все было так просто.

Ирад — это беспорядочно разросшийся портовый город. Он более оживленный, чем любой порт, который я когда-либо видела, настоящий торговый центр, но большую часть работы в доках выполняют рабы. Порки — обычное зрелище, и у них есть по-настоящему варварские способы наказания тех, кто пытается вырваться из оков. Полазия, может быть, и прекрасна, но империя прогнила, и я была бы рада увидеть, как она рухнет.

Как только мы коснулись зеркальных вод залива, я поняла, что что-то не так. Порт Ирад всегда был оживленным. Как могло быть иначе, когда через него проходило так много товаров? Но в этой активности было что-то лихорадочное. Я была уверена, что вижу больше судов, которые загружались, готовясь к отплытию, чем разгружались.

Портовая служащая, потная женщина, которая выглядела примерно на мой возраст, бежала по пирсу, шлепая босыми ногами по дереву. За ней следовал молодой худощавый парень, его рот закрывала серая вуаль раба, на руках виднелись шрамы от старых ран.

— Мы не ожидали посла из... — Пожилая служащая взглянула на Кенто, стоявшей на носу, поставив одну ногу на поручень. Черт, но моя дочь могла принять эффектную позу, когда хотела. — Из Ро'шана. Хороших встреч, Аспект. Ро'шан...

— Он появится через много месяцев, — осторожно сказала Кенто.

— Жаль, — сказала пожилая служащая. Она вытерла пот со лба и жадно посмотрела на флаер, как будто выбирала аббана для стейка. — Как долго вы здесь пробудете, Аспект?

— Недолго, — сказала Кенто, окидывая взглядом оживленный порт. — Мы направляемся в пустыню. Нам понадобится пресная вода и непортящиеся продукты. Что здесь происходит?

Пожилая полазийка заломила руки и состроила кислую мину. В правом ухе у нее было продето шесть серебряных колец, и когда она поворачивала голову, они звенели.

— Ничего, Аспект. Просто напряженный период, вот и все. Много дел.

— Это ложь, — сказала я, пристально глядя на женщину. Она встретилась со мной взглядом лишь на мгновение, ее глаза расширились, затем она быстро покачала головой. Я усмехнулась со своего места рядом с пилотом. — И ты думала, что меня не узнают, Кенто.

Кенто вздохнула. «Ты даже не пытаешься спрятаться, Эскара». Она назвала меня полным именем, и я догадалась, что это означало, что она недовольна.

— Тебе не следует здесь находиться, — сказала портовая служащая. Она огляделась, и ее взгляд упал на нескольких полазийских солдат, стоявших в самом оживленном месте порта. Десять женщин, все в белых туниках и черных кольчугах поверх них. У каждой из них было по паре мечей, и я хорошо знала, насколько опасными могут быть полазийки с мечом в каждой руке.

— Пожалуйста, не надо солдат, — сказала Кенто. — Моей спутницы здесь нет и, конечно, ее нога не ступит на землю Полазии. Верно, Эскара?

Я подняла руку и улыбнулась портовой служащей. Признаюсь, мне нравятся некоторые аспекты моей репутации. Мне нравится, когда люди считают меня опасной.

— У меня нет причин для этого.

Кенто достала кусочек кости Ро'шана и протянула его. Портовая служащая мгновение смотрела на нее, затем кивнула. Мальчик-раб бросился вперед и взял кость. «Вода и еда? — спросила служащая. — И это все?»

— И это все, — сказала Кенто. — И новости, если они у тебя есть. — Она оглядела порт. — И я думаю, что они у тебя есть.

Потребовался еще один осколок кости Ро'шана, чтобы развязать язык портовой служащей. Но даже так, она не особо помогла. Она знала очень мало. Королевская семья выскользнула из дворца ночью всего три дня назад, загрузила припасами весь флот демонокораблей и отплыла в ночь. Кенто настаивала на дополнительной информации, но полазийка мало что могла сообщить. Вся королевская семья исчезла. Сморщенная старая сука королева, две ее дочери и трое сыновей, — тех, кто еще не был выдан замуж за какого-нибудь высокопоставленного иностранца или, соответственно, женат. Очевидно, никто даже не знал, кто теперь главный. Дворец был заперт крепче, чем Яма, никто не входил и не выходил, а дворцовая стража угрожала смертью любому, кто попытается войти. Все, у кого были хоть какие-то средства, уже строили планы побега из города, опасаясь, что худшее вот-вот наступит. Это было все, что знала потная портовая служащая, и, как только она рассказала об этом, она исчезла, чтобы позаботиться о наших припасах.

Я и Кенто коротко поговорили об этом. Что бы ни происходило, это было чертовски странно, и никто из нас не был уверен, что Сирилет окажется в центре всего этого. Возможно, королева Полазии пронюхала о планах моей младшей дочери и попыталась отдалиться от великого разлома. Дистанция была столь же бесполезна, как и идиотская вера таренов в то, что их пощадят, если они будут молиться достаточно усердно. Если Сирилет откроет великий разлом достаточно широко, чтобы через него мог пройти Струп, нигде не будет безопасно и никто не будет спасен.

Ты можешь спросить, где была Имико во время всего этого. Как и я. Ну, Имико делает то, что у нее получается лучше всего. Она соскользнула с флаера почти сразу, как только он коснулся причала, но никто этого не заметил. Я наблюдала, как трое рабов-полазийцев, крепких мужчин с обожженной солнцем кожей, загружали на нашу палубу бочки с водой и едой, когда Имико неторопливо прошествовала по пирсу, спокойная, как летний ветерок. Она провела рукой по заднице одного из рабов, улыбнувшись ему, когда он удивленно повернулся к ней. Затем она запрыгнула на борт флаера и опустилась рядом со мной. Я почувствовала исходящий от нее легкий аромат фруктового вина со льдом, но ничего не сказала. После нашей ссоры ей, казалось, стало лучше, но мешки под глазами она не могла скрыть, сколько бы пудры ни наносила. Имико устала, ей было больно, но она изо всех сил старалась это скрыть. Именно так большинство из нас с возрастом справляется с болью.

В детстве легко испытывать боль, исследовать ее и упиваться ею. Когда ты становишься старше, у тебя просто не остается на это времени. Боль, как и многие другие вещи, запихивается в шкаф до тех пор, пока ты больше не сможешь закрыть дверцу. В тот момент, когда ты отстраняешься и отпускаешь все, в тот момент, когда перестаешь пытаться закрыть дверь, боль обрушивается на тебя, погребая тебя под тем, что ты хотела скрыть и с чем все еще не можешь встретиться.

— Есть новости? — спросила я. Кенто перестала распоряжаться рабами с припасами и присоединилась к нам.

— О, да, — сказала Имико. — Я полагаю, вы знаете, что королева забрала свою семью, свои демонокорабли и свалила? Что ж, похоже, в этой истории есть что-то еще. Кажется, принц, тот самый, который приехал в Йенхельм в надежде залезть к Сири в постель, встретился с таинственной незнакомкой всего пять ночей назад.

— Сирилет? — спросила Кенто.

— Не могу сказать наверняка, но, кто бы это ни был, она прибыла на корабле таренов и путешествовала одна. — Имико прислонилась к мачте и вздохнула, изображая расслабление. — Это высокая темноволосая незнакомка с горящими глазами ворвалась во дворец, перекинулась несколькими словами с принцем в его покоях, а затем исчезла в пустыне. Два дня спустя королева собирает всю королевскую свиту, садится на свои жуткие гребаные корабли и уплывает за горизонт. Никто даже не знает, было ли у нее на примете какое-то направление. Дворец заперт, но я поговорила со слугой, которому удалось улизнуть, и он сказал, что вторая принцесса, женщина, известная, помимо всего прочего, своим болтливым языком, была далеко не уверена, что вернется.

Королева, покидающая свою империю, не кажется хорошим знаком. И, да, ирония не ускользнула от меня.

— У нас нет времени, — сказала Кенто. Она подошла к поручням и перенесла через борт последнюю бочку с водой. Я поразилась ее силе. Даже в расцвете сил я не была на такое способна. Рабы, которые собирались поднять бочку, тоже были потрясены. По крайней мере, я думаю, что это было потрясение. Их глаза были широко раскрыты, но я не могла разглядеть их ртов под серыми вуалями, которые они носили. — Кто-нибудь из вас бывал в пустыне? — спросила она.

Мы с Имико покачали головами.

— Как и я, — сказала Кенто с непринужденной улыбкой Изена. — Думаю, там жарко.

Мы покинули Ирад так же быстро, как и прибыли. Я не могла не спросить себя, сохранится ли город, если мы добьемся успеха? Или само присутствие Сирилет вызвало такую панику, что все, кроме самых упрямых, сбегут, оставив его городом-призраком? Вот какое наследие уже оставила моя младшая дочь. Вот-вот должно было стать еще хуже.