Грехи Матери

Глава 8

— Забыла тебе сказать, — сказала Цера, уводя маленькую Денму с дороги и ведя меня к месту у костра. — Через пару дней после твоего отъезда объявилась твоя дочь. Мы поселили ее в твоей юрте, надеюсь, ты не возражаешь.

— Привет! — Имико помахала мне с другой стороны костра. Ее улыбка была широкой и безумной. Язычки пламени отражались от ее волос цвета тлеющих углей и подчеркивали россыпь веснушек на носу и щеках. На ней были свободные коричневые брюки и туника в тон, сверху темный жакет, а с плеч свисал черный плащ.

Не обращая внимания на толпу, я обошла вокруг костра, выбрала место рядом с Имико и плюхнулась на него. Цера открыла рот, чтобы что-то сказать, но повариха Кона остановила ее, задав несколько вопросов. На несколько мгновений мы с Имико остались одни в толпе.

— Дочь? — тихо спросила я.

Имико пожала плечами.

— Ты постарела. — Она помолчала и снова улыбнулась. — Я не думала, что сестра прозвучит правдоподобно.

— Ба! — Да, я была рада ее видеть, но в то же время у меня в животе возникло неприятное ощущение. Это было все равно что пить свернувшееся молоко. — Что ты здесь делаешь?

Прежде чем она успела ответить, Грек опустился на скамью рядом с Имико. Он, конечно, уже снял рубашку, и его смуглая кожа блестела от пота. Он улыбнулся Имико. «Сильва, ты никогда не говорила мне, что у тебя такая красивая дочь», — сказал он, не отрывая от нее взгляда.

— О, прекрати, Грек, — сказала Имико, игриво закатывая глаза. Она положила руку на его обнаженную грудь и слегка толкнула его, на что он качнулся. — Я не устаю повторять тебе, что счастлива в браке.

Грек наконец оторвал от нее взгляд и развел руками.

— Все хорошие люди счастливы.

Имико взглянула на меня, и я одними губами спросила замужем? Она сделала недоверчивое лицо и фыркнула. Конечно, нет. Для нее все это было игрой, притворством. Она появилась в моем новом доме и сыграла свою роль, разрушив все, что я построила для себя. У Имико было много достоинств, но она была не из тех, кто остепеняется. Когда я уехала из Йенхельма, она возглавляла преступную организацию, которая распространилась на четыре соседние провинции. Однажды за несколькими бутылками вина она сказала мне: Секс — это прекрасно, но у кого есть время на отношения? Отношения — это беспорядок, непонимание и изменение себя, чтобы вписаться в чужое пространство. Или изменение себя, чтобы кто-то вписался в твое пространство. И давай не будем забывать о слезах, когда ты говоришь, что им пора заняться поиском кого-то другого, чтобы устроить беспорядок в их жизни. Нет, к черту отношения. Несколько шлепков и влажных поцелуев, вот и все, на что у меня остается время, ведь я помогаю твоей империи держаться на плаву. Она и из этого устроила представление, но я всегда считала, что она предпочитает прятаться, чтобы не рисковать и не причинять боль. Но такова была Имико, всегда настороженная, всегда на бегу, и всегда исчезавшая как раз в тот момент, когда ты больше всего в ней нуждалась.

После этого мое празднование возвращения было приглушено. Деревня устроила из этого представление с виски, вином и едой, небольшое состояние для нашего маленького поселения. Я принимала участие, где могла, изо всех сил стараясь получать от этого удовольствие. Имико нашла меня, и я сомневалась, что из этого выйдет что-то хорошее. Я уехала из Йенхельма по уважительной причине. Я даже оставила свое имя по той же уважительной причине. Я не могла отделаться от ощущения, что все вокруг меня вот-вот рухнет, и причиной тому будет она. И все же мне ужасно хотелось отвести ее в сторонку и поговорить с ней. Да, я хотела знать, почему она оказалась здесь, но я также хотела знать, как обстоят дела в Йенхельме. Как поживают Хардт и Тамура? Как поживает Джозеф? Процветает ли то маленькое королевство, которое я основала? И, конечно, как поживают мои дети? Сирилет сейчас должно было быть около двадцати лет. Возможно, у нее даже была своя семья. Вопросы терзали меня изнутри, и каждое мгновение, которое я проводила, скрежеща зубами, на этом празднике, было вечностью.

Солнце уже село, и дети отправились спать, когда мне удалось извиниться и увести свою дочь, чтобы поговорить наедине. Каждый из нас взял по глиняной кружке виски и неторопливо удалился в ночь. Трава стелилась у нас под ногами, ветер свистел в ушах, но мы с Имико молчали, пока не отошли достаточно далеко от Райсома, чтобы наши голоса не были слышны, как бы громко мы ни кричали друг на друга. Напряжение, возникшее между нами, было таким сильным, что я могла бы побить им воровку.

— Что ты здесь делаешь, Имико? — рявкнула я. Я совсем не так хотела начать этот разговор, но, черт возьми, это был самый насущный вопрос, который крутился у меня в голове.

Имико пьяно хихикнула, качая головой, взъерошенные рыжие волосы разлетелись, как угли. Она выпила в два раза больше, чем я, и я была не совсем трезва.

— Я тоже рада тебя видеть, Эска. Извини. Извини. Сильва. — Она уставилась на меня острым, как кинжал, взглядом. — Ты ведь понимаешь, как это странно, правда? Назвать себя в честь своей мертвой любовницы, которую ты и убила! Это действительно хреново, Эска.

Я усмехнулась.

— Да, спасибо. Я прекрасно понимаю, насколько это хреново. Почему ты здесь? Как ты меня нашла?

— О, ты думаешь, что великая Эскара Хелсене — мастер обмана? Простушка Имико ни за что не сможет ее найти? —Имико пнула траву, наткнулась на небольшой холмик, споткнулась и устроила представление, пытаясь удержать свой напиток на весу. — Я отправила людей искать тебя, как только ты убежала. Я знаю, что ты здесь, уже больше года.

— И ты не приходила навестить меня раньше. Что возвращает меня к вопросу, почему именно сейчас? Что ты здесь делаешь, Имико?

Она подняла глаза и посмотрела на меня с таким гневом, какого я никогда раньше у нее не видела. Ярость, обида и горе смешались в пьянящую смесь, которая варилась почти десять лет.

— Почему ты ушла, Эска? Почему ты сбежала и оставила меня править твоим королевством? — Она покачала головой. — Какого черта ты оставила меня растить твою дочь?

И внезапно я поняла, зачем она пришла. «Что сделала Сирилет?» — спросила я.

Из Имико словно выпустили воздух. «Хочешь верь, хочешь нет, но я бы хотела, чтобы все было не так». Она взмахнула руками по очереди, пару раз подпрыгнула на месте, а затем посмотрела на меня с улыбкой на губах и озорными искорками в глазах. Она с легкостью стерла прошлое, замела всю нашу грязь под коврик, а затем подожгла дом для пущей убедительности.

— Давай начнем сначала, — весело сказала она. — Я действительно скучала по тебе, Эска. Несмотря, ну, на все.

Смена темы меня задела. Этот визит был связан с Сирилет, и теперь, когда я это знала, все остальные вопросы отпали сами собой. Мне нужно было знать, что она сделала или, может быть, что с ней случилось. Возможно, ты заметил, что терпение — не самая сильная моя черта. По правде говоря, оно вообще не входит в число моих умений. Всю мою жизнь друзья называли меня импульсивной, возлюбленные утверждали, что я чересчур нетерпелива, а враги с радостью осыпали меня злобным смехом за то, что я так бесцеремонно попадала в их ловушки. Терпение может идти нахуй. Чаще всего это просто предлог, чтобы мучительно тянуть время. Тем не менее, я уже была стара, и всю свою жизнь мне достоверно сообщали, что возраст приносит мудрость, терпение и кучу других бесполезных вещей, которые мы склонны игнорировать в пылу нашей юности. Возможно, это должно было стать спасением от всех болей, страданий и сужения мочевого пузыря, которыми нас наделяет возраст. Я решила проявить немного хваленого терпения, полагая, что Имико не стала бы тратить время впустую, если дела были такими срочными, как я опасалась.

— Я тоже скучала по тебе, Имико. — Мы начали идти, приятная вечерняя прогулка двух старых подруг. Наши спутники, Локар и Лурса, смотрели на нас сверху вниз. Я отчетливо видела разломы и трещины на их поверхности там, где две наших луны терлись друг о друга. Ни тот, ни другая не доминировали сегодня, и они сияли синим и красным светом, которые смешивались с эфирной фиолетовой дымкой.

— Как у всех дела? — Я отхлебнула виски, допила его и пожалела, что не выпила еще.

Имико пожала плечами и вприпрыжку пошла рядом со мной. «Почти то же самое. Совсем другое. Хардт женился». Она взглянула на меня краешком глаза, но я не стала показывать своего удивления.

— Наверное, самое время.

— О, попала в точку. — фыркнула Имико. — Как только он перестал за тобой бегать, он понял, что каждая женщина в Йенхельме становится влажной, когда он проходит мимо. Год спустя он женился. Бефф — надоедливая сучка, не сомневайся. Я ее ненавижу. Я действительно ее ненавижу. Гораздо больше, чем когда-либо ненавидела тебя. Она разгуливает по дворцу так, словно он принадлежит ей, и отдает приказы всем подряд. Даже мне. Даже Сири. — И снова этот взгляд краем глаза, улыбка, которая появилась на ее губах, но не пошла дальше. Имико наслаждалась, рисуя ее. — Сейчас у него есть пара детей. Два мальчика, Тэм и Сен, бегают повсюду, наводя ужас на все вокруг, совсем как Ви и Трис раньше.

Мысль о Хардте с детьми, заставила меня улыбнуться. Он всегда был так добр к моим детям. Мы были знакомы с моей первой дочерью, Кенто, всего несколько дней, но Хардт уже сильно ее полюбил. Он был веселым дядей Трису и Ви, учил их ловить рыбу в пруду и наносить удары руками. И с Сирилет он был терпелив, как камень. Возможно, именно поэтому она разрешала Хардту — и никому другому — расчесывать ей волосы. Он продолжал пытаться, когда все остальные отказались от нее.

— А как Тамура?

— Счастлив, как гарн в грязном пруду, — сказала Имико. Она допила последний глоток виски и собралась выбросить глиняную стопку. Я ее у нее отобрала и положила в карман к своей. Не было смысла выбрасывать на ветер идеально годную посуду. Я забрала стопку у нее и положила в карман вместе со своей. Не было смысла выбрасывать на ветер идеально подходящую чашку. — Несколько лет назад он уволился с поста королевского советника и присоединился к какой-то труппе. Они обошли все таверны в Йенхельме и у наших соседей. Барды поют, Тамура рассказывает истории, какой-то парень с обнаженной грудью глотает пылающие мечи. Все это очень драматично.

Я остановилась и уставилась на нее.

— Хранитель Источников?

Имико хихикнула.

— Нет. Думаю, ему просто нравится вкус раскаленной стали. Я не знаю, как ему это удается, так что не утруждай себя расспросами. Чертовски бесполезный талант, но он радует публику.

Я уставилась на луны. В последнее время от Лурсы откололось много осколков, которые висели отдельно от основной массы. Рано или поздно прольется лунный дождь, и слезы Лурсы хлынут на нас. Некоторые люди до сих пор считают удачей то, что на них обрушится один из этих камней, потому что так можно добыть ценную руду, устойчивую к Источникам. Чертовы идиоты. Смерть является удачей только тогда, когда жизнь невыносима. Когда наши мысли становятся слишком громкими, нас переполняет неизбежная какофония вины и стыда, а также убийственное осознание того, что мы могли бы добиться большего, если бы только были лучше. Да, я все еще думаю об этом время от времени. Зов пустоты никогда не покидает меня, он просто накатывает, как прилив, ожидая того единственного момента, когда у меня не хватит сил бороться с ним, и он сможет унести меня и потопить.

— Как Джозеф? — спросила я, боясь представить, что скажет Имико.

Имико пожала плечами.

— Понятия не имею, Эска. В один момент он мужчина, в другой — мальчик, в следующий — сущий ад, а в следующий — рыба. Прошло двадцать лет, а я все еще ничего не понимаю в этой болезни. Это всегда было твоей областью знаний. Дикое... что-то Источника.

— Дикое воздействие Источника. — Именно так я это назвала. Никто другой никогда не страдал от того, что пережил Джозеф, и я сомневалась, что кто-нибудь еще когда-нибудь это перенесет. Я также не думала, что это можно вылечить, и была совершенно уверена, что это сделало Джозефа бессмертным. Это была цена, которую он заплатил за мое спасение. Вечная пытка. Это была не та цена, которую стоило платить.

Некоторое время мы шли молча. «Мы собираемся поговорить о ней?» — спросила я.

Имико кивнула и некоторое время молчала. «Сирилет пропала». Мое сердце бешено заколотилось в груди, и видимость терпения, на которое я претендовала, разлетелась вдребезги.

— Что? Когда? Как? Где?

Имико подняла руки, чтобы меня остановить.

— Если бы у меня был ответ на хотя бы один из этих ответов, она бы не пропала. Ну, я знаю, когда. Тридцать пять дней назад, по состоянию на сегодняшнее утро.

— Похищена? — спросила я. Множество ужасных образов заполонили мою голову, и я послала их всех подальше. Я даже не могла винить Сссеракиса за страх в эти дни, я боялась сама.

Имико фыркнула.

— Я еще не встречала дурака, который смог бы похитить эту девушку. И я бы просто пожалела бы их за то, что они оказались настолько глупы, что попытались это сделать. Нет, она просто ушла. Опустошила половину хранилища Источников и ушла сама. С тех пор ее никто не видел.

— После нескольких дней, когда я грызла ногти в надежде, что она вернется сама, я отправила на ее поиски нескольких человек. Оказалось — и догадаться было нетрудно, — что она не слишком хорошо умеет залегать на дно. Поспрашивай в округе молодую женщину со странными глазами, склонную носить черное и не обращающую внимания на окружающий мир. Они точно поймут, о ком ты говоришь. Люди говорят, что она вернувшаяся Королева-труп. — Мы обе горько рассмеялись, услышав это. Иногда идиоты даже не подозревают, насколько они правы.

— Мои люди напали на ее след, когда она направлялась на запад. Когда я услышала, что она направляется в этом направлении, я подумал, что она пронюхала о тебе и пришла навестить Маму. Но ясно, как трещины Лурсы, что ты ее не видела. Итак, Сирилет пропала.

Кусочки мозаики встали на свои места, и мой желудок скрутило так сильно, что желчь подступила к горлу. Озеро Лорн. Шрам, оставшийся после того, как Хранитель Источников прошел через катастрофическое отторжение. Сирилет. Земля подо мной дрогнула, и я упала на задницу. Имико не успела подхватить меня, но мгновение спустя она уже стояла на коленях в траве, положив руку мне на плечо, чтобы поддержать. Я забегу вперед, так как признаю, что, возможно, немного сболтнула лишнего, но я рассказала историю озера Лорн и мои подозрения о том, что — а теперь и кто — стал причиной появления шрама.

Имико покачала головой, выглядя странно виноватой.

— Это была не Сирилет, — сказала она, когда я закончила рассказ и изложила свои подозрения. — Ну, это не совсем так. Я не сомневаюсь, что это сделала она, но это была не она.

— Что?

Имико откинулась на траву и закрыла лицо руками:

— Тебе это не понравится, Эска.

— Уверяю тебя, быть в неизвестности мне нравится еще меньше.

— Около года назад из Полазии приехал принц по имени Джамад аль Рахал. Очевидно, его прислала мать, потому что Сирилет все еще не была замужем.

Мысль о том, что кто-то, тем более принц из другой страны, ухаживает за моей дочерью, вызывала у меня странное чувство. Думаю, в основном гордость. А еще стыд. Я никогда не обсуждала с Сирилет вопросы любви или вожделения, и теперь мне оставалось надеяться, что она не так сильно страдала и от того, и от другого, как я.

— Джамад не был похож на большинство полазийских мужчин, — продолжила Имико, все еще прикрывая глаза рукой. — Для начала, он мог разговаривать, не спрашивая разрешения у женщины. Но он все равно прикрывал рот одной из этих вуалей. Невольно спрашиваешь себя, не случилось ли что-нибудь с его зубами.

— Имико, — сказал я, стараясь, чтобы в моем голосе прозвучало как можно больше предостережения. — Ты пытаешься сказать мне, что моя дочь замужем?

Имико широко развела руками и расхохоталась.

— Нет, Эска, клянусь Слезами Лурсы! Принц определенно пытался залезть к ней в постель, и, поверь мне, он был не первым. Но Сирилет не такая, как ты. Она не влюбляется по уши в каждого неудачника, который поднимает на нее глаза. У нее каменное сердце. Никогда не проявляла ни малейшего интереса к мужчинам. — Имико подмигнула мне. — Или к женщинам.

— Ближе к делу, Имико.

— Верно. Ну, я почти уверена, что она никогда не снимала штаны ради принца, но они провели много времени за разговорами. Очень много времени. Так много, что я, честно говоря, начала сомневаться, не были ли они влюблены друг в друга. Я подумала, что это не повредит, может, даже немного смягчит Сири, но у меня возникли подозрения, поэтому я попросила нескольких своих людей проследить за ними и послушать их разговоры. Они не шептались о пустяках, Эска. Сирилет допрашивала принца, вытягивая из него все, что он знал о магии Источников.

— Какое отношение это имеет к отторжению? — Мне не терпелось, чтобы она перешла к части, доказывающей, что моя дочь не подорвала себя и не погибла в одиночестве посреди озера.

— Ну, принц, в частности, рассказал Сирилет о саде королевы Полазии. Его называют Садом кающихся грешников.

Я слышала о этом обширном и пышном саду, полном деревьев, цветов и фонтанов. В стране, где песка было много, а пресной воды не было, это было крайней расточительностью. «Там полно каменных статуй людей в позах покаяния или страдающих от боли», — сказала я. Я была в Полазии несколько раз, но никогда не видела садов. С другой стороны, я не очень нравилась королеве, и она вряд ли пригласила бы меня посмотреть на ее причудливый проект с зеленой листвой и удачно расположенными камнями.

Имико села и покачала головой, широко раскрыв глаза. «Вот тут-то и начинается самое неприятное. Это не статуи». Ее взгляд метнулся к моей культе. Последний камень уже давно отвалился, но мы обе помнили, как я потеряла руку.

— Отторжение Источника геомантии, — немедленно ответила я. — Это люди, которых королева превратила в камень?

Имико кивнула, скривившись от отвращения.

— Тех, кто предает королеву Полазии, заставляют проглотить Источник геомантии. После того, как они превращаются в камень, Источники извлекают из их желудков, и они остаются в виде статуй. Предостережения для всех тех, кто может сделать то же самое. И, вероятно, приятное напоминание королеве об их страданиях, потому что она больная сучка, которой нравятся подобные вещи.

Я удивленно приподняла бровь. Имико уловила это и покачала головой.

— У нас были кое-какие дела на протяжении многих лет. Эта сучка пугает меня почти так же сильно, как и ты. Как бы то ни было, вскоре после того, как Джамад рассказал Сирилет о саде, она отослала его прочь, оставив его член сухим, как пустыня. Но она начала экспериментировать с отторжением Источников. — Имико заметно вздрогнула. — Она начала с преступников, которых мы обычно все равно казним. Убийц и тому подобное. Но вместо традиционного удара топором по шее или кинжалом в сердце она начала заставлять их проглатывать Источники и наблюдать за отторжением. У нее был маленький блокнот, в котором она записывала все, что угодно: тип Источника и что он делает с человеком, сколько времени уходит на то, чтобы он умер, и что от него остается после этого.

— Она разбила свой собственный сад покаяния? — Я не смогла сдержать гнев в своем голосе. Я оставила Сирилет на попечение Имико, и она позволила моей дочери превратиться в чудовище.

Имико снова покачала головой, нахмуренная и раздраженная.

— Нет. Казалось, ее не заботило, как они уходили. Дело было не в том, чтобы пытать их в наказание. Ей просто было любопытно. Вскоре стало недостаточно ждать, пока преступники сами попадутся. У Сирилет были добровольцы, и ты уже можешь догадаться, что она с ними сделала.

— Добровольцы? — Я не смогла скрыть удивления в голосе. — Умереть мучительной и ужасной смертью от отторжения Источника?

Имико ущипнула себя за переносицу и шумно вздохнула. На мгновение я увидела, что за краской и пудрой скрывается женщина. Она выглядела усталой. Затем она шмыгнула носом, моргнула, и ее маска вернулась на место.

— Она умеет находить людей, которые... которые хотят умереть. Которые хотят, чтобы боль прекратилась.

Зов пустоты. Этот коварный голос в моей голове шепчет мне покончить с собой и обрести окончательный, блаженный покой в небытии. Да, я это хорошо понимала.

Имико вздрогнула. «Сирилет находит их и предлагает им нечто большее, чем просто конец, она предлагает придать их концу смысл». Она покачала головой.

— Так что я почти уверена, что Сирилет не была той, кто взорвался и унес с собой озеро Лорн. Однако я так же уверена, что это она все устроила. — Теперь Имико пристально смотрела на меня. Все признаки ее обычного озорства исчезли, и на смену им пришло измученное выражение. Усталые глаза и глубокие морщинки под ними вернулись. — Она что-то задумала, Эска, и... — Она замолчала и покачала головой. — Я люблю Сири, правда. Я люблю ее и изо всех сил старалась растить ее после того, как ты сбежала и бросила нас всех. Но...

Я вздохнула. «В ней слишком много от матери». Из моих губ эти слова прозвучали горько и были слишком правдивы.

Имико кивнула. «Слишком много тебя и недостаточно сдержанности. Если ты, черт возьми, можешь в это поверить». Я не могла придраться к ее словам. Мы обе видели, на что я была способна, когда перестала сдерживаться. Мы обе потеряли из-за этого людей, которых любили.

После этого, казалось, было не о чем говорить. Ну, это неправда. Мы могли бы болтать всю ночь напролет, но никто из нас этого не хотел. Теперь я поняла истинную причину, по которой Имико приехала в Райсом. Она хотела, чтобы я сняла с нее ответственность. Выследила Сирилет и остановила ее до того, как она сделает... что бы там ни задумала моя дочь. Я не хотела этого делать. Имико хотела переложить ответственность на меня, но, по правде говоря, это изначально не входило в ее обязанности. Это всегда должно было быть моим. Но я не хотела уходить. У меня была своя жизнь в Райсоме. Впервые за долгое время я была счастлива.

Мы возвращались в мою юрту в тишине, и я спорила сама с собой. К тому времени, как я заснула, я приняла решение. Что бы ни делала Сирилет, она была достаточно взрослой, чтобы совершать собственные ошибки. Как и я, когда была в ее возрасте. Это была не моя проблема, и я не собиралась покидать свою маленькую счастливую деревню, чтобы провести последние годы своей жизни, пытаясь исправить чужой беспорядок. Нет, я должна оставить ее в покое, что бы она ни задумала. Кроме того, насколько все могло быть плохо? Не похоже, что она собиралась уничтожить мир.