Гранд-адмирал. Том 3

Глава 20 Это я ваш сенат!

Девять лет, восемь месяцев и двадцать девятые сутки спустя Битвы при Явине…

Или сорок четвертый год, восемь месяцев и двадцать девятые сутки после Великой Ресинхронизации.

(Четыре месяца и четырнадцатые сутки с момента попадания).

В столовой для офицерского состава было пусто. Настолько, что четверо разумных, сидящих за одним столиком, чувствовали, будто на них свалилась вся тяжесть вселенной.

И было это столь необычно — потому как ничего подобного вплоть до выхода корабля из гиперпространства они не ощущали.

Или же это отголоски их собственных эмоций относительно тех вестей, которые после разговора с гранд-адмиралом сообщил им мон-каламари?

Орден дженсаарай? Серьезно? А глупее названия не бывает?

— Что-то надвигается, — неожиданно произнес мастер-джедай Бре’ано Умакк, откладывая в сторону столовые приборы. — Я чувствую возмущение в Силе.

— Это просто несвежий полдник, — буркнул Рейнар, продолжая машинально отправлять пюре в рот. Судя по тому, что видел Фодеум, инквизитор поглощал пищу, даже не пытаясь жевать.

— Нет, я тоже чувствую, — Асока Тано потерла руки друг о друга, словно пыталась убрать с них пыль или пот. — Сила говорит, что предвещается кровопролитие.

— Мы на борту флагмана гранд-адмирала Трауна, — напомнил Рейнар. — Где, как не тут знают толк в кровопролитии.

— А я ничего не чувствую, — признался Фодеум.

— Освободи свои мысли от рутины, — произнес Бре’ано Умакк. — Найди внутри себя точку равновесия. Прислушайся к своим ощущениям…

— Или просто разозлись, — предложил Обскуро, бросив ложку в тарелку. Металлический звон разнесся по столовой. — Чистоплюи джедайские.

— Мы тебя тоже безмерно уважаем, — заверила его Асока. — Но, в самом деле — грядет бой.

— Тебе сам Траун сказал? — хмыкнул Рейнар, поднимаясь из-за стола и поправляя складки своей черной, как ночь одежды.

— Нет, — покачала головой тогрута. Она протянула руку, указывая на монитор позади бывшего инквизитора. — Если такой умный, скажи мне тогда, что ты видишь там?

Рейнар, в очередной раз хмыкнув, повернул голову, разглядывая данные с сенсоров корабля, которые сообщали о том, что прямо по курсу «Химеры».

— У гранд-адмирала для вас задание, — промяукал серокожий инородец, словно выросший из-под палубы. Да еще как — его приближения не почувствовал никто из одаренных.

Впрочем, это обычная практика на кораблях Доминиона — в некоторых зонах кораблей, Сила словно оставляет своих адептов. Чем это явление обусловлено — никто не знал. А спросить прямо… не решались.

— Это то, о чем я подумал? — Обскуро посмотрел на телохранителя Трауна.

— Да, — ответил тот довольно лаконично. — И вы — в передовом отряде.

С этими словами, он поставил перед одаренными небольшую сумку, на дне которой угадывались вполне себе знакомые рукояти световых мечей.

— А я даже к десерту не притронулся, — с грустью вздохнул Фодеум, поднимаясь из-за стола. Он безошибочно определил среди нескольких свой собственный световой меч, вынул его и повесил себе на пояс.

Что привлекло внимание тогруты…

— Я прям жажду услышать историю о том, как этот световой меч оказался у тебя, малыш, — заявила тогрута, прищурившись так, словно он сделал что-то плохое.

— Эм… — захлопал глазами дженсаарай. — Траун подарил…

— Занятно, — протянула Тано, вооружаясь. — Ну что, пойдемте в ангар, что ли? Блеснем клинками…

— Если на то будет воля Силы, — туманно заявил Бре’ано Умакк, первым направляясь в сторону выхода. Причем очень и очень быстрым шагом.

До объявления боевой тревоги оставалось всего пара минут…

Вплоть до этого часа Тиберос буквально был съедаем нетерпением относительно того, когда сможет поговорить с матерью.

Но подготовка «Черной жемчужины» к походу, да еще и занятия в школе командиров, отнимали все свободное время.

Поэтому услышать историю, которую он жаждал узнать все последнее время, ему довелось только сегодня.

Сейчас же он буквально хотел вытереть из своей головы последние тридцать минут разговора.

Не каждую правду хочется знать. Далеко не каждую.

— Радует, что у меня хотя бы тентаклей нет, — посмотрел он в сторону сидящего в углу кантины капитана Нима. Фиорин провел там все время откровений матери, даже не подняв взгляд на своего сына.

Честно говоря Тиберос даже не узнавал лидера «Призраков Лока». Словно из него вынули внутренний стержень. Нечто, что делало этого фиорина той самой грозой пиратов.

Теперь это не безжалостный воин, налетчик, авторитет среди своих головорезов.

Ныне он просто сломленный, бесхребетный обыватель, который не может даже поднять глаз и посмотреть в глаза тому, кого хотел убить.

В глаза своему сыну.

— Я этому тоже рада, — в свойственной себе манере произнесла Орра Синг, брезгливо посмотрев в сторону фиорина. Тот вновь даже не пошевелился. — Сынок, у тебя ведь есть задание и…

— Не называй меня так, — заявил Тиберос, выбираясь из-за барной стойки. Он бросил несколько мелких кредиток в оплату за напитки. Дроид-бармен, подхватив наличность, мгновенно упрятал ее куда-то в свой корпус. — Никогда больше не называй меня своим сыном, Орра Синг.

На белом лице охотницы за головами отразилось изумление. Казалось, будто ее хвост было-рыжих волос буквально встал дыбом. Но это, конечно же, просто наваждение, не более того.

— Хорошо, — медленно произнесла она. — Предлагаю отправиться на дельце вместе и…

— Да я скорее ранкора поцелую, чем проведу еще хотя бы минуту рядом с тобой, — обозначил свои приоритеты Тиберос. — И с тобой тоже, — он указал пальцем на Нима. — Вы оба — отвратительны. Идиот и тупая самка, у которой не хватило смелости даже признаться в том, что она носит ребенка от другого.

— Тиберос, послушай, — он хотел было пройти мимо нее, но охотница цепко схватила его за руку. — Твой отец бы не понял, а мне было нужно…

— Плевать я хотел на то, чего тебе там было нужно, — рыкнул капер, вырвав свою руку. — Ты для меня — никто. И знать я ничего не хочу о том, какими ты мотивами руководствовалась. Ты солгала мне — и делала это на протяжении всей жизни. Так не поступают с семьей. С временными союзниками, врагами, какими-то случайными разумными — да. Но не с семьей. Этому меня учил отец — тот, которого это ничтожество, — он снова указал на Нима, — убил. Потому что ты оказалась способна держать свой рот на замке, а ноги — нет.

— Тиберос! — женщина схватила его за руку еще раз, на что наемник, особо не церемонясь, отвесил ей пощечину.

— Не прикасайся ко мне, — он смотрел в полные ненависти и непонимания глаза Орры Синг и видел в них лишь отражение своей собственной ярости. — Еще раз увижу рядом с собой — проломлю твой лысый череп чеканом. Усекла?

Выдернув руку из ее ослабевшей хватки, он направился в сторону выхода.

Пальцы едва подрагивали от ярости — не каждый день узнаешь, что был зачат в пьяном угаре вечеринки после удачного налета. И уж точно не ожидаешь, что тебя вырастил разумный, которому ты не родной.

Но больше всего возмущает то, что из-за лжи одной лысой твари ты, как идиот, годами хотел прикончить собственного биологического отца.

— Ним! — услышал он голос Орры. — Останови его! Мы еще не закончили разговор!

— Даже не думай сделать это, старик, — угрожающе произнес Тиберос, видя как тряпка и размазня зашевелился, загораживая ему выход. — Не смей вставать на моем пути. И даже не думай открывать свой поганый рот. Я снесу тебе башку с еще больше радостью, чем до того, как узнал, что вышел из твоих чресел.

— Сынок, — Ним поднял взгляд от пола. — Мы многое потеряли…

— Да, — согласился Тиберос, положив руку на чекан. Его и фиорима разделяли считанные метры. — Уйди с дороги — и будешь жить.

— Я не хочу драться, — произнес Ним. — Все, что у меня есть, все будет твоим и…

Договорить он не успел.

С хрустом и последующим хлюпаньем чекан вошел ему в левую часть головы, фактически пробив ее насквозь. Капер, уперев ногу в грудь еще подрагивающего от проходящих по телу нервных импульсов тела, рванул оружие на себя, выламывая лицевые кости.

Тряпка грузно рухнул на пол, в то время, когда пышущий яростью Тиберос привычным круговым движением кисти стряхнул остатки костей, зубов, крови и мозгов с оружия.

Переступив через труп, он остановился в дверях кантины, засунув оружие в заплечные ножны. Повернувшись на звуки дергающегося трупа, посмотрел на Орру Синг.

— В одном он оказался прав, — заявил Тиберос. — Все, что у него было — мое. Или, скоро таким станет.

— Ты — чудовище, — охотница за головами с нескрываемым презрением на белоснежном лице смачно сплюнула на пол.

— Лучшая моя черта, — осклабился Тиберос. Он ткнул пальцем в труп. — Посмотри на него внимательно. Я прикончил Нима потому что обещал ему это много лет назад. В следующий раз если захочешь вспомнить, что твоя яйцеклетка поспособствовала моему появлению, подумай, что я сделаю с тобой, если еще раз увижу.

— Я запомню, — желчно ответила Синг.

— Лучше запиши, — посоветовал Тиберос, отворачиваясь от женщины, которая вроде бы что-то говорила, будто является ему родней.

Выйдя на улицу, он полной грудью вдохнул прохладу ночного воздуха Лока.

Безвкусный, с примесью пыли, раздражающий…

Поскорей бы в рейд.

— Вижу, семейные разборки прошли по плану, — раздался голосок из проулка.

Тиберос безразлично посмотрел в сторону, откуда донесся звук, став свидетелем того, как из темноты под неяркие лучи искусственного освещения городишка, разросшегося вблизи крепости Нима, появилась короткая тень в имперском мундире.

— Не боишься гулять без охраны, Тавира? — поинтересовался он. — Поговаривают, что в лучшие годы этого захолустья, тут насиловали по десяток дамочек за вечер.

— Ну, если они не были против гулять по ночам, зная о столь печальной статистике, то кто ж им судья? — фиолетовые глаза озорно блеснули. — Да и тем более, не сомневаюсь в том, что ногри Трауна всегда где-то рядом. Даже если ты их не видишь — это не значит, что их нет.

Леония подошла практически вплотную. Так она казалась еще более крошечной, едва ли дотягивая Тиберосу до груди.

— От тебя пахнет кровью, — задумчиво произнесла она, протянув свои маленькие пальчики к нему и снимая с его экипировки комочек серого вещества. — Вижу, Ним пораскинул мозгами…

— В буквальном смысле, — подтвердил Тиберос, подавляя в себе желание запустить пятерню в эту черную с серебристыми нитями шевелюру и как следует впечатать ее в стену кантины.

— Поломал мой подарок, — зацокала она языком. Неизвестно откуда, но в ее руке появилась плеть. — Тебя следует наказать!

Ее тонкие косточки едва ли не хрустнули, когда он перехватил своей мощной ладонью ее крошечный кулачок. Вторая его рука сгребла в кулаке часть ее мундира, с легкостью оторвав Тавиру от земли на добрый метр.

— Сделаешь так еще раз — я откручу твою голову быстрее, чем прибегут ногри, — пообещал капер.

— А мне нравится! — восторженно произнесла Леония. — Я… Я…

— Мотиватор гиперпривода, — озвучил Тиберос бородатую шутку Внешнего Кольца. — Ты ведь не отстанешь, не так ли?

— От такого мужчины? — Тавира изобразила искреннее удивление. — Да никогда! Я чуть не описалась от счастья, когда узнала, что буду управлять планетой, где будешь ты, Тиберос.

— Ничего, — пообещал ей капер. — Скоро ты еще и обделаешься от счастья. Но твой недуг мы в достижения запишем.

— А? — заморгала длинными ресницами девушка.

Но капер уже забросил ее на плечо, словно мешочек с овощами, небрежным шагом направляясь в сторону гостиницы, в которой снимал номер.

Появившихся на мгновение из тени зданий ногри Леония отправила восвояси одной лишь своей довольной улыбкой.

«Я не настолько безумен, как Сайр Йонка!», — не прекращал повторять раз за разом одну и ту же мысль капитан Пеллеон, наблюдая сквозь центральный иллюминатор за тем, как «Химера» приближается к своей цели.

— Ваше волнение понятно, капитан, — раздался голос гранд-адмирала Трауна, подошедшего и расположившегося рядом.

«Да неужели?» — мелькнула мысль.

— Не так уж много разумных в этой галактике могут похвастаться тем, что в одиночку противостоят звездному суперразрушителю типа «Палач», — продолжал «подбадривать» гранд-адмирал. — И остаются после этого живы, разумеется.

«А мы в их число входим?» — едва не сорвалось с уст седовласого командира «Химеры».

Но он удержал себя в рамках приличия.

«Страж» вырисовывался в главном иллюминаторе «Химеры», блистая во всей своей девятнадцатикилометровой красоте. Изящество и мощь, которые нельзя было затмить ни пробоинами, ни подпалинами, тянущимися от носа до кормы.

Даже в своем нынешнем полуразрушенном состоянии, больше похожий на руины', чем на полноценный боевой корабль, некогда сошедший со стапелей, звездный суперразрушитель представлял собой впечатляющее зрелище.

Изуродованная еще во время сражения вблизи Тантива V надстройка с единственным шаром дефлекторного генератора на своей вершине казалась еще более угрожающей из-за своей способности пережить такие обширные ранения. Подумать только — «Палачу» хватило всего одного точного попадания в эту часть корабля, чтобы прекратить свое существование, а так же забрать с собой сотни тысяч жизней отличных офицеров и нижних чинов.

Сложно себе вообразить этот кошмар наяву вновь: потерявший управление «Палач», сталкивающийся с недостроенным корпусом второй «Звезды Смерти» на орбите лесистого спутника Энедора. А вслед за этим — он же, но исчезающий вместе с ней в облаке грандиозного взрыва.

Потеря такого корабля — сама по себе невосполнимая потеря для флота, но ее можно было бы пережить, не без труда, н все же… А вот гибель всего экипажа, лучших во всей галактике специалистов, которые комплектовали личный флагман Дарта Вейдера… Нет, от подобного Имперский звездный флот не оправился в принципе.

Могучий имперский военный корабль двигался методом дрейфа на орбите вокруг большого сине-зеленого мира. Впрочем, не надо обладать кибернетичесскими усилителями органов зрения, чтобы распознать разгорающийся огонек в кормовой части «Стража» — оживали его досветовые двигатели.

Адмирал Гаен Дроммель обнаружил приближение нового корабля к планете Соллекс, и начинал реагировать.

— Судя по всему, системы сканирования на борту «Стража» не так уж и бесполезны, как сообщалось аналитиками, — заявил Траун.

— Выходит так, — процедил Пеллеон.

На основании изучения того объема закупленных запчастей и показаний задержанных пилотов со «Стража», группа аналитиков подготовила доклад, что системы звездного суперразрушителя находятся в нерабочем состоянии и вряд ли смогут определить подбирающийся к ним корабль даже с пятидесяти единиц. Не говоря уже о «штатных» двухсот.

Гилад бросил взгляд на гранд-адмирала.

Траун, как и прежде был спокоен и сосредоточен одновременно.

Но в то же время на его лице можно было прочесть оттенок… Восхищения? Заинтересованности?

В самом деле? Гранд-адмирал разглядывал «Страж» так, словно впервые в жизни видел столь замечательный корабль. Что совершенно не понятно, учитывая тот факт, что за последнее время они дважды уже встречались со «Жнецом», систершипом «Стража», который находился в куда как лучшем состоянии.

— Стоит отдать должное адмиралу Дроммелю, — произнес Траун. — Его специалисты потрудились на славу.

— Сэр?

— Обратите внимание не правый борт, капитан, — посоветовал гранд-адмирал. — Видите небольшое отличие в оттенках обшивки и бронирования?

Гилад честно пытался.

— Нет, сэр, — признался он.

— Занятная особенность зрения, — неизвестно кому и к чему выдал Траун. — Но, в любом случае, экипаж «Стража» в столь сложных условиях восстановил целостность правого борта. Судя по оттенку брони, они нарастили более двух километров обшивки. Учитывая отсутствие деформации, наиболее очевидным следует признать и тот факт, что внутренние отсеки и переборки так же восстановлены. Поразительное трудолюбие.

«Жить захочешь — и не так расстараешься», — подумал Гилад.

— Объявить боевую тревогу? — поинтересовался командир «Химеры».

— «Желтого» уровня будет вполне достаточно, — заверил его гранд-адмирал. Ну, что ж, по крайней мере экипаж занял свои места согласно боевому расписанию, а «треугольник» оделся в дефлекторную «накидку». Значит один-два залпа они точно выдержат. Уже хоть что-то. — И, распорядитесь опустить нос «Химеры» на три градуса. Не нужно, чтобы на «Страже» знали о том, что у нас есть быстроходный корвет под брюхом.

— Дроммель может приказать выпустить истребители, — напомнил Гилад. — Не думаю, что он рад нарушению своего уединения.

— В таком случае, почему он не сделал этого сразу? — спросил Траун.

Крыть было нечем.

— Откройте канал связи со «Стражем», — распорядился гранд-адмирал. — Пора начать переговоры о капитуляции.

Глянув в сторону уже развернувшегося к ним правым бортом звездного суперразрушителя, который наводил на них уже порядка двух десятков одних только батарей, Пеллеон не мог не задать себе вопрос:

«А о чьей капитуляции пойдет речь-то»?

— Справьтесь в ангаре, не вылетели ли наши дженсаарай, — попросил Траун.

Это все, что его сейчас волнует⁈

— Да, сэр, разумеется…

— Сэр, корабль приблизился для уверенного визуального опознания, — вахтенный офицер вещал из динамика личного комлинка.

Гаэн Дроммель оторвался от своего занятия — чтения бумажной копии приключенческого романа и одарил майора мрачным взглядом. Параллельно он все пытался вспомнить как того зовут, но попытка успехом не увенчалась.

— А теперь подробности, майор, — потребовал он.

— Сэр, это не наш шаттл, — быстро проговорил тот. — И даже не грузовик с запчастями. Звездный разрушитель.

Адмирал внешне спокойно (в отличие от клокочущих внутри него яростных и противоречивых чувств) положил древнюю книгу на свой стол. Кожаная обложка тяжелого фолианта с легким, едва различимым крипом, отозвалась при касании.

— Название, — потребовал он.

— «Химера», сэр, — так же торопливо произнес тот. — Я уже отдал приказ развернуться к ним орудиями правого борта…

«Потому что это единственная часть корабля, на которой сохранилось хоть какое-то вооружение», — мысленно понял причину такой команды Дроммель.

— Базы на поверхности подняты по тревоге, мы готовы начать переброску экипажа и…

— Прекратите заниматься идиотскими и совершенно не нужными делами, майор, — посоветовал Дроммель. — «Химерой» командует капитан Гилад Пеллеон. У него кишка тонка расчехлить против нас турболазеры.

— Сэр, но ведь это флагман гранд-адмирала Трауна, — напомнил вахтенный последнюю информацию из «ГолоНета». — И, они вызывают нас на связь!

Вот так бывает, когда берешь на борт вместо неблагонадежных членов экипажа сухопутных крыс, которые готовы наложить в штаны при первом же появлении боевого звездолета.

Адмирал Гаэн Дроммель.

— Гранд-адмиралы не летают без сопровождения, — вяло пояснил Дроммель. — Тем более, если прилетают на встречу о звездным суперразрушителем. Прекратите паниковать, я вскоре буду на запасном мостике.

А хотелось бы на ходовом… Вот только надстройка — руины, там даже на вахте находиться опасно.

Изображение ошарашенного майора на экране на мгновение замерцало, а затем полностью исчезло. Адмирал убрал палец в перчатке с панели управления и тихо покинул свою каюту.

— Да в гробу я видел такую высадку! — проорал Рейнар, едва успев стабилизировать свое положение в пространстве с помощью реактивного ранца.

Ухватившись рукой за скобу, с помощью которой выходящие в открытый космос специалисты проводили ремонтные работы, он подтянул себя к створкам шлюза.

— В первый раз что ли? — поинтересовалась у него Асока, расположившаяся у другой такой же скобы. Их разделяло всего пара метров пространства, но Темный Стражник все равно ощущал себя крайне уязвленно. Ему до боли в печени не хотелось здесь находиться. Вот совсем не хотелось! Почему этим не занимаются штурмовики⁈

— Да, — бросил он. — Не дело инквизитора летать на реактивных ранцах.

— Знавала я одного магистра-джедая, который утверждал, будто бы полеты для дроидов, — хмыкнула тогрута.

— Надеюсь он сдох в космосе, — ответил Рейнар, выловив из кармана электронную отмычку, которую вставив в универсальный разъем слева от створок шлюза. Приборчик тут же заморгал огоньками, сообщая о том, что подключился к корабельной сети и вот-вот сможет обмануть электронику корабля и открыть створки так, чтобы об этом ни в надстройке, ни вообще на корабле никто не узнал.

— По слухам — так оно и было, — завила Асока, несколько помрачнев взглядом.

Повисла неловкая пауза, которая сопровождалась лишь морганием огоньков…

Беззвучно в стороны разошлись полукруглые створки.

— А разве не должно быть декомпрессии шлюза? — с сомнением поинтересовался Рейнар.

— Это внешний шлюз, — напомнила Асока. — Здесь всегда вакуум на тот случай, если произойдет пробитие обшивки — чтобы не было утечки кислорода. Такое кораблестроительное правило — на толщину минимум «один отсек от брони» всегда без кислорода. Обычно это технические помещения, склады и прочее, чем не жалко пожертвовать в битве. Правда частенько их прошивают насквозь и добираются уже до соседнего, а там уже атмосфера, да.

— Наплевать, — произнес Рейнар, затаскивая себя внутрь шлюза. — Ненавижу открытый космос.

— Уверена, что он тебе отплачивает теми же эмоциями, — усмехнулась тогрута, последовав за напарником внутрь «Стража».

На запасном командном пункте звездного суперразрушителя царила тишина, что было настоящим подвигом, учитывая количество персонала, занимающего столь огромное пространство. Дроммель пересек палубу своими обычными длинными, размеренными шагами, пока не оказался лицом к лицу с младшим офицером.

— Ну, чего хочет «Химера»? — поинтересовался он.

— Не знаем, сэр, — произнес все тот же вахтенный. — Сообщение адресовано лично вам и…

— Идиот, — констатировал Дроммель пределы умственного совершенствования своего подручного. — В обязанности вахтенного входит принять сообщение, узнать отправителя и цель сеанса связи. И лишь после этого — доложить лицу, которому адресована.

— Мои извинения, адмирал, — заблеял тот. — Я просто предположил, что вы захотите переговорить лично и…

Раздался шипящий и в то же время резкий, весьма характерный звук. Майор упал на полированный пол, а в центре его кителя дымилась обожженная дыра.

Дроммель сунул дымящийся бластер обратно в кобуру и обвел взглядом остальных собравшихся на мостике.

— Все ли усвоили свой урок на сегодня? — хмуро посмотрел он на экипаж. Как и всегда в последние годы — это преимущественно «армейцы», преданные ему безоговорочно. А вот большую часть команды пришлось спустить на планету, чтобы снизить количество потребляемых ресурсов на звездолете. Их доставляли на «Страж» исключительно для ремонта, не более того.

Никто не произнес ни слова.

— Хорошо, — кивнул Дроммель, небрежно переступая через труп. — Теперь, свяжите меня с этой хаттовой «Химерой». И будьте готовы скрытно атаковать ее в том случае, если мне не понравится то, о чем мы будем говорить.

Бре’ано Умакк крякнул от удивления, когда повернулся, чтобы продолжить свой путь.

Вместо этого он увидел стоящего перед ним Фодеума, который уже успел втиснуться в броню штурмовика.

— Оперативно, — оценил мон-каламари.

Дженсаарай замер, удивленно приподняв брови.

Он был одет в скафандр, за исключением шлема, который оказался ему маловат. Судя по покрасневшим ушам, мальчик едва не лишился их, когда пытался надеть эту часть экипировки на свою голову.

— Теперь понятно, почему штурмовики не задают вопросов, — произнес он. — Маловато мозгов в черепе, который поместится в это «ведро».

Бре’ано усмехнулся, услышав сленг, которым солдат-клоны Великой Армии Республики называли свои шлемы.

Проникновение через бортовой аварийный шлюз прошло как по нотам.

Устранив парочку штурмовиков, оказавшихся рядом и не успевших даже поднять тревогу, оба готовились к дальнейшему рывку к своей цели. Использовать в качестве маскировки броню штурмовика — идея Фодеума, который заявлял, что габариты его тела совпадут с обезглавленным противником.

Сейчас же Умакк жалел, что «своего» штурмовика он прикончил, раскроив ему голову световым мечом. У него шлем явно побольше был.

В этот момент тяжелая противопожарная дверь внезапно скользнула назад, и блестящий серебристый дроид заглянул в подсобное помещение.

На мгновение воцарилась тишина, затем дроид тревожно закричал, одновременно размахивая неуклюжими руками и пытаясь развернуться, чтобы убежать: «Тревога! Шпионы! Адмира…»

Больше он ничего не смог произнести, так как беловато-голубой клинок светового меча мон-каламари обезглавил дроида, а его останки были подхвачены Силой и затолкнуты в подсобку вместе с трупами двух штурмовиков.

— Будем надеяться, что этого никто не слышал, — произнес Фодеум.

И в этот момент коридоры «Стража» наполнил рев сирены боевой тревоги.

Дроммель наблюдал, за тем, как бесстрастное лицо гранд-адмирала взирает на него посредством голограммы.

Выражение его лица оставалось нейтральным, хотя после того, что он только что услышал, никто бы не рискнул подходить к нему слишком близко.

— Еще раз, — попросил он экзота, который только что продиктовал ему ультиматум. После которого Дроммель условным жестом приказал объявить тревогу по кораблю. Пусть ее не слышно на мостике, но моргающая аварийная лампа сообщала о том, что приказ выполнен. — Вы хотите забрать мой корабль?

— И весь его экипаж, — поправил Траун. — Насколько мне известно, он сформирован из жителей сектора Опловис. Последний в настоящий момент находится под контролем Доминиона, возглавляемого мной. Во избежание кровопролития, я предлагаю вам сдать корабль и сохранить жизнь членам экипажа. После стольких лет заточения в системе Фардон под вашим неэффективным командованием, после потери секторального флота и фактической утраты контроля над Сектором, я, как Верховный Главнокомандующий, лишаю вас звания, освобождаю от должности и прекращаю ваши полномочия.

Адмирал сосредоточил свое внимание на одном из младших техников, который в этот момент пытался оживить в экстренном порядке систему управления огнем. Капризный компьютер вышел из строя еще три года назад и без соответствующих запчастей оживить его не представляется возможным.

А стрелять при ручном наведении… Право дело, тот, кто хоть раз видел, как стреляют армейцы — не штурмовики, а непосредственно бойцы армейских подразделений, расквартированные в отдаленных гарнизонах, которым и являлся сектор Опловис — не рискнули бы им доверить даже тяжелый бластер. Только если для того, чтобы те из него застрелились.

Да и то, имелась большая вероятность промаха.

Именно поэтому сейчас техник самым вандальным из способов, в экстренном порядке разбирал терминал системы контроля главного реактора, чтобы за счет его запчастей восстановить более необходимую систему.

— Не вы назначили меня на должность, гранд-адмирал, — заявил Дроммель. — Не вам меня с нее и снимать.

— Я прекрасно знаю как вы получили свое повышение и почему в вашем распоряжении находился полностью укомплектованный секторальный флот, который вы безрассудно потеряли, — произнес Траун.

Нужно тянуть время — необходимо многое сделать, настроить и вот тогда…

Как хорошо, что этот словоблудный экзот слишком недалек для того, чтобы понять — вскоре ему и его кораблю будет очень и очень больно. А по итогу, у «Стража» появится большой запас запчастей. Нужно только сохранить главный реактор и запасной гипердвигатель на «Химере» — они пригодятся из звездному суперразрушителю.

— Не знаю как вы заработали свои планки, Траун, — произнес он, — но лично я заслужил свои, сражаясь верой и правдой…

— В словесных баталиях, умасливая гранд-моффа Таркина, — закончил за него гранд-адмирал. — Вы получили в свое подчинение полнокровный секторальный флот только лишь по той причине, что Таркин являлся вашим другом, покровителем, а так же по причине относительной близости к вашему сектору места постройки первой «Звезды смерти». Но ни разу не продемонстрировали хотя бы что-то, отдаленно похожее на понимание происходящего.

Дроммель сердито насупился.

Он не любил слушать правду о себе. Особенно из уст тех, кого считал недочеловеками. А попросту говоря — всех.

— В то время, когда галактику раздирала гражданская война, а ваш собственный сектор был оккупирован Новой Республикой и стал плацдармом для проведения операций против Империи, вы сидели здесь, удерживая собственный экипаж в заложниках, и даже не попытавшись вернуться в бой, — продолжал выказывать словесные обвинения Траун. — Из-за вас и таких как вы Империя пала. И сегодня — я буду вас судить.

— Ну попробуй, экзот, — хохотнул Дроммель. — «Страж» поврежден, но боеспособен. Твой разрушитель пойдет на запчасти…

Гранд-адмирал даже не изменился в лице.

— На моей родине говорят, — произнес он. — «Дай интеллектуально неодаренному разумному транспаристиловый бюст, он и бюст разобьет и руки порежет», — кажется кто-то из вахты за спиной Дроммеля даже рассмеялся. Ну, ничего, недолго ему жить осталось. — Ваш мнимый профессионализм вы уже продемонстрировали во время сражения при Тантиве V, потеряв свои разрушители. К счастью, «Волчий коготь» мне уже удалось вернуть. И он с нетерпением ожидает того момента, когда на его борт поднимутся достойные сыны сектора Опловис, чтобы служить защите своего дома. В составе Доминиона. Но будет это уже без вас, господин Дроммель. Хотите вы того или нет.

Адмирал бросил на него полный подозрения и недоверия взгляд.

И откуда этот ксенос знает так много? Даже при Императорском Дворе об этом никто не смел об этом даже вслух подумать.

Дроммель не смог сдержать легкой усмешки.

Домыслы, вот что это.

Не может быть чем-то большим.

Противник пытается запугать его, в лучших традициях Доктрины Стража самого Таркина. Дескать, знает о самом Дроммеле все, а сейчас лишь намекнул о наличии у него подобной информации.

А по факту — больше у экзота ничего и нет.

Страх был чрезвычайно эффективен в поддержании порядка; это был урок, который он усвоил от Таркина. Адмирал считал себя чем-то большим, чем просто изучающим человечество. Правда, он учился у великих людей, но, что более важно, Дроммель учился на их ошибках. И он, конечно, не стал бы повторять таких глупых ошибок.

Уж его-то никто точно не обведет вокруг пальца.

Он бросил взгляд на техника, который просигналил ему жестами о полной боевой готовности уцелевшей артиллерии к сражению.

— О, гранд-адмирал, — губы Дроммеля расплылись в улыбке. — Сейчас вы горько пожалеете о своих словах.

Фодеум кивнул пробежавшему мимо отряду штурмовиков, которые даже не обратили внимание на то, что по коридорам корабля двигается одинокий штурмовик с «пленным» мон-каламари.

За годы, которые они провели в этой тесной коробке, наверняка уже успели выучить по номерам тех, кто с ними проходит службу. И уж тем более — столь нечастых гостей на борту звездолета, как представители нечеловеческой расы. Но никто даже вопроса не задал. Странные эти ребята. На кораблях Доминиона (по крайней мере на «Химере»), пока к нему не привыкли, каждый первый штурмовик или член команды, ответственный за безопасность звездолета, при встрече требовал от него предъявить удостоверение или кодовый цилиндр.

Да и сейчас, дело обстояло ненамного лучше.

Впрочем, сейчас следует сосредоточиться на выполнении задания.

Броня была горячей, шлем тяжелым, и ему не хотелось играть в игрушечного солдатика. Честно говоря, он тосковал по тем временам, когда излазил руины Анклава джедаев, спускался в пещеры…

Дженсаарай тряхнул головой, вспомнив одну из заповедей своего Ордена. Вообще-то это была присказка матушки, но многие соратники цитировали ее как великую мантру.

Лишь после того, как он выбрался в большую галактику, то узнал, что это не более чем пословица.

«Потрать слишком много времени, оглядываясь назад, и не заметишь, как свалишься в зияющую бездну».

Наконец, они приблизились ко взрывозащитной двери, ведущей к главному трюму корабля.

— Будь осторожен, — предупредил его Бре’ано Умакк. — Охранники уже что-то начали подозревать.

Фодеум ничего не ответил — он уже находился слишком близко к отряду штурмовиков, охраняющих доступ к месту, где по слухам находилось самое большое богатство корабля.

— Дефлекторы на семидесяти процентах, — сообщил Гилад, наблюдая за тем, как «Химера» продолжает заваливаться на правый борт в соответствии с указанием гранд-адмирала.

— Повреждения на палубах семь, одиннадцать, двадцать три… — словно метроном зачитывал вахтенный начальник.

— Продолжайте сближение, — произнес Траун, невозмутимо наблюдая за тем, как артиллерия «Стража» методично снимает стружку с защитного поля звездного разрушителя. Генератор системы SEAL исправно подкачивал энергией защиту, орудия «двойки» яростно огрызались, но против, пусть и единственного генератора «Стража», сотни турболазеров явно недостаточно. Как-никак, а четыреста единиц — это более чем вдвое больше, что может противопоставить звездный разрушитель, даже «двойка». Конечно, если речь идет о стандартном ИЗР-II.

«Химера», благодаря доработкам — чуточку покрепче.

Вот только двумстам пятидесяти пусковым установкам об этом, очевидно, не сказали.

Перехватчики, ровно, как и корвет, отвлекающий на себя внимание вражеских канониров, фактически выбивались из сил, отстреливая огромные противокорабельные ракеты.

Но Траун упорно требовал, чтобы звездный разрушитель, несмотря на повреждения, оказался точно под нижним ангаром «Стража».

И какого-то хатта — непременно перпендикулярно ему.

— Сэр, — тревожно произнес вахтенный начальник, — ракеты противника пробили бронестворки ангара!

— Отстрелить их, — распорядился Гилад.

— Отставить, — приказал Траун. — Еще рано.

Сперва Гилад хотел было возразить, но потом понял, что решение вообще-то правильное. От бронестворок с нарушенной целостностью нет никакого толка — наоборот, если противник продолжит атаковать уязвимое место корабля противокорабельными ракетами, то наилучшим вариантом развития события будет сохранять хоть какую-то защиту. Даже если она при взрыве будет создавать поле обломков — это лучший вариант, чем получить в ангар парочку противокорабельных ракет.

Которые однозначно вывернут корабль наизнанку.

— Отменить отстрел бронестворок, — подтвердил Пеллеон, хотя знал, что делает это совершенно напрасно — экипаж уже исполнил распоряжение гранд-адмирала.

— «Химера» находится в проекции главного ангара, — сообщил вахтенный начальник.

Ага. И что дальше?

— Начать высадку десанта, — с легкой улыбкой на губах произнес гранд-адмирал Траун, посмотрев на Гилада. — Дроидеки, само собой, вперед, капитан.

— Приказать авиагруппе подавить пусковые установки «Стража»? — с надеждой поинтересовался Гилад. — Или нанести удар по генератору дефлекторного поля?

— В этом нет необходимости, капитан, — обескураживающе произнес Траун. — Они нам потребуются нетронутыми. В ближайшее время, уверяю вас.

Ну… да.

Точно же.

— Внимание, сэр! — раздался новый доклад вахтенного начальника. — Прибыл еще один корабль! Боевой! Идентифицируем…

Хатт знает что…

— Захват «Стража» перестает быть делом скучным, капитан, — с мрачноватой улыбкой произнес гранд-адмирал Траун.

А кому тут было скучно⁈

Звездный суперразрушитель типа «Палач», «Страж».

А на заднем плане наша любимая «Химера». И…

— «Аккламатор»⁈ — Дроммель посмотрел на полковника Ниови, который возглавлял контингент армейцев, которые составляли весь экипаж корабля на данный момент. — Вы шутите, полковник⁈ Что здесь делает ударный крейсер?

Полковник Гастос Ниови.

— Не владею подобной информацией, — спокойно ответил офицер, стоящий у ближайшей сенсорной станции. — Гораздо больше меня заботят штурмовики, которые высаживаются на борт «Стража». У меня недостаточно людей, чтобы отразить их нападение. Особенно тогда, когда их поддержку осуществляют дроидеки.

— Ну так уничтожьте их! — нетерпеливо произнес Дроммель. — У вас почти сорок тысяч бойцов! А Траун максимум может высадить на борт не больше легиона-двух! Размажьте его!

— Может быть что-то одно? — поинтересовался Гастос. — Вести сражение, или отражать абордажные команды? Или, быть может, стоит взывать шаттлы с поверхности, доставить на борт хотя бы минимальный экипаж?

— Поумничай мне еще тут, — огрызнулся Дроммель. — Решай проблему! Никаких врагов на борту моего корабля. И уж тем более — никаких абордажников! Расправься с ними! Немедленно!

— А что мы будем делать, когда сюда прилетит третий, четвертый, пятый корабль? — поинтересовался командир наземного контингента.

— Будем биться до последнего, — угрожающим тоном произнес Дроммель. — «Страж» — только мой. И больше ничей. Я лучше умру, чем передам его кому-нибудь. Даже Трауну, даже Империи. Это понятно?

Полковник Ниови молча посмотрел в спину адмиралу, с которым бок о бок провел последние без малого пять лет, после чего покинул запасной командный пункт «Стража».

Двери в помещение центрального компьютера, сердце любого корабля открылись, вызвав равнодушный взгляд дежурного офицера. Персонал отсека, облаченный в черную униформу, даже не обратил внимание на вошедшего человека, облаченного во все черное. Даже не посмотрели на него…

А вот когда вслед за ним в отсек вошла тогрута, облаченная в легкую форму, подозрение дежурного офицера взлетело до небес.

— Эй, вы, оба! — он потянулся к своей кобуре. — Ну-ка стоять!

Бластер никак не хотел выниматься, что заставило дежурного опустить взгляд и вырвать, наконец-то, оружие наружу.

Дежурный офицер вскинул голову как раз в тот момент, когда неопределенный гул приблизился непозволительно близко.

Его глаза зацепились за вращающийся энергетический клинок…

Спустя мгновение его отрубленная голова упала на палубу.

Тело последовало вниз всего лишь с разницей в долю секунды.

Операторы повскакивали со своих мест, вооружаясь личным оружием, чтобы отразить нападение на сердце корабля. Лишь сейчас, когда створки бронированных дверей, начали смыкаться, операторы увидели причину, по которой чужаки проникли внутрь. Герметичность помещения сыграла с ними злую шутку, не позволив вовремя услышать как двое разумных, вооруженных световыми мечами, превратили отряд штурмовиков в куски мелко нарезанной плоти и доспехов.

Первый же выстрел Рейнар Обскуро отразил одним из клинков своего светового меча.

Алый заряд ушел в потолок, превратив осветительную панель в фонтан искр и стекла.

— Ну, — на губах инквизитора появилась насмешливая улыбка, — это вы очень и очень зря, ребята…

— Руби, а не болтай, — произнесла Асока, подключаясь к центральному компьютеру и отключая его от систем корабля.

А спустя пару секунд она и сама подключилась к уничтожению противника, переступив через тело ранее обезглавленного ей дежурного офицера.

Полковник Гастос Ниови быстрым шагом двигался по коридорам «Стража», погруженный в собственные мысли.

По поразительно пустым коридорам, которые некогда были полны членами экипажа, техниками, патрулями штурмовиков…

Сейчас же его солдаты проливали кровь, умирая без малейшей возможности отразить нападение.

Потому как против них действовали дроидеки — кошмар и ужас Войн клонов и последующих десятилетий.

На борту «Стража» не было боеприпасов, которые могли бы вывести из строя этих механических убийц. Не было и достаточно мощного стрелкового вооружения, чтобы пробить щиты.

Фактически, его люди — как армейские специалисты, так и штурмовики — гибли зря. Это сражение они проиграли, едва оно началось.

Дроммель этого не понимал, или же, что наиболее очевидно, не хотел понимать.

И это еще печальнее.

Мало того, что они долгие годы провели здесь, на отшибе галактики, только и мечтая о возвращении хотя бы в обитаемую галактику, так теперь еще и должны погибнуть… За что⁈ За неуемное эго Дроммеля⁈ Который не в силах понять и принять то, что происходит⁈

Безумие.

Начавшееся тогда, когда они только оказались здесь. Продолжившееся репрессиями в отношении членов экипажа, которые стали роптать против политики Дроммеля, который брезговал даже выйти на связь с кем-либо из имперцев. Он так боялся потерять последний свой осколок власти, «Страж», что совершенно наплевательски относился ко мнению своих подчиненных.

Как результат — экипаж перемещен на планету без возможности выбраться оттуда. Благо удалось хотя бы уговорить Дроммеля развернуть базы на дикой планете, чтобы обеспечить защиту оставшимся в живых после Тантива V и репрессий адмирала ста семидесяти девяти тысячам членов экипажа корабля.

А вместо них, долгие годы штурмовики и армейцы восстанавливают корабль, полагаясь на единственный шаттл, который пережил сражение и остался цел.

Но и тот не вернулся.

Вместо них прибыла «Химера». И после слов гранд-адмирала у Гастоса еще теплилась надежда на то, что Дроммель воспользуется предложением, выторгует себе свободу, но перестанет удерживать экипаж… Хатт побери! Да забирай ты себе это корыто, будь оно не ладно! Отпусти людей! У тебя ауроидума полный трюм, купишь себе рабов, заплатишь наемникам, вольным работягам, да кому угодно: пусть они и прожигают свои жизни здесь, в глуши!

Но это безумие должно прекратиться!

Вот только как…

Повернув в коридор, ведущий к центральному компьютеру, полковник замер как вкопанный.

Перед его глазами предстал отряд штурмовиков.

Девять человек, закованных в броню, с оружием наперевес…

Полковник машинально мазнул взглядом по наплечникам, намереваясь узнать кто нарушил его приказ и на кой хатт они держат позиции рядом с запасным командным пунктом в то время, как за их спинами разгорается сражение.

Вопрос так и остался не озвученным.

Вместо этого вверх поднялись сразу два объекта — руки полковника, и огнемет в руках штурмовика ТНХ-0333.

501-ый легион уже контролировал сердце «Стража». Но об этом пока еще никто не знал.

Синий световой клинок вошел в грудную пластину брони и вышел из спины, оборвав жизнь штурмовика.

Вырвав из тела световой клинок, Фодеум крутанул оружие в руках, отражая серию выстрелов от группы солдат, которые спешили к ним, ведя огонь по двум одаренным, прорвавшимся в главный трюм. И не надо долго размышлять над тем, какие именно намерения преследовали штурмовики «Стража»: они пытались прикончить обоих.

Но сделать это в окружении тысяч огромных контейнеров с припасами — не такая уж и простая задача.

Именно поэтому парочка вооруженных световыми клинками разумных без особых для себя проблем переводила засады штурмовиков в локальные сражения, истребляя противника малыми группами в узких пространствах.

Там, где не бластер решает как долго ты проживешь, а твое умение в ближнем бою.

К несчастью для штурмовиков — что джедай, что дженсаарай в этом деле могли дать «куколкам» сто очков вперед.

А потому падали во все стороны отрубленные руки, ноги, исполосованные тела.

Оба одаренных прекрасно понимали, что долго им не продержаться, но по плану так и не должно было случиться.

Да, они действовали на пределе свои сил, но и натиск штурмовиков слабел. В чем была причина ни Фодеум, ни его наставник не знали, но предполагали, что действия гранд-адмирала Трауна каким-то образом отразились на эффективности попыток штурмовиков взять их в окружение.

Корабль ощутим дрожал, что говорило лишь об одном — он вел сражение. Получал и наносил удары, яростно огрызаясь ими и стараясь уничтожить противника до тех пор, пока…

Внезапно ход сражения изменился.

Послышались звуки катящегося металла по палубе. Мелодичные звуки развертываемых дефлекторных полей и…

Незабываемые звуки скорострельных бластеров.

— Дроидеки! — истошно заорал кто-то из числа тех, кто имел намерение уничтожить обоих диверсантов.

Но больше он ничего не успел — звуки перестрелки и крики агонии умирающих штурмовиков, которым нечего было противопоставить смертоносным машинам — заглушили абсолютно все.

Штурмовикам стало не до парочки джедаев, которые держались вблизи центральной группы транспортных контейнеров.

А человек и мон-каламари, издав возгласы облегчения, погасили свое оружие и медленно сползли на пол вдоль стенки одного из вскрытых ящиков.

В недрах которого поблескивал ауродиум…

С каждой микросекундой Дроммель раздражался все больше.

— Полковник Ниови! — рычал он в комлинк. — Какого хатта отключился центральный компьютер? Почему у нас пропали дефлекторы⁈

Чудовищных размеров корабль содрогнулся один раз, когда посреди корабля появилось несколько пробоин — «Химера» продолжала обстреливать корабль.

Даже несмотря на попытки маневрировать, Траун удерживал свой звездолет точно под брюхом «Стража». Там, где его могли достать лишь самонаводящиеся противокорабельные ракеты.

Но без центрального компьютера это стало невозможным! Потому что данные о целях поступают именно оттуда! А попадают недра огромной вычислительной машины непосредственно от систем сканирования.

Тот, кто вывел центральный компьютер из строя фактически заставлял их стрелять «на глазок». И если артиллеристам турболазерных и ионных пушек еще можно было хоть как-то попасть по противнику при таких раскладах, то операторам пусковых установок — однозначно нет. Разве только по тому ударному крейсеру… Но его капитан держался за пределами дальности орудий, словно в насмешку дразня и отвлекая артиллеристов, которые нет-нет, но все-таки умудрялись пальнуть по видимому противнику, когда не могли найти цели получше.

Ох, если бы он не потерял у Тантива V свои истребители, то сейчас задал бы…

— Ниови! — яростно заорал Дроммель, желая добиться хоть какого-то ответа от своего заместителя.

Затем огромный корабль внезапно содрогнулся у него под ногами, и несколько офицеров рухнули на палубу. Сам же Дроммель отлетел к переборке, больно ударившись плечом о металл контрольной панели.

— Что происходит⁈ — заорал он, схватившись за ближайшую консоль, чтобы удержаться на ногах во время следующего удара.

— Взорвалась пятая батарея, — сообщил поднявшийся на ноги младший техник. — И седьмая тоже, сэр…

— «Химера» прекратила обстрел, но держится под нашим днищем, зеркально повторяя каждый наш маневр, — сообщили ему. — Сэр, пришли данные со сканеров, — лучше поздно, чем никогда, — они зацепили нас притягивающими лучами!

«Вот почему мы не можем оторваться от них!»

Еще один залп ионных пушек потряс «Страж» и в рубке померкли несколько мониторов.

— Ионные пушки, — подсказал кто-то из команды.

Да какая ему разница?

— Поднимайте наши истребители! — приказал он.

— Сэр, но это ведь опасно, — запротестовал начальник полетов. — Реакторы машин испускают смертельную радиацию! Пилоты погибнут…

— Лучше они, чем я, — прорычал Дроммель.

Позади послышались шаги. Обернувшись, он увидел приближающегося к нему полковника Ниови. Позади него двигался отряд штурмовиков.

— Ну, наконец-то! — неодобрительно произнес адмирал. — Где ты шлялся?

— Я…

— Плевать, — махнул рукой Дроммель. — Истребители готовы к вылету?

— Пилоты на местах, — замогильным голосом произнес начальник полетов. — Ждем вашего приказа, сэр.

— Пусть вылетают!

— Я отменяю приказ адмирала, — спокойно произнес Ниови.

— Да как ты смеешь? — Гаэн сверкнул глазами, поворачиваясь к своему заместителю. — Они же сейчас…

— Погибнут, — спокойно произнес Ниови. — Как и мы все здесь, если продолжим бездумно сражаться.

Дроммель издал сдавленный крик ярости и разочарования. Внезапно в его руке появился бластер, направленный на полковника.

Тот вздрогнул, ожидая неминуемо расправы.

Но уже в следующее мгновение услышал рев пламени и крики боли.

Струя огня объяла адмирала Дроммеля, сжигая и самого человека, и его богатые одежды.

Пара секунд — и вместо командира «Стража» на палубе остался лишь пепел в небольшой кучке.

— Открыть канал связи с гранд-адмиралом Трауном — приказал полковник, направляясь к станции связи.

Как только перед полковником появилась бело-голубая голограмма Трауна, тот, словно ничуть не удивленный, поинтересовался причиной вызова:

— Я — полковник Гастос Ниови, — представился командир наземных подразделений. — Как исполняющий обязанности командира «Стража», я официально объявляю о прекращении огня. Прошу прекратить обстрелы и пощадить всех, кто находится на борту корабля, а так же на поверхности планеты.

Траун с интересом выслушал речь офицера, после чего едва заметно кивнул:

— Добро пожаловать в Доминион, полковник. Экипаж «Стража», расквартированный на планете, уже перешел на нашу сторону. Проследите за стыковкой нашего вспомогательного крейсера и приступайте к ремонту корабля.

Полковник несколько секунд молчал, переваривая информацию, после чего впервые с того момента, как звездный суперразрушитель оказался в этой ловушке, на его губах появилась улыбка:

— Есть, сэр! Рады служить под вашим командованием!