Жена мертвеца

Глава 15

Наверное, у Григория должно было возникнуть, как это называли франкские лекари – ощущение дежавю. Это когда тебе кажется, что ты провалился во вчерашний день. То есть в позавчерашний – ведь снова утро и снова он идёт к Варваре. Хотя выглянув на рассвете, подумал с каким-то сожалением, что сегодня ненастье совсем уж осеннее. Небо кругом обложило серыми, низкими облаками, а мелкий, неприметный дождь сеет, как ситом, и непонятно, светает или смеркается – в такой день девушка будет сидеть дома. Но на подоконник внезапно села, зачирикала маленькая краснопёрая птица, запела, заговорила на ухо тонким человеческим голосом – от Варвары, передала просьбу зайти. И вот уже Григорий шагает мимо унылых мокрых домов и заборов, и плевать на промозглую сырость и стужу вокруг, потому что в груди с чего-то тепло и голову кружит хмельное, жаркое марево.

Пока шёл до нужного дома, погода испортилась сильнее, мелкий дождик сменится мелкой снежной крупой. Но леденящая сырость в воздухе осталась, так и норовя забраться под кафтан. В такое ненастье присматривающие за подворьем холопы точно нос не покажут из тёплой горницы на сырой и промозглый осенний воздух. Но в этот раз лезть через забор не придётся. Варвара явно ждала, так как на подходе Григория встретила ещё одна птица, указавшая спрятаться в закутке между двумя заборами чуть дальше подворья Колычевых, а хозяйка, мол, туда сама подойдёт скоро.

Вот Григорий и ждал. Поглядывая то на поздний осенний рассвет, с трудом пробивавшийся сквозь затянутое серою мглой небо, густо набитое облаками... То на остатки пожухлых листьев, одиноко трепетавших на чёрных скрюченных сучьях деревьев, выглядывавших из-за заборов. То на остатки листвы, устлавшей дорогу и понемногу уже пересыпанную снежной крупой. Вдыхал доносившийся откуда-то аромат свежевыпеченного хлеба. И думал, что он, Гришка – наверное, дурак.

И вовсе не потому, что боится: Варвара увидит в нём хапугу, желающего в одночасье разбогатеть, женившись на боярской дочери. А для этого наобещавшего ей с три короба да соблазнившего, чтобы поставить родителей перед фактом. За обман она сама кому хочешь голову открутит, а Лихо ей поможет придержать охальника хоботом. И вовсе не разговора с боярином Колычевым-старшим боится. Жильцы – это не абы кто, непонятно откуда и неведомого рода, а царицей любимы. Такого и в род к себе принять не зазорно, свежая хорошая кровь боярскими родами ценится.

Только не пойдёт Григорий примаком, пускай в разрядной книге за Колычевыми целый том записей наберётся, а в его роду пока всего три – не просто так отец и дед пот и кровь лили, чтобы в разрядную книгу войти. Не забудет и не перечеркнёт он эти три короткие строки. А Колычев-старший на отказ обидится как пить дать. И это поначалу он на его ухаживания посмотрит как на «невесты умыкание» да со счастливым концом – свадьбой. Обидится боярин, откажет не к себе в род мужем принять, а дочь простому жильцу отдать – и поступок из разряда «умыкания» легко станет «пошибанием»: когда девку берут супротив воли да силой. Ну а дальше согласно закону, старому, что был и до царя Федора ещё: «Если кто пошибает боярскую дочерь или боярскую жену, за сором ей 5 гривен золота, и митрополиту 5 гривен золота, а князь станет казнитель». По уму надо обратно на «вы» да строго только по делу, и потом…

«Дурак», – прозвенел голос Катерины в голове.

Сверкнуло сквозь тучи солнце – рыжим и тёплым огнём. Да нет, не солнце, Варвара заглянула в закоулок между двумя заборами, и всё «потом» были забыты крепко и с концами. Девушка сегодня оделась, как и в прошлый раз, чтоб в ней не признали боярышню. И вроде чего-то хотела сказать... но Григорий не дал ей такой возможности. Порывистым, но при этом бережным движением обнял, притянул к себе. Вкус мокрого снега смешивался со вкусом её тёплых губ, и Варвара не отстранилась на это, не оттолкнула – наоборот, девушка сильнее прижималась к нему. Одной рукой всё так же обнимая за талию, другой стянул с неё платок, ныряя в рыжий огонь волос, ощущая, как пряди скользят между пальцем. Варвара чего-то неразборчиво прошептала, повиснув у него на шее, как бы полностью отдаваясь его воле. И снова языки касаются друг друга в жарком поцелуе, скользят между губами…

Сколько они вот так жарко, безумно стояли и целовались? Кто знает. Но когда наконец-то смогли остановиться, Варвара с негромким смешком шепнула ему на ухо:

– А ты пайцзу свою вчера у меня забыл. Я вернуть хотела. Но знаешь что? Пускай она сегодня и дальше побудет у меня.

– Согласен. А то голос Ай-Кайзерин, голос Ай-Кайзерин. Не поверишь, когда с пайцзой в руках говорю – он у меня даже как-то тоньше становится.

Варвара хихикнула – но ласково, и луч света скользнул по её волосам. Сказала:

– Нет, нам такого не надобно.

– Вот пускай пока и будет у тебя.

– Тогда пошли. Сегодня я тебя на завтрак звать буду, моя очередь.

Григорий молча усмехнулся, взял девушку сначала под руку, а на середине пути, набрался храбрости и приобнял за талию. И пошли они снова к Юнус-абыю, разве что трапезную Варвара сегодня выбрала аллеманскую. Да смешно вышло, когда подавальщик советовать им чего-то попытался – видимо, много таких вот пар сюда заглядывало. Варвара пареньку аж небольшую лекцию в ответ прочитала: что, с чем и как правильно у аллеманов едят. Впечатлился не только этот паренёк, но и другие из прислуги в трапезной, так что дальше заказанные блюда Варваре с кухни они не носили, а буквально летали с ними туда и сюда.

И лишь под конец их необычного завтрака девушка вздохнула и неожиданно сказала:

– Не хочется о вчерашнем… Но этот лазоревый меня вчера выбесил. Ну объяснил бы и попросил меня по-хорошему, да что же, мы не люди что ль? А то я этих ликторов на линии не видала? Нет, одно приказывать и умеют. А раз приказать не могут, то будут воду мутить. Ты ведь тоже вчера из-за этого не всё ему рассказал? Ты что-то там, возле убитого демона видел? Что?

Григорий ненадолго задумался. Выдавать свою тайну не хотелось, не просто так он её в Университете скрыл. Только… Если Варваре не доверять, то медная полушка цена его отношению к ней. Только и хвосты крутить. Потому тяжко вздохнув, Григорий решился:

– Ты ведь наверняка знаешь, что демонов еретики создают из людей?

Варвара скривилась и её аж передёрнуло:

– А Бог его знает. Хотя видела – как завалишь очередную тварь страхолюдную, как пойдёт её туша плавиться да распадаться – несколько раз замечала, как из неё череп выпадет потом. Человеческий. Как-то они демона с человеком сплавляют, а как – извини, не знаю и знать не хочу. И так эта гадость порой ночью снится. Еретики мастера на всякие гадости и подлости, а их маги совесть обычно первой продают. Постой. Ты что же, когда ликтор подох, увидел, из кого его сделали?

– Да. Но… тут несколько сложнее. Наверное, надо рассказать историю всю, с начала. Через два дня после убийства Катерины к родне приехал как раз с ленты приятель покойного Андрея Тулунбекова, мужа убитой. Он до полусотника дослужился, в стрелецкой слободе не последний человек был. И убили его. Мы всполошились, не просто так совпадение? Э-э-э… Сумбурно говорю, да?

И выпил горячего чёрного чая: в горле пересохло, а аллеманы, к счастью, в отличие от чинцев тоже чаем еду запивали. Аллеманская кухня Григория не впечатлила, а вот открытый пирог с сыром понравился. Больно хорош к чаю вышел, сразу подумалось – надо бы матери такой же посоветовать. Заодно терпкие горячие глотки помогли не обращать внимания на гневное шипение Катерины. С утра призрак не показывался, а стоило про неё да Андрея упомянуть, и тут как тут:

«Опять за своё? Тебя чем треснуть, медведь мокшанский тупоумный: да не знала я его, и он про меня ничего не знал».

– Да нет, всё складно говоришь. Этот полусотник просто так под сукно дело насчёт убийства жены своего товарища запрятать не дал бы, вот и опасен.

– Вот и мы так подумали, принялись рыть. И накопали, что действительно – совпадение. Мужик случайно прознал про банду разбойную. Ту самую, я про неё в прошлый раз тебе говорил – никак поймать их не могли. Гнилое дело было, друг детства наводчиком был, и рука не дрогнула своего лучшего приятеля в спину убить, пока тот в приказ не сообщил. Но самое интересное, когда мы этого варнака словили и на дыбу вздёрнули, он и назвал главаря шайки. Младшего боярича Дуванова. Того самого, их поместье вчера ликтор и покрошил.

– Дувановы! – ахнула Варвара, лицо стало злым, губы сжались чёрточкой. – То-то я думаю знакомая фамилия. Про отца слышала много доброго, храбрый воин. Старший сын в отца, первый в бой со своими идёт, последним отходит. И второй такой же сын был да погиб под Ольговкой недавно. А младший – любимый был у матери, отмазала она его. Помню, гевалт на весь дворец тогда был, позорище. Значит, не в пользу материнская забота пошла, – и с какой-то глухой яростью Варвара добавила: – Это – измена. И можешь не объяснять, я боярская дочь, и на ленте тоже давно. И дома таких сколько видела, и там, которые хотят в рай на чужом горбу въехать. Лазоревые ухватились себе наград на просто так, раз приказные уже всё за них сделали. Да руки оказались коротки, кто-то из варнаков с еретиками знался.

– Тот ликтор – это и был младший Дуванов.

– Что? – Варвара тоже взяла кусок сырного пирога и хотела откусить, а тут из рук от растерянности выронила. – Откуда ты?..

– Я вчера не стал тебе говорить, потому что сначала надо было посоветоваться с человеком, который больше нашего в этом понимает. Вот что было там, рядом с капищем.

«Ха, как же. Ходил он к специалисту, засомневался. Ври-ври, да не завирайся. Тебе я сразу всё рассказала».

Варвара взяла пергамент в руки, посмотрела и скривилась:

– Знак куфра. И лист оттуда. Я правильно понимаю, по нему капище делали? Но Дуванов-то как согласился? Чтобы такой да согласился стать жертвенным бараном в ритуале? Ты уверен?

– Да. Ты тогда говорила, чего я в пустоту ору? Так вот, когда ты ликтора размолола, я увидел, как из него вылез призрак младшего Дуванова. И он говорит: «Я теперь много чего могу». А дальше добавил, что ему пообещали силу. Он в поместье спрятался – авось пронесёт, а дальше как-то да забудется или ещё чего. И тут как увидел, что по его душу лазоревые приехали… Испугался, что «Слово и дело» – это вам не на Лаллабыланги отправят, а всех на кол посадят. И сдадут его на смягчение приговора бывшие подельники. И решился ритуал провести. Не сам его откуда-то взял, понимаешь? Ему дали, чего-то наобещав. Но как мне сказал тот, кто в этом больше нас понимает – чертёж, с которого Дуванов знак рисовал, с ошибкой сделан. Чтобы тот, кто поверит да воспользуется, на деле сам в демона обратился.

– И резню устроил, – Варвара сжала кулак, не глядя, что кусок пирога пошёл крошками. – Какая же это сволочь придумала... Хорошо дурак в дальнем поместье был. А как представлю ликтора да посреди города. И никто не знает, чего с ним делать. Пока магов позвали бы или кого из ветеранов…

– Искать надо в Университете.

– Сенька? Он тоже там был.

– Сеньку Дурова тоже поспрошать, но пока он чего-то, как мне сказали, у себя в слободе запрятался и ничего подозрительного не делал. А вот с Университетом вот ещё. Меня лист вот этот на мысль натолкнул. Он не на бумаге, а на пергаменте. Старую краску смыли, чертёж нарисовали. Бумагу могли взять – это куда проще, но почему-то пергамент искали. На кафедру твоего брата много книг из-за ленты привезли, возами. Проверили в мухбарате, сказали, колдовства нет и отдали в Университет. Мол, разбирайтесь, вдруг там чего интересного и полезного есть? К слову, как раз одну такую книжку покойная Катерина Тулунбекова на наш язык и переводила. А до этого другую. Я к тому, что книг там много, а людей на кафедре мало. Думаю, твой брат даже разобрал их ещё не до конца, чего ему вообще привезли. Если взять какую-нибудь книжку из тех, до которых у него ещё не скоро руки дойдут, и надрать оттуда листов… Кстати, одну такую я тогда видел, но не сообразил. Подумал, что там что-то запрещённое было, вот и выдрали.

– И это должен быть кто-то из тех, кто там учится или работает, – повела итог Варвара. – Постороннего сразу… – тут она вздохнула. – Хотя, может и нет. Тебя-то не гнали…

– А я там учился, – хмыкнул Григорий. – А потом часто бывал. Больно мне… мамонт по душе пришёлся. Ну да, и заодно с майстером Паулем кружку его пенного попробовать, он варит так, как никто в городе, – тут же поправился.

Варвара укоризненно так на него посмотрела – мол, давай ты лучше вообще промолчишь, чем врать на ходу будешь, что Григорий смутился.

– Тогда в Университет? Только я-то понятно, свободно. А тебе, бедному, – участливо так сказало, с жалостью, от которой у Григория как-то на душе потеплело, – опять головой биться?

– Да нет. Если пайцзой в рыло не совать, и кафтан жилецкий под плащом спрятать, то зайти спокойно можно. Тот же Дуров так и ходил. Понятно, что в этом случае тебя не везде пустят. В ту же библиотеку, если поймут, что чужак – выгонят с порога. Или в коллегиумы и общежития – тоже просто так не пустят. Но это если одного. А если с сопровождением, то даже в коллегиумы заходить можно. Тут как бы я с тобой, так что нормально, на тот берег через мост или на лодке через реку, потом через ворота. А дальше, думаю, с майстера начать. Может, он чего по моей просьбе узнал, ну и про нашу догадку рассказать.

– Да, а потом в Звериный коллегиум. Теперь уверенно можно сказать, мамонта еретической магией усыпляли. Поговорим там с моими знакомыми, звери – они демонов чувствуют часто лучше людей, только надо знать, чего спрашивать. Вот и подумаем вместе, может, мои знакомые чего-то видели и слышали, но пока не догадываются, куда смотреть.

Они как раз встали и собрались было уходить, когда к ним подошёл парень. Не из подавальщиков в трапезных, а из доверенных. Григорий его узнал: тот стоял на страже как раз в тот день, когда Григорий по делу Трифиллия вламывался. Сейчас дубины на поясе у парня не было. Он вежливо поклонился и сказал:

– Господин пристав, дозвольте от хозяина просьбу передать. Зайти к нему прямой сейчас просит, поговорить с вами хочет.

Григорий и Варвара переглянулись, по спине пробежался неприятный холодок. Вроде в тот раз куда опаснее было, когда Григорий на встречу татей вломился. А сейчас хозяин «просто просит». Только Юнус-абый из тех, кто может попросить луну с неба достать, и найдётся удалец, который попробует и ему достанет. Зачем ему Григорий?

– Скажите ему, что мы, – он сделал ударение, – сейчас будем.

– Идите за мной, господин пристав, госпожа.

– Может, мне подождать? О чём говорить будете? – негромко шепнула на ухо Варвара.

– Если не против, то лучше со мной. Странно это. Меня поговорить что вчера можно было позвать, что раньше. А пришёл человек именно сейчас. Именно когда ты со мной. Нет уж, и мне спокойней будет, если ты рядом, а не непонятно где… И чую, помощь мага запросто может пригодиться.

– Хорошо.

Сопровождающий вывел из трапезной, дальше недолгий путь через лабиринт построек на подворье. И привели их, к удивлению Григория и Варвары, в жилой дом, в горницу. Тёплые ковры на стенах, небольшие доски с шамаилями, на столе Коран лежит, причём видно – хозяин по нему молитвы читает, уголки книги от постоянного употребления истрепались уже.

– Мир вашему дому. Доброго здравия и долгих лет жизни тебе, хозяин. И пусть Дарующий мир и благополучие никогда не оставит своей заботой твой дом и твою семью, – как гость поклонился Григорий.

Варвара, проявив полагающуюся у правоверных вежливость – говорят от старшего к младшему, а у них в паре сейчас старший Григорий, именно его пригласили, сначала дождалась, пока их поприветствует в ответ хозяин. А потом уже и сама поздоровалась.

– Ас-салям алейкум, пристав, и спутница твоя.

– Доброго вам здравия, и пусть благословит Всевышний вас и ваш дом, и вашу семью.

Дальше Григорий представил свою спутницу:

– Варвара, маг из Университета. Сейчас помогает мне с одним делом.

Мысленно же добавил, заметив, как довольно сверкнул взгляд Юнус-абыя. «Вот точно говорят, когда татарин родился – у всех других народов купцы заплакали». Хозяин давно понял, что Варвара не просто так здесь, а сейчас бросив короткий взгляд на «мамонтовые» шаровары и сапоги, ещё раз убедился.

– Добро. Присаживайтесь. И наверное, сам Аллах так распорядился, чтобы помощь мне понадобилась твоя пристав, как раз именно тогда, когда с тобой маг из Университета.

«Ага. Наверное, – про себя хмыкнул Григорий. – Только мне кажется, что ты ко мне пришёл, потому что со мной Варвара, а с ней у меня доступ в Университет».

– Чем смогу – помогу.

– Племянница у меня есть, Марджана. В Университете учится. Как брат помирал, Аллахом я клялся о племянниках позаботиться. Марджана девочка хорошая. В Университете учится, скоро замуж выйдет. Как раз на днях должна была с женихом знакомиться. Каждый день мои люди отвозили её в Университет. А сразу после занятий забирали. А тут вчера не вышла она. Никогда такого не было, она девочка послушная. Знает, что я её дома ждать буду, сразу, как закончится учёба – сразу домой. И первый раз – да не вышла. Там она, там. Точно знаю, что вечером она с Университета не выходила, а днём она всегда учится. Вот сердце болит, чую – чего-то не то с ней. Потому и прошу: мне хода в Университет нет, а вы поспрашивайте.

Варвара и Григорий переглянулись. Всё складывалось один в один. Университет… и демоны. Девять из десяти, что попытка создать ликтора посреди города связана с пропажей девчонки. Не может быть таких вот совпадений.

– Хорошо. Мы прямо сейчас едем туда и обещаю, что постараемся найти пропажу.