Фрирен — И даже умереть не успеть. Том 2

Глава 26 — Проекты, что приходят к жизни

Отрывок из “Армейские анекдоты, истории, высказывания и маразмы Великой войны” за авторством Хейста “Тень Севера” Скайранда.

Глава “Оф ицерский цитатник”:

Демон тебя дери, да моя бабушка может сделать это лучше! А ОНА МЕРТВА УЖЕ ДВАДЦАТЬ БЛЯДСКИХ ЛЕТ!!!

Во имя Богини, даже мешок с картошкой тратит на свою форму больше усилий, чем ты, боец!!!

Я видел мёртвых животных, которые более гибкие, чем ты, солдат!

Даже родина с трудом гордиться тобой, сынок… Чёрт, жалко твоего батю: даже я только что испытал огромный прилив разочарования!

ТЫ ПЛАЧЕШЬ?! ХОРОШО!! МНЕ НРАВИТСЯ, КОГДА ТЫ ПЛАЧЕШЬ!! Я ПРИДУ НОЧЬЮ В КАЗАРМЫ И УКРАДУ ТВОИ СЛЁЗЫ, ЧТОБЫ СМАЗАТЬ ИМИ СВОЙ МЕЧ, ИБО СЛЁЗЫ ДЕВСТВЕННИКА — ЯД ДЛЯ ДЕМОНА!!!

Примечание автора: Слёзы девственника — не яд для демона.

Я насру в коробку и отправлю твоим родителям в ответ на дерьмо, которое они прислали в армию — тебя!

***

1423 год от основания Империи. Начало Лета.

Мэри, оказионная ученица Мастера Скайранда, 18 лет. Мрачная.

Столица Королевства.

Девушка вышла из дома в час, когда начиналась размываться грань между днём вчерашним и днём завтрашним. В темноте прошёл лёгкий дождик, позволивший ей, под мерное стучание капелек воды, погрузить себя в сон — на четыре или пять часов.

Не то, чтобы у неё появились, как это назвал Учитель Хейст, какие-то психологические травмы после произошедшего — она в такую свою слабость не верила, — но всё равно, размышления её были довольно тяжелы.

Она слаба. Вот и её настигло осознание этого простого факта, что в разные годы жизни бьёт каждого обладающего хоть минимальным представлением об их месте в мире мага.

Чуть влажная мостовая скользила под невысокими каблуками сапогов, мягко отражая блеклое предутреннее небо. Солнце ещё не поднялось, но где-то там, за крышами, утро уже рвало серую пелену. Город будто дышал тише обычного, чтобы не разбудить сам себя. Наслаждался последними часами отдыха перед очередным занятым днём.

Королевство, в особенности столица оного, стремительно поднимало голову, вдыхая свежий воздух свободного от следов войны ветра. Больше никаких казарм, столовой стряпни, каменных стен, давящих на психику как та гора, в недрах которой она и провела большую часть Великой Войны.

Бриз, тянущийся с западной стороны, приносил другие запахи — мокрого камня, свежего дерева, чуть — угля из печей, которые топили пекари. Всё это смешивалось в странный, но успокаивающий коктейль, который приятно щекотал нос. Всё это заставляло её погружаться всё дальше и дальше в свои мысли.

Мэри участвовала лишь в десяти — и эту цифру она никогда не забудет — боях против демонов. Восемь из них — при поддержке крепкого, готового к бою отряда, что сопровождал её на выходе за особо ценными ингредиентами. А такие требуют особого обращения, рука в котором набита лишь у опытных алхимиков.

Это не идёт ни в какое сравнение с более, чем шестью сотнями боевых выходов её Учителя, теми именами, противниками, с которыми он сталкивался, но даже такой малый опыт боёв позволял, хоть и с натяжкой, но называть её боевым магом.

И всё же, в мастерской, директирование которой, “если всё пойдёт гладко”, доверил ей Учитель Хейст — она продержалась лишь три хода, на четвёртый лишившись руки. А потом и вовсе оказавшись под завалами обвалившейся крыши, что и спасло её от скорой смерти.

Она шла медленно, как человек, у которого не было хоть сколько-нибудь важных дел… Мэри сама решила выйти так рано, чтобы было время подумать, собрать свои мысли в ровные кучки и не дать им снова рассыпаться.

Рука… вернее, её отсутствие… казалась просто ещё одним фактом из списка, который она приняла без истерик. Никто из людей, которых она уважает, такое бы себе не позволил — не позволит и она. Так ведь бывает. Мир иногда отрывает у тебя кусок — и продолжает вращаться, словно ничего и не произошло. Но вместе с тем она вновь, слишком ясно, по её скромному мнению, понимала, насколько тонка грань между тем, кто диктует условия, и тем, кого могут просто списать как ненужную пешку.

Учитель Хейст назвал бы это «моментом пересмотра приоритетов». Мэри назвала бы проще — осознанием, что она не из тех, кто переживёт всё на одном везении или таланте. Силе.

Ей уже повезло, что среди той небольшой группы выпускников или даже не имевших формального обучения, кроме как у какого-то наставника юных магов, отправленных на фронт в одни из самых критических времён всей войны, Учитель Хейст заметил её. Да, она показала разум и талант в основном его направлении, дав идее “скинуть часть моей работы на неё” — прямая цитата, вообще-то — появиться у него, но окончательный выбор всё равно же ведь был у него.

Мэри повернула на узкую улочку, на мгновение задержав взгляд на привычных, каменных стенах, на трещинах коих ещё блестели капли дождя, срезав часть пути по крупным улицам. Отдельная капля воды, что стекала вниз, забирая с собой меньшие, но едва ли меняя размер из-за них, — стала в её разуме аналогией на Учителя.

Он просто двигался вперёд, занимался своими делами и преследовал желания, одновременно с тем собирая вокруг себя людей.

Хейст, Лира и Вейл Скайранды, Бернар Вебер, Хакон Гинс — пять Мастеров боевой магии. С недавних пор — Мастер алхимии Готфрид. Да и остальные “решающие” — в мере, что им позволяют первые лица “Альянса Молодых” — члены их коалиции тоже не самые слабые люди. И первая часть этого списка… все они в её нынешнем возрасте уже подступали к уровню, недоступному большинству магов вовсе. Да, есть десятки и десятки более сильных, умелых и просто опытных людей, но в их возрасте? Едва ли, если говорить об “обычных” Мастерах, добивающихся своих титулов в тридцать, сорок, а часто и в более почтенных годах..

А сама она… по силам “просто средний Адепт”. Даже не приближающийся к способностям “просто сильного Адепта”. И это её в детстве называли “талантливым магом”, тогда как Учителя Хейста, по слухам, одним из слабейших магов его потока Академии.

Бернар Вебер, Учитель Скайранд, Хакон Гинс и даже Изабелла Бауэр, с которой совсем недавно у Вебера прошли ожесточённые переговоры, закончившиеся ничьёй и перепашеной ареной одного из полигонов для магов вне столичных стен. Говорят, их спарринг был невероятно зрелищным, а атмосфера накалённее, чем в кузне!

И все они — новые звёзды социума магов Королевства — вышли с одного курса. “Поколение Великой Войны”, как их уже называют. “Поколение без отцов” — как называли совсем недавно. Рядом с ними она, и так превосходящая одногодок в развитии, чувствовала себя… Да жалкой чувствовала, особенно теперь, превратившись в калеку.

Такой она жизнь и проведёт ведь, ибо даже уважаемый Хайтер, священник из отряда самого Героя Химмеля, её кумира, не смог помочь ей.

Действительно, госпожа Лира права — едва ли те, кто заявлял о несостоятельности Учителя Хейста как мага, понимали в магии хоть что-то. Иначе он не смог бы держать темп, взятый истинными монстрами мира магии.

А один из старших священников Церкви лишь покачал головой Учителю. Он пригласил жреца, чтобы вылечить её, когда впервые посетил после того самого дня. Служитель заявил, что руку их магия вернуть не может. Даже если у чудес Богини и не было границ — сами люди были от них бесконечно дальше, чем от простейших заклинаний Её Школы, поэтому не всё было возможно.

Зато она, и так лежащая в одной из комнат Церкви, куда её спешно привели для лечения, наконец смогла встать сама.

В очередной раз покачав головой на пораженческие мысли, Мэри свернула в последний переулок, ведущий к лаборатории. Здание, перестроенное из старого склада, выделялось основательным, каменным фундаментом, массивными дубовыми дверями и полным отсутствием окон на первом этаже. Уже сейчас, в тишине только начавшегося рассвета, из-под порога сочился слабый желтоватый свет — Готфрид, видимо, не спал. А с ним была вынуждена бодрствовать и охрана здания, втрое усиленная с прошлого “происшествия”.

Именно тут она будет работать последующую неделю, пока окончательно не восстановится.

На десяток секунд она остановилась, сжав единственный оставшийся кулак — вместе с челюстью. Понимание того, что ей скоро придётся переступить порог, взять в руку ступку или перо, попытаться работать так, будто ничего не произошло, одновременно и вдохновляло, и злило. Злость на тех, по чьей вине она будет вынуждена привыкать к такой жизни — горела тихим, покорным ей, но едва ли ослабевшим пламенем, словно в печи у опытного кузнеца.

И как опытный коваль применяет то в работе, так будет и она. Слишком долго Мэри, надеясь на защиту окружающих, игнорировала свои жалкие боевые навыки…

— Что как, Мэри? — девушка слегка вздрогнула от голоса сзади — и сразу же мгновенно расслабилась, узнав его.

— Учитель… — она обернулась в сторону довольно высокого молодого мужчины, что бесшумно шагал в её сторону.

Его рука легла на капюшон плаща, откидывая тот, лишь для того, чтобы взъерошить и без того едва расчёсанные волосы. А ведь сегодня она даже душ не принимала…

— Прости, если напугал, — хмыкнул он, слегка потянувшись, заведя руки за спину, — Ух… — выдохнув с удовольствием, он зашагал вперёд, мягко положив руку ей на плечо, подтолкнув пойти за собой, — Ну так как себя чувствуешь, ученица моя дражайшая.

Хотя это “прости” было обычной вежливостью, разумеется. Мэри знала, что Учитель Хейст просто любит неожиданные появления…

— Уже смирилась, — честно ответила девушка, — Ничего не изменишь, так что придётся просто идти вперёд.

— Хочешь отомстить? — прямо спросил он.

— Да.

— Тогда останься тут до сегодняшнего вечера. Я подлечу, чтобы забрать тебя на одно дело.

— Хорошо, Учитель.

***

1423 год от основания Империи. Начало Лета.

Хейст, 22 года. Слегка усталый.

Там же. Вечер.

С утра в лаборатории я провёл почти пять часов, успев вместе с Готфридом и Мэри набросать рабочий план на проект, как бы не было банальным для алхимиков нашего уровня, производство нескольких новых видов алкоголя. Уникальный товар должен дать нам необходимый толчок популярности, чтобы расширить торговую сеть Вискеров со Столицы и парочки ближайших городов ещё дальше.

Дальше, конечно, пришлось идти по делам.

Пара встреч в городском управлении, где пришлось немного надавить договорённостями с их старшими коллегами. Потом встретиться как раз с последними, выдав очередную попытку каких-то наглецов поиметь с меня свою выгоду их начальству. Вышел из кабинета без одной бутылки хорошего вина со складов Вискеров, зато с бумажкой, чётко описывающей товар, что выдают две моих пасеки на Севере, как “натуральный стимулирующий продукт, алхимический ингредиент”, а не “наркотик”, как пытались доказать мне недавно.

Мол, “Уважаемый маг не должен вводить наркотики в страну, это нарушение законов Королевства!”

Ишь ты, беспокойные какие, о народе думают, о законах…

В общем, разобравшись с делом покушавшихся на мои поставки Синего Мёда чиновников, перешёл к следующему: освоению бюджета, выданного Короной для развития производств на территории государства. Внушительные три тысячи золотых авансом, и возможные, хоть и в разы меньшие вбросы финансов при хороших результатах. Но даже так, ещё столько же как минимум, считаю, нам получить удастся.

В последний месяц мне пришлось раздать почти пять тысяч монет, чтобы избежать неприятных последствий после устроенного хаоса, обеспечив нам плавный вход в социум магов столицы, так что полученные суммы не сказать, что настолько большие. Но всё равно — крайне доступно, особенно учитывая, что это просто “безвозвратный подарок” за безупречную службу от короля.

Но намёк на то, куда эти деньги должны пойти — был чёткий. Так что да, возврат затрат с налогов Его, хех, Хитрое Величество ожидает в течении максимум пяти лет. С учётом всех процентов и льгот — налог у нас составляет процентов 30-40, поэтому игра на будущее понимаемая и уважаемая. Золота же в казне должно быть достаточно для таких игр, а вот экономика страны за Великую Войну захирела — ей требуются свежие вливания, новые игроки.

Он, конечно, даровал нам право на “ведение личной безналоговой деятельности на территории Королевства в течение десяти лет”, но на то оно и “личная деятельность”, что к бизнесам рода не относится — только, примера ради, на всякие заказы, которые я буду брать лично на себя как алхимик.

В итоге, черновой план ближайших трат монет был составлен после разговора с выловленной прямо на инспекции здания, которое уже находилось в процессе перестройки в детский дом, Лирой. Моя милая жёнушка заверила, что пока что заложенного на её проект бюджета хватит, так что стоит вливать золото в расширение алхимического и алкогольного производства.

Заодно и узнал, что та смогла получить полный набор разрешений на деятельность, что мы будем вести тут, да. Приятно, демон меня полюби, видеть, что окружающие тебя люди достаточно компетентны, чтобы действительно воплощать взятые на себя проекты сами по себе — лишь консультируясь с тобой по важным моментам!

Как тот же Кригер, например. Старик, уже начавший процесс ускоренного дряхления — возраст, всё же, уже приближался к восьмидесяти — всё ещё держал рабочий коллектив из пары мужчин, управляющих, и почти тридцати женщин, дам и молодых парней, образующих собой основной костяк производства одежды под гербом Скайранд.

Основные производства остались в родном его городе, но после того, как крупные заказы для обеспечения формой фронтовикам от армий прошли — доход оттуда едва перекрывает затраты на содержание рабочих и инфраструктуры. А наёмники, охраняющие то дело в частном порядке… не слишком сильны, назовём так, так что и безопасность того актива не самая высокая.

Но у меня уже был план на этот счёт. Нужно было лишь создать бренд — как это делали в моём прошлом мире, чтобы продавать обычные ткани, хоть и хорошо сшитые, за десятки и десятки настоящих цен.

Научить людей в этом мире тому, что герб Скайранд или знак мастерской — пока не решил — на их одежде, рюкзаках, барсетках, аксессуарах и так далее — значит качество и престиж.

Кригер прямо заявил: “Делай с этим делом что хочешь, только не взваливай это на меня. Либо дождись, пока я сдохну, либо ставь управляющего от себя”.

Управляющего пока не было. Как не было и достаточно сильного медийного присутствия в умах богатых столицы сей, чтобы реализовать план.

В общем, идея была одобрена. Старик подтвердил, что привёл с собой лучших спецов, что справятся с поставленной задачей, если я начну действовать. Проект этот был пока что отложен на времена после того, как у нас появится своя газета, и до проекта “косметической революции” — многие магессы будут готовы платить золотом за возможность, допустим, банально перекрасить волосы…

А вот газета будет тогда, когда Грейвуд сможет выдать механизм или, на крайний случай, голема, способного к массовой печати нужной нам макулатуры. Так что остаётся лишь ждать.

До вечера, почти перешедшего в ночь, успел ещё поговорить с Мастером барьеров, которого порекомендовала Тира Сейл, специалист по барьерам нашего “Альянса”. Можно было, конечно, обратиться и к ней, но для создания новой защиты вокруг поместья, полученного от Вискеров, а также надёжных сигнальных барьеров на главных точках интереса для нашей семьи — нужен был более умелый специалист.

Тира, всё же, пока что не достигла уровня Мастера.

И уже в лаборатории, пока Готфрид и Мэри занимались последними расчётами по проекту зелья усиления для воинов, я успел отослать письмо в Цех исследовательской магии, прося о встрече с уважаемым Мастером Райнером до Совета Мастеров на следующей неделе.

А насчёт алхимии для бойцов ближнего боя… По словам моего друга — пока что прогресс нулевой, так что проект они отложат на будущее. Да, его личное зелье, уже начавшее обретать своего покупателя среди магов и богатых “немагов”, было хорошим первым шагом, но это, всё же, не именно то, что нужно было.

Разница в том, что большая часть силы воина идёт от его энергии, и лишь после — тела. А Дух Гориллы, по факту магические стероиды, помогали лишь с набором мышечной массы, если применяющий месячный курс зелья приложит хоть сколь-либо ощутимые усилия в этом направлении сам.

Все инструкции и варианты тренировок для “крайне занятых людей” были в покупаемых желающими наборах.

Вот и вышло так, что он вскоре переключится на зелье смены цвета глаз — временное или перманентное, тут уж как пойдёт. Что-то более простое, и с большей целевой аудиторией. Как раз то, что нужно, когда будем запускать свою линейку продукции “для косметического и гигиенического ухода за собой”, да.

А дальше, когда наступила ночь, а Мэри, отлично помня мой вопрос о мести, заданный этим утром, подошла ко мне с немым вопросом в глазах — мы полетели… в сторону нашего, Скайрандов, поместья.

Судя по тому, что внутри, прямо в комнате, где ощущается Лира, горит свет, а лошадей ещё не распрягали от кареты — не у меня одного ожидается бессонная ночь. Вероятнее всего, отправляться куда-то в “транспорте” будет не Лира, но всё же интересно.

Заходя далее — оказалось, что карету готовили для одного рыцаря, согласившегося преподать нашим молодым — в будущем — бойцам, тренирующимся под приглядом Вейл, пару уроков. В поддержке с нанятыми нами авантюристами.

Но то было не главное.

Уже приземлившись на внутреннем дворе, повернулся к молчащей Мэри:

— В скором времени я попытаюсь начать работу над пригодными к почти полноценному использованию в жизни протезов. Не только для тебя, но и всех других, кому жизнь дала такое испытание, как потеря конечности.

Я видел, как в её глазах мелькнуло что-то похожее на живой огонь интереса. Не тот — отчаянный, что обычно горит в тех, кого загнали в угол, а тихий и ровный, как угли в костре, готовые вспыхнуть от малейшего дуновения.

Мэри оказалась крепче, чем я боялся. Именно такой, какой я и надеялся.

— Это возможно, Учитель? — с новой надеждой, смотря снизу вверх, спросили меня.

— Всё возможно, сама же знаешь, — вновь выдал свой девиз, телекинезом открывая входную дверь, — Пошли, поговорим уже внутри.

Мы прошли сквозь главный вход, спокойно миновав караульную двойку. Спустились сразу, прямым ходом, в подвал, хотя стоило бы называть это скорее “минусовым этажом”. Аккуратные каменные стены, хорошее освещение и вентиляция — в общем, царила тут рабочая атмосфера. Был здесь, в целом, склад продуктов, а-ля кладовка, склад всякого барахла, моя лаборатория, комната испытания заклинаний и, наконец, ещё одна небольшая комната, что совершенно не ощущалась в сенсорике: просто пустота в мана-атмосфере. Рядом с ней была такая же по размеру, но оборудованная для изучения живых существ.

У тяжёлой двери в “пустое” помещение я и остановился. Мэри, тихо и с лёгкой опаской следовавшая за мной, встала рядом.

Тяжело вздохнув, я, наконец, перешёл к тому, зачем её сюда привёл:

— За этой дверью — четверо людей. Трое — чиновничья мразь, — подчеркнул это слово голосом, давая пониманию осесть, — Под чьим согласием и поддержкой прошла недавняя операция Вискеров, что обошлись в десятки погибших. А ещё один — Мастер боевой магии, который служил Вискерам. Умелый, осторожный мужчина. Был помощником главы семьи.

Она молча кивнула, пока что не задавая лишних вопросов. Она привыкла к тому, что я выдаю всю необходимую информацию, не страдая привычкой оставлять про себя важные данные.

— Ты хотела мести, Мэри. Вот она, — махнул рукой внутрь, — Но не в том виде, в каком ты, возможно, ждала, — я открыл дверь и жестом предложил ей пройти первой, — Чиновников я поймал прямо в их домах. Их просто списали, признав моё право на месть. Виноватые, как они есть.

Разумеется, не просто так. Тут вписался Архимаг Прокул, с которым у меня была однозначная договорённость: если они пропадут без какого-либо следа, то он прикроет меня от последствий. Заодно это было хорошее напоминание всем магам, которые были в курсе произошедшего, что появись у меня желание побеспределить — никто не защищён. У Вискеров ведь тоже были барьеры, только те просто не успели адаптировать под летающих магов.

Да и то, думаю, я смог бы банально пройти через сенсорные барьеры незамеченным. Это потребует некоторой практики и подготовки, но, думаю, справился.

Меж тем, зайдя внутрь за девушкой, у которой, как заметил сзади, сжались челюсти от злости, включил приглушённый свет — простая артефактная лампа, едва ли работающая на границе воздействия эффекта Кристалла Нейтрализации. Тут было четыре фигуры, прикованные к массивным стойкам. Лица — бледные от страха до пустой усталости. Маг был в центре — рот заткнут, глаза злые, горят холодной яростью. А над его головой установлен Кристалл.

Но да, из-за постоянного мана-истощения он выглядел не очень.

Я подошёл ближе, глядя, оценивая реакцию Мэри, которая явно чувствовала себя неуверенно — как от обстановки, так и от ощущения отсутствия контроля над своей маной вне тела:

— Они уже не выберутся. Их участь решена. И мы можем просто убить их быстро… или заставить их принести хоть какую-то пользу.

Увидел, как её взгляд метнулся на меня, потом снова на на них.

— Пользу?

— Её самую, — я показательно вздохнул, вновь открывая дверь отсюда, призывая девушку выйти из обезмаженной зоны.

Она сделала это с облегчением, краем глаза до последнего проследив за тем, как закрылась дверь, вновь оставляя “комнату хранения” в кромешной темноте.

— Мага мы поймали на попытке сбежать из города. Скорее всего, попытался бы скрыться где-то на юге, избежав справедливой судьбы. Может, в будущем попытался бы “отомстить” уже нам, но… не вышло, в общем. Мы с моими ребятками из Третьего отряда и не таких обламывали.

А девушка, устало оперевшись о стену рядом, задумчиво рассматривала недавно закрывшуюся дверь. Я хорошо обдумал вариант вовлечь Мэри в свои исследования уже людей. Она не раз работала над телами и живыми демонами со мной на фронте. Научилась ассистировать мне, прекрасно подстроилась под мой стиль работы, и ни разу от неё не ушла какая-либо моя тайна.

Так что я мог доверять ей, даже если получу отказ — хотя вариант этот был маловероятен…

А сейчас был идеальный момент, чтобы приобщить её к несколько более тёмным оттенкам “серого спектра” бытия магом, стремящимся к познанию науки.

И вот, почти через минуту раздумий, Мэри подняла на меня серьёзный взгляд:

— Я согласна, Учитель. Если такие эксперименты дадут такую же пользу для всего человечества, как и ваши предыдущие работы, то жертвы полностью оправданы. Тем более… — она скорчила презрительную гримасу, махнув рукой в сторону двери, — Такие…

— Не сомневался в тебе, ученица, — я одобрительно кивнул ей, позволив лёгкой улыбке на лице превратить в малость более широкую, искреннюю, — Тогда начнём эксперимент сейчас, пока есть время?

Действительно, я отлично знал свою ученицу. И неплохо знал психологию людей, сначала образовав у неё по отношению ко мне привязанность на основе благодарности, потом, в работе ещё на фронте “передав” часть моего мировоззрения. А теперь это окупается тем, что у меня будет достаточно надёжный человек, с которым можно начать новую веху исследований.

— Как вы решите…— подтвердила Мэри мои размышления, уверенно шагнув вперёд, — Мне приступить к работе?

— Тогда начинаем, — сказал я, тоже отходя от стены. — Иди в лабораторию. Стол очисти, спирт достань, инструменты выложи по порядку. Колбы с зелёными метками — на отдельную полку. Остальное… ну, сама знаешь.

— Да, Учитель, — кивнув, она сразу взялась за дело.

Не тратя время на лишние слова, пошла по коридору в соседнюю комнату. Я услышал позвякивание металлических подносов и шорох ткани, когда она — чувствовал своим ощущением силуэтов и материалов, — натягивала чистый халат одной рукой, уже почти привычно помогая себе зубами и плечом.

Видимо, пока что решила не переходить полностью на телекинез…

Я же, открыв дверь в комнату с пленными, прикинул план на ближайшие часы.

Сегодня начнём с простого: замеры и снятие первичных, контрольных данных, а потом, если останется время, будем смотреть, как его тело реагирует на дозы некоторых составов, завялявшихся у меня со времён работы на фронте.

Работать с людьми, всё же, будет посложнее, чем с демонами. Те… ну, не портились и камеру содержания своими отходами не портили. Но да ничего, разберёмся: для науки же работаем! Ну и моего бессмертия ради, в потенциале.

Пока же, сосредоточимся на изучении нервной системы человека, её взаимодействия с алхимией и магией. Попробуем, для начала, создать зелье “анестезии”. Для боя — усыпляющее. Дальше — нервы, рецепторы, электрические импульсы. И, если всё пойдёт так, как я задумал, — первая живая связка “нервная система — артефакт” в истории.

Только нужно будет слегка подтянуть навыки в Артефакторике, но тут уже к Веберу нужно идти — не зря его род четверть столичного рынка артефактов под собой держит.

***

1423 год от основания Империи. Начало лета.

Фрирен, эльфийка, возрастом более 1000 лет. В тёплых эмоциях.

Окрестности Столицы.

Тёплый ветер лениво шевелил высокую траву. Между стеблей вспыхивали золотые искры закатного солнца, а где-то вдалеке журчал небольшой ручей. Химмель, устроившись на мягкой траве, мягко приобнимал её. Сама эльфийка лежала буквально на груди известного всему миру Героя. Его руки обнимали её легко, как будто боялись спугнуть. Она держала глаза закрытыми, едва заметно, но улыбалась — то была тихая, сдержанная улыбка, но искренняя настолько, насколько может быть.

Они возлежали на поле цветов, созданном её любимым заклинанием, около недели назад, когда Химмель, слегка смущаясь, предложил ей пойти на свидание. Первое с того момента, как закончилась война.

А ведь всё это время они только и делали, что путешествовали по миру, помогая людям, зачищая любимые их лидером подземелья и, разумеется, самое главное — уничтожая всякого демона, попавшегося на их пути.

И лишь получив в одном из городов Королевства личное письмо от нового Архимага этой страны, которого, если она не ошибалась, звали Прокул, приглашающее её посетить Совет Мастеров, они решили устроить небольшой отдых в их путешествии.

Высший маг страны, кстати, не слишком впечатлял. Предыдущий… или тот, что был раньше него — Люксориан, был намного интереснее. Даже жаль, что тот буквально выжег себя изнутри в последнем бою против Короля Демонов…

Хайтер с Айзеном сейчас наверняка прохлаждались в каком-то питейном заведении, а они с Химмелем… наслаждались моментом друг с другом.

Её сердце — не то чтобы било тревогу, но подрагивало от чего-то нового и странно волнующего. Тысяча лет жизни оставила за её плечами целые эпохи встреч и расставаний, но именно эта близость ощущалась как что-то… более важное. Нечто едва-едва сформировавшееся и робкое, но такое, что стоит больше всех последних веков вместе взятых. И от этого чувства, непривычно свежего, она старалась проводить со своим возлюбленным как можно больше времени — словно боялась, что всё исчезнет. Как исчезали на её памяти люди, семьи, города и страны…

И да, она признавала, что влюбилась. Отрицать это было бы просто глупо.

Конечно, это было неловко. Для него — в особенности.

Она могла неделями молчать — не обижаясь, просто размышляя, не чувствуя потребности объяснять, куда ушла мыслью. А он… он же человек. Ему хотелось разговаривать, спрашивать, делиться с ней впечатлениями, общаться…. Она видела, как временами он прикусывает язык, чтобы не задать вопрос, на который сама, возможно, ответит лишь через неделю.

Преодолеть этот барьер восприятий было не сложно, но довольно… некомфортно. Привычки веков жизни не разрушаются парой недель. А вот за месяцы рядом с любимым человеком — вполне.

Она не всегда понимала его юмор. Иногда он шутил — и ждал улыбки, а сама Фрирен, ко стыду нынешней себя, только моргала в ответ, потому что не поняла шутки. А иной раз она, пытаясь, наоборот, сама наладить контакт, говорила что-то, что в паре веков в прошлом было бы забавным, а он только хмурился, не зная, как на это реагировать.

И лишь поняв, что это была попытка пошутить, вежливо, но несколько неловко улыбался. Это было… милым.

И всё же… он оставался. Не требовал от неё перемен, не пытался сделать «удобной». Когда она терялась в воспоминаниях или вдруг становилась холодной, он просто садился рядом. Мог держать за руку, молчать со ней, словно мы оба говорим на одном языке без слов.

За это она и была благодарна. За терпение. За то, что он не боялся её молчания. За то, что рядом с ним она могла быть собой, даже если это “собой” часто было чуждо его миру.

И, возможно, именно поэтому всё сильнее боялась момента, когда его времени не хватит… а её всё ещё будет продолжаться. Как и всегда бывало со всеми людьми и даже гномами, что она знала.

И поэтому она раз за разом возвращалась к предложению, озвученному одним молодым, но крайне амбициозным магом…

На этой мысли Фрирен мягко сползла с груди милого Химмеля, оторвав один из цветков разноцветного ковра под ними. Цветок под обыденным названием “цветок синей луговой травы*”, ныне прочно ассоциирующийся с одним Героем:

— Он будет великолепно смотреться в твоих волосах, милый, — совершенно искренне произнесла она, мягко подложив ладонь под его голову.

Химмель благодарно принял “подарок”, нежным взглядом проводив руку своей любви. И столь же нежно обнял ту, когда девушка легла рядом, прижавшись к его плечу.

Но стоило той поднять взгляд на чистое, голубое небо — как краем взгляда она уловила движение со стороны. Сразу же, на одних рефлексах, повернув голову, она вновь расслабилась: это был Хейст Скайранд.

И кстати о нём… Она заметила Хейста слишком поздно. Её острое восприятие, отточенное веками, вдруг подвело — и это вызвало лёгкий испуг в первом моменте. Аура, которую она почувствовала, лишь сосредоточившись на своей чувствительности, не была похожа ни на одну, что она знала.

“Парень прогрессирует с каждым днём”, — вновь отметила она про себя.

Его Аура ощущалась как свет, что не стремится сиять вовне — скорее, наоборот, он уходил вглубь, внутрь самого себя, будто пытаясь спрятаться за плотным, но мягким туманом. Спокойный, уверенный… и при этом хранящий в себе что-то, что он не спешит показывать миру. Уходящий, вихрящийся вовнутрь и словно пытающийся слиться с самим миром, атмосферой магии вокруг.

Фрирен поднялась на локтях, её взгляд остановился на парне, что мягко опустился на землю в десяти шагах от них. Одновременно и мудрый, опытный маг, и юный, только начавший познавать мир, человек.

И учёный, совсем недавно предложивший ей помочь ему в поисках рабочей методики сделать жизнь человека хоть немного длиннее. И с каждым днём, пролетающим для неё, словно мгновение между комфортом тьмы закрытых глаз и ярким светом мира при моргании — она всё больше склонялась принять это приглашение. Ради Химмеля… и себя, чтобы сделать эту сладкую пору жизни как можно дольше.

— Простите, что отвлекаю, ребята, — с лёгкой улыбкой начал маг, — Но вообще… вы пожениться не думали?

— Как только закончим наше путешествие, — кинув на неё влюблённый взгляд, от которого внутри стало теплее, ответил Химмель, сам поднимаясь, чтобы усесться, скрестив ноги, — А сам ты всё под энергетиками?

— Унюхал, Герой, — хмыкнул Хейст, скорее утверждая, нежели спрашивая, — Никогда не перестану удивляться с твоих чувств… А так да, пытаюсь открыть запретный 25-й час дня. Когда-нибудь мои зелья приведут меня туда…

— Скорее к Богине, — пошутил Герой, явно показывая своё великолепное настроение, — Искал нас, Хейст?

— А, да, было такое дело, — словно только вспомнив об этом, он кивнул, всунув руку в висящую на плече барсетку, — Вот, приглашение на Совет Мастеров, наставница. Просто мимо пролетал, так что решил отдать.

— Ты знал, что мы будем тут? — удивился её молодой человек.

— Твою ауру сложно не почувствовать, “Сильнейший воин Человечества”, — с иронией, но одновременно какой-то тёплой гордостью в голосе заявил маг, — Так что прихватил бумажку с собой, чтобы потом снова не искать.

На том, после ещё пары ничего не значащих фраз, Хейст пожелал им “приятного времяпрепровождения”, заявив:

Ну, если будут вопросы, то я в резиденции вон в том направлении, ребята, — и был таков.

А через день на адрес поместья, что подарил король Химмелю после войны, пришла посылка. В ней нашлось четыре склянки какого-то розоватого зелья, и инструкция к применению.

“Может, не следовало упоминать при Хейсту эту проблему,” — запоздало подумала про себя эльфийка, пока Химмель, читающий аккуратные строчки текста, краснел всё больше и больше, — “Хотя он же алхимик, так что это было логично…”

А дело было в том, что инструкция была к зелью под названием “Жаждущая Роза”. Судя по ней же, это действительно даст ей… хоть немного удовлетворить потребности молодого мужчины, который избрал её спутницей жизни. Она всё же жила тысячу лет, так что понимала, что эта естественная необходимость — одна из основных причин образования пар среди людей.

Что же, если это поможет им, то значит, что действительно не зря спрашивала Хейста об алхимических вариантах решения этой проблемы.

И всё же, даже со всем этим опытом, представив себя, использующей это снадобье — молодая и неопытная Фрирен, тысячелетняя эльфийка, впервые в жизни влюбившаяся в мужчину, немного покраснела. Особенно ушками, что от появившихся в голове картин стыдливо опустились.

— Милая..? — неуверенно спросил её Химмель.

— Сегодня вечером, — неловко отвернувшись, ответила она.

А румянец опустился от ушей на лицо, а оттуда аж на шею. Сама же девушка, испытывающая такое впервые в жизни, прикрылась своими волосами, позволив понимающему Химмелю обнять её сзади.

Отношения развивались. И они были стремительно головокружительны для эльфийки.

*цветок синей луговой травы — в оригинале звучит более красивенько, да: яп.青い牧草の花 — можете погуглить. Автор вдохновлялся реальным цветком из нашего мира.