Чёрная лиса

Глава 6

День пятый. Паучий город.

Сны бывают приятными, пугающими или мрачными. У каждого свой набор сновидений. Вайену редко снились сны, обычно он только закрывал глаза и сразу их открывал, словно совсем не засыпал. Сказывалась хроническое недосыпание. Бывало, что свалившись от усталости, ученый мог проспать несколько дней. Но иногда ему все-таки снились сны — они напоминали лису окна в прошлое, которое он стремился забыть, но соытия прошлых дней все время возвращались.

Пятьсот лет прошло, а Вайен не мог забыть ритуала проведенного над Йенри и озоновый запах, врезавшийся в память на долгие века.

Ритуал проходил во дворце с минимальным количеством свидетелей: присутствовали только древние, Виена и маленький Вайен. Вокруг Йенри стояло пятеро древних с дымящимися каменными чащами.

— Матушка, что они делают? — дернул за длинный рукав Виену маленький Вайен.

— Проверяют, какая из пяти стихий выберет твоего брата, чтобы стать его частью, сегодня он станет еще сильнее, — восторженно отвечала лиса.

— Но зачем, матушка? Он и так силен! Он девятихвостый! — недоумевал Вайен.

— Потому что он достоин этой силы, — фанатично ответила мать, неотрывно наблюдая за ритуалом.

Следующий миг остался с Вайеном на всю жизнь. Сразу две чащи воспламенились, и обнаженную грудь девятихвостого пронзила вначале молния, пробив в ней огромную дыру, а затем копье изо льда пробило вторую дыру рядом с первой.

— Йенри! — крикнул перепуганный Вайен, но рванувшего к брату мальчика удержала на месте Виена.

— Стой! Он должен сам пройти испытание! — рявкнула девятихвостая.

Тем временем черно-зеленый пол заливала кровь из смертельной раны в груди Йенри. Не было сомнений в том, что он умирал, но затем произошло невероятное — рана зарастала, словно корни невиданного растения закрывали ее.

Один из древних наклонился к потерявшему сознание Йенри и положил ему руку на грудь, прислушиваясь.

— Сила прижилась — ваш сын прошел испытание, — вынес вердикт древний.

Вайен услышал облегченный вздох матери над ухом. Она крепче обняла младшего сына, словно находя в этом действии утешение. Вайен еще никогда не видел мать настолько напуганной, даже такая расчетливая лиса как она могла испытывать страх за своего ребенка.

— Йенри!!! — в зал ворвался Баен, выломав запертую дверь. Крупное квадратное лицо отца побагровело, когда он увидел лежащего в луже собственной крови сына. — Йенри!!!

Баен бросился к лису, а замершие древние не препятствовали ему.

— Успокойся, Баен! Он живой! Он прошел испытание и стал сильнее! — закричала Виена, поднимаясь.

Вайен испуганно спрятался за спиной матери, когда Баен поднял на жену полный ненависти взгляд. Впервые шестой глава клана ударил супругу, да так сильно, что она словно сломанная марионетка отлетела к стене, проделав в ней трещину. Женщина болезненно вскрикнула, распластавшись на полу, и схватилась за явно сломавшееся плечо.

— Я знал, что ты чудовище, Виена, — прошептал Баен, сглатывая. Его трясло, кулаки сжимались и разжимались, девять хвостов метались из стороны в сторону, словно Баену хотелось избить жену до полусмерти. — Но я и представить не мог, насколько велико твое безумие. Ты зашла... слишком далеко. Ты поставила на кон жизнь не просто главы нашего клана, ты едва не пожертвовала нашим сыном ради силы! Ты... ты...

Он не нашел, что еще сказать и выбежал из зала.

— Матушка! — закричал Вайен, подбегая к Виене.

— Все хорошо, сыночек, — она болезненно улыбнулась ему и обняла здоровой рукой, — все хорошо, я в порядке.

Если старшие братья сомневались в любви Виены к ним и всегда обвиняли её в расчетливости и холодности, то Вайен всегда знал — мама их любит. По-своему, зачастую бывая жестокой, любила. Просто по-другому она не умела. Знал это и Йенри...

***

Пробуждение было отвратительным: Вайена спихнули с кровати, надели шипастый ошейник, дабы лисёнок не замерз. Так как он спал в одежде, то его не переодевали.

— Может, вы сегодня погуляете без меня? — сонно уточнил Вайен у бесцеремонных телохранительниц.

С тем же успехом, он мог поговорить со стеной, поэтому ничего не оставалось, как повиснуть на руках Катарины и Нэли, да отправиться на очередную бессмысленную экскурсию.

Гулять по городу тэриев скучно и неинтересно. И, несмотря на все старания Танки, пытавшейся разбавить прогулку забавной болтовней, Вайен зевал каждую минуту.

Лет триста назад он бывал с родителями в одном из городов тэриев, где лисов встречала череда правильных серых треугольников с покатыми крышами и узкими переулками. Паучий город мало чем отличался, да и назван паучьим лишь из-за формы построения улиц. За триста лет барашки так и не удосужились придумать что-нибудь новое, разве что вместо трех строили пять этажей. На этом прогрессивные достижения териев заканчивались.

Исторические места от неисторических отличались только наличием соответствующей вывески-указателя. Из развлечений можно назвать старые полуразвалившиеся пабы, где разрешены азартные игры и нередко случались драки.

Прогулка закончилась тем, что волшебницы сами стали беспощадно зевать и мечтать поскорее закончить обход большого, но однообразного города.

— Как же здесь скучно, хоть бы взорвали что-нибудь, — согнулась Танка. — Ходишь-ходишь, а все одинаковое и рожи эти бараньи одинаковые. И снег подозрительно... желтый...

— Вы заметили, что жители при виде нас прячутся по домам? — произнесла обычно молчаливая Катарина, посматривая по сторонам.

— Нет. Может, это из-за нашего груза? — кошка игриво посмотрела на полудохлого Вайена.

— Ты в этом сомневаешься?! — огрызнулся лис, чудесным образом оживая. — Я наполовину чёрный! Вот они и прячутся! Чёрная лиса — несчастье в дом!

— Чего-то я такого не слышала, — выпрямилась Танка.

— Это потому что ты плохо знакома с кланом чистоты крови, — ученый вновь повис облезлым воротником на руках у Нэли и Катарины. — Они уже лет сорок этот слух везде разносят, чтобы с нами боялись соглашения заключать.

— Чего они на вас взъелись-то? Что вы им сделали? — поинтересовалась Нэли.

— Это все из-за того, что двадцатый глава клана Смерти — чёрный лис, — вместо Вайена пояснила Катарина. — В последней гражданской войне в лисьем мире, именно двадцатый глава клана унизил клан чистоты крови позорным поражением, отрубив голову их богине Мариэ, так они теперь ведут информационную войну против всех чёрных лисиц, чтобы хоть как-то отомстить.

— Богине отрубил голову?! — переспросила Танка.

— Не богине, а одной самовлюбленной девятихвостой дуре, провозгласившей себя божеством, — поправил Вайен. — После того, как выяснилось, что она являлась демоном, в нашем мире древние установили монолиты, чтобы больше не допустить рогатых к власти над лисьими кланами.

— Так я и думала, — Танка с нежностью погладила висящий на поясе череп. — Я смотрю, двадцатый глава клана Смерти нереально крут.

— Ты даже представить себе не можешь насколько, — произнес Вайен с нотками гордости за старшего брата.

— Слушай, а чего тебя сюда запихнули? — с любопытством поинтересовалась кошка. — Ты ж мозговитый парень. Я о тебе в одной статье читала. Тебе еще какую-то премию дали за достижения в науке и помощь в войне с демонами.

Вайен открыл левый глаз, решая для себя отвечать или проигнорировать. Рассудив, что телохранительницы не виноваты в том, что у его матушки случались периодически приступы маниакальной одержимости внуками, он решил быть с ними доброжелательным... хотя бы иногда.

— Йенри в шестой раз женился, — хмуро ответил ученый.

— Ты тут причем? — недопоняла кошка.

— Аристократки впечатлительны, — скривился Вайен, словно разговаривал с доисторическим зверем, — а я работаю над ужасными проектами, где развороченные внутренности и сухожилия лишь часть моей работы.

— Увидеть и обделаться от страха?

— Именно, — снова закрыл глаз лис. — У юной лисы от страха может случиться выкидыш, — добавил он на всякий случай, чтобы избежать дальнейших расспросов на тему его временной ссылки.

— А это...

— Что еще? — открыл правый глаз ученый.

— Правда, что твой брат пять жен укокошил за супружескую измену?

— Танка! — возмутилась Нэли некорректности подруги.

— Укокошил, и эту укокошит, если что, — ответил Вайен, ухмыльнувшись.

Наступила немая пауза, прерываемая только мягко хрустящим под ногами снегом.

— Зачем тогда он женился снова? — не удержалась от вопроса Катарина. — Если пятая жена ему изменяет, значит это с ним что-то не в порядке, а не с женщинами.

— На свадьбе настояла матушка, — пожал плечами Вайен.

— А ей зачем?

— Она не теряет надежды получить наследника династии.

— У неё разве внуков мало? Почему они не годятся в наследники?

— У Йенри немало детей, но все они — бурые.

— Чем её бурые не устраивают?

— Они — другие, — еще шире улыбнулся Вайен, словно издеваясь над волчицей.

— Что-то мне жрать захотелось от лисьих страстей, — гибко выгнулась кошка, — может, зайдем в «Грубияна?» Говорят там весело.

— Ваши зубы и мозги по полу я собирать не стану, как и клонировать ваши бренные тела, — заметил Вайен.

— Ты там даже не был! Почему ты считаешь, что там нас обязательно побьют? Что за пессимистичный настрой?!

— Мой опыт по мордою подсказывает мне, что в местах с таким звучащим названием собираются, чтобы хорошенько напиться, задрать безотказной официантке юбку и обменятся опытом членовредительства. А учитывая, что вы не тяните на мускулистых варваров, живущими драками, там вас совершенно бесплатно «обслужат» и накормят экологически чистым белковым продуктом минимум с десяти заботливых рук.

Катарина на ровном месте споткнулась, Нэли вытянула губы в линию, а Танка хрустнула костяшками рук и кровожадно оскалилась. Весь вид кошки говорил, что её никаким злачным местом не испугать и, что она сама кого хочешь, напугает. Чем бы ни закончилось посещение «Грубияна», Вайен все же хотел посмотреть на любой из результатов. Все-таки лучше, чем просто шататься по городу.

***

Мимо пролетело с криком тело мужчины. Вайен любопытно посмотрел на тело, страдальчески застонавшее с грязного заплеванного пола. Ученого абсолютно не смущала напряженная обстановка. Он продолжал трапезничать и похлебывать из кружки с вином. Да и как его могла смутить обычная грязная и вульгарная драка, когда он в живую видел, как сражался Йенри? Вот там страшно: кишки, кровавый фарш, оторванные головы и раздробленные кости. А здесь пересчитают ногами ребра, но не убьют же? Максимум ножом пырнут, а это не велика беда.

Девочки устроили мордобой в самом начале пребывания в «Грубияне». Особенно старалась Танка. Словно изголодавшийся по дракам боец, она выбивала зубы то одному, то второму противнику, кидала их в разные стороны, разбивала об их головы бутылки или просто хорошенько наподдавала под дых.

«Мужика ей надо, — мрачно подумал Вайен, наблюдая за кошкой, а когда над его головой пролетело очередное визжащее тело, он добавил: — а лучше троих сразу».

Катарина грустно сидела за стойкой бара, периодически отвешивая кому-нибудь прицельного подзатыльника, чтобы не мешали ей предаваться раздумьям. Нэли расположилась позади обедающего Вайена и ловко отправляла в нокаут любого, кто желал помешать мирной трапезе лиса.

— Ну, кто следующий?!! — кровожадно заорала кошка, бешено озираясь.

Если желающие и были с ней подраться, то все они пребывали в спящем режиме либо болезненно кряхтели с пола и грозились отодрать кошку в следующий раз. Стоять остался только привычный бармен с таким количеством татуировок, что из-за них сложно определить первоначальный цвет его кожи.

Разгоряченная Танка плюхнулась рядом с лисом и украла у него с тарелки кусочек мяса. Вайен наградил кошку взглядом жабы, у которой увели из-под носа муху.

— Как банально, безвкусно и варварски — устроить драку в пабе, — фыркнул в кружку ученый.

— И это говорит лабораторный прыщ, не вылезающий из подземелий?! — возмутилась Танка замечанию лиса. — А у тебя какие развлечения-то?! В пробирке бактерий спаривать?!

— Моя работа приносить пользу обществу, а твое занятие — только проблемы на хвост и врагов, желающих поставить одну наглую кошечку раком. Тебе повезло, что здесь не было оборотней, которые запросто могли осуществить все твои эротические фантазии и добавить к ним свои.

— Слушай, а я тебя знаю! — внезапно выпалил бармен, облокотившись на стойку. — Ты сумасшедший братец чёрного лиса Йенри!

— Говоришь, пользу обществу приносишь? — ехидно отреагировала на слова бармена Танка. — Какое неблагодарное общество! Печаль-печаль!

Вайену очень сильно захотелось запустить в помещение токсина, чтобы все кто находился внутри мучительно подохли. В такие моменты ученый походил на серийного убийцу.

— Я могу показать, насколько безумен, мне как раз не хватает мужского трупа для исследований, — нехорошо посмотрел на татуированного бармена Вайен.

Но продолжать тему «младший братец Йенри» бармен не стал, вместо этого поспешно произнес:

— Может, вам будет интересно, недавно у древних умыкнули семя силы. Говорят, его сюда привезли. Древние награду назначили за возращение семени, а на черном рынке за него готовы отдать целое состояние — хватит на десять поколений.

— Идиоты, — состроил презрительную гримасу Вайен. — Они не смогут завладеть силой древних! Эти идиоты сдохнут раньше, чем семя успеет прорасти! Проблем хватит всем не только на десять поколений, а на всю сотню!

— Ты откуда знаешь? — протер тряпочкой не самый чистый стол бармен. — Йенри-то живой, а у него в теле целых два семени силы!

— Специально для тупых: Йенри генетически предрасположен к семени силы, любого другая эта сила убьет.

— И его бурые дети ценного качества папы не унаследовали, — проговорила задумчиво Нэли, покрутив кружку в руках.

Вайен резко повернулся к ней. Лис уже пожалел, что в гневе сказал лишнего. А ведь он не упоминал, что именно сила древних являлась истинной причиной интереса практичной Виены к появлению на свет внука — чёрного лиса от Йенри или от Вайена, являвшегося носителем гена. Теоретически наследник мог унаследовать предрасположенность отца к силе древних, что и пыталась проверить девятихвостая, подсовывая сыновьям выбранных ею женщин.

— Мы сегодня закончили с планом и прогулками? — хмуро поинтересовался Вайен. — Вы можете вернуть меня, наконец, в лабораторию? Я хочу приступить к работе!

— Какой же ты скучный! — возмутилась Танка. — Нет в тебе духа приключений!

— Поэтому я прожил пять веков, — съехидничал Вайен. — а живущие приключениями долго не живут.

Танка с ним не согласилась, но ученый не разубеждал её — он слишком обленился для этого.