Чёрная лиса

Глава 2.13

Еще вчера мне обещали, что вот-вот клан примет решение и меня переселят в лисий мир, а там меня ждала теплая вода и разные вкусные плюшки. Мы все недооценили упрямство лисов, и насколько оно могло затянуться. И вот мне было каких-то двадцать пять на момент начала всего этого дурдома, а сегодня уже тридцать пять и я по-прежнему находилась в паучьем городе в непонятном статусе.

Это только в книге, герой за год проходил больше, чем обычный человек за всю жизнь. Реальность такова, что все годы у меня слились в одну картину дом-работа-дом, тренировки и учеба, да пошлые шутки Лапули. Разбавляло рутину какие-нибудь финты Даши, которые впрочем, стали привычными, потому что Даша предсказуема, у нее одни мужики на уме, а соответственно и все проблемы от них же.

Диана вышла замуж за Агния и родила от него сына, соответственно её первой увезли в лисий мир, где она вызвала настоящий шквал критики своей искусственной природой. Да, если тебя приняли главы клана, это не значило, что примут все остальные. Лисы не уставали строчить статьи о том, что Диана не имела права занимать место кахэры Агния и вообще весь их брак фикция. Клан природы так и не рискнул разморозить кого-то еще кроме Дианы, поэтому она одна отдувалась за всех и доказывала, что ничем не хуже настоящих лисиц.

Не в пример нам у клана жизни искусственные лисички процветали. Нет, конечно, сначала народ тоже возражал против искусственных. Не трудно догадаться, что больше всего возмущались нашему появлению женщины, потому что мы нагло претендовали на их лучших мужчин. Но главы клана жизни мудрые, они мужиков заказали, много красивых белых желтоглазых мужиков. Вот одинокие, тоскующие по мужскому вниманию, женщины из клана жизни искусственных радостно и разобрали, пока остальные ворон стреляли. Лисята рождались пачками. Весь остальной лисий мир предлагал от клана жизни отречься, но пока не отрекался и задумчиво приглядывался к завидным белым женихам.

Особенно желтая лиса Дэйра из клана возрождения старалась очернить клан жизни, мол, сначала полудемона в клан приняли в качестве главы, а затем еще и искусственную мерзость набрали. В лисьих новостях только её и крутили, как заевшую пластинку. Не знаю, чем она так нравилась, но Дэйра собирала стадионы народа, который слушал её затаив дыхание.

Затем клан смерти сделал ход конем и обзавелся собственным проповедником...

— Батюшка?! — сделала я глубокий вздох, когда увидела, целую процессию из черных лисов в православном облачении. — Пап, как ты умудрился целую православную паству обратить в чёрных лисов?!

— Я их всех изменял еще в младенчестве, откуда мне было знать, что они все соберутся в одной церкви?! Еще и стражи границы подсунули свинью, они их все дольше положенного срока оставили, там даже дети есть. Матушка тоже чёрная лиса. Стражи решили за ними понаблюдать, пока это не стало слишком неприлично, ведь батюшке уже шестьдесят, а он не старел.

Православные вызвали такой переполох в стане лисов, что со всех каналов показывали только процессию искусственных чёрных лисов, поющих церковные песни. Православных вообще такое ощущение, что не смутило превращение в лисьих оборотней, мол, на все воля Божья. Притом ладно, если бы приход батюшки-лиса состоял из благочестивых дамочек в платочках, так нет же. За ним шли байкеры и неформалы в татуировках с пирсингом в самых неожиданных местах.

— Каков поп, такой и приход, — проворчал батя, наблюдая диво дивное. — Типичный чёрный лис.

Надо ли говорить, что опытный батюшка нашел подходящее слово для непонятых обществом, и вскоре православная паства пополнилась настоящими лисами. Дэйра скоренько окрестила их всех сектой и всячески препятствовала строительству первой православной церкви в лисьем мире.

— Правду говорят, что русский человек тащит везде свой язык и свою веру, — прокомментировала я, когда заметила, как крестился секретарь Циело. Обычно эта привычка замечалась только за мной, особенно если происходила какая-нибудь лажа.

Ко мне часто наведывались родители, иногда с папой приезжал его коллега Бацилла он же Погибель, тот самый полудемон, которого костерила Дэйра. Он мало со мной разговаривал, но подолгу смотрел и учил меня смотреть.

Мой дар продолжал развиваться, я лепила и рисовала. Периодически мне не хватало места для моих подделок, и тогда их забирал Бацилла. Папа предложил мне вырыть большой склад под лавкой трав, но на это было необходимо разрешение барашков, а с барашками я так и не научилась общаться так, чтобы у меня всё внутри не закипало от гнева. Более твердолобой расы трудно себе представить. Еще зиктэры в ту же копилку. Козлы.

В итоге о дополнительном складе договаривалась Ляля, она ругалась с барашками на протяжении трех лет, пока нам все-таки не разрешили вырыть подвал. Бизнес-то процветал. Учитывая общее состояние санитарии в паучьем городе, тут постоянно кто-то подыхал от какой-нибудь холеры, поэтому по сути моя лавка считалась еще и аптекой, где продавались лекарства от всех хворей. Не, тэрии, конечно, хвастались, что у них лучшие лекарства во всех мирах союза, однако все они приползали ко мне в змеиный переулок, едва обнаруживали на своем драгоценном лохматом тельце прыщик.

Йенри... продолжал отсыпаться у меня. Оказалось, у него часто наблюдались периоды, когда ему необходимо убежище и островок спокойствия. Особенно было страшно, когда он приползал ко мне весь в крови, но тогда за него брался Ири и вытаскивал буквально с того света. И мне иной раз казалось странным, почему никто не замечал его заслуг? Почему показывали дуру Дэйру со всех лисьих каналов, забывая о том, что лисий мир вообще существовал только благодаря Йенри?

Правду я услышала от папы:

— Дэйра — демон, а они умеют соблазнять народ.

— Откуда ты знаешь, кто она на самом деле? — спросила я его.

— Ты думаешь, она просто так очерняет клан жизни? Это единственный клан во всем лисьем мире, которые знает об её истинной природе. Только доказать никак не может, потому что все остальные не видят, что видят они. Дэйра сильная и рога скрывает. Да и влияние, таких как Дэйра растет.

— Почему Йенри просто не вышвырнет их? Он же высший порядок вашего мира, — недоумевала я.

— Именно поэтому он так и не может сделать. Таковы правила его силы и власти в нашем мире. Он оберегает лисий мир от внешней угрозы, а Дэйра и ей подобные хоть и демоны, но лисы.

— То есть угроза внутренняя... — поняла я из его слов.

— Если бы на месте Йенри был веронский король, он бы просто пальчиком указал на Дэйру и вероны сами Дэйру порвали бы на части.

— А лисы так не сделают, — кивнула я. — Они Йенри бояться и считают едва ли не проклятием их мира. Дэйра всё так вывернула, что многие свято уверены, что Йенри и есть причина вторжений в лисий мир.

— Его заслуги видит лишь ближайшие к нам кланы: клан жизни и клан природы. Наш клан готов стоять за него на смерть, несмотря на общую погоду разобщенности черных и бурых лисов. Но наше количество ничтожно по сравнению с той лавиной недоверия, что нас окружает.

— То есть, это вопрос времени, когда нас задавят числом? — пригорюнилась я.

— Да.

— И никак этому помешать нельзя?

— Мы с тобой пока диванные аналитики, — флегматично отозвался батя. — Ты еще не стала кахэрой, а я двадцать первым главой клана смерти.

— И этого еще может и не произойти...

— Настраивайся на хорошее, я пережил два вторжения в наш мир, поэтому в брате уверен.

Вслух я ничего не сказала. Йенри будет держаться, пока ему не ударят в спину, а слишком многие тупые лисы точат на него ножи.

***

Всё-таки страшные у дололов подростки. Не будь у меня повыше статус, чем у них, и неприкосновенность от Кола прямо в лавке загрызли бы. От них и так воняло кровью. Для них убийства и насилие в порядке вещей.

Но больше удивления вызвало, что среди них крутились и девчонки, тощие, злые, да пузатые. Младшей лет десять. Старшей хорошо если двадцать стукнуло.

Вожак у них еще спокойный по сравнению с его мелкой шпаной. У Даши точно мозги отключились, раз она их всех у себя принимала. Среди них самый взрослый только Кол, хотя он вряд ли был старше меня.

Я осторожно просмотрела их, как меня учил Ири. Дело в том, что от того светлый или тёмный клиент, зависело какое зелье ему можно предложить. И не всегда можно положиться на знания Ляли, так как она виденьем не обладала. Дололов, конечно, можно не просматривать, так как они все всегда тёмные, однако Ири настаивал: всегда смотри. С дололами ошибки недопустимы.

У одной девчонки с короткими хвостиками на макушке я заметила яркий свет, но не в ней самой...

— Стая пускай на улице подождет, — сказала я.

— У меня нет от них секретов, — самоуверенно ухмыльнулся Кол.

— То есть я могу развеять миф, что дололы не болеют венерическими? Вы же ко мне в лавку пришли за лекарствами, а не просто покрасоваться сыпью.

Вот сейчас его стая напомнила обычных подростков, которые боялись прививок. Учитывая, какой образ жизни они вели, каждый из них подумал на себя, а позориться никому не хотелось.

Самоуверенная улыбка с лица вожака сползла, и он жестом приказал всем выйти.

— Не нарывайся на грубость, Борзая, — недовольно проворчал он. — Не подрывай мой авторитет в стае.

Я погладила под прилавком оторванные доклы, которые очистила и сохранила. Они служили мне напоминанием, что дололы только на вид милые.

— Девчонка с хвостиками беременна от тебя, — сказал я.

— И что с того? — самодовольно ухмыльнулся Кол. — От меня еще три брюхатые. Семья одобряет чистокровных.

— Её ребёнок светлый.

Такого сильного испуга я еще никогда не видела на его лице. На досуге я немного изучила особенности их расы. Светлых дололов у них называли лунным светом. Они являлись результатом духовной связи, которая у дололов под запретом. И самая большая дичь, что за рождение даже одного светлого могли истребить все семейство, не то, что уличную стаю попрошаек.

— Борзая, это не смешная шутка, — наконец, вернулся голос к Колу.

— Не веришь мне, спроси у Лапули. Думаю, он тоже увидит, что и я. Жен-то может у тебя и много, но душу греет одна.

И поставила перед ним баночку. В ней находилось такое сильное зелье, что даже плод долола вытравит. В принципе, именно за этим ко мне и приходили жертвы дололов. Меня настигла своеобразная месть Виены. Со всех миров ко мне стекались рыдающие женщины за лекарством, которое могло предотвратить их превращение в каралью, а заодно вытравить не рожденного долола, который и являлся причиной превращения женщины в каралью. Я бы хотела, чтобы этой штуки у меня в лавке не было, но клан смерти думал иначе. Виена мне наглядно продемонстрировала, почему дололов даже проститутки не обслуживали.

Надо ли говорить, что Даша этим зельем себе всю репродуктивную систему сожгла? Она же не предохранялась с дололами, думая, что лисы не беременеют от них. Еще как беременеют. Не знаю, как это работало, но у дололов рождались только дололы.

Кол уставился на бутылочку с таким гневом, словно зелье являлось его личным врагом. Никто из уличных не являлась желанным ребенком. Большинство из них — дети каралий, выброшенные на улицу за ненадобностью их отцами.

— И ты это здесь продаешь? — спросил долол зло.

— Клан настоял после одного неприятного инцидента.

Я достала оторванные доклы и положила перед ним.

— Выкинуть рука не поднялась. Не знаю, как у вас хоронят мертвых, но посчитала, что лучше отдать.

— Хорошо если закапывают, а не оставляют гнить, — даже не притронулся к доклам Кол, но бутылочку взял. — Когда-то и моя мать пила это, да только я все равно родился. Поздно спохватилась. Ей потом ваши «добренькие» вероны башку свернули, когда папаша с заказом промахнулся.

— Выбор за тобой, — пожала плечами я. — Хочешь? Падай дальше, я тебе еще смачного пинка дам для ускорения. На этом у меня всё, говори, какие нужны еще лекарства и можешь уходить.

— Я не могу его купить и оставить стаю без лекарств. Что за услугу ты хочешь за него?

— Отдам бесплатно.

— С чего такая доброта?

— Расплачиваюсь за грехи, — я ткнула пальцем в докл. — И если говорить честно, Кол, я бы предпочла, чтобы вы все свалили из паучьего города под крыло к добреньким веронам. Мне надоело смотреть, как у меня тут рыдают изнасилованные женщины.

— Ты считаешь, что мы просто можем взять и свалить? — насмешливо уточнил он. — Семья прислала и только семья может отозвать. Кто-кто, а ты должна нас понимать, ты в рабстве клана, как и мы у семьи.

— Мне бежать некуда, да и незачем, а вы все сбежать можете.

— Что, верон уже рассказал тебе сказку о Дэнрале?

Ни о каком Дэнрале я не знала, а вот о тайных мечтах его стаи очень даже была в курсе:

— Кол, объясни мне, почему у каждого второго твоего пацана в тайных желаниях находится мечта о побеге из семьи?

Он с угрозой наклонился ко мне.

— Может и у меня мечта уйти к Дэнралу? А? Борзая? Может, вытащишь и мое желание на поверхность? Я собираюсь стать главой семьи, а не бежать к этому неудачнику, который только и делает, что прячется, да объедки на окраинах подбирает.

— Ты меня на слабо берешь? — нахмурилась я.

— Беру. То, что ты нас ненавидишь для меня не новость. Так давай, сделай то, что хочешь. Я даже поддамся тебе и не нападу в ответ. Давай. Докажи свою силу, заставь меня звать мамочку, Борзая.

Он серьезно? Или настолько самоуверен и думает, что я не смогу ничего сделать? Это, конечно, по-детски вестись на его провокацию, но...

— Милый Кол, давай ты вспомнишь, о чем мечтал. Вытащи из пыльного чулана свою собственную сказку, — и сама наклонилась к нему навстречу, глядя прямо в серебряные глаза. — Позови его.

Долол поморщился и с гневом забрал бутылочку с зельем, бросив в меня деньги. И только его и видели...

— Борзая, ты чего творишь? — высунулась из чайника Ляля. Фея всегда пряталась, когда к нам приходили дололы. — Разве Гадиа не повесила правила лично для тебя, что дололам мы улыбаемся и не грубим?

— Я не грубила.

— Это тебе так кажется, — возразила Ляля. — Еще ты зря повелась на его провокацию. Если под действием твоего дара он чего натворит, сюда их старшие явятся. Район сожгут.

— Под боком у мирайя и веронов?

— Они древние, Борзая. Они могут и с веронами смахнуться, если их старший скажет.

— Я не думаю, что Кол себя не подстраховал на случай, если я поведусь. Он вел себя слишком самоуверенно.

— Ну, посмотрим, кто из вас сильнее... я ставку делаю на тебя.

И снова в чайнике спряталась, захрустев печеньем.

В паршивом настроении я возвращалась в посольство. По дороге домой поздоровалась с сидящим на крыше мирайя. В ответ он со скукой помахал мне рукой.

Барашки относились к пернатым как к мебели или просто безликим статуям, но я считала, что раз на крыше посольства сидел мирайя, то хотя бы из вежливости с ним лучше здороваться, да иногда подкармливать фруктами. Мирайя любили сладкое. От нас они ничего не принимали, а вот от моих пацанов — да. Мирайя часто перевоплощались в детей, поэтому с моими детьми играли именно пернатые. Других-то лисьих детей в паучьем городе не наблюдалось. С кем еще играть моим детям? Не с баранами же, которых с детства воспитывали как богоизбранных. Я уж молчу о дололах, у которых процветала педофилия. С моей точки зрения, мирайя вполне себе хороший вариант друзей.

В посольстве всегда было полно мирайя в детских обликах, что вызывало нервный тик у Циело и у его подчиненных. Оно понятно, под детским ликом прятались очень древние и могущественные существа. Циело не понимал моего легкомыслия, и как я могла беспечно относиться к мирайя как к самым обыкновенным детям.

Вот и сейчас вокруг меня с криком забегали мои дети вперемешку с четырехкрылыми мирайя. Они все выглядели как пятилетки. Просто одни с крыльями, а другие с лисьими ушами и хвостами. Одни могли во взрослых перевоплотиться, а вторые — в зверей.

Я машинально погладила пробегающих мимо детей по головам, не разбирая, где, чьи дети. Раз мирайя подставлялись, то почему бы не погладить? У них приятные на ощупь волосы. Чистенькие.

В момент очередного забега: «Не поймаешь! Не поймаешь!» явился Циело, да еще с таким выражением лица, словно его уже неделю запор мучил.

Все мирайя одновременно засмеялись. Ах да, они читали мысли и язык тела, поэтому скрыть от них вообще что-то нереально.

— зель Борзая, на минуточку, — позвал меня к себе начальник.

— Что еще случилось? — спросила я, когда мы оказались наедине в его кабинете.

— зель Борзая, это уже слишком! — со всей возможной экспрессией возмутился Циело. — Ладно, обыкновенные мирайя наводнили посольство с вашей легкой руки, но Карающая длань?!

Опа! Мне, откуда знать с кем там дружат мои дети? Я для них всех только источник конфет да похвалы. Да, я замечала, что периодически среди общей толпы пернатых выделялся белокурый мальчишка в черном и ошейником с шипами наружу, но я же их не различаю.

— зель Борзая, поймите, Карающая длань — хранитель миров! Далак один из самых сильнейших мирайя во всем союзе миров после Воскрешенной второй!

— Относиться надо с глубочайшим почтением? — поняла я его извечную претензию ко мне и моим детям.

— Да!

— Хорошо, возьму самые вкусные наши конфеты...

— зель Борзая, снова ваши шуточки! — аж подпрыгнул Циело. — Не относитесь к Карающей длани настолько беспечно!

— Ладно-ладно, я вас поняла. Глубочайшее почтение и ничего кроме глубочайшего почтения.

Но едва я вышла за пределы кабинеты, как сразу забыла обещание. Так, как меня в очередной раз окружила толпа детей с криками: «Не поймаешь! Не поймаешь!» И грозный хранитель миров бегал наравне со всеми остальными и вообще такое ощущение, что не переваривал все эти церемонии с почтением, примерно как Йенри.

— Самые вкусные конфеты где? — еще и потролил, а в неестественно зеленых глазах сверкала насмешка над всеми нами.

— Я покажу! — сразу вызвался Дима.

И убежали искать конфеты. Ну, вот и как к ним можно относиться с глубочайшим почтением? Если они сами от него утомились?

Я устало упала на диван и вытянула ноги. Рядом со мной сел мужчина, жуя самые вкусные конфеты. Что ребенком, что взрослым Далак сохранял смешливое выражение лица.

— Под тебя старшие дололов копают, — сказал он, облизнувшись. — Кто-то тёмному настучал, что ты — муза и их ребят вербуешь с подачи верона. Старшим не нравится настроения в уличных стаях.

— Я не использую свой дар после случая с балетом.

Он скосил на меня насмешливый взгляд, как бы говоря, что его не обманешь. Напрямую не использовала, а вот в фигурках, которые каждый день делала, да.

— С чего бы дололам под меня копать? — недоумевала я. — Стаи просто приходят и закупаются у меня лекарствами. Мы даже толком не разговариваем.

— Ты легко вторгалась в их сокровенные желания. И твоя магия по искорке разжигала их мечты, заставляя действовать и рисковать всем, что они имели. Тебе не нравилось то, что ты видела во тьме и тебе, казалось, что просто додумываешь сказку, которая никогда не случится.

Я уставилась на него с широко открытыми глазами.

— Я уже сказал вашим старшим, что тебе грозит от рыжих, — закинул еще одну конфету в рот мирайя. — Ваши старшие разберутся с угрозой.

— Можно уточнить, с чего вы мне помогаете? Высший порядок не может вмешиваться без определенных условий, а особенно кого-то предупреждать об опасности. Вас Йенри попросил?

— У меня свои причины тебе помогать. И скоро ты о них узнаешь сама.

Он снова перевоплотился в ребенка и влился в общий забег детворы, которым до звезды, кто и кому, чем угрожал.