Чёрная лиса

Глава 2.3

Насколько я знаю, любовный роман начинался с того, что главной героине доставался самый крутой мужчина в песочнице. И, казалось бы, мне следовало радоваться, прыгать от счастья и погрузиться в радужные мечты о нашей совместной жизни. Йенри самый крутой не только в песочнице: во всем лисьем мире нет никого круче него. Вот только я чего-то радости не испытывала и чувства грызли, словно прилично так обвесили на рынке и роль досталась явно не первого плана.

Дядя Иосиф услужливо подвел меня к картине с изображением Йенри в полный рост и с превеликим удовольствием расписывал его достоинства. Не, конечно, достоинства Йенри восхищали мой городской ум, знавший о магии только из битвы экстрасенсов и от соседки, вечно стремившейся всех вокруг сглазить. Любая романтичная особа на моем месте расплылась бы горячей лужицей уже после вида красавца лиса. Только мне что-то подсказывало, что за всеми его достоинствами где-то похрюкивала крупная свинья.

— Фи, Мира, — прервался Иосиф. — Воспитание Вайена не пошло тебе на пользу. Ты выросла слишком подозрительной, а ведь была такой милой крохой.

— И никакой свиньи нет? И меня ждёт счастливый брак? — подняла я бровь.

— Давай я тебе кое-что еще покажу, перед тем, как отвезти тебя в клинику, — уклонился он от ответа.

Понятно всё с ним, надо прислушиваться, где хрюкнет.

Шедший впереди Иосиф с чего-то громко рассмеялся:

— Это будет забавно.

Разумеется, он не разъяснил, что его позабавило, а просто подвел меня к зеркалу или к тому, что казалось зеркалом, ибо после прикосновения Иосифа к раме отражение исчезло.

— И как это вас еще не сожгли за колдовство? — вздохнула я, с типичным недоверием неандертальца к огню проходя сквозь отражение.

Мы оказались в огромном хранилище, где спали другие искусственные лисицы. Хотя со стороны выглядело, словно я оказалась на фабрике стеклянных гробов...

— Ассоциации не связанные со смертью у тебя имеются? — уточнил дядя Иосиф, наклонившись к моему звериному уху.

— Фабрика кукол подойдет?

— Сойдет, — вздохнул он с угрюмой ноткой.

И что его не устраивает-то в моем ответе? Как можно ожидать адекватного поведения от человека, которого прямо из теплого уютного дома запихнули в другой мир? Да еще и перед фактом поставили: не родишь от лисьего короля, будет капут. Иной раз мне кажется, что быть женщиной отстой.

— Ты думаешь мужчиной быть веселее? — выдавил смешок дядя Иосиф. — Работа Йенри тебе точно не пришлась бы по вкусу. Родная дочь Вайена это подтвердит, так как она переняла от него часть его обязанностей.

— На то он и лисий король...

— Он эту должность не выбирал сам.

Как будто мне от этого легче. Помнится, в университете состоялся у меня разговор с одним доцентом. Так он сказал, что мне с моим характером не повезло с полом и если я хочу состояться в профессии, то надо быть в два, а то и в три раза круче мужчины. После общения с доцентом домой я пришла грустная и подавленная, рассказала папе. Батя очень громко хрюкнул: «Надо познакомить твоего препода с моей матушкой».

— Ты точно еще познакомишься с Виеной, — зловеще пообещал мне дядя Иосиф.

Так я впервые узнала, как звали маму папы.

Больше ничего не добавив, дядя Иосиф подвел меня поближе к спящим пленницам. Каждая девушка стояла вертикально, словно кукла на витрине или товар на полках. В основном европейки и азиатки с одинаковой белоснежной кожей. Мулаток среди чёрных лисиц не наблюдалось.

— Песочные лисицы в проекте не участвуют, — в очередной раз прочитал мои мысли дядя Иосиф.

— Песочные? — переспросила я.

— Да, у них тёмный оттенок кожи и живут они изолировано в пустынях. Чёрные, белые и рыжие лисицы мулатками не бывают. У желтых, бурых и каштановых — оттенок кожи зависит от района проживания.

— Расистская раса, — насмешливо заметила я.

— Как раз таки цвету кожи ваша раса вообще не придает значения, а вот цвету шерсти...

— Поняла, — кивнула я, останавливаясь напротив одной из спящих. — Вы меня просто так сюда привели или есть какая-то причина?

Дядя Иосиф кивнул и, взяв меня под руку, подвел к рыжим лисицам.

— Диана... — узнала я подругу.

— В конце зала среди желтых лисиц спит Даша, — добавил дядя Иосиф.

— Показали их, чтобы я не передумала? — мрачно уточнила я.

— Показал, чтобы ты осознавала, что ты выживешь в любом случае, а они умрут, если проверка пройдет неудачно или ты попытаешься сбежать.

— Хреново иметь дело с телепатом... — еще сильнее испортилось у меня настроение.

— Это естественно, что ты хочешь сбежать и попробовать вернуться домой. И согласилась ты с нашими условиями для отведения глаз, чтобы выиграть время и выяснить, где оказалась. Но я не дам тебе этого времени. И сбежать не позволю.

Уже по стальному захвату его руки понятно, что вырваться вообще не вариант. Он мне легко голову свернет в обратную сторону.

— Я тебе голову сворачивать не собираюсь, не драматизируй, — парировал дядя Иосиф.

— Вы же понимаете, что принуждаете меня сделать то, чего я не хочу? — с едва сдерживаемым гневом спросила я.

— Прости, но ты собственность клана смерти. Пока не докажешь, что ничем не отличаешься от настоящей лисы, прав у тебя не больше, чем у комнатной собачки.

— Но почему я должна это доказывать?! Нет другой кандидатуры?!

— Всё просто. Тебя выбрал Йенри, — пожал плечами дядя Иосиф, словно одного имени лисьего короля достаточно, чтобы всё объяснять.

— И почему ему приглянулась именно я?! Вон, сколько красоток спит! Выбирай любую! Наверняка, у кого-то в планах было именно замужество за лисьего короля и рождение для него наследника, а не ипотека и карьера!

— Йенри видит мир немного по-другому...

— Мне от этого ни холодно, ни жарко! — последовало мое признание. — В моем мире тысячи девочек мечтают о всяких королях с хвостами рогами и без них! Но выбрали почему-то меня! Меня! Я на все это чхать хотела!

— Ты закончила? — флегматично уточнил непробиваемый дядя Иосиф.

— Нет!

— В любом случае, у нас нет времени на твои истерики и они в твоем положении бессмысленны. Идём, нас ждут.

Проворчав себе под нос ругательства, я послушно поплелась вслед за ним. В последний раз обернулась на подругу, слабо рассчитывая, что мне просто снится кошмар. Надеюсь, Диана не сильно расстроится, когда проснется...

***

Впервые оказавшись в паучьем городе, я внимательно осмотрелась. Та холодная помойка, в которую мы переместились с большой натяжкой можно назвать полноценным городом. Серость, холод и вонь, как в стойле с животными. С работой вряд ли что-то сложится, судя по тому, что я увидела. Всего пара магазинов, да непонятных кафе. Цивилизацией не пахло, а значит, вряд ли я здесь найду применения навыкам 3d художника. Что-то у меня большие сомнения, что жители паучьего города вообще знали, что такое компьютер и с чем его едят. Местные походили на баранов, вели себя соответствующе, еще и с презрением, словно они здесь цари, а все остальные приживалы.

— Не переживай, ты здесь будешь жить временно, пока идет проверка, — утешил меня дядя Иосиф.

— Не слишком благоприятные условия для вынашивания потомства, — провожала я недобрым взглядом местных.

— С этим соглашусь, — кивнул Иосиф. — Но лисы пока не готовы вас принять в своем мире, поэтому пришлось выбирать самую безопасную альтернативу.

— Поэтому засунули в эту помойку? — пнула я снежную горку.

— Здесь не так уж плохо.

— Тут холодно и воняет. И разубедите меня, но мне кажется, что лисиц здесь недолюбливают. Даже народ с бандитскими мордами на меня смотрит так, словно к ним явилась не самая благозвучная нечисть.

— Такое отношение только к чёрным лисицам, — поправил меня дядя Иосиф. — Чёрная лисица у местных ассоциируется со смертью и бедами.

Ну, это нетрудно заметить, что меня бараны побаивались, как суеверные бабульки чёрной кошки. Но больше поразило, когда рогатый черноволосый персонаж при виде меня склонился в насмешливом поклоне. Стоящий рядом со мной Иосиф частично обнажил острые зубы, о наличии которых я не подозревала.

— Ваш знакомый? — уточнила я, осторожно разглядывая рогатого персонажа в таких облегающих чёрных одеждах, что видно даже где у него какой изгиб и шрам.

— Нет, местная криминальная знаменитость из змеиного переулка. Звать Лапуля.

От рогатого пахло проблемами, как бы выразился мой батя. И я очень надеюсь, что эта местная криминальная знаменитость «трусы для слабаков» ограничится только поклоном и свалит, позабыв о нашем существовании.

Иосиф расхохотался, а вот Лапуля скривился так, словно ему нанесли смертельное оскорбление.

— Он что? Тоже телепат? — запоздало осознала я.

— Прости, я еще не ставил на тебе защиту, — не прекращал смеяться Иосиф, взяв меня под руку.

Рогатый подошел ближе, лизнув пальцы с острыми ногтями:

— Какая интересная чёрная лисичка.

Фу! Жаль, рядом со мной нет Даши. Она всегда являлась громоотводом для всяких извращенцев в обтягивающих трико. Ей они нравились, а вот мне не особо, поэтому я всегда радовалась, когда их нежелательное внимание переключалось на неё.

— Мира! Контролируй мысли! — воскликнул Иосиф.

— Что ж, — сказал рогатый, с задумчивой улыбкой проходя мимо нас, — рад знакомству... зель Борзая.

Не могла сказать того же...

— И сколько еще мне предстоит встретить таких вот сомнительных персонажей? — уточнила я, когда рогатый удалился на достаточное расстояние.

— В ближайший год компания у тебя будет поприятнее, чем криминальные элементы из змеиного переулка. Ты проведешь в нашей клинике под присмотром моих сородичей, заодно познакомишься с нашими порядками.

Он мне показал на самое высокое здание на окраине города.

— Знаете... такое ощущение, что оно здесь... — попыталась я подобрать правильное слово.

— Инопланетное, — закончил за меня дядя Иосиф. — Клинику строила моя раса, а не раса тэриев.

— А вы...

— Не эльф, верон.

— Вообще не в курсе, кто это такие... —призналась я.

— Человеческая раса нас богами считала.

— А-а-а, — понятнее не стало.

У меня едва не вырвался панический крик, когда дядя Иосиф, словно супермен взлетел вместе со мной над городом. У необычного спирального здания оказалась взлетная площадка специально для летунов, куда и приземлился дядя Иосиф вместе со мной.

— Предупреждайте в следующий раз...

Дядя Иосиф ничего не ответил на мое ворчание, только улыбнулся, ведя меня просто по огромным коридорам местной клиники. У его расы явно склонность к гигантизму. Если коридор то, как тоннель для поезда, если комната то, как спортивный зал или стадион.

— Это потому что мы много летаем, — пояснил дядя Иосиф на мои мысли.

В одном из кабинетов нас встречал очень хмурый зеленоволосый мужчина с красными глазами. Я не шучу, у него были алые глаза, еще и светились. Трудно на такое не обратить внимание. Да и зеленые волосы... судя по цвету бровей, они не крашенные.

Дядя Иосиф кратко объяснил доктору, что от него требовалось. Зеленоволосый закатил глаза с такой миной, словно его всё на свете достало.

— Вы уверены, что нам к нему? — спросил я шепотом. — Он какой-то очень злой.

— Аларий — верон, как и я. К нам привыкнуть надо. Мы своеобразный народ.

— Но вы милый...

Дядя Иосиф засмеялся.

— Аларий — профессионал. Не беспокойся. И... Мира, называй меня Ири без всяких дядь. Иосиф не мое настоящее имя, да и дядей лучше меня не называть, неправильно поймут. Даже в мыслях называй меня просто Ири.

— Хорошо...

С ложкой во рту Аларий подкатил ко мне какие-то непонятные инопланетные штуковины. Он еще умудрялся обедать, а я не успевала следить за его движениями: здесь нажал, там нажал, туда ткнул. Всё засветилось, заискрилось, прямо в воздухе появились непонятные схемы и символы.

По мере работы, у Алария выражение лица менялось с хмурого на удивленное, а затем на восторженное. У него ложка едва изо рта не вывалилась, пока он нечто одно ему понятное рассматривал.

— Шедевр! — только и сказал верон с восторгом, дирижируя ложкой, а к нему подошел еще один верон с красными волосами и бирюзовыми глазами. — Ты глянь, с какой любовью всё собрано, — Аларий ткнул пальцем куда смотреть. — Даже это предусмотрели. Красота.

Коллега согласно кивнул и сказал:

— Я последний раз такое у дочери Вайена видел.

— Так тут тоже его подчерк, — и тык-тык-тык пальцем в разные места. — Он обычно небрежен в работе. Тяп-ляп и так сойдет, всё равно сдохнет. А тут видно, с каким обожанием он всё подбирал.

До меня наконец-то дошло, что они мои гены рассматривали. Никогда бы не подумала, что отцовская любовь могла проявляться таким странным образом. Теперь понятно, почему папа считал любого попавшегося в поле зрения парня недостойным его совершенных дочурок. Он нас сам собирал... в буквальном смысле.

Позже я узнала от дяди Ири, что вероны из-за долголетия всю жизнь эволюционировали, поэтому следили за генами, чтобы эволюция шла в правильном направлении. И залезть в гены пациентов для них в порядке вещей, хотя и не всем это нравилось.

— Донора такого же крутого подобрали для неё? — спросил красноволосый со смешком.

— Донором будет Йенри, — со скупой улыбкой сказал Ири.

Аларий быстренько заел впечатление и, казалось, заткнул себя же ложкой, чтобы ненароком не сказать лишнего, а вот красноволосого ничего не сдерживало:

— Дети представил, какие у них будут? У-у-у. Даже корректировать ничего не придется ближайшие сто лет.

Аларий активно кивнул, не вынимая ложку изо рта.

— Ребят, поумерьте восторг, — Ири положил мне руки на плечи. — У девушки всё-таки стресс — она переселилась из закрытого мира к нам. И ничего не знает о нас и об открытых мирах.

Но у веронов слишком говорящая мимика. Любая эмоция будь то злость, радость или восторг читалась очень хорошо. Эти ребята точно не будут стоять и улыбаться просто так. Непонятно, они не умели сдерживаться либо не хотели?

— Второе, — снова подсказал Ири. — Привыкнешь. Они на самом деле хорошие.

— На десять лет её к нам? — спросил Аларий.

— Нет, на год, — возразил Ири. — Ей поставили условие, выдержать девять кругов.

— Чего они так жестко с ней? — посетовал красноволосый. — У них там что, их хвостатые задницы горят? Не могут подождать десять лет?

— Остро стоит вопрос о закрытии проекта искусственных лис, поэтому так торопятся убедить клан в их полезности. Нужен результат.

— У них там мозги через уши вытекли?! — высказался Аларий с нескрываемым негодованием. — Это... это лучшее, что создавал Вайен в своей лаборатории, а они хотят их уничтожить?!

— Кощунство! — поддержал его красноволосый кивком.

— Ребят... полегче...

— Ничего, мы подберем тебе таких лисят, что все эти старые тупые лисицы облысеют от зависти, — пообещал мне красноволосый.

— Спасибо... — всё, что смогла сказать я на подобное заявление.

Когда вероны отошли от нас подальше, я спросила Ири:

— Что такое девять кругов?

— Девять кругов боли — магия, которая помогает лисицам сокращать период беременности с десяти лет до года. И чем больше кругов лисица выдержит, тем сильнее дар будет у её ребёнка.

— Десять лет? А чего так много?

— То есть короткий жизненный цикл мухи, к примеру, тебя не смущает? — усмехнулся Ири.

— Это не одно тоже.

— Лисицы живут тысячелетиями. И десять лет для них просто пшик.

— Но почему так много? — повторила я свой вопрос. — Даже у слона два года.

— Так происходит из-за второго лисьего облика. На его формирование требуется много времени. Но девять кругов боли позволяет сократить этот срок, хотя за такую магию есть определенная цена.

— Боль...— без восторга озвучила я.

— Да. И предугадывая твой следующий вопрос, тебе уже поставили условия. Так что, извини.

— Сильно больно будет?..

— В твоих интересах, этот год выдержать любой ценой.

Засада. Похоже, я подписалась на нечто очень и очень неприятное...

— Но, мы можем минимизировать боль и последствия такой магии, но за это тоже есть цена, — сказал Ири.

— Какая? Может хрен не слаще редьки?

Мне вручили просто огромный список, что исправляло веронское дыхание. И чем ниже я читала, тем выше у меня поднимались брови.

— Вы серьезно? — спросила я, закончив чтение. — Это не шутка?

Я обвела всех троих веронов, которые терпеливо дожидались, когда я прочитаю.

— Нет, оно действительно исправляет весь этот перечень, — подтвердил Ири.

— Ну... так у меня ничего из этого нет, так что применяйте это ваше дыхание. Я не вижу, чтобы оно мне как-то навредило.

— Даже полигамии нет? — не поверил Аларий.

— По этой части к Даше, а не ко мне.

— Мира, без духовной связи, ты не сможешь испытывать влечение к противоположному полу, — добавил Ири.

— Я его и так не чувствую, — пожала я плечами. — Вы забыли, кто у меня папка? Он так парней мог раскритиковать, что желание их на мне женить отпадало даже у моей мамы.

Красноволосый заржал, а Аларий снова заел впечатление и оставил ложку во рту.

— Мира, я обязан тебя предупредить, — не поддержал сородичей Ири, — что использование нашего дыхания скажется и на твоих не рожденных детях.

— Йенри против?

— Он даст добро, так как сам использует дыхание на постоянной основе, но вот клан...

— Мне плевать на клан. Я не увидела здесь ничего полезного, — вернула я ему список. — Раз полезного нет, то и не жалко.

— Хорошо, раз так, то пора спать, Мира.

Очень надеюсь, что я усну и проснусь у себя дома.

— Не рассчитывай на это.

— Но помечтать-то можно?

Я не услышала его ответа, так как провалилась в глубокий сон.