За что наказывают учеников

Глава 24 Журавль прячет голову под крыло

Эпоха Черного Солнца. Год 6. Сезон зерновых дождей

Едят лапшу в имбирном соусе

Леса Колыбели

*серебряной гуашью*

Так, кажется, успел к началу.

Эти хитрецы и в самом деле рассчитывали спрятаться от него, великого жреца и Первого ученика Красного Феникса Лианора, непревзойденного мастера иллюзий? Ну что ж… поиграем.

Усмехнувшись, безо всяких угроз или предупреждающих окриков, Яниэр создал мощный порыв ветра, подобный тому, которым когда-то давно перевернул лодку Элиара, только добавил чуть больше цвета.

Чужая иллюзия, дивная хрустальная иллюзия в мгновение ока разбилась вдребезги, эффектно разлетелась на поплывшие в воздухе звенящие осколки, радужные блики и переливы света. Яниэр молча ступил внутрь. Магический ветер плеснулся следом, сделал круг и, разметав собравшихся по сторонам лесной поляны, затих. Лица пойманных с поличным нарушителей спокойствия медленно вытягивались: облаченный в белое человек с волосами цвета серебра был слишком узнаваемым и слишком нежеланным гостем, чтобы радоваться тому, что он заглянул на огонек. Встав перед бывшим Стратегом Ром-Белиата навытяжку, Совершенные мрачно притихли, хотя еще миг назад гвалт внутри наведенного морока стоял такой, что даже на грозный рев дракона никто бы не обратил внимания.

Не выходя из концентрации, Яниэр с благодарностью улыбнулся, припоминая, как с самого раннего детства Учитель терпеливо тренировал его распознавать и разрушать иллюзии. У Первого ученика не было врожденных способностей Видящего, которыми был благословлен Элиар, но все же, благодаря настойчивости Учителя и собственным каждодневным стараниям, со временем он стал видеть отличия иллюзии от реальности и научился отделять одно от другого почти так же быстро и точно, как Второй ученик.

Взор северянина выхватил из тумана нескольких присутствующих лианхэ, укрывших остальных покровом иллюзии. Редко кто из Невозжелавших владел каким-то боевым чародейством, но почти все из них могли умело навести морок или оказать слабое ментальное воздействие. Кажется, эта способность была у них в крови.

— А ну прекратить! — не выказывая ни гнева, ни разочарования, холодно процедил Яниэр, хотя запрещенный бой и так уже был остановлен.

Меж тем Первый ученик чувствовал и гнев, и разочарование. Проклятье! На рукопашные поединки или схватки на ножах до первой крови еще можно было закрывать глаза. Какая-никакая, а забава юнцам, разрядка, не несущая особой угрозы. Но на импровизированной арене, обозначенной лежащей прямо на земле плетеной веревкой, разыгрывался бой на клинках. Бой, который мог закончиться только смертью.

Участвовавший в нем Совершенный был не из храма — храмовники давно смекнули, что связываться с Невозжелавшими себе дороже. Первые годы после исхода из Ром-Белиата обстановка в Лесах Колыбели была напряженной, ссоры и стычки между представителями двух народов, в чьих жилах текла кровь небожителей, случались регулярно. Однажды утром после самой крупной из них десяток Карателей нашли с ритуально перерезанными глотками, хотя и среди лианхэ без жертв не обошлось. С тех пор меж ними образовалось некое взаимное уважение, и вражда прекратилась, сменившись на шаткое перемирие.

А эти… Яниэр скривился. Совсем еще молодые, глупые аристократы крови, почти не помнившие войны… вот и задираются, раздувают бездумно угли взаимной ненависти.

Первый ученик покачал головой, представляя, во что могут вылиться все эти опасные игры. Расовую вражду следовало пресекать на корню, а виновных наказывать со всей строгостью, не давая поблажек никому, невзирая ни на какие заслуги. Четыре года назад он обещал Учителю сохранить народ Совершенных и не имел права подвести наставника. И пусть он мечтал остаться рядом с Учителем до конца, увы, то оказалось невозможно: он был обязан исполнить долг, исполнить последнюю просьбу верховного жреца храма Закатного Солнца. Сердце Яниэра разбилось вдребезги, когда он оставил Учителя на верную смерть, чтобы увести всех, кого сможет, из пылающего Ром-Белиата в безопасные Леса Колыбели. В ту страшную ночь он спас многих… но многие и многие были убиты или захвачены в плен и с тех пор насильно удерживались в Бенну.

Да, он оставил Учителя на верную смерть, но такова была собственная воля его наставника… и Яниэр принес эту жертву не затем, чтобы уцелевших в огне той войны перебили лианхэ.

Впрочем, надо отдать им должное, лианхэ почти никогда не инициировали конфликт. А вот некоторые несознательные представители Совершенных до сих пор были весьма раздражены тем, что под боком у них теперь живут презренные Потерянные. Совершенные сами явились в дом к лианхэ и попросили прибежища у обитающего здесь небожителя Алейрэ, но гордыня их была такова, что гости с трудом терпели хозяев.

Яниэр горько вздохнул, мысленно погружаясь в прошлое. После смерти Учителя и Ишерхэ пораженческие настроения охватили народ Совершенных, как пожар охватывает сухие стволы деревьев. Цивилизация Лианора окончательно пришла в упадок: сила крови жрецов убывала с каждым днем, а новых одаренных не рождалось больше, ведь Учитель унес с собою полученное им когда-то благословение небожителей. Уныние и страх перед грядущим охватили каждого.

Увы, Яниэр едва ли мог поддержать кого-то в те трудные времена: все то же самое чувствовал он на себе. Он слабел. Словно на глазах его пересох и постепенно обмелел источник, из которого многие годы черпал он живительную влагу. Воды оставалось совсем немного. Хоть и хотелось как можно дольше мечтами пребывать в воспоминаниях, пришло время очнуться и задуматься о будущем… о том, как всем им придется жить дальше.

Красный Феникс был светочем народа Совершенных, но теперь, когда Учителя не стало, нужно было искать новые источники цвета взамен пересохшего родника его силы. Столкнувшись с той же самой проблемой, Элиар также исступленно искал их — и, увы, нашел там, где не следовало. Пытаясь обрести новый свет, Второй ученик все глубже погружал свою душу во тьму, в древнюю тьму, где скрывались не только многие знания и тайны, но и многие опасности. Сменив Ишерхэ, Элиар обосновался в Вечном городе Бенну, на Янтарном побережье, где нескончаемый шум прибоя лечил его израненную мятежную душу. Ром-Белиат пал, и Второй город Оси остался единственным духовным центром Материка.

Так храм Затмившегося Солнца пришел на смену всесильному храму Полуденного Солнца.

Элиар преуспел в своих поисках и вместе с тем повторил величайшую ошибку, погубившую когда-то Лианор. Отныне вместо благословения небожителей все они получили проклятие. Солнце затмилось у них над головами и переродилось в свой темный зловещий антипод, суля медленную и мучительную смерть от черного мора.

Ром-Белиата не существовало более. Храм Закатного Солнца пал и был уничтожен. Смирившись с неизбежным, Яниэр сменил милые сердцу красные одежды на белые и стал строить новый храм в Ангу, ища возможности противостоять активно растущему культу черного солнца. Он стал спокойной белой луной, в самую темную ночь дающей людям надежду.

Увы, как известно, луна не может светить без солнца.

Воистину, без Учителя все пошло прахом. Только обладавший недюжинной силой воли и безграничным терпением после гибели Лианора мог собрать воедино разлетевшиеся по всему Материку осколки народа Совершенных. Теперь, после гибели Ром-Белиата, вдохновить и возглавить новое возрождение больше было некому. У Яниэра опускались руки: пока Элиар увлеченно осваивал запрещенные техники, Первый ученик пребывал в скорби и в угнетенном состоянии духа. Он прилагал большие усилия, чтобы забыть прошлое и жить дальше, но выходило плохо. К сожалению, как выяснилось, полностью стереть из памяти и вычеркнуть из жизни навсегда возможно лишь тех, кого не любил.

Во всем огромном мире он остался один в своем сиротстве.

После заключения брака между Элиаром и Янарой Яниэр наконец смог законно взойти на престол: он принял официальный титул владетеля Ангу и традиционное тронное имя — Яниэр-фар’и. Смирившись с новой жизнью, в конце концов он принял и то, что с тяжким чувством утраты ему придется жить еще долгие годы. Он вспомнил, что дал Учителю слово спасти народ Совершенных, и некоторое время назад вновь явился в Леса Колыбели навести порядок…

Лианхэ стояли особняком, хмуро косясь в его сторону. Яниэр неодобрительно глянул на неприлично узкие куски материи, которыми Невозжелавшие едва скрывали свою наготу. Носить обычную одежду они отказывались наотрез. Хорошо хоть оружие брать снисходят, не перегрызают глотки зубами, не выцарапывают глаза длинными заостренными когтями. Хотя… эти могут. Как выяснилось, лианхэ неприхотливы, выносливы, умелы и беспощадны, а грацией превосходят даже леопардов. Они словно рождаются с клинком вместо сердца — для того, чтобы убивать. Хорошо, что по натуре своей они были довольно мирным народом и предпочитали жить своей жизнью.

У обернувшейся к нему из круга лианхэ глаза были блестящие, жарко-рыжие, как у бродячей весенней кошки. Цвет волос определить невозможно: вся шевелюра безжалостно соскоблена бритвой.

Внешность Невозжелавших вообще была примечательна: все они были какие-то пестрые, не вписывающиеся в каноны, совсем не похожие на своих собратьев, выходцев из Лианора. В волосах лианхэ не попадалось чистых цветов вроде благородного черного или величественного серебра, обычно они имели тона спелого льна, орехов или меди — будто неведомый художник искал нужный оттенок на палитре их голов. Цвета глаз лианхэ тоже были разнообразны, но роднил их неизменно теплый, уютный золотистый оттенок, в противовес холодному цвету циан.

Символом чистоты крови Совершенных была легко узнаваемая внешность, рост, цвет кожи, волос и глаз. По этим признакам всегда безошибочно определяли, что перед тобою — потомок Первородных. Конечно, если речь не шла о полукровках вроде них с Элиаром: те тоже были разномастные, беспородные, словно лианхэ.

Невозжелавшие настолько не заботились о собственной внешности, что короткие, не слишком ровно обкорнанные пряди составляли едва ли не единственное украшение как у мужчин, так и у женщин. Последних, кстати, среди воинов была почти половина, и они ничем не уступали сильному полу, что вызывало дополнительную неприязнь не привыкших к подобному Совершенных.

Своим примером свободные в выборе жизненного пути женщины лианхэ весьма воодушевили Агнию и побудили ее создать новый орден Красных жриц, в который она набрала самых способных девочек. Силу их поддерживала сохранившаяся священная кровь из сердца Учителя, которую собрал и передал им Первый ученик.

— Расходитесь! — приказал Яниэр.

Он даже приговор не станет им объявлять. Сами знают, что их ждет.

Совершенные выглядели растерянными и возмущенными, но протестовать не посмели. Унылой цепочкой они потянулись мимо, кидая на Яниэра вопросительные взгляды, полные надежды. Нет уж, драгоценные, пожалуйте вместе со всеми — пожинать плоды своих действий. Нести ответственность. Служить наглядным примером остальным.

Он предупреждал и сдержит свое слово: делу будет предана самая широкая огласка. Полное отвержение общества тяжелым бременем падет как на самих несчастных, так и на их семьи, которые они покрыли несмываемым позором. Презрение и осуждение будет столь велико, что отныне никто не вступит с ними в контакт и им придется покинуть Леса Колыбели или остаться изгоями.

Придется принимать жесткое решение. Зато другим неповадно будет. Меньшее зло необходимо, иначе впоследствии придется бороться с большим. Никаких внутренних распрей среди потомков небожителей быть не может. И те, и другие одинаково ценны. Про Совершенных и говорить не нужно, а лианхэ… нельзя потерять их расположение из-за непомерной гордыни выходцев из Лианора. Не время убивать друг друга. Он лично проследит за этим.

Душу Яниэра переполняла горечь оттого, что до такого дошло. Что мир изменился настолько. Но, увы, другого выхода не оставалось: ситуацию нужно было как-то спасать. Он принародно объявлял о запрете. Не сдержать слово теперь значило потерять лицо. Учителя не стало, и Яниэр не мог более положиться на его непререкаемый авторитет: нужно было зарабатывать свой собственный. Зарабатывать практически с нуля, потому что, пока он пребывал в скорби в Ангу, успело подрасти молодое поколение, не помнившее ни Учителя, ни его…

Да, после смерти Учителя все стало совсем иным.

Яниэр обвел глазами группку Невозжелавших, равнодушно ожидавших своей участи. Наказывать лианхэ бесполезно, да и как? Социальные нормы для них ничего не значат. У них нечего отнять, кроме жизни, а боли они, кажется, не чувствовали. Да и чувствуют ли они вообще хоть что-нибудь, понятное человеку?

— Лианхэ? — строго позвал Яниэр.

Эти асоциальные типы даже имен не имели. Кажется, у них были весьма смутные и расплывчатые представления об индивидуальности. Себя они называли просто лианхэ — «те, что не возжелали» — и часто вели себя, словно единый организм.

Хотя… каким-то непостижимым образом всегда отзывались именно те лианхэ, к которым обращались.

Вот и сейчас.

— Да, молодой господин, подобный белой магнолии, — тягучим мелодичным голосом откликнулась рыжеглазая, что прежде стояла в круге, а теперь незаметно прибилась к сородичам.

— Объяснись. Как случилось, что Невозжелавшие принимают участие в… этом? С каких пор вас стало интересовать золото?

Рыжеглазая понятливо кивнула.

— Мы дрались не за металл и не делали ставок, как прочие, молодой господин. Один из Совершенных пожелал вкусить сладость и горечь величайшего из даров Создателя. Тот драгоценный плод, что еще не скоро ему довелось бы сорвать, ибо век Совершенных длиннее прочих смертных, а дух их яростнее и нетерпимее. Мы не могли ему отказать. Мы не отказываем тем, кто ищет смерти.

— Сомневаюсь, что он желал умереть, — холодно возразил Яниэр. — Скорее, он хотел прервать твой не в меру длинный век.

— Это одно и то же, молодой господин, — коротко поклонившись, бесстрастно ответила лианхэ, спрятав в поклоне мелькнувшую в рыжих глазах лукавую искорку.

И это была не пустая самонадеянность.

В Лесах Колыбели лианхэ были непобедимы. Хотя бы потому, что, прежде чем победить противника, нужно сначала его отыскать, а Невозжелавшие обладали способностью растворяться в туманном воздухе так же быстро и бесследно, как соль в воде. Учитель объяснял, что так действует древняя магия крови лианхэ, но Яниэр смутно понимал ее законы.

Говорят, в городах за пределами Лесов Колыбели их чудесные способности ослабевали, но это предположение было сложно проверить: лианхэ никогда не покидали места, где родились.

Яниэр невольно залюбовался точеной фигуркой рыжеглазой, изящными линиями рук и ног, раздумывая, насколько обманчива эта видимая хрупкость. Настроение было отвратительным. Вновь наступил день подношения в дар пищи — особенный, памятный день, который он всегда проводил с Учителем. Но сейчас… Учителя больше нет, и все это в прошлом. На грудь словно бы давила каменная плита, которую невозможно сдвинуть.

Будто уловив его непреходящую душевную боль, узрев незаживающую рану, лианхэ мягко улыбнулась, и Яниэр почувствовал, что дышать становится легче. Не сопротивляясь этому милосердному, исцеляющему воздействию, он долго не отрывал взор от странных глаз Невозжелавшей, чувствуя, как что-то тяжелое растворяется и медленно вытекает из его исстрадавшегося сердца.

В ярких рыжих глазах вспыхивали звезды и скрывались странные, неясные видения, которые заставляли, пусть и на время, позабыть печали.