Время драконов

II. Глава 13. Тайна березовой рощи

Одному только Вихрю было тоскливо и скучно. Ему заметно полегчало уже через пару часов, парень даже решил, что полностью поправился, да не тут-то было. Кайрин оказался с ним категорически не согласен, как и остальные. Вихрь пытался тоже заняться работой по хозяйству, но от каждого слышал: «Ничего не нужно, отдыхай, сиди на солнце». Всё больше раздражаясь на такую непрошенную заботу, Вихрь возвращался на крыльцо, в ворох одеял, и уныло смотрел в небо.

Как ни тягостно было подобное времяпрепровождение, нашлась от него и польза: Кайрин сразу заметил момент, когда недовольство Вихря сменилось вялым безразличием, и скомандовал:

— Давай в дом, проверим, как идут дела.

Начертив магией круг с рунами по контуру, он поставил парня в его центр и провёл диагностику. Нахмурившись, пояснил:

— Физически всё в порядке или почти в порядке, заживление идёт полным ходом. Но что-то не так в энергетическом плане. Словно яд повредил не только тело… Странно, два типа влияния у одного вещества? Хм… У одного вещества и результат должен быть один, даже при воздействии на разные сути.

— Мастер Кай, как же быть? — спросила Яси. — Вихрь почти не ест и совсем исхудал. Таким мы не сможем забрать его с собой. Но и уйти, оставив его, тоже нельзя, ведь болезнь только прячется, а не отступает. Неужели он умрёт, и сделать ничего нельзя?

— Не думаю, что всё потеряно. То, что я вижу, не похоже на непоправимое…

— Я знаю, что нужно, — пробормотал Вихрь, борясь с дремотой. — Это деревяницы меня наказали. Надо пойти и замириться с ними… хоть даже завтра… Тогда, может, и не помру…

— Что ты, конечно же, не помрёшь! — горячо, хоть и непоследовательно заверила его Яси. — Мы с мастером Каем не позволим!

Но Вихрь не слышал её, он уже лёг в своём углу и провалился в глубокий сон. Зато слова Яси привлекли внимание Утариона. Поманив девочку к себе, он усадил её на лавку, сел рядом сам.

— Яси, не подумай, что я к тебе придираюсь, но кто-то должен об этом сказать. Мне понятно, что люди, сокращая имена своих близких до трёх — четырёх букв, выражают этим привязанность и даже нежность. Но у эльфов всё иначе, многим не нравится, когда искажают их имена. Имя — это важно, оно имеет значение и многое говорит о личности, носящей его. Например, имя «Кайрин» означает «десять раз коронованный», а ты его зовёшь просто «Кай», «десятый». Возможно, ему это неприятно.

— О… — задумчиво произнесла Яси. — Я не хотела никого обидеть.

— Понимаю. Думаю, Кайрин на тебя не сердится. Но впредь советую так не делать.

Яси оживилась.

— А Олеш? Его имя тоже что-то значит?

Утарион едва заметно поморщился.

— У Олеша было имя, данное отцом, но он предпочёл откликаться на человеческую кличку. И Олеш — не эльф.

«Как не эльф? — усмехнулась про себя Яси. — Ушки-то острые».

— И дело не в форме ушей, — словно услышав её мысли, серьёзно сказал Утарион. Но Яси этим не переубедил.

Чуть позже, вспомнив, как Вихрь хвастался познаниями брата, она подошла к Олешу и спросила:

— У тебя правда есть настоящее, эльфийское имя?

— Конечно. Отец назвал меня Олвэсандо.

— Ух ты! А я знаю: «олвэ» — это значит ветвь, а «сандо» — крепкий. Так?

Олеш впервые посмотрел на Яси с уважением.

— Ты понимаешь светлое наречие?

— Не настолько, чтобы было, чем гордиться. Я, например, даже не задумывалась раньше о том, что все имена эльфов что-нибудь да значат. У мастера Кайрина, оказывается, такое имя интересное… А что означает «Утарион»?

— «Не от мира сего», — не задумываясь, ответил Олеш. А потом, сообразив вдруг, что ляпнул, покраснел и добавил: — Ну… это в переносном смысле. А в прямом — «не сын королевства», изгнанник.

Рассвет застал всю компанию в священной роще, на выжженной Кайрином поляне, в середине которой высился обгорелый остов старой берёзы.

Несколько тонких берёзок, рябину, пару ясеней и дубок эльфы принесли с пустыря, на котором обычно паслось деревенское стадо. Росшие там молодые деревца постоянно общипывали овцы, так что участь их была незавидной: большинство погибало, не успев одеться плотной корой. На новом месте у выкопанных эльфами побегов появлялся шанс вырасти, стать настоящими лесными великанами. Но сперва нужно было очистить пожарище от сгоревших стволов и подготовить ямы для посадки.

Утро выдалось солнечным и погожим, с берёз мягко сыпалась золотая листва, весело журчал ручей, перекликались в ветвях синички. Всё вокруг было красивым и светлым, но почему-то радовался походу в лес один лишь Олеш. На поляне, орудуя граблями и лопатой, он то и дело принимался напевать себе под нос и дразнить мелодичным свистом птиц.

Тис работала сосредоточенно и серьёзно: принцессе, конечно, не пристало копать землю, будто обычной дроу из рода «теней», но помощь живой природе не унизительна даже для королев.

Кайрин был задумчив и погружён в свои мысли. В голове снова шумело, но не оглушая, как во время битвы, а так, словно лес хотел что-то сказать, а у мага не получалось разобрать, что именно. Он видел, как из-за деревьев, окружающих поляну, выглядывают деревяницы. Взгляды их были не злыми, а тревожными и полными надежд. «Нда, — подумал Кайрин, — без нас им пришлось бы растить новые дома-деревья ещё долго. А так… Хоть немного загладим вину. И хотелось бы мне узнать, жива ли бедная малышка, дерево которой я так глупо сжёг. Её тело исчезло с поляны, значит, надежда хоть слабая, но есть».

Не имея способностей мага, Утарион не видел хранительниц леса, но что-то тревожило его и заставляло напряжённо оглядываться по сторонам.

Яси не любила лес. Рядом с большими деревьями она чувствовала себя слишком маленькой и уязвимой. Девочка старалась не отходить далеко от Утариона. Но на этот раз она видела, что её защитник не так уж уверен в себе. Заметив, как Утарион украдкой расстегнул ворот куртки, Яси заботливо потянулась потрогать ему лоб.

— В чём дело? — резко спросил эльф, уклоняясь от её руки.

— Я хотела проверить, нет ли у тебя жара.

— Нет.

— Точно? Тебя не оцарапала никакая злая берёза?

Утарион на миг прикрыл глаза, медленно вдохнул и выдохнул, а потом ответил сдержанно:

— Всё нормально. Просто нам нужно скорее заканчивать свои дела и убираться из этого места.

— Я тоже так думаю, — кивнула Яси.

Ослабевший за время болезни Вихрь еле доплёлся до поляны и потому не сразу смог взяться за дело. Но, отдышавшись, он тоже схватил лопату.

— Смотри-ка, старается! — хмыкнула Тис, глядя на него. — Кайрин, как тебе удалось хоть что-то вложить в эту полную ветра голову?

— Накануне у нас с Вихрем случился весьма насыщенный разговор, — Кайрин задумчиво покусал губу, — и мне даже удалось подтолкнуть его к верным выводам. Но пока Вихрю сложно смириться с моей правотой, — добавил он громче, чтобы обсуждаемый услышал.

Паренёк покосился на эльфа и тяжело вздохнул.

— Да понял я, всё понял. Только одна деревяха виновата, и она уже мертва. Остальным досталось ни за кошкин хвост.

— Понял, но не принял, — припечатала Тис.

— Не ёрничай, паучья хозяйка, — с нахальной улыбкой ответил ей Вихрь. — Женихов распугаешь.

Тис смерила его удивлённым взглядом.

— Что? Кажется, тут некоторым пора укоротить язык? В чисто лечебных целях, разумеется.

— Не нужно спорить, друзья, — грустно улыбнулся маг. — Принять, что ты зря навредил кому-то, всегда сложно.

Уж ему-то это было понятно, как никому другому. Вина за смерть Одарки повисла на душе Кайрина тяжким грузом. И даже месть не помогла, только чуть ослабила метафорическую петлю на шее. А когда он выяснил, что чуть не перебил остальных деревяниц чисто за компанию… В общем, умел бы проклинать, сам себя уже проклял бы. Так что неоправданную, порождённую бурей эмоций месть Вихря Кайрин воспринял, как собственную ошибку. Не донёс до паренька тонкости, не уследил. «Спасибо, хоть Утарион за ним присмотрел», — вздохнул про себя Кайрин.

Тис вскинула бровь и тихонько спросила:

— Что ты такое сказал Вихрю?

— Просто в красках живописал, как бы он чувствовал себя, оказавшись на месте деревяниц, — пожал плечами маг. — Сам удивлён, что получилось столь убедительно.

Но тут в разговор вмешался Утарион.

— Не хотите для разнообразия заняться делом? — хмуро спросил он, втыкая в землю лезвие лопаты. — Болтать и дома можно!

— Не ворчи, мы стараемся, — пропыхтела Яси, подтаскивая к готовой яме тяжёлое ведро с водой.

— Но можем и лучше, — фыркнул Вихрь. — Эх, дурак…

— Держи свой язык на привязи, адан, — тут же резко одёрнул его Утарион.

— Так я ж на себя ругаюсь, а не на вас, — без малейшего страха откликнулся Вихрь.

— Думаешь, это достаточное оправдание для сквернословия? Услышу нечто подобное ещё раз — получишь по шее.

— Кто бы говорил, — тихонько сказала Тис Яси.

— Ой, ну что ты, — шепнула та принцессе на ушко. — Ути… хм… Утарион исправился, за последние дни он ни разу не сказал ни «несотворённое», ни «мрак возьми». Ты заметила?

— Иногда лучше выругаться, чем махать кулаками, — серьёзно ответила ей Тис.

Наконец, все деревья были посажены и щедро политы водой из ручья.

— Теперь мы можем отправляться домой? — с надеждой спросила Яси.

— Да, больше здесь делать нечего, — уверенно заявил Утарион. — Уходим, и как можно скорее.

Кайрин ещё раз осмотрел поляну и споткнулся взглядом об остов старой берёзы. И снова услышал словно обрывки фраз непонятно откуда. Внезапно магу захотелось побыть рядом с берёзой одному, примириться с павшим врагом хотя бы в мыслях.

— Ступайте, — сказал он, — я вас догоню.

Едва вся компания скрылась за поворотом тропы, Кайрин подошёл к старой берёзе, сел на корточки рядом с ней, провёл рукой по обугленному стволу. А потом зачем-то зачерпнул в ладонь немного пепла из-под корней. Тот был тёплым, словно ещё хранил в себе отголоски бушевавшего три дня назад пламени. Кайрин просеял его сквозь пальцы, развеял по ветру, зачерпнул ещё, и ещё…

Неожиданно рука наткнулась на что-то твёрдое. «Несгоревшая деревяха? — решил эльф. — Нет, больше похоже на камень. Но почему он до сих пор не остыл?»

Ведомый любопытством, Кайрин ухватился за округлый предмет и вытащил его из пепла. Но тут же отбросил в сторону, потому что камень оказался неожиданно горячим. Теперь, когда он лежал на траве, ничем не прикрытый, стало ясно, что вовсе это не камень.

«Яйцо? Неужели…» — только и успел подумать маг. Скорлупа вдруг покрылась трещинами. Сначала сквозь одну из них пробилась тонкая полоса зелёного света, затем она удлинилась, причудливо изогнулась, рядом с ней наметились другие… Вскоре всё яйцо покрылось сияющей паутиной. Эти удивительные превращения сопровождал столь оглушительный скрежет и треск, что Кайрин едва поборол желание закрыть уши.

Яйцо вздрогнуло, разделилось на две половины, и над ним появился столп света, похожий на стебель ростка. Два первых листа на его вершине быстро раскрылись. Стебель потянулся ввысь, разворачивая новые листики. Наконец, на вершине его показался плотно закрытый бутон. Ещё миг — и лепестки распахнулись. Между ними вместо цветка возник стройный девичий силуэт в зелёном платье. Красавица раскрыла объятия, словно желая заключить в них Кайрина, и улыбнулась.

Маг замер, не в силах пошевелиться. Его охватило невероятное благоговение, нежное, тёплое чувство, едва не заставившее прослезиться. Девушка хихикнула и, протянув руку… щёлкнула эльфа по носу! А в следующее мгновение свет, льющийся из разбитой скорлупы, полыхнул невыносимо ярко, ослепив Кайрина. Ему пришлось прикрыть глаза ладонью и, спасаясь от жара, распустить шнуровку воротника. Когда дивное сияние погасло, эльф опустил взгляд и с удивлением обнаружил у себя на груди причудливый узор: кожу под воротом рубашки украсило ожерелье в виде летящего зеленого дракона.

Кайрин ещё некоторое время стоял неподвижно и заворожённо смотрел, как медленно гаснут тонкие линии, обвившие его шею. Звуки леса нахлынули внезапно: шелест деревьев и перекличка птиц почти оглушили эльфа, но это же помогло ему вновь ощутить себя частью мира. Маг окинул взглядом траву перед собой, но яйца не увидел. Лишь пара тёмных осколков, похожих на скорлупу пустого ореха, остались лежать на траве, а в ушах вместо непонятного шума звучало, удаляясь, тихое мелодичное пение. Жаль только, слов было не разобрать.

— Удивительные дела, — шепнул Кайрин и медленно отступил к тропе.

Тем временем остальная компания двигалась через рощу к Малым Березнякам. Тис, замыкавшая шествие, поглядывала на идущего во главе отряда Утариона с удивлением и насмешкой: тот на ходу прочёсывал рощу напряжённым взглядом, будто ждал нападения из-за каждого куста, через шаг оборачивался, проверял, все ли на месте, и каждый раз говорил своим спутникам: «Не сходите с тропы». Впрочем, в подобных напоминаниях нуждался один лишь Олеш. Яси не меньше Утариона спешила покинуть лес, ей хотелось поскорее выйти на открытую местность. Вихрь же, растеряв остатки сил, едва переставлял ноги.

У опушки Утарион вдруг вздрогнул, словно услышал резкий звук, и замер, вскинув руку. Идущие за ним остановились.

— Что там? — тихо спросила Тис.

— Ничего страшного, — ответил Утарион чуть растерянно.

— Но ведь что-то случилось.

— Да, только…

— Утарион, — сказала Тис строго. — Это опасно или нет?

— Скорее, нет. Но я должен кое-что проверить. Идите к Одаркиному подворью без меня. Справитесь?

— А в чём трудность? — в недоумении пожал плечами Олеш. — Раньше ведь мы тут как-то ходили.

Утарион, однако, ожидал ответа именно от Тис. Та кивнула. С видимым облегчением эльф сказал ей:

— Увидимся в Малых Березняках, — и легко побежал вперёд по тропе.

Когда его шаги затихли, Тис внимательно осмотрела свой отряд. Яси с Олешем не вызвали у неё беспокойства, зато Вихрь выглядел неважно. Он, конечно, не собирался жаловаться, но во время вынужденной остановки поспешил сесть на землю и едва ли был готов немедленно встать и продолжить путь.

— Подождём Кайрина, — распорядилась Тис.

Время шло. От волнения Яси принялась сгребать ногами в кучу опавшие листья, заскучавший Олеш сплёл из них длинную гирлянду, а Кайрин всё не появлялся. Наконец, Тис не выдержала.

— Надо взглянуть, чем занят наш маг, — сказала она с притворным спокойствием.

— А вдруг с ним что-то случилось? — тут же озвучила свой страх Яси.

— Не думаю, — постаралась успокоить её принцесса. — Скорее, он нашёл нечто интересное и увлёкся.

— Я пойду с тобой, — заявила девочка.

— И я, — сказал Олеш. — Возвращаться — так всем вместе.

— Знаете, что? — устало проговорил Вихрь. — Вы идите, а я пока тут посижу. Посторожу лопаты.

— Хорошо, — скрепя сердце, согласилась Тис. — Только потрудись больше ни во что не встревать.

А Олеш, не сказав ни слова, снял куртку и положил её рядом с Вихрем.

Оставшись в одиночестве, Вихрь сперва вздохнул с облегчением. Не нужно было больше улыбаться, шутить, делать вид, что всё хорошо… Притворяться бодрым и сильным тоже не было нужды. Олешеву куртку Вихрь расстелил по земле, лёг на неё и закрыл глаза. «Вот бы теперь заснуть и никогда не проснуться, — подумал он. От этой мысли ему стало так грустно и жаль самого себя, что из глаз против воли поползли слезы. — Всё едино пропадать».

Вихрь поднял руку, осторожно сжал и разжал кулак. Эльфийский маг, конечно, закрыл нанесённые деревяницами раны, но прежняя сила и ловкость ушли, как вода в песок. И вернутся ли? Нынче даже простая работа далась Вихрю так тяжело, что от усталости дрожали пальцы. А впереди — зима. Конечно, в их с Олешем доме хватит припасов, чтобы дожить до новой травы. Но что в том толку, если когда придут морозы, он будет всё таким же немощным? Кто разгребёт снег на дворе, принесёт из проруби воды, покормит скотину, наколет дров? Олешу теперь точно прямая дорога в школу при храме. Вихревы же мечты разбились на мелкие осколочки.

«Тоже мне, вообразил себя воином, топором махать полез, — подумал он. — Теперь даже кочергу толком не удержишь».

Сердито сжав губы, Вихрь размазал слезу по щеке. И почувствовал под ладонью грубые шрамы. От этого сделалось ещё грустнее: с эдакой мордой на него ни одна девка больше не посмотрит.

Вдруг словно сухая ветка осторожно притронулась к Вихреву лбу. Он открыл глаза — и едва не поперхнулся: рядом с ним сидела на корточках, прижав к груди костлявые колени, покрытая серо-коричневой корой деревяница. Склонив набок обросшую тонкими веточками голову, она внимательно смотрела ему прямо в глаза красными, светящимися, как два угля, глазами. Вихрь мигом раздумал помирать.

— Ты кто? Ты что? — воскликнул он, стараясь отползти в сторону.

Деревяница ответила:

— Ы, — и поднесла к самому лицу Вихря корявую лапу. В ладони блеснула вода.

Силясь отстраниться, Вихрь втянул голову в плечи, сжался в комок. Влага пролилась на его щёки, губы, потекла за шиворот…

— Холодно же! — заорал он.

Деревяница ответила:

— Ззззу… Асс-тхыс.

Губы её растянула странная гримаса, в которой Вихрь с трудом опознал улыбку.

— Ничего не понимаю, — сказал Вихрь. — Слушай, а ты чего такая… не березовая? Не местная, что ли?

— Эххээ, — деревяница показала пальцем-веткой в сторону, куда только недавно ушли Тис, Яси и Олеш. Вихрь припомнил, что за деревца он нынче сажал, и хлопнул себя ладонью по лбу:

— А, так это ж мы твоё дерево на поляну с козьего выгона принесли! Ты — рябина! Да?

Деревяница старательно закивала. И, протянув руку-ветку, помогла ему сесть.

— Надо ж, — промолвил Вихрь удивлённо, но уже без страха разглядывая свою собеседницу. — Я думал, мы для тутошних жителей домишки сажаем, а оказалось — сироток к ним в рощу подбросили… Ты не тушуйся. Раз я тебя посадил, так теперь никаким берёзам в обиду не дам. И другим, кто там есть, скажи, чтоб не боялись.

Рябинка затрепетала и зашуршала веточками, будто тихонечко засмеялась его словам. А потом поманила Вихря к себе, как девчонка, что собирается раскрыть другу важный секрет…