Время драконов

I. Глава 17. Спасти дроу

Утарион упорно продолжал попытки вернуть Тис к жизни. Но время шло, а принцесса по-прежнему не дышала, сердце её не билось. Утарион взмок, запыхался, растерял терпение, и рядом не было никого, чтобы поддержать его или дать совет. Наконец, эльф решил устроить себе небольшую передышку и, оставив девушку в покое, опустился рядом с ней на пол.

«Даже не предполагал, что работа целителя настолько утомительна, — подумал он устало. — А главное, получить бы хоть самый маленький знак, что Тис лучше! Но нет, ничего… Что я делаю не так? Может, у Элерима получилось заставить сердце мальчика биться только потому, что он владеет магией? Тогда я теряю время зря. Надо перестать ломиться в запертые ворота и искать другие способы помощи, да побыстрее. Думай, Утарион, думай… Лорд Туилэнаро сказал — довести до Эльдариата в целости и сохранности и мага, и всех, на кого тот укажет. А значит, я должен спасти тебя, Тис. Кроме того, ты мне просто нравишься. В отличие от прочих дроу, которых я знал, ты честна и жалеешь тех, кто слабее».

Однако ничего дельного ему в голову не приходило. Утарион вынужден был признать, что в последние годы изучал способы отнимания жизни куда усерднее, чем методы её поддержания и возвращения. Ещё раз взглянув на девушку, он подумал с грустью: «Казалось бы, много ли надо сил такой изящной эллет, чтобы снова жить? Ах, если бы я мог с ней поделиться… Поделиться… Поделиться? Ну да, поделиться!»

Ему вдруг вспомнилось собственное детство. Вот он, совсем малыш, балуясь, сорвался с вершины дуба и ударился о ветку. Очень больно и тяжко дышать. Но мама осторожно берёт его на руки, загибает на нём рубашку, дует на ушибленный бок — и сразу становится легче. Десяток лет спустя он зимой промочил ноги в холодной горной реке и жестоко простудился. Жар мучает и не даёт уснуть. Мама прикасается губами к его лбу, обдаёт лёгким дыханием — и болезнь отступает. В детстве это казалось таким простым и естественным… А ведь после мать учила Утариона этой особенной практике светлых эльфов. Поделиться дыханием — значит отдать часть своей жизненной силы близкому. Надо всего лишь сосредоточиться и очень захотеть помочь.

Утарион склонился над Тис, всматриваясь в её лицо, приложил ладонь туда, где должен был ощущаться стук сердца. «Вот уж не думал, что однажды захочу поделиться жизнью с дроу… Но я действительно хочу, чтобы ты жила. Гладила своего паука, шепталась с Яси. Беседовала с Кайрином. Смотрела на меня насмешливо, вскинув бровь. Давай, дыши!» — сказав так, Утарион приоткрыл губами губы Тис и осторожно выпустил ей в рот немного воздуха вместе с искрой жизненной силы. И почти сразу почувствовал под ладонью лёгкий толчок.

В этот же миг в коридоре послышались шаги, а затем раздался возмущённый возглас:

— Эй! Мы их ищем, а они тут целуются!

Утарион обернулся. Решётка, прежде закрывавшая вход в комнатушку, теперь была распахнута настежь. На пороге стояла Яси с огромной связкой ключей в руках, а из-за её плеча удивлённо смотрел Кайрин.

— Яси, ты всё не так поняла. Это… другое, — горячо возразил Утарион. — Кем надо быть, чтобы целовать девушку без её согласия? Я делился с Тис дыханием!

Осторожно отодвинув Яси с дороги, Кайрин шагнул в комнату. Некоторое время он серьёзно и сосредоточенно рассматривал безучастное лицо дроу, потом покосился на её спасителя… и не сдержал смешок. А после, увидев, во что превратилась одежда девушки, рассмеялся в голос. Причиной этого стало нервное напряжение последних дней: Кайрин не представлял себе, что делать дальше, и невольно поддался переменчивому потоку эмоций.

— Не вижу поводов для веселья! — тут же взвился Утарион. Щёки и уши его вспыхнули ярким румянцем.

— Да уж, да уж, — отозвался маг сквозь смех. — Дела обстоят серьёзнее некуда… Советую тебе, как только принцесса очнётся, бежать без оглядки…

Вскочив, Утарион с самым свирепым видом кинулся на мага. Несомненно, дело закончилось бы потасовкой, но Яси вдруг топнула ногой и громко закричала:

— Прекратите!

Оба эльфа в недоумении уставились на неё.

— Старший народ, а хуже младенцев, — строго, но уже тихо сказала им Яси. — Теперь не ссориться надо, а поскорее нести Тис в купальню Ондимбы. Старая шаманка говорила мне, будто шар Живительной Силы, который она прячет в воде, способен исцелить любую хворь.

— Шар Живительной Силы? — живо переспросил Утарион, заворачивая Тис в обрывки одежды. — Где эта мракова купальня? Веди!

— А почему Ондимба вдруг захочет нам помогать? — с подозрением спросил Кайрин.

— Я теперь её дочь, — призналась Яси. — Долго объяснять, но шаманка пообещала отдать яйцо Милы-милосердия. И спасти Тис.

— Доверять гноллам нельзя, — воин в кои-то веки был согласен с магом. — Объясни по порядку…

— Если поспешим, — перебила его Яси, — Тис останется жива, и уж тогда у тебя, нер Утарион, будет достаточно времени, чтобы делиться с ней дыханием. Сперва получив на то её согласие, конечно. Так мы идём?

Утарион кивнул и встал, прижимая Тис к себе.

— Помочь? — чуть насмешливо предложил ему Кайрин.

— Не мешать! — рявкнул Утарион.

— Да не шумите вы! — снова сердито притопнула на них Яси. — Скорее!

Утарион, не раздумывая, устремился за ней. Кайрин же не стал спешить. Перед тем, как покинуть комнату, он собрал в кучу рассыпанную по полу отсыревшую траву, прикрыл её нашедшимся тут же грязным одеялом, после чего крупицей магии придал свёртку сходство с телом тёмной эллет. Полюбовавшись мгновение своей работой, он удовлетворённо кивнул, подобрал с пола Утарионово копьё, притворил за собой решётку и только после отправился догонять Яси.

Нагнав своих спутников, маг заставил слегка светиться наконечник копья и поднял его над головой. Оба эльфа неплохо видели в темноте, но Яси не могла похвастаться столь же острым зрением, свет помогал ей идти быстрее.

Заметил Кайрин и ещё одну малоприятную новость. Магическим взором он видел, что слова Утариона не были шуткой или попыткой оправдаться. Эльф, действительно, поделился с принцессой жизненной силой, но теперь сам страдал от её нехватки, хоть и скрывал это от друзей. Помочь ему могли бы отдых и горячая пища, да только взять её было негде, и времени на привал не осталось. К сожалению, щедрый дар Утариона не спас Тис от смерти, а лишь дал ей отсрочку, позволил чуть дольше продержаться в борьбе за жизнь. Но даже это было лучше, чем совсем ничего.

Однако требовалось хоть как-то заставить Утариона взбодриться, не позволить ему заснуть на ходу. Дразнить стража было, конечно, жестоко и несправедливо, но слишком многое зависело сейчас от его способности переставлять ноги. «Позже извинюсь», — подумал Кайрин. И заметил едко:

— Верно говорят, что рождённые в Южном доме изнежены и не отличаются выносливостью.

Утарион не ответил, только задышал чаще. Кайрин продолжил:

— Если не хватает сил нести девушку, отдай её мне.

— Обойдёшься, — хмуро буркнул Утарион.

— Тогда неси бережно. Сам будешь потом объяснять Тис, почему она вся в синяках. Да, кстати: знаешь, как у тёмных принято поступать с теми, кто видел эллет из старшего рода без одежды?

— Не знаю и знать не хочу.

— Зря, это весьма занимательно. Дроу большие умельцы делать так, чтобы наказанный подольше оставался жив, но не испытывал от этого ни малейшей радости… Впрочем, о чём я? Тис у нас эллет практичная, она просто нарубит из тебя котлет для своего паучка.

— Скажу ей, что синяки — это твоя работа. Кто тут у нас маг-целитель?

— Да ладно? Легко догадаться, след чьей лапищи у неё на груди. У меня ладонь изящнее.

Утарион обернулся и одарил мага ненавидящим взглядом.

— Ты, кажется, хотел её понести?

— Уже передумал, — с улыбкой ответил Кайрин. — Если у меня будут руки заняты, кто вас, болезных, защищать от гноллов станет?

— Жаль, нет времени остановиться и…

Утарион не успел сообщить, что он сделал бы с насмешником. Сзади в галерее раздались голоса гноллов и цокот когтей по камням.

— Скорее! — испуганным шёпотом позвала Яси. — Видно, Полночный Волк больше не защищает меня!

— Ходу, Утарион, ходу, — серьёзно сказал Кайрин, всматриваясь в темноту. — Держись. И не оглядывайся. Я вас прикрою.

— Далеко ещё? — заволновался воин.

Но ответа не получил. У выхода из галереи в большой зал их ждали: от стен отделились тёмные фигуры, вспыхнули факелы, и Яси воскликнула, уже не таясь:

— Мы окружены!

Ни мгновения не медля и не сомневаясь, Кайрин описал над головой широкий круг копьём. Утарион, заметив начало движения, бросился на пол и увлёк за собой Яси. Едва страж успел прикрыть собой девушек, с наконечника копья пролились потоки раскалённого света. Они заставили гноллов остановиться, многие с визгом, лаем и скулежом отпрянули назад, в темноту. Но яркий свет и внезапная боль напугали отнюдь не всех.

Один из воинов Ондимбы со свирепым оскалом ринулся вперёд. Обмотав руку каким-то тряпьём, он ловко оттолкнул нацеленное ему в горло копьё и прыгнул на Кайрина. Тот не растерялся. В свободной от оружия ладони маг создал огненный шар и ударил им нападавшего прямо в грудь. Гнолл отлетел назад, врезался в стену, сполз по ней на пол, да так и остался лежать неподвижно, бесформенным тюком.

И всё же его отчаянная атака не пропала даром. Прочие гноллы успели опомниться и, полные решимости отомстить за гибель родича, кинулись на врага. Их воинственный клич, похожий на вой гиен, повторило гулкое эхо пещеры.

Кайрину пришлось отступить на шаг назад и послать в наконечник копья больше магической силы: теперь его огонь должен был не только причинять боль, но и наносить серьёзные раны. Противников следовало выводить из строя, чтобы они не просто не хотели, а уже не могли сражаться.

Тем временем из тёмной галереи выбежали гноллы, преследовавшие отряд, и настроены они были тоже весьма решительно. Кайрин не мог позволить себе отвлечься от противников, закрывавших проход через залу, и потому не глядя запустил назад отталкивающую волну и приготовил новую, чтобы через некоторое время повторить манёвр. К сожалению, он не мог использовать по-настоящему сильные заклинания, ведь для их подготовки требуются не считанные мгновения, а минуты, для особо сложных плетений — даже часы. Приходилось использовать чары попроще, жертвуя смертоносностью в пользу скорости атаки.

Копьё Утариона хоть весило многовато, весьма помогало в бою. Кайрин действовал им, словно посохом, направляя потоки магии более мощные, чем те, что доступны без проводника. Однако сдерживать толпу гноллов, которые любили и умели сражаться, становилось с каждым мигом всё сложнее.

— Мрак побери, их слишком много, — сказал Утарион, усаживаясь в ногах у мага. — К несотворённому тех, кто сзади, расчищай путь — и бежим!

— Все вместе не уйдём, — рассудительно ответил Кайрин. — Яси, ты сейчас самая быстрая. Беги к Ондимбе, рядом с ней тебя не тронут!

Маг послал вперёд язык яркого пламени, которое разметало врагов и на миг очистило дорогу:

— Беги!

Яси вскочила на ноги, бросилась вслед за огненным вихрем и исчезла в темноте и дыму.

— Ну что ж, — с недоброй улыбкой промолвил Утарион, вынимая из ножен кинжал и становясь спиной к спине мага. Тис осталась неподвижно лежать на земле у его ног, — раз сбежать не удалось, хоть порезвимся напоследок…

Однако боя не получилось. Из дымной темноты вдруг вынырнул здоровенный пятнистый гнолл с ожерельем из человеческих зубов на шее. На вытянутой руке он легко держал за шкирку Яси. Та отчаянно извивалась, пытаясь освободиться, но не могла даже достать ногами до земли.

— Эй, эльфы! — прорычал гнолл на светлом наречии. — Бросай оружие, не то сверну ликане шею!

Кинжал и копьё одновременно ударились об пол. В тот же миг резкий лай пятнистого остановил и гноллов: недовольно порыкивая, воины опустили копья и мечи.

Пятнистый указал Утариону на тело Тис. Страж спешно прижал к груди девушку одной рукой, оставив другую свободной. Гноллий командир тут же сильным движением толкнул к Утариону Яси. Тот обнял и её, заслоняя хоть от части врагов. Сзади эльфа немедленно треснули по хребту древком копья. Утарион не обернулся, только крепче прижал к груди обеих девушек.

— Вот и правильно, — кивнул гноллий командир. — Веди себя смирно, и, может быть, девчонки проживут чуть дольше.

Кайрина гноллы сочли более опасным и поступили с ним куда жёстче — привязали к древку короткого копья так, чтобы наконечник упирался остриём под нижнюю челюсть. Малейшее неосторожное движение, попытка согнуться или чуть опустить подбородок приводили к тому, что сталь вонзалась в кожу. Очень скоро по шее мага потекли первые кровавые ручейки.

— В Храм их, на суд великих Ёкмула, — глухо пролаял командир.

Неожиданно гнолл, до этого лежавший под стеной без признаков жизни, встрепенулся и начал медленно подниматься на лапы. Соплеменники не обратили на это внимания: очухался — ну и молодец. Гнолл с опалённой шерстью на груди неторопливо потянулся, размял шею, а потом вдруг гибким движением подхватил с пола меч и кинжал. В два прыжка он преодолел расстояние от стены до пятнистого собрата, по пути раскидывая сородичей, словно малых котят. Через пару мгновений его кинжал упёрся в горло пятнистого. Палёный обернулся к сородичам, не опуская оружия, и зарычал, срываясь на хрипы.

А Яси ясно услышала:

— Не в Ххххрам, в грот. Там Ондимба. Она ж-ж-ждёт.

Яси тихо ойкнула. Со свирепой морды на девочку посмотрели мудрые золотые очи Рши.

— Я поняла, всё поняла, — шепнула Яси и тут же громко крикнула по-эльфийски: — Ахруш! Надо идти не в храм, а в грот, к Ондимбе! Там… Там срочное дело! Моргни два раза, если согласен, и тогда этот — который умер — не убъёт тебя.

Гноллы вокруг насмешливо залаяли:

— Ты врёшь, мелкая ликана. Что случилось с Нгоро?

— Яси не врёт, — вступился Утарион. — Нгоро умер, вы сами видели. Правильно же, дружище? — обратился эльф к Опалённому.

Нгоро медленно кивнул, и среди людей-гиен воцарилась полная тишина.

— В грот, ну быстрее же! — повторила Яси, и Ахруш дважды моргнул.

Пленников подвели к дверям купального покоя и с некоторой опаской постучали ладонью по двери. Ответа не последовало, но опалённый гнолл решительно распахнул дверь и шагнул за порог, увлекая за собой и Ахруша.

Тот только и успел призывно махнуть рукой остальным.

Яси зажмурилась. Она прекрасно помнила о том, что оставила Ондимбу лежать без памяти на ворохе одежд. Страшно было представить, что сделают гноллы, когда найдут свою шаманку в столь жалком виде. И их ярость не заставила себя ждать: по рядам воинов прокатился недобрый рык, оскалившись, они повернулись к Яси и эльфам.

— Что здесь произошло, человечка?

Опалённый загородил собой Яси и снова прошипел-прорычал с десяток понятных лишь ей слов:

— С-с-сдохнет гнолла, ес-с-сли ср-р-разу не из-з-згнать из др-р-роу зараз-з-зу. Яс-с-си тронеш-ш-шь, и с-с-со мной отойдёш-ш-шь в мир-р-р теневой.

— Эй, Ахруш, Нгоро раньше никогда так не разговаривал. Что это с ним? — спросил один из гноллов.

Предводитель людей-гиен лишь отмахнулся от соплеменника. Он был сосредоточен на Яси.

— Что он говорит? Отвечай, живо!

— Чтобы Ондимба осталась жива, нужно немедленно исцелить дроу. А кто тронет меня, умрёт на месте!

— Кто ты? Как победила Ондимбу? И почему понимаешь слова демона, что вселился в Нгоро?

Яси не успела дать ответ. Опалённый встретился с ней взглядом, проникая в сознание, и она услышала:

— И-с-стекает срок, дитя. Медлить дольш-ш-ше уж нельзя…

Следуя беззвучным указаниям Рши, Яси бросилась к дальней стене купальни, нажала рукой на неприметный камень и ойкнула от неожиданности. Кровавый след остался там, где только что была её ладонь, и тотчас же камень вдавился в стену, а ниже из кладки выдвинулся другой, пустой изнутри.

— Только Ондимба и её кровь может открыть тайник! — воскликнул Ахруш. — Как?..

Яси извлекла из тайника высушенный, тщательно очищенный от сердцевины шип дерева кинту и приклеенный к нему прозрачный флакончик с маслянистой жидкостью внутри.

Утарион без слов понял, что в руках у девочки необходимое Тис противоядие. Он приблизился к Яси, и та торопливо вонзила шип в беззащитную шею дроу. Вскоре флакон опустел, только не было похоже, что лекарство действует. Кожа Тис потеряла яркую синеву, под глазами легли чёрные тени.

— Опоздали, — сказал Утарион и устало повесил голову.

— Вода, — подал голос Кайрин. Он видел, что от купальни растекается целебное тепло. Но даже за одно короткое слово магу пришлось поплатиться: новая струйка крови потекла по его шее.

— Точно! Шар Живительной Силы может излечить любую хворь! — Яси живо направилась к краю купальни. — Утарион, неси Тис сюда.

— Думаешь, это поможет? Там ничего нет.

— Но мы ведь ничего и не потеряем, если попробуем!

— Яси! — снова позвал Кайрин.

— Ой, и правда, — спохватилась Яси. — Уважаемый Ахруш, пусть мастера Кая развяжут, он может нам пригодиться.

И Ахруш подозрительно легко согласился, кивнул своим воинам:

— Развяжите эльфа. Приказ Ондимбы.

Пока гноллы освобождали Кайрина от пут, Утарион подошёл к краю купальни, встал на колени и бережно опустил Тис в воду. Однако совсем из рук не выпустил: чтобы дроу не утонула, эльф поддерживал ладонью её затылок.

— Тис! Ну же! Открой глаза! — прошептал он с надеждой.

Но время шло, ничего не происходило, и Яси не сдержала разочарованный вздох.

— Яси, мне кажется, чтобы получить помощь, о ней следует попросить… — подсказал Кайрин, растирая запястья.

— Милас-с-сердие, доч-ч-чь… З-з-зови помоч-ч-чь…

Девочка обернулась на опалённого гнолла, снова встретив золотой взгляд из другого мира, затем кивнула и погрузила руки в купальню.

— Мила… эммм… госпожа Мила, помоги, пожалуйста, нашей Тис, иначе она умрёт. А без неё нам не спасти твоих сестёр. Понимаешь? Помоги нам, пожалуйста!

На дне купальни будто раскрылся дивный цветок: яркие лучи белого света озарили воду, и над их источником Яси увидела фигуру стройной девушки в белом платье. Губы её тронула радостная улыбка. Оттолкнувшись ногами от дна, белоснежная дева поднялась на поверхность рядом с Яси, коснулась её всё ещё кровоточащей ладони, ранки от укуса тут же прекратили пульсировать.

И только тогда незнакомка повернулась к дроу.