Время драконов

II. Глава 8. Злая береза

«Что ж, настало моё время, — подумал маг. — Надеюсь, идея сработает…»

— Если её душа, — сказал он вслух, обходя пленнённую по кругу, — ещё не срослась с заразой, то ритуал поможет.

— А коль срослась? — с тревогой спросил Вихрь.

Кайрин обернулся, смерил парня строгим взглядом и тихо ответил:

— Я гарантий не давал, помнишь?

Вихрь насупился, но промолчал. Как ни боязно было доверять пришлому эльфу, он отлично видел все страшные изменения, настигшие мать. Видел он и то, что всего за два дня ей сделалось много хуже. Оставалось лишь надеяться, что ещё не слишком поздно. «А вдруг уже слишком?» — эта мысль назойливо крутилась в голове, но Вихрь гнал её прочь. Он приблизился к чуть притихшей матери, осторожно погладил её ладонью по щеке и прошептал:

— Ты это… Не боись. Мы с Олешкой тебя и такую любим.

После чего решительно развернулся и в несколько размашистых шагов отошёл подальше.

Эльфы его шепот прекрасно слышали. Тис закусила губу в сожалении, что ничем не может помочь. Она ясно представила на месте Одарки собственную мать. В душе дроу что-то больно ёкнуло. «Уходя из дома, я была готова к тому, что вернусь и найду родителей… вот примерно такими же. Но сейчас… похоже, я больше к этому не готова, — подумала она и отогнала непрошенные слёзы. Не хватало ещё расплакаться у всех на виду. — Надеюсь, Кайрин справится!»

Неловкое, но искреннее проявление сыновней любви не оставило равнодушным и мага: тот с грустью взглянул в спину Вихрю, а затем собрался с духом и пообещал себе сделать для спасения этой женщины всё возможное. Осмотрев ближайшие деревья, Кайрин выбрал высокую, толстую берёзу, возможно, самую старую в роще, и принялся колдовать. Парой магических пассов он зажёг между ладонями тонкую нить из синего пламени.

Вихрь наблюдал за эльфом с тревогой и интересом: первый раз на его глазах творилась настоящая магия, не похожая на фокусы преподобных из храма и робкие потуги брата. «Эх, Олешку б сюда, — думал он. — Глядишь, научился бы…»

Кайрин развёл руки шире, вытягивая нить, затем на конце её завязал петлю, расширил пальцами одной руки — и набросил Одарке на шею. Та удивлённо всхрапнула, почувствовав прикосновение волшебного огня. Эльф быстрым движением вздёрнул петлю наверх и затянул её на голове женщины чуть выше бровей. В тот же миг дивное пламя исчезло, словно впиталось в кожу Одарки, осталась лишь огненная струна, ведущая от лба изменённой к рукам мага.

— Связываю болезнь и эту берёзу воедино, — проговорил Кайрин, обводя свой конец нити вокруг выбранного ствола. — Буде древо заменит тело.

Стоило словам прозвучать, как по нити прошла дрожь, и она изменила цвет с синего на зеленый.

— Отлично, — кивнул Кайрин, — связь установлена весьма успешно. Её болезнь… она словно как-то с растениями связана. Нить должна была стать жёлтой, если зараза животного происхождения. Хм, красноватые всполохи… Хм…

— Так это хорошо или плохо? — не удержался Вихрь.

— Красный появляется, если речь идёт о душевном заболевании, точнее, болезни энергетического плана, — ответил маг и бросил многозначительный взгляд на Тис и Яси. Обе поняли: красный означает связь с прорывами и бедой, которую местные зовут пустым поветрием. — Ладно, приступим.

Кайрин стал лицом к дереву и боком к Одарке, последний раз осмотрелся, убедился, что всё готово, и закрыл глаза. Собрав в руках магию, он начертил в воздухе вокруг себя на уровне колен два магических круга огнём. Между кругами появились, разгораясь одна за другой, руны. Когда зажглась последняя, маг вскинул руки и обратил их раскрытыми ладонями к выбранному дереву. От него к стволу пронеслась огненная волна. Берёза вспыхнула моментально, языки пламени взметнулись к кроне, захватили листву, а затем по связующей нити устремились к Одарке. Та зашлась в крике, из последних сил пытаясь вырваться, даже высвободила из паутины одну руку, но огонь уже настиг её и вошёл внутрь.

Крик оборвался. В полной тишине тело женщины забилось в конвульсиях. Испугавшись не на шутку, Вихрь кинулся к ней.

— Не надо! — на бегу закричал он Кайрину. — Остановись, хватит! Ей больно!

Тис попыталась удержать парня, заступив ему дорогу с обнаженным мечом, но Вихрь ловко оттолкнул от себя клинок ухватом. Яси охнула и зажмурилась, боясь даже представить, что будет, когда этот ненормальный коснётся магического огня…

На их счастье, ничего подобного не случилось: в дело вновь вмешался Винни. Сеть из прозрачных липких нитей упала с дерева, оплела Вихря вместе с его грозным оружием, и тот, надёжно связанный, повис в паутинном коконе между небом и землёй. Впрочем, это не помешало пленнику дрыгать ногами, орать и ругаться, костеря мага на все лады.

— А что значит «мужеложец недоделанный»? — спросила Яси.

— Заткни уши, — хмуро посоветовала Тис.

— А, — просияла девочка, — это что-то вроде «вонючка несотворённая»? Я запомню, что так говорить нельзя…

— Запоминать такое не обязательно, — отрезала дроу. Затем, насторожившись, она распустила шнуровку на рукаве.

— Ты чего? — спросила Яси.

— Дракон опять светится, — ответила Тис, обнажив запястье. — Я слышу эмоции Милы: сожаление, что нет сил помочь, исцелить. Ей… ей горько.

В этот миг огонь вырвался наружу, и Одарка вспыхнула ярче берёзы, с которой её соединила волшебная нить. Вихрь замолк, от удивления потеряв дар речи. Кайрин поспешил погасить дерево, но было поздно: женщина продолжала пылать. Ещё ярче языков жадного пламени горели ставшие золотыми глаза Одарки.

— Рша! — пискнула Яси.

'Значит, спасение невозможно. Ты не смогла бы уже ничего изменить, — мысленно обратилась дроу к своему дракону и взяла Яси за руку, чтобы увести подальше от той, что сейчас прямо в огне покрывалась корой.

— Подожди! — Яси упёрлась и изо всех сил потянула обратно, к живому факелу. — Надо слушать! Раз Рша пришла, значит, скажет важное!

Тис, и правда, прислушавшись, сквозь гул пламени различила и повторила за Одаркой слова:

— В пустоте нет места боли.

Ярость ищет себе волю.

Терра-пеньи силу знай.

Ярость лесом отпускай…

Гнева враг, беги проворней,

Жар порабощает корни…

Огонь утих лишь после того, как тело несчастной сгорело до тла.

По щекам Вихря беззвучно катились слёзы. Винни поспешил снять с него путы, но парня это мало утешило. Он медленно, словно пьяный, доковылял до места недавнего пожара, упал на колени и принялся перебирать руками горячую золу.

Неожиданно пальцы его наткнулись на что-то твердое и совершенно холодное. Вихрь поднял странный предмет, поднёс к глазам, торопливо сдул с него пепел. Это был знак Единого. Почти такой же носил под рубахой на ремешке и сам Вихрь, и любой из его односельчан. Дивно было лишь то, что найденный на пепелище амулет остался невредим, когда носившая его рассыпалась в прах. Да ещё древесина, из которой был выточен знак, отличалась приятным красноватым оттенком.

— Значит, таки сходила… — вздохнул Вихрь.

— На службу, в монастырь? — осторожно спросила Яси, разглядывая амулет на его ладони.

— Ага. Тамошние преподобные во время ночных служб раздают особые знаки. Говорят, они приносят большую удачу и сберегают от бед. А маманю вот не сберёг… Да она ведь не себе брала, Олешке: он у нас растёт плохо. Свой-то знак у него есть, но этот лучше: в чаше у образа Небесной Девы лежал.

— А чего плохо растёт? С едой туго? — с сочувствием предположила Яси.

— Не, едим как следует, маманя заботится, — ответил Вихрь, и тут же грустно поправил сам себя: — Заботилась. У него болесть такая, с самого рождения. Эх, одни мы теперь… — парень смахнул рукавом со щеки непрошенную слезу.

Вдруг из-за обгорелой берёзы, к стволу которой он прислонился спиной, выглянуло удивительное существо: длиннорукое, густо обросшее ветками, с телом, шелушащимся берестой. Вытянув узловатую лапу, оно цапнуло амулет с ладони Вихря. Тот вскрикнул, дёрнулся было следом, но вернуть памятку о матери не сумел. Ухват, которым он треснул вора по спине, сломался, не причинив ни малейшего вреда. Берёзовое чудище выпрямилось во весь рост, оказавшись много выше любого из эльфов или людей, вытащило из земли корявые стопы-корни и, скрипя, шумя ветвями и роняя листья, двинулось прочь. Задержать его не удалось: ноги Тис опутали колючие заросли ежевики, Кайрина, готовящегося метнуть огненное заклятье, берёзы осыпали потоком мокрых листьев и дождевой водой с ветвей, а липкие нити Винни странный житель рощи порвал, словно обычную паутину.

— Уходи, ступай прочь, абаасы, — испуганно шептала ему вслед Яси, выставив перед собой родовой оберег.

— Деревяница это, а никакая не аба-аса, — зло объяснил Вихрь, подбирая с земли обломки своего оружия. — Теперь я понял: маг ваш не виноват, это она, дрянь, все чары испортила! И мамку в рощу заманила, чтоб знак забрать! Погодь, зараза шелудивая, уж я с тобой по-своему поквитаюсь…

Расшвыряв в стороны мешающие листья, Кайрин с рыком, достойным дикого зверя, одним резким движением, щедро добавив к силе рук магию, стряхнул с себя воду и гордо вскинул подбородок.

— Это непростительно! — горячо заявил он, глядя в сторону, куда ушло существо. — Жертвовать жизнью ради предмета — не достойно того, у кого есть душа! Чего ради эта деревяница так поступила с целой семьёй? Оставила мальчишек сиротами!

Вихрь хотел было возмутиться, что он не мальчишка, но передумал, смущённый пылкостью речи Кайрина. Тот продолжал, буравя глазами чащу:

— Убила мать! Достойную женщину, что заботилась о своих детях. Ещё и… Нет, я не могу оставить безнаказанным то, что она извратила мою магию! Я колдовал во спасение, а обернулось всё смертью. И образок этот… — задумавшись, маг поубавил пафосного энтузиазма. — Что-то с ним не чисто, нужно найти его и изучить. Это моя обязанность, — снова расправил он плечи, обернувшись к своим спутницам. — Я должен сам разобраться с гадиной. Идите в деревню, найдите Утариона и всё ему расскажите. А меня ждёт сражение. Не простое, полагаю, но не будь я магом Ордена Стихий, если отступлюсь!

— Мастер Кай, — негромко позвала Яси. — А ты слышал, что матушка Рша сказала? Ну, про ярость и терпение…

Но маг лишь отмахнулся:

— Я обязан хотя бы так искупить свою вину! Не углядел внешнего воздействия, не ожидал… А поплатилась Одарка. Вихрь, не прошу прощения, но прошу об одолжении — отведи девушек в Березняки, пожалуйста. Этот лес тебе хорошо знаком, я могу доверить их тебе.

Вихрь воспринял поручение мага весьма серьёзно. Необходимость заботиться о ком-то помогала ему меньше думать о собственной беде, и потому наказ проследить за безопасностью девушек пришёлся ему по вкусу.

С самого начала, с того самого дня, когда Олеш отыскал мать в священной роще, Вихрь чувствовал, что дело не кончится добром, но надежда на лучшее ещё теплилась и не позволяла ему опустить руки. Теперь же оставалось лишь признать, что возврата к прошлому нет. И решить, что делать дальше: как сказать о случившемся Олешу, как строить жизнь заново, теперь уже только вдвоём…

Кайрин проводил уходящих нетерпеливым взглядом и повернулся в сторону, где скрылась деревяница. Очень хотелось разобраться с ней побыстрее, но в таких делах спешить нельзя. Сперва нужно всё подготовить. Когда против тебя ополчилась пусть искажённая, но часть природы… силы надо накопить заранее. В процессе боя такой возможности не появится.

Выбрав поляну побольше, Кайрин начертил огромный круг во всю её ширину и сел в центре. Магией добавил ещё несколько фигур, концентрирующих силу, а затем запустил процесс накопления. Обычно для создания серьёзных заклинаний вроде того, которым он снёс половину деревни гноллов, нужно время. Однако если точно знать, что за чары потребуются, лучше всего создать так называемый шаблон — магическую схему, которую можно напитать силой заранее. В бою останется лишь пробудить заклинание и указать ему цель. Шаблон сделать сложнее, чем создать активное заклинание, но у него есть свои достоинства. Запуск шаблона забирает меньше сил и не способен полностью истощить мага, как это произошло с Кайрином в гнолльей деревне. К тому же черпать силы на создание шаблона можно извне, из природных источников. Именно этим эльф и занялся, едва Тис и Яси вместе с Вихрем отошли подальше.

«Жаль, что придётся потратить уйму времени, сидя здесь, за созданием шаблонов… Но зато будет больше уверенности в исходе сражения, — рассуждал Кайрин. — И это к лучшему, ведь до конца не понятно, чего ожидать от деревяницы. К тому же не исключено, что она не одна. Заготовлю-ка я нечто особенное…»

Помимо явных плюсов у шаблонов есть и минус: если не довелось использовать заготовленные чары, силы и время, ушедшие на их создание, окажутся потраченными зря. Но Кайрин считался магом высокого уровня, а значит, разбрасываться ресурсами впустую был не намерен. Даже если применить шаблон, как планировалось, не выйдет, можно ведь подойти к решению задачи творчески и схитрить. В этом Кайрин считал себя мастером.

Хозяева рощи напали внезапно. Земля у подножия дерева, под которым сидел Кайрин, вздыбилась, корни, похожие на толстых змей, вырвавшись из-под дёрна, оплели ноги мага и приковали его к месту. В тот же миг сухая трава сделалась прочной и острой, будто отточенная сталь, однако причинить Кайрину вред она не смогла. Первое из заготовленных им заклинаний сработало самостоятельно, в ответ на атаку: тело окружил непробиваемый доспех из уплотнившегося воздуха. Недобро усмехнувшись, маг активировал боевое заклятье «Воздушный клинок» и принялся один за другим отсекать надоедливые корни.

В ответ с ветвей берёз на него обрушился мокрый листопад. Едва коснувшись магического доспеха, каждый лист прилипал к нему намертво, отнимал силу, мешал дышать. Но Кайрина и эта уловка не настигла врасплох. Дождавшись, чтобы зачарованная листва окутала его со всех сторон, он призвал на помощь стихию, к которой всегда ощущал наибольшую склонность: огонь.

Листва высохла в мгновение ока, а затем ярко вспыхнула. Сформировав из огня клинок, Кайрин полоснул им по веткам. Целью его были вовсе не берёзы. Деревяницы прятались среди них, осыпали мага волшебной листвой и хватали за ноги, мешая двигаться.

Кайрин пытался поразить лишь своих противниц, не калеча безвинные растения, но сделать это оказалось весьма непросто. Промахнувшись пару раз, Кайрин в мыслях сказал себе: «Стоп. Это же очевидно, Кай: тебя отвлекают. Заставляют тратить силы и расходовать ценные шаблоны, а заодно не дают настроить поисковое заклятье. Что ж, в таком случае, вернусь туда, откуда можно идти просто по следу, как поступают охотники, а не маги». Но стоило ему сделать шаг в направлении поляны, где умерла Одарка, деревья до земли опустили ветки и тесно сплели их между собой. Там, где мгновение назад можно было свободно пройти, возникла непролазная чаща. При виде этого гнев захватил душу мага, созданное им пламя взметнулось вперёд и ввысь, пожирая всё на своём пути.

По выжженной просеке он вернулся к месту неудачного лечения — и сразу увидел ту, кого искал. Деревяница сидела на корточках у корней сгоревшей старой берёзы и грызла Одаркин амулет. «Ага, попалась! Теперь не уйдёшь!» — воскликнул Кайрин. Но воровка не собиралась прятаться. Вместо этого она схватила с земли обгорелую ветку и метнула её в мага, словно копьё. Не раздумывая, тот послал навстречу жаркий поток огня. Оружие деревяницы рассыпалось пеплом, не достигнув цели, а сама она оказалась объята пламенем и заметалась по поляне, рассыпая искры. Тонкие волосы-веточки вспыхнули — и осыпались, почернела кожа-кора. По ушам Кайрина ударил пронзительный вскрик, похожий на звук ломающегося дерева, а потом тело деревяницы треснуло, словно прогоревшее полено в печке, и упало наземь. Погасив огонь, Кайрин увидел, что от его противницы остался лишь обугленный остов да обкусанный амулет.

Поединок окончился, но битва ещё не была завершена. Лес вокруг зашумел, из чащи повеяло дыханием болота. Кайрин обвёл взглядом границы пожарища — и увидел, как из-за повреждённых огнем берёз одна за другой выступают деревяницы. Их тела, похожие на стволы деревьев, грозно гудели, ветви колыхались в такт, нагоняя промозглую сырость. Чары деревяниц не смогли погасить пламя, но замкнули его в кольце из холодного, влажного воздуха. «Ну-ну, — подумал Кайрин, — пусть только попробуют. Моя магия им точно не по зубам». Будто откликаясь его мыслям, деревяницы одновременно сделали маленький шаг внутрь поляны, сжимая круг. «Ах, так? Получи!» — и Кайрин активировал заготовленный шаблон. Огненный вихрь вокруг мага начал медленно расширяться, наращивая мощь.

Ощущение собственной силы пьянило, кружило голову, гудело в ушах. Встреча стихий породила густые клубы пара, но огонь ревел победной песней, он был сильнее рассеянной в воздухе воды. Деревяницы дрогнули и попятились. Граница круга вновь отодвинулась к корням уцелевших берёз, на их стволах и телах деревяниц появились свежие ожоги. Только за спиной у Кайрина ещё валил пар и продолжалась какая-то неясная возня. Маг шумно выдохнул, позволяя кольцу пламени расти быстрее, развернулся — и вдруг увидел…

Уступая огню, деревяницы отпрянули за обожжённые стволы, а внутри чуть расширившегося огненного круга осталась молоденькое деревце. Чудом уцелевшее во время битвы с хозяйкой старой берёзы, теперь оно было обуглено и мёртво. И у его корней дотлевало тело маленькой деревяницы. Та, как видно, не зная всей мощи колдовского огня, до последнего надеялась сберечь своё дерево, заслоняла его собой. А кольцо из пламени продолжало расти.

«Что я наделал! — осознание ужасной ошибки было подобно ледяному душу. — Они вовсе не думали нападать, круг сжимали, пытаясь спасти девчонку! Я… Я поддался гневу, а всего-то требовалось чуть терпения, Рша ведь именно об этом предупреждала! Надо немедленно остановить огонь».

Увы, отменить уже пущенное в ход боевое заклятье невозможно. Однако светлые маги знают способ уменьшить ущерб: всю мощь чар, многократно усиленную шаблоном, придётся замкнуть на себя, пропустить через собственное тело. Да, это страшно, дико больно, смертельно опасно, и хуже того — не вернёт уже уничтоженного заклятьем… Но что делать, если другого способа спасти невиновных нет? Остаётся лишь принять последствия собственных непродуманных действий и терпеть.

Кайрин уверенным жестом развернул заклятье, и огненное кольцо начало сжиматься вокруг него. Чувствуя, как нарастает жар, он смотрел сквозь пламя на тревожно шумящих ветками деревяниц и думал: «С кем я собрался тут воевать? Это ведь просто толпа перепуганных женщин. Лишь одна из них преступила закон, лишь она и заслуживала кары. Но кто сказал, что наказанием непременно должна быть смерть? И уж тем более не за что убивать других».

Между тем кольцо пламени сузилось до предела. Огонь подступил к магу вплотную, и отдельные языки уже потянулись к нему, чтобы впитаться в тело, вновь обращаясь в чистую силу. Кайрин лишь сжимал зубы и твердил про себя: «Терпеть! Я должен держаться! Нельзя выпустить ни частички магии наружу! Ох, но почему же это так больно…»

Нестерпимо жгло ноги. Кайрин поочерёдно поднял одну, потом другую…

«Гнева враг, беги проворней», — вспомнилось напутствие, и он побежал по кругу, разгоняя душащие кольца ярости и сожаления. Ветер свистел в ушах — и вместе с ним, казалось, пела земля.