Время драконов

I. Глава 12. Тяжесть потерь

Своих спутников Тис с Яси обнаружили возле уцелевшего участка ограды. Издали казалось, что эльфы просто отдыхают после боя. Утарион сидел на нетронутой огнём земле. Райлин лежал у него на коленях, и старший страж осторожно придерживал голову юноши на сгибе локтя. Только подойдя ближе, Яси увидела торчащий из груди Райлина обломок стрелы, пятна крови на его куртке и грязные дорожки, прочерченные слёзами по щекам. Опустившись на землю рядом, Яси сказала взволнованно:

— Надо поскорее сделать повязку, но прежде — вытащить стрелу. Мастер Элерим дал мне специальные щипцы…

— Не надо, — вяло, бесцветным голосом отозвался Утарион.

— Как не надо? Надо, обязательно! Иначе наш Райлин истечёт кровью.

— Ничего не надо, Яси, — повторил Утарион чуть твёрже.

— Думаешь, я не сумею сделать всё, как следует? — огорчилась девочка.

— Думаю, целитель должен облегчать страдания, а не делать их нестерпимыми. Не надо мучить того, кто и так стоит на пороге Чертога Звёзд.

— Но пока ведь он ещё с нами, — горячо возразила Яси. — Райлин, миленький, не вздумай помирать! Что мы скажем твоей Мелиссэ?

Райлин тяжко вздохнул, и от этого на губах у него выступила кровавая пена.

— Скажите ей, что я полюбил другую… — ответил он тихо, — и ушёл жить в иные леса…

Яси взяла Райлина за руку.

— Нет-нет, не говори так. Мы все ещё на вашей свадьбе потанцуем! Терпи, держись! Сейчас мастер Кай придёт, он ведь сильный маг, он непременно поможет…

Но тут Яси заметила Кайрина, неподвижно лежащего посреди пепелища. Тис склонилась над ним, и было очень похоже, что маг сам нуждается в помощи.

— Дайте попить, — жалобно попросил Райлин. Яси кинулась открывать фляжку.

— Понемногу, — строго предупредил её Утарион, — только губы смочить.

Но Яси уже позволила Райлину сделать пару больших глотков. Почти сразу его стошнило кровью вперемешку с водой, он застонал и заметался, обливаясь слезами. Яси, ахнув, отпрянула в сторону. Утарион же, наоборот, крепко обнял умирающего друга в попытке хоть чуть унять грызущую того боль. Наконец, Райлин вздрогнул в последний раз и бессильно повис у него в руках. И сделалось очень тихо. Не было больше слышно ни всхлипов, ни хриплого, с присвистом, дыхания.

Утарион бережно опустил Райлина на землю. Лицо юного эльфа разгладилось, стало спокойным, будто во сне.

— Он… всё? — спросила Яси, размазывая слёзы по щекам.

Вдруг ресницы Райлина вздрогнули. Сперва он сел, затем, оттолкнув от себя Утариона, уверенным движением поднялся на ноги. На коже его проступил золотистый узор коры, в волосах зазеленели хвоинки.

— Райлин? — робко позвала Яси. Он обернулся. С лица эльфа на девочку посмотрели мудрые, золотые очи Рши.

«Это уже не он. Прямо как с Ошией!» — мелькнула мысль у Яси. Едва она открыла рот, чтобы поделиться выводами с друзьями, эльф заговорил странно, невнятно для окружающих. Лишь Яси понимала, что означают эти сказанные шипящим голосом Рши слова:

— Яссси, Яссси, дочь Атая,

Путь ваш-ш-ш — нить земли сплош-ш-шная.

Где разрыв — там воля Рш-ш-ши.

Ж-ж-жертва — воля для душ-ш-ши.

Мила-с-с-сердце рядом, с-с-слышу,

Боль вокруг с-с-смеётся рыж-ж-жим.

Под водой и под землёй,

Страх и с-с-смелость з-з-за тобой.

— Постой, матушка Рша! — закричала Яси. — Ничего не понятно! Значит, Райлин вовсе не терял путеводной нити, это ты оборвала её и привела нас сюда? Зачем? Почему боль «смеётся рыжим»? Под какой водой-землёй?

Ответа не последовало. Существо, что недавно было Райлином, закрыло глаза, черты лица его сделались неразличимы. Крепкие корни потянулись вглубь земли от сросшихся, покрытых корой ног, руки, стремительно удлинняясь, вскинулись к небу…

А голос Рши всё шептал настойчиво в голове у Яси:

— Дроу… Корона… Бо-о-оль конца.

Стойкос-с-сть — стоимос-с-сть венца.

Ночь и утро — це-е-ель дороги.

З-з-зов в крови. З-з-зови. Уроки…

Через миг на месте, где только что стоял раненый эльф, покачивала ветвями высокая молодая сосна. Повинуясь порыву, Яси подошла к дереву и прижалась щекой к шершавому стволу.

— Ушла… И Райлин тоже. — Яси всхлипнула, но тут же добавила сердито: — А кого звать? Куда идти всю ночь и утро? Что общего между дроу, короной и болью конца? И стоимость какого венца — стойкость? Эх, Рша… Столько наговорила — а толку нет!

В отличие от Яси, дроу, едва подойдя к эльфам, уже поняла, что мгновения жизни Райлина сочтены. Тис не раз видела смерть, но так и не научилась относиться к ней равнодушно. Лишь враги были для неё мясом, а Райлин за время пути незаметно сделался другом. Ей хотелось запомнить этого парня живым, весёлым насмешником и балагуром, а не истекающим кровью мучеником. Именно потому принцесса поспешила найти себе занятие в другом месте. Она склонилась над Кайрином, чтобы перевернуть его на спину, да так и застыла, не закончив движения: превращение Райлина застигло её врасплох. Когда он вдруг поднялся на ноги, слёзы беззвучно покатились из глаз Тис, оставляя на щеках солёные дорожки. Магическим взором она видела: душа эльфа уже оставила израненное тело. Странные звуки, которые он издал прежде, чем замолчать навеки, принадлежали существу другого мира и были неясны живущим здесь и сейчас.

После, слушая сбивчивые восклицания Яси про дроу и корону, Тис вдруг чётко поняла: речь в только что полученном пророчестве шла о ней. А дальше… «Боль конца» — и её сердце пропустило удар. Что это значит? Она следующая? Зажмурившись, Тис сначала хотела всё отрицать, но потом… посмотрела на Яси и поняла: если так надо, если это спасёт мир, её сородичей, других существ, если благодаря её жертве не будет больше таких сирот, как эта девочка из степного племени, то она примет свою судьбу. Достойно, как настоящая принцесса дроу.

Решительность придала ей сил. Больше не глядя на превращённого в дерево Райлина, Тис перевернула мага на спину и принялась обследовать. Однако слезинки нет-нет, да и падали с её ресниц. Водя над Кайрином руками, чтобы проверить, не повреждены ли его внутренние магические потоки, она думала о последних словах Райлина. «Скажите ей, что я полюбил другую… и ушёл жить в иные леса…» Да, пережить предательство проще, чем смерть. «Хороший выбор», — решила дроу.

В то же самое время Утарион подошёл к сосне и поднял с земли простое колечко. Райлин только вчера говорил, что подарит его Мелиссэ, когда вернётся в Лаореласс. «Прости, друг, — прошептал Утарион, пряча на груди знак чужого несбывшегося счастья. — Я скажу твоей возлюбленной правду. Измена ранит, но оставляет место для пустых надежд. Смерть любимых ранит много больнее, однако, отгоревав, Мелиссэ найдет в себе силы жить дальше».

Яси, наконец, отодвинулась от дерева.

— Надеюсь, Райлину хорошо в Чертоге Звёзд, — сказала она задумчиво. — Он был добрым и смелым. И песни сочинял непонятные, но красивые.

— Да уж, — вздохнул Утарион. — Райлин был мастер нести рифмованную чепуху. А из того, что он напоследок шипел, я вообще ничего не понял.

— То была вовсе не чепуха, — возразила Яси. — Устами Райлина с нами говорила матушка Рша. И я, между прочим, поняла все слова. По отдельности. Теперь догадаться бы, что они значат вместе…

Утарион нахмурился. Услышанное ему совсем не понравилось.

— Рша вселяется в тела умирающих?

— Да. Но, думаю, она поступает так лишь потому, что её появление убивает живых.

— Райлин молодец. Послужил добру и после смерти, — глухо промолвила Тис и едва слышно всхлипнула, не поднимая лица. Утарион скользнул по дроу настороженным, цепким взглядом. Та незаметно вытерла слёзы рукавом и только после продолжила:

— С Кайрином всё хорошо, ему нужен лишь отдых. Он перенапрягся. Разведём костёр и устроим стоянку. А Винни пусть остаётся в лесу, чтобы предупредить нас, если рядом появятся враги. Утарион, ты как? Раны есть?

— Царапины, — отмахнулся эльф. — Ночуем в одной из уцелевших хижин?

— Да. Кайрину нужно тепло, — кивнула Тис и осмотрелась вокруг. — Вон та отлично подойдёт. Поможешь?

Утарион расстелил по земле плащ и осторожно перекатил на него мага. Вместе они отнесли Кайрина под крышу и уложили на кучу шкур, составлявших гноллью постель. Маг спал, тяжело дыша, был бледен, но опасений не вызывал. Убедившись в этом, Тис велела Яси стелить лежанки, а сама занялась костром. Утарион тем временем отыскал среди развалин пару брошенных гноллами вёдер и колодец. Наполнив вёдра, одно он отнёс в хижину к Тис, а с другим, прихватив свою дорожную сумку, ушёл из временного пристанища. Некоторое время было слышно, как он, тихонько ругаясь, возится снаружи, за стеной.

В котелке вскипела вода. Яси заварила в кружке горсть пахучей травы, поставила её на угли и заметила осторожно:

— Ути только что сказал пять из восьми слов, которые мастер Элерим не велел мне запоминать. И ещё с десяток незнакомых. Может, ему нужна помощь?

— Всего пять? — хмыкнула Тис. Но особой радости в голосе не было, хотя она уже начала приходить в себя. — Тогда пока рано.

— Уже семь.

— Вот теперь, пожалуй, стоит вмешаться, — криво улыбнулась дроу.

Утариона Яси нашла позади хижины. Эльф скинул куртку и верхнюю рубаху, а нижнюю закатал до подмышек. Шипя и ругаясь, он пытался с помощью носового платка промыть рану у себя на боку. Яси невольно хихикнула: нижняя рубашка у стража была тонкая, бело-розовая, украшенная по швам кружевами и орнаментом из мелких цветов. Утарион подпрыгнул от неожиданности, едва не опрокинув ведро с водой.

— Прости, нер Утарион, — сказала Яси, старательно пряча улыбку. — Могу я тебе помочь?

— Благодарю, не стоит беспокоиться, — ответил тот хмуро.

— Послушай, ты же размазываешь грязь. Давай я промою: так будет быстрее и лучше.

— Сам справлюсь. Ступай к костру.

— Не обижайся, я в самом деле хочу помочь. Мастер Элерим говорил, если в ране останется земля или нитки от рубашки…

— Яси, отстань! — рявкнул Утарион уж совсем нелюбезно.

Девочка приподняла одну бровь, явно копируя Тис, и протянула Утариону кружку:

— Как хочешь. Но тогда хотя бы выпей целебный отвар. Не хватало, чтобы к утру у тебя началась лихорадка, и нам пришлось нянчиться ещё и с тобой.

Сердито фыркнув, Утарион выхватил у Яси кружку, выпил залпом её содержимое и, поморщившись, возвратил посуду:

— Ладно, всё. Ты довольна? Ступай в хижину.

Хитро улыбнувшись, Яси ответила ему коротким поклоном и неторопливо направилась к костру.

Не успела она сделать и пяти шагов, как сзади раздался звук падающего тела. Кивнув с удовлетворением, Яси вернулась. Утарион крепко спал, уткнув нос в ведро.

Прибежавшая на шум Тис обнаружила мирную картину: Утарион лежал на расстеленном по земле плаще, а Яси сидела рядом и старательно зашивала глубокий порез у него на боку.

— Яси? — дроу приподняла бровь точно так же, как девочка недавно. — Что случилось? Он ведь только что был в порядке.

Яси пожала плечами и спокойно объяснила:

— Не волнуйся, он и сейчас в порядке. Я просто дала Ути двойную дозу сонного зелья. Иначе не получалось: он упрямился, как дикий олень, и ни за что не позволял мне почистить его рану. Такой вредный… Ему следовало бы жениться. Правильно говорила старая Нюкэтэ: у мужчины, который долго не знает женской ласки, портится нрав.

Тис прикрыла глаза, осознавая сказанное, а после вполне искренне улыбнулась. Эта девочка… Даже в такой ситуации она излучала свет жизни и надежду на лучшее будущее.

— То есть ты его вырубила? Молодец. С мужчинами иногда только так. Женщина должна быть умнее и хитрее. Помощь нужна?

— Нет, я справлюсь, только не смогу подтащить его в одиночку к костру.

— Хорошо. Закончишь — зови.

Яси завершила лечение довольно быстро. Тис едва успела разобраться со всеми остальными приготовлениями ко сну, когда девочка окликнула её. Утарион оказался слишком тяжёл для того, чтобы поднять его даже вдвоём, пришлось тащить плащ с эльфом волоком, по земле. Завершив эту нелегкую работу, Тис с довольным видом отряхнула руки.

— Отлично, Яси! Теперь и нам с тобой стоит вымыться. Там неподалёку колодец. Пойдём? — и, взяв ведро, Тис решительно направилась к выходу.

Яси покосилась на неё с удивлением, потом старательно потёрла свои щеки ладонями, а ладони — отряхнула о подол.

— Так сойдёт?

Дроу засмеялась и посмотрела на девочку снисходительно.

— Считаешь себя чистой теперь? Красота требует большего усердия! А чистота — одна из основных составляющих красоты, Яси. Даже самое лучшее платье не сделает красавицей грязнулю.

— Вот и мастер Элерим говорил точно так же, — недовольно проворчала Яси себе под нос. — Похоже, эльфам невдомёк, что чтобы быть чистым, мёрзнуть и мокнуть не обязательно.

Однако Тис была настроена решительно, и Яси пришлось отправиться вместе с ней к колодцу.

Кружкой зачерпнув из ведра воды, девочка помогла принцессе умыться, но сама не спешила следовать её примеру.

— Неужели ты умывалась каждый вечер, когда жила во дворце? — недоверчиво спросила она. — Так же проще простого застудиться и умереть.

— Умереть? От воды? — удивилась Тис. — Конечно, я каждый день купалась. И сейчас, в походных условиях, мне этого очень не достаёт. Не смотри так удивленно, Яси. Пусть вода холодная, не страшно. Лучше я немного помёрзну, но буду уверена, что нигде не задержалась грязь, чем буду ходить потом вся прыщавая и вонять, как какой-нибудь… — она задумалась и хихикнула: — Утарион после пробежки по лесу.

Но Яси по-прежнему смотрела недоверчиво.

— А Винни, он тоже моется?

— Да.

— Разве пауки не боятся воды?

— Мой Винни не простой паучок, он особенный. Во-первых, очень большой, как и любой личный питомец дроу. Во-вторых, у многих животных есть особые способы очищения. Видела, как кошки вылизываются? Им язык заменяет умывальник и душ, но человека или эльфа стошнило бы, попробуй он сделать так же. Да и не дотянуться нам всюду. Кошки же достаточно гибкие. Такова природа. Винни умывается особыми волосками на лапках. Очень тщательно и каждый день, как расчёской выскребает каждый уголочек своего тела. Иначе он начнёт сильно вонять из-за попавшей на шерсть крови его жертв. А это помешает охоте. Животные очень чутки к запахам.

— А у нас в племени Юкати была первой красавицей. Она никогда не умывалась, чтобы не обветрить лицо. И говорила, что надо смазывать кожу оленьим жиром, тогда ни прыщей, ни запаха не будет. Хотя, может, у дроу всё устроено иначе? Ты не мёрзнешь и не покрываешься цыпками на ветру, потому что дроу или потому что принцесса?

Тис задумалась.

— Знаешь, наверное, многое зависит от условий жизни. Пожалуй, если бы я не была принцессой, а жила в кочевом племени, то вела бы себя иначе. Но и кожа была бы у меня другой, что передалось бы от предков. Каждый народ особенный, обычаи и привычки передаются из поколения в поколение. Но олений жир? — Дроу скривилась. — Серьёзно? Это уж слишком! — И засмеялась.

А Яси тяжко вздохнула:

— Ну ладно, лей воду. Всё равно жира у нас нет. А плохо пахнуть, и правда, не хочется. Хотя, не знаю… Ты заметила, что в этой деревне всё насквозь провоняло? Даже вода в колодце! Странные эти гноллы…

— Люди-гиены — необычный народ, — пояснила дроу. — У них хитрость, дисциплина и жестокость — главные качества.

Тис принялась тонкой струйкой лить воду из ведра. Яси подставила ладони, но вместо того, чтобы умываться, слушала рассказ, не замечая, как брызги летят ей на рукава и подол.

— Безжалостные и… всеядные, гноллы после своих трапез даже костей не оставляют. Что-то мне подсказывает, что и трупы изменённых они пустят на…

— Фу! — возмутилась Яси, отряхиваясь по-собачьи. — Только демоны-абаасы могут так поступать!

— Ну, такова уж природа гноллов. Они воины, хранители степи, вот и чистят её на свой манер. Лучше бы нам побыстрее отсюда убраться. Как только наши герои-эльфы очнутся, я позову Винни из леса, и сразу уходим. А то у меня постоянное ощущение чужого присутствия, — сказала Тис. Заглянув в опустевшее ведро, она решила набрать ещё воды: утром пригодится.

Яси кивнула, а потом смущенно произнесла:

— Слушай, Тис… Не знаю, как и спросить о таком… Понимаешь, в Лаорелассе мастер Элерим рассказывал детям из людской слободы разные истории: про первых эльфов и людей, про крылатых змеев, великих воинов… И про принцесс тоже. Принцессы из его рассказов всегда выходили замуж за прекрасных принцев. А у тебя есть принц? Ты тоже скоро выйдешь замуж, уйдёшь жить к нему в замок и навсегда оставишь нас?

Опуская ведро в колодец, Тис размышляла, покусывая губу. До того, как её соплеменники начали превращаться в монстров, принцесса могла выбрать в мужья любого из благородных дроу, хоть одного, хоть сразу нескольких. Но все они изменились, в большинстве своём превратились в драйдеров. Мысли о неопределённом будущем взволновали Тис, она даже не знала, как ответить на вопрос Яси. Жесты её потеряли привычную точность, ведро несколько раз глухо стукнуло о стенки колодца. Протянув руку, чтобы поправить его, дроу ощутила чувствительный укол и от неожиданности выпустила верёвку. «Вот досада, совсем я неуклюжая стала», — подумала она, вздохнув. И наклонилась, чтобы достать из колодца ведро.

Слишком поздно Тис поняла, что смутное беспокойство, которое не отпускало её весь вечер, имело под собой основания: навстречу ей из-под воды поднялось остриё копья.