Время драконов

II Глава 6. Кто виноват?

Утарион пытался готовить завтрак, но внимание его нынче было далеко от каши, бурлящей в котле. Взгляд эльфа рассеянно скользил по лагерю и раз за разом возвращался к красавице дроу. Та сидела в глубине шатра, подогнув под себя ноги, неторопливо расчёсывала волосы. Лицо её освещала мягкая полуулыбка.

Утарион вздыхал, отворачивался, делал вид, что увлечён варевом в котелке, а через некоторое время вновь обнаруживал, что наблюдает за девушкой… Вдруг улыбка Тис из едва заметной сделалась явной и радостной. Через миг она, глядя куда-то в землю, уже улыбалась во весь рот. Эльф поскорее снова отвернулся в котлу.

«Не хватало, чтобы принцесса вообразила, будто я за ней подсматриваю, — думал он. — Да и на что там смотреть? Просто девушка расчёсывает волосы. Очень красивая девушка расчёсывает дивные серебряные волосы… И бабочки кружат над ней, словно она — ароматный цветок… Тьфу, мрак, откуда вонища? Каша пригорела! Да что со мной сегодня? Лезет в голову всякая ерунда…»

Неожиданно Тис отбросила гребень и, выскочив из шатра, побежала к кустам у дальнего края поляны. А кусты так же резво подались ей навстречу. Оба эльфа вскочили на ноги: у Кайрина на ладони начал разгораться огненный шар, Утарион потянулся за копьём… Через миг они успокоились, сообразив, что это вовсе не нападение.

— Винни! — визжала Тис, совсем как девчонка, получившая в подарок желанное платье. — Винни, Винни! Наконец-то! Я так соскучилась!

Дроу обняла огромного лохматого паука за голову, принялась гладить его мокрую шерсть, а он ответил ей пронзительным стрекотанием и, кажется, даже зажмурился от удовольствия.

— Принцессин котёночек, — в растерянности проговорил Утарион. — Как я умудрился его прошляпить? Теряю слух? — и тут же ответил сам себе с раздражением, едва слышно: — Меньше надо отвлекаться на хорошеньких девиц, тогда хватит внимания заметить подкравшееся чудовище.

— Хех, а Винни на самом деле очень даже мил, когда не делает грозный вид, — хмыкнул Кайрин, гася магию.

Тут Тис сообразила, что не одна на полянке. Она сбросила себя не подобающую принцессе весёлость, снова сделавшись серьёзной боевой дроу. Но ласково почёсывать Винни под хелицерами не перестала. И Винни не прекратил довольно жмуриться, ещё и лапками передними заперебирал от удовольствия.

— Всё, теперь все в сборе, можно спокойно продолжать путь, — заявила Тис обычным своим тоном, старательно делая вид, что не прыгала миг назад от радости, словно дитя. — Когда дождь закончится, конечно.

Утарион вдруг тревожно заозирался по сторонам и сказал:

— Нет, не все в сборе. Яси ушла в лес и до сих пор не вернулась.

Остальные нахмурились — а ведь и правда.

— Винни, пойди глянь, что она там делает, — велела Тис вслух, чтобы все услышали её команду. — Ушла вот в этом направлении.

Через несколько минут Тис нехорошо хмыкнула.

— Что там? — спросил Кайрин.

— Она спустилась вниз по склону. Далеко. Винни чувствует её запах и идёт по следу.

— Её похитили? — встрепенулся Утарион и принялся спешно собираться, не дожидаясь ответа. Кайрин стал помогать.

— Нет, других запахов Винни не почуял. Она словно… просто решила прогуляться.

Эльфы обменялись тревожными взглядами.

Погода улучшалась, а Тис всё сильнее хмурилась. Утарион то и дело спрашивал, есть ли новости о Яси, но дроу давно перестала отвечать ему, только отмахивалась раздражённо. Наконец, она воскликнула, вскочив с места, и широко распахнув глаза:

— У Яси проблемы, какие-то люди хотят причинить ей вред! Быстрее!

Похватав пожитки, все трое бросились через лес. Ориентируясь по знакам, оставленным Винни, они выбежали к реке. Последняя вешка указывала на другой берег.

Противоположный склон долины и деревня были видны, как на ладони. Пустая дорога тянулась мимо двориков, по сжатым полям и пустым пастбищам. Только на деревенском гумне толпился народ. Старый, сгорбленный жрец Единого в черной мантии заунывно читал молитву по книге, которую держал перед ним мальчик в короткой рясе младшего храмового прислужника. Селяне кучкой стояли вокруг, внимали молча, опустив глаза.

— Интересно, что происходит, — сказал Кайрин. — Собираются молотить?

— Ну да, хворост, — невесело усмехнулась Тис.

И действительно, вокруг стожара вместо снопов пшеницы и ячменя почему-то были разложены вязанки сучьев и старая солома.

— Благодарственный молебен в честь окончания обмолота? — тут же предположил Кайрин — Нет, не похоже. Может, умер кто? Но тогда где тело и почему читают молитвы на молотильной площадке? В любом случае, нам придётся поговорить с этими людьми. Через реку переправиться можно только здесь, а значит, Яси должна была встретиться с ними.

— Вот это меня и пугает, — мрачно промолвил Утарион, ступая на мост.

Ответ на свой вопрос маг получил раньше, чем добрался до места собрания. В одном из дворов распахнулись ворота, и на улицу вышли двое пожилых мужчин. Следом за ними здоровенный, толстый парень вёл на бычьем водиле Яси, обмотанную верёвкой, будто колбаса перед копчением, босую и бледную, как сметана. Увидев это, Утарион тихо выругался, высвободил из петли копьё и едва не бросился вперёд. Кайрин успел схватить его за плечо:

— Не вздумай. Это всего лишь люди, причём безоружные.

— Люди⁈ Скорее, подонки, способные причинить вред тому, кто слабее их!

— Спокойно, Утарион. Очевидно, что пока жизни Яси ничто не угрожает. Но я не поручусь за это, если завяжется драка. Не находишь, что лучше начать разбирательство на словах?

Утарион резким движением освободился от сдерживающей его руки, но рваться в бой перестал: разумные слова мага подействовали отрезвляюще. Вместе с Кайрином и тихой, словно тень, Тис он спокойным шагом двинулся вслед за группой людей. С ними эльфы пришли на гумно и остановились чуть в стороне от толпы.

Под тягостное молчание всех жителей деревни парень поставил Яси спиной к стожару. Ещё двое взяли за концы длинную верёвку и, не приближаясь к пленнице, несколько раз обошли в противоположных направлениях её вместе со столбом, а потом потянули верёвку в разные стороны. Только после того, как девочка оказалась плотно привязана, её конвоир отстегнул водило. Жрец взял из рук прислужника свечу, осенил себя знамением Единого, дунул… От фитиля пошёл еле заметный дымок.

Сделав для себя выводы об увиденном, Утарион повернулся к Тис и тихо сказал на языке дроу:

— Как только подожгут хворост, руби жреца и никого не подпускай, а я разрежу верёвки и отпущу Яси.

Тис лишь взглянула на него, но никак не отреагировала, продолжила напряжённо наблюдать за происходящим. Однако мысленно дала несколько команд Винни, рассказывая, как ему действовать в той или иной ситуации.

Кайрин тем временем спокойно изучал присутствующих, оценивал обстановку. Костёр его не пугал: местный жрец был слишком стар, слаб и склонен злоупотреблять хмельными напитками, чтобы создать достаточно мощный поток огня. Тот жалкий язычок пламени, что затеплился на фитиле свечи, Кайрин готов был взять под контроль в любой миг. Но эльфийского мага по-настоящему беспокоило наблюдаемое им действо, он хотел знать, что привело к проявлению столь необычной для курушанцев жестокости.

Выделив из толпы пожилого, но ещё крепкого мужчину, к которому прочие жители деревни относились с заметным почтением, Кайрин подошел к нему и сказал:

— Мир твоему дому, добрый человек. Моё имя Кайрин из Эльдариата. Можно задать тебе вопрос?

Мужчина смерил Кайрина строгим взглядом, словно сомневаясь, стоит ли отвечать, потом принял решение и всё же откликнулся:

— Не ко времени ты, милсдарь Кайрин. Беда у нас, в деревне пустое поветрие.

— Что это за болезнь?

— Да когда люди, свихнувшись, начинают всё живое в клочья драть. Девка нынче приблудилась поветрием тронутая. Вот сожгут её, тогда и потолкуем.

— Эта несчастная больна? Она выглядит вполне разумной и осознающей происходящее.

— Она за утро пятерых человек порешила и зверья во множестве.

— Вот как… Уважаемый, смею утверждать, что вы ошибаетесь на её счёт.

— Нет, милсдарь эльф, это ты ошибаешься. Поди к преподобному Тарну, он тебе лучше моего растолкует.

И Кайрин воспользовался советом.

— Во славу Единого, преподобный! — сказал он жрецу.

Свеча задымила и погасла.

— И по воле Его, — охотно отозвался старенький служитель Единого. Он уже взмок от непомерных усилий и был рад любой передышке.

— Остановите обряд. Я берусь доказать, что девочка абсолютно здорова. Посмотри на меня! Теперь направо… налево… покажи язык… Видите? Она реагирует на речь и выполняет мои указания.

Преподобный Тарн посмотрел на эльфа добрыми, грустными, подслеповатыми глазами и терпеливо объяснил:

— Уважаемый, признаки утраты души не всегда проявляются ярко. Одних болезнь выжигает дотла, других — лишь слегка повреждает. Тронутые поветрием могут сами не знать о своей беде. Они ходят среди людей, живут обычной жизнью, но время от времени по необъяснимой причине у них случаются приступы опустения. После припадка больной не помнит, что делал во время него, однако опасность для окружающих от этого не уменьшается. Постепенно приступы наступают чаще, делаются всё более продолжительными, и со временем приводят к стойкому опустению. Увы, единственное, чем мы можем помочь таким несчастным — это как можно раньше прервать их муки.

«Где-то я уже слышал такое, — подумал Кайрин, припомнив Лаореласс и крепость Арэ Янна. — Почему, однако, никто не думает о том, что уничтожение изменённых не решит основную проблему?» Вслух же он сказал:

— Значит, девочка убила пятерых… Что это были за люди?

Ему ответил толстый мужик с петушиным пером на шапке:

— Хорошие были люди, дельные: сыровар Зырян и его жена Марычка, а при них трое малых детей.

Кайрин в притворном удивлении приподнял брови:

— Одна девочка-подросток убила двоих взрослых? Очень любопытно. Могу я увидеть место преступления?

Мужик тут же отвёл взгляд и пробормотал смущённо:

— Да нет там ничего любопытного: мертвяки с разодранными глотками, и всё в кровище, и стены, и пол…

— Хм… Понятно. А девочка пришла к вам в той одежде, что на ней сейчас?

— Ага, — услужливо подсказал румяный парень, — во всём этом и пришла. У ней подмётка правого сапога кровью замарана!

— Одна подмётка?

— Ну да… Правая, — настойчиво повторил парень, словно это имело какое-то особое значение.

Кайрин повернулся к селянам и сказал громко, чтобы услышали все:

— Уважаемые, вы всерьёз полагаете, что изменённая прежде, чем напасть на семью сыровара, разделась догола?

В толпе раздался смешок, тут же оборванный звонким шлепком подзатыльника. Кайрин продолжил свою речь:

— Все вы знаете, что изменённые или, как вы их называете, пустые не способны к столь сложным и продуманным действиям. Если хоть на миг допустить, что девочка виновна, она должна быть в крови с головы до пят.

— А ежели не она убила, то кто?

— Отпустите её, и я обещаю найти виноватого.

Народ молча попятился. Желающих приближаться к сомнительной жертве не нашлось. Жрец тоже покосился на Яси с опаской, а потом жестом послал к стожару прислужника. Мальчишка побледнел, как полотно, однако взял себя в руки и храбро отправился исполнять приказание.

Как только с Яси упала последняя верёвка, она немедленно кинулась к друзьям: вихрем промчалась мимо Кайрина и Тис, с размаху налетела на Утариона, вцепилась обеими руками в его куртку и, дрожа всем телом, спрятала лицо у него на груди. Эльф обнял её и укрыл от посторонних глаз полой плаща. Однако копья из руки не выпустил.

— Так что ж это всё значит? — ошарашенно спросила седенькая старушка.

— Только то, что пока вы гноллам хвосты крутите, настоящий убийца разгуливает на свободе, — сурово ответил ей Утарион.

Некоторое время люди негромко, но весьма энергично переговаривались между собой, потом вперёд вышел тот самый мужчина, к которому обратился с первым вопросом Кайрин.

— Милсдарь эльф, — сказал он вежливо, но без заискивания, — мы твою просьбу уважили, девка свободна. Теперь я, Бронко Овчар, говорю от общинного схода Малых Березняков: уважь и ты добрых людей, найди пустого, что убил нашего человека и его семью. Только на всякий случай скажи своему вою, чтоб пигалицу держал покрепче, а то мало ли…

Удовлетворённо кивнув, маг обвёл малоберёзовцев цепким взглядом и спросил:

— Все ли жители налицо?

Люди зашевелились, загудели, забормотали, пересчитывая друг друга. Потом доложили:

— Зырянова брата с женой нет: на ярмарку ушли. А ещё нет старой Одарки: упёрлась три дня тому в храм на богомолье, а обратно пока не приходила. Да ещё старшего её, Вихря не видать: ну, у этого-то вечно в ногах зуд, в голове ветер.

— Вихорко был, — уверенно заявил прислужник жреца.

— А где твой брат сейчас? — грубо спросил у него парень, что привёл Яси на гумно. — Нету? Вот и помалкивай, сопляк.

— Сам помалкивай, Красимир! — выкрикнул кто-то из толпы. — Да подвиньтесь же, дайте ходу! Чего там этот бестолковый до моего брата цепляется?

Вперёд вылез загорелый дочерна смазливый паренёк с яркими голубыми глазами. Кайрин сразу отметил для себя, что этот Вихорко внешне совсем не похож на прочих жителей Малых Березняков, людей дородных, неторопливых в движениях и мыслях, сплошь обладателей карих глаз и длинных лиц с крупными, словно у ворон, носами. Впрочем, на своего худосочного, белобрысого брата он тоже не походил.

Вихорко был невысок ростом, жилист, широкоплеч и узок в поясе. Кучерявые волосы его разлохматились непослушными вихрами, грудь ходила ходуном. Было ясно, что юноша лишь миг назад ворвался в почтенное собрание, проделав до этого немалый путь бегом.

— Ну, кому тут Вихря надо? — выкрикнул он зло и весело. — Вот он я! И я-то точно не пустой, для сбережения души образ Единого ношу, не снимая, — парень распахнул душегрейку и ворот рубахи, показав знак Единого, висящий на тонком кожаном ремешке. — И на мамашу мою тоже не смейте наговаривать! Какая она вам пустая? Она курёнка-то зарезать не в силах, не то что здоровенного Зыряна! Что, коль пришлая, так можно её виноватить во всех грехах?

— Тише ты, не ори, — рассудительно сказал ему старейшина Бронко. — Мать твою пока никто ни в чём не обвиняет. Вот, милсдарь эльф обещал для нас сыскать виноватого, а пока знать пожелал, кого из своих в деревне нет.

— А самим ума не хватает, раз приходится у эльфов занимать? — ответил Вихорко и тут же ловко увернулся от заслуженного подзатыльника. — Эльфы твои, дядька Бронко, сегодня пришли непойми откуда, а завтра уйдут незнамо куда. Может, это один из них — тронутый?

Утарион стиснул зубы и крепче прижал к себе Яси. Тис же, побледнев от гнева, мягким движением шагнула вперед и встала на пути у дерзкого паренька. Тот не ожидал от эльфийки такой прыти и, оказавшись с нею нос к носу, немного струхнул, но виду не подал, шагу назад не сделал.

— Не смей оскорблять проходящих мимо лживыми обвинениями, — сказала дроу резко. — Тебе понятно, щенок? У дроу с наветчиками разговор короткий. Не советую становиться одним из них.

— А ты чья такая будешь, чтобы мне указывать? Разрешит муж или там отец — тогда языком и мети, — нагло ответил парень.

Тис быстрым движением приставила к его горлу кинжал.

— Я своя собственная. Как тебе такой ответ? Хочешь, моей и твоя жалкая жизнь станет?

Бабы заахали, запричитали, кое-кто из мужиков потянул из-за пояса топор. Один только дядька Бронко остался невозмутим. Сперва он веско сказал своим: «А ну, цыц все», и все затихли. Потом обратился к эльфам:

— Вот не надо тут, милсдарыня, кипятиться и острыми предметами шевелить. А ты, милсдарь эльф, скажи ей, что Вихорко у нас дурак, и обидеть никого в мыслях не держал.

— Так может, стоит ему язык укоротить, если держать его за зубами не умеет? Именно такие голосистые приносят беды для всех остальных, — фыркнула Тис, но всё же сделала шаг назад.

Паренёк, тоже отступив на безопасное расстояние, нахально чмокнул в её сторону губами.

Тис подавила рвотный позыв и отвернулась. «Самоубийца, — подумала она. — Долго с такими замашками не проживёт. Я ведь его почти убила».

Вдруг кто-то из мужиков ляпнул из толпы:

— Парень, может, и дурак, да говорит-то дело…

— Хватит бессмысленных споров, — отчетливо и громко произнёс Утарион. — Эльфы страдают от пустого поветрия не меньше людей, для нас изменённые так же опасны. Последние десять лет я по поручению своего лорда занимаюсь уничтожением изменённых на его земле. Если хотите, могу поохотиться и на вашей.

Мысль о том, что можно переложить проблему на чужие плечи, не ввязываясь в опасное предприятие самим, жителям деревни понравилась. Разом утратив страх перед эльфами, а заодно и интерес к Тис с Вихрем, они окружили Утариона и принялись наперебой рассказывать обо всех случаях опустения, приключившихся в их краях.

Заметив, что Яси дрожит от звуков их голосов, Утарион, осторожно снял с себя её руки и мягко промолвил:

— Всё хорошо, маленькая аданэт. Ступай к Кайрину, никто тебя не обидит, — а потом уже строго обратился к селянам: — Верните девочке плащ и сапоги.