Время драконов

I. Глава 19. Два переворота

— А что тут непонятного? — старая гнолла откашлялась и села, завернувшись в свою тогу. — Я снова умерла. Таков Закон.

— Что ты имеешь виду? — удивилась Тис.

— Слабость, старость и… дурость непростительны для гнолла. Девчонка доказала, что хитрее меня. Значит, теперь она Ондимба — говорящая с духами, — бывшая шаманка снова закашлялась, но хрипы быстро перешли в лающий смех: — и никуда отсюда не уйдёт!

У Яси на щеках заалели пятна, губы скривились и мелко задрожали. На какой-то миг Тис почудилось, что девочка готова расплакаться, но та быстро взяла себя в руки:

— Если ты не сильна, то должна быть быстрее, хитрее, умнее других. Чтобы выжить, гнолл должен быть воином, выносливым и жёстким… Жестоким. Одним своим видом устрашать врагов. Я усвоила твои уроки, Ститиба.

Гноллы первыми выскочили из купальни, а Кайрин припозднился. Теперь он с Яси на руках стоял ближе всех к закрытой двери. Яси жестом попросила поставить её на пол, и маг починился.

Яси окинула взглядом зал и, задрав подбородок, обратилась к Ахрушу.

— Да, я теперь Ондимба и буду говорить с духами для гноллов. Но сначала решу, что делать с этой, — Яси указала пальцем на сидящую под ногами у Тис Ститибу.

— Сожрать! — рявкнул Ахруш, и гноллы поддержали его отрывистым лаем.

— Да! — выкрикнула Яси, чем вызвала всплеск шумного одобрения.

Тис посмотрела на девочку новыми глазами. Опыт жизни во дворце дроу кричал: избавиться от бывшей Ондимбы — правильное решение, так и должен поступить новый правитель. Но легкость, с которой Яси вынесла приговор старой гнолле, почему-то теперь не казалась принцессе правильной. Да и не верилось ей, что озорное и доброе человеческое дитя вдруг превратилось в кровожадную тварь. А Яси тем временем продолжала:

— Только есть её буду я сама, и тогда, когда захочу! Это моя добыча! А вам, так уж и быть… Нет — может быть! — оставлю пару косточек!

— Право победителя, — согласился Ахруш, облизываясь. — Пусть Ондимба ест мёртвую гноллу. А эльфы — для воинов. Будет славный пир.

— Ещё чего! Эльфы тоже мои!

Шерсть на загривке Ахруша снова поднялась дыбом, гноллы за его спиной ощерились и глухо заворчали. А Тис, наконец, поняла, в чём дело: Яси задумала какую-то хитрость. Говоря с Ахрушем и гноллами, девочка понемногу осторожно, маленькими шагами отступала к двери купальни. Кайрин с Утарионом тоже заметили это и вышли вперёд, прикрывая Яси собой.

— Ондимба хочет много съесть сама и ничего не дать другим, — Ахруш, скаля зубы, сделал шаг к Яси и эльфам. Гноллья стая подалась за ним.

Но Яси уже положила ладонь на задвижку.

— А ну стоять! — заорала она во всё горло. — Кто двинется — открою дверь! Меня-то демон не тронет…

Многие гноллы видели, как Нгоро обернулся живым деревом кинту и громил купальню. В страхе люди-гиены замерли неподвижно, будто приросли к полу.

— Но Ондимба… — начал было примирительно Ахруш, однако, увидев, что Яси поднимает задвижку, со звонким щелчком захлопнул пасть.

— Так-то лучше. Ты! — Яси ткнула пальцем в гнолла за спиной Ахруша.

— Да, Ондимба, — отозвался тот, кланяясь и изображая на морде подобострастную улыбку, явно довольный, что к нему обратились в обход Ахруша.

«А девчонка-то умеет управлять!» — отметила про себя Тис, сдерживая усмешку. Яси же уверенно велела:

— Можешь встать. Отвечай, что у вас есть съестного в кладовке?

— Мясо, о Ондимба. Три дохлые лошади, украденные у людишек.

— Ахруш! Возьмёшь их и раздашь воинам. Пусть будет славный пир. Но чтоб подальше от храма. Нечего пакостить на пороге у Великих Ёкмула.

Это распоряжение было встречено одобрительным сопением: радоваться громче гноллы не смели, ведь Яси так и не сняла руки с задвижки.

— Исполнять, — кивнула Яси.

Ахруш быстро отдал несколько коротких распоряжений. Четверо гноллов побежали к кладовке, а остальные, довольно взрыкивая, двинулись следом. Только сам Ахруш задержался.

— Ондимба почтит своих воинов, выпьет с ними пару копыт крови?

— Позже. Сейчас я намерена говорить с духами, чтобы узнать у них, как дальше жить народу гноллов. А кто вздумает мне мешать — пойдёт на пир в виде еды, — последнюю угрозу Яси дополнила грозным оскалом.

Ахруш спорить не стал. Поклонившись ещё раз, он бодрой рысцой убежал за подчинёнными. Видно, даже ему следовало поторапливаться, чтобы не упустить свою долю мяса.

Воспользовавшись тем, что никто не смотрит в её сторону, хотела улизнуть и Ститиба. Но стоило гнолле двинуться с места, Тис твёрдой рукой схватила её за шкирку:

— Сиди, не то свяжу отравленной паутиной!

— Яси, ты знаешь, что делать дальше? — тихо спросил Утарион.

— Ничего я не знаю, — ответила Яси, опустилась на пол и закрыла лицо руками. — И сил моих больше нет…

Кайрин ласково погладил её по спине:

— Ну-ну, тише. Всё хорошо. Ты держалась молодцом, выиграла нам время на то, чтобы составить новый план…

— Да, прежде всего, — перебила его Тис, — нам нужно передохнуть, восстановить силы. И найти место, где никто в этом не помешает.

— Кхм-кхм, — подала голос Ститиба. — Если кое-кто отпустит мою шею, я отведу вас в потайную нору. О ней никто не знает, и дверь могу отворить только я. Ну и теперь — Яси.

Секретная нора лысой гноллы размерами сильно уступала парадным покоям, и в ней не было купальни. Дверь открылась так же, как тайник с противоядием: замком послужила колючка дерева кинту, а ключом — капля крови.

Кайрин открыл было рот, чтобы спросить, почему тайники Ститибы открываются кровью Яси, но Утарион шикнул на него, а Тис жестом поторопила, чтоб все зашли внутрь. И Кайрин промолчал.

Обстановкой нора напоминала обычную гноллью хижину: внутри оказался лишь выложенный камнями очаг да постель из коровьих шкур. Яси и лысая гнолла повалились на них и прижались спиной к спине.

Тис села рядом, привалившись к стенке. Кайрин магией зажег огонь в очаге, проследил, как дым утягивается в трещины на потолке пещеры, сел по другую сторону очага и жестом предложил Утариону тоже отдохнуть.

— Есть хочется, аж слюна горчит, — устало сказала Яси.

— Ну так давай, жри меня, что ж ты? — отозвалась Ститиба.

Яси хрюкнула в кулачок. Потом опять. Ститиба подхватила. Тис тоже не сдержала улыбку, и подземелье наполнилось тихим смехом.

— Вон там, за камнями, есть чего пожевать. Вяленая конина и рыжие корешки, — отсмеявшись, махнула рукой Ститиба.

Утарион был ближе всех к указанному тайнику. Достав холщовый кулёк, эльф развернул его и удивился:

— Морковь? Гноллы едят овощи?

— Это страшная тайна, — Ститиба снова хохотнула. — Соседи гнолльих земель должны быть уверены, что мы питаемся лишь кровью и мясом врагов.

— Наше счастье, что это не так.

Утарион выбрал морковку почище и передал свёрток остальным. Кайрин тоже ограничился парой морковок, а Тис соблазнилась кусочком вяленого мяса.

— Ящерица ршавая сказала, что ты у небесных волков-ф-ф была, — Ститиба прошипела, подражая голосу драконицы. — Это где такие обитают?

— Ты говорила с матушкой Ршой? Что она тебе сказала?

— Сначала ты.

Яси потёрла лицо и кивнула:

— Ну хорошо. После того, как мы с тобой смешали кровь…

— А вот отсюда, пожалуйста, поподробнее, — Кайрин нахмурился и был явно взволнован. — Магия крови может иметь непредсказуемые последствия. Кто надоумил тебя так поступить? И откуда тебе известен ритуал?

Яси сняла с пояса костяную фигурку бегущего волка и показала магу.

— Отец объяснил мне, как сделать, чтобы небесные волки пришли на зов. Для этого нужна моя кровь и амулет Старшего Атая. Я потеряла его в лесу, когда убегала от небесного огня, и думала, что уже не найду, а он, оказывается, всё время, пока я жила в Лаорелассе, лежал на дне купальни Ститибы. Я увидела его и… ну… — Яси в смущении уставилась на подол своего платья.

— Что было дальше? — мягко, но настойчиво поторопил её Кайрин.

Яси вздохнула, прикрыла ладонями раскрасневшиеся уши и сказала:

— У меня не достало ни ума, ни хитрости, чтобы выпросить у Ститибы драконье яйцо. И я подумала: матушка Рша лучше меня убедит её освободить Милу. Только как мне было увести Ститибу к ней, на тропы межмирья, если я и сама-то не умею на них выходить? Но, вернув амулет Атая, я могла просить помощи у своей родни, небесных волков. А чтобы они забрали в межмирье не только меня, но и Ститибу, мы смешали кровь, как делают при обряде приёма в род.

— Нечего сказать, почтительная доченька, — усмехнулась Ститиба. — Вытащила меня из тела, бросила драконице под нос, а сама ускакала с ликанами.

— Но я же вернулась! — воскликнула Яси. — И вообще, матушка Рша добрая. Так что она тебе сказала?

Гнолла сморщилась, как от кислятины:

— Ничего. Я ей показала, где её яйцо, а взамен…

— Она вылечила тебя, да?

— Угу. Держи пасть шире. Я собиралась попросить о том, но ты тонуть начала, и я… В общем, Рша тебя вытащила, не дала захлебнуться. Сейчас понимаю, что она б всё равно тебя спасла, а я вот… Старая дура. Ты хоть Шар-то забрала, а?

Яси горестно вздохнула:

— Нет. Он растворился в купальне, когда Мила вышла наружу. Она сделала воду светящейся, и этот свет сперва вылечил Тис, а потом остатки впитались в Утариона… В общем, нет больше Шара: весь истратился, даже скорлупок не осталось.

— И ведь не врёшь, а могла бы!

— Откуда тебе известно, кто врёт, а кто говорит правду? — спросил Утарион. — Никогда не слыхал, что гноллы обладают такой способностью.

— Её и нет. Мне мать-ящерица вернуться мешала, забавно ей, видите ли, показалось увидеть, как гноллы найдут меня мокрой, нагой и лысой. Я же всё видела и слышала, что творилось там, в моих покоях. А хвостатая ваша поняла, что умереть снова для своих — хуже обычной смерти, вот и не давала мне очнуться. Лучше б в купальне меня утопила… Может, оно было б к лучшему: ну какая из меня мать⁈

— Другой у меня и не было никогда… — тихо пробормотала Яси.

Старая гнолла повернулась к девочке, но прежде, чем она успела что-то ответить, со своего места вскочила Тис и воскликнула:

— Именно так, как ты, Ститиба, и поступают настоящие матери! Жертвуя собой! Как ты! Как мать Рша! Как моя мама! Я вот не знала раньше, а теперь… А теперь всё по-другому вижу, понимаю, чувствую!

Тис всхлипнула разок, другой — и вдруг разрыдалась, опустившись на колени рядом с Яси и гноллой.

Кайрин толкнул плечом Утариона:

— Что-то не то…

— Впервые видишь, как дроу плачут? — спросил с насмешкой Утарион, но тут же добавил, нахмурившись: — Я тоже. Что с ней?

— Я и сам пока не понял. Её рука светится, а контур словно двоится. Иллюзия? Я чувствую всплеск магии, но не вижу его источника. Ох! — Кайрин поднялся, сжав плечо друга: — Смотри!

Утарион вскочил с места и замер в оцепенении. Яси тоже почувствовала нарастающие колебания магической силы и отползла от Тис в сторону, не забывая следить за происходящим во все глаза.

На стене за лежбищем из шкур пламя очага очертило темные силуэты дроу и гноллы, а поверх плотной тенью раскрыл крылья изящный дракон. Шея его выгнулась и кончик морды коснулся головы старой гноллы одновременно с тем, как Тис взяла её лысую лапу в свою ладонь. Пространство пошло рябью, тени закрутились, будто в водовороте. Рядом с Тис и Ститибой возникла Мила в обличии человека. Такая же воздушная, как в первое своё появление, она казалась почти прозрачной. А в следующий миг яркая вспышка света скрыла от наблюдателей всех троих.

Кайрин был уверен, что справится с волнами остаточной магии, но когда те настигли его, едва устоял на ногах. Однако предаваться слабости не было времени. От собственных неприятных ощущений мага отвлёк едва слышный стон: Утарион позеленел, согнулся и начал судорожно ловить губами воздух. Пряди волос прилипли к покрытому испариной лицу эльфа, в глазах его стояли слёзы. Кайрин коснулся спины Утариона, стремясь облегчить тому страдания.

— Что ты чувствуешь?

Утарион с трудом ответил:

— Магия… слишком много…

— Не просто магия, мой друг. Милосердие, — пояснил Кайрин, смахнув слёзы с ресниц. — Редкая сила для нашего мира. Не пытайся сдерживаться, просто пропусти её сквозь себя. До нас доходят лишь отголоски, основной поток идёт через Тис.

— Как она это терпит… — прошептал Утарион и закрыл глаза. Яси подползла к нему на четвереньках, обняла за колени. По щекам девчонки щедро текли слёзы.

— Принять боль… Матушка Рша говорила, — Яси всхлипнула, — нужно принять боль.

— Да, приятие — ключ к милосердию, — кивнул Кайрин. — Это может быть сложно, но Тис смогла, значит, мы тоже справимся.

Всё прекратилось так же внезапно, как началось. Огонь погас, а алые угли очага не давали достаточно света, чтобы что-либо рассмотреть вокруг. Кайрин попробовал оживить пламя магией, но с беспокойством понял, что слишком ослаб даже для таких простых чар.

Яси на ощупь нашла кучу веток, подбросила их в очаг.

— Тис? — позвал Кайрин.

Дроу не откликнулась, и Утарион, держась за стену, побрёл к лежбищу гноллы.

— Посмотрю, что у них…

— Всё в порядке, — голос Тис был очень тих, но спокоен. Дроу сидела, повернувшись к очагу. Гордо вскинув подбородок, она добавила: — Предлагаю забыть то, что тут… кхм… произошло.

Утарион бледно улыбнулся:

— Принцесса, и впрямь, в порядке: броня из колючек на месте.

— Где колючки? — насторожилась Яси. — Какие колючки?

— Не обращай внимания, вечно Утарион шутит невпопад, — тяжело вздохнула Тис и добавила: — Извини меня, Яси, но тут такое дело… Понимаешь, я была не совсем я. Точнее… Хм-м… Я не знаю, как объяснить то, что сделала, и тем более — почему. Но вот так случилось. Почти само.

— Вот поэтому женщинам не стоит лезть в большую магию, — проворчал себе под нос Утарион. — Если в чувствах у мага разброд, от любых его чар разит Хаосом. А потом начинается: это не я, оно само…

Яси сердито дёрнула его за штанину:

— Не нуди, дай послушать! Тис, так что случилось почти само?

— Кажется, она вылечила меня, — из-за спины Тис показалась Ститиба, только она уже не выглядела ни старой, ни лысой. Если раньше её тело покрывала сморщенная, голая кожа, то теперь все проплешины скрыла густая, лоснящаяся рыжая шерсть. Гнолла была всё ещё худовата, но определённо здорова и полна сил.

— Это же прекрасно! Я так рада! — воскликнула Яси и обняла сидящую Тис.

— Но теперь тебе не быть Ондимбой, понимаешь?

— Удачная охота, бегство пленников, разрушение ценного артефакта, драчка с магом, пара дворцовых переворотов, между ними пир. Обычный гноллий день, — буркнул Утарион. — Как, оказывается, скучно живём мы, светлые эльфы…

— Зато мне не придётся есть ни Ститибу, ни вас! — хихикнула Яси, но тут же с явным сожалением провела пальцем по плечу дроу: — Дракон на твоей руке совсем потускнел. Мне его ещё видно, а кто не умеет смотреть глазами силы, тот, верно, ничего и не заметит. Было очень красиво!

— Дело не в красоте, Яси, — произнёс Кайрин, подойдя ближе и сосредоточенно разглядывая угасающие линии на плече дроу. — Это изображение — не просто рисунок на коже, а сеть особых сосудов, по которым течёт магия. Сейчас она истрачена почти полностью, и магические протоки сильно уменьшили просвет.

— А что будет, если они совсем закроются?

— Не знаю. Если такое случится с магом, он утратит способность к волшебству, но останется жив. Тут же мы имеем дело с существом магическим, не имеющим тела в нашем мире…

— Если магия исчезнет, Мила может погибнуть! — сделав такой вывод, Яси с тревогой заозиралась вокруг. — Мы не должны допустить этого! Как там матушка Рша говорила: дочь отдаст — вместе вернут!

— Значит, нам нужно найти остальных дочерей Рши как можно скорее, — кивнула Тис и посмотрела на Ститибу: — Гноллы отпустят нас?

— Девчонка теперь моя дочь, — насупилась Ститиба, — её место со мной рядом.

— Зачем тебе приёмыш? Ты теперь родишь хоть десяток здоровых и крепких щенков, — ляпнул Утарион и тут же получил от Кайрина локтем в бок. — Эй! Скажи ещё, что я неправ!

— Прав, — вздохнул Кайрин. — И Ститиба права. У всех своя правда. Но всё это не будет иметь значения, если наш общий мир продолжит разрушаться. А потому нам надо спешить.

— Ститиба, миленькая, выпусти нас, — Яси теребила гноллу за рукав тоги, но та отворачивала морду. — Ну ма-ам! Пожа-а-алуйста! Терра пения ждёт нас в берёзовом царстве!

Гнолла тяжело выдохнула:

— Если все дети такие приставучие…

— Я уже не ребёнок!

— Конечно, конечно… Что там ещё ршавая про Берёзы сказала?

— Гнев нужно победить. А лекарство — под корнями.

Ститиба продолжала упрямо морщить нос, но уголки её черных губ чуть приподнялись, а в глазах сверкнула озорная искра.

— Пожалуй, вы правы, — сказала она, хитро прищурившись. — Никому не будет хорошо, если мир протухнет. Да и насчёт щенков… — гнолла ткнула пальцем в Утариона: — Уговорил, шалунишка. Но не надейся, ты не в моём вкусе.

Утарион аж передёрнулся от возмущения и шумно втянул воздух, но ответить гнолле ему не позволили: Кайрин снова ткнул его локтем под рёбра, а Яси тайком показала кулак. Ститиба же продолжала:

— Так и быть, я выведу вас из пещеры. Но каким путём? В Закатном бору и землях гноллов берёзы не растут… Впрочем… Есть один давно заброшенный ход, о котором знаю лишь я да Ахруш. Он ведёт в горную страну. Там, если поищете, найдёте берёзовые рощи.

Рша видела, как Мила лечила старую гноллу, что называла себя шаманкой. Видела — и не вмешалась.

Магия Милы шла из сердца — это была и великая сила, и огромная слабость. Если бы дочь не искала искру в сердце врагов Тифинэры, разве был бы у них шанс? Увы, не найти в мёртвом ни сострадания, ни милосердия. Что умерло — то опустело, что опустело — то мертво, даже если продолжает существовать в своём мире.

Зло своей волей, словно плесенью, убивает живое. Старая Ститиба была изъедена той же плесенью, Рша это хорошо видела. Но если Яси, это чистое дитя, а потом и Мила решили спасать старуху несмотря ни на что, то так тому и быть, хоть и надобности никакой: с шаманкой или без — они всё равно бы выбрались из подземелья. Да и что уж лукавить, едкие слова Ститибы о том, что у ней, у Рши, не получилось уберечь дочерей, иголками застряли в её сердце. Едкие, но справедливые…

Рша лишь надеялась, что Мила правильно выбрала себе хранительницу. Принцесса дроу прошла своё испытание, но не разовая ли это победа? Да и Мила отдала слишком много магии, сначала спасая Тис, а потом вылечив гноллу. Получится ли у Милы теперь восстановить свою магию к сроку?

Рша задумалась, ища ответ в вихре вероятностей, но заглянуть дальше, чем видение чёрно-белых стволов — берёз, так их зовут в этом мире — увы, не получалось. Таки зря она перед старой гноллой красовалась, каждое проявление магии вдалеке от родной Тифинэры давалось высокой ценой.

Вся надежда на Яси. Рша видела, что та устала, но держалась стойко. Кто из её спутников станет хранителем певуньи-Терры?

— С-с-спеши! — прошелестела Рша в напутствие и закрыла глаза, засыпая.