Волшебник-юнлинг

Глава 93 Хэллоуинские кошмары

— Проверяем потребляемое. Гермиона? — внимательно посмотрев на подругу.

— Подпоясывающее зелье — пять флаконов и девять ягод. Животворящий эликсир — пять флаконов и восемь ягод. Укрепляющее зелье — пять флаконов и десять ягод. Я вот тут распределила, кому и что в какой последовательности применять, — указывая на листок сверху коробки со склянками.

— Источник зелий?

— Гарольд Дингл, а он в клубе Зельеварения заказал, — отчиталась девочка.

— Рон?

— Вот тут каждому по три сэндвича, по три куриные ножки, по три яблока, по пять тостов, по пинте тыквенного сока и по пинте молока. Общая хлебница, нарезка сыра, ветчины, огурцов, пакеты майонеза и кетчупа, коробка фиников мазафати, фунт семечек и фунт арахиса. Вроде всё, хватит им, — почесав затылок.

Поттер сдержал улыбку, подумав о том, чтобы его клон стал подзуживать клона Рона ныть о том, что «хозяева» морят их голодом.

— Арсенал?

— Три ледяных пистолета, — Гермиона упрямо поджала губы. Обращаться с этим оружием у неё получалось лучше Уизли, на этом основании она держала стволы у себя.

Мальчишки улыбчиво переглянулись.

— Три ПИССа, шесть бомб-вонючек… — принялся перечислять Рон, ответственный за опасные шутихи, призванные отпугнуть школьников, если полезут в «их логово».

— Связь?

— Я купила блокноты с Протеевыми чарами, — хвастливо показала Гермиона.

— Я попросил Перси заколдовать пару листов, — скоромнее отчитался Рон. — Но вряд ли он сам это сделал.

— Хорошо, Рон, листы для экстренной связи — они менее узнаваемы. Блокнот для дублирования и подробностей, — постановил Гарри-Грегарр, не обидев друзей. — Финита. Финита. Кипы газет и журналов на сегодняшний длинный рабочий день наших древесных клонов, — явив коробки со стопками скопированных им подборок. — Туалет? — идя дальше по списку.

— Готов, — ответственно заявила составительница перечня для подготовки к самому длительному эксперименту с деревянными клонами, пока без Патронусов.

Проверив оставшиеся пункты, ребята наконец-то приступили к колдовству, успевая перед завтраком создать волшебных конструктов, о которых мир ещё в августе знать не знал, а теперь заклинание трансфигурации в человека широко расходится, игнорируя публичные осуждения моралистов, в начале прошлого века сумевших повсеместно запретить чары Хуманафорс, о которых в своей гневной статье в пятничном номере «Ежедневного пророка» упомянул Армандо Диппет, сетовавший на распущенность нравов современной молодёжи и призывавший старшие поколения пресечь покушение на святое, а Попечительскому Совету Хогвартса рекомендовавший срочно выгнать профессора Локхарта, посмевшего растлевать детей.

Затея с клонами уже начала приносить второстепенные плоды. Таким образом Гермиона задумалась о пользе фильтрации читаемого ею материала и заинтересовалась прессой, в частности, профессиональными журналами, где печатались интересные и полезные изыскания, весомо дополняющие учебники, к которым она привыкла и раньше ставила во главу угла. Рон нашёл увлекательным читать отчёты Аврората об операциях и постепенно начинал становиться собранным, выполняя ответственные поручения, такие как сборы продуктов питания и того же арсенала. Оба привыкали подчиняться Гарри-Грегарру, команда всё больше сплачивалась едиными целями и тайнами.

На завтраке они вновь выделялись лёгкой одеждой, вызывающей зависть и желание побороться за место в следующей экспедиции, особенно в свете того, что директор недавно «припахал» неудачников чистить канализационные трубы и возводить там препятствия для василиска.

Географическая экскурсия началась с некоторых изменений. Первое погружение происходило с парусной яхты «Лира» у обычного рифа Красного моря. Несколько новичков учили нырять и плавать с жаброслями, пока остальные более-менее самостоятельно разглядывали заинтересовавшие их кораллы и обитателей. Далее группа на летающих мётлах проветрилась, сместившись на шестнадцать миль к «Памиру», загодя бросившему якорь у волшебного рифа, чтобы старшие ученики под руководством взрослых отогнали самых опасных обитателей от того участка, к которому позволили направить неопытных англичан.

Казалось, все замечания на себя собрала Луна Лавгуд, обычно тихая, но при виде чудес волшебного разнообразия включившая первую космическую скорость и выключившая тормоза, пытаясь всё и всех потрогать до того, как Ньют или Кусто расскажут про электропарик или живущую в волосяных отростках этого коралла чешуекрылую жужелицу, оказавшуюся в банке с ранее пойманным лучевым тягачом, включавшим налобный фонарик с волшебно-тянущим светом, подводящим пищу ко рту (Гарри-Грегарр припомнил луч притяжения космический крейсеров). Дочка брала пример с отца, позабывшего обо всём на свете при виде новых для него магических существ. Благо один из коллег догадался трансфигурировать характерного вида полицейскую резиновую дубинку, оставившую несколько шишек на затылке горе-папаши. В общем, белобрысая первокурсница больше всех насобирала рыбок и пучков водорослей для переноса в Чёрное озеро, где почти всем этим теплолюбивым видам уготована участь еды для выживших после «чёрного ужина Тёмного Лорда», как французские газетчики метко окрестили трагедию у англичан.

Волшебный риф на самом деле многократно превосходил обычные рифы по своей пестроте и опасностям буквально в каждом представителе флоры или фауны, выработавших во всех смыслах поразительные методы самообороны или нападения ради пропитания. Отличительная черта большинства — светимость. То специальные органы-фонарики перед клыкастой мордой, то острейшие как бритва плавники, то прожекторы из глаз, то мимикрирующая кожа с гипнотическим эффектом на дистанции до фута, то прыгающие по длинным иглам молнии, то вытягивающиеся из зеркальных чешуй иллюзорные ленты плотоядного полипа-пилы. Глаза разбегались и дух захватывало!

Если бы не специальные облегающие костюмы, составляющие подводную униформу учеников МСУВС, то все дети попали бы в медпункт, получив ожоги, укусы, уколы, подсадку личинок или впрыскивание икринок под кожу, склеивающие жабры или ослепляющие облачка чернил, сгнивший зуб от порчи, чесоточный сглаз и прочее. Причём это всё на относительно безопасном участке! Профессия магозоолога предстала в новом свете, хотя об этом много где писалось, а профессор Кеттлберн до этого учебного года являл собой сборник плачевных последствий, но всё лучше осознаётся на собственной шкуре.

Во время курортной сиесты Поттер оценил пользу клонов, которые ответственно следили за юным Реддлом, как если бы волшебник-юнлинг делал это лично, но при этом оставляли при себе интимные подробности.

А началось всё с того, что Том-артефакт во время переодевания в маггловскую синтетику (Поттер сразу после утренней встречи телепортировался в египетский магазин ширпотреба) пообещал научить универсальному заклинанию Вестио с уточняющими существительными Вестис и Калкеус для трансфигурации любой одежды и обуви (маггловская после этого прослужит очень недолго, зато будет приятно ощущаться при носке); про фальшивую татуировку с изображением мусульманских символов он красноречиво промолчал.

Хотя нравы в саудовском отеле постулировались строгими, умелый легилимент среди отдыхающих легко нашёл ту, с которой уединился, не попадаясь на глаза охране детской экскурсии, приступившей к обеденной трапезе. Как и подозревал Гарри-Грегарр, Том позвал змей, но ими не ограничился и во время небольшого перерыва на втором часу легко загипнотизировал женщину, к этому времени уже плохо соображавшую от постельных утех, а окклюменту это не помешало реализовать свой коварный план по недопущению своего становления бычком-производителем.

Стоит отдать должное, превращённый в человека артефакт чётко выполнил инструкции. Он выбрал даму с менопаузой, которая гарантированно не сможет родить от него и обладает солидным опытом в сексе (хотя Гарри-Грегарр с самой первой беседы подстраховался, создавая для Тома дефектные тела с мертворожденным семенем). Две одинаковые алхимические ягоды с подпоясывающим зельем для обоих любовников — чисто повысить выносливость. Стоит отдать должное, превращённый в человека артефакт сам залез в свои «апартаменты» к истечению срока действия чар, реально опасаясь сгореть в Адском Пламени, тем самым подтверждая его применимость для уничтожения проклятого предмета.

С двумя приползшими на зов змеями Поттер не смог сходу разобраться при помощи приёма Контроль Животных — указания на парселтанге оказались сильнее! Пришлось сдать гадов отельерам, убившим ядовитых змей, а разбираться с гипнотической установкой на самоубийство он вернулся, когда в отеле уже царила глубокая ночь. Поттер залезал в чужую голову с опаской и осторожностью, сперва применив Обман Разума, потом Легилименс и далее со всей аккуратностью Рекордатио. Слава Реддлу, он сделал внушение уже после постельных утех, когда кушал в номере за чужой счёт, однако замеченный соглядатаями нюанс заставил Поттера обратить также внимание на самое начало знакомства. Клоны в этом плане плохие пособия и уже исчерпали себя в плане дальнейшего обучения. Неприятно и совестно — эти свои чувства Поттер заглушил, слегка поправив женщине здоровье в качестве компенсации. К сожалению, таковы издержки пути наименьшего сопротивления…

Очевидная польза заключалась в тренировочной практике ментальных приёмов и заклинаний, в познании ощущений того, кто подвергается влиянию заклинания Лингвистика Реципрокус и… воздействию заклинания Лингвистика. Том тоже оказался тем ещё выдумщиком. Во-первых, он сумел частично сориентировать повелительный характер парселтанга от змей на людей — это выдавали шипящие нотки в речи. Во-вторых, первое помогло ему овладеть Лингвистика Реципрокус настолько, чтобы колдовать без палочки. Поттер полагал, что эти чары встроены в ежедневник, но нет — это оказался навык самого Реддла, отработанный им до создания проклятого артефакта. В-третьих, под прикрытием влияния чар Лингвистика Реципрокус талантливый и коварный Том научился так же без палочки накладывать заклинание Лингвистика, облегчающее легилименту незаметное чтение чужих мыслей. Языковая разница помогла это выявить — женщина вдруг заговорила на неизвестном ей английском языке.

А во сне Поттер крепко задумался, стоят ли знания и навыки таких вот усилий? Чем он потом будет отличатся от того же Реддла, если станет идти на компромиссы с совестью?

Следующая неделя выдалась самой промозглой и дождливой за весь октябрь, и без того не баловавший солнечными днями — всего три. Студенты учились, граждане из полукровок и магглорожденных прятались или готовились сражаться, невыразимцы устанавливали новые и активировали старые ловушки на своём уровне комплекса министерства магии, работавшие с налогами клерки ради сохранения места трудоустройства и повышения зарплаты переводились в корректоры памяти и готовились к соответствующим курсам Рекордатио, авроры с ног сбивались в поисках Тёмного Лорда и его приспешников — все меченные пропали из поля зрения.

К сожалению, дети лично не могли поздравить мать с днём рождения, однако все скинулись на дорогие подарки из-за границы, которые предложил Патронус от старшего Билла. И в пятницу вместо чаепития в столовой все Уизли и Поттер устроили праздничный пикник под ветвями дерева на Среднем дворе.

Последний день октября выпал на субботу. Ливень зарядил с самого утра, отчего второй раз за месяц стало выходить из берегов Чёрное озеро, уже очищенное от трупов, но ещё слегка смердящее и губившее всё, что в него пытались выпустить или посадить, потому что русалки сами ещё восстанавливались, им не до заботы о своих донных плантациях. Поскольку капитан Вуд, апеллируя к защитным свойствами «Нимбус-2002», устроил тренировку, то Поттер воспользовался шансом отправить туда своего клона с Патронусом, а сам сбежал, но вовсе не для того, чтобы смотреть, как Хогвартс с самого утра начали украшать под Хэллоуин — праздничный пир традиционно проводился вечером со всеми присущими ему летающими тыквами со свечами внутри, всякими скелетиками и страшилищами, уже заполнявшими коридоры.

— Где мы? Я не припомню такого помещения в Хогвартсе, — произнёс юный Реддл, озираясь в восьмигранной комнате.

— Проклятое Хранилище Страха, — счёл нужным ответить Поттер, обнаруживший второе такое помещение самостоятельно, когда спозаранку после копирования газетных подшивок решил осмотреть Запретную секцию в колдорентгеновское зеркало и обнаружил секретных вход за одной из книжных полок, открыть который, памятуя летние байки Рона и применяя метод дедукции Шерлока Холмса, помогло само название, ради которого пришлось высвободить приём Обман Разума в виде зачатка нехорошего приёма Страх для внушения жертвам ужаса, в частности, детского страха Гарри оказаться голым перед девочками.

— Символично, — только и ответил юноша, чуть ощерившись. Большие каменные статуи в латах его не устрашили. — Пришло время обучения Вестио.

— Нет. Я видел действие Приори Инкантатем применительно к волшебной палочке. Подозреваю, есть обобщённый аналог. Какой? — хмуро спросил конспиратор, теперь ещё больше опасающийся за свои секреты.

— Аппаре Вестиджиум, проявление следов. Эти чары применяют к окружению для поиска следов магической деятельности. Далее к найденным остаткам магии применяют Аперио Вестиджиум для раскрытия следа примерно в том же виде, как это делает Приори Инкантатем. Что ты дашь за них, Гарри? — деловым тоном осведомился Том.

— Я тебе авансом раскрыл глаза на три ошибки, Том. Третье заклинание — стирание следов.

— Делетриус Вестиджиум.

— Полагаю, ты можешь поделиться своим воспоминанием о том, как учил эти заклинания.

— У тебя есть Омут Памяти для их просмотра? — сухо интересуясь.

— Нет. Разве нет способа просматривать их напрямую? — задавая глупый вопрос, словно не читал «Легилименцию».

— Есть, заклинание Легилименс. В этом случае воспоминание истает после просмотра. Прямое чтение вызовет шизофрению, — профессорским тоном изложил Том, искоса поглядывая на мелкого хозяина.

— Ты артефакт на основе ежедневника, Том, в тебе обязаны быть встроены функции по работе с воспоминаниями, — заметил Поттер, лучше бы применивший Легилименс, но имеет смысл испробовать сам артефакт, пока он не отожрался магии за счёт заклинаний Гоморфус и алхимических ягод.

— Есть такие, за счёт магии пользователя я могу показать вложенные в меня воспоминания, — словно бы нехотя подтвердил Том.

— Я пять раз поделюсь магией через волшебную палочку. Две твоих просьбы и три моих запроса, — деловито показав на пальцах правой руки.

— Хорошо. Магии потребуется как на Гоморфус Дуо, — грубо подсчитал Том.

— Зачем так много?

— Воспоминания на разных страницах, для их перелистывания мне надо сперва возвратить читателя обратно, — раскрывая свои принципы работы, хотя мог всё записать на одной странице, но магия для воскрешения сама себя не соберёт.

— Ладно, — нехотя согласился Поттер, специально настраивавшийся на этот разговор аж целый получас.

Боязно брать в руки артефакт Тёмного Лорда. Через год этот страх бы отсутствовал, а сейчас слишком мало сведущ в магических науках. Решающим доводом «за» служило то обстоятельство, что личность самого Тома юна, а его знания скособочены в сторону сотворения вот этого самого ежедневника, причина создания которого наверняка крылась во Второй Мировой Войне, когда полукровка оказался перед ликом Смерти и задумал сбежать от неё, поскольку годы как раз совпадают, а ничего столь же логичного больше в голову не пришло во время ночных размышлений.

На развороте дневника появилась дата из конца июня пятьдесят один год назад. Стык страниц словно бы треснул ярким золотисто-белым светом. Подобно ловушке для призраков в маггловском фильме Поттера целиком засосало внутрь — сокрытая Букля тревожно переступила по металлическому шлему каменного рыцаря.

Перестук колёс первым ударил в уши, миг спустя появилась узнаваемое купе «Хогвартс-экспресса». Том вошёл сюда, следуя указанию в короткой записке, содержавшей: «Хочешь ядовитых змей? Купе 13». Тут сидела девушка, узнанная Томом — выпускница с Равенкло.

— Петрификус Дуо, — приторно улыбавшаяся змея наколдовала быстрее, чем Реддл успел выхватить свою волшебную палочку.

У подростка парализовало руки и ноги. Дальше последовало заклятье кляпа на него и заклятье немоты на дверь, которая сама заперлась за спиной парня. Мычащего и дёргающегося подростка подняло в воздух — его подвесили между сиденьями на уровне стола. Сидевшая с краю девушка встала, заняв место у двери с непроглядно задёрнутой занавеской.

А дальше змеюка ухмыльнулась и:

— Девчонки, начнём с простого. Вестио Вестис, — штаны парня превратились в юбку.

И чары дезилюминации ожидаемо разошлись — словно из воды появились четыре руки в кожаных женских перчатках, державших волшебные палочки, явно украшенные для маскировки. И дальше носки стали неказистыми колготками, мантия превратилась в косую шаль, белая рубаха в розовую блузку, галстук в бюстгалтер. После краткого указания на ошибки невидимые девчонки повторили, уменьшая юбку с икр до колен, превращая колготки в лосины и так далее.

Старшая поддерживала паралич рук и ног, позволяя дёргаться. После одежды последовала обувь — туфли становились туфельками, босоножками, полусапожками и так далее. Потом началась тренировка Девентио — раздевание. Каждая невидимая змейка снимала по одной вещи, затем все по очереди надевали их в другом порядке при помощи разученного первым Вентио Вестис.

В конце с подростка таки оставили голым, и невидимые ручки стали его щупать, исследуя до самого финала, в четырнадцать лет уже достигаемого Реддлом. Разумеется, всё это под комментарии, подчас едкие или колкие — ядовитые. Оставив брызги на полу, покидав на сиденья пацанскую одёжку и усадив его самого, завершающим штрихом последовало заклинание усыпления — конец воспоминания.

Поттер все это время находился в купе, ощущая реальность происходящего. Его попытки как-то повлиять не приносили ничего — никакого эффекта! Впрочем, кое-что выпадало из нормальности, например: по сиденьям он мог свободно ходить и прыгать, хотя там должны были мешаться сидящие девчонки.

Открывал книгу, сидя на пятках, и вышвырнуло его из дневника в этой же позе, но опрокинуло на спину. Чуть затылком не ударился — сова чуть не ухнула!

Кисло скривился и пнул дневник в закрытый сейф, почему-то оставленный в центре этого хранилища нетронутым, тогда как в Ледяном его изъяли. Вытянувшись, утихомирил дыхание и через пять минут провалился внутрь себя.

— Мама, поделись своим мнением, пожалуйста, — обратился сын к той, кто могла помочь понять увиденный эпизод, к которому с технической стороны не подкопаться, то есть и тени все правильно падают, и отражения в стекле соответствуют.

— Страшная байка по мальчишескому сценарию, — осуждающе и мрачно произнесла Лили. — Ты же знал, с кем имеешь дело, сынок. Оценил риски и вляпался…

— Тц…

— Ну, хоть противное, а не мерзкое… — слабенько утешив.

— Приведи свои доводы, пожалуйста. Я не вижу нестыковок.

— Постараюсь доходчиво, Гарри-Грегарр… Девочки модницы. Девочки сиюминутны. Трансфигурация обычной школьной одежды девочек не является ни извращением, ни издевательством, ни местью, ни баловством. Пренебрегать Надзором могли только дети аристократов и высокоранговых чиновников, но они носят только натуральное, а остальные за три курса уже должны были уяснить, что заклинания без практики подзабываются за летние каникулы. Этого разоблачения достаточно, сынок.

— Спасибо, мама, ты меня очень выручила. Извини, но мне на самом деле нужно знать, что же сидело в твоих тенетах, что такое этот проклятый ежедневник и как был изготовлен. Возможно, через него удастся выяснять мысли Реддла и заранее быть готовым к атакам, — хмуро пояснил Гарри-Грегарр. — Честно говоря, я думал, он зайдёт с козыря типа Империо, но он поосторожничал.

— И ты бы тоже поосторожничал, дорогой, — с волнением попросила мать, волнуясь за него.

Соединив ладошки на стекле зеркала, Гарри-Грегарр попрощался с Лили и вернулся в реальность. Как раз пора было бежать на завтрак.

После трапезы с отсутствием новостей об активности Тёмного Лорда и кучей телодвижений Руфуса Скримджера, Поттер вновь отправил летать клона, а сам прошмыгнул мимо друзей, в это суетливое и дождливое утро решивших почитать в библиотеке каждый своё, ибо «конвейер» деревянных клонов сегодня не запускали, потому что не успели обработать их предыдущие результаты, а без этого эффективность поисков ниже, чем могла бы быть. Зайдя в Запретную секцию, волшебник-юнлинг приметил, где могут стоять две нужные ему книги, которые хотел изучить через воспоминания юного Реддла. Подкравшись, он наколдовал Конфундус на официально обретавшуюся тут Пенелопу и взял три другие фолианта, ранее уже пролистанные. Позаботившись о совином дозоре и подождав, пока подруга Перси определиться-таки с книгой и сядет читать, открыл секретный проход тем же страхом с усилением от байки юного Тома и спрятался в хранилище.

Поттер тоже решил побыть плохим мальчиком. К десяти часам волшебнику-юнлингу удалось методом проб и ошибок достигнуть завершения первого этапа:

— Спекулум Откелфер.

Исполненный задом наперёд модификатор наконец-то создал абсолютно чёрное зеркало, словно дыра в пустоту, даже мурашки по коже пробежались от жуткого вида! Зеркало, которое всё поглощает вместо отражения.

Проверки ради Поттер слепил два заклинания:

— Финита Темпус.

Конец время — дословный перевод. Что произошло? Ничего. Пшик. Для срабатывания нужно создавать новое заклинание с учётом склонения — Финита Темпи. Что оно даст? По логике — горстку праха.

— Темпус Финита.

В данном случае от перестановки слагаемых сумма осталась той же. У двух заклинаний есть свой смысл, отличающийся от желаемого. Волшебник-юнлинг на далёкое будущее сделал себе зарубку в памяти, вознамерившись создать чары замедления и ускорения, а лучше серию на основе Темпус: время ускорить, время замедлить, время остановить, время конца, время начала, время вспять.

Не зная и не имея времени разрабатывать заклинание для ускорения времени, Поттер уже привычно пошёл в обход. Составив заклинание, призванное инвертировать эффект последующего, волшебник-юнлинг довольно долго осваивал Систере Темпус с замахом отразить остановку времени в ускорение, хотя это весьма топорное и спорное решение, однако с научной точки зрения принципиально осуществимое и важное.

— Спекулум Откелфер. Систере Темпус, — в тридцать седьмой раз Гарри-Грегарр наколдовал пару заклинаний, передавая от остролистовой к каштановой с одновременным прыжком вперёд с поворотом на сто восемьдесят градусов так, чтобы от созданной с разворотом назад первой фигуры протянулась прямая линия до второй.

Люмос Фибра оставило в воздухе две фигуры напротив друг в друга. На сей раз волшебник-юнлинг колдовал, поэтому слепленное заклинание сработало. Светящаяся фигура упала вниз на яблоко в бумажной коробке и сжало цель с двух сторон. Колдорентген показывал любопытное завихрение магии вокруг плода — воронка по часовой стрелке. За минуту действия яблоко сгнило, пожухло, высохло. Как минимум год для него точно прошёл!

Тёмпус показал начало двенадцатого. Поттер прямо из хранилища Страха отбыл во вспышке огня, чтобы при помощи Гоморфус спокойно купить подарочные бутылки огневиски и маггловского вина какой-то приличной, по словам продавца, и потому дорогой марки. И ещё пару фунтов слив купил. И ещё всё-таки нашёл простой роликовый механизм для складных дверей. Вернулся тем же способом в ту же восьмигранную комнату.

Осталась малость — вскрыть непосредственно сейф, хранилище в виде восьмигранного кристалла, чьи грани напоминали стрельчатые окна и который изнутри светился жёлтым. Чисто для наглядности в колдорентгеновской просветке наколдовав пару известных ему заклинаний отпирания и никакого результата не добившись от слова совсем, Поттер совершил ход конём, как иногда выражается Рон. Поскольку он уже находился в комнате и непосредственно видел место, куда хотел попасть, то построить портал внутрь сейфа удалось без проблем. Пусто. Что и следовало ожидать. Нутро волшебного сейфа напоминало силовое поле для удержания кого-либо или чего-либо. Сам Поттер туда не совался: сперва это сделал уменьшенный деревянный манекен, который там и остался, зато уменьшенный результат чар Гоморфус спокойно проник и забрал с собой деревянный манекен.

Поэтому Поттеру пришлось проявить смекалку, чтобы прикрепить на потолке увеличенный и укреплённый механизм, прицепить к нему себя вниз головой и отрепетировать плавность движения. Промучившись почти до двенадцати, Гарри-Грегарр при помощи деревянного манекена, смешно обнявшего артефакт, наконец-то оставил в сейфе висеть проклятый ежедневник, две бутылки, одну сливу, одну обычную и одну волшебную веточки дуба.

Сосредоточившись, Поттер задал программу движения своей поворотной каретки и принялся колдовать. Каждый десяток секунд он творил очередной слепок, ускоряющий время. Всего четыре — на каждую пару граней сейфв в центре комнаты. Только завершив всю серию, он спрыгнул на пол и вгляделся в дело магии своей. Вихрь четырёхкратно усилился, по крайней мере, так рассчитывалось и визуально скорость вращения магии была выше одинарного колдовства на яблоко. Сейф оправдал ожидания — положенная внутрь него слива оставалась съедобной, словно игнорируя ускорение времени. Зато магия внутри ветки и бутылки расплылась маревом, постепенно меняющим оттенок и форму, что свидетельствовало об ускоренном ходе времени.

— Тьфу, уснул, гадёныш, — буркнул Поттер, сообразив, что Том в ежедневнике впал в спячку, прекратив любую активность.

Первый слепок отработал и погас, за ним последовательно завершили работу все остальные, постепенно вернув течение времени к норме. При простейшем математическом подсчёте получалось что-то около девяносто двух месяцев, если с каждым заклинанием умножать коэффициент ускорения на два. Более семи с половиной лет.

Достав из сейфа-кристалла и коварно открыв проклятый ежедневник при помощи Гоморфуса из волшебной веточки дуба, что пробудило магию артефакта, Поттер после возвращения клона повторил серию заклинаний, отмотав ещё семь с лишним лет вперёд, конечно, если его прикидки верны. Проклятый ежедневник на сей раз уснул ещё до того, как плохой мальчик Гарри-Грегарр спрыгнул на пол.

Убрав все вспомогательные инструменты и пробники, Поттер наколдовал сбоку от себя Темпус с подробностями до года и после этого превратил «спящий» ежедневник в человека, запоздало смекнув, что следовало оставить внутри сейфа магический хронометр, дабы точно установить, сколько времени прошло.

— Ты⁈ — удивлённо воскликнул юный Реддл, сонно моргая. — О-о… — в шоке уставившись на текущее время.

— Это наказание за тухлые и фальшивые воспоминания, Том. Я хочу твои личные полные воспоминания об изучении заклинаний, с работой над ошибками, с размышлениями, с ощущениями магии — всё от и до, без изменений. Сколько для тебя прошло месяцев с нашей утренней встречи? — спрашивая сердито и взыскательно.

— Так ты сам не знаешь…

— Финита.

Поттер поднял и швырнул ежедневник в кристалл. Ударившись углом и упав на пол, книга раскрылась с надписью на всю страницу — «184». Плохой мальчик капельку похорошел и убрал проклятый артефакт в специальную переноску из драконьей кости и кож. Пора было к друзьям, пообедать и отвлечься от всего, отдавшись танцам.

Шарлотта Фридэнс на сегодняшнем занятии выдала всем танцорам очень свободные одёжки чёрного цвета со светящимися рисунком костей. В честь Хэллоуина разучивали забавный танец скелетов. Почти все дети так в этом костюме и остались, после кружка танцев разбежавшись по замку.

— Гарри, ты к Хагриду? Он сейчас занят подготовкой к праздничному пиру, — спросила и пояснила Гермиона, когда они уже летели к двору Хризантем, оставшись втроём.

— Что будем делать, Гарри? Куда полетим? — следом озадачился Рон, словно отдельно от Гермионы говорил с полувеликаном, катившим тыкву с карету размером.

— Жаль. Тогда прячемся и в Библиотеку, — при живых портретах не став прямо обозначать Запретную секцию.

— Хороший выбор, — улыбчиво одобрила Грейнджер.

— Фу-у, ну нафига, а? Я ещё те стопки газет не перечитал, — заныл Рон.

— Я покажу любопытную загадку.

— Какую?

— Тогда ладно, — смилостивился Уизли.

— Узнаешь, Гермиона, — ответил ей Гарри-Грегарр.

Отыскав нишу с чьей-то обычной статуей, удачно закрывающей от какой-то обморочного вида девицы на фоне клетки с вконец доставшей её певчей птицей с миловидным опереньем, Поттер расширил свой аэроборд и накинул на всех троих мантию-невидимку, чей эффект повадился усиливать заклинанием Сальвио Гексия. Им дважды повезло: мадам Пинс отвлеклась на запрос выпускника с Равенкло, а в Запретной секции никого не оказалось.

— Хрустальная туфелька и есть твоя загадка? — кисло спросил Рон, рассчитывавший на более… более мужественное.

— Действительно, а что делает хрустальная туфелька на книжной полке? — озадачилась Гермиона, уже знающая, что не стоит ко всему волшебному лезть руками или даже волшебной палочкой.

— Хм… — Рон почесал затылок. — Стоит?

— Пф! Для чего стоит? Почему тут? Кто поставил? — Гермиона набросала вопросы и посмотрела на Поттера.

— Предполагается, что в Запретной секции стоят книги и ничего кроме книг, — важно заметил Поттер.

— Оу…

— Значит, это хрустальная туфелька — дамская книжка? — тем же шепотом сделал вывод Рон.

— Ревелио. Точно! — тихо и победно воскликнула умница.

— Да тут их две, — поразился рыжий, ткнув пальцем с след туфельки, под каблучком которой пряталась ещё одна волшебная книга.

— Мы уже сталкивались с тем, что волшебные книги горазды в той или иной мере соответствовать содержимому, вложенной в них магии. Гермиона, ты знаешь заклинание завязывания шнурков?

— Знаю, но у этой туфельки их нет, — заметила девочка. Тем не менее Гермиона наставила волшебную палочку и наколдовала узкоспециализированное заклинание для обуви.

— Ух ты, сработало. «Модная книга для модных», — прочитал Уизли на форзаце изысканно одетой в кожу книги с половину фута толщиной.

— Хм, она нам точно нужна, Гарри?

— Конечно, нужна, Гермиона, — Рон поспешил достать фолиант с полки. — Ты что, не помнишь, как Скамандер превращает одежду? Я тоже так хочу.

— И я, — поддакнул Поттер. — Но ещё больше нам будет полезна вторая книга. — Специалис Ревелио.

— «Магический Следопыт», — прочла Гермиона на томике, выскочившим словно- бы из самой полки. — Книга для детективов, да?

— Надо понимать, — кивнул Поттер, беря её в руки. — А теперь ныкаемся и читаем «Магического Следопыта».

Дети отработанно трансфигурировали полешко в дугообразную скамью, ещё одно в столик, потом сели, накрылись увеличенной мантией-невидимкой и левитировали под потолок, где в свете волшебного фонарика начали изучение относительно небольшой книги, где были представлены все разновидности Ревелио с Информус, а также упоминавшиеся юным Томом чары Аппаре Вестиджиум для проявления магических следов, Аперио Вестиджиум для чтения магических следов, Делетриус Вестиджиум для удаления магических следов. Заклинание Приори Инкантатем тоже оказалось представлено в этом сборнике, его третьем переиздании, куда включили заклинание для построения иллюзии маггловской техники, оставившей колёсный или гусеничный след.

Желанные волшебником-юнлингом заклинания шли в начале — их описания первыми прочли и шёпотом обсудили заумные термины и выражения, упрощая до уровня своего понимания. Аппаре Вестиджиум на иллюстрации выглядело очень красивым: волшебник делает завиток, кончик волшебной палочки начинает гореть золотым огоньком, далее он приставляет инструмент ко рту и словно бы сдувает-выдувает облако золотой пыли, при этом поворачиваясь вокруг себя для охвата всей окружающей обстановки. В этом золотом песке высвечиваются отпечатки ног или лап, проявляются фигуры заклинательных жестов и всякого рода магические всполохи. Градация по суткам, модификатор Максима проявляет следы за неделю, модификатор Тоталус может проявить и за месяц, и за год, в зависимости от могущества и мастерства мага.

Разумеется, Золотое Трио сконцентрировалось на изучении трёх заклинаний, а «Модную книгу для модных» отложили на потом и при этом довольно долго с ней провозились, возвращая к виду хрустальной туфельки и ставя на прежнее место так, чтобы каблучком придавить «Магического Следопыта», долговременные копии которого каждый из трёх сунул в свою расширенную сумку.

На чаепитие они слегка опоздали, но на их порции тыквенных маффинов в форме тыкв никто не позарился, а вот чай весь разлили, пришлось наливать в кубки фермерское молоко, щедро засыпать какао с сахаром и разогревать — горячий шоколад вызвал завистливые взгляды. А после перекуса троица опять скрылась, на сей раз сбежав в бывшее проклятое хранилище Льда.

— Аппаре Вестиджиум, — из коридора раздался чёткий голос Гермионы.

— Аппаре Вестиджиум, — ближе к Исчезающей лестнице Рон ещё пока пытался произнести согласно транскрипции и вывести светящуюся загогулину согласно иллюстрациям жеста.

— Аппаре Вестиджиум, — Гарри-Грегарр колдовал в центре комнаты и через открытые двери следил за успехом друзей.

Чаяния Рона оправдались — его самый старший брат Билл ещё будучи студиозусом изучил это заклинание и сейчас профессионально его применял на своей работе разрушителем проклятий. Стоило мальчишке правильно соотнести слово и жест да раз двадцать повторить, как на двадцать первую попытку ему удалось наколдовать правильный огонёк, но от радостей он выдохнул лишь жалкий всполох золотого песка, зато первее Гермионы! Умница посмотрела на успех рыжего остолопа с фамильной палочкой, вздёрнула носик, глянула на потуги лидера и через пару минут сумела выдуть всполох золотого песка, показавший кучу их отпечатков ног и завитушки заклинаний. Гарри-Грегарр решил сдаться и сходить к друзьям, чтобы подставить руку с палочкой под золотой песок Гермионы и золотую пыль Рона, которые уже окружали себя ими на дистанцию до трёх-четырёх ярдов, что выше ожиданий для новичков. Только после этого у него получилось наколдовать нечто вроде золотой муки, среднего между песком и пылью.

Оглянуться не успели, как подошло время праздничного пира.

— Что-то мне не хочется в Большой зал, друзья, идите без меня, — уныло ответил Поттер, у которого с самого утра настроение соответствовало ливню, так и хлещущему в окна замка.

— Не-не, так нельзя, Гарри. Это же пир! Праздник, — всплеснул руками Уизли. — Ой-ёй! — и чуть не врезался в стену.

— Балда ты, Рон. Сегодня годовщина смерти родителей Гарри… — напомнила Гермиона и сама приуныла.

— Ой, извини, Гарри, — Рон сконфузился. — Но есть-то всё равно надо. И хочется, — погладив своё ненасытное брюхо.

— Мы же все храним перекусы на всякий случай. Вот он и представился, — Гермиона сообразила компромисс.

— Эх…

— Смотрите, Плакса Миртл куда-то намылилась, — обратил внимание Поттер, найдя отвлечённую тему.

— Да ну её, — буркнула Гермиона, питавшая нелюбовь к этому призраку.

— Магические Следопыты встают на след? — Рон чутко унюхал дух приключений.

— Всё лучше горевания… — печально буркнул Поттер.

— Гарри, с тобой мы её только спугнём. От тебя же в этом году все привидения отшатываются, они даже в Большом зале перестали появляться во время трапез, — шепотом напомнила Гермиона, вместе с мальчишками прячась за потолочной аркой.

— Это воздействие отключаемо. Я этот пугач специально изобрёл против полтергейстов, но Тёмный Лорд на него чхал, — расстроенно сообщил Поттер.

— Поделишься? — просительным тоном произнесла Гермиона.

— Опасно, — коротко предостерёг Гарри-Грегарр, памятуя о своих подозрениях касательно Статута о Секретности. — Нужно лучше изучить историю.

— Изучим, — пообещала Грейнджер.

— Отключил? Миртл уже куда-то свернула, — поторопил Рон.

— Отключил. Выявим её след на песке, — напомнив об изученном.

— Точно же! — прямо воспрял Рон, которому очень понравилось представлять себя магическим детективом и выдувать золотую пыль, интригующе проявлявшую ранее невидимое.

— Веди нас, детектив Рон, — приглашающе махнув рукой, тем самым поощряя мальчишку в поисках его призвания в жизни. И строго глянув на Грейнджер, уже было раскрывшую рот.

Гермиона фыркнула и насупилась, но возражать и лезть вперёд не стала, прекрасно видя в бывшем ледяном коридоре, что её крупный песок сильно уступает тому, что получается у рыжего друга, а действия зеленоглазого друга на поверку оказывались глубже, чем виделись с первого взгляда, в чём умница неоднократно убеждалась и нехотя начала признавать превосходство над собой. Тем более Гермионе нравились знания и заклинания как таковые, она к ним относилась как коллекционер, а не увлекалась, чтобы потом бросить и забыть как старую игрушку. А ещё ей призраки сами по себе не очень нравились, вызывали мурашки, потому-то она легко уступила Уизли право преследовать Плаксу Миртл, всегда пугавшую девочку, когда той приспичивало воспользоваться туалетом на втором этаже.

— Нам туда. Мы ещё там не были, — с предвкушением заявил маленький сыщик, чья золотая пыль повисла в воздухе, проявляя едва заметную ленту следа от полёта призрака.

— Надо быть осторожнее, — подобралась Гермиона, взяв в левую руку вторую палочку. Она уже весьма ловко управлялась с двумя передними и двумя задними педалями аэроборда, чтобы почти не отвлекаться на движение.

— Не уверен, — напряжённо ответил Гарри-Грегарр, который ощущал внизу целое скопище призраков, отношение к которым всё ещё оставалось у него неопределённым. — Подумайте, друзья, какой сегодня праздник. Тыквы как отрубленные головы, скелеты, — за светящееся нарисованное ребро оттянув костюмную рубаху от профессора Фридэнс. — Это похоже на праздник смерти. Вдруг призраки замка устроили свой, гм, бал смерти? Плакса Миртл просто на него опаздывает.

— Гм… — Гермиона поглядела скептично, но вторую палочку убрала в браслет.

— А что, может быть. Но по мне так лучше бал живых. Гарри, пойдём на пир, а? — заканючил Рон, потеряв интерес к дальнейшей разведке.

— У меня настроение в ауте, — буркнул Поттер и первым нырнул в проём с лестницей, ведущей под Колокольные башни.

— А моё всё ещё падает ниже плинтуса, — простонал Рон, порываясь следом.

— Пф, как оно может падать ниже плинтуса, если ещё не достигло самого плинтуса? — Гермиона въедливо указала на логическую ошибку, полетев последней.

— Оно у меня волшебное, — отмахнулся Рон. — Тс-с, я что-то слышу…

— Миссис Норрис где-то рядом бродит и когтями скребётся, — Гермиона отмахнулась от этого страха. — Между прочим, ровно пятьсот лет назад умер наш факультетский призрак, сэр Николас.

— О, спасибо, Гермиона, не знал… Это может быть как-то связано, — сделал вывод Поттер, так сразу не вспомнивший про Почти Безголового Ника.

Лестница вывела ребят в обширное подземелье, точнее в фойе со множеством коридоров, в самый широкий из которых вёл след от Плаксы Миртл. Троица полетела туда. Коридор освещался свечами, но от них он делался только мрачнее. Длинные, тонкие, черные свечи горели ярко-синим огнем, и в их призрачном свете трое друзей сами стали похожи на привидения, парящие над полом, где тени сплетались в жутком танце. С каждым ярдом в коридоре становилось все холоднее. Рон зябко поежился и пробубнил согревающее заклинание, его друзья прекратили героически терпеть и повторили за ним. Вдруг их ушей коснулся оглушительный звук, как если бы тысячи ногтей одновременно заскребли по гигантской школьной доске.

— Это что, музыка? — в ужасе прошептал Рон, уловив ритм.

Друзья свернули за угол и увидели парившего в футе над полом Почти Безголового Ника. Он приветствовал подходивших гостей у входа в зал, завешенный черным бархатом и размерами превосходящий общешкольную столовую. На призраке была старинная шляпа с пером, из-под которой на плечи падали крупные локоны, и кафтан с широким плоеным воротником. Благодаря этому воротнику было незаметно, что голова его почти совсем отрублена. Призрак был полупрозрачен, как облако дыма. Сквозь него дети видели зал, полный других призраков.

— Добро пожаловать, дорогие друзья, — траурным тоном произнес Ник с ужасом на лице. — Добро пожаловать! Я так рад, что вы оказали мне честь своим приходом.

Он снял украшенную пером шляпу и с низким поклоном пригласил троицу внутрь.

— Приветствую, сэр Николас. Подскажите, пожалуйста, а как правильно называется празднование дня смерти? — Поттер взял на себя смелость завести разговор.

— Смертнины, Гарри. Вы оказываете мне великую честь, посещая мой праздник пятисотлетних смертнин, — рыцарь в гражданской одежде ещё раз поклонился, но на сей раз наполовину предыдущего и без снятия шляпы.

Он хотел что-то ещё сказать, но тут через коридор вплыло привидение, незнакомое школьникам и выглядящее как мужчина, которому раскроили череп топором. Дети поспешили шмыгнуть в зал, держась у стеночки. Глазам их представилось невероятное зрелище! Подземный зал оказался заполнен сотнями призраков. Жемчужно-белые прозрачные пары вальсировали на танцплощадке под душераздирающий звук тридцати музыкальных пил. Играли на них музыканты, расположившиеся на сцене, обтянутой черным бархатом. Под потолком висел гигантский канделябр, и тысяча его свечей заливала зал полуночно-синим светом. В громадном зале царил могильный холод — изо ртов друзей повалил густой пар. Тут имелся второй ярус, где привидения кучковались по интересам, живо обсуждая что-то, гогоча или вскрикивая. В оконных рамах показывалась чернота, никакой иллюзии, как предполагалось в подземелье.

— Облетим вокруг? — предложил Гарри-Грегарр, желая побольше впечатлений для «сонных бдений».

— Смотри осторожнее, не хватало только пройти через кого-нибудь из гостей, — нервно и вовсе без шуток заметил Рон. И все трое, внимательно озираясь по сторонам, устремились вдоль стены, огибая танцевальную площадку и про себя благодаря танцмейстера Фридэнс за подходящий костюм.

Пролетели мимо группы мрачных монахинь, мимо оборванного человека в цепях. Разминулись с Толстым Монахом, весёлым призраком Хаффлпаффа, который при виде Гарри Поттера совершенно спал с лица, а потом слегка совладал с собой и проказливо захихикал. Пролетели мимо хмурого рыцаря, у которого во лбу торчала стрела, мешая тому целоваться с дамами. Гарри-Грегарр, не удивляясь, отметил про себя, что все призраки в зале облетают или обходят стороной Кровавого Барона — призрака факультета Слизерина: худого, с выпученными глазами, укутанного в мантию, по которой серебристо переливались кровавые пятна. Кровавый Барон выпучил глаза и, так сказать, подавился воздухом, заметив Золотое Трио, крадучись, летевшего вдоль стенки за колоннами под балюстрадой второго яруса.

— Смотрите, еда! — шепотом воскликнул Рон.

По ходу движения у противоположной от входа стены стоял длинный стол, как и всё вокруг, затянутый черным бархатом. Друзья осторожно направились туда, но уже в следующее мгновение в ужасе замерли. Запахом дохнуло просто отвратительным!

— Везикула Скулус, — отвернувшись ликом к чёрно-белой мраморной стене, Поттер аккуратно наколдовал мембрану, вместо всего лица затронув только ноздри. — Везикула Скулус. Везикула Скулус, — наколдовав ещё дважды для обоих друзей, пока те не спалили контору заметным колдовством.

— Спасибо, Гарри, — поблагодарив почти хором и с явным облегчением в голосе.

После этого троица подлетела поближе к пиршественному столу призраков. На красивых серебряных блюдах вытянулись большие протухшие рыбы, на серебряных же подносах громоздились обгоревшие дочерна кексы, на большой серебряной тарелке с рельефным узором из перекрещенных косточек покоился начиненный тухлыми потрохами бараний рубец, кишевший жирными белыми червями, а по соседству — сыр, весь в пушистой ядовито-зеленой в фиолетовую крапинку плесени. В центре стола — гигантский праздничный торт в форме могильной плиты, на нем блестящей в призрачном свете черной глазурью выведено: «Сэр Николас де Мимси-Дельфингтон. Умер 31 октября 1492 года».

Мальчишки, как зачарованные, проследили за внушительных размеров призраком. Тот подошел к столу, нагнулся и двинулся вперед, проходя сквозь стол с таким расчетом, чтоб на какое-то мгновение в его широко раскрытый рот попал протухший лосось.

— Извините, вы чувствуете вкус пищи, если проходите сквозь нее? — смело и вежливо спросил его Гарри-Грегарр.

— Почти, — грустно ответил призрак и, уплывая, удалился.

— Думаю, они специально дали еде протухнуть, чтобы запах и вкус смерти были сильнее, — уверенно заявила Гермиона, которая под полным ужаса и отвращения взглядом Рона наклонилась, чтобы внимательнее изучить полуразложившуюся куриную ножку.

— Давайте уйдем отсюда, меня даже с фильтром тошнит, — ноющим тоном произнёс Рон, бледный как кость на его костюме, его веснушки пугливо прятались под кожей.

— Думаю, вы правы. Ускоряемся, — двинувшись вперёд со скоростью бега.

Когда они огибали противоположный край стола, из-под него внезапно вылетел низкорослый человек и завис перед ними в воздухе.

— Привет, Пивз, — осторожно сказал Гарри-Грегарр, не надеявшийся на столь близкую встречу, но желавший Ощутить Силой конкретно это существо.

В отличие от призраков, полтергейст не был ни бледным, ни прозрачным, хотя мог становиться таковым. Он носил бумажный ярко-оранжевый колпак и вращающуюся на шее бабочку. На уродливом лице сиял оскал широкой ухмылки.

— Орешки? — предложил он, протягивая детям миску, наполненную прогорклым арахисом.

— Нет, спасибо, — покачала головой Гермиона, ближе всего к нему находившаяся.

— Пивз, я знаю, в тебе умер величайший барабанщик, — заявил Поттер, опережая чужую каверзу. — Если стрелять этими орешками в музыкальные пилы… А если ещё ударять по ним вон тем окороком, выбивая жир на вальсирующих… — подначивая.

Хрюкнув, каверзник чуть кивнул головой, оценив чёрный юмор, и решительно полетел к блюду с огромным окороком под шубой из плесени.

— Фу-ух, пронесло, — Рон перевёл дух.

— Чёрный юмор для чёрной вечеринки… — задумчиво прокомментировала Гермиона.

Друзья отлетели от стола с десяток ярдов, когда полтергейст «оживил» «оркестр».

— Уй! Это была плохая идея, Гарри, — Рон с омерзением подхватил орешек, пулей отскочивший от одной из пил и угодивший ему под нарисованное ребро.

— Переждём за колонной, — лаконично предложил Поттер.

— Уж лучше так, Рон, чем Пивз чего-нибудь бы учудил против нас, — высказалась Гермиона, сжимаясь у капители.

— Ну, зато противный скрежет стал разнообразнее, — Поттер нашёл ещё плюс.

Тут как раз Пивз среагировал на просьбу устроителя праздника:

— Во мне умер величайший барабанщик! — громко заявил полтергейст и продолжил хаотичный обстрел орешками, пока миска не опустела.

Выдохнув с облегчением, Золотое Трио скелетонов продолжило путь. Сквозь толпу они заметили плывущего конкретно к ним Почти Безголового Ника. Подождали.

— Ну как вам, нравится? — любезно поинтересовался хозяин торжества.

— Очень, — дружно соврали все трое.

— Пришли почти все приглашенные, — гордо заметил Ник. — Плачущая Вдова прибыла из самого Кента… Приближается время моей речи, пойду…

Но не успел Ник договорить и тронуться с места, как оркестр внезапно стих. Музыканты и гости замолчали. Послышался раскатистый звук охотничьего рога.

— Это они, — с горечью вымолвил Почти Безголовый Ник.

Сквозь стену в подземелье влетели десять призрачных лошадей, на каждой — безголовый всадник. Собравшиеся громко зааплодировали. Гарри-Грегарр тоже решил похлопать, но остановился, заметив опечаленное лицо Ника.

Лошади доскакали до середины танцевальной площадки и остановились, встав на дыбы и роя копытами пол. Процессию возглавлял высокий призрак, державший под мышкой голову, которая трубила в рог, смешно надувая щеки. Он соскочил с лошади и подкинул свою бородатую голову высоко в воздух так, чтобы она увидела всех собравшихся. Гости дружно рассмеялись. Безголовый призрак ловко поймал и водрузил голову на подобающее ей от природы место, после чего быстрым шагом устремился к Почти Безголовому Нику в компании скелетонов.

— Ник! — панибратски прогрохотал он. — Как дела? Голова все еще висит на волоске?

Он громко хохотнул и хлопнул Почти Безголового Ника по плечу так, что призрак покачнулся.

— Добро пожаловать, Патрик, — сдержанно поприветствовал его сэр Николас.

— О, живые! — громко воскликнул сэр Патрик, заметив Гарри, Рона и Гермиону. Он высоко подпрыгнул от наигранного удивления, так что голова снова слетела с плеч. Зал покатился со смеху.

— Очень весело, — мрачно произнес Почти Безголовый Ник.

— Перестань, Ник! — прокричала с пола голова сэра Патрика. — Ник все еще расстроен, что мы не приняли его в Клуб! Я могу объяснить, взгляните на него…

— Прошу внимания! Я бы хотел произнести речь, — перебил его Почти Безголовый Ник, полетев к сцене. Быстро взлетел на нее и попал прямо в пучок голубовато-ледяного света, лившегося сверху непонятно откуда.

— Мои покойные, оплаканные родными и друзьями леди и джентльмены, — начал он. — С превеликим сожалением хочу сообщить вам…

Никто его, однако, не слушал. Сэр Патрик с членами Клуба охотников принялись играть головами в хоккей, и большинство гостей, увлеченных этой забавой, про Ника забыли. Почти Безголовый Ник тщетно пытался вернуть их внимание, но сдался, когда под громкие аплодисменты мимо него проплыла голова сэра Патрика и лукаво ему подмигнула.

Поттер сжалился над призраком факультета, решив кое-что проверить и посмотреть на реакцию призраков со всей Англии, предполагая заручиться их лояльностью.

— Сэр Николас! Сэр Николас! — громко позвал Гарри-Грегарр, призывно махая руками.

— Гарри, ты что…

— В самом деле?..

— Сделал вас близнецами? — улыбнулся Поттер, обернувшись к своим друзьям. — Эксперименты — лучшее средство поднять настроение, — и поучительно поднял вверх указательный палец.

Рон и Гермиона переглянулись и криво ухмыльнулись.

— Гарри, Рон, Гермиона, извините, что внезапно бросил вас, — повинился факультетский призрак и обернулся на вновь заигравший оркестр.

— Ничего, сэр. Хотите поучаствовать в эксперименте по окончательному отделению своей головы? Вы же явно расстроены приставкой Почти, когда хочется Совсем. Я прав?

— Прав, Гарри. Полетели в гримёрную, — Ник был наслышан об экспериментах Поттер и решил поучаствовать.

— А давайте прямо здесь, смертник. Так все увидят честность окончательного отделения вашей головы от туловища.

— Ох, Гарри… — Рон пугливо состроил страшную рожицу.

— Отличный эксперимент, Гарри, — похвалила Гермиона, тоже догадавшись, что задумал её друг.

— Ты прав, Гарри, так будет лучше. Ну, я готов, — и улыбнулся с надеждой.

Поттер поманил руками, приглашая пошептаться.

— Сэр Николас, сценарий таков. Гермиона на сцене создаёт круглый опалубок. Я туда заливаю эктоплазму. Рон делает её каменной, пока та не полилась через край. Когда получится колонна по вашей фигуре, то вы, сэр, проникаете внутрь и поддаётесь заклинанию Гоморфус. Временно став псевдоживым, сразу хватайте свою голову по бокам, держите крепко и поднимайте вверх. Я заклинанием обрежу шею. Гоморфус прекратится, и магическая плоть наколдованного тела исчезнет, а вы останетесь призраком с отделённой головой, высоко поднятой на руках. И в мёртвой тишине озвучите свою праздничную речь. Окей?

— Окей, — воодушевлённо ответил Почти Безголовый Ник.

Мало кто обратил внимание на Ника с тремя скелетонами, занявшими сцену. Однако оркестр сражу же замолк, стоило случиться колдовству:

— Локомотор, — Гермиона заколдовала сразу стопочку листов. Обладая точным глазомером, подобрала количество под диаметр размаха плеч с запасом в пару дюймов.

— Эктоматик Дуо, — далее Поттер при всеъ наколдовал двумя палочками солидный шмат, за раз влезший в очерченный круг.

— Дуро, — нервничавший Рон сумел наколдовать только благодаря опытности своей фамильной волшебной палочки.

В мёртвой тишине под всеобщим вниманием призраков Поттер повторил своё заклинание, заполнив следующий сегмент, когда Гермиона приподняла листы выше. И минуты не прошло, как выросла мутно-зеленоватая колонна в семь футов. Николас смело влетел внутрь, очень точно заняв центр.

— Гоморфус.

Все призраки ахнули-охнули, когда на сцене появился вроде как живой смертник, праздновавший пятисотые смертнины, и, кажется, пятьсот первые отменятся чисто по техническим причинам «перерождения».

— Диффиндо Максима.

Заклинание, отрезавшее толстые деревья, легко справилось с шеей. Рон и Гермиона одинаково зажали рты, но фонтан крови уже через миг исчез без следа, а Николас вновь стал прозрачным, только на сей раз его голова уже не была соединена с телом недорубленным лоскутом кожи с жилами.

— Мои покойные, оплаканные родными и друзьями леди и джентльмены! — победно начал призрак, перевернувший свою голову макушкой вниз. — С превеликим сожалением хочу сообщить вам…

На сей раз абсолютно все гости выслушали его речь в мёртвой тишине.

— И я от всей души благодарю мистера Поттера, мисс Грейнджер, мистера Уизли за величайший эксперимент, сделавший то, что магглы не смогли за сорок пять ударов тупым топором. Честь и хвала студиозусам с факультета Гриффиндор, над которым мне дозволено шефствовать!

— Это наш подарок на ваш юбилей, Совсем Безголовый Ник, — успел произнести Поттер до того, как усадивший голову на законное место Николас захлопал в ладоши.

За смертником все стали рукоплескать, даже сэр Патрик Делэйни-Подмор, председатель Клуба обезглавленных охотников.

Рон и Гермиона несмело и боязливо заулыбались, украдкой озираясь по сторонам. Сделав дело, Гарри-Грегарр взял друзей за руки и полетел с ними прочь от сцены к тому месту, где прервался их облёт. А в это время Патрик заспорил с Ником о членстве в клубе, успешно апеллируя к тому факту, что факультетское привидение всё время в замке, а в Клубе безголовых охотников все являются охотниками и на месте не засиживаются. В общем, Николасу вновь отказали в заветном членстве в самом знаменитом клубе призраков.

— Ну, теперь-то мы можем отправиться на школьный пир, Гарри? Может быть, десерт ещё остался… — с надеждой произнёс Рон.

— Ага, улетаем по-английски, — ухмыльнулся Поттер, довольный результатами своего экспромта.

И они, придерживаясь стеночки и постепенно ускоряясь, доделали облёт зала и покинули его с явственно ощутимым облегчением.

— Всё-таки живым не место среди призраков, — подытожил Поттер, отлетая от Колокольных башен.

— Ага, — живо закивал Уизли.

— У тебя так голова отвалится, Рон, — буркнула Гермиона, пытаясь шутить, отчего оба мальчишки глянули на неё со взлетевшими бровями.

Через миг все трое захихикали — напряжение отпускало их. Каково же оказалось их изумление, когда Большой зал вместо музыки встретил их похоронной тишиной и подавленным настроением на лицах детей и взрослых, посмотревших на трёх топтунов, вбежавших в столовую, где вроде как должен был идти пир, а словно бы шли похороны. Улыбки завяли на трёх лицах, поспешивших занять свои места, оставшиеся нетронутыми.

— Мистер Поттер, мистер Уизли, мисс Грейнджер, почему вы опоздали на общешкольное мероприятие? — строго спросила декан Гриффиндора, волновавшаяся за этих детей.

— Потому что сегодня одиннадцатая годовщина убийства моих родителей, мэм, — хмуро ответил Гарри-Грегарр. — Я бы вообще не пришёл, но плохое настроение слегка приподнялось после успешного проведения тематического эксперимента.

— Тематического? — Минерва преисполнилась жутких подозрений.

— Обезглавливание на самом деле смотрится очень страшно, мэм, — заверяя, утвердительно кивнул Поттер.

— Бр-р-р! — Рон аж передёрнулся весь от свежих воспоминаний.

— К-кого?.. — глухо обронила Минерва, сделавшись белее мела. Многие ученики тоже спали с лица на превосходно.

— Сэра Николаса, конечно! Он был страшно счастлив получить такой подарок на свой пятисотлетний юбилей смерти. Кстати, теперь его зовут Совсем Безголовый Ник. Однако сэр Патрик всё равно отказался принимать сэра Николаса в Клуб обезглавленных охотников, на сей раз объяснив это тем, что сэр Николас клуша, дрожащая над факультетом Гриффиндор, а не шляется по острову в поисках приключений на свою голову. Гм, кажется, мы зря столь поспешно покинули вечеринку призраков, друзья, там сейчас наверняка творится весёлый мордобой с бросанием праздничных блюд, а тут какая-то тоска смертная…

— Зато тут еда нормальная, Гарри. Фините Инкантатем, — и кончиком волшебной палочки коснулся плёнки на своих ноздрях, запоздало снимая её.

Гермиона и Гарри-Грегарр повторили за Роном снятие заклинания противогаза.

За отсутствием дальнейших вопросов Гарри-Грегарр сел на мягкую скамью добравшегося до второго курса обновления и наклонился к уху соседа:

— Дин, что тут стряслось? — тихо-тихо спрашивая.

— Во время праздничной речи директора прилетел Патронус от Скримджера, сказал: «Реддл с Пожирателями Смерти атаковал Отдел Тайн». Дамблдор тут же позвал Фоукса и исчез с ним во вспышке пламени, — кратко отчитался свидетель.

— И вы свыше получаса чахните как в трауре? — слегка изумился Поттер.

— Угу…

Примерно то же самое Лаванда нашептала на ухо Гермионе, а Рону передал новость Гарольд. Все трое, словно сговорившись, повернули головы на преподавательский стол и нашли там бледного Снейпа, замершего подобно статуе самого себя, только движения глаз выдавали, что он ещё жив.

Праздничная еда потеряла свой вкус, но три живота всё равно требовали пищи. Но приступить к еде Золотому Трио сразу не удалось. Вроде только наложили остатков, ведь на пирах всегда всего в избытке, как в яркой вспышке пламени у золотого трона появился Дамблдор: местами подгоревшая мантия, укоротившаяся борода в подпалинах, седые волосы чуть растрёпаны. Нежданный бой трудно дался из-за применения Адского Пламени четырьмя волшебниками, три из которых его не удержали. Некоторые подробности о битве напишут завтра в газетах, а здесь и сейчас достаточно кратких новостей. Директор, быстро оглядев ряды и задержавшись взглядом на трёх опоздавших, твёрдо и чётко произнёс своим поставленным голосом:

— Тёмный Лорд вновь развоплощён, все сбежавшие из Азкабана приспешники вновь туда посажены. Зал Пророчеств Отдела Тайн спалён дотла, других разрушений нет, среди министерских служащих погибших нет, — поделился он, умалчивая о десятках тяжело раненных и нескольких критических, для которых остановили время, дабы дожили до реанимации. — Хэллоуин! — хлопая в ладоши для запуска граммофона.

Зал оглушительно и радостно возликовал, а Снейп не удержался от жеста «рука-лицо», наверняка по поводу столь фееричного фальстарта гражданской войны.