Волшебник-юнлинг

Глава 69 Исцеление Кеттлберна

— Гарри, идёмте, — Перси ещё помахал рукой, привлекая внимание.

— Гарри, а куда мы пойдём? — поинтересовалась Джинни, перед побегом к теплицам предупреждённая о полусекретном мероприятии.

— Секретный секрет, — чуть улыбнулась Луна, куда более живая, чем пару месяцев назад.

Поттер загадочно улыбнулся:

— Это Перси знает.

— А можно с вами, Гарри? Пожалуйста, — напросился Криви.

— Если профессор скажет «нет», Колин, ты уберёшь камеру или уйдёшь. Договорились?

— Окей!

— Какой профессор, Гарри? Что ты ещё задумал⁈ Нам и так чуть не сняли баллы за ту надпись! — тихо выговаривая, рассердилась Гермиона, которую хитростью заставили участвовать в создании «полевого граффити», иначе буквы у Поттера и Уизли получались ужасно косыми и кривыми.

— Вот на случай снятия я и подстраховался шансом заработать. Не волнуйся, Гермиона, твои сообразительные кудряшки нам наверняка пригодятся.

— Пф! — тем не менее, идя следом, причём в юбке, а не в джинсах, как в прошлом году на выходных.

Гермионе единственной доставляло неудобство всеобщее внимание. Члены клуба переболели этим на пляжах, а те же Криви и Лавгуд тупо не обращали внимание на праздных зевак, потянувшихся следом за стучащим протезами профессором Кеттлберном, в компании с Поттером ставшим быстро спускаться по длинной лестнице к пристани.

— Агаументи, — седовласый волшебник молча дошёл до края причального понтона, наколдовал водяной жгут и забросил в воду. — Левикорпус, — заколдовывая выуженную из Великого Озера приличную рыбы примерно с фут длиной.

Взрослый и девять ребят уставились на улов, по воздуху подплывший к их группе на понтоне, ставшим естественной границей для зрителей, желавших увидеть очередное приключение Гарри Поттера.

— Иммобулюс. Итак, юные экспериментаторы, я польщён вашим вниманием, но сперва всё-таки проведём опыт на этой рыбе. Это — змеиный клык с волшебным смертельным ядом. В экстренных случаях от укуса флоббер-гадюки спасёт немедленное прижигание. Посмотрим, как вы справитесь на этом примере. Инсендио.

Профессор-калека выколол рыбе глаз и потом точечно выжег глазницу. Волшебник-юнлинг сдержал улыбку: коллега мыслил точно так же, как он сам летом, когда министерство и госпиталь отказались ставить эксперименты на магах, а перед практикой в Мунго требовалось сперва пройти долгие теоретические курсы, отнявшие бы всё время каникул и все выходные в Хогвартсе. Сильванус отошёл чуть назад, давая детям обступить зависшую в воздухе рыбину. Этот опыт прежде всего требовался самим ребятам для обретения уверенности в успешности задумки.

— Регенерейт, — Перси первым убедился, что это заклинание в данном случае не срабатывает.

— Нужно сперва почистить рану, — заявила Гермиона. — Скорджифай.

— Тергео, — Перси подобрал более подходящее заклинание.

— Корочка осталась, — констатировала Джинни, оттеснив Рона.

— Магия яда осталась, — констатировала Луна, держась Гарри.

— Точно, давайте применим колдорентген и лупу Дингла, — нашлась Гермиона, ведущая себя собранно и ответственно, в то время как Пенелопа, подруга Перси, отстранённо наблюдала.

Перси наколдовал своё заклинание, навострившись так, чтобы получить шарик всего с трёхфутовым освещением. Гарри-Грегарр и Рон достали волшебные лупы.

— Глазница выглядит как ямка, — произнёс Поттер ключевое наблюдение.

— Действительно, словно Инсендио выжгло часть ауры рыбы, — констатировала Гермиона, принимая живое участие в опыте — сбор фактов и анализ.

— Давайте проверим работу Инсендио без примеси магии яда. Внимание, я сейчас сожгу хвостовой плавник, — предложил и предупредил Перси. — Инсендио.

— Аура хвоста осталась, — произнесла Джинни, с ухмылкой глянув на скривившуюся Гермиону, жалевшую рыбёшку, потому что ни разу не чистила рыбу, не потрошила, не жарила, как начинающая домохозяйка.

— Регенерейт, — Перси посмотрел на задумчивого Гарри и сам наколдовал.

— Торжество жизни, — прокомментировала Луна, широко раскрытыми глазами глядя на отрастающий хвост. Волшебная палочка из рога единорога в её правой руке рыскала кончикам, словно принюхиваясь.

Джинни поспешила повторить, наставив свою красавицу, служившую предметом её особой гордости и зависти множества девчонок. Колин сделал очередной снимок.

— Но глаз не отрос, — въедливо указал Рон.

— При повреждении ауры обязателен модификатор Максима, — авторитетно заявил Поттер. — Но сперва надо деликатно очистить глазницу от запёкшихся тканей и въевшейся магии яда.

— Тергео Максима или Маджикус Экстремус Тергео Максима, — предложила Гермиона.

— Скорее нужно изобретать что-то вроде Тергео Маджикус или подать лимонную магию, — выразился Поттер.

— Не бывает лимонной магии, Гарри. Есть лимонная кислота. Она хорошо разъедает накипь.

— Оно самое, Гермиона, — Поттер вклинился в речь Грейнджер. — Придать магии свойство лимонной кислоты — разъесть магические рубцы как накипь в чайнике.

— Кровь единорога, — предложила Луна, теребя свой амулетик, столь же необычный, как её платьице, ею самой склеенное из нарезанной листочками фланели, покрашенной в маггловской химии, недавно разобранной «Придирой».

— Это должно сработать. У близнецов наверняка найдётся этот ингредиент, тем более у профессора Снейпа, — произнёс Перси, стоя в лёгкой клетчатой куртке поверх тёплой рубашки с вязаной мамой безрукавкой.

— Эм, вы хотите вырастить у рыбы глаз единорога? — изумился Поттер.

— Добровольно отданная кровь единорога является мощнейшим заживляющим средством. Тёмный Лорд в Квиррелле в прошлом году не побоялся проклятья, когда охотился на единорогов и пил их кровь. Гарри, ты же сам рассказывал, как ходил с Малфоем охотиться на охотника за единорогами, — протараторила Гермиона.

— Всё так, Гермиона, однако заклинание Регенерейт в этом случае не подойдёт, потому что оно будет пытаться регенерировать нечто из крови единорога. Тут нужна какая-нибудь хитрая трансфигурация или какой-нибудь ритуал, когда первое заклинание запускает регенерацию из крови единорога, а второе переформатирует под рыбу. Но… у Рона уже шарики за ролики заехали, так что столь сложный вариант пока отложим.

Джинни хихикнула, глядя на Рона, а Колин запечатлел смену выражения его лица с озадаченности на смущение. Перси не отвлёкся, продолжая шептать вербальную формулу Регенерейт Максима и выводить соматическую часть, что без Люмос Фибра делать оказалось несравнимо сложнее.

— А как ты добьёшься у магии свойств «лимонной кислоты»? — Гермиона продолжила диалог, пока остальные младшекурсники разглядывали в лупы отросший хвост и повреждённый глаз либо глазели, как та дышит, крутя воду в шарике у рта.

— Пока не знаю, — честно ответив на конкретный вопрос. — Каким-нибудь заклятьем. Создают же вонючую жидкость. Наверное, можно умную воду Агуаменти как-то приспособить или переделать, чтобы работало Агуаменти лимонная кислота, Агуаменти чай, Агуаменти бульон, Агуаменти тыквенный сок… — Поттер говорил это с совершенно серьёзным лицом, а вот зеваки заулыбались.

— Агуаменти зелье от фурункулов было бы здорово, — Криви поддержал кумира, гипертрофировав идею.

Сильванус заулыбался, как и Пенелопа.

— Слизни! — наконец-то до Рона дошло, причём без вмешательства телепата. — Можно создать едкого слизня, который своей волшебной слизью растворит корку и магию, во! Слагулус Эрукто, — и тут же протянул свою волшебную палочку, из кончика которой на рыбу выпал маленький слизняк.

— Вингардиум Левиоса, — Луна оторвала пёстрый комочек от чешуи, словно бы пожухшей там, где тот успел побыть.

По мановению витой белесой палочки слизняк опустился в выжженную глазницу и оставил свою слизь, прежде чем его вновь подняли магией.

— Кажется, что-то получается, — оптимистично произнесла Джинни, глядя в лупу.

— Регенерейт Максима. Диффиндо, — Перси срезал спинной плавник. — Регенерейт Максима, — чётко произнося слова и выводя жест усиленного заклинания.

Чары вновь сработали, но восстановился только плавник, а глаз нет. Поттер задумчиво почесал затылок, загрузившись тем, как ему незаметно навести друзей на правильную мысль.

— Видимо, нужно сперва как-то восстановить ауру в глазнице, — сделала вывод Гермиона и глянула на свиток со своим прытко-пишущим пером, конспектирующим реплики и наблюдения.

— Почти Безголовый Ник очень не обрадуется изобретению заклинания Регенерейт Спиритус, — пошутил Поттер.

— И что ты предлагаешь, Гарри? — обратился Перси.

— Давайте порассуждаем. Магия фениксов — это магия возрождения. Слёзы фениксов — лучше крови единорогов. Пламя фениксов может не опалять, если феникс того не хочет. В волшебных палочках Луны и Джинни перья феникса родственны, и у моей волшебной палочки внутри перо феникса. Нужно как-то это использовать.

— Ты же умеешь колдовать Регенерейт, Гарри, и модификатор Максима знаешь, — указал Перси. — Попробуй.

— Регенерейт Максима. Чего-то не хватает, — сосредоточенный Поттер медленно воспроизвёл колдовство Уизли и указал на отсутствие эффекта.

Волшебник-юнлинг тянул кота за хвост, желая достичь воспитательного эффекта для десятков зевак. Он хотел донести до детей, что у гениального Поттера нет готовых ответов на все вопросы, что нужно устраивать мозговой штурм для синтеза нового знания или приобретения нового опыта.

— Взаимное усиление, — дала подсказку Луна.

— Это как? — уточнила Джинни.

Лавгуд неоднозначно повела рукой.

— Возможно, как настройка при гадании на плюй-камнях. Но я сомневаюсь, что эффект удастся для трёх участников. Из троих владельцев палочек с пером феникса сейчас только я умею колдовать регенерацию. Но сомневаюсь, что мне удастся усиленную магию Луны и Джинни, э, объять своим колдовством. Даже если получится, то столь могущественная магия да в крупных масштабах может волшебным образом превратить просто рыбу в рыбу-феникса, которая будет вечно задыхаться, сгорать в огне, возрождаться, задыхаться…

Ребята заулыбались, а взрослый серьёзно задумался!

— А если распределить задачи? — Перси наконец-то вернул аргумент Гарри. — Луна сосредоточится на отправке из палочки эссенции целебной магии феникса и единорога. Ты, Гарри, сосредоточишься на целенаправленной отправке магии феникса для сжигания въевшейся магии яда. Джинни сконцентрируется на, собственно, возрождении. А я буду повторять заклинание Регенерейт Триа, пока всё у нас не срастётся.

— Хм, звучит работоспособно. Но почему Триа, а не Максима? — искренне удивился волшебник-юнлинг.

Перси приосанился и наставительно изрёк:

— Во-первых, Максима распространяется по всему телу, а надо воздействовать в конкретном месте. Во-вторых, Нумерология: вас трое, исцелять нужно тело, дух, магию, то есть тоже три аспекта, а когда будем регенерировать конечности у профессора Кеттлберна, то понадобится объединять действие выпитого кроветворного зелья, вколотого концентрата костероста и намазанного концентрата рябинового отвара. Кстати, профессор Кеттлберн, вам нужно будет лично сварить для себя эти три зелья — так лучший эффект будет.

— Мистер Персиваль Уизли, моя магия для вас слишком сильна. Вы объединяете, потому лучше вам изготовить эти зелья, — задумчиво ответил взрослый.

Перси коротко кивнул, принимая аргумент.

— Тогда только сконцентрировать — я летом наварил их для больничного крыла. Ребята, пробуем.

— Погодите, вам надо встать чётко по сторонам света. Эм, Джинни на востоке как символе возрождения, ты, Перси, на западе как конечном итоге, Луна на юге как средоточии жизни, а Гарри на севере как полюсе холода для облегчения усмирения пламени, — развёрнуто предложили Гермиона.

— Точно же — все символы важны! Превосходный расклад, Гермиона, — и Поттер волшебной палочкой коснулся своей складной лупы, вызывая нужную функцию компаса.

Вскоре эксперимент с коллективно сочинённым ритуальным исцелением начался. Кеттлберн даже шагнул поближе и вытянул шею, чтобы видеть происходящее с рыбой через большую лупу Рона Уизли. Какая-то магия действительно потекла из трёх уникальных палочек и после каждого колдовства юноши становилась чуть гуще, ярче, отчётливее. Наглядность воздействия магией давала участникам понимание того, к чему ведут их старания, что помогало им совершенствоваться прямо в процессе.

— Йе-еху-у! — Рон за всех обрадовался и запрыгал, когда после очередного колдовства старшего брата вся магия словно бы сжалась в точку, из которой в мгновение ока родился нормальный рыбий глаз, какой был до выкалывания и сжигания.

— Эй, мальчик, ты нас так всех рыбами сделаешь! — Сильванус заполошно взмахнул правой рукой и протезом на месте левой, возвращая себе равновесие.

— Извините, профессор Кеттлберн.

— Эксперимент удался, профессор Кеттлберн, — гордо заявил Перси. — Продиагностируйте, пожалуйста.

Волшебник без лишних слов применил соответствующее заклинание.

— Всё в норме, ребята. Рыба зряча на оба глаза. Молодцы, отлично справились. Пять баллов Гриффиндору. Мисс Кристал, левитируйте меня на место подопытной рыбы, — рисковый мужик не стал рассусоливать дальше и, пока дети на нужной волне, так сказать, авантюрно рискнул сам лечь на воображаемый операционный стол.

— Как скажете, профессор Кеттлберн. Левикорпус, — Пенелопа как никогда чётко отработала заклинание, подхватив взрослого и плавно повернув его горизонтальной спиной вниз.

— Ногами на юго-восток, — сообразила Гермиона и дала ценное указание той, что и без этого совета уже так располагала. Девочка покраснела из-за мелькнувших под шотландской юбкой трусов, больше напоминающих бронированный подгузник.

— Ребята, взвесили руки с волшебными палочками, настроились. Приступает сперва Гарри, за ним Луна, за ней Джинни, — показывая пример, скомандовал Перси, докрутив символизм на ступеньку выше.

Джинни едва сдержала оханье, когда увидела отвратительно выглядящую глазницу профессора, снявшего перевязь. Уродство придало её решимости исправить. Луна тоже подобралась, громко сглотнув. Криви с энтузиазмом сфоткал, оббежал Гарри и ещё раз заснял, а там его остановила Гермиона, второй раз, третий, пока девочка не наклонилась к мальчику для перешёптываний, по итогу которых Колин поменял дислокацию и взял такой ракурс, чтобы в кадр попадали все четыре палочки на фоне лица старенького мага.

Волнение удалось преодолеть на третьей минуте — каждый сам справился. Поттер мог бы в одиночку суметь, но быть в каждой бочке затычкой он отказывался и преследовал цель подтянуть вверх своих друзей, как это сделал Дамблдор, вместо личного участия предоставивший свои наработки Фиделиуса для сокрытия жилища Динглов, Тонксов, Пруэтт и других сторонников. Именно поэтому волшебник-юнлинг старательно сосредотачивался на собственной задаче сжигания яда какой-то змеи, в молниеносном прыжке сожравшей глаз неосторожного магозоолога, оставив в ране яд и токсичные слюни. Промедли Кеттлберн, и помер бы от попадания этого коктейля в мозг. Ожоги ужасно зарубцевались. Позже их срезали и заменили кожу, но под влиянием въевшейся в ауру вредоносной магии импланты скукоживались и отторгались. В итоге Кеттлберн после добровольно отданной ему единорожьей крови пришлось капать слезу феникса. Остались тонкие следы на манер шрама на лбу Поттера, однако неизлеченную ауру в глазнице так перекорёжило, что в лупу смотреть противно.

Поттер занимался тем, что деликатно сжигал «духовно-магические» рубцы. Уизли видела эти труды напарника по ритуалу исцеления и старательно задерживала «дым с пеплом» как источника возрождения органа. Лавгуд истекающую из своей единорожьей волшебной палочки магию постепенно настраивала на залечивание ауры — на купирование процессов, которые можно было бы соотнести с кровотечением, но не тела, а духа. Неизведанная область магической науки исцеления! Дети постепенно справлялись за счёт инструментов и своих индивидуальных особенностей, а ещё им помогали вечерние сумерки, благодаря которым потоки магии чётче различались.

Человеческий глаз возник не моментально. Сперва как у младенца, затем яблоко за три удара сердца подросло до симметрии с правым, радужка приобрела карий цвет, братский здоровому глазу. Все эти долгие мгновения четверо участников напряжённо направляли магию, чей поток каждый из них явственно ощущал, как при энергоёмком колдовстве типа пожарной струи Аква Эрукто.

— Перси, срочно Ренервейт Триа, — интуитивно бросил волшебник-юнлинг.

Префект такое заклинание ещё не применял, но на одном духу сплёл его без помарок.

И после этого заклинания мужчина часто-часто заморгал, смахивая влагу, а под тонкими и закрученными к скулам седыми усами расцвела счастливая улыбка:

— Вижу! Я нормально вижу на оба глаза! Йе-еху-у! — радостно воскликнул осчастливленный профессор, всё ещё левитируемый девушкой.

— Ура-а! — Получилось! — Браво! — Класс! — Круто! — Йе-еху-у!

Зрители тоже завопили от радости за успех в деле, трудность и напряжённость которого они засвидетельствовали лично. Интенсивность свечения их заклинаний Люмос, разгонявших вечерние сумерки, явственно возросла.

Пенелопа сама догадалась поторопиться с тем, чтобы поднять профессора вертикально и поставить обратно на доски слегка колеблющегося понтона.

— Двадцать баллов Гриффиндору и пять Равенкло, — оценил профессор старания учеников. — И от меня лично потом каждому отдельный подарок, друзья! Мерлин, какое же счастье вновь видеть по нормальному! Спасибо, ребята, — всклокоченный мужчина с вечно растрёпанной копной седых волос поклонился в пояс, смутив экспериментаторов столь глубоким выражением благодарности.

— Это вам спасибо за участие в эксперименте, профессор Кеттлберн, — нашёлся Поттер.

— Ха-ха, гриффиндорцы, что ещё сказать! — бодрый старик рассмеялся. Но потом вновь посерьёзнел и просительно произнёс: — Пожалуйста, ребята, давайте после ужина в лазарете восстановим мне левую руку. Магия — это воплощаемое желание, и сейчас я как никогда прежде жажду вновь обладать откушенной рукой.

— Извините, профессор, но у меня после ужина отработка у профессора Локхарта, — уныло ответил Поттер, оставляя инициативу у Сильвануса.

— Оу, я попрошу Альбуса переназначить вашу отработку, мистер Поттер, — заверил Кеттлберн, от волнения и нетерпения постоянно переступая с протеза на протез. — Вы согласны?

— Да.

Остальные участники тоже согласились продолжить эксперимент в больничных условиях.

— Превосходно! Темпус. О, до ужина совсем ничего! Дети, посторонитесь, — и калека поторопился к длинной лестнице, умчавшись аки горный козёл.

— Мы тоже пойдём, — Перси подал руку возлюбленной, желая до ужина получить наградные поцелуи.

Когда они отошли, находившийся в центре внимания мальчишка лукаво сощурился:

— Ну вот, Гермиона, а ты боялась. Слабо нарисовать «Гриффиндор» на поверхности озера? — подначил Поттер, чтобы занять оставшееся время очередной мальчишеской выходкой. Он спрятал остролистовую палочку и достал каштановую.

— Пф, на воде заклинание Колорум не держится, Гарри Поттер, об этом чётко сказано во всех учебниках, — заявила Грейнджер. — Тем более уже ночь опускается.

— Брехня! Глациус. Колорум. Люмос красный. Ну и, кто прав? — наколдовав левой рукой лёд и покрасив его, после чего махнул правой рукой и скопировал физиономию Снейпа.

— Хе-хе, — Рон панибратски похлопал опростоволосившуюся подругу по плечу.

— Гриффиндорцы! Айда ставить наш автограф с автопортретами на Великом Озере! — выкрикнул Поттер, окуная школьников в безрассудное и беззаботное детство.

— О Боже! — Гермиона ахнула от количества желающих поучаствовать в авантюре.

Грейнджер опять пришлось содействовать, на сей раз чтобы ледяные буквы получились красивыми, а не тяп-ляп. До трапезы наморозить гигантскую надпись уже не успевали, но пятьдесят ярдов в длину осилили вовремя. Лёд, слой краски, снова лёд (бугристый от множества складывающихся заклинаний Глациус), заклинание светимости — получилось очень волшебно! Аж русалки и тритоны всплыли, когда дети схлынули, гурьбой помчавшись на ужин.

А в Большом зале разразилась пикировка между мадам Помфри и мистером Кеттлберном, пока не зашёл директор Дамблдор и не погасил перепалку по поводу «безумного эксперимента, лишь чудом удавшегося». Зато вся школа стала в курсе, что «банда Поттера» сенсационно регенерировала магически уничтоженный глаз рыбы и потом глаз человека, совершив доселе невозможное.

Не успел профессор Флитвик, чья пришла очередь, запустить граммофон, как с заполошными криками в Большой зал вбежал Аргус Филч:

— Профессор Дамблдор! Профессор Дамблдор! Там!.. Там!..

— Что случилось, Аргус? — Альбус озабоченно вскочил с трона.

— Там у пристани плавает гигантская красная светящаяся надпись «Гриффиндор» с косяками жителей Великого Озера! — выпалил завхоз, осматривавший двор на предмет потерянных фишек, когда услышал плеск с переливами голосов русалок и проверил.

— Это наш тренировочный автограф. С нарисованными лицами, кто как сумел. К утру наверняка растает, — раздался звонкий мальчишеский голос Поттера.

— Ох-х… — Дамблдор устало осел обратно на свое золотое сидение. — Мистер Локхарт, будьте любезны разъяснить жителям озера, что такое автограф.

— Эм, я приложу всё своё красноречие, профессор Дамблдор, — Гилдерой встал и натянуто улыбнулся, совершенно не представляя, как общаться без знания языка.

— О, Альбус, разреши, пожалуйста, Гарри Поттеру проходить сегодняшнюю отработку у меня вместо мистера Локхарта — я очень-очень хочу обратно левую руку, — и громко пощёлкал показательно выставленным протезом.

— Профессор Кеттлберн, исключительно в больничном крыле! — тут же подала строгий голос хозяйка лазарета.

— Разумеется, мадам Помфри, — улыбчиво ответил ей сосед директора.

— Профессор Локхарт, ваша отработка связана с жизнью и смертью? — поинтересовался директор.

— Нет, профессор Дамблдор, — его улыбка стала приторной.

— Тогда Гарри Поттер сегодня отбудет наказание у профессора Кеттлберна. Можете продолжать спешить к русалкам, профессор Локхарт, — дозволил Альбус, проникновенно глянув над очками-половинками.

Златовласый франт, вырядившийся в лилово-золотое, ускорил шаг. Он ещё не успел выйти, как Флитвик дёрнул палочкой: раздался громкий звон тарелок и удар в барабан, а дальше громкий хор запел «О фортуна!» из сценической кантаты «Кармина Бурана» немецкого композитора Карла Орфа.

O, Фортуна, словно луна ты изменчива,

И разум не в силах постичь тебя;

Что бедность, что власть —

Всё зыбко, подобно льду.

Незабываемое исполнение, запоминающееся раз и навсегда. После громогласного начала хор и музыка резко продолжили тихо, пока в конце вновь ритм и громкость не подскочили почти до оглушающих величин. Излюбленная музыка хорместейра Флитвика! А второй композицией была не менее знаменитая английская классика «Аллилуйя» из оратории «Мессия» композитора Георга Фридриха Генделя, причём немца. Получилось в масть Гриффиндору, так сказать.

С учётом режима «звук вокруг» и вкусовых приоритетов декана Равенкло школьники оказались на этом ужине по уши погружены в хоровую музыку, надо отметить, звучащую живо и классно! При таком исполнении грех не влюбиться в хоры.

После ужина мадам Помфри с трудом согласилась впустить в свою вотчину изначальную группу плюс двух близнецов для дегидратации зелий, оставив за дверью гомонящую толпу школьников, желавших посмотреть на исцеление, но теперь им оставалось только бежать к пристани, где к профессору Локхарту присоединился сам профессор Дамблдор. Нашёлся и шприц для костероста, который взялась вкалывать Гермиона, и перчатки для рябинового отвара, который взялся намазывать Рон. Всё под пристальным присмотром медиковедьмы, очень неодобрительно отнёсшейся к тому, что взрослый мужик разделся до своих реально бронированных трусов, ибо сил после ужина и запасов зелий вроде как хватало на его полное исцеление.

Магозоолог оказался испещрён шрамами и ожогами различной природы. Шикарная антиреклама профессии!

Трём обладателям волшебных палочек с пером феникса пришлось «переобуваться» из-за отличия ситуации с глазницей и культями. Ребята с честью преодолели эту трудность, как разобрались с тем, в каком порядке и когда применять зелья.

И вот настал животрепещущий момент, как из смазанного места вкалывания костероста за мгновения сформировалась ручонка трёхмесячного зародыша и дальше она стала расти, развиваясь со скоростью месяц за секунду. Процесс завораживал, но грозился затянуться на треть часа, что взрослые бы выдержали, но две девочки сдуются.

— Пенелопа, ты владеешь заклинанием Регенерейт? — напряжённо спросил Поттер, стараясь не обращать внимание не девичью красоту.

— Перси меня научил, Гарри, — тихо и осторожно обратившись по имени, словно ступая на тонкий лёд.

— Мадам Помфри, срочно с Пенелопой отработайте, пожалуйста, Регенерейт Триа и присоединяйтесь к Перси из-за его плеч, а то изматывающий процесс слишком затянется, — вежливо попросил волшебник-юнлинг.

— Ох уж эти экспериментаторы, а ведь я предупреждала. Предупреждала! Слагулус Эрукто. Диффиндо Дуо. Начинаем, мисс Кристал, — медиковедьма создала на полу материал для опытов и разрезала пару слизней для отработки заклинания.

— Регенерейт Триа, — произнесли девушка и женщина в один голос.

Слава Мерлину, обоим потребовалась минута на отработку, и вот они уже колдуют слева и справа от Перси, удерживающего длящееся заклинание. Одна на влюблённости, другая на профессионализме — они смогли присоединиться без срыва процесса роста и созревания левой руки. Даже сам пациент не рискнул оставаться с юношеской рукой, но и мускулистый вариант молодости тоже пропустил, дабы возраст всех частей тела был одинаков, а то сталкиваться с неизученными последствиями те ещё приключения! Девушка и бабушка отличались по силе, тем не менее скорость процесса возросла втрое, а могла бы ещё подняться, но тут уж владельцы палочек с перьями феникса не могли отправлять больший поток магии, а ещё Рон не успевал обмазывать отрастающую руку концентратом рябинового отвара, быстро и без остатка впитывающегося. И это время за радость!

Вместо двадцати минут всего восемь тужились и потом дети сами выпили три порции имевшегося у Поттера запаса рябинового отвара, чтобы взбодриться и простимулировать организм для подвига с двумя ногами: одна культя оканчивалась у самых бронетрусов, вторая на ладонь ниже колена. Пока мадам Помфри за ширмой снимала протезы и чашки, дети перевели дух. Многие испытывали новую для себя гамму эмоций — они исцеляют старого калеку, делая то, что до них даже Николас Фламмель с эликсиром жизни не мог (или не хотел, или не афишировал).

Обмазывать ноги Сильвануса вместо Рона взялись Фред и Джордж, подглядывавшие в лупы и уяснившие суть процесса, требующего мазать не абы как, а где намечалось определённое состояние магии и ауры в следствие нехватки стройматериала для воплощения регенерируемых тканей.

— Как успехи? — осведомился Дамблдор сразу, как вошёл в основной зал с койками, полномочиями директора открыв запертую магией дверь.

— Превосходно, Альбус! — чавкая, отозвался полулежащий пациент, укрытый простынкой от колена до шеи и наворачивающий сытный гуляш. — Но для полного счастья мне ещё бы после второй ноги выпить взрослую порцию рябинового отвара, и тогда я расстанусь со всеми шрамами. Ух, прямо жрать тянет… — и с удвоенной силой набросился на еду.

— Что ещё нужно докупить, мадам Помфри? — серьёзным тоном осведомился Альбус.

— Костерост и кроветворное по нулям, директор. И розог нет для профилактики гриффиндора головного мозга, — жалуясь, полушутя добавила она, поджав губы и хмуро глянув на школьного товарища Альбуса. — Всё настолько рискованно и опасно, что выпитая мной порция умиротворяющего бальзама не справляется, директор. Завтра я буду рвать и метать, директор. И если профессор Кеттлберн сбежит, то я его официально отстраню от работы до результатов полного обследования в Мунго.

— Спасибо, мадам Помфри. Мисс Уизли, мисс Лавгуд, зачем вы себя истязаете? — с жалостью в голосе спросил Дамблдор, стоя в перламутрово-золотой мантии с богатой вышивкой, техникой исполнения напоминающей рясы священнослужителей.

— Магию качаем, — скромно ответила Джинни, опустив очи долу.

— Как мускулы, — беззаботно добавила Луна, разглядывая затейливые узоры на ниспадающей до пола мантии эксцентричного бородача.

— Это работает, — добавил Рон под шипение Гермионы о правилах вежливого обращения.

— Я слежу за критичностью уровня, — подпирая своим авторитетом, заявил Гарри-Грегарр.

— Всё под контролем, профессор Дамблдор, — фальшиво улыбнулся Перси, ожидающий нагоняя за чрезмерный риск для здоровья упрямых участников исцеления.

— Управы на них нет, директор, — проворчала мадам Помфри.

Альбус степенно огладил бороду и деловито спросил:

— Мистер Персиваль Уизли, как вы намерены исцелить сразу все шрамы у профессора Кеттлберна?

— За ширмой я и Гарри запустим Регенерейт Дуо в копчик. Два заклинания и два зелья взаимно усилятся.

— Если Регенерейт Дуо ты одновременно с Пенелопой наколдуешь в пупок пациента, то дополнительно задействуется мощь мужского и женского начала, а гармонизация организма произойдёт от первооснов.

— Я им это уже говорила, профессор Дамблдор. И профессор Кеттлберн не раз таким образом излечивал свои многочисленные мелкие увечья, — педантично заявила дипломированная медиковедьма с многолетним стажем.

— Контраргументация? — осведомился самый могущественный волшебник Магической Великобритании.

— Через позвоночник поднимается мощный поток магии, профессор Дамблдор, — Перси начал пересказывать обоснование Гарри. — Наше колдовство поднимется до головы и отразится от черепа обратно по переднему каналу, тем самым замыкая круговорот. То есть на символьном уровне организм дважды окатится. Мы мужского пола и оба несовершеннолетние, что должно усилиться и привести к успеху экспериментальное омоложение магии и тела профессора Кеттлберна.

— Профессор Дамблдор, я думаю, что профессор Трелони наверняка много раз гадала на своего мужа, но коли она до сих пор в невестах, то у неё получался какой-нибудь странный результат, например, что-то типа одновременно старый и зрелый. И вот профессор Кеттлберн станет таким и женится на ней, — произнёс Поттер, ставя ещё один эксперимент по программированию будущего.

— Пфкха-кха! — Сильванус закашлялся.

— Скорджифай, — Помфри хмуро убрала разлетевшуюся изо рта еду.

— Хорошая перспектива, — одобрительно произнёс Дамблдор серьёзным голосом.

— Пфкха-кха! — Сильванус во второй раз подавился воздухом.

А дети смотрели большими круглыми глазами, особенно Перси и Пенелопа, посещающие уроки Прорицаний у профессора Трелони, одиноко живущей в башне.

— Участие в экспериментах, Сильванус, грозит непредсказуемыми последствиями. Тебе ли не знать, старый друг? — сохраняя серьёзное лицо и тон, сказал Альбус. — Я тщательно прослежу за благополучным завершением ваших опытов, студиозусы, а завтра поутру мы все вместе составим статью в «Вечерний пророк».

Кеттлберн горестно простонал и мученически глянул на оставшуюся культю — останавливаться на полпути к исцелению оказалось выше его сил. Криви и Грейнджер закивали болванчиками, ставя крест на планах до полуночи сварганить материал в «Придиру». Помфри закатила глаза и что-то невнятное пробурчала себе под нос. Рон постарался не отсвечивать, а Фред с Джорджем нехотя натянули перчатки.

Когда пациент нажрался добавок с ужина, ребята по отлаженной схеме принялись регенерировать третью конечность, самую лёгкую в плане объёмов восстановления. Трое самых младших участников слишком устали, чтобы долго волноваться из-за присутствия директора, более старшие хорошо справлялись со своими эмоциями: отросток появился спустя три заклинания и через несколько минут дозрел. Ренервейт восстановило сознательный контроль, словно конечность никуда не пропадала. Дальше мадам Помфри сдвинула ширмы, за которые ушли все, кроме Перси с Гарри-Грегарром, самой медиковедьмы и директора. Пациент оголился и был подвешен в воздухе, дабы два экспериментатора смогли направить магию по позвоночнику, а многочисленные следы на коже ничто не стесняло, иначе имелся риск сохранения отметин. Рябиновый отвар предоставил Поттер, отдав последнюю порцию собственной варки в августе.

— Квиетус, — Дамблдор сподобился убрать конфуз Кеттлберна. — Сто баллов Гриффиндору и десять Равенкло, — благоразумно не став разделять на поимённый вклад. — Мистер Криви, разрешите вашу камеру, пожалуйста. Сильванус, надень свою шотландку, пожалуйста, и повернись кругом для снимка в газету.

— Сейчас, — одинаково произнесли мальчишка и старик, исполняя распоряжение.

Перси и Гарри-Грегарр поспешили отойти к другим студентам.

— Ох ты ж! Сработало⁉

Под щелчок фотоаппарата Кеттлеберн провернулся и поражённо замер у зеркала, уставившись на свою светло-соломенную шевелюру и каштанового цвета усы без единого седого волоска.

— Словно проклятье старчества сняли… — пробормотала Помфри, наколдовавшая то самое зеркало. — Но до понедельника я вас из лазарета не выпущу, профессор Кеттлберн!

— Ох, но я же здоров как динозавр!

— Сомнус, — медиковедьма банально усыпила пациента и волшебной палочкой уложила его в кровать, предварительно сняв клетчатую мужскую юбку, традиционную для Шотландии. Благо профессор не успел ещё испортить свою одёжку об магических существ, а то ведь каждый год меняет, весной выглядя как неряха с кучей заплат.

— Ребята, поздравляю с успешными экспериментами, — Дамблдор вышел из-за ширмы, подошел к школьникам с отеческой улыбкой и позволил себе потрепать Гарри по голове. — Но… Я вас настоятельно прошу не лезть в личную жизнь окружающих. Сильванус пережил свою жену и дочь, его внуки и внучки живут в Швеции, а правнуки учатся в Шармбатоне. Ты помог излечить тело и дух, Гарри, но растеребил раны души, а они подчас болят хуже некуда.

— Но их тоже надо лечить, профессор Дамблдор, — насуплено ответил волшебник-юнлинг, памятуя беседу с маленьким зелёненьким гранд-мастером Ордена Джедеав, когда официально состоялся перевод Брапара в сервисную структуру.

— Очень-очень бережно, Гарри, блюдя постулат всех целителей: «Не навреди!»

— Так на очереди как раз очень-очень бережный эксперимент, профессор.

— Ох, никаких больше экспериментов! Не позволю! Тем более над спящим, — стала тихо восклицать мадам Помфри, грудью загородив проход к пациенту.

— Так только над спящим и можно, мадам Помфри, — заявил Поттер. Продолжить пояснение он не успел.

— Экспекто Патронум, — близнецы переглянулись, догадавшись, и хором произнесли заклинание, имея силы на вызов своих бельчат.

— Эх… — под напором счастливых эмоций бабушка сдалась, поняв задумку и растеряв боевой настрой. Именно в спящих Лонгботтомов отправлялись Патронусы.

— Экспекто Патронум, — следом Перси наколдовал короткошёрстного сенбернара, вдвое меньше того, что получался в Мунго, но это от нехватки магических сил.

— Экспекто Патронум, — из палочки Пенелопы Кристал вылетела норка и умчалась вместе с псом.

— Экспекто Патронум, — Рон тоже призвал своего терьера, будучи умелым и способным, в отличие от сестры и её закадычной подружки.

— Кому как не спящему магозоологу за счастье исследовать природу Патронусов, профессор Дамблдор? Экспекто Патронум, — вызывая своего сниджета.

— В данном частном случае ты прав, Гарри, но только в сложившихся обстоятельствах. Экспекто Патронум. Сильванус, — начав наговаривать послание своему призрачно-синему фениксу, — предоставляем тебе во сне экспериментальный шанс залечить душевные раны и познать природу Патронусов. Дерзай, дружище!

— Экспекто Патронум, — мадам Помфри последней вызвала своего лосося, на миг опередившего феникса с влётом в лохматую голову усыплённого и укрытого пациента.

Криви заворожённо и восторженно щёлкал волшебных существ, переполненный счастьем.

— За сим все эксперименты завершены. Расходитесь по своим спальням, мальчики и девочки, — командным голосом непререкаемо изрёк директор школы, опасаясь других опытов, которые могут взбрести в голову с еле заметным шрамом на лбу. Избавление от куска души Реддла сделало Поттера гиперактивным мальчиком, явственно показав, насколько он смышлёный и каким задавленным жил.

Дети умчались, а взрослые остались расхлёбывать последствия, такие как срочный заказ зелий на экстренный случай и внесение в планы варку израсходованных запасов, вызов специалистов из Мунго для освидетельствования и экспертизы, поиск заместителя для преподавания УзМС на время неминуемого отпуска Кеттлберна и прочее, уже не связанное с сенсационным исцелением и омоложением профессора.

Вопреки распоряжению взрослого, эксперименты детей на этом не завершились…