Волшебник-юнлинг

Глава 3 Явь во сне

— Уах… — мужчина сладко зевнул и потянулся руками вверх.

На устах сама собой расплылась счастливая улыбка — получилось! Мальчик Гарри сладко посапывал в постели, а взрослый Грегарр проснулся подле неё.

Юнлинг позволил себе насладиться эмоциями, сев на краешек кровати, подоткнув одеяльце и попытавшись поправить отросшие волосы пацана, но символ на лбу предупреждающе засветился.

По-прежнему распугивая мысли, так и норовящие сунуться в голову, мужчина хмыкнул при взгляде на полосатую пижаму, в которую за день превратилась его джедайская роба, и снял её. Альчака требовала свободы движений, рубашка и штаны банально порвутся во время этой медитации, помогающей настроиться на Силу. Выйдя на середину тесноватой спальни, дабы оставаться вблизи второй личности, Грегарр занялся настройкой на окружающую его Силу, наречённую Магией. Это в любом случае поспособствует его пробуждению на следующую ночь, ибо зеркало Еиналеж днём уберут, как сказал директор Дамблдор в разговоре с Гарри, не успевшем уснуть перед зеркалом и вернувшимся спать в свою школьную кровать.

Естественным сигналом для прекращения Альчака стала сонливость. Юнлинг целиком посвятил себя задаче гарантирования следующего пробуждения, потому в этот раз оставил лишние мысли на обочине жизни, надел обратно пижаму и устроился спать на прежнем месте, не испытывая ни голода, ни других естественных потребностей организма.

— Поздравляю, Грегарр, — сам себя похвалил мужчина, когда проснулся на следующую ночь, а не спустя невесть сколько времени.

На сей раз рядом с вещами Гарри лежала аккуратно сложенная стопочка одежды Грегарра — взрослый улыбнулся и переоделся в привычную робу. Вот теперь настала пора обдумать ситуацию. Оставаясь в мальчишеской спальне, мужчина подпёр толстую стену у окна и предался размышлениям, созерцая зимнюю сказку за стеклом.

Очевидно, с Живой Силой от Лили Поттер придётся договариваться, естественно, по-хорошему, ибо плохие варианты сразу в утиль. Опыт приручения всяких диких зверей подходит меньше, чем заигрывания с охотницами за головами, которых он встречал на Дне и после охоты на зверей взаимно наслаждался сексуальной игрой. Разумеется, к собственной матери не с флиртом подкатывать, тут главная скрипка в ощущениях и воздействиях Силы при уговаривании, не важно, на что, а важно как.

Очевидно, чтобы поладить с собственной матерью, нужно стать родственным её сыну. Как? Присвоив себе его память. Прожив детские годы. Естественно, без забывания себя, а с составлением собственного впечатления от событий, происходивших в жизни Гарри Поттера. Только так, проникнувшись началом реинкарнации, можно приобрести черты, которые Живая Сила матери признает сыновьими.

Очевидно, смысл последней Воли — защита сына любой ценой. Это означает потребность в любом случае избавиться от голокрона ситха. Тогда миссия последней воли матери окажется выполненной, и отпечаток её Живой Силы либо сам развеется, либо перестанет мешать Грегарру осознать себя в пацанском теле реинкарнацией взрослой личности.

Грегарр на текущую ситуацию в школьной жизни Гарри никак не способен повлиять. Обдумывание событий недавних дней без понимания контекста создаст ложное впечатление, но они важны сейчас… В целом необходимо начать со смутных воспоминаний из младенчества. Поиграть в детектива и психоаналитика? В этом нет смысла. Ну посмотрели на него зло, ну накричали — это житейские мелочи. Достаточно составить впечатление о семье Дурслей, а не досконально разбираться с каждым инцидентом подряд. Здесь и сейчас важно то, как сам Гарри переживал эти события, а не стопроцентно точные причины их возникновения и оставшиеся за кадром последствия. Вдобавок, дни наполнены рутиной. В общем, вчерне как-то так.

В сухом остатке Грегарру требовалось пробежаться по воспоминаниям Гарри. И вот вопрос о количестве выделяемого на это времени перекликался с настоящим — древние и опасные артефакты сами по себе не появляются в легкодоступных местах.

— Ты вернулся, Гарри, — хрипловато и печально произнёс директор Дамблдор, внезапно оказавшийся за спиной мальчика, в третий раз пришедшего к зеркалу.

Пойманный с поличным Гарри вскочил, отряхнув штанину пижамы и посмотрев с вызовом на Альбуса, не собираясь стыдиться желания увидеть родителей.

— Я вижу, мальчик, что, как и многие до тебя, ты открыл для себя прелести Еиналеж, — продолжил седобородый старик в очках и тёплой уличной мантии тёмного цвета. — Позволь я дам тебе подсказку, — более мягко произнёс директор и тронулся с места. — Она тебе поможет, — важно указав пальцем внимательно на него смотрящему ребёнку. Яркий лунный свет давал неожиданно достаточно освещения, чтобы более-менее видеть. — Счастливый человек, посмотрев в зеркало, — начал делиться Дамблдор в шаге от Поттера, — увидит только себя, таким, каков он есть.

— Зеркало покажет нам то, что мы хотим увидеть, — полувопросительно произнёс Гарри, до конца не лишённый Дурслями любознательности. Он вновь повернулся к волшебному артефакту и увидел, что мама и папа стоят за его спиной и приветливо улыбаются. — Чтобы ни захотели? — повернувшись и посмотрев вверх на старца.

— И да. И нет, — туманно ответил могущественный волшебник уровня гранд-мастера Ордена Джедаев. — Оно показывает самые сокровенные и самые безрассудные желания наших сердец. Вот ты, Гарри, не знал своей семьи, — говоря участливо, с выразительной мимикой сочувствия. — Но увидел их, стоящих рядом с тобой.

На этом моменте Грегарр, переживавший архиважное воспоминание Гарри, ощутил знакомый флёр ментального воздействия, как стало ясно из последующих слов Дамблдора, призванного считать поверхностные образы из головы мальчика.

— Но запомни, Гарри, это зеркало не даёт ни знаний, ни истины, — нравоучительно продолжил Дамблдор. — Некоторые смотрели в зеркало, не отрываясь, и сходили с ума, — выразительно припугивая первокурсника, ничего не смыслящего в магии и не разбирающегося в жизни, а потому верящего старшим. — И поэтому завтра его перенесут в другое место.

Гарри взволнованно сглотнул, но просить оставить не решился, испугавшись сойти с ума больше, чем хотел вновь увидеть родителей.

— Я хочу попросить тебя никогда больше не подходить к нему. Человеку не следует жить в своих мечтах, Гарри, и забывать про настоящую жизнь, — привычно умно делясь мудростью.

Гарри помял губы, в последний раз глядя на отражавшуюся в зеркале мечту.

— Пойдём, Гарри, тебе давно пора спать, — директор выждал не более полуминуты и мягко тронул за плечо, направляя на выход.

Вздохнув, Поттер поплёлся, у окованных дверей из пустого класса последний раз обернувшись и посмотрев на старое зеркало в пыли и паутине.

Грегарра в этом диалоге зацепило слово «подсказка». Директор Хогвартса, верховный чародей Визенгамота и председатель Международной конфедерации магов всегда, всегда следит за своей речью и мимикой — это профессиональное.

Взрослый посмотрел внимательнее на эпизоды, предшествовавшие нахождению зеркала Еиналеж. В первую очередь это случайно застигнутый разговор Снейпа и Квиррелла, состоявшийся в ночном коридоре в одном повороте от самой Библиотеки.

— Ты не хочешь иметь такого… — прижав к стене и взяв за грудки, начал цедить профессор зельеварения, более плотно сбитый и немного выше, чем визави.

— Пусти… — жалобно проблеял профессор Защиты от Тёмных Искусств.

— … врага как я.

— … или я… о ч-чём ты? — заикаясь, мямлил молодой мужчина в тюрбане, отвратительно вонявший чесноком, запах которого чувствовался даже сквозь мантию-невидимку.

— Ты прекрасно знаешь, о чём я.

Тут Снейп что-то почуял и резко повернул голову в сторону Гарри, слишком шумно дышавшему, а звуки отцовское наследство не глушило. Взяв рукой воздух, Снейп резко повернулся к вздрогнувшему Квирреллу.

— Мы с тобой «поболтаем», когда ты, наконец, решишь, кому ты верно служишь.

Дальнейшую их беседу прервал Филч, доложивший старшим по положению о своей находке оброненного Гарри фонаря в Запретной секции.

Дальше Гарри поторопился спрятаться, сунувшись в первую попавшуюся дверь и оказавшись в помещении с зеркалом Еиналеж. Якобы случайно, но почему до каникул никто из учеников не обнаружил заметный артефакт? То-то и оно!

Грегарр внимательнее ознакомился с причиной посещения Запретной секции — Золотое Трио из сдружившихся Гарри Поттера, Рона Уизли, Гермионы Грейнджер вело расследование, касающееся того, что охраняет цербер Пушок. Сходу не вышло узнать о Фламмеле, о котором проговорился Хагрид, добродушный лесничий Хогвартса. Вот девочка и наказала мальчикам посетить Запретную секцию и поискать там.

Раскручивая клубок, взрослый глянул воспоминание-веху, прямо касающееся запретного коридора на третьем этаже. Директор школы во всеуслышание на праздничном пиру по случаю начала учебного года объявил о запрете посещения конкретного места, тем самым гарантированно привлекая к нему всеобщее внимание.

У дотошного юнлинга получалась безрадостная картина — сам директор школы вовлекает первокурсника в опасную игру. Подумав, Грегарр пришёл к заключению, что развязка этой интриги вероятнее всего наступит перед летними каникулами, когда школьники уже сдадут годовые экзамены и когда директору будет проще замять произошедшее перед самым отъездом из Хогвартса. Таким образом у взрослого есть максимум пять месяцев на знакомство с жизнью ребёнка. За это время троица первачков доведёт своё расследование до логического конца, как они думают, и будет поджидать удобного момента для проникновения в охраняемый псом люк.

Зевнув, Грегарр нехотя прекратил любование едва начавшимися утренними сумерками, переоделся в пижаму и лёг спать, давая Гарри проснуться перед самым завтраком.

Следующая ночь выдалась тёмной — снег валил крупными хлопьями, искрясь и кружась на грянувшем морозе.

Грегарр мягко и только с третьей попытки удачно повернул спящего Гарри с бока на спину, чтобы открылось его лицо и шрам. Мало математически подсчитать, что за раз надо проживать по две недели. В Храме Джедаев с детства учили всё делать с пользой, не только тех, кому уготована судьба обслуживающего персонала, а всех детей, ведь Орден Джедаев сам по себе служит Республике.

Сконцентрировавшись, юнлинг принялся аккуратно… Нет, не исследовать шрам на лбу мальчишки. Младший джедай решил совместить нужное с полезным, сперва обследовав своё физическое состояние, как оно отражалось в подсознании.

Хроническое недоедание — вот вердикт. Никаких переломов, никаких повреждений внутренних органов. Слишком мало еды. Зато таким образом организм был вынужден тратить Магию на собственные нужды, из-за чего концентрация Живой Силы внутри тела и её плотность оказывались приличной для того, кого специально не учили развиваться по этой стезе. Вырабатываемое тратилось на себя же, потому у Грегарра ранее сложилось ложное впечатление, что общий объём мал. Само по себе это означает повышенные регенерацию и стойкость ко вредным для организма воздействиям Силы — очень важные пассивные способности! Он их легко разовьёт.

Что-либо лечить у Гарри не требовалось. Можно вообще не вмешиваться, ибо вот уже четыре месяца малец питается досыта. Однако у Грегарра имелась нужда в демонстрации Живой Силе матери его реинкарнации, что взрослая личность из прошлого воплощения заинтересована в благополучии её сына даже в большей степени, чем она сама.

Сдержав ухмылку, мужчина смутил слепок женщины, когда проявил кое-какое высокодоходное умение, много раз выручавшее незадачливого юнлинга, шастающего вне стен Храма или джедайских территорий за его пределами. Потом уже хватало Обмана Разума, а поначалу приходилось платить, когда местные бандиты ловили на своей территории кое-какого опрятно выглядящего незнакомца. Чем? Да всё тем же, что служило поводом «сходить налево». Лекарь распростёр руки над пахом, чтобы чуть увеличить мужское достоинство своего детского тела. Живая Сила матери позволила такое прямое вмешательство — символ на лбу светился переменчиво.

Главное — начать! После чресл пришёл черёд глаз — зрение похуже нормы досталось от отца. Запоздало «очухавшаяся» защита зажглась на десятой секунде исцеляющего приёма. Нарываться со второй попыткой Грегарр не стал. Зачем? Следовало дать Гарри Поттеру проснуться, чтобы его собственная Живая Сила так или иначе воспроизвела днём сделанные ночью изменения. Между ног слишком незначительная поправка, тем более Гарри никогда даже не задумывался брать линейку или меряться пиписьками с Роном. А вот дискомфорт от переставших подходить линз паренёк однозначно заметит и путём несложной проверки с отодвиганием и приближением очков к глазам выяснит о произошедшем улучшении, а вот сообщать никому не будет из-за укоренившейся установки Дурслей скрывать всё аномальное. Искренняя радость по этому конкретному поводу должна будет смягчить настрой Живой Силы матери в защитном знаке на лбу. И в следующую ночь можно будет начать постепенно делать рыхлые мышцы твёрдыми, продолжая втираться в доверие, чтобы установить контакт.

Укрытый одеялом Гарри перевернулся на живот едва ли не сразу, как Грегарр убрал от его лица свои руки, переставшие светиться голубовато-зелёной Силой.

Мужчина пересел с кровати на пол и принял одну из поз для медитации. Опыта применения ментальных практик хватало, чтобы понять: если он ляжет рядом с ребёнком и будет касаться его во время Пробега по воспоминаниям, то Гарри увидит сон о своём раннем детстве. Яркий или смутный — не суть. Вряд ли Живая Сила матери заблокирует подобное. Однако регулярность ночного «кино о детстве» сама по себе подозрительна — это взволнует Гарри. Маленький волшебник поневоле начнёт больше думать о прошлом и переоценивать его с текущей высоты. Это отразится на его повседневном поведении, что взволнует уже Дамблдора. Как в бытность юнлингом Грегарр лишний раз отказывался привлекать внимание гранд-мастера к своей скромной персоне, так и сейчас не горел желанием озадачивать директора, который определённо должен понимать, что из себя представляет знаменитый шрам, однако как-то облегчать ношу почему-то не спешит. Поэтому мужчина устроился возле кровати, а не в ней.

Приготовившись к быстрому пролистыванию сразу нескольких месяцев лежания в люльке, Грегарр окунулся в ранние детские переживания своей реинкарнации.