Светлый пепел луны. Книга 3

Глава 28 Соперничество

Со временем Сусу осознала пользу от омовения клинков. Искусство владения мечом в ее родной секте Хэнъян основывалось на навыках и смелости бойца, в Пэнлае же основной упор делался на само оружие и его духовную энергию. Отмывая мечи от скверны, девушка руками чувствовала трепет тонкого, словно крыло цикады, клинка, и ощущение это было не сравнимо ни с чем другим. Позже Цан Цзюминь сказал ей, что для овладения искусством быстрого и легкого меча нужно научиться сердцем угадывать намерения своего оружия, стать с ним единым целым. Более того, она слышала, что лучшие мастера клинка на Пэнлае могли повлиять на сознание меча и пробудить его дух, поэтому Сусу, которая всегда стремилась к познанию нового, уже не отказывалась мыть их. А пока она очищала клинки, Цан Цзюминь сидел под деревом и наблюдал.

Сусу ожидала, что за этим занятием проведет еще много времени, однако наставник отпустил ее уже через месяц. Получив свободу и вернувшись в секту Пэнлай, она узнала от других последователей, что пребывание в Ледяном омуте подорвало здоровье Цай Шуан. Вечный холод тех вод пропитал тело молодой женщины до самых костей, исцелиться ей так и не удалось, и старейшина Дун И забрал полумертвую приемную дочь из Пэнлая.

Ученики секты вежливо приветствовали Сусу. Даже случайно столкнувшись с тем возмущенным последователем, она не увидела на его лице ни следа прежнего гнева – напротив, он поздоровался с ней, накрыв ладонью одной руки кулак другой, как будто ничего и не произошло.

«Хм? Неужели все здесь правда так дружелюбны?»

Спустя несколько дней, когда Сусу гуляла в абрикосовой роще, к ней подошел ученик и, покраснев, пригласил обменяться опытом. Девушка подумала, что если ей удастся надолго задержаться на Пэнлае, то неплохо бы подружиться с другими последователями, поэтому с радостью согласилась.

Скромный и вежливый ученик болтал и смеялся с Сусу, пока они вместе шли по абрикосовой роще. И все было бы прекрасно, не встреться им на выходе Цан Цзюминь. Он окинул их таким холодным взглядом, что ученик мгновенно остановился и поспешил с уважением поздороваться:

– Приветствую дядюшку-наставника Цзюминя.

Тот, скользнув взглядом по Сусу, пристально уставился на него:

– Цзэ Дуань, другие ученики сейчас готовятся к экзамену на владение мечом. Тебе это не нужно?

По ледяному тону Цан Цзюминя ученик понял, что наставник сердится на него.

В секте Пэнлай публичный экзамен на владение мечом проводился каждые десять лет. В нем принимали участие все без исключения. По правилам, тот, кто лучше всех пройдет нынешнее испытание, должен был сразиться с лучшим учеником прошлого экзамена. Проиграть означало осрамить наставника и выставить себя лентяем, поэтому самые неудачливые получали строгое наказание.

Цзэ Дуань поспешил заверить учителя:

– Дядюшка-наставник, я как раз с тренировки…

Всем известен крутой нрав Цан Цзюминя. Молодой последователь всего-то хотел немного развлечь Сусу, заскучавшую в ожидании прибытия владыки Жун Куя, а теперь побледнел и с жалким видом потупился.

Девушка поспешила поддержать парнишку:

– Это правда, он не прохлаждался ни мгновения!

Ее заступничество явно не пошло на пользу. Цан Цзюминь еще больше помрачнел и, окинув Сусу с головы до ног тяжелым взглядом, изрек:

– Я собираюсь обучать только последователей секты Пэнлай, а тебе придется подождать, когда настанет твое время.

Сусу возмутилась:

– Откуда тебе знать? Может, я тоже стану ученицей секты!

Наставник лишь усмехнулся:

– Совершенствующаяся Ли так и не обрела собственный небесный меч. Ты вымыла тысячу клинков, но не сумела постичь их намерений. Такие бездарные ученицы ни мне, ни секте Пэнлай не нужны. Более того, ты докучаешь остальным ученикам и сбиваешь их с правильного пути. Совершенствующаяся Ли, почему бы тебе не вернуться в Хэнъян?

Девушка озадаченно посмотрела на Цан Цзюминя. Ее нисколько не обидели его слова: она знала, что наставник – своеобразный человек. У озера, где она омывала мечи, он не был таким колючим – охотно объяснял все, что ей нужно знать, и не беспокоился об остальном. Сусу даже решила, что они поладили, но, столкнувшись с ним сегодня, вновь ощутила его холод и неприязнь. С трудом ей удалось выдержать пристальный взгляд учителя.

Поняв, что втянул Сусу в неприятности, Цзэ Дуань забеспокоился и поспешил попрощаться:

– Это целиком и полностью моя вина, мне следует пойти и продолжить подготовку к экзамену.

Сказав это, он поклонился Цан Цзюминю и бросился наутек, так и не оглянувшись на девушку.

– Почему ты злишься? – поинтересовалась Сусу.

Ничего не ответив, тот развернулся и зашагал прочь мимо цветущего абрикоса. Она пошла следом, передразнивая его походку и подражая холодному тону:

– Ученики Пэнлая, наверное, заслужили такого сурового главу. Но я бы посоветовала почтенному наставнику поучиться у моих старших собратьев настоящему благородству, достойному всеобщего уважения.

Цан Цзюминь резко остановился и с усмешкой посмотрел на девушку.

– Почему я злюсь? – грозно переспросил он и шагнул к ней.

От неожиданности Сусу отступила и заволновалась. Тем временем наставник холодно продолжил:

– Цзэ Дуань – мой лучший ученик за последнее столетие. Если сама бездельничаешь, это не значит, что можно сбивать его с пути истинного.

– Но я ничего подобного не делала, – возмутилась Сусу, гордо вздернув подбородок. – Почему ты так несправедлив?

Цан Цзюминь засмотрелся на ее красивое лицо и вдруг развернулся и ушел.

После случившегося Сусу долго не видела его. Девушка пребывала в смятении, не понимая, почему наставник так разозлился на нее.

«Каков мерзавец, – думала она, – начал обучать меня искусству быстрого и легкого меча, а потом бросил, совершенно обо мне забыл!»

Если бы не его слова о том, что разногласия стóит разрешать мудро и без драк, она бы посчитала, что глава так наказывает ее за историю с Цай Шуан.

Тем временем на Пэнлае начался сезон сбора фруктов, и в павильоне Сусу каждое утро стали появляться свежие плоды. Девушка искреннее полагала, что это дело рук заботливого Цзэ Дуаня, и была ему очень благодарна.

В день объявления лучшего ученика, сдавшего экзамен, она набрала охапку зеленых фруктов и в прекрасном расположении духа побежала на церемонию. Мир совершенствующихся всегда восхищался силой, и так было испокон веков. По слухам, Цзэ Дуань на экзамене опережал всех, и сегодня, в последний день, Сусу хотела посмотреть заключительные испытания.

Как только она появилась, молодой человек увидел ее в толпе. Последователи секты Пэнлай носили скромное одеяние, символизирующее их отречение от мирской суеты, и чернильно-черные волосы собирали заколкой-гуань, лишь одна ученица с вырезанным цветком на нефритовой шпильке и в своем розовом платье, похожая на лепестки персика в третьем месяце, сразу бросалась в глаза. Цзэ Дуань слегка покраснел и кивнул ей, и Сусу, заметив его приветствие, замахала руками, подбадривая юношу. Внезапно она почувствовала на себе холодный взгляд. Подняв голову, девушка увидела Цан Цзюминя, занимавшего место главы.

Вскоре начался экзамен. Не зря Цзэ Дуаня называли одним из лучших учеников секты: он с легкостью побеждал во всех поединках в предыдущих испытаниях и сегодня его сияющий небесный меч не оставил противникам ни шанса на победу.

Кто-то взволнованно проговорил:

– Неужели Цзэ Дуань сразится с наставником Цзюминем?

Лучший имеет право бросить вызов предыдущему мастеру меча, а последнюю сотню лет им по праву считался Цан Цзюминь. Зрители замерли в предвкушении: непредсказуемый и холодный дядюшка-наставник против Цзэ Дуаня! На это стоило посмотреть!

Когда-то владыка Жун Куй сказал, что того, кто победит Цан Цзюминя в бою, он возьмет к себе в ученики. Поэтому каждый в секте, да и за ее пределами, мечтал одолеть высокомерного противника, однако за сто лет это так никому и не удалось. Цан Цзюминь до сих пор оставался единственным, кого владыка обучал сам.

Пока Сусу размышляла об этом, Цзэ Дуань готовился к схватке. Он поприветствовал соперника, но тот и бровью не повел – впрочем, никто и не удивился: все знали, что дядюшка-наставник замкнут и хладнокровен.

Поединок начался, и все сразу же заметили, что Цан Цзюминь обороняется и совсем не нападает.

– Он поддается? Да, опять, по своему обыкновению, – заговорили в толпе.

Оказывается, и раньше, сражаясь с лучшими учениками, глава давал им фору в пятьдесят выпадов. Правда, нынешнему противнику уступил даже восемьдесят. Надо сказать, меч наставника Цан Цзюминя полностью повторял характер хозяина: обычно он расчетливо и без особых хитростей за несколько мгновений заканчивал битву, но сегодня его движения были особенно красивы. Оружие летало, как птица, а белоснежная ци порхала вокруг мечника, подобно сияющим крыльям.

– Ах, дядюшка-наставник Цзюминь! – вздыхали девушки, заикаясь и краснея.

Сусу тоже была потрясена. Как она раньше не заметила, насколько красив этот холодный и неуступчивый молодой мужчина?

Бой между наставником и учеником продлился недолго. Очень скоро острие меча коснулось груди Цзэ Дуаня, и тот неохотно признал поражение. Цан Цзюминь молча убрал оружие, развернулся и ушел, не взглянув ни на Сусу, ни на других замерших от восторга девушек.

Теперь она понимала, почему отец настоял на том, чтобы искусству владения мечом дочь обучалась именно в секте Пэнлай, хотя и в Хэнъяне это мастерство было на должной высоте.

Сусу проводила победителя долгим задумчивым взглядом. В голове ее уже зрел замечательный план: она должна победить Цан Цзюминя в поединке, и тогда владыка будет обязан обучать ее!

Когда Цан Цзюминь стремительно шагал по тропе, оставляя за собой в воздухе кружащиеся листья, кто-то сверху атаковал его мечом. Он, не обнажая свой небесный клинок, ножнами отразил удар, и девушку в розовом платье отбросило. Однако, едва оттолкнувшись от верхушки абрикосового дерева, она напала снова. К своим годам Сусу многому научилась в области магии, но вот в искусстве владения мечом особенно не продвинулась. Все, что она умела, – лупить что есть силы, беспорядочно нанося противнику удар за ударом.

Цан Цзюминь, презрительно сощурив глаза, процедил сквозь зубы:

– Ли Сусу, ты спятила?!

Девушка, бросив на него бойкий взгляд, ответила:

– Я слышала, что того, кто одолеет тебя, сам владыка Жун Куй обучит искусству быстрого и легкого меча.

– Ну, попробуй, – снисходительно усмехнулся он.

Это лишь раззадорило Сусу. Сначала она хотела сразиться с ним честно и тут же убедилась, что ей не победить в столь неравном бою. Однако после слов Цан Цзюминя ее ци феникса сгустилась и, превратившись в перья, атаковала его.

«На кого это ты смотришь свысока?»

Что ж, она посостязается с ним, но не во владении мечом – в магической силе. Благодаря духовным корням Сусу в ее руках загорелся яркий истинный огонь, и вокруг резко стало жарче, воздух накалился. Поток пламени пролился под ноги Цан Цзюминю, однако он взмахнул рукой, и ветер, вырвавшись из его пальцев, тотчас погасил огонь. Сусу осознала, что все кончено.

Внезапно ее осенила идея.

– Эй, смотри! – И она метнула в него жемчужину.

Помня о ее хитрости с зудящим порошком, Цан Цзюминь почел за лучшее уклониться, вместо того чтобы разрубить жемчужину, как в прошлый раз. Тогда Сусу раскрыла мешочек цянькунь и принялась швырять в юношу всем, что попадалось под руку: бумажным зонтиком, танхулу, духовными камнями. Лицо Цан Цзюминя помрачнело.

Наконец в него запустили пилюлей, которая, взорвавшись на лету, осыпала противника облаком белой пудры. Откуда ни возьмись явились бесчисленные кролики с железными зубами. Они набросились на него и начали кусать. Помня о коварстве совершенствующейся Ли, Цан Цзюминь не стал давить зверьков и молча терпел, тем более что для его духовного тела их укусы были не опаснее щекотки.

В белесом тумане молодой человек на какое-то время перестал видеть, но слух его обострился до предела. Он прекрасно расслышал, что Сусу приближается, и выжидал момента, чтобы обездвижить ее и закончить это абсурдное состязание. Когда пелена на мгновение потеряла плотность, он разглядел протянутую к нему руку и тут же схватил за запястье. Девушка оторвалась от земли и сделала вид, что падает, однако, разумеется, это была всего лишь уловка. В следующее мгновение она повалила его, прижала к земле своим телом и со звонким шлепком прилепила ко лбу юноши обездвиживающий бумажный талисман. Одной рукой придерживая наставника за плечо, Сусу вытаскивала из ножен меч.

– Ты проиграл! – дерзко выкрикнула она с глазами, искрящимися смехом, и добавила с улыбкой: – Брат Цзюминь, не будь таким серьезным!

Белая пелена вокруг рассеялась, зубастики превратились в пузырьки, и окружающий пейзаж принял привычные очертания.

Юноша сдавленно выдавил:

– Слезь с меня!

Сусу улыбнулась еще шире:

– Сначала сдайся! Ты все равно не сможешь двигаться из-за моего талисмана. Признаешь поражение – и я тебя отпущу!

Было непонятно, рассердился Цан Цзюминь или просто ошеломлен, но по лицу его разлился румянец, а уголки глаз покраснели.

Девушка забеспокоилась и пихнула его:

– Эй, владыка Жун Куй не уточнял, каким способом нужно тебя победить. Ты уж извини, но на войне все средства хороши.

Таньтай Цзинь, стараясь преодолеть действие заклинания, сжал кулаки и лишь промычал в ответ что-то невнятное.