Светлый пепел луны. Книга 3

Глава 5 Заветная мечта

Прощаясь с жизнью пятьсот лет назад, она молилась, чтобы судьба никогда не свела их снова, и юноша действительно больше не напоминал ей императора, неспособного испытывать чувства. Теперь он выглядел как тот, кого Сусу видела в детстве в мире демонов: бледного и невероятно жестокого повелителя, окруженного черной дымкой.

Но она точно извлекла злые кости, так почему же внешность Таньтай Цзиня все еще напоминает ей о давнем кошмаре? Даже аура немного похожа. Что же произошло за эти пятьсот лет? Сусу прикусила губу до крови.

Юэ Фуя почувствовал, что с девушкой что-то не так, и озадаченно позвал:

– Сестрица?

Голос собрата вернул Сусу к реальности. Она словно вынырнула из воды. От новой встречи с Таньтай Цзинем ее пробрал холод, но, к счастью, она больше не была Е Сиу, той отчаявшейся и бессильной смертной. Теперь ее зовут Ли Сусу.

Она первой отвела глаза. Но, возможно, ее поведение все-таки вызвало подозрения, потому что Таньтай Цзинь нахмурился и не отрывал от нее взгляда.

К тому времени, как Сусу подошла к Цюй Сюаньцзы, выражение ее лица вновь стало спокойным. Дао безжалостности текло из точки лин-тай[20], цунь за цунем заполняя меридианы. Тень прежней жизни, лежащая тяжелым бременем на ее сердце, постепенно таяла.

– Отец! – позвала девушка.

Цюй Сюаньцзы кивнул.

Всем своим существом Сусу ощущала, что его взгляд следовал за ней, как тень. Нельзя, чтобы Таньтай Цзинь понял, кто она. Воспоминания как дым и облака. Будет лучше, если при встрече они так и не узнают друг друга.

Цан Хай толкнул Таньтай Цзиня:

– Младший собрат, ты чего уставился на совершенствующуюся Юйлин? Тебе же неинтересны красотки! А лицо этой и вовсе не разглядеть из-под вуали из русалочьей пряжи. Только и видны глаза и пятнышко киновари между бровей. Собрат, ты же не влюбился в нее, да? Она птица не твоего полета.

Лицо Таньтай Цзиня стало безразличным.

– Ничего подобного.

В тот момент, когда он встретился глазами с этой девушкой, сердце его словно сжала чья-то ледяная рука. Но вот она отвернулась, села рядом с отцом, скользнула по нему равнодушным взглядом и теперь уже ничем не отличалась от остальных участников праздника.

Как нелепо! Он что, совсем сошел с ума, раз заметил что-то знакомое в какой-то странной девушке? Иногда ему казалось, что за пятьсот лет он уже и не вспомнил бы ее лицо.

Цан Хай с облегчением заметил, что юноша успокоился и, похоже, не собирается влюбляться в драгоценную дочь Цюй Сюаньцзы. Наставник забьет его до смерти, если единственный талант Сяояо останется в секте Хэнъян.

– Кстати, никто и никогда не слышал, чтобы у главы Цюй Сюаньцзы была даосская спутница. А тут вдруг сто лет назад выясняется, что у него родилась дочь! Да еще и с духовным телом! Новость потрясла весь мир совершенствующихся.

Цюй Сюаньцзы был образцом праведника, но о матери юной Юйлин никто не слышал. Хотя, судя по тому, что глава души не чаял в дочери, наверняка он так же обожал и ее мать.

Таньтай Цзинь поднял глаза и вдруг спросил:

– Старший собрат, ты сказал, что совершенствующаяся Юйлин родилась с духовным телом?

– Да, а что?

– Просто интересно, – ответил тот, но сердце его понеслось вскачь.

В «Книге перерождения» он прочел, что лучшее вместилище для души – духовное тело. Юноша облизнул губы, нащупал в мешке цянькунь нефрит и подумал: «Не волнуйся, скоро я найду для тебя подходящий сосуд».

Правда, положение этой совершенствующейся слишком высоко, и придется немало потрудиться, чтобы заполучить ее тело, а затем лишить собственной души.

Наконец старейшина Цин У произнес торжественную речь и вручил награду победителю турнира века. Таньтай Цзинь сжал лампу Успокоения души. Взгляд Сусу задержался на ней, но девушка быстро отвела глаза.

«Чью душу он так жаждет вернуть? Е Бинчан? Скорее всего! Видать, в смертном мире их счастье длилось не слишком долго. Без злых костей Таньтай Цзинь обрел способность любить по-настоящему, а ведь о Бинчан он заботился даже тогда, когда его сердце не пробудилось, не то что о Е Сиу, которую люто ненавидел. Вот и мечтает во что бы то ни стало вернуть свою умершую возлюбленную».

Туман горы Бессмертия скользнул по руке Сусу. Девушка опустила ресницы. Как бы то ни было, злые кости уничтожены, дальнейшая судьба Таньтай Цзиня больше не ее забота.

Слово взял Цюй Сюаньцзы:

– Друзья мои, хочу обсудить с вами две вещи. После великой войны с демонами их повелитель умер, величайшие из его последователей оказались заперты в Бесплодной пустоши, а мелкая нечисть отступила в земли Саха[21] на границе мира демонов. Они залегли там, не смея учинить мятеж. Но пятьсот лет назад печать Бесплодной пустоши была сломана и черная ци поднялась в небеса. Бесчисленные чудовища вырвались и теперь сеют хаос во всех мирах.

Собравшиеся серьезно внимали словам главы. Сусу тоже внимательно слушала отца. Ей было интересно, каким стал мир без повелителя демонов.

– К счастью, последнее столетие благодаря совместным усилиям сект совершенствующихся в нашем мире и в мире людей царит покой. Но недавно у нечисти объявился император[22], и вся она преклоняется перед ним, почитая как наставника.

Цюй Сюаньцзы закрыл глаза и глубоким голосом сообщил:

– Несколько дней назад главу секты Тайсюй[23] нашли мертвым в его покоях. Никто из его трехсот шестидесяти учеников не выжил.

Это сообщение потрясло всех собравшихся.

«Император нечисти? Да как это возможно?!» – подумала Сусу и невольно посмотрела на Таньтай Цзиня. Она лишила его злых костей, так откуда мог взяться новый император нечисти?

Цюй Сюаньцзы обладал оружием дхармы, которое могло показать события, произошедшие недавно в любом месте земли. Его Водное зеркало зависло в воздухе, и в нем отразились горные врата на территории секты Тайсюй и ручей, который окрасился кровью учеников. Золотые эликсиры из их тел были с жестокостью вырваны. Зеркало показывало собравшимся, как бесчинствует нечисть, но отражение их правителя поймать не могло. По фигуре сзади невозможно было даже понять, мужчина это или женщина.

Сцена кровавой расправы вызвала у совершенствующихся взрыв негодования. Послышались проклятия и призывы уничтожить императора нечисти. На самом деле все понимали, что одолеть его будет не так-то просто. Демоны теперь живут в землях Саха у границ своего мира. Это призрачное место бесплодно, и кровь там течет подобно рекам. Отправиться в поход отмщения означало, что из битвы с нечистью живым можно и не вернуться.

Цюй Сюаньцзы убрал зеркало.

– Чтобы не допустить катастрофы, нам пока следует не спешить и пережить эту трагедию. Цин У отведет наших учеников в секту Тайсюй, чтобы разведать обстановку и отыскать жетон приказа[24] перед походом в земли Саха.

Раздались дружные выкрики:

– Секта Чисяо готова следовать за вами!

– Секта Чжэньу[25] готова следовать…

– Секта Тяньюань[26] готова…

Цан Хай зашептал Таньтай Цзиню:

– Младший собрат, что нам делать? Идти или нет?

В секте Сяояо нет выдающихся совершенствующихся, которых можно было отправить.

Таньтай Цзинь равнодушно ответил:

– Нет.

Цан Хай вздохнул и закрыл лицо рукавами. В такой момент, когда необходима сплоченность, секта Сяояо снова в стороне.

– И еще, – продолжил Цюй Сюаньцзы, – через полмесяца в городе Чжаося откроется тайное царство Изначальной синевы. Там будет много оружия дхармы. Однако в этом месте сокрыты не только огромные возможности, но и непредсказуемые опасности. Войти туда удастся лишь совершенствующимся, не достигшим ступени изначального духа. Туда может пробраться нечисть, так что вам следует быть осторожными.

На самом деле о тайном царстве знали многие и даже приезжали на турнир, чтобы познакомиться с другими учениками, не достигшими ступени изначального духа, и вместе попытать удачу.

Время в том месте текло иначе: те, кто входил туда и вскоре возвращался, с удивлением осознавали, что провели там три года или даже пять лет. Зато поговаривали, что в тайном царстве Изначальной синевы есть даже остатки божественного оружия. Если совершенствующимся повезет найти их, шансы выиграть войну против демонов значительно возрастут.

Гоую как-то рассказывал Сусу, что двести лет назад, когда открылось тайное царство Изначальной синевы, Цюй Сюаньцзы не пустил туда Гунъе Цзиу из-за низкого уровня совершенствования. Задумавшись об этом, Сусу невольно перевела взгляд на красивого юношу рядом.

– Старший собрат, – спросила она, – что ты думаешь о царстве Изначальной синевы?

Гунъе Цзиу, тоже погруженный в свои мысли, поставил бутылку вина и мягко ответил:

– Я больше беспокоюсь об уничтожении секты Тайсюй. Нужно выяснить, что там случилось.

Сусу понимала его. Ей показалось, что все изменилось, кроме старшего соученика. Как и прежде, он всегда в первую очередь думает о других, равнодушен и к славе, и к поражениям, неизменно спокоен. Заглянув в его серые глаза, девушка вспомнила о том, кто поддерживал ее в мире смертных.

А она убила… Сяо Линя собственными руками.

События прошлого стали подобны облакам, которых она словно касалась самыми кончиками пальцев. Все это будто произошло очень-очень давно. И Сусу знала, что ей следует начать забывать.

Увидев произошедшее в Водном зеркале, она поняла, что война с демонами неизбежна и, возможно, начнется в ближайшем будущем. Однако на этот раз секты совершенствующихся способны сражаться. Они больше не так слабы, как в прошлом.

Участники турнира разъехались по домам, чтобы подготовиться к походу в земли Саха у границ мира демонов и в тайное царство Изначальной синевы.

Чувствуя, что дао безжалостности в сердце утратило непоколебимость, Сусу собиралась отправиться на гору Забвения бренного мира и поупражняться с мечом. Однако, прежде чем она успела встать на свой небесный клинок, послышался свист кнута: подрагивая и испуская убийственную ауру, он устремился к ней, и девушка попыталась увернуться.

– Сестрица!

Потрясенный Ин Чжуан не успел перехватить кнут, но тут чей-то меч, источая голубой свет, отразил удар и мгновенно разлетелся на части. Между Сусу и Цэнь Мисюань возник Юэ Фуя:

– Барышня Цэнь, вы перепутали. Вы не у себя дома, это секта Хэнъян. Если не хотите нарваться на грубость, держите себя в руках!

Сусу опустила взгляд на обломки духовного меча и почувствовала, как в ней вскипает гнев. Все знали, как Юэ Фуя дорожил им! А теперь, защищая ее, лишился оружия.

Однако Цэнь Мисюань, казалось, не слышала ни слова и была готова нанести новый удар. Сусу собиралась дать отпор, как вдруг заметила пустой взгляд девушки. Она догадалась, что с той что-то не так. Конечно, Цэнь Мисюань своенравна, но прибыла сюда, чтобы совершенствовать навыки и попасть в ряды учеников Цюй Сюаньцзы. Зачем ей так открыто нападать на его дочь?

Только она подумала об этом, как от темени Цэнь Мисюань в воздух взмыла чья-то призрачная тонкая рука, и девушка тотчас упала, словно кукла, над которой обрезали поддерживающие ее нитки. К ней тут же бросился преданный Ин Чжуан:

– Сестрица!

Гунъе Цзиу, бросив на Сусу тревожный взгляд, раскрыл ладонь и показал ей пурпурное облачко.

– Что это? – поинтересовалась она.

Тот растер облачко в пальцах и пояснил:

– Чары марионетки.

Лицо Ин Чжуана перекосило.

– Кто мог наложить подобные чары на Цэнь Мисюань и напасть на совершенствующуюся Ли?

Юэ Фуя тоже понял, что дело серьезное, и поджал губы.

– Младший, – заговорил Гунъе Цзиу, – подумай, кого в последнее время могла обидеть сестрица Цэнь?

Ин Чжуан посмотрел на Юэ Фуя, с мгновение поколебался и покачал головой. Он сопровождал свою младшую соученицу все время, но не заметил, что ей управляют. Это сделал кто-то очень дерзкий.

«Чары марионетки… Какой отвратительный и знакомый способ».

Сусу посмотрела в небо: тыква-горлянка, летающее оружие дхармы, излюбленное последователями секты Сяояо, уже унесла своих владельцев далеко, и даже духа Таньтай Цзиня в Хэнъяне не было.

Она перевела взгляд на лежащую Цэнь Мисюань и Гунъе Цзиу и почувствовала горечь в сердце: прошло пятьсот лет, а он так и не изменился? Все еще использует подлые методы… Когда-то она под чарами марионетки погубила Сяо Линя, а сегодня под действием их же Цэнь Мисюань чуть не убила ее.

В это время молодой человек, летевший верхом на тыкве-горлянке Цан Хая, открыл глаза: «Жаль, не удалось переступить черту. Жаль, очень жаль». В его взгляде читалось ледяное спокойствие, а тонкие длинные пальцы сжимали нефрит так, словно от него зависела вся его жизнь.

Это был тот самый нефрит, который снежным зимним днем в повозке, везущей их из дворца, привязала к его поясу смертная девушка – та, что помогла ему подняться на ноги, не побоялась швырнуть грязный ком снега в лицо обидчика и учила ни перед кем не преклонять колени.

Отдавая нефрит, она нахмурилась и заявила: «Увидев его, принц Чжао испугается и будет сдержаннее». Она подарила ему самую теплую весну в его жизни и причинила самую сильную боль. Он хотел вернуть ее любой ценой. Даже если она его ненавидит, все будет в порядке. Пусть лучше ненавидит его так же, как тогда. Все лучше, чем сейчас, когда она даже не приходит в его сны.