Светлый пепел луны. Книга 3

Глава 26 Вздорная девчонка

Арбалет Убийцы богов все ближе подбирался к демону кошмаров. Тот пожирал глазами Таньтай Цзиня, надеясь на спасение, но юноша не шелохнулся. Когда он совсем отчаялся, мимо пролетела бусина.

– Спасибо, повелитель… – восторженно начал демон, но, заметив одеревенелый взгляд юноши, поумерил пыл. – Я погружу вас в сон прямо сейчас.

С тех пор как Таньтай Цзинь забрал его внутреннее ядро, демон потерял способность создавать наваждения и влачил жалкое существование. Но теперь он сможет направить сознания этих двоих в жемчужину Тысячи лиц, подарит им сладкие грезы и тем самым спасет свою жизнь.

– Войдя в сон, вы станете там другими, забудете о прошлом и встретитесь как в первый раз. Я не смогу направлять события, но полагаю, грезы будут сладкими, – договорил он стыдливо.

– Угу, – буркнул Таньтай Цзинь.

Он просто хотел узнать, если бы судьба была к ним добрее, она бы хоть немножко… любила его? Бороться ему за нее или сдаться?

Молодой человек закрыл глаза, жемчужина загорелась, и вокруг дождем посыпались лепестки абрикоса. Демон взглянул на Таньтай Цзиня. Пятьсот лет назад он уже побывал в кошмарах юноши и знал, что чудовищное рождение с детства обрекло его на более тяжелую жизнь, чем у кого-либо еще.

«Надеюсь, хотя бы теперь, когда он изменился… это будет хороший сон».

Однако, исследовав память Таньтай Цзиня, он снова увидел лишь страдания в его прошлом. Демон вздохнул и повернулся к Сусу. Что ж, придется создавать прекрасный сон из ее воспоминаний.

– Сестрица, проснись же! Проснись!

Звонкий девичий голос прорвался сквозь сладкую дрему и разбудил Сусу. Она открыла глаза и поняла, что лежит в саду на ковре из абрикосового цвета.

Перед ней стояла совершенствующаяся в зелено-голубом платье и с беспокойством смотрела на нее. Это была Яо Гуан.

Сусу села. Почему она здесь? Разве она не должна… Что же нужно было сделать?

– Мне ведь пора вернуться на пятьсот лет назад и уничтожить злые кости повелителя демонов, – тихо пробормотала она.

Яо Гуан с веселым укором постучала себя по лбу:

– Сколько раз говорила тебе, меньше читай истории простых смертных! Война между демонами и богами закончилась десять тысяч лет назад. Кто теперь разберет, что там правда и что ложь? Если уж надумала вернуться на пятьсот лет назад, доберись сначала до острова Пэнлай.

В голове таяли беспорядочные обрывки слов. Сусу поднялась с мягкой травы и стряхнула лепестки с подола.

– О чем ты задумалась?

Яо Гуан уже тянула ее за собой к острову Пэнлай. В небе летел журавлиный клин, вокруг все дышало миром и гармонией. Девушка помассировала виски:

– Ни о чем.

Что с ней не так?

– Ты знаешь, что тебе нужно делать? – с расстроенным видом спросила Яо Гуан. – Будь послушной девочкой и почитай учителя, а не то глава тебя накажет.

После слов соученицы Сусу наконец вспомнила. Глядя на знакомую картину перед собой, она провела пальцами по перьям журавля и нахмурилась. В этот день ей пришлось лететь на Пэнлай, чтобы обучиться известной на весь мир технике быстрого и легкого меча у хозяина острова, владыки Жун Куя. Овладев ею, можно одним ударом расколоть гору и рассечь море. Цюй Сюаньцзы нежно любил дочь, но решил отправить ее на остров, поняв, что стиль секты Хэнъян ей не подходит.

Подлетая на колеснице, запряженной луанями, к вратам Бессмертия на острове, Сусу увидела фигуру в белом: та занесла руку над человеком, лежащим на земле. Поверженный в окровавленном одеянии, какое носят в секте Пэнлай, с жалким видом полз прочь. У него была чистая духовная ци, в то время как нападавший, окруженный слабой демонической ци, спокойно пытался извлечь из него духовные корни.

«Какой дерзкий последователь демонического пути! Осмелился напасть на ученика секты Пэнлай возле их же врат Бессмертия!» – подумала Сусу. Она слегка прищурилась с озорной улыбкой и в тот самый момент, когда злодей начал вытягивать духовные корни, щелкнула пальцами. Жертва мгновенно обернулась щебечущей птичкой. Человек в белом замер, с недовольством посмотрел на пичужку, а затем поднял холодный взгляд на девушку в колеснице.

– Тайное оружие, явись! – произнесла совершенствующаяся и взмахом руки выкинула несколько красных перьев, но противник разрубил их на лету мечом. Вот только Сусу этого и надо было: перышки, рассыпавшись в воздухе, распылили зудящий порошок, который покрыл злодея с ног до головы.

«Замечательно! – мысленно возликовала Ли Сусу. – Интересно, как он справится с духовным снадобьем дядюшки-наставника Цин Ли?»

Юноша замер с застывшим от напряжения лицом и процедил сквозь зубы:

– Ученица из секты Хэнъян?

Девушка с каплей киновари на лбу высунулась из окна колесницы, скорчив забавную рожицу, а птицы луань издали крик, словно подбадривая ее.

Взглянув на нее, юноша вдруг холодно рассмеялся:

– Ли Сусу, носящая даосское имя Юйлин! Значит, прибыла в Пэнлай обучаться у владыки Жун Куя?

– Откуда тебе это известно?! – подозрительно спросила она.

Тут его вышли поприветствовать несколько учеников секты Пэнлай, с уважением и волнением говоря:

– Дядюшка-наставник Цзюминь, ты вернулся!

«Цзю… Цзюминь?»

Сусу стало дурно, когда она услышала знакомое имя. Прежде чем отослать свою очаровательную, жизнерадостную и любимую всеми в Хэнъяне дочь, Цюй Сюаньцзы откровенно сказал ей: «У Жун Куя есть ученик по имени Цан Цзюминь, который родился с костями меча[64], и он необычайно талантлив. Владыка воспитывает его как своего преемника. Я слышал, что он немного своенравен, поэтому вот что, Сусу: когда приедешь туда, веди себя хорошо и постарайся поладить с ним». Девушка тогда кивнула и серьезно произнесла: «Не волнуйся, отец». Раз в Хэнъяне все ее обожают, с чего бы и последователю секты Пэнлай не полюбить ее? И вот уже в день своего прибытия она умудрилась оскорбить любимого ученика владыки.

Цан Цзюминь взмахнул рукой, и духовная птица на земле превратилась в бледного человека. Не говоря ни слова, взбешенный юноша в белом заколол его насмерть, не став даже вырывать духовные корни.

Сусу не пустили в секту: Цан Цзюминь увел учеников и установил перед воротами Бессмертия магический барьер, оставив девушку и птиц луань снаружи. Она поняла, что обречена, и была очень озадачена: как может преемник владыки Пэнлая совершенствоваться демоническим путем и покушаться на духовные корни другого ученика? Похоже, это какое-то недоразумение.

– Цан Цзюминь! – крикнула она ему вслед. – Я хочу извиниться и помогу снять действие зудящего порошка!

Тот даже не оглянулся.

Она совсем загрустила. Даже ее энергичные, полные жизненной силы птицы луань поникли.

Сусу пришлось провести в абрикосовой рощице у ворот секты целых два дня, прежде чем на остров прибыла Яо Гуан с духовными пилюлями и, заметив неладное, сама проводила ее в секту. Узнав, что произошло, старшая сестрица с улыбкой сказала:

– Это не твоя вина. То, что ты описала, действительно можно неправильно понять. Но Цан Цзюминь мстителен, и свое прощение тебе придется выстрадать.

Затем Яо Гуан тихонько зашептала ей на ухо:

– Все на Пэнлае знают, что Цан Цзюминь – сын старейшины Дун И. Когда тот переживал невзгоды в мире людей, один добрый человек пожертвовал ради него своей жизнью, оставив сиротой собственную дочь. Старейшина Дун И забрал девушку в мир совершенствующихся, очистил ее духовную сущность и меридианы. Он обращался с ней как с сокровищем и даже планировал в будущем сделать ее и Цан Цзюминя даосской парой. Но случилось так, что один из учеников по имени Вэй Сюй соблазнил и обманул девушку.

– Вэй Сюй? Не его ли Цан Цзюминь убил здесь позавчера?

– Так и есть! – кивнула Яо Гуан.

Сусу совсем смутилась. Теперь ей было понятно, что она стала невольной свидетельницей мести Цан Цзюминя.

Яо Гуан сочувственно посмотрела на нее:

– Владыка Жун Куй одержим усовершенствованием оружия. Недавно он закончил работу над небесным мечом, и сейчас вместо него сектой управляет Цан Цзюминь. Он спешно прилетел сюда по приказу владыки, чтобы обучить тебя основам, но теперь тебе придется несладко.

Сусу была не из тех, кто не признает своих ошибок. Она закрыла на миг глаза и быстро приняла решение:

– Я пойду и извинюсь!

На самом деле она не считала, что совершила такую уж грубую ошибку. Да, неверно истолковала происходящее, но это лучше, чем если бы она равнодушно наблюдала за тем, как последователь демонического пути убивает совершенствующегося из секты Пэнлай.

Яо Гуан вздохнула:

– Сусу, к сожалению, я тут не помощница. Цан Цзюминь – очень суровый человек. Даже любимица владыки Пэнлая боится его до смерти, так что ты должна быть готовой ко всему.

Та кивнула, сложила ладони вместе и с сердечной улыбкой сказала:

– Спасибо, Яо Гуан!

Старшая соученица пристально посмотрела на нее, а Сусу вскочила на меч и полетела к павильону совершенствующихся. Увы, с Цан Цзюминем нелегко будет ужиться.

«Совсем не обязательно, чтобы он обожал Сусу. Лишь бы просто не усложнял ей жизнь».

Сусу тихонько вошла. Спустя два дня, проведенных за пределами секты, она сообразила, откуда на Цан Цзюмине взялась демоническая ци: он недавно вернулся из мира людей, где уничтожал нечисть. Теперь он живет в павильоне, чтобы очиститься от нее и не породить внутренних демонов.

Вот только зудящий порошок действует семь дней и, без сомнений, мешает ему. Наверняка, увидев виновницу, Цан Цзюминь захочет придушить ее, поэтому не стоит попадаться ему на глаза. Она скрыла свое присутствие и, обведя глазами павильон, заметила лениво дремавшего котенка. Присмотревшись, она поняла, что это тигренок.

Девушка сложила ладони и попросила:

– Я должна помочь твоему хозяину избавиться от действия зудящего порошка! Пожалуйста-пожалуйста!

Тигренок открыл блестящие глаза и некоторое время смотрел на нее, затем лениво закрыл один глаз.

– Заходи, я ничего не вижу.

Сусу усмехнулась. Она научилась перевоплощаться совсем недавно, но, по счастью, имела к этому талант, поэтому спустя мгновение вместо прекрасной девушки появился еще один тигренок. Подражая ему и зажав в зубах флакон с противоядием, она гордым шагом вошла в зал.

Там на циновке медитировал молодой человек. Сусу подошла и положила пузырек на полу его одеяния.

– Р-р-р!

Тот открыл глаза.

Девушка догадалась верно: Цан Цзюминь очищал свое тело от демонического загрязнения и зудящий порошок сильно ему в этом мешал. Увидев тигренка, он хотел было крикнуть ему: «Брысь!» – но тут заметил под полосатой шерстью на лобике яркое красное пятнышко. Цан Цзюминь прищурился и многозначительно посмотрел на нее.

Сусу махнула ему лапой, показывая на противоядие. Молодой человек сделал вид, что потянулся взять снадобье, но вместо этого цепко схватил зверька за шкирку. Все четыре тигриные лапки задергались в воздухе, мельтеша розовыми подушечками.

«Эй, ты чего?!»

На противоядие молодой человек даже не взглянул и лишь с мрачной улыбкой сказал:

– В алхимической печи все еще не хватает одного ингредиента. Я думал сохранить тебе жизнь на несколько дней, но ты сама пришла сюда.

Взмахом руки он сбросил с печи крышку и поднес Сусу к огню. Настоящее пламя почти обжигало тигренку зад. Болтаясь в его руке, она жалобно взглянула на юношу. Увидев испуг в ее глазах, Цан Цзюминь немного смягчился и расхохотался. В следующее мгновение он с лукавым выражением лица разжал пальцы. В любом случае… духовное тело долго не умирает. Он закрыл крышку печи и вернулся к медитации.

Прошла четверть большого часа, половина, час. Наконец Цан Цзюминь не выдержал и хмуро уставился на алхимическую печь. Ни звука не слышно. Неужели мертва? А ведь она дочь главы Хэнъяна. Ему можно наказать ее, проучить или возненавидеть, но, если с ней что-то случится, секте Пэнлай несдобровать.

После долгих колебаний встревоженный совершенствующийся поднял два пальца. Алхимическая печь скользнула к его ногам, и ее крышка распахнулась. Он заглянул внутрь и увидел обугленную шкурку. Теперь даже непредсказуемый и мрачный Цан Цзюминь слегка встревожился. Он с напряженным видом достал из огня угли, оставшиеся от зверька.

– Очнись! – велел он, но ничего не произошло.

Гнев сменился страхом. Он вспомнил юную последовательницу с ясными глазами и поджал губы. Решив попробовать передать ей свою духовную силу, Цан Цзюминь поднял руку и коснулся лба «обугленного тигра», как вдруг в его ушах раздался звонкий голос:

– Ты меня простил?

Застигнутый врасплох, он повернул голову и утонул в глазах, напоминающих осенние воды. Девушка появилась невесть откуда и, склонившись, смотрела на него с очаровательной улыбкой.

Затем она отступила на два шага, сложила руки и, приложив их ко лбу, поклонилась со всей искренностью.

– Ли Сусу просит прощения у владыки за недоразумение. Если учитель не гневается больше, прошу, забудем о случившемся.

Цан Цзюминь отвернулся и вдруг понял, что попался на уловку взбалмошной и подлой девчонки. Он-то думал, что раскусил ее, а она нарочно оставила на лбу тигренка киноварь! Просто дала ему излить гнев!

Он сжал пальцы, и уголь рассыпался в его ладони.

– Ли Сусу! Да ты талант!