Странник: один из многих

Глава 3. Кладбище и Хольмовы мертвецы

С холма открывался вид на небольшую деревню, которая располагалась около древнего кладбища. Она была пустой, но на удивление чистой: ни паутины, ни каких-либо диких животных или следов мародеров. Только солнце освещало улицы, дома и слабо бликующие мутные окна. На первый взгляд все тихо — лишь слабый ветер нарушает застывшую, в чем-то даже пасторальную картину.

Я вышел из-за раскидистого кустарника, со скуки держа рукоять меча. Полупустой рюкзак, вещи из которого были спрятаны в подвале дома, незаметно висел на плечах. Тень впереди удлинялась. Окружающая тишина казалась неестественной, натянутой, как ткань иллюзиониста. И это даже радовало.

Бесшумно шагая, оказался у кирпичного колодца. Я заглянул внутрь и увидел плавающую привязанную сетку с бутылками. Интересно, сколько времени они уже охлаждаются?

Сжав кулак, я переместился в ближайшую густую тень крыльца и замер, присев. Может быть, это паранойя, а может и нет… В ожидании, я провел несколько минут, слыша лишь собственное дыхание. Когда уже облокотился на стену дома, на колодце дернулась тень. Кто-то не особо аккуратно крался по главной улице. На лице появилась тонкая улыбка. Кто же так крадется — по солнцу?

— Ни с места! — с долей мелодичности произнес голос за спиной. В спину уткнулось лезвие. Он коротко свистнул. К одной тени прибавились еще три.

Что же, запомним — явно не мне давать советы по скрытности.

Четыре человека в черно-оранжевых накидках показались из-за угла дома. Бунтеревцы, кажется. Один из них, с темной густой щетиной, демонстративно крутанул меч подходя ближе, другой держал меня на прицеле — стрела смотрела прямо в горло.

— Шпионишь? — обманчиво мягко спросил мужчина в стальном нагруднике и с латными перчатками. Я обратил внимание на его меч, вернее, на необычную овальную гарду.

— На кладбище иду. — я безразлично пожал плечами, стараясь осмотреться.

— Почти пришел! — гоготнул высокий солдат в кольчуге со щитом. Мужчина оборвал его движением руки.

— Кто такой? — он придирчиво, даже оценивающе, осмотрел мою одежду и клинок. Последний молодой человек просто отошел в сторону.

— Путник. — я холодно улыбнулся, мысленно рисуя руны.

— Значит так, путник, снимай меч и свою ношу… — я не стал дожидаться, пока, по видимому, главный договорит свою фразу, и телепортировался за спину лучнику. Схватив его же нож с пояса, вонзил ему в шею. Выпущенная стрела застряла в стене соседнего дома. Кровь стремительно залила одежду и руки лучника. Он рывком вытащил нож и глупо смотрел на багряное лезвие, медленно оседая на землю.

Светловолосый, что до этого угрожал мне со спины, прыгнул вперед, взмахивая саблей без гарды. Я отступил на пару шагов назад, вместе с этим доставая клинок из ножен и сбрасывая рюкзак с плеч.

— Руби колдуна! — крикнул кто-то.

Я усмехнулся, а после в бело-серебристой тусклой вспышке оказался возле солдата со щитом, готовясь колоть. Тот ударил навстречу мечу, и острие, вместо того, чтобы пронзить кольчугу, рассекло бедро. Он сначала охнул, а потом завопил — его голова и волосы, не прикрытые шлемом, вспыхнули от руны кейназ. Солдат в панике попытался потушить сверхъестественный огонь. Кожа начала медленно пузыриться и обугливаться.

Искры линваза забегали по серому плащу. Я телепортировался на десяток шагов в сторону. Мимо пролетел жидкий сгусток красного огня. Он растекся по земле, оставляя выжженную плешь. Я взял клинок в две руки и отразил летящий кинжал, со звоном улетевший куда-то.

Рядом уже оказался светловолосый. Он стремительно и плавно наступал, почти не оставляя времени на парирование. Движение справа, слева, справа, обманный финт и укол. От первых нескольких ударов я отходил назад, примеряясь к противнику, а после сделал резкий подшаг к противнику, ломая привычный темп. От первого взмаха он достаточно ловко уклонился, а второй попытался парировать. Только вот полуторный меч буквально продавил его легкий клинок и вонзился в плечо.

Краем глаза я замечаю движение. Это обгоревший солдат окунул голову в колодец.

В меня летел еще один кинжал, заставляя вновь призвать метку. Я переместился на два с половиной метра от земли, чтобы увернуться от лезвия, а потом обрушиться на раненого светловолосого. Полуторный клинок разрубил его череп, пачкая окружающую местность, а также мой плащ в крови. Оказавшись возле бородатого командира, толкаю его воздушной руной. Он влетает в стену дома, меч выскальзывает из рук.

Бледный парень, что оказался дальше всех, пятится назад. Не обращая на него внимания, почти элегантно вытаскиваю его товарища из колодца и погружаю острие в грудную клетку, туда, где только что билось сердце.

Лезвие засветилось. Наложенные магические руны впитали кровь и заточили его.

Остались двое. Командир, уже встал на ноги и крепко держал полуторный меч с овальной гардой. В его диких глазах лишь ярость.

— Что тебе тут нужно? — крикнул он, поднимая клинок на уровень груди.

— Я уже говорил, что иду на местное кладбище.

После этих слов солдат словно бы решился на что-то. Он резко развернулся к своему командиру, посмотрел тому в глаза, и бросился наутек. Его ругань недолго была слышна — знатную, видимо, скорость развил.

— Идиот, Мартин! — как-то даже по-отечески произнес командир и вновь метнул красное, будто химическое, пламя.

Я легко махнул рукой снизу вверх, создавая пространственный барьер, цвета мутно переливающегося стекла. Огонь расплавленной медью стек по нему и принялся прожигать нескошенную траву и землю. Кажется, что он не собирается застывать, и будет лишь разрастаться, грозясь устроить пожар. Левая рука мужчины, в стальной рукавице, с хрустом превращалась в подобие черных когтей.

— Маг-перевертыш, — заметил я. — Вот это редкость.

— Умри, еретик! — завопил он и быстро, очень быстро, оказался рядом.

— Еретик? — удивился я, делая подшаг в сторону. Меч пронесся слишком близко. В прошлой жизни я бы вздрогнул, но теперь лишь продолжил ехидно говорить. — Ты местный паладин? Хотя нет, рожей не вышел.

Ответа на мой вопрос, увы, не последовало. Лишь когти устремились к горлу. Усмехнувшись, я переместился за спину мужчины и пнул его в стену. Он развернулся, почти не почувствовав удар. В этот момент с меня опали рунические искры.

— Стоять! — словно металлический голос, или же колокол, произнес это, на первый взгляд простое, слово. Я зажмурился от шума, который он вызывал. Командир сделал тоже самое.

Вдруг, со всех сторон, к нам стали стекаться полупрозрачные призраки и скелеты в обносках с темным туманом в глазах. Видимо постояльцы с местного кладбища, вот только что они делают тут, в деревне? Дома не ветхие, не разрушенные, тотального запустения нет, так с чего вдруг они пришли сюда?

— Вы пролили кровь! На нашей земле! — голос шел, кажется, из-под земли. Иного объяснения, почему меня пробила дрожь, я не придумаю. Благо меч в руке продолжает светиться, немного развеивая низкий туман. Тот, словно хищник, крался, стелясь по земле.

Командир выпустил поток ярко красного пламени, но не в меня, а по скелетам и призракам, что подошли к нему со спины. Видимо посчитав, что опасности от них будет больше, а со мной он как-нибудь да разберется. Результат был, мягко говоря, неудачным — огонь безрезультатно пролетел сквозь желтушные ребра, а сам перевертыш получил костяным кулаком, в истлевшем наруче, по зубам. Призраки дернулись к нему, видя кровь из разбитой губы, но их словно кто-то дернул за поводок. Я же старался не провоцировать нежить — если не убили сразу и не пытаются напасть, значит им что-то нужно.

Погасший меч, само собой, убирать не стал — я не то, что нежити, я людям-то не доверяю. И это много раз спасало от незапланированных отверстий в теле.

— За нами! — я молча подчинился, готовый на самые «неожиданные» действия. Не забыл, к слову, и о своей ноше. Командира же скрутили, когтистую руку крепко зафиксировали ржавыми цепями, что до этого болтались на одном из скелетов. Все его оружие забрал один из немертвых.

Пейзаж представлял необычное зрелище. Серая, безжизненная трава отчасти скрывалась в низком тумане. Деревья же стояли в листьях, но они были ржавыми, точно в знаменитом Рыжем лесу. Их шелест напоминал тихий, предсмертный вздох, переходящий в зловещее бормотание. Солнце не пробивалось сквозь тяжелые облака.

Нас вели к старому, раскидистому дубу. Он был такой, что сам Толстой бы позавидовал — большой, кривой, со странными ветками, которые то сужались и сплетались, то были идеально прямыми, будто их сточили на хорошем станке. Кора его, испещренная глубокими морщинами, казалась картой самых глубинных кошмаров, где каждая трещина рассказывала личную историю гибели и отчаяния. От него исходила давящая и гнетущая аура тяжести.

Не хотел бы я иметь столик из такого деревца. Можно легко сойти с ума.

Перед дубом, на каменном троне, сидел... Сидело массивное существо в дрянной накидке, из-под которой светились красные глаза. Тело его покрыто странным, клубящимся дымом, что мешал разглядеть все, кроме рук, заканчивающихся черными когтями. Ужас от одного взгляда на него проникал в самые кости.

Существо разговаривало с мужчиной в длинной, коричневой рясе, с большим капюшоном. При нашем приближении он дернулся, но местный повелитель, движением руки, осадил его:

— Ищи. Срок две трети месяца, и не возвращайся до этого — добра не жди!

Мужчина молча поклонился и ушел, даже не взглянув на нас.

— Теперь вы. Вы пролили кровь на территории моего кладбища! За это положено наказание… — существо по-человечески подперло подбородок, или то место, где он должен быть у обычного человека. Оно начало размышлять.

Я мысленно перебирал варианты, кем оно может быть. Лич? Но они не такие массивные, и страх у них другой, наведенный, с которым можно бороться. На этого же даже смотреть тяжко.

— Чего сказать пытаешься? Дар речи потерял? — он небрежно ткнул в мою сторону пальцем, и я, как мне показалось незаметно, вздрогнул.

— А вы кто? На лича не похожи, назвать упырем язык не повернется. — тут он поднял красный, немигающий взор, и я заткнулся. Взгляд слегка растянутых огоньков гипнотизировал не хуже змеиного.

— Странник. Не ожидал. — он на секунду задумался, а в моих глазах немного поплыло. — Знай же, посланец богов, я — умрун.

Я мгновенно вспомнил все, что знал об умрунах: мертвец, вернее первый похороненный на кладбище мужчина, его хозяин и единственный повелитель, непонятным образом измененный в подобный вид существ. Никому, в известной истории и мирах, не удавалось их убить. Ранить — да, были случаи, когда отрядам паладинов и некромантов, совместно удавалось «пустить кровь» умрунам. Но все они прожили недолго и умирали страшной смертью.

— Пастырь мертвых… — я проклял свое любопытство. Единственная радость в том, что метка никогда еще не подводила меня, как и данная ею стихия.

— Слышали? Пастырь! — прогремел довольный голос умруна. Несколько скелетов и призраков упали в поклоне. — А теперь слушайте меня! Вы устроили смертоубийство на моем кладбище. Знаешь, Странник, насколько сложно успокоить оголодавших до самой сути жизни, эмоций и теплой крови мертвецов?

Конечно, знаю. Ведь это единственное, что приносит свою извращенную радость умершим душам. Пересилив себя, я поднял руки в останавливающем жесте, хотя это и стоило многих душевных сил.

— Там была деревня, а не кладбище. Обычная деревня не затронутая тленом или проклятием. Там не было символов кладбища или хотя бы его энергии. Так что ваши обвинения беспочвенны.

— Это мое владение! Мое кладбище! — голос умруна гремел так, что перевертыш упал на колени, затыкая уши руками. Его быстро подняли на ноги. — И не тебе указывать, что и где могу я делать, а что — нет!

— Я не оспариваю вашу власть, данную самой вселенной…

— Но?! — верно угадал повелитель мертвых. Он встал с трона.

— Но у вселенной есть свои законы. — я смотрел на его массивную фигуру ростом в два с половиной метра.

— Ты пытаешься так угрожать? — зловеще тихо спросил пастырь мертвых, но ужас был такой, что пробрало даже меня. — Интересно. До этого я бы попросил в качестве виры службу сослужить, но теперь… Вырвать бы тебе твой язык, за неуважение. Хотя, ты можешь быть полезен, — умрун перевел взор на своих слуг. — Так что приведите сначала того хромого.

Из тумана появилась пятерка мерзко пахнущих зомби, чьи лица превратились в жирную гниль. Они вели беглого солдата, который каких-то несколько минут назад сбежал с места скоротечной битвы.

— Мартин! — одновременно злясь и сочувствуя выпалил морф. Он даже дернулся в его сторону, но мертвецкие костлявые руки держали неожиданно крепко. — Все-таки не ушел…

Боль исказила лицо парня. Он, как только услышал голос командира, без сил повис на трупах. Нежить начала исполнять зловещий приказ. Мартина пинками уложили на землю, и один из скелетов без челюсти склонился над ним, скрежетча двумя старыми ножами в зазубринах.

— Нет, помогите! — завопил молодой человек в черно-оранжевой накидке…

Перевертыш еще раз попытался вырваться и помочь своему подчиненному, который недавно трусливо сбежал. Еще раз получил удар костяной рукой в живот и затих.

— Ладно, к черту!

Я хоть и нехорошо отношусь к людям, напавшим на мою, несомненно ценную, тушку, но смотреть, как человеку вырезают язык старыми ножами, было выше моих сил. Если есть желание убить, то нужно делать это быстро, а пытки излишни.

Поэтому, создав сразу несколько рун, я прыгнул на мертвяков, удерживающих парня на земле, и снес две трухлявые головы, благо меч был все еще в руках. Третий труп попался половчее и смог увернуться. Наложив руну воздуха на землю под ногами мага-перевертыша, сразу же залил серебристым огнем, дернувшихся на помощь своим собратьям призраков. Из опыта знаю, что бело-серебристое пламя кейназа удивительно хорошо справляется с бестелесными существами, даже причиняя давно забытую боль.

Краем глаза обратил внимание на командира. Надеюсь, он не решит продолжить наше сражение здесь. Перевертыш, к слову, в воздухе смог избавиться от своих конвоиров и приземлился уже свободным, не считая окружающую нас толпу нежити. Его черная когтистая рука легко разорвала ржавые цепи и уже сломала один позвоночник.

— Остановить их! — крикнул умрун так, что мои товарищи по несчастью опять упали на колени, а меня значительно качнуло. В горле поднялась тошнота.

— Иди к демонам Бездны! — крикнул я пастырю, одновременно кидая какой-то камень, или осколок от могильной плиты, с наложенной руной кейназ. Вышло даже красиво — в шаре белого огня мелькнула опаленная накидка умруна и послышался жуткий рык, который никто не сможет повторить. Мертвецы и скелеты разлетались весьма красочно, в то время как призраки просто «отплывали», чуя, что этот мистический огонь может принести им окончательную смерть. Некоторые, правда, сами тянулись к нему.

Подняв и раскинув еще несколько камней с рунами каэль, совесть таки заставила меня помочь подняться вскрикнувшему Мартину. Он достал откуда-то нож и его рукоятью пробил висок скелету. Чтобы, так сказать, наверняка, я разрубил ему позвоночник. Суповой набор, гремя, упал на землю и задрожал.

— Бегом, если хотите жить! — пинками и затрещинами пришлось погнать паренька по тропинке, откуда мы шли. Да, у тебя с ногой проблемы, но жизнь дороже, тем более в мире магии. Опытный командир поддерживал его, сверля злобным взглядом.

На бегу проткнул голову ожившему трупу, что тянул свои скрюченные, в язвах, пальцы, пытаясь схватить за одежду. Благо хоть клинок не застрял.

Случайный путник мог бы увидеть, как наша странная тройка, которая до этого пыталась друг друга убить, убегала от призраков и умертвий.

Вдруг, бежавшие впереди меня воины врезались в призрачную стену. Не обращая внимания на нежить, я спокойно добежал до мутной пелены и, на удивление легко, телепортировался за нее. Обернувшись, перед глазами встала картинка двух, измученных тел. И когда это успело произойти? А почему я не в курсе?

Мартин, кажется, умер от болевого шока, не успев даже закричать от боли. Он смог лишь открыть рот и закатить глаза так, что были видны только розовые, от лопнувших сосудов, глазные яблоки.

— Дьявол!

Неожиданно, после моего крика, зашевелился командир. Он, заливная все кровью, подполз к мертвому пареньку и воткнул в его грудь свои когти.

— Эй, он и так уже закончился! — от удивления я даже слегка прикрикнул. — Отомстить за побег не получиться.

Внезапно недавний самый натуральный труп резко дернулся, хрустнув всеми суставами, слепо открыл глаза и глубоко задышал. Командир, склонившийся над Мартином, начал что-то быстро шептать, а после положил когтистую руку ему на лоб. Из него уходили силы, вместе с красноватым туманом и кровью. Багряная жидкость стекала на землю, а свет вливался в парня. Из последних сил мужчина повернул голову и прохрипел с огромным усилием, перед тем как упасть:

— Помоги ему, Странник!

Я опять телепортировался за призрачный барьер и быстро подхватил Мартина, рисуя пальцами руны исцеления. Эффекта почти не было, хотя и не ясно на что была надежда, ведь хиф-гидан не рассчитан на, практически, трупов. Заживить небольшие раны, убрать эффекты отравления или легкой болезни, предотвратить заражение, максимум — зарастить проникающее отверстие. И то я после такого останусь без сил.

Я взмахнул левой рукой и создал на месте белесо-призрачного барьера, свой — цвета мутнопереливающегося стекла. За это пришлось платить — кисть руки будто обморозили и долго держали в холоде, чтобы наверняка под ампутацию подвести.

Ощущения от перемещения с обычным человеком, еще почти трупом, да через неведомую магическую пелену, которую я, кажется, смог перекрыть своим барьером, были очень неприятными. Теперь страдала не только кисть руки, но и все тело. Меня будто окунали то в кипяток, то в ледяную, морозную воду. Так еще и одежду кровью Мартина испачкал. Ладно хоть ткань непростая и она легко чистится.

— Сбежали, даже не верится. Держись уж, — говорил я почти бессознательному телу, еле переставляющему ногу. — Ты единственный из той пятерки, кто проявил желание жить. И трусость, конечно, но в чем-то разумную.

— Спа…бо. — мало понятно произнес Мартин. Удивительно, он, оказывается, слышит и пытается разговаривать.

Внешний вид парня уже успел измениться: кожа побледнела, а в некоторых местах даже позеленела. Кровь практически перестала течь, черты лица заострились, а некогда темные волосы посерели. Хм. Не может седина так быстро проявиться. Должно же хоть какое-то время пройти?

Черт, какой же он тяжелый стал! Или был?

Уверен, что со стороны мы выглядели, как пара пьяниц, что держатся друг за друга, чтобы не упасть, но выходит это комично и, мягко говоря, не особо удачно. Еще бы — Мартина косило из-за ран, а меня из-за пустого источника. Все-таки перенос из закрытой области, что главное, с другим человеком, не прошел даром.

Удивительно, но спустя несколько минут такого побега, в той, злополучной деревне, мы наткнулись на человека.

Какой-то старик, по виду крестьянин, радостно обирал лежащие трупы солдат. Еще бы! Вооружение, даже в таком магическом мире, в средневековье, было дорогим — для крестьянина само собой — и сейчас он наверное очень счастлив. А кровь? Ну что кровь — все можно оттереть. Сапоги, вон, он уже снял и примерил.

— Надо же, эльфье качество. — он посмотрел на нас. — Охти мне, сынки. Что это у вас случилось?

— Мертвецы, дед. — еле ворочая языком от усталости, проворчал я, сплюнув на землю вязкую слюну. — Мертвецы разбушевались.

— А дружок твой, — старичок в безразмерной рубахе слегка прищурился. — Почти за Грань отправился. Давай, заноситесь в тот дом, я сейчас приду.

Махнув рукой на один из домов с открытой дверью, он продолжил свое дело, взвешивая подобраны кошель.

Тихо ругаясь сквозь зубы, я опять потащил умирающего Мартина в указанный дом, наиболее чистый и роскошный, если сравнивать с окружающими. Надо будет спросить у парня — как давно они стояли в этой безымянной деревеньке и знали ли о старике. Удивительно, что он тут вообще жил.

Стоило только положить его на пустой дубовый стол, так дверь вновь открылась. В проеме показался все тот же дедок, но уже довольный до ужаса, ведь за собой он тащил полный мешок, похоже также позаимствованный у мертвых солдат.

— А, уже положил на стол. — только мазнув взглядом по Мартину, произнес старик. — Молодец.

Он склонился над телом, приподняв накидку и плотную стеганку, то и дело тыкая пальцем, то в грудь, то в живот, а после прислушиваясь к дыханию. Через несколько секунд, дед подошел к шкафу и достал из него несколько глиняных чашек, заботливо завернутых в ткань. Поставив их к печке, он на пару секунд задумался и слегка кивнул, видимо, приняв решение. После из глубины шкафа появились несколько небольших мешочков.

Вытащив ногой из-под стола деревянное ведро, он кивнул на него со словами:

— Сходи за водой на колодец, только не на этот, а на дальний. Там, за красным домом направо, а на следующем перекрестке налево.

Слегка скрипнул зубами — я не курьер, а уставший Странник, который только присел на, удивительно удобный, деревянный стул… Но все-таки встал и пошел за водой, перед этим бросив взгляд на старика, что тем временем достал из мешочков различные сушеные листья коренья и начал разводить огонь.

Колодец оказался полным — даже не пришлось ведро кидать — так можно было дотянуться. Быстрым шагом пошел обратно, но уже при приближении к дому старика, заметил странный туман, что несмотря на день, приближался со стороны кладбища. Зависнув на секунду-другую, меня осенило — мертвецы наступают!

До дома я уже бежал. Шатаясь от усталости и недостатка сил, но бежал.

— Что такое? Мертвецы наступают? — с легкой улыбкой спросил старик, принимая у меня ведро. Причем он в точности повторил мои мысли. После кивка, дед и бровью не повел, а все с той же улыбкой произнес. — Не беспокойся. Они сюда не проберутся. Дом этот еще бабки моей, знатной ворожеи. На, лучше, выпей и успокойся.

Он протянул мне глиняную чашку, и я только на миг-другой задержав на нем взгляд, чтобы удостовериться, что именно он дал, выпил. На вид и на вкус травяной чай, холодный правда, да и травки необычные…